Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 118 страниц)

– Тебе нравится твоя работа, кошечка? – задал вопрос Майклсон.

– Прости? – Не сразу поняв, о чём он спрашивает, она откинула волосы за спину, очнувшись от своих мыслей... – Что именно ты имеешь в виду?

– Не конкретно журнал или должность, – ответил он. – Тебя устраивает твоя сфера деятельности?

– Наверное… – Кет нахмурилась – раньше она как-то не слишком задумывалась об этом. Её жизнь шла по накатанной колее – и выбор… У неё были другие проблемы – тут не до выбора. – Да. По крайней мере, я сумела достичь в этом определённого успеха. – Она вопросительно приподняла бровь. – Надеюсь, ты не собираешься предложить мне выпускать какие-то духи или тряпки, пользуясь твоим именем и положением?..

На её лице отражалась столь уморительная смесь скепсиса и наигранного ужаса, что Элайджа не сразу выдавил из себя ответ:

– Не бойся, – смешок всё же слетел с его губ, стоило представить Катерину за чем-то подобным, – я не садист и не обреку тебя на занятие для скучающих мадам… Ты не собираешься менять профессию?

– Просто, если я правильно помню твои убеждения семилетней давности: Kinder, Kuche, Kirche, Kleider? – Поддразнила его девушка, подчеркнув последнее слово, но тут же посерьёзнела. – Нет. Мне не с чем сравнивать, по крайней мере, пока. – Она сделала паузу – официант принёс десерт, и после его ухода продолжила: – Я ведь больше ничего не умею, Эл. А в журнале у меня есть хоть какой-то профессионализм... Там я чувствую себя обладающей знаниями и опытом.

– Понимаю.

– Ожидаемый ответ? – скривила губки брюнетка.

– Вполне, – кивнул Майклсон, мысленно соглашаясь с её выводами, – но не спросить тебя не мог.

– Я знаю. – Глаза девушки засияли золотыми искорками. – Да и спасать планету – не по мне.

– Не хватало ещё тратить твоё время на спасение планеты, – хмыкнул мужчина. – Оно принадлежит мне.

Она рассмеялась громче приличного, откинувшись на спинку стула. Но поняла, что приличия его волновали не в большей степени чем её, когда чуть отдышавшись, подняла глаза и увидела уже знакомый взгляд мужа, медленно скользящий по её телу и остановившийся на холмиках всё ещё вздрагивавшей от сдерживаемого смеха груди, видневшейся в неглубоком декольте. Встретив этот едва ли не физически-осязаемый взгляд, брюнетка придвинула к себе вазочку с мороженым и с насмешкой приподняла бровь. Аккуратно отправив в рот кусочек холодного лакомства, она медленно разжевала. Поморщилась, плеснула вина в креманку, и, попробовав ещё раз, с удовлетворением кивнула.

– Будешь? – нарочито скучающе растягивая слова спросила Катерина.

– Да.

Она было подала ему ложку, но замерла с вытянутой рукой, вдруг сообразив, что речь шла не о мороженом. Следующие пять минут Майклсон внимательно, словно от этого зависела жизнь, следил, как Кетрин жуёт мороженое.

– Гляди за моё плечо. – Раздался её весёлый голос, с чуть заметной хрипотцой – от ласкавшего её взгляда Кет завелась. Быстрый, жёсткий секс – это одно, а то что обещал этот взгляд дальше – неспешное наслаждение друг другом, заставляло её сердце сейчас учащать ритм. – Не люблю оставлять его на ложке или губах, и всё же разок, но высуну язык. Ты сорвёшься?

– Стоило привязать тебя к кровати, – он последовал её совету, переключив внимание на пару за дальним столиком.

– Ну нет, это был бы не ты. – Девушка с наслаждением прошлась языком по ложке. – А как же джентльменство и выгулять меня в свет, накормить? Я знала с кем у алтаря стоять.

Внезапно темноволосый мужчина сидевший за столиком напротив со спутницей, и на которого невидяще глядел Майклсон, поднял голову. Их взгляды случайно встретились. Точнее взгляд незнакомца был прикован исключительно к Кет, а Элайджа случайно оказался на «линии огня».

«Я его знаю?»

Мысль пронеслась в голове прежде, чем Майклсон успел среагировать.

