Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 118 страниц)

– С тобой всё в порядке?

– Да, конечно. – Она подавила желание отпрянуть – это выглядело бы тем более резко и глупо. Медленно отстранилась. – Спасибо за танец.

– Не уверен. Я провожу тебя к мужу, – вздохнул он. Рабочие моменты, связанные со Стемптоном, в разговоре здесь, разумеется, не поднимались, и оба это понимали.

– Хорошо.

Оказавшись неподалёку от круга беседовавших, в котором находился подошедший к ним Элайджа, она посмотрела на мужчин, безмолвно спрашивая: стоит ли их представлять друг другу?

– Мы знакомы, – сообщил Джеймс, но, вопреки правилу вежливости, руки не подал. Со стороны Элайджи тоже не было проявлено ни малейших поползновений на этот счёт, он ограничился кивком. Поняв, что совершила какую-то ей неведомую ошибку, девушка поспешила продеть ладонь под локоть мужа и вздрогнула, почувствовав, как тот с силой стиснул руку. – Майклсон, Вам очень повезло с женой. Чего не могу сказать о ней.

– Никто не знает этого лучше меня, Рейнолдс, – не менее «любезно» констатировал Элайджа, стерев с лица Джеймса улыбку.

– Ну что же, пойду поищу супругу и дочерей. Был рад увидеться, Катерина.

– Взаимно.

Искренняя, несмотря на то, что девушка её благоразумно притушила, чтобы не вызывать в муже лишнего раздражения, улыбка Кет, посланная сенатору на прощание, не ускользнула от Элайджи. Как и обращение Рейнолдса к его жене.

Супруги Рейнолдсу найти не удалось: через минуту он был перехвачен товарищем по партии. Обсуждая общие темы, Джеймс невольно возвращался мыслями к судьбе бывшей любовницы. Кет была одним из лучших его воспоминаний. Лучшим. И дело не только в постели. Майклсон явно знал плюсы и минусы своего фарта и отнюдь не желал примерять ветвистые рога, на которые мирно согласился Стемптон. Один вопрос – почему семь лет и вынужденный скандал, когда Кет пришлось его заставить снова жениться на себе? Джеймс, конечно, понимал, что характер Кетрин не сахар для любого мужчины, но она того стоила: за всё время, пока девушка была его любовницей, он не услышал ни одного лишнего вопроса, в постели это был ураган, но забавно и вне её, плюс никаких претензий и умение держать язык за зубами, не говоря уж об остальных бонусах вроде чувства стиля... Майклсон давно уже не мальчик, чтобы не видеть, что такими женщинами не разбрасываются, раздавая в чужие койки. Или брака не хотела сама Кетрин? Вряд ли, если она довольно легко согласилась с кандидатурой Майкла, и сейчас выглядит во всех смыслах не голодающей женщиной, а судя по взгляду, излучавшему удовлетворённость, и вовсе пару часов, как из постели, если у Майклсона хватило совести и терпения добраться до горизонтальной поверхности. Но почему в тот раз не пошла к своему более чем влиятельному бывшему мужу? Чёрт их разберёт.… На телефон пришла СМС, и, извинившись, он бросил короткий взгляд на экран. Через мгновение вбив в контакты определившийся номер и отправив пустышку-ответ, мужчина вернулся к разговору.

– Я потанцую, – сообщила, направляясь в сторону танцпола, брюнетка.

– Как хочешь, – без интереса ответил мужчина, наконец, разжимая – в этот вечер он уже долгое время не выпускал её из рук – ладонь. Теперь, глядя, как Катерина с чересчур жизнерадостной улыбкой направляется к площадке, на будущее он дал себе зарок никогда не брать её в командировки. Сосредоточиться на деле стало практически невозможно, а отвлекаться на собственную жену стоило меньше всего. Элайджа и вправду не ревновал её ни к Майклу, ни к кому бы то ни было из длинного списка, который он так и не прочитал, но тут инстинкт неожиданно дал тревожный сигнал. Вероятно, из-за бизнеса – кто играет против, тот не может быть в одной команде… Усилием воли мужчина переключился и выкинул из головы растворившуюся в толпе Катерину.

