Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 118 страниц)

– Ты болеешь, более того даже не заикнулась об этом, хотя времени было полно. Я уж молчу о сцене, изображающей тоскующую девушку. Кстати, браво. Я и впрямь не имею права, Кетрин? – издевательски поднял брови Элайджа. Она вздрогнула от явно неуместного из его уст обращения, и, вместо того, чтобы отстраниться, медленно провела ладонями по плечам и груди мужчины. Почувствовав, как под рубашкой сокращаются мышцы от этого вполне невинного прикосновения, брюнетка с удовлетворением отметила, что он всё так же реагирует на её близость. Если она сделала правильные выводы из бесследно исчезнувших следов засосов на груди, то шанс, которого она лишалась после лифта, восстал из пепла.

Перехватив запястья жены, Элайджа сцепил зубы, сообразив, что её очередная маленькая месть удалась.

– Спи. – Вновь прозвучал уже усталый приказ.

– Конечно, но сначала я хочу кое-что уточнить. – Произошедшее прошлым днём она помнила отлично, но теперь понимала, что всё было каким-то странным. – Пожалуйста, задержись на несколько минут.

– Я вообще-то не собираюсь уходить. – Отстранившись и, наконец, отпустив её руки, Элайджа с предельной вежливостью спросил: – Что тебе нужно?

– Поговорить о вчерашнем дне. – Свернувшись клубочком, девушка посмотрела на него снизу вверх. Освободив край кровати от одеял, кивнула. – Садись, мне и впрямь нужно кое-что спросить.

– Что именно? – Бесстрастно поинтересовался Элайджа, перестав нависать над ней и устраиваясь в дальнем кресле. К счастью, он был не эти бедолаги-доктора, и роль страдалицы в её исполнении не вызывала в нём ни жалости, ни возбуждения. И это было неплохо.

Кет рассмеялась.

– Самое простое. – Перекочевав вместе со своими свитыми в большой комок одеялами к так и незанятому мужем краю кровати, Катерина немного смущённо продолжила. – Я не знаю, что мне… показалось вчера. Опиши всё, что было. Точнее, с того момента как ты приехал ко мне.

– Скандал живописать в красках, или достаточно сказать, что ты упала в обморок? – суховато поинтересовался мужчина.

– Нет, хватит упоминания. – Голос Кет дрогнул. – А дальше?

– Дальше ты очнулась и собралась совершить марш-бросок, потом пообещала собрать вещи, – он закрыл глаза, и Кет мгновенно расхотелось продолжать расспросы – такое опустошение проступило на лице мужа, – но только не предупредила, что с утра выпила снотворное. В итоге я нашёл тебя в обнимку с чемоданом и отгрузил в Сан-Франциско. Разбудил, повёз на приём, мы вернулись, и ты упала в очередной обморок. Вызвал врачей. На этом всё.

Наверное, стоило спросить, как он узнал о снотворном, если она сама переволновавшись позабыла, но это было можно опустить. Кет уже всё что её интересовало поняла.

– Прости меня за всё то, что придумала о тебе. – Она внимательно разглядывала узор на одеяле, обводя начинающими ощутимо дрожать от слабости пальцами завитушки рисунка. Сообщать ему, за что именно извинялась, Катерина не собиралась, но слова прозвучали с такой энергией, что Майклсон невольно очнулся от прострации, в которую постепенно погружался. – Спасибо за всё. И иди, тебе тоже нужно отдыхать.

– Ты уже извинилась.

Так и есть: Элайджа решил, что она имеет ввиду досье. Кет слабо улыбнулась. И вновь он увидел свойственное только её лицу выражение растерянности: взаимоисключающие чувства облегчения и досады.

Правильно истолковав отсутствие ответа на фразу об отдыхе, Катерина вновь повторила.

– Эл, ты не спал больше суток, и сейчас…

– Сейчас ты заткнулась и спишь.

Оцепенев от этого звериного рыка, Кет очень медленно подняла голову и тут же зажмурилась, встретившись с его взглядом. Такой Элайджа откровенно пугал. У неё застучали зубы. Усилием воли расслабившись, как было велено, а точнее дав телу обмякнуть, Катерина почувствовала, что по спине прошёл нервный озноб. Теперь она лежала совсем тихо, лишь изредка позволяя себе со свистом вдыхать. Почему он так взбесился? В последний раз такую реакцию и выражение глаз девушка помнила в ночь их свадьбы.

