Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 101 (всего у книги 118 страниц)

Энтони проснулся первым, и глядя на спящую девушку рядом – Изабелла занимала так мало места, что они оба сумели поместиться на её кровати, – вдруг понял, что не представляет себе утро проведённое с ней. Вчера, когда она вышла к нему в одних трусиках и полупрозрачном топе, мозг переместился из верхней головы в нижнюю, сегодня же все иллюзии ночи сошли на нет. Почему-то он не ожидал от Беллы, что она так просто ляжет к нему в постель. Точнее впустит в свою. Хотя почему нет, если не он первый на этом тернистом пути? Может, ему предлагали просто адекватно оценить товар? Хотя вряд ли. Он не мог ручаться, но предполагал, что Изабелла умнее и понимает бесперспективность такого варианта. Хотя… Она и вправду очень страстная и сексуальная, но уникальное ощущение, что всё в кайф, и вправду дорого стоит на рынке подобного рода «услуг».

Не став будить хозяйку квартирки, Хелвид собрал вещи, оделся и отправился на работу. Но мысли о том, что переспал со своей сотрудницей и последствиях, которые это влекло, не отпускали его и в офисе. Выпив кофе, позавтракав и приняв душ, он перестал тревожиться – в общем-то, Изабелла Стенфилд сама может решить, что ей делать дальше и как себя вести. Весьма взрослая девочка.

– Я всё поняла – ты не хочешь регулярного продолжения, – медленно сказала девушка, вертя в руке бархатный футляр. – Но это что?

– Зависит от того, что ты решишь.

– Если в счёт прошлой ночи, чтобы я взяла и забыла, то приму, если на случай нерегулярного продолжения – ты ошибся. Мы не будем больше спать вместе.

– Не понравилось? – слова вырвались сами по себе, Энтони посчитал, что это честолюбие. Чёрт побери – любому неприятно слышать, что женщина отказывается от твоей постели на утро после ночи с ней. Изабелла, видно, тоже поняла всё правильно, улыбнулась и покачала головой в ответ.

– Ты знаешь, что понравилось. Просто это не к лучшему для рабочих отношений, да?

– Это, чтобы ты взяла, забыла и больше не вспоминала. Благодарность в счёт прошлой ночи. Ты права – мне нужны здоровые отношения в коллективе.

– Ошиблись – бывает, – она смотрела крайне внимательно, и Хелвид отлично понял, что ей хочется услышать его отрицание, и оно бы и случилось, не прими она браслет, подаренный исключительно для проверки, но взглянув на футляр в её руке, мужчина предпочёл скупо бросить:

– Бывает. Нам не подходит сексуальное дополнение.

Повисло гнетущее молчание, пока Энтони не сообразил, что как главный он должен первый перейти на официальные рельсы.

– Думаю, нам пора приступать к работе, мисс Стенфилд.

– Вы правы, мистер Хелвид.

И по всему получалось, что он увлёкся, – думал Энтони, исподтишка разглядывая фигурку девушки, устроившейся за крайним столиком. У него не могло быть претензий к Изабелле – девушка за прошедшие после месяцы ни единым взглядом не дала понять, что между ними хотя бы когда-то было большее, нежели деловые отношения, не допускала слухов, но, во-первых, она была виновата тем, что слишком красива, и уже этим давала пищу для сплетен, на которые он раньше просто не обращал внимания, но теперь невольно прислушивался, и, во-вторых, он стал понимать, что если она так хорошо держит язык за зубами в его случае, то возрастала вероятность того, что вечера Белла проводила не одна. Точнее он такой здесь не один. Но и что с этого? Это были странные, дурацкие мысли о свободной девушке, которая могла спать с кем и когда угодно, если это не относилось к его работникам. И всё же Хелвид никак не мог понять, зачем ей было тащить его к себе в постель в тот вечер, это было совсем алогично. Если же так хотела секса с ним… Всё просто – Изабелла захотела секса и только. И ещё она явно экономит на еде. Схватив с подноса пачку зубочисток, он покинул корпоративную столовую.