Промокнув выступивший на лбу пот, девушка опустилась на высокий стул у барной стойки позади танцпола.

– Кофе, пожалуйста, – улыбнулась она бармену. Телефон звякнул. Пришла обратная СМСка-пустышка, подтверждение, что Джеймс прочитал и знает её номер. Звонить Рейнолдсу в офис она по объективным причинам не могла, мобильный – он каждый раз был в отъезде, где пользовался другим, и поэтому никакой вины за собой Кетрин не чувствовала, но предпочитала отдавать долги без напоминаний. Есть личные отношения, есть служебные, границу девушка всегда соблюдала очень чётко и даже щепетильно. Подхватив чашечку, Кет довольно улыбнулась, сделала глоток и внезапно почувствовала на себе полный раздражения и злости взгляд. Скосила глаза в сторону. Блондинка напротив справа. Жизнь полосата – повезло в одном, не повезёт в другом, но сегодняшний вечер бил все рекорды. Просто день «приятных» встреч! Сначала Майкл, теперь Луиза…

Никто бы не дал ей тридцати шести лет: совершенные аристократически-тонкие черты, изумительные, столь редко встречающегося чистого зелёного оттенка глаза, великолепная фигура. На этом фоне любая менее изящная казалась бы простушкой. Но Кетрин испытывала не зависть, а скорее лёгкую насмешливую жалость – самое унизительное чувство, которое способна вызывать женщина в своей сопернице. Изысканное, унылое платье Луизе не шло ни по оттенку, ни по покрою, уголки губ были обиженно опущены, прекрасные глаза не сияли, а лицо выражало вечную скуку: она выглядела словно пришибленной и замороженной на фоне Кетрин, умеющей буквально захлёстывать жарким обаянием.

Порой Кет казалось, что вся жизнь этой женщины состоит из наблюдений за собственным мужем и желанием отвадить очередную фаворитку. Впрочем, у Джеймса их было не так уж много, она сама – последняя, судя по реакции Луизы, а ведь времени прошло немало с выдачи билета на постель Майкла… Как всегда, когда испытывала неловкость, Кетрин перешла к нападению, взглянув в упор.

– Здравствуй, Луиза. Как поживаешь?

Женщина отшатнулась, сделала движение, словно хотела уйти, но всё же осталась.

– Ты… – Она окинула девушку откровенно ненавидящим взглядом. – Неужели так трудно оставить нас в покое?

– А я разве кого-то беспокоила? – Кетрин сверкнула ослепительной улыбкой. – Но по-моему невежливо игнорировать пристальные взгляды знакомых. – Она сделала ещё один глоток, издевательски сообщив: – А если о твоём супруге – не претендовала и не претендую, особенно теперь.

Намёк на то, что Кетрин никогда не была заинтересована в том, чему она посвятила всю жизнь, достиг цели.

– Он с тобой так же ненадолго, как и все остальные, – прошипела женщина.

– Меня никто никогда не оставлял, бросала я, – ехидно, с долей высокомерия напомнила Кет. Чашка опустела и слава Богу, ей надоело из-за какого-то танца участвовать в сцене. Рейнолдс потрясающий мужик, но жену он себе выбрал – редкой глупости, хотя дети удались, особенно дочка, которой досталась совершенная красота матери и острый ум отца…

– Ты их бросала, потому что они переставали любить. – Луиза всё же справилась с собой, вернувшись к привычному скучающему тону. – И потому что твоё очарование недолговечно, они устают и ищут ласковую женщину, которой ты не способна быть. Джеймс не успел распробовать лакомство, но у твоего мужа всё впереди, миссис Майклсон. И очень скоро ты окажешься на моём месте, только он не станет тебя щадить, как меня Джеймс.

– Ты сейчас похожа на торговку с арабского рынка, – равнодушно бросила Кетрин в ответ на тираду и, подхватив клатч, направилась наверх. Но мерзкие мурашки побежали по спине.

