Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 73 (всего у книги 118 страниц)

– Ты слишком суровая. – Майклсон и не подумал выполнить распоряжение. – Мне это не нравится.

– Грымза? – протянула она.

– Ты сама это признала. Не порть мне момент.

– Меня стошнит на тебя. – Попыталась вразумить Катерина, уворачиваясь от поцелуев, но ей, конечно, не поверили. Несколько минут спустя рубашка мужчины оказалась в корзине с бельём, а женщина полоскала рот.

– Плюсы тоже есть. – Он сколол заколкой её, норовящие упасть в раковину, локоны.

– Что?!

– Тебе нечем это повторить, – бодро заметил Элайджа. Дверь захлопнулась как раз вовремя: в неё впечатался метко брошенный Кет стакан. Потоптавшись на месте минуту, и со вздохом подняв расколовшийся надвое предмет, брюнетка позвала тоненьким голоском:

– Эл, помоги мне. Завари шалфей – у меня горло саднит. А я пока причешусь…

Через несколько минут перед ней был новый стакан с шалфеем и, прополоскав горло, женщина по-прежнему сердито буркнула:

– Принимай душ, а я пойду готовить завтрак.

– Ну, не злись, кошечка.

– Я не злюсь из-за такой ерунды.

Дверь захлопнулась, и лицо девушки и впрямь разгладилось, приняв выражение редкого довольства собой и окружающим миром.

Она уже сварила кофе и доставала тосты, когда сверху донёсся грохот и вопли, сменившиеся ругательствами.

– Ты?! – Красная от злобы физиономия примчавшегося в кухню супруга без слов говорила, что сюрприз на зеркалах в ванной нашёл адресата: Кетрин всегда славилась умением изображать особо пугающие разводы, отчего Елена клялась скончаться от сердечного приступа. – Кет,.. – он всё же проглотил стандартное «твою мать»… – Взрослый человек, скоро… Да Кол ангел рядом с тобой!

Бормоча нелицеприяные вещи, он завернулся в полотенце, стряхивая с носа воду и надвигаясь на окончательно обнаглевшую жену. Впрочем, Катерина оставалась спокойна.

– Ты сейчас мне напоминаешь меня и Мартина. – Она закинула ножки на журнальный столик, с усмешкой обозрев фигуру перед собой. – Он повадился линять на мой любимый пуфик в ванной.

– И что?! – рыкнул Элайджа, останавливаясь и хищно наблюдая за каждым её движением.

– А ничего. Пришлось отдать пуфик. Ну, в самом деле, – брюнетка сделала крохотный глоток чая и прикрыла глаза, – смысл каждый раз стучать перед его носом журнальчиком и вести воспитательные беседы, если никак больше не в силах на него повлиять? Так и ты. Стоишь тут в мыльной пене, седеешь от злости, а сделать ничего не можешь. – Катерина разулыбалась, не отказав себе в удовольствии потоптаться по поверженному врагу. – Вот совсем ничего, особенно сейчас, когда я беременна. Даже полотенцем шлёпнуть. Поэтому смирись, иди вытирайся и спускайся кушать.

Осознав правдивость сказанного, Майклсон ничего не сказал, но последовал её совету. Завтрак проходил в хмуром молчании, и сообразив, что перегнула палку, Кет начала подлащиваться, однако и тут потерпела фиаско. В рукаве оставался только один козырь.

– Маргарит, – она прикусила губу. – Мне нравится это имя.

Никакой ответной реакции.

– Я сказала, что мне нравится имя Маргарит для нашей дочери, – невинно вздёрнула бровки женщина, отставив тарелку. – Ты не против? Кофе или хочешь что-нибудь ещё?

Откинувшись на спинку стула, он неожиданно довольно улыбнулся.

– Боюсь, мы перестарались за два дня.

– С именем? – Подойдя поближе, она стала между его коленей.

– С «чем-нибудь ещё» – малышка гневлива не хуже матери. А её имя мне очень нравится. – Элайджа слегка коснулся губами её рта в нежном поцелуе. – Спасибо, кошечка.

