Текст книги "Приходите за счастьем вчера (СИ)"

Автор книги: Darena

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 118 страниц)

– Мы им платим, насколько я помню. – Сухо ответил Элайджа, подавая руку Бриджит – эффектной блондинке, обладавший помимо золотых волос, очаровательным личиком и идеальными пропорциями. Правда, кое-что она точно не имела, а именно – извилин. Но ей оно и не нужно, решил Кол, в отличие от брата прилетевший в Нью-Йорк один.

– Гораздо меньше, чем могли бы, – хмыкнул Кол. – Понижение налоговой ставки никто не отменял…

За последний месяц Эл превратился в на редкость нелицеприятного человека. Это замечали все, включая родных и друзей, а работники корпорации стали просто бояться своего шефа и молиться о том, чтобы он хотя бы на денёк исчез из поля зрения. Напрасно: тот дневал и ночевал на работе, буквально растаптывая за любые, самые мелкие огрехи. И, как следствие, внушал лишь больший страх, а чем сильнее нервничали окружающие, тем больше ляпов совершали, и это ещё менее способствовало благодушному настроению Элайджи. Ситуация плавно приближалась к критической точке, и только Клаус и Нейтленд худо-бедно пытались спасать положение, сдерживая порывы ряда сотрудников бросить заявления на стол Редли. Но на этой неделе небеса смилостивились над несчастными работниками центрального офиса – их президент укатил в командировку на десять дней по случаю запуска проекта «InterStructure», и Кол небезосновательно подозревал, что в данную минуту в Йоркшире взлетают пробки от шампанского. Командировка оказалась внеплановой: лететь должен был Нейтленд, но за день до отбытия, Дик слёг с тяжелейшей ангиной, и из-за важности проекта, в Нью-Йорке оказались и Элайджа, и Кол одновременно. Облачные базы данных, по которым специализировалась компания, только выходили на рынок, но спустя несколько лет обещали стать одним из самых прибыльных проектов, и Клаус посоветовал младшему брату не выпускать старшего из вида и лететь с ним – нынешний Эл вполне мог перегнуть палку с требованиями, а переговоры бы закончились ничем. Поэтому Кол, после удачного завершения дела Перкинса уже вознамерившийся отдохнуть где-нибудь на островах, перекроил планы, но неудивительно, что и у него настроение упало ниже плинтуса. Однако, виду он не подавал.

Основные переговоры должны были состояться завтра, сегодня был вводный день, решались общие вопросы, а на конец вечера оставлена культурная программа. Конкретнее – благотворительный бал. Впрочем, Элайджа не горел желанием здесь оказаться и после подписания парочки чеков собирался исчезнуть с горизонта.

– Если хочешь, можем уйти, – не отрывая взгляда от лестницы в холле, прошептала сестре Елена.

– Нет. Не хочу быть, как нашкодивший котёнок, – на виске застыла капелька пота – здесь собралось слишком много её знакомых, по любым меркам много, и шепоток порой достигал ушей Кет. – И плевать мне на них, я тут одна из организаторов бала.

А холл оперного театра сегодня и впрямь выглядел просто роскошно: белоснежные мраморные колонны восходили вверх к сводчатому потолку, где заканчивались причудливо изогнутыми конусами; тяжёлые хрустальные люстры, искрясь, заливали светом залы, украшенные еловыми лапами, перевитыми лентами с колокольчиками, ветками падуба и омелы; небольшие ёлочки на возвышениях, разбросанные по углам комнат и украшенные в стиле далёком от привычного одно– или двухтонного офисного... До Рождества оставалось немного – месяц, и небольшие символы приближающейся даты подчёркивали праздничное настроение. Шампанское, ледяные скульптуры на столах, прекрасная кухня, сотни самых известных гостей – права на фотографии, которые будут сделаны сегодня, журналы раскупили ещё за месяц до события… Кетрин не зря гордилась своим участием в проекте – он должен был вознести рейтинг декабрьского выпуска до небес. Хотя теперь сумасшедшее количество прессы вызывало у неё далеко не приятные ощущения.

– Тогда, пошли оправдывать популярность.