Ресторан отеля опустел: последние посетители ушли ещё около двух часов назад, обслуживающий персонал заканчивал работу, подводя итоги уходящего дня… Зачем было сюда идти, когда ни Элайджа, ни Кетрин не были голодны, они и сами не знали. Не хотелось возвращаться в квартиру и говорить по душам, а здесь до них не было никому дела. Она натанцевалась, он наговорился, и теперь чета Майклсонов сидела на ступенях обитой мелковорсовым бархатом лестницы, ведущей к сцене, разглядывала затихающий зал и пила вино из горлышка, причём Элайджа, не смущаясь присутствия своей леди, полировал его рюмками с коньяком. Поскольку эффективность подобного «коктейля» была куда выше, мужчина первым задал вопрос:

– Откуда ты знаешь Рейнолдса?

– Я работала с ним и его семьёй когда-то. – Отставив бутылку, Катерина стянула модельные туфли и, поудобнее разложив смокинг мужа, на котором сидела, вытянула ноги вдоль ступеньки. – Пиар…

– Это я знаю. – Он поморщился, собирая мысли в кучу. – Почему вы хорошие знакомые?

Что он имел в виду не постель, Кетрин поняла сразу. Спала она со многими мужчинами, а вот с теплотой и уважением относилась… пожалуй, пальцев одной руки хватило бы.

– Когда-то он мне очень помог. – Она сделала маленький глоток вина, облизав пересохшие губы.

– Насколько «очень» и насколько бесплатно? – Он скривился и этот тяжёлый, оценивающий взгляд пришёлся Кет не по нутру.

– Невелика цена, – глядя исподлобья, процедила брюнетка. – Я обязана ему свободой. Наверное.

– Успокойся, ты уж точно спала с ним не за услуги, – сказал мужчина. – Почему?

Но меньше всего Элайджа ожидал последовавшего ответа.

– Он был единственным, кто не послал бы гулять, когда ты выставил за дверь, – отчеканила девушка.

– Когда выставил? – Его хрипловатый от алкоголя голос наполнился искренним непониманием. – Это невозможно, – уверенно отмахнулся Майклсон, опустошая очередную рюмку и решив, что она сама не понимает, что несёт.

– Ну не выгнал, отослал до лучших времён, – она пожала плечами. – А с чего этот вопрос? Вы же не ладите…

– Вообще-то он мой тот самый конкурент. – Элайджа оглядел её и без того коротенькое, а сейчас и вовсе задравшееся платье. – Только в бизнесе.

Она не осознала смысл сказанного с аналитической точки зрения, лишь как женщина инстинктом услышала ревность в его словах. Непонятно пожала плечами в ответ. Впрочем, упоминание о его бизнесе, напомнило брюнетке о другой теме. Отпихнула туфли, поднялась, мутным взглядом обвела зал.

– Пойдём. Уже никого нет…

– Да плевать… – покачал головой мужчина. – Мне и здесь нормально. Садись. Или это предложение отправиться в постель?

– Тебе же нравится иметь меня, – подтвердила девушка, и скривила губы, почувствовав недвусмысленный посыл. – Поимеешь ещё разок.

– И что это значит? – среагировав на злость, промелькнувшую в её тоне, он вскинулся, пристально уставившись на жену. – Ты утверждаешь, что мы занимаемся любовью, и я не вижу причин в это не верить, – голос наполнился сарказмом: – Что-то повлияло на убеждения?

– Ты оформлял на меня свои счета в каких-то полудиких странах. – Будь она менее пьяна, разговор бы носил ровный, деловой характер, но сейчас Кет с трудом даже просто стояла бы на ногах. Она знала свою норму и сейчас искренне не понимала, с чего так развезло. – Зачем и как?

– И кто же у нас такое трепло? – задумчиво пробормотал Элайджа. Дёрнув её на себя, Майклсон вернул их положение к исходникам, точнее теперь она сидела, зафиксированная его руками на плечах. – Стемптон, сенатор или кто-то ещё сует нос не в свои дела?

В глазах Катерины сверкнуло сердитое веселье.

– Это важнее заданного вопроса? А ты не находишь, что стоит просвещать меня о моих делах?

– Ты сама виновата, что не читаешь доверенности, которые подмахиваешь, – без малейшего раскаяния заметил Элайджа.

– Я читаю все документы, – рассерженно вскинулась Кет, – и…

– Кроме? – забавляясь, уточнил он, – ну же, кошечка… Ты же у меня умница, даже после выпитой бутылки.