Прижавшись, Кет замерла, вбирая прелесть этих минут. Только почему они всегда у них такие редкие? Больше всего ей сейчас хотелось жить как в Йоркшире после Рождества, чтобы завтраки, разговоры, занятия любовью и каждый день проходил без горького и голодного отпечатка скорого расставания. Видимо, задумчивый взгляд выдал мысли, Майклсон встряхнул жену за плечи.

– В следующий раз мы будем уже дома, и я буду проводить с тобой столько времени, сколько возможно. Нужно подождать буквально месяц или полтора. Потерпи совсем чуть-чуть, счёт на дни.

– После твоих слов чувствую себя любовницей, ждущей развода, – сморщила нос женщина. – Ладно, нужно краситься и одеваться, иначе мы никуда не успеем.

– Насчёт краситься, – Элайджа тяжело вздохнул, – Я оказался мелочным и мстительным. Твоя косметика…

– Что с ней? – Голос брюнетки сел.

– Она, кхм… намокла в ванной.

Хотите отомстить женщине – лишите её красоты. В отношении косметики правило, оказалось, действовало не менее безотказно, чем в общем, и Элайджа только сейчас, увидев, как побледнела жена, сообразил насколько проштрафился.

– Вся?..

– Вся. Не расстраивайся, без неё ты не хуже. Даже лучше, – Кет только сердито фыркнула в ответ, отворачиваясь, и Элайджа продолжил: – У тебя становится такое милое личико.

– Поменьше нездорового энтузиазма в голосе и, возможно, я поверю. – Но Катерина не удержалась – стрельнула глазами.

«Она хоть когда-то устаёт от комплиментов?»

– Более чем. – Воодушевившись, заверил Майклсон.

– Когда-нибудь я обязательно буду гонять на таком, да? – Девушка подала своё мороженое, предлагая. Элайджа не слишком его любил, но послушно надкусил.

– Когда-нибудь, но не теперь, – пробормотал мужчина, так и не заводя мотор. Сам он хотя и восхищался новинками итальянского производителя не меньше жены, всё же предпочитал автомобили. – Презентация Acura мне больше понравилась.

– Но…

– Родишь и закончишь кормить, сразу куплю, обещаю.

– Можно не ждать Второго Пришествия, – сморщила нос брюнетка. – Вместо автомобиля, мм?

– Нет. – Он откусил ещё кусочек. – Я не уверен, что ты не залезешь на него с животом.

– Я обещаю. Пожалуйста… – выкинув мороженое, Катерина принялась целовать его липкими и сладкими губами. – Ну, Эл… – настроение тут же поменялось, она злобно выдохнула: – Я и так постоянно всего жду! Толос мёртв, и снова месяц мне жить в этой Бразилии!

– Кошечка, даже несмотря на то, что его нет, должно пройти время. Нужно выждать, чтобы до всех заинтересованных дошло, что никто из Майклсонов – ни я, ни Кол, ни на что не претендует на кусок в дележе пирога, в отличие от старшего Синеджа, но при этом именно он станет нашей основной поддержкой в проекте «InterStructure».

– Ты мне упоминал, что он передал тебе все наработки Толоса, но не объяснил почему, – к его счастью Кет не умела долго сосредотачиваться на претензиях, предпочитая обсуждать более дельные вопросы.

– Его заинтересовали перспективы после смерти Толоса. Если действовать быстро и с умом, пока никто толком не разобрался, что произошло, и каковы мои планы, то Синеджа может укрепить свои позиции и получить ещё одну сферу влияния. Взамен я получу его фирму. Но и проект с «InterStructure» нужно форсировать, на случай если ситуация пойдёт не по плану Синеджа, найдутся мозговитые наследнички, которые перехватят бразды, и мне не удастся объединить свои ресурсы с остатками бизнеса Толоса.

– Да, я догадываюсь, что Рейнолдс тоже не ногти пилит, – вздохнула девушка. – Ты хочешь работать с Синеджа? – В её тоне скользнула настороженность. Связывать свой бизнес напрямую с криминалом – такого от Элайджи Кет не ожидала, он был выше простых путей решения проблем, стратегически угрожающих их благополучию.