– Перестань.

– Что?

– Строить из себя бедную овечку. Тебе не идёт.

Чёрт знает что! То она должна лежать как мышь, то опять недоволен… Выпроставшись из-под одеял, брюнетка рывком встала с кровати и через мгновение оказалась на коленях мужчины, упираясь ему в плечи руками.

– Значит, не хочешь овечку? – Не обратив внимания на попытку снять её и спустить на ноги, девушка лишь крепче обхватила Элайджу коленями, не давая ему оттолкнуть её без того, чтобы она упала спиной на пол. Язык Кет мягко коснулся его губ. – А так нравится? Ведь нравится…

Подтверждения она не получила, да и не требовалось. Муж оставался по-прежнему холодно-зол.

– Мы сейчас грохнемся вместе с креслом, – пальцем не пошевелив, чтобы придержать её за талию и этим хоть как-то обезопасить от падения вниз головой, напомнил диспозицию Майклсон: – и, если ты запамятовала…

– Я тебе не нужна, – прошептала Кет, неожиданно с силой впившись мужчине в нижнюю губу. Его рот невольно приоткрылся, чем Катерина не замедлила воспользоваться, проникнув между зубов и начиная язычком вырисовывать узоры на нёбе. Правда, всё быстро закончилось – как только дыхание Элайджи стало тяжёлым. Перед настоящей Кет, в которую влюбился, он всё же пока не сумел выработать противоядие. Рывком запрокинув брюнетке голову и отшвырнув на кровать с такой силой, что девушка чудом не упала на пол, Майклсон поднялся и молча вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Вернув рассыпавшиеся подушки на место в изголовье и зарывшись в них носом, Кетрин, тяжело выдохнула, закрыв глаза. Ещё одна победа и, как всегда, горькая. Но, по крайней мере, её мягкое место он пожалел, и на том спасибо. Хотя, лучше бы не жалел…

Душ, немного освежив, помог привести мысли в порядок и, уже проваливаясь в сон, Элайджа вдруг сообразил причину очередной выходки, обозлившей его настолько, что сейчас он был готов просто запереть эту женщину в четырёх стенах. Кет всё-таки обыграла по всем фронтам, сделав по-своему: выставила из комнаты – точнее, добилась того, что он сам ушёл. Проделай такой фокус любая другая женщина, Элайджа бы церемониться не стал, но… Он невесело рассмеялся, чувствуя смутное восхищение изворотливостью. Сначала вызвала жалость врачей, теперь очередное… Если бы была золотая медаль за игру на нервах, Катерина бы стала её бессменной хозяйкой. Но мысли вернулись к тому, о чём он думать не хотел, и что услышал прошедшей ночью, пока Кет бредила, и ей не вкололи и впрямь лошадиную дозу снотворного. Оставалось лишь надеяться, что сказанное не правда, а выдумка, разыгравшееся воображение воспалённого сознания. Хотя внутренне Элайджа не слишком верил в этот шанс: Катерина уже приучила его различать «хочу» и реальность.

США. Мистик Фоллз.

В очередной раз захлопнув дверь перед носом, – кажется, блондина, – девушка устало вздохнула, привалившись к косяку. Дом находился в осаждённом положении весь предыдущий день и миновавшую ночь: хоть беги. Мартин сначала беспокойно сновавший по лестнице вслед за девушкой из комнаты и обратно, устал, и, хорошо позавтракав, теперь мирно спал в спальне Елены. А сама Кет была где-то в Сан-Франциско вместе с Майклсоном, – сердце брюнетки тревожно сжалось, – и никаких новостей от сестры, кроме пары фраз вроде «всё о’кей» и «не переживай» вчера под вечер. Зазвонивший телефон заставил раздражённо поморщиться – наверняка, ещё один, норовящий сунуть нос в чужое грязное бельё, журналист, но девушка всё же сняла трубку: вдруг Катерина?

– Доброе утро, Елена Пирс слушает.

– Какой у тебя голосок, милая. Задолбали?

– Немного, – нехотя признала Елена. – Ты звонишь по поводу моей сестры? С Кет всё в порядке?

– Насколько я знаю, да. – Кол говорил своим обычным тоном. – Это, а точнее наши дальнейшие телодвижения по поводу Эла и Катерины, я и хочу обсудить.

– По телефону? – после секундной паузы спросила Елена и сама же ответила: – Нет. Ты хочешь, чтобы я приехала к тебе?