– Ты в это втянул отца, – догадалась брюнетка. – Он поэтому не верил в развод? А я-то думала романтик… И такая база данных поэтому. Каждый мужик, каждый проект на работе, каждое... – пальцы Кет невольно сжались в кулаки. – Не просто так же она существовала, если я сама тебе была не нужна.

– Романтик и был, иначе бы ничего подобного мне провернуть не позволил, – не согласился Элайджа, пропустив замечание про её досье. Уж он сам лучше всех знал, что не собирался на ней жениться повторно. Стянув с волос резинку, мужчина начал перебирать пушистые локоны, из-за опоздания на приём так и не тронутые лаком. – За всё нужно платить, ты и платила за фирму своего отца, Катерина. И Елена, кстати, тоже. У меня не благотворительное общество, чтобы лоббировать его интересы ради прежних времён. – Но чем больше он объяснял свою позицию, тем больше чувствовал, что зря. – Просто пролонгированная сделка. Была.

– А потом отец умер и ты… – девушка сглотнула. Только сейчас до её затуманенного алкоголем мозга дошло понимание – всё это время, пока ей приходилось идти у него на поводу, именно она могла ставить условия. Не было бы никаких шести месяцев, не было бы этой катавасии и… Не было бы их? Девушка непроизвольно вцепилась крепче в его рубашку, прижимаясь телом. Язык нёсся впереди разума: – Потерял свои возможности. И если бы я не поверила, что ты не причастен к досье…

– Ты заговариваешься, – напомнил Элайджа, глядя на неё из-под тяжёлых век. Кетрин и сама поняла, что может наговорить лишней ерунды. Стоит придержать коней, а завтра уже решать.

Опять завтра, черти его разбери…

Она понимала логику ситуации, более того – принимала, и внутренне была согласна с мужем, но быть настолько чьей-то пешкой... От злости хотелось выть. А потом пришла ещё одна мысль. Воздух словно выбили из лёгких, перед глазами потемнело, у неё перехватило дыхание, голова закружилась. – Ты знал?! Ты всё знал…

– Что знал? – Элайджа вполне ожидал гневной реакции – кому понравится, что пользуются его именем и оказанным когда-то доверием, – но точно не того, что лицо Кетрин станет оттенка савана, а губы начнут трястись.

– Ты меня выгнал тогда. Унизил…

– Я тебя никогда не выгонял! – рявкнул Майклсон, невольно привлекая к ним внимание. Но ему уже здорово надоело переливать из пустого в порожнее.

– Твоя секретарь по-моему выразилась чётко. – Как и всегда после вспышек сильных эмоций, её лицо обрело маску равнодушия, а повышенный тон мужа Кет имела привычку пропускать мимо ушей, если хотела. – Ну да сейчас уже неважно…

– Неважно. – Подхватив с пола смокинг, он поднялся, рассерженный её непонятными обвинениями. – Я тебя не видел шесть лет, исключая фото. Как я мог тебя выгнать?

– Я приходила к тебе, – тихо пояснила Катерина, надевая туфли. – Твой секретарь сказала, что ты занят и примешь только через неделю по предварительному звонку.

Элайджа собирался было возразить, что всё ерунда, но по её лицу понял – она искренне верит в то, о чём говорит. Заблуждается. Он не мог не помнить единственной женщины, которую когда-либо любил, а миссис Кендрик… Она была чересчур классный специалист, чтобы допустить подобный ляп. Но и Кет уже всё поняла.

– Столько всего из-за пустяка. – Шёпот, сорвавшийся с губ брюнетки, наполнился горечью. – Почему, – что уж её дёрнуло это спросить, Кет и сама не знала – они оба слишком устали, чтобы быть в настроении выяснять отношения, – но вопрос сам сорвался с губ, – ты не веришь мне, когда я говорю, что люблю?