«Не знаю, но…»

Переведя взгляд на Катерину, Элайджа подумал, что лицо посетителя ресторана показалось знакомым. Где-то он видел что-то подобное, но не этого человека. Только где? Через мгновение и сама Катерина почувствовала, что на неё смотрят и смотрят внимательно. Она обернулась.

– Кажется, твой знакомый, – сухо предположил Элайджа, чуть прищурившись. Интуиция о случайно встреченных кузенах или школьных друзьях Кет, маньяках, вещать отказывалась, хотя он предпочёл бы именно такой поворот. – Либо хам, которому стоит врезать. Так что?

– Знакомый, – отрезала Кетрин, заставляя себя кивнуть мужчине и улыбнуться, и вновь развернулась на стуле, очутившись лицом к лицу с мужем.

– Досье? – Майклсон не заметил, что произнёс догадку о том, почему ему знакомо это лицо вслух.

– Наверное, да, – невнятно пробормотала девушка. – Пойдём?

– Сначала выпьешь чай или кофе после мороженого.

«Подавлюсь!»

Кет не нужно было много, чтобы понять, что муж не в лучшем расположении духа, если выражаться ну очень мягко. И брюнетка решила не допускать ошибок – много шума из ничего, когда мужчина перешёл к приказному тону, сразу натолкнёт его на мысль, что «ничего» очень даже «что», – и, послушно заказав кофе, поднесла чашку к губам.

– Кто он? Не только… не просто бывший любовник? – Подписавший чек Элайджа, подошёл к уже стоявшей на крыльце брюнетке, кутавшейся в шубу. Закурил. – Только не нужно врать, я не ревнивый истерик.

– Нет, не только любовник. Где я прокололась? – Она обернулась, вглядываясь в чёрные глаза. – В чём?

– Забыла заказать молоко к кофе. – То ли улыбнулся, то ли скривился Элайджа, после чего предельно ровно поинтересовался: – Любила его?

– Вовсе нет, – увидев, как у него дёрнулась щека, она так же спокойно ответила. – Я никогда его не любила.

– Объясни тогда, почему ты посерела? – Огонёк сигареты, вспыхнув алой искоркой, исчез, погаснув на подъездной дороге – сломалась. – Он тебя как-то обидел?

– Просто мы плохо расстались. – Катерина тихо рассмеялась. Как не играй в шахматы с судьбой, всё равно окажешься в западне – только начинало казаться, что можно есть удовольствие полной ложкой, как снова получала порцию другой субстанции. – Не повезло обоим.

– Поехали. – Он помолчал. – Ты выпила совсем мало, значит, ведёшь.

Элайджа и впрямь не испытывал желания выяснять подноготную о незнакомце и, сев в автомобиль, постарался выбросить из головы. Его не терзала ревность, хотя приятного точно ничего не было, но Майклсон не сомневался, что Катерина, по крайней мере физически, теперь его собственность. А вот реакция жены не понравилась. В её глазах пронеслось что-то нестандартное – тревога вперемежку с отвращением, когда она увидела этого своего знакомого. Да и мужчина в ресторане рождал какую-то ассоциацию, но от Элайджи она ускользала, не оформившись. Сейчас он понял, что не видел его в досье, да и не мог видеть – если и читал, то только то, что касалось самой Катерины, принимая бесконечную череду любовников статистами без лица, и уж точно не разглядывал их фото.

Катерина сжала пальцы на руле, втянула носом воздух, пытаясь вернуть себе прежнее состояние духа. Знакомые, залитые ночными огнями улицы Нью-Йорка, промелькнули перед глазами прежде, чем она сумела придумать достойное объяснение произошедшему. Кетрин, которой нечего было бы терять и не с кем сообразовываться, просто отправила бы любого её спросившего по всем известному адресу. Но Эл – не Стемптон, а терять теперь было что. Нужно было решать, что именно ему сказать, и девушка старательно взвешивала все «за» и «против» правды.

Бросив автомобиль на парковке – в гараж Кет не подумала заехать, – они поднялись в квартиру. Так ничего и не сказав, Майклсон прижал Катерину к себе.

– Что ты делаешь? – Её тело расслабилось, очутившись в знакомых руках, но глаза смотрели столь пристально, словно хотели прожечь дыру.