Вечером начальник отдела хозяйственного обеспечения с изумлением читал письмо от второго лица из директоров, в котором сообщалось, что имеет смысл, закупать фрукты и сладости для сотрудников на его этаже поразнообразней и качеством получше.

– Мисс Стенфилд?

– Мистер Хелвид, – вскочив с места, она уставилась на красного шефа, вылетевшего из кабинета. – Что-то нужно?

– Белла, вы можете найти миссис Чейнз? Она ушла за жаропонижающим и пропала.

– Я не видела вашего секретаря, но, если нужно – поищу. А я не могу помочь?

– Нет, работайте. Сегодня пятница, у вас отчётный день.

– Хорошо…

Девушка вновь устроилась за монитором, но работа нынче совсем не клеилась. Впрочем, отчёты были готовы и, хотя немного недоработаны, но к концу дня на ковёр к шефу, без конца хлопавшая дверь в кабинет которого постоянно её отвлекала, идти всё-таки было нужно. Однако спустя полчаса миссис Чейнз сообщила, что он уже уехал домой, и все совещания отменены.

– Вы что-то хотели, Белла?

– Да, мистер Хелвид, – покрепче схватив трубку, Белла услышала голос, который несмотря на несвойственную ему хрипотцу тут же опознала. – Я хотела узнать по поводу отчётов за прошедшую неделю. Сегодня вас не было, и когда вы будете нам не сказали, а ряд встреч планируется на следующей неделе.

– Вы болели ветряной оспой?

– Эм, – голос девушки дрогнул, ей отказало тщательно взращенное бабушкой над кустиком навоза воспитание, и она выпалила: – Так вы заболели детской болезнью?

– Если переболели, вы можете приехать с ноутбуком и показать их мне, либо передайте моему водителю флешкарту, он завтра доставит, а после вы отчитаетесь по телефону, если у меня возникнут какие-то вопросы…

– Завтра же выходной, я приеду, – быстро сказала Белла.

– Тогда лучше сделайте это сегодня, потому что завтра я могу быть не в форме.

Он был мужчиной с температурой под сорок градусов и неявное раздражение, с которым была сказана последняя фраза, указывало на то, что Хелвид испытывает глубокий пессимизм не только по части компетентности его врачей, но и глубокие сомнения относительно мировой медицинской системы в целом, призванной, вероятно, уморить лучших представителей человечества.

– Здравствуйте, – быстро пройдя в холл, девушка остановилась посреди комнаты, испытывая неловкость. Энтони отрешённо разглядывал её, сидя в кресле.

– Присаживайтесь. Если хотите кофе или поесть, сделайте себе сами на кухне.

– Спасибо, нет, не хочу.

– Изабелла, – через пару минут позвал Хелвид, увидев, что она села на краешек дивана и вместо того, чтобы заниматься делом, молча смотрит на него. – Вы приехали ко мне по поводу отчётов маркетинговой службы. Давайте побыстрее.

Опомнившись и бормоча извинения, Белла поспешила открыть кейс.

Работа шла медленно, но всё-таки шла своим чередом. По крайней мере, так казалось Энтони, похвалившему Стенфилд за хорошую отчётность.

– Вы сильно болеете, – наконец, когда пришла пора ей уходить, сказала Изабелла, которая иллюзий по поводу качества своей работы сегодня не имела. – До вас долго добираться врачам?

– Не так уж сильно, нужно просто перетерпеть пару недель, а врачи уже были, и всё, что можно, сделали, – отмахнулся мужчина, открывая кошелёк. – Держите.

– Что это?

– На бензин, истраченный во внеурочное время.

– Я не нищая, а спросила о дороге только потому, что вы весь красный.

– Вы спросили потому, – передразнил он её, чувствуя, как боль от температуры разрывает виски, – что в вас проснулся материнский инстинкт и хочется остаться, Белла, но по своей английской привычке вы ходите вокруг да около. Работать в «InterStructure» и получать свою заслуженно высокую зарплату на незаслуженно высокой должности тоже хочется. Выбирайте.

Она шлёпнула сумку с ноутбуком на стол.