– А ты приедешь? – в его голосе проскользнули явные нотки заинтересованности.

– Разумеется, да. – Сухо подтвердила девушка. – Если речь идёт о судьбе Кет, вряд ли у меня большой выбор.

– Ясно. Ну, ладно. Пожалуйста, открой входную дверь.

– Хорошо, только я очень устала от этих хождений и... – Не слишком понимая, что от неё хотят, Елена посчитала, что спорить нет смысла, и в очередной раз проделала путь из гостиной в прихожую. Повернула ручку.

– Всё-таки здорово, что ты не всегда истеричка, норовящая спросить «Зачем? Куда? Пошёл на все четыре стороны»…

– Обычно я не истеричка, – без восторга уточнила брюнетка, оправившись от изумления при виде Кола, стоящего на её пороге, и делая шаг назад, чтобы впустить мужчину. – Здравствуй, тогда уже лично. Извини за мой вид, я не ждала гостей, а эти…

На её личике было ясно написано, что ради журналистов изменять привычкам она не собирается.

– Ничего, тебе можно не готовиться, и ты это знаешь. – Он с удовлетворением оглядел Елену, в ответ на его реплику поплотнее запахнувшую зелёный халат с атласным воротничком. Прелесть, с этими сурово сдвинутыми бровями и поджатыми губами, не вяжущимися с мягким из-за длинных, мохнатых ресниц взглядом. Ненакрашенная она хотя и была не столь яркой, как он привык, но обладала совершенно другим, лучистым обаянием нежности.

«А такую потрясающе будить, даже если она злючка по утрам».

Эта мысль настроение значительно расшатала, правда не понятно в лучшую или худшую сторону, и, сообразив, что уже несколько секунд стоит на пороге разглядывая хозяйку и выстужая прихожую, Кол сделал шаг вперёд, закрыв за собой дверь.

– Вообще, не думаю, но спасибо за комплимент. – Елена вежливо улыбнулась. – Проходи сразу на кухню, чтобы не терять времени. Кофе или чай?

– Чёрный чай.

Миновав прихожую и гостиную, они оказались на выходящей окнами на восток, солнечной кухне Пирсов, украшенной жёлтым и оранжевыми плитками.

– Десять минут, и если ты не против, я сделаю блины с рыбой? – Увидев согласный кивок, девушка наскоро скрутила распущенные пряди в узел, чтобы они случайно не попали в блюдо. Кол было собрался сообщить, что не нужно ничего, если это позволит ему наблюдать, как блестящая масса волос струится по спине, плечам, падает на грудь, но вовремя опомнился. Елена же уже переключилась на насущные вопросы: – Что с Катериной? Она ещё не звонила со вчерашнего вечера и я, – быстрый взгляд, – несмотря на короткий разговор с твоим братом, совершенно не понимаю сложившейся ситуации. Я не ошибусь, если предположу, что ты мне в очередной раз объяснишь, как и когда нужно правильно раскрывать рот?

К этой фразе, со всей очевидностью дававшей понять, что он числится в её списке вынужденных союзников, которым при первом удобном случае стоит отрезать жизненно важные органы, Кол решил отнестись философски. Красивые женщины имеют право на некоторые капризы. А красивые женщины, которые настолько споро умеют приготовить нормальный завтрак, – Майклсон не мог не оценить профессионализма порхавших над миской с тестом рук, – им можно гораздо больше, чем остальным.

– Ты так чётко охарактеризовала ситуацию, что мне остаётся только восхититься. – Он усмехнулся, глядя в недобро-прищуренные глаза брюнетки, взгляд которой на миг оторвался от созерцания консистенции теста и клинком впился в него. – Я не знаю о чём у вас с Элом шла речь, поэтому давай обозначим вводную, – не услышав возражений, Кол, чуть расслабившись, откинулся на спинку стула, наблюдая за тем, как она движется по кухне. – На некоторое время, пока не утихнет скандал, Кет числится официальной женой моего брата в глазах общества. Они семь лет прожили душа в душу, но твоя сестрёнка несколько эксцентрична и решила не обнародовать свои отношения на каждом углу.

– Майкл? – Вопросительно подняла брови Елена, заливая заварку кипятком. – Как объяснить то, что она до истории с разводом появлялась на мероприятиях в качестве его сопровождающей?

– Друг семьи. – Без малейшего смущения ответил Кол. – Катерина же ярая демократка с активной жизненной позицией, а Эл не доисторический клыкозавр, не пускающий жену за порог.