– Милая, роль девушки в корсете тебе больше пойдёт, чем невинной незабудки. – Он расстегнул нитку ониксов, охватывавшую её шею и, переложив украшение на столик, улыбнулся. – Ну, раз ты хочешь озвучивания намерений, – дыхание опалило ей щёку, – то сначала я собираюсь тебя раздеть, иначе неминуемы сварливые претензии по поводу платья в белых пятнах и…

– Тогда ты не злился, а сейчас да. – Не поддержала тон Катерина.

– Это мои проблемы. – В голосе мужчины проскользнуло лёгкое раздражение, но на скорость, с которой его пальцы распутывали шнуровку коктейльного платьица Кет, это никак не повлияло.

– Нет. – Обернувшись в его руках, Катерина вздохнула. – Ты не должен меня ревновать ни к кому. Есть только ты…

– Я не ревную тебя ни к кому.

«А к тем семи годам, в которых меня не было. Они у тебя есть кроме меня».

Горько-сладкий поцелуй отчего-то напомнил о шампанском на приёме… и на её свадьбе. Катерина поняла, какие воспоминания вызывали лёгкость в голове, и что она тщетно пыталась воскресить в тот вечер в Сан-Франциско. Мгновения, проведённые с ним на террасе, когда вколола ему лист из своего букета в петлицу. Изогнувшись, – Элайджа опустил её на постель, которую они до сих пор не почтили своим присутствием, – Катерина начала жадно исследовать мужское тело, придавившее её к кровати. Одежда отлетела в сторону, и Майклсон восхищённо выдохнул, увидев отсутствие на её теле и намёка на бельё. Тонкая цепочка на талии – сувенир Алека, – вряд ли могла им считаться.

– Я твой подарок, – напомнила Кет, на мгновение встретившись с ним взглядом.

«А ещё я знаю, что подарить тебе на Рождество…»

Грудь девушки тяжело вздымалась, дыхание со свистом вырывалось из горла.

– Можешь найти сорочку? – Едва ворочая языком, попросила она. – На кресле.

– Держи, – через минуту он подал бельё.

Надев клочок чёрного шёлка, брюнетка перевернулась набок. Элайджа её не трогал, молча глядя, как тонкие пальцы судорожно стискивают ткань простыни. Он разбудил мечущуюся в кошмаре Кет, но девушка поспешила откатиться на дальний угол кровати, когда попытался успокоить и вытереть слёзы. Немного придя в себя, Катерина рывком встала на ноги.

– Сколько тебе нужно минут собраться, прежде чем я потребую объяснений? – Майклсон оглядел стоящую перед собой женщину.

– Нисколько, – голос Кет сел ниже некуда. Откашлявшись и вернув себе способность чётко разговаривать, она приблизилась. – Он мой дядя по линии Рады.

– Кто?.. – Но прежде чем она ответила, Элайджа уже знал кто, с губ сорвалось невольное: – Идиот.

Разумеется, мужчина ему кого-то напомнил. Собственную жену, сидевшую напротив.

– Значит, родственник… – Элайджа нахмурился, подтянув к себе словно примёрзшую к полу брюнетку. Поморщился – как же это надоело: – Но скажи, зачем было врать про бывшего любовника? Глупо и…

– Я не врала тебе, – опровергла его слова Катерина. Бесконечная секунда переваривания сказанного. Рывок – и она лежала, опрокинутая на кровать.

– Он тебя не насиловал и не совращал, – констатировал мужчина, разглядывая Кет. – Что мне с тобой делать?

– Не знаю. – Честно ответила брюнетка, не делая попытки освободиться.

– Ладно, объясни почему? – Он презрительно скривился – сам понял, что спросил глупость, – не объясняй.

– Ничего тебе не ясно! Я тогда не знала, кто он, – Кет заговорила быстро, не давая возможности себя прервать, но и не допуская оправдывающихся ноток в тоне, – и никогда не видела ни родных Рады, ни её самой с детства, они мной не интересовались, поэтому Леон был просто соотечественником по исторической родине матери моего отца.

– Он? – Раздался холодный вопрос.

