Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 118 страниц)

– Только потом забудь об этом разговоре, о’кей? – Она уже сильно жалела, что ляпнула сестре о ребёнке.

– Обещаю.

Элайджа с раздражением отшвырнул газету. Строгий силуэт Кетрин красовался рядом с ним на обложке прессы, чего он не переносил, предпочитая оставаться известным исключительно в деловых кругах, где не придавали особенного значения печатной информации, если это не политика, торговые индексы или количество полученной прибыли за квартал той или иной компанией. Но раз твоя жена решила делать карьеру в отделе по связям с общественностью крупного журнала, то к интересу жёлтых изданий приходилось привыкать.

– Нам и впрямь они так нужны? Сколько ещё осталось?

– Желательны, – дипломатично смягчила девушка. Кет сидела на диване в его кабинете, закинув стройные босые ножки на подлокотник и просматривала списки приглашённых знаменитостей, Елена как всегда уехала на лекции. – Но с тобой мне желательно посетить два благотворительных вечера, на остальные пять приёмов я схожу одна. Я уже согласовала с миссис Кендрик время, они есть в твоём расписании. Ты согласен или тебе некогда? Эл, ты слушаешь меня?

– О’кей. Конечно, согласен. – Поцеловав её в макушку и подойдя к окну, он посмотрел на улицу. Кустовые розы, буйные цветом в середине осени, купались в дожде, блестевшем на солнце. С их прилёта из Сан-Франциско прошло полтора месяца и эти отношения, которые сложились у них с Катериной, порождали неожиданную для него агрессию к ней в то время, как она сама льнула изо дня в день сильнее. Кет упрямо молчала о его верности, точнее её полном отсутствии. Сегодня он остался дома, потому что Катерина не пошла на работу. Нужно ей что-то подарить… Нет, не своей красавице-жене, а Изабелле, терпевшей его взбрыки, уже граничившие с садизмом – она-то точно не виновата, что он не испытывает даже подобия нежности во время секса и ждал раунда ночной ласки от другой женщины. Браслет к тем сапфировым серьгам и колье, что были преподнесены раньше… Впрочем, он платил за услуги и платил щедро, поэтому совесть спала мёртвым сном, только разум отмечал, что нужно быть немного поделикатнее, если он не хочет, чтобы девица сбежала. К тому же нарушал святое правило любого разумного мужчины – либо нужно трахаться со всеми приглянувшимися по очереди и не делая секрета, либо ни с кем. Он же с одной, у которой наверняка зреют долгоиграющие планы, да ещё не открыто, дёргаясь на крючке раненой гордости жены… Жены, которая не выполняет основного предназначения, не даёт, – напомнил ехидный внутренний голос, но он был бессилен. Но сбежит, так сбежит – невелика потеря, из-за подвешенного состояния Катерины ему и Изабелла осточертела, и он не прикасался к ней с самого возвращения Катерины из Франции, с другой стороны рано или поздно искать новую – сомнительное удовольствие, и риск слухов больше с каждой новой шлюшкой… Зачем эти проблемы?

Нет, совесть не спала, её объектом была другая женщина. Катерине тоже нужно выбрать что-то красивое, иначе это будет свинство. Хотя какое там свинство… Господи, да она никогда ничего не просит, что ей не дашь! Хоть Луну на блюде предложи и то не рассмеётся. Любая другая бы визжала от радости, а эта просто капризная маленькая суч… Он глубоко вдохнул носом, не позволяя гневу овладеть собой. Начинался очередной поток сознания. Глупо для взрослого мужика, сам выбрал эту жизнь с этой женщиной.

– Не хочешь погулять? – Он не заметил, как подошла Катерина, и нервно дёрнулся, слишком резко ответив:

– Нет. Мне нужно поработать. – Схватив с подоконника зажигалку, мужчина пошёл к столу.

– А я?

– Если хочешь, обязательно сходи.

– Хорошо. Ты снова куришь?

Пожав плечами, Элайджа ничего не ответил, но опомнился и дымить при ней не стал.

– Солнце выглянуло вроде бы и погода совсем тёплая. Аномально. – Зябко поёжившись, брюнетка растерянно улыбнулась, не решаясь настоять на прогулке вдвоём и вызывая в нём желание подойти, схватить и встряхнуть её за плечи. Или зацеловать, но Элайджа ответил:

– Там мокро, кошечка – не простынь.