– Пошли. – Катерина ослепительно улыбнулась. – Я же всё детство промечтала стать медийным лицом.

Переговариваясь и улыбаясь, девушки не спеша спустились в зеркальный холл, присоединившись к организационной группе. Гости прибывали, наскоро благодарили, и тут же отходили в сторону – общаться ближе, за исключением подлетевшей, брызжущей хорошим настроением Джиллиан, никто не спешил. А вот косые, липкие взгляды раз за разом приковывались к сёстрам. Тем временем, всё шло своим чередом: оперные артисты наскоро позировали и проходили к фуршетным столам, остальные, уже предоставленные сами себе, обсуждали: мужчины – бизнес, дамы – наряды, украшения и, разумеется, обе группы, сплетни. Стандарт в необычайно красивой упаковке.

– Елена..

– Да?

– Подожди меня здесь, пока я припудрю нос в дамской комнате. – Взгляд Кет ясно давал понять, что ей хочется на несколько минут сбежать из этого места и перевести дух.

Ступеньки лестницы казались поистине бесконечными. Молясь, чтобы не рухнуть прямо на них, цепко держась за перила, Кетрин медленно прошла в туалетную комнату. Ноги подкашивались. Среди сотен улыбавшихся лиц, она узнала его – безымянного виртуоза из парка в Мистик Фоллз. Насупленные брови выделали Рихарда из толпы улыбающихся американцев. Что европеец, скрипач с мировым именем, мог искать в забытом Богом американском городишке? Катерина задыхаясь, открыла кран с водой и начала судорожно стаскивать перчатки с рук. Погрузив ладони в ледяную воду и слегка придя в себя, сердито фыркнула. Какая же дура – не сообразить сразу, что так уличные музыканты не играют! Это и был подарок на день рождения. Кет вспомнила, оставленные изумруды… Её развели, как младшеклассницу. Почему именно сейчас? Почему она не согласилась? Проще было уступить… Последняя мысль, столь часто посещавшая её голову с её последнего дня в Лондоне, испугала до слабости в коленях.

– Хватит, – Кет не узнавала своего собственного голоса – дрожащий и тихий, он совсем не подходил ей. – Хватит!

Резкий, командный оклик наоборот вселял уверенность. Кетрин постояла ещё чуть-чуть, подавляя нервную дрожь. Хаос мыслей постепенно приходил в относительный порядок. Вытерев руки салфеткой, она вновь натянула перчатки. Решать проблемы по мере их поступления – главное правило успеха. Сейчас нужно отстоять свой вечер с высоко поднятой головой, а завтра… Завтра будет завтра. Мило улыбнувшись вошедшей в комнату ослепительной блондинке, Кет выскользнула за дверь.

– Елена? – Кол едва ли не столкнувшийся со стоящей к нему спиной девушкой, улыбнулся: – Здравствуй. Не ожидал увидеть тебя здесь.

На лице беседовавшей с Джиллиан мисс Пирс отразилось сначала изумление, потом растерянность и, наконец, холодная ярость. Мужчина зачарованно следил за этим калейдоскопом эмоций, немного удивлённый повисшим молчанием: кто, а Елена всегда следовала светским правилам игры, и смотреть, злобно прищурившись, – это был точно не её стиль.

– Вы знакомы? – Хью Грейс, один из основных спонсоров вечера, так же оказавшийся в кружке, вопросительно улыбнулся.

– К несчастью, да. Майклсон. – Губы девушки исказились в подобии улыбки. Грейс, сочтя фразу шуткой, хмыкнул.

– Едва ли не со школьных лет, Хью. – Безмятежно ответил Кол. Вечер для него заиграл красками. – Но долго не виделись, поэтому ты не возражаешь, если я украду её ненадолго?

И не дожидаясь согласия ни Грейса, ни оцепеневшей от гнева девушки, потянул Елену за локоть в сторону, пробираясь на балкон.

– Кажется, сестрички давно уже вышли на международный уровень. – Оценил ситуацию деловой партнёр Грейса.

– Ты думаешь? – переспросил Хью, глядя вслед удаляющейся паре. – По-моему, она мало похожа на сестру.