– Это не любовь, а... мм… Назови как-нибудь по-другому, – почти весело протянул Элайджа, поняв, что неприятный вопрос исчерпан и подавая руку. – Благодарность, желание, может быть, уважение…

– Вероятно, ты прав, – легко согласилась Кетрин. – А что мы будем делать, когда я и впрямь полюблю? – Она склонила голову, оправляя платье и не глядя ему в лицо. Кет захотелось укусить побольнее, сопоставимо с его непринуждённо-жестокими словами, и она поплыла на волне интуиции. Но Элайджа как всегда молчал, бесстрастно разглядывая сквозь широкие французские окна панораму ночного города, тем самым подливая масла в огонь. – Женщины легко могут разлюбить, натура у нас в большинстве такая бл*дская. А уж если и этого не требуется, то влюбиться в кого-нибудь – норма. Извращение, если наоборот… – насмешливо протянула брюнетка, наконец, самостоятельно поднимаясь с лестницы и вскидывая голову.

Если она ожидала неконтролируемой ярости, то получила с лихвой. Он, наконец, удосужился смерить её оценивающим взглядом.

– Милая, это уже твои проблемы, – медленно произнёс мужчина, присев, чтобы поднять смокинг, но после его пальцы скользнули от щиколотки к колену женщины, сжали его. – Меня интересует только, чтобы моё лежало в моей постели, не гуляло и не заливало меня потоками соплей на предмет своих воздыханий. Достаточно ясно?

Элайджа в крайней степени бешенства никогда не орал, но в ярости сделать мог, что угодно – «милейшая» черта, доставшаяся всем детям семейства Майклсонов, – и оценив ситуацию, девушка было попятилась, но споткнулась о ступеньку. Быстро поднявшись и без особой нежности стиснув талию заваливавшейся жены, он потащил её к выходу из ресторана, не обращая внимания на то, что каблуки не позволяли идти ему в шаг.

– Куда? – Катерина испугалась не за себя, конечно, а неизбежного разрушения того, что так осторожно строилось последние месяцы.

– Спать, – раздался лаконичный ответ.

Элайджа дорожил личным пространством и, если бывал недоволен, предпочитал оставаться один и подумать, вот и сейчас Кетрин не вмешивалась, разглядывая ночной Сан-Франциско. Хмель постепенно сходил, и брюнетка начала осознавать, что зацепила действительно больное место.

– Входи, – со второй попытки открыв дверь, мужчина пропустил её вперёд, кинул одежду и ключи на ближайший стул и, не дожидаясь, прошёл в квартиру. Стянув пальто, Катерина направилась в терявшуюся в полумраке спальню. Воцарившаяся в комнатах тишина действовала ей на нервы, заставляя пальцы дёргать зацепившейся замок платья, но начинать спор первой она не собиралась. Элайджу же это молчание мало смущало, открыв холодильник, он изучал его содержимое на предмет пива на завтрашнее утро. Пива не было.

Порывшись в сумке и отыскав таблетки от похмелья, Катерина подошла, не глядя шлёпнула их на столешницу. Уже развернувшись, чтобы снова отправиться снимать наполовину стянутое платье, случайно перехватила мимолётный, но от этого не менее голодный взгляд, направленный на её голые бёдра. Последние дни им никак не удавалось побыть вместе – обоим приходилось работать в убийственном режиме, чтобы создать хоть какой-то задел на время поездки и, если Кет возвращалась поздней ночью, чтобы поспать несколько часов и переодеться, то Элайджа и вовсе оставался ночевать в офисе корпорации. Неудивительно, что после едва ли не недельного перерыва, секса в лимузине было явно недостаточно, несмотря на усталость.

Губы Кет тронула мягкая понимающая улыбка и, не став дожидаться приглашения к действию, брюнетка подошла вплотную, прильнув к губам мужа в поцелуе. Свою власть над ним Кетрин уже научилась осознавать, и понимала, что он не может быть с ней так уж суров после секса. Обязательно расслабится, улыбнётся, а там... Они обычно не разговаривали – Эл мало чем отличался от большинства мужчин, предпочитавших хорошо отдохнуть, то есть поспать, да и сама Кетрин далека была от привычки поболтать в постели без нужды, – но по тому, как осторожно он устраивал её на подушке, поправлял её волосы, обнимал и укрывал… В такие минуты её муж превращался в податливый воск, и стоит только захотеть... Только Элайджа, не хуже неё зная за собой эту слабость, не собирался подыгрывать и не отвечал, позволяя себя целовать, – не более того. Однако алкоголь и вынужденное воздержание своё дело сделали – надолго его не хватило, и через минуту никак не поддававшаяся молния платья коротким взвизгом сообщила о капитуляции. Хаотично отвечая на поцелуи и расстёгивая пуговицы рубашки Элайджи, Кет почувствовала, как земля уходит из-под ног и её начинает… тошнить.