– Хорошо.

Аккуратно закрыв за собой дверь, она вышла. Закурив и отложив так и нечитаные документы, Майклсон вновь вернулся к окну. «Хорошо…» И это всё? Теперь почти все её ответы таковы. «Да», «нет», но чаще всего проклятое «хорошо». Он готов был достать для Кет, что угодно, проводить с ней время, в том числе и рабочее, но добиться большего, чем самое безразличное из слов согласия, полностью стирающее индивидуальность, нет. Именно так ему отвечают все на работе и любовница. Но там каждый отрабатывал и получал за это гонорар, а вот Кет... «Хорошо», оказывается. У них теперь всё «хорошо», бл*…

Никотин окутал разум, табачный запах заволок кабинет и сквозь дымные струйки он увидел, как дом выпустил из дверей его розу под зонтиком. Только какой смысл от этого зонтика – она вышла в лёгких туфлях на невысоком каблуке, а по каменным плиткам дорожек даже не стучали, а просто лили целые потоки тёплой воды. И словно согласившись с его выводом, споро вышагивавшая девушка ускорила шаг и, подойдя к тому самому розовому высокому кусту, на который он смотрел несколько минут назад, нажав на кнопку зонтика, повесила ручку на основной ствол, постояла на месте, намокая в ожидании, когда капли перестанут обжигать сухую кожу, и бросилась бежать по тропинке, быстро исчезнув из виду в белой дымке дождя.

«Промокла и замёрзнет, стоит сказать миссис Фостер, чтобы сварила горячий чай с молоком...»

Запачкав обшлаг рубашки пеплом, Майклсон резко отошёл от окна. Нужно уезжать из этого места к чёртовой матери. Какого хрена он сидит дома в будний день? Потому что она решила остаться и разобрать свои глянцевые бумажонки? Или ей вздумалось погулять и пробежаться?..

Второй круг под дождём дался легче. Алый подол платья под плащом облепил тело, мешал ногам перебирать, замедлял, сердце колотилось как сумасшедшее. Она остановилась под раскидистым деревом на относительно сухом пятачке земли и начала собирать сверкавшие дождём осенние листья. Ревность победила. Она сжирала Кетрин с утра до вечера. Кет подхватила дубовый листик, непонятно откуда залетевший в золотисто-багряное царство ясеней и кленов, смяла, вопрос отчего-то не приходивший ей в голову раньше всплыл сам собою. Почему она сопротивляется их сексу? Да, Кетрин казалась теперь, что её тело с червоточиной, но Элайджа же его желал, как и прежде... Это было очевидно – она прекрасно видела голодные взгляды исподтишка, когда он забывался или неосознанные, если уставал до прострации – похоже, шлюх ему всё равно было мало, – и даже находила в этом факте особое извращённое ехидное удовольствие. Инстинктивное неприятие того, что может дать ей ещё одного ребёнка, на энное число процентов обречённого на смерть, не дававшее возбудиться… Почему Эл не понимает этого?! Второй раз пережить потерю малыша от любимого человека, понять, что вчера бившееся в тебе второе сердечко навсегда остановилось, а живот стал плоским равно, что подписать их браку смертельный приговор. Не было ни одного дня, чтобы Кет не вспоминала об умершей дочери, и вряд ли такие дни ещё случатся в её жизни, поэтому она испытывала отвращение к этому новому ребёнку, и к себе за то, что боялась и не могла его полюбить так, как Маргарит. Но разве извращение, что есть, можно назвать браком, чтобы над ним так трястись? Знать, что Элайджа изо дня в день где-то имеет чужую суку, а, может, и не по разу за день… Да и теперь-то что скулить? Либо её, либо ничей, а он решил устроить себе третий вариант, мерзавец… С какой стати у него вообще может быть кто-то кроме неё?! Воспользовался нервным состоянием, завёл шалаву, а она, законная супруга, политесы разводит! Сначала бросил в какой-то дыре на краю света, потом явился, сделал вид, что заботится – и не прошло нескольких месяцев обошёлся как с дешёвой проституткой. Снова наградил этим мерзким зародышем, да ещё выставил себя пострадавшей стороной… В то время как она страдала, мучилась, что не сможет родить… Выбросив собранные в букет листья, Катерина в лютой злобе втоптала их в сырую землю. Подлец!! Конечно, легко любить всегда красивую и хохочущую: такая не путается под ногами, не нарушает личного пространства, всегда готова прыгнуть в постель. А как любить ту, которой ничего не хочется и нужно повозиться?! Куда проще завести себе шлюху! Скотина!! Мерзавец…