– Не из чего мне выбирать. Я останусь потому, что, исходя из сказанной вами ерунды, вы жутко болеете, нуждаетесь в присмотре и никаких врачей из вредности не вызовете. И на этом всё.

– Думайте, как хотите о врачах и обо мне, только без излишней наглости. Я спать, и любая другая комната к вашим услугам. И поешьте, а то ваш желудок слышит весь пригород.

«Хам…»

– Кхм… а вы уверены, что это подействует? – С ужасом глядя на зелёное пятно на своей руке, сипло пробормотал Хелвид. – Я считаю, мазь…

– Я уверена. – Она ободряюще улыбнулась, аккуратно смочив в растворе марганцовки тампон. Выглядел он ужасно – смертельно бледный, прерывисто дышал и, хотя сильный жар спал благодаря лекарствам, температура всё ещё держалась. Усталость привела Хелвида в вялое состояние, в котором роль командующего была явно не его. Заявив, что он у врача был только вчера, вызывать заново отказался наотрез. Поэтому Белла просидела всю ночь в гостиной, а с утра пораньше накормив болящего завтраком, принялась лечить по своему разумению. – В своё время моей бабушке его посоветовала одна еврейка, она утверждала, что в отличие от остальных антисептиков этот раствор убивает не просто грамм-положительные бактерии, но споровые формы этих бактерий. У нас не было медицинской страховки, точнее денег на неё, а заболела я уже в старшем возрасте, и была велика вероятность стать гораздо менее приятной на вид. Поскольку моя внешность считалась в семье весьма крупным капиталом, и шанс дорасти до более приличного роста ещё оставался, то – почти катастрофа. Мне и вправду помогло и вам должно. Вы же, как я поняла, вовсе не хотите мирно лежать в инфекционном отделении, а хотите работать?

– Вы правильно поняли, – из всего сказанного он осознавал только то, что у неё приятный голос, и она знает, что делает, и от неимения большего решил довериться рукам Изабеллы. Врачей он боялся гораздо сильнее, чем крошечную девушку, над которой к тому же начальствовал.

– Тогда держите и обрабатывайте каждое пятно, как я показала. Мазь, конечно, тоже не помешает.

– Давайте. – Он вышел, и крикнул: – А где зеркало из ванной?

– Я его сняла.

– Зачем?

– Оно пока ни к чему, а лицо я вам сама обработаю. Хотя… – девушка неожиданно звонко хихикнула, присев в кресло, – чего я не видела?

– Самой интимной вещи мужчины вы не видели, – вздохнул Хелвид.

– Вас, видимо, из-за болезни здорово подводит память, – крикнула в дверь Изабелла и тут же прикусила язык.

– Я имел ввиду бороду, мисс Стенфилд.

Обрадованная тем, что он не разозлился на неё за случайно позабытую из-за недосыпа разницу в их статусах, Изабелла радостно засмеялась в ответ и принялась собирать пузырьки.

Две недели спустя, потянувшись и прошлёпав из душа обратно в спальню, чувствуя себя бодрым и отдохнувшим, Хелвид подошёл к большому окну и отодвинул лёгкую занавеску. Полшестого утра – замечательная пора в Сан-Франциско, он всегда просыпался очень рано, чтобы застать не отравленный шумом и смогом туманный город и ощутить рассветный покой. Да и работалось ему легче по утрам, когда никто не отвлекал, не звонил и можно было сосредоточиться на деле. Энтони в отличие от многих его директоров просто не приходило в голову, что он тратит своё личное время, которое никто не возместит – работу он любил, личной жизни как-то семерых по лавкам и зануды-жены не было, она ограничивалась отношениями вроде дружеского секса с девушкой, которая к семейной жизни не стремилась. Работа же отвечала ему равной влюблённостью.