Элайджа понял, что дверь в ванную комнату захлопнулась перед его носом, только услышав щелчок замка. Кетрин же, порадовав фаянсового друга изысками, состоящими из вина и закусок, изумлённо смотрела на себя в зеркало и слушала шум воды. Полоская рот, брюнетка едва не застонала, сообразив, какого мнения будет Эл о случившемся – она была любительница подразнить его, но в этот раз он вряд ли к такому склонен. Сунув в рот зубную щётку и сбросив бельё, Кет нырнула под душ и, наскоро поплескавшись в едва ли не кипятке, накинула на плечи короткий халат из тонкого кружева, брошенный здесь же по прилёте. Улыбнулась сама себе. За эти месяцы девушка похорошела – если раньше она была ярче, но по свежести уступала старшей сестре – хронический стресс, недосып из-за сочетания предвыборной гонки Майкла и работы, скорые обеды при отсутствии завтрака и прочие «прелести» жизни в мегалополисе вряд ли кого-то украсят, – то теперь на щёки вернулся здоровый румянец, заблестели глаза, ушла дёрганность движений.

– Даже я готова в себя влюбиться, – оценила отражение Кетрин. Косметики на её вкус недоставало, но их с Элайджей представления различались – тот в восторге от вкуса помады, пудры и теней на сон грядущий обычно не бывал, предпочитая первую съесть с самого начала, поэтому практически идеально. Напоследок скорчив себе умилённо-надменную рожицу, Кет выпорхнула из комнаты. Плавной походкой, не глядя по сторонам, продефилировала на кухню; открыв холодильник, налила себе молока, и уже вытянула скрещенные ноги на стуле, раздумывая, успеет ли она включить электронную книгу, когда услышала этот звук. Кружка застыла в руке, через мгновение на столе образовалась лужица.

Со стуком поставив посуду на стол и не потрудившись вытереть лужу, она подбежала к постели. Элайджа спал. Не раздеваясь. И храпел. Сначала Кет не поверила сама себе, даже бросила взгляд на зеркало, отражавшее облачённую в тончайшее кружево привлекательную женщину с распущенной гривой волос и томным блеском в глазах: ни один мужчина не оставлял её в таком незавидном положении. Тихонько звякнул мобильный – новое сообщение. Плюхнувшись на кровать с другого краю, она уставилась на экран телефона и едва не заскрипела зубами от злобы.

«Спокойной ночи, кошечка».

Первой идеей было выпихнуть мужа из постели за такой «добрый» юмор – всё равно не проснётся, – а утром пусть хоть что делает. В гневе Кет решила так и поступить, но, прикоснувшись к плечу Элайджи, хихикнула, сообразив – даже в пьяном состоянии он снял туфли. Она не знала, с какой стати невинная привычка завалиться в обуви на постель доводила её до белого каления в Майкле и остальных мужчинах, за исключением Алека, частенько сидевшего на диване в гостиной «с ногами». К отцу или Рику Кет не испытывала никаких негативных эмоций, но сейчас она сидела, кусая губы, чтобы приглушить смех, рвущийся из горла. Тихо вздохнув, брюнетка потянулась к пряжке ремня брюк мужчины.

Наконец устроив Элайджу насколько возможно удобнее, Катерина свернулась клубочком на своей половине кровати. В темноте тихо и знакомо тикали часы, ей вспомнилась их первая ночь вместе в этой квартире… Потом перед глазами встало лицо Элайджи, когда она выводила ему логику женской любви: краска бросилась в лицо, губы поджались… Эл, похоже, очень боится, что она предпочтёт со временем кого-то ещё. Вот же дура! Но тоже «хорош» – сам придумал, сам поверил и сам же бесится…