Эта дождливая погода стала катализатором впавших в спячку эмоций, но отчего-то не нежности, страсти и горделивого обожания, а только негативных. Все недобрые чувства, свойственные её дикой натуре: злость, обида и жажда мести, – вернулись в одно мгновение, найдя своей целью супруга. Пыша гневом обманутой жены, круто развернувшись, она устремилась к дому, но, когда вбежала в кабинет, никого не нашла.

– Миссис Майклсон, что бы Вы хотели на ужин?

– Печень, – фыркнула Кет, хищно сканируя взглядом пространство.

Вздрогнувшая от неожиданно резкого ответа от последнее время всегда амёбной хозяйки, Роза спрятала улыбку, предельно серьёзно сообщив:

– Я бы рада, но боюсь не в силах её добыть – мистер Майклсон уехал на работу. Могу сказать приготовить только птичью.

– Уехал?! – и она сникла как подстреляная.

«Значит, вместо того, чтобы погулять со мной, поехал туда…»

– Спасибо, Роза. Я не хочу пока есть, сделайте, что Вам вкусно.

По-прежнему мокрая Кет поплелась наверх к себе, села на подоконник и стряхнула с волос капли прямо на роскошный коврик, взвешивая “за” и “против” между дождаться вечера и поехать сейчас. И нетерпеливо вскочила. Ехать сейчас, но не неряхой же…

Всё же среди протеже Нейтленда порой попадались очень достойные кадры. Изабелла, невысокая миниатюрная блондинка, могла похвастаться не только стройными ножками и третьим натуральным размером груди, но и мозгами. Помимо знания трёх языков к своим двадцати семи, она великолепно стенографировала, на профессиональном уровне владела всей оргтехникой, была внимательна, трудоспособна, креативна, старательно училась в университете и, как со вздохом сообщил Дик, он буквально отрывал от сердца настоящее сокровище, которое несмотря на то, что по социальному статусу родителей было сокровищем трущоб, могло сделать отличную карьеру и партию в будущем.

– Что-нибудь принести, мистер Майклсон? – быстро поняв, что Элайджа не в духе, девушка зашла с чашкой чая и поставив её на столик.

– Нет, Белла.

– Я могу чем-то помочь?

– Да, – он холодно оглядел аппетитную фигурку Изабеллы, – Вы правы.

Кивнув, понятливая девушка приблизилась, игриво потянув за галстук. Впрочем, сегодня никакой игривости от неё не требовалось, поморщившись от болезненных ощущений между бёдер, поняла она чуть позже. Но таким он приходил из дома почти всегда – озлобленный, возбуждённый и нетерпеливый, даже если они не трахались. Точнее, если не трахались как последние недели, и он не скидывал деструктивную энергию, всё было ещё хуже – от темпа работы хотелось удавиться, и последнее время было именно таким. Не понятно даже, что в родных стенах с ним такого делали, но порой Белле казалось, будто шеф специально причиняет ей боль, наказывая непонятно за что, и не хочет сдерживать жестокость.

– Извини, – расстегнув полуспущенную блузку и освободив девушку от бюстгальтера, Майклсон уже начал ласкать блондинку куда нежнее. Изабелла прикрыла глаза, чувствуя, как перестаёт ныть тело и довольно откинула голову назад, когда он расстегнул заколку для волос, позволяя прядям упасть на спину. Дальше могло быть только очень хорошо, это она тоже уже знала…

– Вон отсюда, – отчеканила Кетрин, носком остроконечной туфельки распахивая дверь и входя в кабинет. – Добрый день, Эл.

Блондинка вздрогнула от неожиданности – никто, включая Эвелин, без предупреждения сюда входить не смел, – едва не слетев с колен мужчины.