– Уверен. – Не согласился мужчина. – Да и все мы не без греха… Просто малышкам не повезло.

– Ты рехнулся, ублюдок?! – глаза Елены метали гневные молнии, и она едва сдерживалась, чтобы не влепить Майклсону по физиономии. Но для Кэт ещё и этот скандал, устроенный фактически на работе, мог стать фатальным.

Выйдя на балкон, Кол слегка притормозил. Оскорблений и тем более – мужчина изумлённо моргнул, прислушавшись и на мгновение засомневавшись, а та ли сестра перед ним – мата, Майклсон не ожидал. От Елены?! Возможно, он повёл себя слегка развязно, но ведь Елена бы просто не предоставила выбора и возможности объясниться, оставшись с мужчинами. Да и их взгляды, скользящие по девушке, Колу совсем не понравились – они были далеки от правил приличия, несмотря на внешний лоск. Уважения там точно не наблюдалось – так прицениваются к выставленному на витрине товару.

– Извини. – Поставив девушку спиной к балюстраде, он отпустил её руку. Но сбежать она всё равно не могла.

– Извиняю. – Елена стянула с руки перчатку, глаза зажгло веселье. – По крайней мере, мы здесь одни, и я могу спокойно отвести душу.

Если Кол не ожидал услышать ругательств с её губ, то ещё меньше он предвидел звонкую оплеуху, в следующую секунду опалившую щёку. Это было слишком. Выкрутив запястье, занесённое во втором взмахе, он с силой тряхнул брюнетку, не заботясь о том, что её причёска от резкого движения стала разваливаться.

– Я смотрю, это ты рехнулась. – По лицу Елены прошла судорога боли, Майклсон чуть ослабил захват. – Почему ты так себя ведёшь? У нас не лучшие отношения, но и эта базарная склочность…

– Почему?! – Она вытаращила глаза. Он и впрямь настолько жесток или просто беспринципен? Ах, да – юрист же… Истерика, сдерживаемая, чтобы не напугать Кет, подкатила к горлу. – Это ты меня спрашиваешь?!! – С губ брюнетки сорвался смешок. – Твой ненаглядный братец разрушил нашу жизнь из-за своего эго, а ты ещё спрашиваешь!!

– Я не мой брат, – до Кола дошло, что Елена и впрямь неадекватна. – Да и это именно она дала от ворот поворот, насколько я понимаю. Причём здесь мы с тобой?

– Учитывая что мы близняшки... Хочешь сделать вид, что не знал? – Невпопад ответила девушка, и неожиданно успокоившись, отстранилась. Голос стал ровным, словно они обсуждали преимущества колли над английским терьером: – Так зачем ты выволок меня сюда?

– Хотел извиниться за грубость в разговоре после смерти твоего отца. Это было ненормально.

– Глупец, – Резюмировала Елена, вновь натягивая перчатку на руку.

– Может быть. – Мужчина помолчал. По идее, сейчас он должен развернуться и уйти. Хотя почему ему должны нравиться эмансипированные дамы, никогда не впадающие в истерику, не плачущие и считающие, что у них наличествуют стальные яйца? Вообще, кто, кому, что должен? Точно не он. Отступив на пару шагов, Кол вполне серьёзно спросил: – Что с тобой случилось, Елена?

– Майклсон, в моей жизни случилось ваше семейство. – Устало пробормотала брюнетка, но, что-то сообразив, тихо вскрикнула. Её лоб мгновенно покрылся испариной. – Кол, пожалуйста, скажи ты… ты тут один? Точнее твой старший брат. Он здесь?

– Кото… Эл здесь. – Взгляда на задрожавшую нижнюю губу Елены хватило, чтобы понять: – Твоя сестра тоже.

Он едва успел перехватить со всех ног рванувшую ко входу девушку.