– Думаю, да. – Она с трудом выдерживала тяжёлый взгляд, но голос звучал ровно и твёрдо. Катерина уже взвесила риски и поняла, что честный рассказ Элайджа примет – не мальчик, – а если скрывать, можно лишиться всего. – По крайней мере, подозревал. Я очень похожа на неё, только волосы вьются, как у отца, и губы другие. Елена ещё более. Внешне, конечно. Потом мы с ним расстались и больше не виделись…

– Это имеет отношение к тому, о чём ты не хочешь мне рассказывать? – Кет с ужасом осознала, что именно этот вопрос был для Элайджи сутью всех остальных, заданных до этого.

«Он хоть когда-то мажет мимо цели?»

Этот отстранённый тон иезуитского прокурора она уже знала и внутренне содрогнулась: сейчас уже Эл взвешивал «за» и «против». Брюнетка хотела спросить, а почему он связал две ситуации, но вопросом на вопрос отвечать не решилась, ограничившись тихим:

– Да. Косвенное.

– Бл*, – Майклсон на секунду замер и в итоге тихо рассмеялся. – Только инцеста для красоты сюжета не хватало. Ладно, кошечка, прости за мат и иди сюда.

Она не сомневалась, что он поймёт ситуацию – мозги у Эла наличествовали всегда, но то, что муж имеет какое-то своё представление о другой проблеме, напугало. Теперь же Катерина почувствовала, как от облегчения к горлу подступила тошнота, и ринулась в ванную. Следующую минуту её желудок старательно извергал пекинскую утку, мороженое, кофе…

Умывшись и прополоскав рот, она прислонилась к мужу, державшему её за плечи.

– Жалко утки, – пробормотала Кет. – Пропала зря.

Но это её улыбка получилась жалкой.

– Общество Зелёных тебя бы не поняло, – согласился Элайджа, отпуская волосы девушки и вытирая её мокрое лицо. – Пойдём?

– Да.

После стакана молока с куском какой-то ветчины Кет окончательно разморило, она осоловело прищурилась и, почувствовав, как мужские руки подхватили и перенесли в постель, закрыла глаза. И почему сразу не сказала?.. Не ожидала, что когда-нибудь всплывёт… Точнее не хотелось, чтобы всплывало – Кет сама не знала почему, но в глазах Элайджи ей хотелось выглядеть получше. Чтобы ею гордились. Пока получалось плохо, хотя – она подняла ресницы, – он всё равно видел в ней что-то достойное своей любви.

– Эл…

– Ммм…

– Ты спишь?

– Могу не спать.

– Не в этом смысле, – обескураженно фыркнула девушка. – Я завтра на работу костей не соберу, если продолжать в том же темпе...

– А в каком тогда? – Он улыбнулся тираде. И впрямь – сегодня для него уже наступило утро по Лондонскому времени, а перед этим выспался в самолёте, а она и без того сегодня устала. Катерина всегда Катерина.

– Ты знаешь, от меня куча проблем, но есть одно чертовски сильное достоинство. – Катерина завертелась, укутываясь в одеяло. – Оно перечёркивает всё остальное.

– Какое же?

– Я сумела заставить тебя полюбить себя, – с нескрываемой гордостью сообщила Кет, гладя Элайджу по щеке и не обращая внимания на то, как задрожали от смеха его плечи. – Сумела. Спокойной ночи.

После того как Катерина, поворочавшись, свернулась в клубочек у него под боком, мужчина позволил погрузиться себе в дрёму. По крайней мере, сегодня она была честна. Уже прогресс… А у него ещё один узелок на нитке событий, которые стоит разрешить. Но это потом, а сейчас – Элайджа улыбнулся, почувствовав тёплую тяжесть тела Катерины: она была явно не из тех женщин, кто довольствуется местом с краю и уже плавно переместила вес на него, – нужно немного слов. Он постоянно забывает, что женщины любят ушами, а ушки Катерины ласкать сам Бог велел, пусть эта чепуха и странно звучала из его уст.

– Кошечка, – вслушиваясь в тихое посапывание, прошептал Майклсон. – Всегда помни об этом. Красивая, умная и очень ценная. Моя королева…

– Проиграна партия или нет, решает король, – сквозь сон пробормотала она, впрочем, явно счастливая. – А королеву можно вывести другую…

– Зависит от уровня партии и ставки. – Майклсон улыбнулся – её волосы на макушке пахли розовой водой. – В хорошей без ферзя король беззащитен.