– Белла, – мягко отстранив ладони девушки, Элайджа бережно застегнул на ней лиф, поправил блузку, юбочку и подал заколку для волос, – вы свободны. Договорим позже. – Кивнув, девушка поднялась.

– Принесите кофе.

Изабелла вопросительно уставилась на Майклсона.

– Нет, моя супруга ошиблась, – Элайджа как всегда суховато улыбнулся растерянной девушке, игнорируя побледневшее от злости лицо Кетрин. – Это не входит в Ваши обязанности. Идите работать.

Всё так же молчаливо блондинка несмело улыбнулась и вышла из кабинета, так и не увидев смачной оплеухи на президентской физиономии.

– Что это за фарс? – Уничижительный тон хлестал кнутом, встав, он сглотнул кровяную соль с внутренней стороны битой щеки и прошёл к окну, резко вдыхая носом воздух. – Почему ты теперь врываешься в мой кабинет без предупреждения и командуешь моим персоналом?

– Потому что я передумала. – Она уселась в освободившееся президентское кресло. – Я выбираю четыре раза в неделю и так далее по списку…

– Нет. – Он упрямо смотрел на улицу. – Ты уже выбрала, и я не собираюсь ничего менять.

– А если так? – рассматривая его профиль и увидев, как зло и непримиримо поджались чувственные губы, девушка расстегнула блузку, оставшись в белье. – Посмотри товар лицом.

Элайджа повернулся, взгляд невольно скользнул по кремовой плоти резко контрастирующей со сливового оттенка кружевами белья, задержался на тонкой цепочке с рубиновыми искорками на талии… На этом столе Катерина когда-то смотрелась куда прекрасней, чем Изабелла... Нет, без сравнений – стол ей просто принадлежал.

– Нравится быть заменой другой женщине, от которой оторвала? – насмешливо протянул Майклсон.

– Не льсти ей, Эл – фокус не пройдёт. – Её сочному, полному злобной радости смеху могла бы позавидовать любая ведьма из сказки. – Они замена мне, а не я ей. И мы знаем, кто победит – я или она. – Плавно наклонившись и изящно выгнувшись в кресле, Кетрин расстегнула замочки на туфлях. – Точнее я или твоя гордость. Ты ведь надеялся, что я переменю решение.

– Ты слишком много на себя берёшь. – Констатировал Элайджа, отворачиваясь. «Надеялся…» Да? Наверное, да, инстинктом, в самом дальнем уголке сердца. Поэтому не выпускал её из общей постели, и так сильно доставалось Изабелле. Но первая атака Кет была с блеском отбита: – Подожди до вечера, Кетрин, дома поговорим и решим. А сейчас я занят работой.

– Хм, ты когда-нибудь бываешь ею не занят?

Он оглянулся.

– Ты мне дорого стоишь.

– Тогда закажи кофе, прежде чем я уйду. – Кетрин легко улыбнулась на двусмысленность, мягко выдохнув свою: – Горячий.

– Что, прости? – Во взгляде мужчины промелькнуло недоумение. Что бы он не говорил, а созерцание раздевающейся и наглой в своей покорности и, главное, прежней жизнелюбивой Кет произвело впечатление, посеяв хаос в мыслях.

– Кофе. Я действительно его хочу. – Плавно, словно играя на клавишах фортепиано, она застегнула перламутровые пуговки блузки, неожиданно просто фыркнув: – И поверь, мне без разницы, кто его принесёт. Если не хочешь, чтобы я отдавала команды – закажи сам.

– Хорошо, – Позвонив и попросив у Эвелин два кофе погорячее, он с возрастающим раздражением смотрел, как брюнетка прошла к небольшой стеклянной вставке с краю двери и поправила локоны, в итоге спросив: – Почему ты передумала?

– А почему тебе, например, сегодня хочется бифштекс, а вчера мясное ассорти? Я могла передумать и передумала.

– Возможно ты тогда и ответишь на вопрос, почему передумала в Довиле? – Подойдя к столу, он достал из среднего ящика конверт и швырнул на стол. Она оглядела сначала с недоумением, но потом, достав украшение, побледнела даже сквозь румяна. – Неужто захотелось баварских колбасок?