Температура спала окончательно, слабость прошла, и его физиономия радовала глаз полудетским румянцем из-за обновившейся кожи. Вспомнив о ночевавшей в доме гостье, он оделся и не спеша стал спускаться вниз. Белла спала на диване, свернувшись в клубок под одеялом. Она внезапно – последнюю неделю, когда стала не нужна её помощь, они никак не общались, – пришла вчера после работы, приготовила ужин и сказала, что ей нужно рассказать ему о чём-то очень важном для будущего «InterStructure», но до разговора так и не дошло – ему позвонил директор финансового отдела, и они проговорили до поздней ночи. Когда Энтони всё же спустился в гостиную, Белла спала, по-прежнему сидя на диване, и решив, что дело терпит до утра, он переложил её тщедушное тело в горизонтальное положение и накрыл одеялом. За ночь она не поменяла положение, только поджала ноги к груди, и Хелвид невольно залюбовался лицом спящей девушки. Что она явно неровно дышит к нему, было очевидно любому, как и то, что совсем этому не рада. Он её логики по-прежнему не понимал – устроить её на работу равную нынешней и по должности, и по деньгам, при желании было сложно, но возможно, однако Хелвид был уверен – понял за эти полгода, – как сильно она дорожит именно должностью в «MsnLogistic.Inc». И всё же она как привязанная бегала за ним первую неделю болезни, и он испытывал не меньшую жалость к своей несчастной сиделке, дошедшей до крайней степени измождённости, чем к себе любимому. Какая ей в том выгода? Хорошие отношения с начальником? Хотя она и была его помощником, но ведь не секретарь же – пересекались они нечасто, только когда он давал девушке задания, и когда она отчитывалась о проделанной работе. Плюс Изабелла не могла не знать, что он чётко разграничивал личное и служебное, и её заботы не могли повлиять на его мнение о ней как о специалисте. Не самое лестное, кстати.

С этими мыслями Энтони прошёл на кухню, перво-наперво заварил чай – Белла любила пить именно его с утра и горячий, что для Хелвида было довольно странно, хотя учитывая зимний сезон…

– Какая большая, – девушка округлила глаза при виде пиццы с сыром, грибами, мясом и прочими начинками. – Мы же столько не съедим!

– Ты совсем замоталась за эти дни, и самое малое, что я могу сделать – накормить.

– На ночь?

Но он оказался прав: уплетала девушка за обе щеки, правда, больше двух кусков и вправду не осилила.

– Ой, как мне хорошо, – от еды Изабеллу, видимо, сильно разморило, она сидела прислонившись к спинке дивана, осоловело глядя в экран, на котором шли очередные «Хроники Риддика». Сиквел оба любили, точнее обе предыдущие части, смотрели с явным удовольствием, поэтому негромкий вопрос:

– Ты экономишь на еде?

Вызвал автоматическое:

– Когда как, – прежде, чем девушка обернулась, нахмурившись. Но увидев его зелёную физиономию, не удержала смеха.

– Почему ты экономишь на еде? – упорствовал Хелвид.

– Ты до сих пор в этих пятнах... Я не «экономлю на еде». Просто питаюсь хорошими продуктами, чтобы не растерять товар… свежий вид, – она обвела ладонью своё лицо, а после положила голову на сиденье дивана. Зевнула. – Это дорого, дороже, чем дома, поэтому много есть не приходится. Так же как всем.

– Ты не ответила на мой вопрос. Почему помощник вице-директора фирмы, а это точно не «все», экономит на еде? Сколько в тебе килограммов – сорок два?

– Что снова «почему»? – она нахмурилась и схватив тарелку встала, запоздало сообразив, что Хелвид – финансист, а значит, априори та ещё сволочь, которая умеет выбить из собеседника почти любую информацию. – Или это привычка такая – накормить, чтобы потом колом встало? Сейчас помою посуду и пойду спать.

– Извини.

– Мне? – вытянув шею, девушка распахнула коробочку.

– Небольшая благодарность. Поскольку браслет ты наверняка продала, как продашь любой мой подарок дороже ста долларов, возьми это на удачу. Деньги тоже отдам.

– Спасибо, – закусив губу, девушка рассматривала статуэтку из ракушек в деревянной коробочке. – А откуда оно у тебя? В смысле, оно похоже на женское.