– Катерина, мы с тобой оба понимаем, что в этом случае я могу работать только под ним, – Элайджа усмехнулся, глядя на то, как она даже не пытается скрыть разочарования этим вариантом – Катерина могла быть какой угодно, но всегда оставалась самолюбивой гордячкой. Кол был прав – на коне и в доспехе… – Поэтому, разумеется, нет. Эта ситуация разовая, дальше я всегда буду следовать нейтралитету и наши дороги разойдутся. В данный момент у нас просто обмен – я ему предоставил Толоса и возможности, которые открывала его смерть, он мне дополнительные мощности для развития «InterStructure», но поддержки бизнеса с его стороны и тем более доли в нём не будет. Я оговорил это, прежде чем принять его помощь.

– Хорошо, – она довольно выдохнула, обнимая его за шею. Эл всё решил наилучшим образом из возможных, и сейчас Кетрин в очередной раз испытала смесь гордости, лёгкости и абсолютного умиротворения, что ей достался такой потрясающий мужчина. Чувства, которые в совокупности ней не вызывал даже отец. Одарив мужа крепким поцелуем, Катерина потянула Элайджу за воротничок на себя, не слишком скрывая намерений на продолжение. – Люблю тебя…

– Нет, здесь нельзя. – Он удержал ладошки, но жадность поцелуев не исчезла.

– Не будь ханжой. – Фыркнула брюнетка, отстраняясь и сердито блестя глазами.

– Пока в твоём животе детка, только кровать.

– Пфф… – Несмотря на любую логику раскапризничавшись, Кетрин откинулась на сиденье, и, скрестив руки на груди, уставилась в окно. Но, когда через несколько минут их автомобиль затормозил у отеля, она скуксилась ещё больше. – Я хочу есть, хотя бы это мне можно?

– Чуть позже, обещаю.

Слово Элайджа сдержал, и спустя несколько часов Кет сидела на кровати с огромным блюдом на коленях со щеками липкими от бульона и лимонного сока и чистила крупную креветку, заодно добывая из её лапок икру, что получалось в том числе носом.

– Ты не кошечка, а самый настоящий поросёнок.

– Зато я не жадный поросёнок. Держи. – Положив в рот мужчине очередную креветку, Кет поправила сваливавшуюся с плеч рубашку. – Хочешь ещё?

– Определённо да.

– Я про креветки! – Отодвинувшись на безопасное расстояние от его загребущих рук, девушка покачала головой. – Майклсон, у меня складывается стойкое впечатление, что ты скучаешь не по мне, а по сексу.

– Я скучаю по тебе в своей постели, – тяжело вздохнув, он откинулся на подушку. – Ладно уж, чисть.

Но Кетрин уже села на любимого конька и надулась.

– Сам чисть. – Она шлёпнула блюдо ему на живот. – Через месяц продемонстрируешь умения, когда соизволишь почтить свои присутствием снова. Ну, или через год. А там я уже состарюсь и…

– Катерина, я давно тебе говорил, что ты капризная? – Отставив креветки на пол, Элайджа за волосы заставил её наклониться к его лицу. – Так вот – ты очень капризная.

– Я тебя жениться под дулом пистолета не принуждала. – Кулачок болезненно врезался в плечо мужчины. – Уже середина апреля, а мы полгода то ли вместе, то ли нет!

– Кошечка, – напомнив себе, что не стоит раздражаться на беременную жену, он вздохнул, заглянув в разобиженные глаза, – теперь я смогу прилетать к тебе чаще. Обещаю, что раз в четыре дня точно будем видеться. Никакого месяца. Только…

– Что?

– Катерина, нужно сразу предупредить. Если Рейнолдс захочет стать политическим трупом, появится вероятность, что я окажусь преступником. Тогда одним из решений станет переехать на какие-нибудь острова.

Она сердито передёрнула плечами.

– Ну, значит буду щеголять модным загаром триста шестьдесят семь дней в году.

– Так много?

– Да!

– Что «да»? – насмешливо передразнил Элайджа, от нахлынувшей нежности, гладя пальцем очертания бровей и носа женщины. – Как тебя из школы-то выпустили с такими познаниями? А теперь слезай с меня и ешь уже свои креветки.

– Сдались тебе эти креветки, – перекатившись вбок, она приоткрыла один глаз. – Между прочим, я на кровати в полной безопасности для Маргарит.

Великобритания. Лондон.