– Только в шахматах... – Прошло ещё несколько минут в тишине, Элайджа уже отправился в царство Морфея, справившись с собой, и она снова завертелась на нём и, наконец, опершись руками на его плечи, приподнялась. – Эл… Ты ещё не спишь?..

– Я выспался в самолёте. Это раз, – тон мужчины стал немного рассерженным – усилия заснуть снова псу под хвост. – А во-вторых, Катерина, не видел тебя неделю. Либо ты даёшь мне спать, либо ты не собираешь кос…

– Я тут подумала, – прервала его Кет. Её широко распахнутые глаза блестели. – Да ну его, моё «завтра».

США. Мистик Фоллз.

В этом году дом Пирсов был украшен непривычно скромно: гирлянда да не слишком пышная ёлка, явно наряженная на скорую руку, – вот и всё, что напоминало о приближающихся днях, поэтому девочка, сидевшая на невысокой мягкой скамеечке в гостиной, не слишком глазела по сторонам, а разглядывала себя в небольшом кусочке гематита. Необычную вещицу – гладкая поверхность камня, оправленного по периметру в розовый кварц, была столь тщательно отшлифована с одной стороны, что едва ли не зеркально отражала личико Дени, позволяя малышке любоваться её замечательно заплетёнными косами, – специально вытачивали под заказ для удобства лежать в конкретной ручке, о чём свидетельствовали и буквы с обратной стороны: D.S. Перевернув зеркальце, Дени аккуратно погладила инициалы пальцем – в её понимании это были не её, как задумывал отец, а его и, вздохнув, она снова уставилась на отражающую гладкую сторону. Даниэлла, которая была уже достаточно взрослой, чтобы демонстрировать свои предпочтения в одежде, вместе с мамой тщательно подобрала нарядное платье цвета электрик и такие же ярко-синие ленты в волосы, и сейчас терпеливо ждала, стараясь не помять одежду и не навредить причёске, когда в гостиную спустятся мама с Еленой и они все вместе пойдут на праздник. Праздником для Дени именовался конкурс танцев, устраиваемый Советом Основателей города под Рождество, на котором Елене отводилась роль ведущей вечера. В этом статусе девушка оказалась ещё до смерти отца, и возможности отказаться не представлялось. Да она и не собиралась, и сейчас готовилась к вечеру вместе с приглашёнными посетить соревнования Ребеккой и Даниэллой, тем более, что юная мисс Сальваторе теперь была не просто гостьей, а несла ношу соведущей. Девочка, которая должна была вскрывать конверты, подвела: наелась снега и в итоге подхватила ангину, поэтому Даниэлла оказалась очень кстати – слишком маленькая, она вряд ли вызвала бы зависть у остальных претендентов, разборок за место не случилось бы – и, не долго мудрствуя, Елена отдала ей место, решив, что не по годам развитый ребёнок вполне справится со своей функцией. Да и природного артистизма малышке было не занимать.

– Ну вот и мы, Звёздочка... Какая ты у меня умница, Дени! – Оценила блондинка терпение дочери, появляясь на верхней площадке и спускаясь по лестнице. Ребекка, облачённая в бежевый с золотой ниткой костюм, выглядела необычайно эффектно: густые, светлые волосы, зачёсанные назад, рассыпались по плечам, лёгкий макияж подчёркивал правильность черт, пастельные тона в одежде оттеняли серебряно-серые глаза. Но для Даниэллы она априори была красивейшей женщиной на Земле, поэтому наряд матери не вызвал у неё особой реакции. Девочка просто погладила золотые волосы, любуясь их блеском в свете электрических ламп, и в ответ чмокнув присевшую на корточки Бекс в щёку, просияла в довольной улыбке – уж очень нечасто эта маленькая леди получала похвалы за терпение. А вот Елена, которую Дени до этого не видела одетой кроме как буднично, удостоилась куда более придирчивого взгляда.

– Ты красивая, как принцесса. Но только сверху. – С ходу получила недовольства брюнетка, выбравшая чёрное платье из тех, что смотрятся просто, но позволяют безошибочно оценить изгибы фигуры, если они конечно наличествуют. У Елены более чем наличествовали, только Дени отдать должное этому нюансу не могла. Впрочем, платье было одето не из-за изгибов, а лишь потому, что чёрное и не выше колена. – Внизу плохо, ничего нарядного… – вздохнула девочка, поднимаясь со скамеечки и сначала расправляя бант у себя на пояске, потом оборки на подоле, и, наконец, ещё раз заглянув в импровизированное зеркальце, распушила ленты в волосах. Большего к речи Даниэлла не добавила из жалости – не хотела расстраивать Елену, что та непразднично смотрится.