Налив тесто на сковороду, девушка подождала минутку, перевернула блин, после чего, убедившись, что он вопреки поговорке комком не вышел, переложила на тарелку, спросила снова:

– А как же клуб? Ведь это всё правда и Бернер…

– Ты там тоже была?

Подпрыгнув и едва не пролив тесто мимо сковороды от неожиданной злобы прозвучавшей в тоне, которым был задан вопрос, девушка секунду изумлённо глядела на мужчину, после чего непонимающе спросила:

– Что ты имеешь ввиду?

– Ты тоже в этом участвовала?

– Какая разница? – Спокойно осведомилась Елена, после чего подчёркнуто-отстранённо произнесла, наливая тесто для нового блина: – По-моему, моя личная жизнь не имеет никакого отношения к происходящему. Мой руки и режь рыбу, тут тебе кухарок нет.

– Не имеет, – согласился Кол, следуя указаниям. На кухне он умел управляться, благодаря школе Керолайн, в том числе и правильно отпилить кусок рыбы. Однако, когда делал это в последний раз искренне не помнил. Лет пять назад.

– Вот и хорошо. – Она вновь повторила беспокоивший её вопрос: – Так что с клубом?

И почему он, спрашивается, так взъелся? Каждый сам себе выбирает компанию. Просто Елена, – Кол задержал взгляд на её тонких, аристократически-изящных пальцах, аккуратно собранных волосах, халате, укутывающем фигуру – длинном, без намёка на фривольность, впрочем, опытному человеку было достаточно видеть, как зелёный шёлк мягко струится по телу, чтобы догадаться, что под ним ничего нет, – никак не вязалась с образами посетителей «Короны». Одно дело танцы, даже и в том заведении: вполне невинное развлечение, хотя и немного своеобразное, но в понятиях Майклсона оно вполне приравнивалось к пению в церковном хоре, а здесь другое. Тут он испытывал неожиданно сильные отрицательные эмоции, а представляя, как кто-то касается Елены, чтобы… Купировав неконтролируемо поднимающуюся злость и переключившись на интересующую Елену тему, мужчина вздохнул: – Клуб… Кетрин туда попала по рекомендации Бернера, он умер около двух лет назад, и его бумаг не сохранилось, когда накрыли заведение. В этом смысле, вам с ней повезло. Более ли менее серьёзные издания дадут опровержение, остальным никто не поверит, и все решат, что случился глуповатый наезд на Эла.

Подавив неуместное желание сказать, что она никакого отношения к клубу не имеет, Елена согласно кивнула и, уже в молчании, начала быстро готовить.

– Хорошо, – подвинув к нему стопку печёных блинов, девушка рассеянно улыбнулась, – держи. Это все центральные указания, или будут какие-то ещё?

– Ты переезжаешь в наш особняк, пока от тебя не отвяжутся журналисты. – Как можно чётче ответил мужчина, давая понять, что возражения не принимаются. Однако ответ заставил его вытаращиться на девушку.

– Хорошо, – проявила покладистость Елена. – После завтрака начну собирать вещи. И ещё, чтобы не возникло проблем – со мной кот сестры. Где-то до Рождества, пока в Мистик Фоллз не приедет Кет и не заберёт.

Он на несколько секунд разжал губы, намереваясь, что-то сказать, потом вновь переключился на процесс заворачивания красной рыбы в блин, и, наконец, пробормотал:

– Если честно, я предполагал протесты и долгие уговоры.

– Майклсон, я не считаю себя невероятно умной, – она оглядела его с холодной насмешкой, – но и не настолько глупа. Ваш особняк единственный в городе, где есть охрана, можно закрыть ворота, и ни один желающий не прорвётся. Неужели я настолько дура, чтобы этого не понимать, особенно после вторых суток осады журналистами нашего домика? Разумеется, с благодарностью принимаю предложение.

– Елена, – осторожно обратился Кол, наконец, сообразив, почему его предположения по поводу холодного приёма, которого он ожидал при прилёте в Мистик Фоллз, и из-за чего не предупредил заранее, не оправдываются, – сглупил и не спросил сразу, но ты в курсе, что вы лишились фирмы Алека? В качестве платы за помощь.

Молоко, которое брюнетка собиралась вскипятить, выплеснулось мимо кастрюльки, дав исчерпывающий ответ на вопрос.