До её чудо-бала оставалось две недели, и Елена как всякая девушка вплотную занималась туалетом. Не слишком любящая вмешательство в свои дела, она старалась быть как можно более незаметной, но, по словам Керолайн, у старшей близняшки последнее время было настолько довольное лицо, что она не могла пропустить такое значимое событие и отныне каждую примерку приходила посмотреть и полюбоваться. Вот и теперь миссис Майклсон сидела на диванчике, перебирая одной рукой кружева, которые портниха отобрала для отделки платья, и сейчас частично примётывала их к рукавам на живую нитку, а другой обнимая сына, дремавшего на груди. Ванесса сидела рядом, издавая восторженные повизгивания, когда Елена поворачивалась.

– Ещё… – Елена послушно повернулась, и голубые глаза девочки округлились. Забыв о наставлении матери сидеть смирно, она слезла с дивана, подошла, с благоговением ощупав юбку из белоснежного, затканного редкими золотыми нитями, шёлка, спросила: – Уже всё, миссис?

– Я думаю да, – кивнула портниха, отступая.

– Ты будешь такая красивая! Такая красивая! Сейчас… – и Ванесса унеслась из комнаты.

– Ну что я могу сказать, – Керолайн прищурилась, оценивая фигуру девушки, – она права, вы затмите всех, даже не танцуя. Стефан умеет делать ставки.

– Я тоже так думаю, – немного самодовольно сообщила Елена, чуть порозовев, но скорее от удовольствия, чем от смущения, и повернулась перед зеркалом, оглядывая спину. На мгновение представила свой бал, и черты лица смягчилось, приняв мечтательное выражение…

Керолайн с интересом уставилась на девушку. Как ни странно, но они с Еленой скоро подружились, за эти несколько недель. Бывает в жизни и так – жили всё детство через пару улиц в США, а нашли общий язык только здесь. Более спокойная и рациональная Пирс ощущала себя уютно в обществе блондинки – та не несла взрывной энергии лидера как Кетрин, стремящейся если не подавлять – это было невозможно по отношению к близняшке, – но управлять ею, не потому что не пыталась, а потому что не могла, а в свою очередь Керолайн, вечно сующая носик во всё, нашла человека способного выслушать её излияния и дать дельный совет, если тот требовался, и так же направленного мыслями внутрь семьи и своего круга, а не во вне. И, разумеется, миссис Майклсон, так и не снявшая розовые очки юности, была очень рада за Стефана и Елену, они казались ей совершенством, доступным только перу писателя романов, и женщина всячески способствовала разгоравшимся на её глазах отношениям. Елена хотя и несколько ограничивала бесцеремонное участие Керолайн, но не отнекивалась, живо демонстрируя интерес, и с удовольствием слушала рассказы об их семейном друге. Впрочем, хотя блондинка и производила на первый взгляд впечатление немного поверхностного существа, зацикленного на внешней стороне вопросов, на поверку обладала на редкость здравым рассудком и житейским умом, и быстро поняв, что была в том своеобразном угаре, с которым Елена окунулась в романтические отношения и другая причина, пришла к выводу, что этой причиной не мог быть никто иной как её младший деверь, чем-то обидевший девушку. Вытянув из Пирс то, чем Елена занималась последнее время, она сопоставила временные рамки и решила, что больше просто некому было успеть, немало рассердилась на Кола, полезшего к девушке совершенно не подходящей на роль «грелки», как называла его любовниц Керри. Блондинка нашла случай невзначай обронить, что Елена быстро утешилась, но реакции и даже просто интереса на невинное упоминание о Сальваторе не получила и с тем закрыла тему, разозлившись ещё больше. Конечно, никто силком Елену не тянул, она это понимала, но как Кол умеет очаровать женщину за несколько часов, тоже знала превосходно и была слишком предана мужчинам этого семейства, чтобы допустить возможность, что кто-то сумеет устоять. Устоять перед Майклсоном может только женщина другого Майклсона – в это Керолайн верила так же абсолютно, как в восход солнца на востоке…

– Керолайн, ты меня слушаешь? – сообразив, что Елена уже несколько раз её тихо окликнула, Керолайн поморгала и заметила, что портнихи нет в комнате, да и дочь ещё не вернулась.

– Да, прости?

– Платье почти готово, и я хотела показаться Кет, – начала повторять уже озвученную просьбу брюнетка, – в кабинете Ника лучшая плазма, можно я воспользуюсь?