– Мой первый студенческий отдых в Италии. Предназначалось девушке, но не сложилось.

– А потом девушки пошли более эм…

– Требовательные? Да. – Утренний свет безжалостно ярко освещал её лицо, и Хелвид отлично видел, как сильно Стенфилд расстроилась. – Белла, если тебе очень нужны деньги, то могла бы и попросить в долг. Хотя бы у меня.

С недоумением вскинув брови, она вскочила, потом вздрогнула, поняв суть фразы.

– Знаете что… Знаете?! Идите вы все к чёрту со своими деньгами.

Снизу донёсся хлопок двери. Хелвид сначала скривился, потом сообразил – статуэтку эта дюймовочка всё же сцапала, и довольно улыбнулся.

Это был последнее утро вдвоём, не считая вчерашнего нежданного визита, и сегодня он раздумывал, что же дальше. Теперь перевести её в другую фирму нужно будет обязательно, захочет она с ним встречаться или нет. Оставаться в «InterStructure» под его начальством она не могла в любом случае – он тоже не каменный.

Плюх…

Он задел локтем брошенную им на барную стойку вчера вечером сумку Изабеллы, и вещица спикировала прямо в широкую напольную вазу, вода в которой благополучно тухла последнюю неделю – у Хелвида ваза стояла девственно пустая и наполнилась водой и цветами только с появлением в доме девушки. С её уходом всё вернулось на круги своя, с крошечным «почти» – сухой веник, коим стали цветы, он быстро выбросил, но мыть вазу пока было откровенно лень, да и объяснялось тем, что дел невпроворот.

Чертыхнувшись, Энтони бросился вылавливать. Тканевая вещь, конечно, вымокла, да и кармашек был закрыт не на замок, а на клапан, и «хлебнула» сумка порядком. Считай, пропала. Вытряхнув, он вытащил телефон, планшетник, косметичку, пару блокнотов… Гаджеты уже не отзывались, но косметика вроде была цела. Внезапно ему в голову пришла дельная мысль, и было выжившая косметичка вновь забулькала, набирая в себя воду. Единственная ценность, которую он не мог бы купить заново, были записные книги, но поскольку «InterStructure» не скупилась на письменные принадлежности для сотрудников и переплёт был отличный, ничего фатального не случилось. Намокли лишь пара страниц и то не полностью. Вяло скользнув взглядом по строчкам, мужчина вздрогнул – его фамилия встречалась сплошь и рядом.

…Хелвид красивый, – Энтони недоумённо скосил взгляд на зеркальную дверцу высокого холодильника, отражавшее его физиономию ботаника в очках и с явно обозначающимися залысинами, – и умный. Иногда я слышу какой он увлечённый во время совещаний, если допускают или со своим другом…

Нехорошо, конечно, читать чужие дневники, но в конце концов, похоже, Белла сама не знает, чего хочет от жизни. Да и тут уж не особенно до приличий, раз человек получая приличные деньги почти не ест, имеет из домашней одежды всего лишь несколько джинсов и футболок, и это – выяснилось за эти две недели, – отнюдь не природная скаредность, а явно вынужденно. Решив, что им движут исключительно альтруистические порывы и забив на голос совести, Хелвид перелистнул в начало и, облокотившись на стойку, принялся за чтение.

Никогда не думала, что буду писать себе писульки, по-моему, это занятие для более утончённых натур, но тут не с кем поговорить. Я скучаю по Энни и даже её вечным причитаниям. Кстати, это она и посоветовала завести дневник.

Сегодня был первый рабочий день в фирме, работы очень много, одних писем больше двадцати, и шеф злобный. Или просто строгий, а я ему не по вкусу. Наверное, сказали, что я уже спала с Нейтлендом, а здесь это лютый п**дец для карьеры и перекошенные рожи сослуживцев. Знал бы наш донжуан, что я под него ложилась только ради серёжек от Шанель... Хотя, устроил и спасибо за это. Единственный плюс, у босса очень приятный голос. Как-то странно для начальства, но факт. Пока всё, нужно спать.

...