– Я, Эл… – Вот и причина его непонятного нежелания пасть к её ногам и резкости. – Ничего не было. – Кет взяла себя в руки, но тон продолжал оставаться объяснительной нерадивой ученицы перед строгим преподавателем. – Кроме скандала.

– Кроме чего? – Он прищурился, вмиг показав всю архаичность, как бы она ни прикрывалась хорошими манерами: – Скандал заключается в том, в каком ты была компрометирующем виде? Или в том, что ты, моя святая невинность, дрожащая каждый раз, когда я к тебе притрагивался, была облапана в отеле каким-то заезжим коновалом?

– Я не… Ты сам виноват! – Голос сорвался, её начало колотить – женская обида ничего не значила рядом с лощёным цинизмом претензий. – Ты… это же ты так сделал! Прекрати это, – Сжатые кулаки позволили подавить истерику и вернуть тону твёрдость. – Я тебе не изменяла, во-первых, вполне себя контролировала, если бы хотела выставить рогоносцем – ты бы уже погряз под ветвями, а во-вторых, это ты тут тискаешь своих… Нет, не так. Как бы ни было, и какой бы я не была по твоим грязным бумажонкам из досье, но это у меня за год не было другого мужчины, и лела тебе постель, а скольких за это время переимел ты, такой славный и благородный, боюсь, что мне не хватит пальцев одной руки!

– Не переворачивай с ног на голову, – холодно фыркнул Майклсон, но сообразил, что и вправду его – это по-прежнему только его, а Катерина бесконечно обиженная им женщина, и степень озлобленности мгновенно снизилась. – Греть постель не значит греть в постели.

– Это не я пере… Эвелин, добрый день, отлично выглядите… – среагировав на стук и приоткрывшуюся дверь, девушка распахнула её, помогая женщине войти. – Как Вы быстро! Дайте мне сразу одну чашечку.

– Добрый день, Кетрин… – женщина поставила поднос на стол, но, обернувшись на удивлённый взгляд Элайджи, с недоумением увидела, что Кетрин устремилась по коридору на выход вместе с чашкой. Ещё больше её поразила тихая нецензурная речь, сорвавшаяся с уст со всех ног бросившегося за женой шефа, за восемь лет их знакомства не произнёсшего при ней даже двусмысленности.

В последний момент догадавшись, что сейчас произойдёт, Элайджа всё же успел прежде, чем Кет окатила Изабеллу кипятком, и вывернул её ладонь державшую чашку с кофе. Посуда покатилась по полу, по плитке расплескалась лужица. Очутившаяся в футе от горячей жидкости блондинка вскочила с места.

– Только посмей… – но его предупреждающее шипение, вполне реализуемое, судя по состоянию мужчины, не могло перебить бешеной ревности разгоревшейся в тёмных глазах Кет. Она даже не поняла, что Майклсон откровенно предпочёл её безопасность Беллиной, откинув чашку от самой Кет в сторону помощника секретаря.

– Да я сейчас такое посмею – евнухом останешься! – Лезвие ножичка для бумаг согнулось пополам под силой давления о поверхность стола и, коротко дзынькнув, распрямилось. Белла, завизжав, нырнула за стол и бросилась вызывать охрану. – Вместе со своим кобелём-собутыльником!

«Это она про Дика так?..»

Презрительно фыркнув, Кетрин смерила мужа изумительно надменным взглядом и, опустив ножичек в карман жакета, вырвала локоть:

– Границы своей смелости определяйте сами, господа.

– Вы с ума сошли! Вызвать охрану? – Изабелла потянулась к телефонной трубке.

– Я вижу здесь всё ясно, милый, жду к ужину. До свидания, миссис Кендрик.

– С вами всё в порядке, мистер Майклсон?

«Да заткнись ты уже, – подобрав челюсть с пола, Элайджа поморщился от испуганного голоса блондинки, окинув её неожиданно брезгливым взглядом – как это часто бывает, рядом с более недоступной помимо всего прочего, и ещё и потому более желанной женщиной, Изабелла вмиг превратилась в ненужную помеху, растеряла львиную долю сексуальной привлекательности в его глазах, и заодно основавшееся на ней доброе отношение. – Как же она мне надоела…»

Кет не имела ничего против самой девчонки, хотела помешать продолжить им развлекаться до вечера – обожжённая, та вряд ли смогла бы ублажать Эла, – но теперь удостоенная защиты блондиночка стала самым ненавистным человеком на планете, и женщина молча продефилировала к лифтам, пообещав себе, что отныне жизни у мисс Изабеллы не будет, и в итоге та окажется на панели.