– Ну, разумеется, да, – аккуратно, чтобы не разбудить Джеймса, блондинка встала. – А я поищу Нессу, чувствую, её прыть не к добру.

Но она ошиблась и дочери не встретила, Ванессу перехватила сама Елена. Девочка всего-навсего хотела принести для Елены туфли, жемчужные серьги, отделанный этими же драгоценностями ободок в волосы и брата, чтобы он сделал фотографии девушки. Дэйв получил первый профессиональный фотоаппарат на Рождество и хотя предпочитал снимать автомобили и природу, но просьбе сестрёнки удовлетворил – отказаться было себе дороже, да и ему самому было интересно взглянуть на Елену, хотя он никогда не бывал на примерках и не собирался, презрительно отвечая на восторги и предложения Нессы, что это девчоночьи заботы.

– Необязательно, – взяв из рук девочки обувь, попыталась пошутить Елена и отказаться, но малышка кивнула и выглядела столь торжественно, что брюнетка подчинилась. – Туфельки для Золушки?

– Да, красиво, – проворчал Дэвид, настраивая фотоаппарат.

– Распусти волосы, – по-взрослому ясно попросила девочка, – так будет лучше.

– Несса, веди себя хорошо. Елена итак делает тебе одолжение.

– Но так красивей!

– Хорошо, хорошо, – к бальному платью требовалась строгая причёска, но Пирс поспешила выполнить просьбу. В конце концов, она ничего не значила, и ответом стал восхищённый писк малышки, когда брюнетка закрепила ободок.

– Сочувствую, Елена, – мальчик тяжело вздохнул – сестрёнку он любил, но искренне не понимал, почему все потакают её капризам. – Готова?

– Готова, – просипела брюнетка, едва сдерживая хохот – до того уморительно смотрелись юный профессионал и девочка, в чьи руки попала живая Барби. Следующие полчаса ей пришлось подчиняться требованиям, порой диаметрально противоположным, двух детей. Её снимали у камина стоя и сидя, у стола и на диване, раздухарившись Дэйв устроил мизансцену с Крисом, испуганно прижимавшим уши к голове и норовящим удрать.

– Мне кажется, лучше подошли бы собаки, – задумчиво пробормотал Дэйв, почёсывая за ухом в поисках вариантов, когда кот, вырвавшись, покинул поле действа. – Благородные какие-нибудь, ирландские сеттеры. – Елена весело переглянулась с давно наблюдающей за съёмками Керолайн. – Ирландские сеттеры самое оно.

– У нас нет собак, Дэйв, – мягко напомнила миссис Майклсон.

– Да, нет, – он был явно разочарован. – Может попросить у кого-то? Хотя… – Кер едва не отступила на шаг, этот взгляд творческого озарения она знала отлично, и ничего хорошего её душевному спокойствию он не сулил, – мама, дай ей Джеймса. Мы снимем Елену с ним.

– Эээ…

– А я тоже с ней хочу, – Ванесса ревниво вскинулась, сообразив, что упускает шанс. – Я туфли принесла, – она умильно улыбнулась Елене, погладившей девочку по голове.

– Ты неинтересная, – пробурчал братец, отходя на полшага и соображая, где будет позировать ему модель, – а младенец – вещь дельная. Вылезай давай из кадра.

– Мама?!

– Дэйв!

– Мама?! – теперь уже Дэвид возвысил голос. – Почему она лезет в моё дело?!

– Мама!!

– Ну что тебе стоит снять их вместе? – вздохнула Керолайн, пытаясь купировать очередной скандал. – Нам ведь тоже хочется с ней сфотографироваться. И мне…

В итоге съёмки растянулись ещё на час, и удовлетворённый донельзя Дэвид-таки получил снимок Елены с замотанным в пелёнки братом, после чего с чувством исполненного долга отправился звонить другу Керолайн. Плёнку проявлять самостоятельно он пока ещё только учился, а отец отсутствовал.