– Так лучше? – надев длинные серьги из розового жемчуга, и браслет от этого же гарнитура поверх чёрной перчатки, смиренно поинтересовалась Елена.

– Да, лучше. Перчатки – всегда красиво. Когда же мы пойдём? – Спокойствия у Даниэллы надолго не хватало. – Сколько времени, мама?

– Уже выходим, милая, – направилась к прихожей Ребекка. – Сейчас наденем твой плащ и шапочку...

– Не надо, – не согласился ребёнок, остановившись посреди дороги. – Платье помнётся. И ленты!

– Ничего, расправим снова, – успокоила Бекс. – Не мёрзнуть же.

– Нет! Так уже не будет, – девочка заупрямилась. – Тогда можно и зелёное надеть. Оно хуже и я буду некрасивой. Какая разница?

Блондинка порозовела от смущения: с одной стороны, нужно было проявить строгость и настоять на своём – воспитательный момент, да и не опаздывать же… С другой – портить дочери праздник не хотелось, а сейчас глаза Даниэллы уже стали ярко-синими от подступивших слёз

– Может, в шаль завернём и донесёшь её до автомобиля, Бекс? – предложила Елена, тоже сообразив, что ситуация патовая, и всё же позволив себе вмешаться в семейный диалог. – У меня есть широкая, она накроет полностью и не примнёт бантики так, как плащ.

– Спасибо. Давай, конечно. – Бросив полный упрека взгляд на выжидательно-уставившуюся на них дочку, поддержала идею Ребекка. – А с тобой поговорим после, – получила предупреждение Дени.

Девочка согласно кивнула, прекрасно понимая, что мать будет слишком занята – сегодня ночью прилетали остальные члены семьи, – и ей никакие разговоры не грозят.

– Одну минуту. – Елена взбежала по лестнице, скрылась в спальне и через мгновение вновь спустилась с пушистым, белым свёртком в руках, при ближайшем рассмотрении оказавшимся роскошным платком. – Папа привёз – из твоей Италии, кстати, – ангорку – отогревать растянутые связки, – аккуратно укутывая притихшую и довольную тем, что сумела настоять на своём, Даниэллу, пояснила мисс Пирс. – Не бойся, она не простудится.

– Теперь главное дотащить. Ребёнок это не только… Кхм, да уж, – подхватывая комок из белого пуха, в который превратилась Дени, рассмеялась Бекс. – Что нужно сказать, милая?

– Спасибо, – выдохнула Даниэлла, кутаясь в платок так, что остался виден только кончик носа. – Всё-таки ты очень красивая, Елена, – подумав, девочка торжественно добавила, – прямо как Керолайн.

– Чувствую себя на седьмом небе, – разулыбалась Елена. Бекс незаметно чмокнула дочку в макушку. Блондинка, конечно, не могла знать, что так Елена не сияла с того дня, когда узнала о смерти отца, но внутренне, своей идеальной интуицией почувствовала, что её личное маленькое счастье принесло радость и этой девушке. – Ну что пойдёмте, – подхватив ключи и набросив жакет, она поспешила к выходу. Через мгновение за ними захлопнулась дверь.

Программа вечера предполагала сам конкурс, объявление победителей, а после вечеринку с периодическими выступлениями современных групп под живую музыку, и фейерверк. Стандартный набор, но подобная традиционность ничуть не портила счастья от происходящего и не уменьшала радости окружающих.

Сегодня у стоящей на сцене Елены был повод выглядеть особенно гордой – сразу две пары из вошедших в десятку лучших тренировала именно она. Пускай это был конкурс в маленьком городке штата, а не национальное первенство, но в Мистик Фоллз любили и умели праздновать, как нигде в Вирджинии, а, следовательно, танцевать. И девушка и впрямь искренне гордилась своими учениками, собой, на эти несколько часов позабыв обо всех горестях и сложностях, обрушившихся на её семью в последние месяцы. Настала минута объявлять тройку лидеров, когда Елена услышала громкий вздох с того места, где стояла Даниэлла.