– Глупый, – скользнув поближе к мужу, девушка покрепче обхватила его плечи. Элайджа перевернулся, придавив её и вместо подушки положив голову ей на грудь, что-то невнятно пробормотал. Стало невозможно выбраться, отросшая за сутки щетина царапала нежную кожу, но постепенно Катерина, найдя нормальное положение, расслабилась, глядя в потолок. Странный день и закончился соответствующе. Веки смежились, и наконец, Кет вновь пробормотала сквозь сон: – Глупый, а ещё президент…

Проснувшись наутро, девушка нашла лишь предельно сухую записку с пожеланием получить от неё сообщение, когда доберётся до Мистик-Фоллз. Потерев ноющий висок, Катерина поморщилась – Элайджа по-прежнему злился. Правда, раздражение не помешало ему оставить постскриптум:

«Пиво в холодильнике».

Взглянув на себя в зеркало – от былого великолепия ничего не осталось: всклокоченные волосы, опухшее лицо и сбившееся неглиже, отчего-то застёгнутое вкривь и вкось. Теперь она скорее обрадовалась исчезнувшему с горизонта мужу, подхватила с полки свою «живую» воду и направилась прямиком в ванную. И только стоя под струями душа, возвращавшими бодрость и связность мыслей, наконец, осознала в полной мере, что натворила полтора года назад, воспользовавшись связями Джеймса. Сенатор был умён, из тех о ком говорят – видит сквозь стену, а в политике нет ни друзей, ни союзников, ни чувств… И Эл уж точно не уступит, но ей не хотелось, чтобы он знал обо всех событиях из её жизни. И не примет. Кетрин положила мочалку на полочку. После смерти отца, он оставался единственным мужчиной, в чьих глазах она действительно должна была быть замечательной. Забыв про время, которого осталось не так уж много до самолёта в Виргинию, смыв пену и выключив душ, брюнетка вышла из кабинки, завернулась в полотенце и, сев за барную стойку в кухне, подперла голову рукой. С волос натекла лужица мыльной воды, когда Кет резко встала и, сорвавшись с места, бросилась к сумке с айпедом – заказывать билеты на ближайший рейс в Нью-Йорк, а следом Швейцарию. Отъезд к Елене отменялся.

Уильямсбург* – исторический городок в Виргинии, где расположен один из старейших колледжей США

Аналог для: контора веников не вяжет

====== Глава XVIII (Часть II) ======

Часть небольшая, но по смыслу должна быть отдельной)

Швейцария. Цюрих, отделение Schweizerische Bankgesellschaft*.

За ней захлопнулась тяжёлая дверь. От отца Кетрин с младых ногтей знала, что нет хронометров надёжнее швейцарских часов, стабильнее валюты, чем швейцарский франк, и более адекватной политики, чем в швейцарском банке, если хочется сохранить – депозитной клиентурой здесь не увлекались, но и бесстыжих по размеру налогов не платили. Но девушка не имела действительно внушительных капиталов, её интересовало нечто иное – хранившиеся в ячейке носители позволяли чувствовать себя в безопасности. Почему так далеко, Кетрин и сама не знала, но покой и системность этой страны сами по себе действовали умиротворяюще и успокаивали. Отперев ячейку, брюнетка перебирала аккуратно сложенные крошечные жёсткие диски и, наконец найдя нужный, медленно выдохнула. Джеймса девушка знала отлично, и обезопаситься на всякий случай не мешало. На улице налетел свежий ветер, но брать такси Кетрин не хотелось. Стоило подумать.

США. Сан-Франциско.

Звонок в дверь.

– Здравствуй. – Лёгкий поцелуй в щёку.

– Доброе утро, кошечка. – Он уже заказал завтрак, и девушка довольно улыбнулась, увидев два столовых прибора – на её прилёт в срок надеялись. – Как Елена?

– Не знаю, но твой братец обложил со всех сторон. – Она помолчала, стянула жакет. И, наконец, присев в кресло, старательно расправив строгую юбку до колена, сказала: – Я была не только в Штатах, летала по личным делам в Швейцарию.

Элайджа ничего не ответил – ждал продолжения. Продолжения не последовало, брюнетка отвела глаза. Потрепав Катерину по подбородку, он улыбнулся:

– Тогда ешь как следует, сегодня трудный день.