– Господи, мне нужно найти и предупредить её прежде, чем они встретятся! – Она изо всех сил пыталась вырвать локотью

– Нет. Елена, послушай… – Прижав её к себе, чтобы не брыкалась, и у них обошлось без синяков, Кол как можно более рассудительным тоном, надеясь, что это её успокоит, произнёс: – Корпорация купила компанию в Штатах, собирается её развивать. Мир бизнеса тесен, – он вовремя перехватил кулачок, метивший в шею, – рано или поздно, но им придётся пересекаться в одном месте и даже скажу больше – улыбаться друг другу. Оставь Эла и Кет в покое.

– Как они могут видеться теперь?! – Елена тяжело дышала, но драться прекратила.

– Как все бывшие мужья и жёны. Не редкость, – ответил Кол, недоумевая а по какому поводу такой шум и всё больше приходя к выводу, что у Елены очередная истерика.

– Но не все браки распадаются так! – Она расплакалась. – Твой брат смешал с грязью мою сестру, разрушил её жизнь, а ты… Ты требуешь сделать вид, будто всё замечательно. Даже прикасаешься ко мне. Может, ты сам на такое способен, чёрт вас разберёт, садистов херовых…

– Объясни, о чём речь? Может, тебе и странно, но я без понятия, что такого сделал Эл твоей Кетрин. – Если раньше его раздражала её манера речи, правильная, словно только вышла из церкви, то теперь он уже не выносил всего, что сыпалось с её языка этим вечером. Другие ладно – но сленг подворотен был точно не для Елены. Энергично встряхнув размазывающую по щекам тушь девушку и заставив её смотреть себе в глаза, Кол продолжал: – Насколько я понимаю, это она каким-то образом умудрилась дать ему по мозгам, да так, что он до сих пор трахает только безмозглых дур, попутно сдирая десять шкур с подчинённых, – Елена изумлённо икнула, – а сама свинтила к своему жениху. Поэтому ещё большой вопрос, кто к кому в претензии…

– Так и ты тоже считаешь, что вполне повод для мести?! То, что она отказала? Твой брат подлец, ничтожество, а ты его ещё и… – по его глазам, потемневших от ярости, в которых зрачок практически занял радужку, Елена поняла, что перегнула палку. Ещё пара подобных фраз, и Кол её ударит. Но сейчас брюнетке было море по колено, и, уже сама вцепившись в лацканы пиджака мужчины, она прорычала: – Кет полощет жёлтая пресса, Майкл её бросил, а вы всё равно недовольны. Что ещё нужно, господа?! Чтобы она ноги раздвинула перед твоим братцем, лишь бы он не публиковал остатки досье и…

– Прекращай истерику. – Отцепив её руки, Майклсон опомнился от всплеска неконтролируемого гнева. Более того, сообразил, наконец, что произошло. – Насколько я понимаю, бурная жизнь твоей сестрицы стала достоянием общественности, и ты уверена, что это потому, что Кет отказалась раздвинуть ноги, – последние слова Кол произнёс с особенным оттенком, давая понять, как со стороны звучит речь Елены. Девушка замолчала, смутившись, щёки загорелись, – перед Элом? Вынужден разочаровать ваше самомнение, но это не так.

Стыд был сейчас, пожалуй, единственным средством, способным привести брюнетку в чувство. Когда она заговорила, голос звучал уже не так уверенно и злобно, в нём проскакивали извиняющиеся нотки:

– Возможно, ты просто не знаешь об этом?..

– Прости ненормальных, но мы с ним не читаем и не обсуждаем жёлтую прессу, тем более американскую, – с издёвкой подтвердил Майклсон, – но мой брат не причастен к вашим проблемам. Если честно, одно случайное упоминание имени Кет у нас в семье вызывает скандал, если так можно назвать хук справа в абсолютной тишине.

– Твой брат вполне мог пожелать отомстить, а ты заблу... – неуверенность в тоне девушки усилилась, – заблуждаешься.

– Мой брат мог пожелать наказать, но не мстить женщине. – Явное презрение, прозвучавшее в голосе Кола, всё же заронило ростки сомнения в душе Елены. А для неё любая неуверенность всегда была фатальной – мисс Пирс фактически сдалась и начала слушать, – Я знаю Эла, и не советую больше повторять это в моём присутствии, если не хочешь и впрямь умыться слезами. Тебе всё ясно?