Но все лифты как назло были далеко, и, не долго думая, она отправилась вниз по лестнице. Ни в чём не повинная дверь завибрировала от удара о косяк.

– Белла, пожалуйста, вызовите уборщицу, – устало заметил Майклсон, невольно залюбовавшийся покачивающейся походкой жены, и когда она скрылась в дверном пролёте, уже собрался вернуться в кабинет, но очередной грохот на лестнице отвлёк.

– Внимательнее, мисс! Мисс? – Секундная пауза. Майклсон на мгновение застыл, весь подобравшись. – Я же вам говорил… Возьмите…

– Расстёгнутые туфли! – Рявкнул пришедшую на ум мысль Элайджа, бросаясь к лестничному выходу. Кетрин он нашёл внизу второго пролёта, сидящей на площадке в компании кого-то из незнакомых ему сотрудников, прикладывавшему платок к её рассечённой брови. – Катерина, всё о’кей?

– Да, – она осоловело поморгала, стряхивая капли заливавшей глаза крови с ресниц. – Наверное.

– Спасибо вам, я её муж и помогу. – Кивнул парню Элайджа.

– О’кей, мистер Майклсон.

Оставив им платок, мужчина отправился по своим делам вниз.

– Сильно ударилась? – Вид льющейся крови заставил голос мужчины дрогнуть.

– Нормально. – Грубовато бросила Кет, поднимаясь. – Я сама дойду. А ты возвращайся к чтению стихов.

– У меня не библиотека…

– На большее не тянет. Хотя, конечно, можешь потискать за грудь, – ядовито добавила Кетрин. – Ты, кажется, этим, занимался? Продолжай.

– В мой кабинет.

– Иди по бабам… Да хоть к чёрту! – Она поспешила по ступенькам вниз. – Там воняет потом и духами твоей… – Рот накрыла мужская ладонь.

– Ты хоть иногда можешь без скандала?! – Он закинул её себе на плечо. – Или боишься, что я окочурюсь от такого шока? Не стоит – останешься богатой вдовой.

– Фигляр…

– Один раз охрана тебя стреножила, в следующий привяжу к дивану бантиками как подарок, – хмыкнул Элайджа. – Уж поверь, я не шучу.

– А я тоже её трахну и посмотрю, как ты отреагируешь!

Он на мгновение опешил.

– Она же женского пола…

– А я намажу перцем и этим трахну!

– Кошечка, ты знаешь, что извращена до края?

– Плевать, – брюнетку понесло. Мстительные мысли Кет выплёскивала хотя и тихо, но с завидной фантазией, напрочь забыв, что нужно пинаться и входить в роль страдалицы. – Уж поверь, будет через пару лет в дешёвом кабаке за десять долларов зад подставлять. Я лично расстараюсь и найду такого покровителя, чтобы он…

Они миновали пролёт.

– Планы на будущее про себя, как и нецензурщину, – Элайджа вздохнул, – у тебя с головой всё в норме?

Убийственное молчание и надменный взгляд.

– Да я про бровь…

– Вроде бы ничего, – но обняв его за шею, она шмыгнула носом и всё же пожаловалась: – только ноги болят, и, да – головой стукнулась.

Окинув взглядом разодранные чулки, Элайджа поцеловал в затылок, выходя в коридор на своём этаже.

– Сейчас вызовем врача, и он тебя осмотрит. Не тошнит?

– Немного есть, – оказавшись в более удобном положении, не свисая тюком, а уже у него на руках, Катерина поставила подбородок мужчине на плечо. Приостановившись, тот ободряюще улыбнулся и снял губами капельку крови, повисшую на длинных ресницах:

– Всё будет хорошо. Изабелла, вызовите моей супруге врача и побыстрее. И аптечку.

– Я ещё кофе хочу… – ни с того ни с сего плаксиво попросила брюнетка. – С молоком и сахаром.