Скосив глаза в сторону, брюнетка увидела, что девочка переводит взгляд с неё на Кет, сидящую рядом с Элайджей по левую руку от Бекс. Момент, когда сестра появилась в зале, Елена пропустила, но, наконец, удостоившись взгляда близняшки, который тщетно пыталась поймать уже несколько минут, Катерина улыбнулась во все тридцать два. Объявили третью премию, вручение прошло успешно, второе место досталось тренируемой ею паре, и девушка полностью сосредоточилась на происходящем. Маленькая помощница тоже очнулась от удивления – не растерялась, а стала ещё активнее и аккуратнее, не переставая сиять улыбкой матери и дяде. Но в перерыве между вторым и первым местом, Елена не удержалась от ещё одного взгляда на сестру. Неприязнь к Элайдже, появившаяся с годами, немного развеялась – очень уж довольной и расслабленной (последнему Елена была свидетельницей лишь однажды – в ночь после похорон отца) смотрелась Катерина. На лицо, вместо маски любезности, сквозь которую проглядывала очевидная скука, вернулись прежний задор и самодовольство, – даже отсюда Елена это видела, а что не видела – понимала, как способна понять только половинка. Конечно, неприязнь развеялась, но явно не до конца. Если он за полмесяца способен слепить из вечно борющейся за место под солнцем тигрицы кошку, дорвавшуюся до сметаны, то… Где же он раньше был, пока Кет бегала по психоаналитикам?! В сердце Елены начал подниматься гнев, но через секунду она и думать забыла об этом чувстве. По другую сторону от Ребекки сидел незнакомый Елене темноволосый мужчина, а вот на соседнем с ним кресле – очень даже знакомый шатен. Встретив взгляд пронзительно-серых глаз, Елена едва не оступилась – пятнадцатисантиметровые шпильки вряд ли предполагали стрессы, – но всё же выровняла положение. Взгляд вновь метнулся к Катерине, которая смотрела прямо на неё. Словно почувствовав энергетический импульс поддержки, исходящий от близняшки, Елена вернула себе вместе с физическим равновесием и внутренние спокойствие и уверенность, и до конца вечера уже старалась не смотреть в сторону сестры и новоиспечённых родственников вообще.

Но вот взлетели пробки от шампанского, опустели руки девушек, вручающих цветы героям вечера, и Елена, спустившись вниз и подбадривая немного расстроенных Чарльза и Валери – своих учеников, с удовольствием наблюдала, как танец-победитель открывает вечеринку, мысленно уже устремившись в объятия к сестре. Правда, физически Даниэлле это удалось раньше, только на объятия она претендовала другие. Как только освободилась, девочка с визгом бросилась на шею тому незнакомцу, который сидел рядом с Бекс.

– Алекс! Ты меня видел?! – Взлетев в воздух, радостно залопотала Даниэлла, подхваченная сильными мужскими руками, и чмокнула его в щёку. После обернулась, обращаясь к остальным мужчинам: – Дядя Эл? Кол? Да у Несс никогда так не получится! Правда же?!

– Разумеется, как у тебя не получится, – подтвердил Кол, предпринимая бесполезную попытку купировать очередной виток противостояния между кузинами. – У неё получится по-своему. Иначе.

– Несс? – едва слышно переспросила Катерина мужа, разглядывая чудо в лентах поближе. Дети у неё не вызывали благоговения, но забавляли, заставляли улыбаться, и она их за это автоматически любила.

– Ванесса, – тихо пояснил Элайджа. – Они с Даниэллой погодки и это настоящая битва титанов за внимание в семье.

Но Катерина уже его не слышала, уткнувшись носом в плечо подошедшей Елены, что-то бормотавшей сестре вполголоса.

– Дени, не будь такой жадиной. – Поцеловав малышку в лоб, произнёс Александр, стараясь не встречаться глазами с едва ли не прыскающей в кулаки Бекс – похмелье давало о себе знать остаточными явлениями.