– Ты даёшь мне слово? Я прошу, – голос брюнетки и впрямь был просительным.

В другом случае, он бы послал наглую девицу куда подальше, но… Это была не просто наглая девица – более того, сейчас в ней не осталось и следа от той грубой фурии, лупившей его по щекам минуту назад. Перед ним стояла леди.

– Обещаю.

Не слишком логично – верить ему на слово в этом вопросе, но… А в каком тогда верить? Елена невольно вспомнила три дня в доме Майклсонов в Мистик Фоллз… На что способен Элайджа она толком не знала, а вот Кол… Да и не станет он оправдываться, если что.

– Спасибо.

– Вытри щёки. – Он помолчал, глядя, как брюнетка стала наскоро подправлять растёкшийся макияж. – Всё настолько плохо?

– Да. Ладно, не важно. – Она оглянулась, разрываемая явным желанием найти сестру, сделала пару стремительных шагов по направлению к дверям... Кол её вполне понимал.

– Я извиняюсь за всё гадкое, что наговорила о тебе и твоём брате, и сожалею о своём поступке, – вернувшись с полдороги, Елена кончиком пальца, затянутого в шёлк, провела по его щеке. – И, конечно, я благодарна тебе за желание сгладить неловкость после нашего последнего… – она нахмурилась, – разговора, Кол. Я не должна была себя так вести…

– Пойдём, – взяв девушку за локоть, Кол быстрым шагом направился к дверям. – Спасибо, но не думаю, что у тебя сейчас есть время и желание рассыпаться в реверансах передо мной.

– Времени нет, – тихо согласилась брюнетка.

Через секунду они уже стояли наверху лестницы, откуда открывался прекрасный обзор на происходящее в зале. Поискав с минуту в толпе, Елена заметила красное платье Кет.

– Мы разошли, потому что Бриджит нужно было поправить причёску… – Пробормотал Кол, разыскивая брата. Нашёл. Выругавшись себе под нос, он задержал руку Елены в своей. – Твоя сестра всегда так нагла?

– Кто бы говорил, – огрызнулась девушка, не слишком понимая сути этой реплики, и почему Майклсон не даёт ей спуститься и добраться до Кет.

– Не успеем, – покачал головой Кол, – смотри...

А поглядеть и впрямь было на что. Кетрин медленно скользила по проходу к своему месту у подножия лестницы, не тушуясь и никак не реагируя на репортёров, забрасывавших вопросами о Майкле, клубе, её «знакомствах» и реакции на скандал. А в конце пути, у подножия лестницы, её ждал Элайджа собственной персоной. Точнее отбившись от репортёров, он ждал не Кет, а, убивая время в разговоре с Хью Грейсом, Бриджит из дамской комнаты – иначе ретивые журналисты бы просто затолкали девушку, но «прелести» ситуации это обстоятельство не меняло. Елена выдохнула, глядя на толпу, заполонившую лестницу – добраться до сестры раньше, чем Кет наскочит на Майклсона не было никаких шансов.

– Надеюсь, она ему не врежет на людях. Завтра ему нужно произвести впечатление интеллигентного человека, а не сверкать фингалами… – мрачно пошутил Кол, осознавая своё бессилие.

– Я бы на это не надеялась, хотя вдруг мы поменялись характерами на сегодня… – в тон ему ответила Елена и, подхватив бокал, начала, насколько это было возможно, быстро спускаться вниз. Предупредить они не успевали, но вот сдержать скандал – нужно было попытаться.

Ответив что-то на реплику Грейса, Элайджа улыбнулся, тщательно скрывая раздражение. Напомнив себе, что раньше всегда оставался снисходителен к привычке своих дам вертеться перед зеркалом, он поднял глаза…

Красивая. Именно эта мысль первой пронеслась в мозгу, когда Майклсон увидел Кетрин, в паре десятков метров от себя. Одетая в тёмно-вишнёвое платье без бретелек, с плотным корсажем, пышной юбкой и чёрными перчатками до локтя, она, как и всегда, бросала вызов моде, диктующей правила небольших коктейльных платьиц. И при этом смотрелась королевой – манящей, юной и бесконечно далёкой. Сегодня – так особенно недосягаемой.