На следующий день на стол Керолайн легла целая пачка фотографий самого разного качества. Здесь были и смазанные и очень удачные снимки, и впервые женщине подумалось, что у её сына неплохое восприятие цветов и теней. Для его возраста, разумеется, но он сумел уловить главное – Елена не была обезличенной моделью, а осталась сама собой – мягкий взгляд, лёгкая интеллигентная улыбка…

– Здорово! Вот эта – просто здорово, сынок! Я возьму на плакат для выставки цветов эту фотографию, обещаю… Дэвид, – мысль пришла неожиданно. – А почему бы нам не послать копии снимков папе?

– Цифра никогда не заменит настоящего фото, мам, – с подростковым максимализмом, ответствовал ей сын.

– Но зато он будет знать, что мы о нём помним и скучаем? – Керолайн заговорщицки понизила голос. – Он очень трудно сейчас работает, а мы с Еленой улучшим настроение. Давай?

– Давай, – Дэйв тут же сел за стол рядом с ней. – А какие?

– Мы сейчас вместе отберём, папе нужны те где, есть мы, и самые удачные, – она принялась разглядывать фото.

– Тогда дяде Элу и Колу тоже, – великодушно ответил мальчик, – ты же говорила, что они вместе работают…

– Эм… – она на мгновение растерялась и согласилась, – да, давай. Они будут рады. Тогда ты отбирай снимки для папы, а я для них, идёт?

– Да…

У них закипела работа. Керолайн старалась и в итоге в папке «для Кола» оказались лучшие фото, где Елена была в одиночестве и с котом. Каким-то шестым чувством, женщина уловила, что нарушать одиночества Елены их семейством нельзя ни в коем случае.

«Покусай локти…» решила блондинка, захлопывая папку. Она всегда поддерживала младшего Майклсона, но в случае с Еленой неожиданно для себя рассердилась и даже не испытывала угрызений совести от того, что не спросила разрешения модели.

Колумбия.

Разумеется, младший Майклсон получил фото и раскрыл файл, не задумываясь. Кол всегда с удовольствием уделял время племяннику – своих детей он иметь не собирался, поэтому если и были в нём какие-то отцовские инстинкты, то они были направлены именно на детей Ника и Бекки. Но при виде содержимого улыбка сползла с лица. Елена не была удачной моделью – у моделей не бывает ободранных котов, неуместно взлохмаченных волос и уж тем более смеющихся глаз и довольных лиц. Но в таком чуть странном наряде была своя прелесть – девушка в бальном платье выглядела настоящей принцессой из детской фантазии о сказке, именно в самый раз, а не как на тематически-гротескных снимкам профессионалов. Он вновь улыбался, пролистывая фотографии.

– Это твоя идея?

– Не совсем, Ванессы и Дэйва, но я не отказала сыну… – после мгновения молчания в трубке ответила Керолайн.

– Тогда посоветуй ему купить Елене свечек в благодарность за моё участие. Думаю, он крайне доволен школой, проявленной ею без платья. – Холодно бросил Кол невестке и отключился.

Фыркнув Керолайн посмотрела на отключившуюся трубку и, наконец, её недоуменное лицо озарилось довольной улыбкой – Кол имел ввиду Сальваторе, и такое оскорбление он мог ляпнуть только ревнуя… А ревнующий Кол... Но тут женщина сообразила, что наделала и мысленно покаявшись, вознесла молитву за то, чтобы Майклсон не помешал Стефану с Еленой и забыл об этом сам.

Две недели спустя. Бразилия. Штат Рио-де-Жанейро.