– Нет. – Поняв, что резок, Элайджа пояснил: – Возможно, тебе его сейчас нельзя.

– Тогда чаю. Чай можно и с сотрясением. – Кукольно-длинные ресницы захлопали, губки сложились бантиком – он был слишком мужчина, чтобы не смягчиться при виде такого проявления слабости. – С имбирём и яблоками.

– Хорошо. Вы слышали, Изабелла?

– Да, мистер Майклсон.

– Пять минут заваривать и побыстрее, – бросив из-за плеча Майклсона самодовольный взгляд на маленькую блондинку, капризно уточнила Кет и вновь прикрыла глаза ресницами, размазывая кровь по лицу. – У меня очень сильно голова болит, Эл. И ноги, и рёбра… Всё боли-ит…

Катерина ныла крайне редко и, если у Элайджи и были какие-то мысли проучить за устроенные гадости и сцены, то они тут же растворились, и женщина, вместо заслуженной взбучки, была лишь крепче прижата к его торсу, тем более, что можно было с чистой совестью вменить повод с её падением своему эго, требовавшему держать оборону, когда хотелось обнимать.

– Потерпи немного, сейчас я промою кровь… – раздался из коридора воркующий голос, дверь в кабинет за ними захлопнулась.

– Он что слепой? Она же… нарочно это сделала! И упала тоже специально! – неожиданно обратилась всё так же стоявшая перед лужей от кофе Белла к миссис Кендрик, неприятно поражённая превращением Элайджи.

Уж очень ей нравился шеф – не старый, физически привлекательный, но главное умение вести себя так, что с ним женщина совершенно не чувствовала себя шлюхой, даже принимая украшения за секс. И пусть с ней обходились не слишком деликатно именно в сексе, но, сбросив первое напряжение, Майклсон, хотя и относился к категории мужчин, занимавшихся им исключительно ради разрядки и к самой игре остававшихся равнодушными, становился заботливым и ласковым любовником, умевшим доставить удовольствие в ответ, поэтому девушка не слишком обижалась. В умненькой голове Изабеллы уже зрели планы по тому, как сначала плавно упрочить их отношения, заодно сделав карьеру и набрав очки в глазах Элайджи, потом поставить на равную ступень с официальным браком, а дальше переходить к более активной фазе. Это могло занять не один год, но разве так часто на пути попадаются мужчины с подобным списком достоинств? Склонные к женитьбе, в отличие от того же Нейтленда… Правда, Изабелла не могла не видеть, что Майклсон последние несколько недель почти совершенно охладел к ней – её «дополнительные услуги» не требовались чаще, чем по категории интрижки удовлетворённого семьянина ради разнообразия партнёрш. Но было и то, что её смущало сильнее – миссис Майклсон заочно создавала впечатление разбалованной женщины, чьи прихоти исполнялись по взмаху ресниц, а на промахи смотрели сквозь пальцы. Помимо скандальных газеток, пару месяцев назад она видела их мельком на приёме, где супруга президента корпорации устроила скандал, выставив дураком недавно обанкротившегося и ищущего рыбу в мутной воде инвестора, тогда вместо того, чтобы одёрнуть Кетрин, Майклсон обнял её за талию и поправил шпильку в причёске. Хотя очевидно, что доволен быть не мог. Или целая история с заказом гостиницы во Франции с целым сонмом требований… Но какой мужчина станет такой наседкой, если не получает удовлетворения в постели? Сильно проштрафившийся любящий муж? Но тогда и реакция на нынешний визит жены должна была быть иной… В чём интерес Элайджи Изабелла искренне не понимала и единственное, чего побаивалась – что объяснением служила финансовая зависимость мужчины от миссис Майклсон, о чём она могла и не знать, как и остальные работники корпорации. Тогда плакали все планы. И вот теперь девушка увидела его жену близко. Жена как жена – Белла искренне считала себя красивее, – типаж откровенной стервы, на взгляд блондинки, толстая задница плюс ноги кривоваты, но её удивило не это – вкусы сильной половины порой дивны до извращений, да и если верить мутным сплетням, бродившим по кабинетам, эта Кетрин в сексе была как чёрт, хотя конкретно никто, ничего сказать не мог, поэтому в нимфоманию Изабелле мало верилось, как и самим сплетникам, – а то, что шеф никого больше не замечал. Не в сексуальном смысле, а вообще, пялясь только на брюнетку. И он вслед ей одобрительно улыбался! Изабелла ни разу не видела, чтобы Майклсон улыбался больше, чем сухо, хоть ты наизнанку вывернись и... Да нет, он не идиот, конечно, – просто какая-то хитрая игра на двоих, как шахматы, где она одна из пешек, и игрокам интересно, что дальше. И наверняка этой суке не приходилось замазывать синяки – тискал её как ребёнок любимую игрушку прямо у них на глазах, хорошо хоть не облизал. Чувствуя накатившие на глаза слёзы неумной обиды и вдруг чётко осознанное унижение от открывшейся истины, что несмотря на все подношения и её старания она никогда не выходила в глазах Майклсона за уровень дешёвой девицы, просто из-за своего прошлого образа жизни не могла этого понять, Изабелла в раздражении сглотнула горькую соль с языка и схватила телефонную трубку. – Мужчины настолько…