– Может, я отосплюсь пока несколько часов? – Она застегнула ему запонки, со вздохом констатировав: – Часовые пояса – зло.

– К которому легче всего привыкнуть, если не поддаваться, – дружелюбно сообщил Элайджа. – Спасибо. Жду тебя через час внизу. Одежда – SF**.

– Ты не посидишь со мной, пока я завтракаю? – Кет направилась в ванную.

– Некогда. – Истинная правда. Надев пиджак, он поднял брови при виде усталой девушки, выходящей из ванной комнаты. – Не куксись. Прими холодный душ, побольше кофе, лёд и так далее. Сегодня ты у меня должна сиять. – Он направился к двери: – Вечером полетим домой – там и отоспишься.

Кивнув, брюнетка услышала щелчок дверной ручки, подхватила приборы, потёрла усталые глаза. Если захотелось быть взрослой и самостоятельной девочкой, то и свои проблемы нужно решать самой – муж ясно дал это понять, наплевав на то, что она не спала уже шестнадцать часов. Кет отправила в рот кусок рыбы, налила кофе в чайную чашку. Эл был прав.

Великобритания. Йорк. Museum Gardens.

Несмотря на серое небо и дувший с реки ветерок – пусть и несильный, но всё же зимний, а потому промозглый, – людей в Саде Музее было множество. Родители с детьми, влюблённые парочки, пожилые люди, просто туристы… Оазис в центре промышленного города, сосредоточивший на пяти гектарах возможность посмотреть развалины усадьбы, милое аббатство Святой Марии, близость к достопримечательностям – Музею графства Йоркшир и зданию знаменитой Обсерватории, – манил многих. Но мужчину, стоявшего на набережной Узы, не интересовали ни чудо старинных камней и храмов, ни красоты природы. По крайней мере, в данный момент. Он уже дважды бросил взгляд на часы “Vacheron Constantin”, немало говорившие внимательным прохожим о его возможностях, когда недалеко от восточного входа в парк раздался мерный гул и сиренево-чёрный «Астон», словно крадучись, прошуршал шинами и занял место на стоянке. Выпорхнувшая из салона спортивного автомобиля девушка набросила на голову по случаю зимы обитый горностаем капюшон, затянула пояс пальто, быстро щёлкнула сигнализацией и, подхватив небольшой клатч, заторопилась ко входу.

– Добрый день, – поприветствовала чуть запыхавшаяся Катерина знакомого. – Извини, что опоздала – была на ковре у начальства.

– Красивых женщин положено ждать, это твоё кредо, – напомнил Джеймс. – Добрый день.

– Только если на неё есть виды, – хмыкнула брюнетка, продевая ладонь в подставленный локоть. Рейнолдс не спеша повёл Кет вдоль набережной, давая время собраться с мыслями.

– А у меня их нет?

– У тебя они не того разряда, Джеймс, – в глазах девушки вспыхнули лукавые искорки. – Спасибо за то, что прилетел сам и так скоро, а не прислал кого-то за бумагами вместо себя... Не говорю – в наших обстоятельствах вынужденная мера.

– Твою наглость, Катерина, никто не разменяет, – шутливо заметил Рейнолдс, и уже серьёзнее добавил: – У меня появилось ещё одно предложение.

– И в чём же оно заключается? – понимающая и безмятежная улыбка коснулась губ Кетрин. – Относительно Стемптона?

– Да, речь о Стемптоне, – кивнул сенатор, внимательно глядя на брюнетку. – Давай без экивоков. Поскольку ты не стала его женой и не имеешь по отношению к нему обязательств, то дополнишь информацию по штабу его ближайших друзей и его собственной персоной. За дополнительной платой дело не станет.

– Чем же? – Прислушайся он повнимательнее – заметил бы отсутствие интереса.

– Ваша с сестрой фирма будет обеспечена надёжным тылом. – Увидев насмешливо вскинутую бровь, Джеймс пояснил: – Если бизнес твоего мужа в Штатах наберёт обороты, – от Кетрин не укрылось «если», уж она прекрасно знала, чьи недюжинные усилия направлены на превращение этого «если» в «невозможно», но ехидничать не стала, – пройдёт время, а качественная поддержка интересов нужна здесь и сейчас.