– Что значит лишились? – медленно протерев лужу и поставив-таки кастрюльку с белой пеленой на плиту, Елена замолчала. Губы девушки тряслись, как и пальцы. До боли сцепив руки в замок и еле ворочая языком, она прошептала: – То есть, не знала… Но, я поняла. Это не большая цена за всё. – Судорожно выдохнув и почувствовав, как к набрякшим слезами глазам вернулось зрение, брюнетка налила в чашки чай, перелила молоко в молочник, достала из холодильника печенье, какие-то орешки и, разложив приборы, устроилась за столом. Тщательно расправляя длинные полы халата и не глядя на своего визави, ровно произнесла: – Давай лучше завтракать, остынет. Вы же англичане любите горячий чай, а не, как когда-то называла миссис Смит наш американский, помои…

– А ещё говорят, что американки ничего не знают о наших традициях. – Поддержал светский тон мужчина, беря наполненную чашку. Елена в очередной раз его удивила.

– Ну, по происхождению я на три четверти болгарка…

Изначально Кол не собирался посвящать Елену в свои личные мысли относительно планов Эла на фирму, да и вообще как-то вникать в эту ситуацию больше, чем требовалось для помощи брату. Но глядя на девчонку, усиленно давящуюся блинами и борющуюся с подступающими слезами, передумал.

– Не горюй раньше времени. – Справившись с желанием подойти и обнять, – Елене, и без того с трудом сохранявшей самообладание, вряд ли могло помочь такое выражение сочувствия от чужого человека, скорее уж унизить, – Кол как можно более безразлично произнёс: – Если я хоть что-то понимаю в происходящем, то твоя сестра просто довела Эла, и фирма ему не нужна. Выжди время, поговори с Катериной и…

– Я сделаю так, как посчитаю лучшим для Кет.

В последней, рубленой фразе был какой-то намёк, но Кол слишком устал и решил разобраться во всём после. Ему было и впрямь её жаль. По идее должны были волновать интересы Эла, но, в конце концов, брат – взрослый человек, вполне способен сам справиться, а эта девушка попала из огня, в полымя. Что она и сама немало виновата в случившемся, Кола не слишком тревожило: смысл отрицать двойные стандарты, если они всё равно есть?

– Если не сложится, откроешь ресторан, – подцепив на вилку кусок блина, сказал он: – Клянусь, что проспонсирую.

– Обойдусь без подачек, – раздражённо бросила Елена, от злости проглотив-таки, ставший колом в горле, кусок.

– А я и не о благотворительности речь веду, – не согласился мужчина. – Ты мне прибыль принесёшь.

До Елены дошёл смысл комплимента, она подняла золотистые глаза, в которых печаль уступила место лёгкой улыбке:

– Ну, если ты будешь поварёнком. Хотя командовать тем, кто даёт деньги и отвлекать его от обеления чьих-то заляпанных нехорошей субстанцией имён, как-то не слишком прилично…

– Елена, заканчивай со стереотипами…

Выбросив из головы все ненужные идеи относительно родственников, следующие полчаса Майклсон наслаждался отлично приготовленным завтраком с красивой женщиной, однако, не забывая контролировать ход мыслей, когда они поворачивали не в ту сторону. Он не обольщался спокойной вежливостью мисс Пирс. Во-первых, обиды не прощены, и то, что Елена вынужденно позволяет чужому человеку, никогда не станет разрешено претендующему на её тело, пока он не исполнит продолжительные вальсы, стирая коленные чашечки, и, во-вторых, на таких как Елена женятся, а не используют в постели к обоюдному удовольствию. Аксиома. Чуть не подавившись блином от невесёлого вывода, к несчастью, не впервые посетившего его голову, но вовремя запив ставшую поперёк горла еду чаем, Майклсон напомнил себе, что совершенно не готов ни ко второму, ни тем более к первому. Но и разыгрывать влюблённость, обнадёживая девушку, чтобы получить желаемый секс, он не собирался. Тупик. Оставалось с ней поболтать – по крайней мере, это была одна из немногих женщин, которая умела открывать рот, не становясь надоедливой.

– Я полагаю, ты здесь не останешься? – невинным тоном спросила Елена, прожевав последний кусочек и отложив вилку.

– Почему? – Вообще-то она была права, но в нём неожиданно проснулось раздражение. Если уж быть честным, закономерное – Кол сообразил, что всё это время с ним играют. Как и два месяца назад. Но что тут поделаешь – ведь и впрямь хороша.