Была у врача, истратила кучу баксов, и в итоге всех обследований, он сообщил, что мне просто нужно лучше питаться, больше спать и меньше работать. Твою мать, великолепный вывод, стоивший триста долларов! Так и хотелось сказать, что из-за того, что я отдала за его консультацию, мне предстоит следующий месяц есть ещё меньше. Бабушке снова стало хуже, но денег за прошлый месяц удалось получить больше. Круто, что не нужно ни с кем трахаться и никому нравиться. Но по чести никому здесь и не нужно такое переходящее знамя. Мелочные ханжи, без конца склоняющие Нейтленда, хотя я прекрасно знаю, что половина меня уже перекрутила во всех позах и на деле они просто трусы. Хотя нет – Хелвид красивый и умный. Иногда я слышу какой он увлечённый во время совещаний, если допускают или со своим другом разговаривает. Но ему я точно не по вкусу. Почему все любят дылд за метр семьдесят?

...

Поручили сводить отчётность отдела маркетинга с мини-анализом. Слишком много всего, но думаю, разобраться можно.

...

Мне сказали, что ориентация идёт на массового потребителя, но почему-то выбрана методика продвижения для корпоративных контрактов и крупных предприятий. Наверное, сначала предполагается общий рынок, потом переход ряда структур, но ИМХО здесь какая-то каша. Пока сложно понять успешность идеи, но Хелвид одобряет именно уклон на корпоративные контракты при долгосрочном планировании.

PS. Кстати, непонятно почему одобряет именно он. Разве, этим занимается не Лисицки? Или мой шеф следующий?

Дальше записи шли короткие и отрывистые, посвящённые исключительно работе, а спустя месяц, если судить по датам, начались целые простыни, исписанные убористым почерком.

Энтони стал читать внимательнее – как ни странно, но Стенфилд легко уловила главное, направленность работы «InterStructure», и отлично разобралась в во многом искусственной чехарде, которая произошла, когда два проекта – прежний и тот, который его лично попросил разработать Майклсон в сжатые сроки, – наложились один на другой. Видимо, работа отдела маркетинга её здорово интересовала, потому что чётко сформулированные предположения по захвату рынка и особенно политике разграничения услуг обычным пользователям и основным клиентам, сменяли одно другое и могли похвастаться продуманностью, и глубоким пониманием со всех сторон. Притом, взяться им было особо неоткуда, кроме как из её светлой головы, так как Сэм – начальник отдела маркетинга полной, долгосрочной картиной не владел, а только на срок около двух лет, разработкой же стратегического продвижения продукта занималась другая команда, в Перу, с которой Стенфилд сложно было бы контактировать даже гипотетически. Но если задачи по продвижению продукта на рынок она чувствовала шестым чувством, но всё остальное хромало на обе ноги. Обязанности помощника давались Белле явно с надсадным усилием, она плохо понимала техническую сторону вопроса в продукте фирмы, юридически – законы Штатов оставались тёмным лесом, и потому плавала везде, где можно…

Этих пятидесяти страниц Энтони хватило с лихвой для вывода – узконаправленный специалист, вероятно, талантливый, возможно, через энное количество лет отличный менеджер маркетингового отдела не самого нижнего звена, но никак не помощник директора фирмы – должность, где требовалось не изучать до мелочей структуру, а легко видеть её в целом. Вопрос был один – какому идиоту пришло в голову пропихнуть её на должность административного персонала, и зачем, учитывая, что она могла добиться гораздо большего на другом месте?

В утренней, иногда прерывающейся далёкими голосами ворон, тишине Хелвид налил себе кофе и продолжил скользить взглядом по строчкам, когда они с рабочего, наконец, снова сосредоточились на личном. Рабоче-личном, если быть конкретным, но интересовала его эта тема ничуть не меньше.

Сегодня вёл переговоры с немцами – пока его переводила, чуть не кончила. Хожу с диктофоном как идиотка, потому что наедине мозг вырубается, и работа стоит, а её просто прорва. У Майклсона работала фанатка-Кендрик, у Нейтленда вообще штат девиц, каждой поручить по мелочи – и готово дело, а здесь приходится выкладывать по полной. Впрочем, свои полюсы – с немецким и документацией США стало сильно лучше, самой приятно не быть таким пустым местом)).