Внезапно проснувшись, Кетрин села на постели. Духота окутывала своим маревом помещение – в ожидании прилёта мужа она забыла распахнуть дверь на балкон, как делала обычно, и настоявшийся воздух тяжело оседал в лёгких. Лоб, пальцы, да и всё тело вспотели, став влажными до того, что промочили батистовую рубашку, и женщина, набросив на плечи простынь, чтобы не простыть, поспешила на балкон под свежий бриз. Эл задерживался уже на семь часов – какие-то идиоты перепутали и по второму кругу сдали арендованный в Колумбии самолёт, но всё же собирался сюда. Она потянулась, жадно хватая носом свежий ночной воздух и улыбаясь темноте. Хотя мужчины из его команды считали эгоистичным требование Кет к мужу прилетать каждые четыре дня и недоумевали, но брюнетку это не смущало. Она верила, что с ней Элайджа отдыхает лучше, чем в атмосфере постоянного напряжения, хотя они по сути и не говорили во время его кратких визитов – ужинали, Эл немного отсыпался, а после занимались любовью, – но Кетрин это мало заботило – вряд ли у него было желание обсуждать то, чем он занимался в Колумбии ещё и с ней, а интересоваться чем-то другим… Последним сливом IPO очередной «дочки», что ли? Фальшиво. И Кет легко приняла, что все диалоги у мужа происходили в основном с сестрой и племянницей, а их общение носило исключительно постельный режим, но от этого менее долгожданными эти дни встреч не стали. И вот из-за каких-то ротозеев… Но она не стала портить себе настроение мысленными дрязгами. У Елены в кои-то веки было всё хорошо. Сегодня вечером, готовая к балу в ожидании Стефана она звонила, и Кетрин искренне порадовалась за сестру. Сальваторе оказался очень привлекательными и внешне пришёлся ко двору – в прежней жизни, она бы наверняка положила на него глаз, – да и сестрёнка вернула себе былую восторженность, трепетала как выпускница перед просмотром, похорошела и смотрелась очень нарядной. Даже странно – Елену можно было назвать стильной, изысканной, элегантной, но вот подчёркнуто-нарядной вряд ли… Правда, Кет смущало, что Елена со Стефаном до сих пор не переспали, но всё равно младшая близняшка чувствовала, что сестра теперь в приподнятом расположении духа, и после случившегося в Баийе она была готова расцеловать незнакомого мужчину в обе щеки. Да и хорошо, что с Колом всё закончилось – ей не нравился его странный интерес к Елене, которого Кет не могла не заметить. Женщина оттолкнула перила… Да что же это такое! Пот по прежнему тёк по лбу и по груди, внутренней стороне бёдер… Нужно немедленно сказать Элайдже, что жить здесь в сезон дождей для неё невыносимо… Кетрин развернулась и бросив простыню на постель устремилась в ванную, когда слепящая боль разрезала низ живота. По бёдрам бежал не пот, а капли, пятнавшие в лунном свете чёрными разводами низ нежно-голубой сорочки.

Великобритания. Лондон.

Давно отзвучали ноты полонеза, прошёл и вальс Штрауса, открываемый дебютантами, прозвучали слова «Alles Walzer»*****, и Елена полностью отдалась своему миру грёз. Звон фужеров и искрящийся хрусталь огромных люстр, заливающий залы, пары, кружащихся под вальсы и кадрили, – подходящая обстановка, чтобы юной девушке влюбиться в своего невероятно красивого и внимательного кавалера? Более чем. Елена это и делала, пьянея от вечера, и с каждым танцем всё увереннее чувствуя Стефана рядом с собой.

– Не смейся, но мне неловко жевать прямо там. – Они стояли в прохладе весеннего вечера, оттенявшей пряный аромат садовых цветов, пока брюнетка, решившая к ночи подкрепиться, ела закуски с большой круглой тарелки в руках Стефана. – Будешь? Только вилка одна…

Наколов мясную раковинку с начинкой, Елена протянула её к губам Сальваторе, руки которого были заняты – одна блюдом, другая салфеткой, – и, без смущения скормив закуску, вновь принялась за недоеденную ею спаржу. Так по очереди накормив его и себя, девушка удовлетворённо вздохнула.

– Хватит, иначе мы станем как два неповоротливых крокодила. Салфетка тоже одна, но большая…

Промокнув уголки губ, Елена хотела передать ткань мужчине, но тот неожиданно для неё наклонил голову и её пальцы, обёрнутые салфеткой, прижались к его губам. Теперь уже застав врасплох Стефана, девушка хихикнула, стрельнула глазами, и аккуратно вытерла ему рот, после чего кинула салфетку на тарелку и сделала несколько быстрых шагов назад, но не рассчитала и задела плечом какой-то куст с белыми цветками странного, не самого приятного аромата. Прошитая нитями лунных лучей темнота заклубилась в кружении лепестков, и Стефан невольно замер, любуясь этой картиной, несмотря на то, что Елена вскрикнула, уколовшись – куст был боярышником, мгновенно наказавшим свою «обидчицу». Такая, с блестящими нежными глазами, она была чудо как хороша и напоминала ту самую Белоснежку. Не ему одному, но об этом Сальваторе не знал. Опомнившись, он тут же промокнул алые капельки с плеча платком.