– Кол, не обижайся, но что ты собираешься делать в американской провинции? – в преувеличенном изумлении приподняв брови, Елена чуть отодвинула стул от стола. Майклсон бросил короткий, косой взгляд на линию её колен, показавшуюся в разошедшихся складках зелёного шёлка, когда девушка откинулась назад. – Моль костюмами снабжать?

– Отдыхать.

– Тебе?! – Искренне рассмеявшись, брюнетка прямо посмотрела ему в лицо, без задней мысли разъяснив: – Ты и Мистик Фоллз из разных миров. Поэтому решение пожить у вас и далось мне так легко, это для меня здесь покой и комфорт, а для тебя лишний день,.. – Елена подхватила с блюдца орешки и торжествующе закончила, – скука. Худшее из мучений.

– Ну и что? Ведь и тебе здесь плохо, – тоже отложив вилку, Майклсон с неожиданной жестокостью улыбнулся. – А ты здесь осталась.

– А ещё юрист, – усмехнулась Елена, отпивая глоток чаю и разглядывая глазированный миндаль в своей ладошке. – Нет, мне не плохо. С чего ты это взял?

Лишний вопрос – она поняла это, как только последнее слово фразы сорвалось с губ, но было поздно – если задан вопрос, придётся выслушивать ответ. Дурочка.

– Потому что когда молодая, красивая девушка с обеспеченным будущим говорит о покое и комфорте, это значит, что она несчастна.

– Нет, ты опять не прав. – Упрямо повторила отрицание Елена. Медленно разжевав орешек, брюнетка скривила губки – горчил. Растерявшись от выбранной им темы, Елена неожиданно для себя сообщила: – Я не несчастна и мне не плохо. Люди разные. Мне… ну, просто мне...

– Тебе как всегда. Никак. – Подвёл итог Кол, поставив пустую чашку на блюдце. – Всё что не счастье, характеризуется словом «плохо», Елена. И это не максимализм, а констатация факта.

«Ты тогда тоже счастливым не выглядишь!»

Но, вроде, он и не объявлял, что счастлив. Она промолчала, не зная, что сказать – любой ответ из её уст вёл к проигрышу в два, максимум три хода. И оба это понимали.

– Я имею право на личное мнение по этому поводу. И мне не нравится… – Так и не сказав, что не нравится, брюнетка поднялась из-за стола: – Если ты поел и мы закончили, то я пойду собирать вещи. Сегодня понедельник, а у меня в одиннадцать до полудня урок.

– Да. Спасибо за завтрак, собирайся, конечно. – Он тоже отодвинул стул, но стоило Елене сделать пару шагов по направлению к выходу из кухни, как оказался перед ней. – И прекращай, это не так уж смешно и ненаказуемо. Или я позабуду о том, что ты леди.

– Что? – Запах его одеколона защекотал ноздри, и Елена раздражённо поморщилась от мурашек пробежавших по спине. Подобные неконтролируемые ощущения она не любила.

Собрав всё оставшееся терпение, запасы которого, учитывая происходящую в семействе свистопляску, неумолимо истощались, Кол с тяжёлым вздохом начал объяснять:

– Елена, я взрослый мальчик и прекрасно вижу, что ты не отказалась от цели подинамить. Полчаса смотреть на твои голые коленки…

– Ты слишком высокого мнения о себе. – Наверное, статуя была бы эмоциональнее, чем Елена – таким арктическим холодом веяло от выражения её лица. – После того, что ты попросил тогда, Кол, ты последний человек в мире, с которым бы я стала флиртовать. Запомни это раз и навсегда.

Брюнетка не врала. Осознание, что вся невербалика, которой он только что был свидетелем, ей не придумана и не отрепетирована, заставило ошарашенного открытием мужчину сделать шаг назад. Да и с чего он взял, что Елена флиртует?! Тёплый, непривычно сочный голос, съехавшая пола халата, которую девушка не заметила, пару взмахов ресниц… Но ведь и ничего больше – прямая осанка, никаких надутых или приоткрытых губок, кокетливых переглядок, двусмысленных намёков и фраз... Всегда гордившийся умением считывать эмоции людей, Кол почувствовал себя на редкость глупо. Но все его инстинкты несмотря на это буквально вопили о том, что женщина, обливающая его сейчас ледяным презрением, пять минут назад соблазняла. Впрочем, это был один из немногих случаев, когда Майклсон видел, что инстинкт подвёл – на лице Елены были написаны искренние недоумение и гнев.