PS. Думала, не буду больше арендовать хорошие шмотки и краситься, не для кого, а всё так же – наряжаюсь. И так дерьмово я вляпалась, что дальше и не бывает. Хотя всё равно дура, что пишу дневник, но этого всего малышке Энни по скайпу не расскажешь, да и говорить вслух, учитывая ситуацию вообще нельзя. У сестрёнки любовь с одноклассником, а его бабка подняла вой по поводу «девочки не его круга...» Утрётся леди, не для того я так пашу, чтобы Энн варилась в своём родном кругу. Ещё звонила директриса напомнить, что школа за весенний семестр не оплачена.

PPS. Всё время хочу спать, но это даже хорошо – не думаю о глупостях.

…

Сделала. Выбора всё равно нет, там поглядим. Даже писать ничего нет сил.

...

Сегодня был перечислен второй транш. Школа оплачена. Вроде бы не так уж и страшно, никто меня не выгнал, а значит, не проверка службы безопасности. Но всё равно каждый раз руки трясутся, когда проверяю последние транзакции на счету. Не так уж и приятно шпионить, точнее совсем не приятно, а очень страшно. Забавно, что в фильмах-то всё наоборот, учитывая, что мой Бонд обретается на другом берегу. Тем более шпионить непонятно на кого, этот человек, а может и не один, знают абсолютно всё о моей жизни.

...

Так и знала, что ничем хорошим мои страсти не кончатся. Хелвид окатил мой пиджак кофе, в химчистке не вывели, в магазине обратно не принимают. Всю ночь ревела, и всё равно пришлось идти к нему с чеком. Это даже хуже, чем трахаться за деньги, думала там и умру от стыда. Поэтому чек за химчистку так и не дала, только из магазина за пиджак, и денег опять нет совсем. И мне снова плохо, что я его подставляю, даже есть нет охоты. Не жизнь, а балаган.

...

(нарисованная розочка)

...

Сегодня приходил Тони, принёс браслет с изумрудами, сказал прочувствованную речь, что так нельзя поступать, работая в одном коллективе, и он был не прав. Я браслет, конечно, взяла – что ломаться-то, если лишние деньги всегда нужны. Видимо, вспомнил, что я могу подать в суд за домогательства, вот у него и вся любовь прошла. Хотя сейчас вечером уже и не так обидно, как утром, мы птицы разного полёта. Я знаю, что правильно поступила, когда не стала разводить три свидания, кино, театры и прочую ерунду, а сразу затащила его в постель. Что мне было бы делать с долгим романом? А так – секс, когда его хочется тебе, а не потому чтобы хоть что-то получить – такое счастье. Раньше ведь никогда не понимала, что Энни в нём находила. Приятно, конечно, тоже было время от времени, но чаще пол остаточному принципу. На этом фоне вот тортик выигрывает, его съесть всегда вкусно. Но, может, она не такая уж и дурочка. Здорово, что сказать)

PS. По крайней мере, он в самом деле оказался куда лучше остальных – остаюсь работать как раньше на своём месте, а не оформляю очередной перевод «в связи с повышением квалификации».

...

Почему я всю жизнь бьюсь и ничего не получается, а у других есть всё сразу? Или хотя бы не всё, но хоть что-то? У меня ни таланта, ни денег, ни удачи. Смазливая мордашка помогает, бабушка всегда говорила, что это мой главный капитал, но его всегда слишком мало. Тони предложил мне встречаться с условием, что я уволюсь из компании, и он порекомендует меня на равную должность в другой фирме. Я отказалась, а хотелось упасть прямо там и заорать, потому что плакать нет сил. Раньше мне казалось, что самое страшное, это считать каждый пенни, и, когда у меня будут деньги, много денег, много красивых вещей, я смогу ни в чём не отказывать себе и Энни, то стану счастливой. Наверное, не стану, я завязла по уши и куда ни кинь – всё пропадать. Тони любит эту фирму Майклсона, вкладывает в неё столько сил и ума и станет в ней первым. Точнее, я ведь знаю, что не станет, но мог бы, если бы мне не были так нужны деньги.