– Спасибо, – она осмотрела платье, с сожалением отметив, что кровь испачкала край кружева, где была тонкая кожа шеи, и тяжело вздохнула, взглянув на часы: – Надо замыть.

А это значило пропустить «Полуночную Кадриль», венец бала.

– Мы сейчас что-нибудь сделаем, – Сальваторе раздосадованный своим замешательством – ну что за блажь любоваться ранами, – остановил её. – Если подтянуть корсет, то кружево заломится, и крови не будет заметно.

От такого предложения Елена смутилась, даже отступила, но потом, решившись, повернулась спиной.

– Хорошо, вот те завязки повыше.

«Благо, особо мешать там нечему…»

Но Стефан меньше всего думал о размере её груди в корсете, как прежде очарованный, но обуреваемый вполне плотскими желаниями от близости бархатно-нежной кожи к своим пальцам. Дальше поцелуев у них до сих пор дело не продвигалось, Елена явно не стремилась в постель в ближайшие дни, и Сальваторе терпеливо ждал, прекрасно понимая, что девушка девушке рознь, а его нынешняя с тараканами. Тараканы Елены ему даже чем-то нравились – такие как она явно не бросаются в постель спустя пару недель знакомства, – и только добавляли остроты к восприятию, однако он был живым мужчиной, поэтому не удержался от того, чтобы стиснуть её в крепких объятиях. Елена замерла как вкопанная, но не вырывалась, и всё же по тому, как бьётся её сердце, мужчина понял, что она взволнована.

– Елена, – пожалуй, он был слишком очарован, но слова уже сорвались с губ, да и Стефан о них не жалел: – выходи за меня замуж…

Развернувшись к нему, Елена застенчиво приподняла ресницы, улыбнулась манящей улыбкой невинности и вдруг замерла с комическим выражением на лице, глядя поверх плеча Сальваторе. Стефан обернулся.

– Как тебя пропустили в джинсах?

Не самый умный вопрос, но подошедший Кол всё же ответил:

– И не хотели пускать. Еле пробился.

– С ней пока всё в порядке?

– С Кетрин? Абсолютно. – Он быстро оглядел их пару и, пожав руку Сальваторе, отрывисто заговорил. – Прерываю по делу: сейчас мы едем в аэропорт, где ты, Елена, летишь со мной в Бразилию к Кетрин, а Стефан, если тебя устроит, тоже в Бразилию, но в другой штат, где ведутся поиски самолёта и тебя встретит Клаус. Самолёт, арендованный Элайджей пропал с экранов радаров три часа назад, не знаю, как случилось, но там был и Деймон. Перед тем как потерять связь, пилот доложил о неполадках с двигателем. Проблемы с поисками в Амазонке ты знаешь, связь там тоже вряд ли будет работать, но надежды терять не стоит. Полетишь?

– Да.

– Хорошо, вещей тебе не нужно, полетишь как есть – обеспечим на месте, машина ждёт.

– Заберу наши вещи и паспорта из зала.

Кивнув, Кол потянул от ужаса не сопротивляющуюся Елену за собой, а Стефан отправился за документами и после, сбежав по ступенькам, устремился к машине. Но то, что Сальваторе увидел в автомобиле заставило замереть – Елена, его недотрога Елена, в полуспущенном корсете забралась на колени Кола и крепко обхватив его за плечи, уткнулась носом ему грудь. При этом невозможно было сказать, что Майклсон её держит, он смотрел куда-то в пространство. Но в тревоге за брата это впечатление лишь мазнуло по сознанию и исчезло, сменившись другими мыслями, да и им было сейчас не до приличий – Пирс всего навсего стало нехорошо. Хотя «всего навсего» было явно слабым определением её состояния – к тому моменту, когда они оказались в аэропорту, Елена сравнялась цветом кожи со своим нарядом:

– Не бойся так, – расставшись с Сальваторе, Кол вновь потащил её за собой по асфальту к трапу, – ещё ничего не ясно, самолёт лёгкий, пилот относительно опытный. С Кетрин всё точно будет в порядке, но мы ей сразу не расскажем, пока не станет ясно, что произошло.