– О’кей. Верю, извини – это был мой личный задвиг на почве тебя, – он помолчал, ожидая хоть какой-то реакции в ответ, но Елена смотрела перед собой всё с той же неприязнью. Решив её приободрить и побудить к действиям – когда тебя так морозят взглядом, приятного мало, – Кол произнёс: – Елена, иди собирай вещи, как намеревалась. И не беспокойся – мне и впрямь нет смысла сидеть в Мистик Фоллз, поэтому никто тебя тревожить не будет. Посуду уберу.

– Вот и славно. – От негодования стянув халат у горла так, что едва могла дышать, девушка, уже входя в гостиную и поднимаясь по лестнице, озвучила: – Не дожидайся, вызову такси. И, пожалуйста, оставь телефон своего брата на барной стойке, чтобы я могла связаться с Кет.

– Оставлю. До встречи.

«Чтобы тебе провалиться в первый попавшийся кювет!» мысленно пожелала брюнетка, однако с прежней улыбкой возвратилась в комнату. В очередной раз потревоженный Мартин, неодобрительно мяукнул, но, видимо, учуяв запах рыбы, поднялся с места. Однако Елена вместо того, чтобы в очередной раз пойти накормить любимца семейства, доверенного ей под опеку, села на кровать и со вздохом подтянула колени к груди:

– Я превращаюсь в настоящую потаскушку. Рядом с ним, конечно. Чуть не поцеловала в щёку… – Кот выразил своё недовольство явственнее, вцепившись острыми когтями в её халат. Но рассеянно убрав его лапы и снова забыв про рыбу, брюнетка приподняла зелёное полотно, обнажив ноги до бёдер и вытянув их перед собой на постели. Мужчинам эта часть её тела всегда более чем нравилась – от природы изысканной формы как у “породистой кобылки”*, развитые, но не перегруженные выпирающими мышцами, стройные, со всеми нужными впадинками и округлостями – иными словами, ноги танцовщицы, не могли не вызывать вполне естественные желания, но сегодня она, пожалуй, впервые выставила эту красоту напоказ нарочно, получая невероятное удовольствие от того, как взгляд Кола скользит от щиколоток к бёдрам, время от времени останавливаясь на коленях. Точнее не впервые, подобные же фокусы Елена проделывала два месяца назад, и что поступает сегодня так же, осознала лишь после того как вернулась к себе. Быстро прикрыв свои несчастные ноги тканью, брюнетка покраснела, чувствуя себя и впрямь вульгарной девицей, вешающейся на мужчину, который явно не разделяет её принципов жизни. Всего два месяца с похорон отца, у Кет куча проблем, они лишились фирмы Алека, а значит и возможности не отказывать себе ни в чём – и при этом такие глупости в голове.

– Всё дело во взгляде, милый… – вновь обратилась она к Мартину. Но кот ни себя, ни ситуацию, когда его не кормят целых десять минут, вопреки требованию, милыми не находил, и, демонстративно шлёпнувшись на дверную ручку и опустив её своим немалым весом, гордо ступая, вышел из комнаты.

Однако, его усилия были напрасны – Елена не заметила, погружённая в свои мысли. Помимо похоти было что-то ещё. Что точно она сказать не могла, но именно это заставляло её дрожать от одного взгляда Кола так же, как от получасовых прелюдий к сексу. Это было настолько возбуждающе… Почти как танец. Вот если бы… Сообразив, что её уж слишком понесло, девушка тряхнула головой, и вновь порозовев, начала быстро собирать вещи. На занятия она не опаздывала ни будучи ученицей и студенткой, ни тем более став преподавательницей.

США. Сан-Франциско.

– Простите, сколько там фамилий? – Переспросил Майклсон. – Сорок?

– Сорок восемь, – уточнил цифру журналист.

– Знаете, если одна молоденькая женщина успела развратить столько честных и порядочных отцов семейств, работающих в Конгрессе, то её не за аморальность судить надо, – Элайджа слегка улыбнулся, показывая: обсуждаемый вопрос настолько бредов, что даже злиться глупо. Впрочем, так оно и было – журналисты не упустили случая расцветить неприглядную действительность, до абсурда изукрасили историю развесистой клюквой и на том проиграли, – а в Совбез ООН направлять, как секретное оружие. А Конгрессу задуматься о психике своих членов, хотя я тоже порой подозреваю, что там не всё в порядке, особенно после внесения в Нижнюю палату закона о рассекречивании информационных систем.