...

Сегодня перечитала свой дневник от корки до корки. Не зря его завела – он единственное, что помогает мне не свихнуться окончательно. Только сегодня подумала – что такого плохого было в жизни раньше? Да, ничего. Жена Майклсона, над которой он так трясётся, – но я ведь не она, и никогда ей не стану. Таким как я нужно просто пережить свою любовь, и когда-нибудь она пройдёт. Все сильные страдания от глупости, если от неё избавиться, то и не так больно. Мерзко врать и подставлять огромное количество знакомых людей, на самом-то деле плевать на Майклсона с его империей – он и без неё не сдохнет с голоду, но у Сэма, оказывается, дочка постоянно болеет, нет жены и кредит за дом. Конечно, мне своя семья дороже, но дерьмово. Хелвид не пропадёт, как и Майклсон. Но выходит так плохо изгадить всю жизнь тому, кого любишь…

Хелвид прищурился – зачёркнуто и мокрые кляксы из вазы не давали перечитать текст.

... так я получу отличные рекомендации от начальства, когда вернусь в Англию. Если бы не Энн и её школа, но с другой стороны, она ведь уже взрослая, остался один год доучиться, и вряд ли пропадёт, если перейти в чуть пониже уро…

Снова непонятно и в итоге знак вопроса...

– Кто тебе разрешил копаться в моих вещах?!

Обернувшись на звук хриплого голоса, Энтони не стал дочитывать последние строчки записей, захлопнул блокнот. Девушка стояла, вцепившись в косяк, белая от ярости.

– Никто, но мне это было полезно, и раскаяния я не испытываю.

– Отдай! – Стенфилд попыталась выхватить тетрадку, но он просто поднял руку, и у неё в силу комплекции ничего не получилось. Он зло прищурился, издеваясь.

– Но вы же всё равно хотели об этом мне рассказать, мисс шпионка?

– Я хотела рассказать только о «Версии», а не о своей личной жизни, – от бессилия и унижения на глаза девушки навернулись слёзы. – Отдайте немедленно мою тетрадь.

Он сверху вниз посмотрел на её заспанное и испуганное лицо, нервно подёргивающиеся губы, венку, выступившую на лбу от напряжения, и вдруг сообразил, что ведёт себя как ребёнок, отобравший у одноклассницы портфель.

– Возьмите. Приведите себя в порядок, выпейте кофе, и я жду вас в гостиной.

– Я хотела поговорить прямо с Майклсоном, но у меня нет возможности встретиться с ним, не привлекая другие службы корпорации. Я пыталась два дня назад, ничего не вышло. У нас с его секретарём не самые лучшие отношения ещё со времён моей работы в материнской кампании, а объяснить ей откровенно, что мне от него нужно, я не могу. Нейтленд тоже не подходит – он меня продвинул сюда, и завербовали меня тоже при переходе. И служба безопасности – я не могу быть в ней уверена. Вы единственный человек, который, я знаю, что точно работает на президента корпорации, который в свою очередь предан именно корпорации и понимает, что ей нужны вы в качестве директора «InterStructure».

– С чего вы это решили, Изабелла? – нахмурился Хелвид. Она была права, но эта схема была известна только двоим в «InterStructure» – ему и Лисицки, и, разумеется, Майклсону и совету директоров корпорации, но никак не младшим специалистам. – Генеральный директор «InterStructure» – Лисицки, а я его зам.

– В руках которого ниток управления больше, чем у гендиректора? Я это предположила ещё в первый день, как только поступила на работу. Это была единственная адекватная причина, почему вы решили, будто я не соответствую своей должности. Одно дело – должность помощника зама, с опытом работы первого помощника секретаря президента компании я вполне ей соответствовала, а другое – первый помощник директора и фактически его заместитель.

– Потрясающе, все всё знают, – он в раздражении завертел карандаш в пальцах.