Ещё месяц назад, на следующее утро, после того, как доставив Катерину в аэропорт и сняв какую-то девицу, Элайджа проснулся, он нашёл в себе мужество признать, что не способен возненавидеть бывшую жену. Его высмеяли, но главный удар по самолюбию заключался не в этом – Элайджа всегда считал себя довольно развитым существом, которому, чтобы потерять голову от женщины было мало красоты и наличия интеллекта, а требовалось что-то ещё. Но выяснилось, что, нет, всё оказалось просто до примитивного, и единственный промах – его выбор отчего-то пал не на ту, которой бы этого хотелось. Сейчас, опомнившийся от изумления Майклсон оценивал приближающуюся к ним красивую, бездушную женщину, чётко осознавая её неспособность любить и эгоизм и при этом прекрасно понимая, что на самом деле если что-то и изменилось, то не радикально. Пусть она уже не затрагивала тех струнок, которые отвечали за нежность, но восхищения и, как следствие, желания сохранить это сокровище не убавлялось. Единственное – он нашёл в себе достаточно самолюбия, чтобы отказаться от неё, и никогда уже не попадать в ловушку.

– Хороша, – тоном эксперта оценил Грейс, увидев насколько пристально смотрит Элайджа на неторопливо приближающуюся мисс Пирс. – Но, насколько я понимаю, и вы ведь её знаете, Майклсон? Или нет?

– Более, чем вы можете представить. – Короткий ответ сразу на оба вопроса. Хью только брови поднял – исходя из обстоятельств, заявление было провокационным, но Майклсон славился своим безразличием к общественному мнению, а правила этикета не давали спросить прямо.

Ничего не видя и не слыша вокруг, Кет с упрямством крейсера, продвигающегося в вечной мерзлоте, шла к лестнице. Голоса сливались в единый гул, но сейчас её вряд ли остановило и известие о Третьей Мировой или пришельцах. И всё же средство, заставившее застыть на дороге, нашлось – не дойдя около десятка шагов, Катерина остановилась, натолкнувшись на взгляд темноволосого мужчины рядом с Хью. В первое мгновение она решила, что во всём виновато разыгравшееся воображение – из-за Рихарда она впервые за месяц позволила вспомнить об Элайдже по-настоящему, их ночь и утро, – но поморгав, поняла, что муж вполне из плоти и крови и выглядит довольным жизнью. Гнев бросился в голову, стоило вспомнить слова Майкла, захотелось плюнуть так сильно обидевшему её мужчине в лицо, но… Больше всего хотелось спросить: правда ли эти чудовищные выводы? Вопреки всем логическим раскладкам, доводам рассудка, какая-то частичка отвергала возможность того, что он с ней может так обойтись. В Кетрин словно схлестнулись две женщины – одна, трезво сопоставлявшая факты, способная проанализировать и сделать вывод, и другая – семнадцатилетний ребёнок, всё ещё верящий непонятно в какое благородство, и что с этим мужчиной ей позволена слабость и немножко глупости. Сообразив, что уже несколько секунд стоит неподвижно, Кетрин плавной походкой подошла. Работа была последним, что у неё осталось, и терять её из-за Элайджи, девушка не собиралась. Он и так отобрал всё, что мог.

«Может быть, да, а, может, и нет». Вступилась было романтичная дурочка, но ей вовремя заткнули рот.

– Хью, прошу прощения, что задержалась – толпа ужасная. – Она перевела взгляд на его собеседника и, впервые за годы практики, не смогла изобразить сияющую улыбку. – Здравствуйте, мистер Майклсон. Как поживаете?

– Выбрался из нашей последней схватки без потерь. – Коротко кивнул он. – А как ваша сестра, Катерина?

– Прекрасно, – высокомерие подняло голову, заставив включиться в светскую беседу. Вспышки камер ослепляли, но Кет упрямо смотрела перед собой. – Она тоже здесь.

Повисло молчание. Элайджа боролся с неожиданным приступом гнева, вызванным тем, что он по-прежнему хотел эту женщину, и это неизменно, будь она хоть исчадием ада. Кетрин же боролась сама с собой, но в итоге, глядя в бокал, поданный деликатно отошедшим в сторону Грейсом, тихим голосом произнесла.