Однако перейти на бизнес ему в очередной раз не дали.

– Но ваша свадьба, состоявшаяся семь лет назад. Почему о ней никто ничего не знал?

– К несчастью, для ГосДепа, Конгресса, Совбеза и прочих групп граждан, я успел первым…

Кет нажала кнопку перемотки. В отличие от журналистов в студии и прочих личностей, она видела, что Элайджа тщательно следит за собой и сдерживает любые признаки омерзения, отвечая на вопросы личного характера. И была полностью на его стороне, хотя он умудрился высмеять практически все потуги насчёт скандала с его женой, но понимания, что ему противно, было достаточно для включения кнопки перемотки. И всё же от многоразового просмотра одного момента Кетрин не удержалась:

– Вы влюблены в свою жену?

– Вы видели Катерину? – Улыбка Элайджи оставалась неизменна.

– Не далее, как неделю назад на благотворительном балу. – Подтвердил интервьюер.

– Тогда вам не нужен мой ответ…

Она десятки раз перематывала это место, надеясь найти в лице мужа, – нижнем слое эмоций, а не маске для журналистов, – хоть что-то, равняющее брошенную двусмысленность сказанному Еленой. Точнее, тем выводам, которые Катерина сделала из разговора, узнав о том, кто курировал фирму Алека все эти годы. С сестрой они поругались не на шутку, несмотря на разделявшие их сотни миль, но, хотя теперь у девушки ныло сердце, оно же и радостно стучало, гоняя кровь по венам с сумасшедшей скоростью. Кет казалось, что время тянется бесконечно – ещё пара часов, и она задохнётся от нетерпения.

Элайджа уехал по делам вчера утром, и, прощаясь, был столь официозен, что Катерина даже не решилась спросить куда, довольствуясь скупо брошенной информацией, что он будет сегодня поздно вечером. Но звонок Елены, потребовавшей от сестры включить канал бизнес-новостей, прояснил всё сразу.

Пролежав два дня в постели и восстановив силы, прокрутив в голове все события сотни раз, Кет постепенно набиралась уверенности, а сегодняшний разговор с близняшкой подхлестнул в желании воплотить принятое решение. После долгих споров и уговоров отпустив сиделку, Катерина мерила шагами спальню, в ожидании, когда подсохнут волосы после душа, и заодно разбирая ворох кружевных и атласных тряпочек на кровати – при сборах сюда она на автомате засунула в чемодан больше всего именно нижнего белья. После пары минут раздумий отложив тёмно-бордовый комплект, девушка стянула с себя полотенце. Капля духов и бельё перекочевало на её тело – отлично. Хотя Кетрин и понимала, что фактурой Господь Бог её явно обделил, но, учитывая плавность линий тела, небольшая грудь смотрелась красиво. Повертевшись перед зеркалом, девушка окинула взглядом поле будущей битвы. Если добавить немного косметики, чулки, нужное платьице, уложить волосы, она сумеет совратить и убеждённого девственника, не то, что мужчину с вполне понятными потребностями. На секунду Катерина вспомнила, что эти потребности можно удовлетворять и не с ней, но пару раз глубоко вдохнув и почувствовав, как взбунтовавшаяся от ревности кровь перестаёт гулом стучать в висках, избавилась от встававшего перед глазами образа золотоволосой девицы, которую видела с мужем на приёме. Хватит вести себя как школьница. С кем бы Эл вчера или сегодня не побывал в постели, она просто лучше этой шлюхи. Но до должной кондиции по части соблазнения святых Катерина себя довести не успела. Дверь в спальню была приоткрыта, и брюнетка услышала, как щелкнул замок входной двери. Наскоро накинув халатик, раздосадованная девушка с недоумением посмотрела на часы – восемь после полудня. Это что, по меркам Эла, уже поздно? Сунув ворох белья под кровать и бросив последний недовольный взгляд в зеркало – в одном халатике, ненакрашенная и без причёски претендовать на роль дивы она явно не могла, – Кет поспешила из спальни в гостиную. Однако мужчина при появлении супруги не удостоил её даже взглядом. Либо устал, либо опять зол. Хотя, вероятнее всего, второе следствие первого, решила Кет, сходя с тёплого ворса ковра спальни, и закрыв за собой дверь.