С Колом они пересеклись где-то в Альпах, решили взять тайм-аут перед долгими семейными выходными в исключительно мужской компании, и сейчас их лица хотя и были приведены в приличный вид, но сведущему человеку стало бы ясно довольно быстро, что не всё так просто. Бекс была достаточно сведуща в подобных вопросах. Уже в Ричмонде мужчины встретили Элайджу и Катерину, которые мирно переругиваясь между собой, оказались на заднем сидении автомобиля, пожиравшего километры по направлению к Мистик Фоллз. Кет едва ли не затерроризировала Кола, торопя к началу конкурса, пока Элайджа не сумел изменить ситуацию так, что она немного притихла. Хотя Александру новоиспечённая родственница даже чем-то понравилась – резковатая, брызжущая энергией девушка, не обладала мягким ровным теплом, которые он так любил в Ребекке, умевшей обернуть любую ситуацию в радость; не была похожа на деятельную и практичную в своей мечтательности натуру Керолайн, а скорее напоминала норовистую кобылку, которую нельзя укротить и приучить к седлу, но можно приручить, приласкать и тогда она присмиреет и разрешить ездить без седла. По крайней мере, старшего шурина эта возня, похоже, забавляла, и это уже было неплохо…

– Я не жадина. – Даниэлла осмотрела обнимающихся девушек и задумчиво возвестила: – Дядя Эл?

– Да, Звёздочка?

– Иди сюда.

– Я беру себе Елену, а Нессе пусть достаётся твоя жена, – сообщила Даниэлла, переходя на руки к другому мужчине. – Она тоже хорошая, наверное.

Элайджа от неожиданности подавился словами, переглянулся с мужчинами и в итоге беспомощно уставился на сестру. Но Ребекка, бессовестно воспользовавшись моментом, вцепилась в супруга, точнее в Александра вцепились её губы, зубы и язык, поэтому с этой стороны поддержки Элайджа не нашёл. Кол тоже молчал, как воды в рот набрал, а Дени меж тем продолжала:

– Вот видите, я не жадная.

– Видим. Давай знакомиться, – брюнетка, наконец, оторвавшись от сестры, присела на корточки и протянула ладонь. – Кет.

– Как кошка? – подняла брови малышка.

– Не совсем, но похоже. – Катерина стрельнула глазами на мужа.

– Я видела твоего кота… – задумчиво пробормотала Дени. – Дашь мне на немного?

– Не могу, – Катерина улыбнулась, смягчая отказ. – Он живёт со мной, потому что сам этого захотел. Мама же не может тебя кому-то отдать, если ты не хочешь, вот и я его не могу…

– Понятно, – наконец, что-то для себя решив, Даниэлла подошла и чмокнула девушку в щёку. Обняв в ответ маленькое тельце, упакованное в шёлк и кисею, Катерина подумала, что скоро у неё будет такая же своя. Или такой же… И вздрогнула, чувствуя, словно её подслушали, когда Дени шепнула на ухо: – Только пусть ты родишь мальчика. Иначе придётся делить вас на троих, а это сложно. Я только по пальцам считать умею.

Девушка вышла на широкий балкон, перила которого образовывали изящный полукруг. Зябко: кто-то курил и не захлопнул окно, для её маленького платьица просто холодно, но она не стала закрывать – несколько минут покоя, отрешённости, которые даёт свежий воздух в сочетании с расстилавшейся над головой небесной твердью, того стоили. У Кет всё разрешилось, у неё самой вроде бы тоже, но… Это «но» до сих пор вызывало слёзы на глазах, с которыми трудно было справиться. Натренированная своим образом жизни Катерина умела скрыть тоску по отцу лучше, Елене же требовались тайм-ауты. Чем веселее было вокруг, тем сильнее вгрызалось в душу чувство утраты Алека – счастье окружающих словно подчёркивало его отсутствие на этом празднике жизни. Может правда, когда сбрасывается покрывало Майи**, утрачиваются иллюзии? Только приподымается оно и для других… Постукивая пальцами в такт музыке – кажется, это было танго, – доносившейся из залы, девушка высунулась из окна. Паутина созвездий всё плотнее плела свою сеть из светящихся точек, и от непрерывного разглядывания небосвода, от доносившейся из зала немного рваной музыки, у Елены закружилась голова – затянуло. Почувствовав подкатывающую к горлу тошноту, девушка отшатнулась в сторону – на долю секунды ей показалось, что она понимает выбирающих именно этот способ для самоубийства. Но оглянувшись, рассмеялась – всего второй этаж. Ощущение мгновения до смерти ушло столь же скоро, как и появилось.