– Слепота шефа не твоё дело, Изабелла, – отрезала миссис Кендрик. Старый секретарь ни во что не ставила свою помощницу, с удовольствием оказывавшую Майклсону услуги помимо стандартных, и обмен репликами между ними был исключительно редок. – Иди за аптечкой и врачом, приготовь ей чай и не отвлекай меня от работы.

– Судя по симптомам, у Вас максимум лёгкое сотрясение. Пульс скачет, и наверняка подташнивает, но зрачки реагируют на свет хорошо. Самое главное в этом случае – покой и крепкий сон. Однако анализы и осмотр – обязательны, – Кет лежала на диванчике в кабинете Элайджи с холодным компрессом на лбу. – Вы решаете – сегодня или завтра. Лучше сегодня.

– Нет, завтра, – она села, отрицательно кивнув. – Ноги же слушаются.

– Катерина!

– Всё ложусь, – она вновь устроилась на диване.

– Как хотите, значит, завтра ждём вас, миссис Майклсон.

– О’кей. – Выпроводив врачей, он сел на диван. – Ну как ты, поехали домой?

– Да, поехали… – Она глотнула чаю и подцепила снятые туфли пальцами. – Ты же меня всё равно понесёшь? Пойдём.

– Оставь обувь здесь.

– Зачем?

Он внимательно посмотрел ей в глаза, улыбнулся и неожиданно нежно поцеловал в здоровую бровь:

– Не хочу, чтобы ты уронила их в секретарской.

Кет скривилась такой заботы о нежной психике Изабеллы, отвернулась.

По приезде домой Элайджа устроил девушку на постели в её спальне с лотосами, зашторив портьеры.

– Принести что-нибудь поесть?

– Нет, потом. Я полежу немного так.

– О’кей, если что-то нужно я в душе.

Когда он вернулся спросить, как она себя чувствует, Кетрин, приподнявшись на локте, стягивала с ног чулки. Туфельки уже валялись рядом.

– Помоги мне раздеться. – Кет начала поворачивать юбку замком набок, что, лёжа, было сделать затруднительно. – На полу же сидела.

Стараясь не замечать задравшегося подола и её раздвинутых бёдер, Элайджа расстегнул замок, но узкий поясок вещицы из-за особенностей фигуры Кет не предполагал снятия через низ.

– И блузку расстегнуть нужно, иначе зацепим шёлк, – она сощурилась. Майклсон послушался, но времени потребовалось немало.

– Приподними за талию. – Стянув блузку, она сделала незаметное движение пальцами у ложбинки грудей – кружевной бюстгальтер раскрылся, обнажая матовые полушария.

– Кетрин…

– Любимый комплект от «Victoria’s Secret» рвать замками? – Возмущение не пришлось даже играть. – Нет, – отрезала Катерина, скидывая с плеч кружевные бретельки. – Теперь стягивай юбку. Только аккуратно, чтобы бровь не зацепить… Эл?

– Хорошо, – подцепив край подола, он медленно потянул юбку наверх, скользя ладонями вдоль тела. Пояс затормозил на самом широком месте груди, прижав её резкой полоской. Отшатнувшись, рванул верхнюю пуговицу, задохнувшись. – Хватит!