– Я беру обратно свои слова об изумрудах. Думаю, тебе их вернули. – Снова вспышка очередного репортёра. Кетрин почувствовала, как в ней нарастает какая-то буйная, почти весёлая злоба. – Это твоих рук дело? Ты доволен? Всё удалось?

– Да. Или ты и тут не способна оценить удовольствие момента? – издевательски бросил Элайджа. У Кет перехватило дыхание от этого бесцеремонного признания, в ярости она вскинула голову.

– Я в нём купаюсь, сукин ты сын! – Рука уже поднялась в замахе, но в итоге опустилась Майклсону на плечо. Одновременно с этим приподнявшись на цыпочки и придвинув своё лицо к его, брюнетка прошептала: – Ну же, ты же любишь скандалы, целуй…

Предложение, от которого можно отказаться, если Катерина далеко, и невозможно, когда её губы в нескольких миллиметрах от его собственных. Но быстро сообразив, что творит, Элайджа через мгновение отстранился.

– Ублюдок, – потемневшие от гнева глаза девушки засверкали, – как же я тебя ненавижу…

– Кетрин! – Изумлённый Хью, упустивший их из виду из-за переговоров с одним из друзей из Чикаго, остолбенело переводил взгляд с платья стремительно удалявшейся Кет на спокойное лицо мужчины напротив.

– Дама не любит классическую музыку, – с каменным выражением лица ответил Майклсон. – Так мы говорили о проблемах с безопасностью обработанной информации…

Поспевшие к шапочному разбору Елена с Колом молча переглянулись, и потрясённая выходкой сестры девушка бросилась вслед за ней.

Постучавшись в номер брата, но так и не получив ответа, уставший Кол толкнул дверь. Она оказалась незапертой. Картина представшая перед глазами, заставила изумлённо моргнуть. Напиваться в одиночестве было явно не в привычках Эла. Но, видимо, всё течёт, меняется и вот оно… С другой стороны, младший Майклсон слишком удивлён не был: Элайджа исчез с горизонта почти сразу, рыкнув на Бриджит, так что приглашённые на приём в радиусе пяти метров обернулись и замерли, потеряв челюсти и не глядя подмахнув чеки для фондов. С Еленой Кол тоже не сумел поговорить, она находилась неподалёку от своей сестры и, стоило ему оказаться в радиусе десяти метров, бросила на него такой взгляд, что Медуза Горгона бы загнулась от зависти… Да и сейчас было не до романтики.

– Если завтра будешь с похмелья, получишь по морде, братец… – раздражённо заметил Кол, проходя в освещённый центр комнаты. Бриджит здесь, кажется, не было – и отлично.

– Становись в очередь, – пробормотал Элайджа, относительно уверенно наполняя стакан до краёв. – Вот же стерва… Сбежала. Я её ц-целую, а она в этот момент клянётся мне в ненависти…

– Кто? Бриджит? – Кол быстрым взглядом оценил пустое пространство номера: – Знаешь, после того, как ты сегодня за небольшую оплошность, которая и оплошностью не была, учитывая, что ты осведомлён о количестве ума в её светлой голове, сказал, что её дело молча раздвигать ноги, как-то неудивительно.

– Брид… Кто? – Старший Майклсон недоумевающе поморгал, и не к месту добавил: – У неё глаза круглые… Садись.

– Ты о Катерине? – Решив, что излияния брата, ставшего за последний месяц ещё более скрытным, чем обычно, всё же дороже денег от контракта, да и не хватало Элу ещё и пить в одиночестве, Кол со вздохом налил предложенный виски. Разрез глаз у Кет с Еленой был одинаков, миндалевидные, но мужчина решил не спорить.

– Она… Когда врёт мне... – Чокнувшись с братом, Элайджа сделал глоток и задумчиво пробормотал. – Но ведь чёртова мышь…

– Скоро будут зелёные черти… – Философски ответил Кол, отхлебнув хороший глоток, и чувствуя, как ударил по мозгам «Дикий индюк»*****.

– Нет… – Эл поморщился, и, явно надеясь утонуть в спиртном, отправил в желудок следующую порцию неблагородного напитка с не менее неблагородным названием. – У неё только мышь… Дикая. Прирученная, то есть. Потом кот. Оба… Думала, я не узнаю. Юбка почти на голове, чулки видны… Я когда зашёл...

Через минут десять возлияний, Кол сообразил, что его посвящают в перипетии семейной жизни брата и Кет в Йоркшире семилетней давности. А именно момент, когда Катерина развила бурную деятельность по приручению мыши, избравшей своим местообиталищем кабинет Элайджи, который, в свою очередь, как-то раз не вовремя оказался дома и наблюдал натюрморт в виде своей фиктивной супруги, свесившейся с его рабочего стола. Натюрморт нормальный, если бы не задравшаяся юбка.

– Исп-пугалась… Мы как раз снова поругались, – наконец, почти впав в пьяное оцепенение, старший Майклсон блаженно улыбнулся воспоминаниям и странным образом умудрился построить вполне связное предложение. – Я её тр-рахнуть собрался, а она… она исп-пугалась, что за м-мышь наору… Дурочка. – Кол тряхнул головой, пытаясь вытряхнуть винные пары, – столько нежности в голосе брата он не слышал даже по отношению к Бекс. – И эта мышь вдруг вылезла из ящика на стол. Мне как… по голове дали. Смотрю – дышать на неё боюсь, куда там трахнуть. Дурак дураком, кошечка мышь отгоняет и врёт, как всегда… Что же она мне постоянно врёт? – нежность тона сменилась откровенной злобой. – Ведь тогда тоже… лгунья...

– Попалась твоя кошечка. – Пьяно – три стакана виски на пустой желудок дали о себе знать, глядя перед собой, Кол поднялся с кресла. – И заодно ненавидит тебя.

– Я знаю, она сегодня сказала

Положив голову на скрещенные руки брат впал в пьяное оцепенение, наконец-то, добившись, чего желал.

– Ничего ты не знаешь, Эл… Впрочем, я толково тоже. Нужно читать больше таблоидов… – резюмировал Кол, «интеллектуально» рассмеявшись. Чудом не снеся никаких ваз и на автопилоте не перепутав номера, он добрался до кровати.

– С такой рожей только ирландцам морды бить после матча... – резюмировал Кол на следующее утро, морщась от чересчур яркого солнца и критически оглядев физиономию Элайджи.

– А то я не знаю. – Огрызнулся брат, тщетно пытаясь пристроить запонку на рукав. – У тебя хоть и лучше, но не намного. У тебя в номере кофе закончился что ли? Что ты тут делаешь?

– Нет, у меня пиво есть... Лови, – но вместо желанного пива на кровать шлёпнулась кипа газет и ежедневник, – нужно спасать твою зазнобу.

– Кого? – выражение лица Элайджи не слишком изменилось, по причине некоторой припухлости. – Что это? «Сloser to the Stars»… Крыша едет?

– Если у кого и едет, то не у меня, – констатировал Кол. – Суть вопроса: ты помнишь досье Катерины?

– Тебе мало прошлого раза? – процедил Элайджа, оборачиваясь.

– Напоминаю – моё лицо с явными проблесками интеллекта тебе на переговорах пригодится, поэтому полегче, – безмятежно отозвался младший Майклсон, развалившись в кресле. – А вот тебе станет явно не до них. Но, судя по всему, о досье Кет ты помнишь. И, похоже, оно, – голос Кола утратил весёлые нотки, – а точнее, подобная информация о твоей благоверной попала в газеты. Сейчас Катерина в эпицентре такого скандала, который мокрого места не оставит не только от неё, но и от Елены, и Стемптона.

«Личный сорт опохмелочного средства для Эла найден. Правда, голова от неё у него болит не меньше».

– Что ты несёшь? Она была вчера на… – мгновенно вышедший из своего синдрома, Элайджа осёкся, и, оглядев полосу «Политика», сцепил зубы. На пол полосы красовалась улыбающаяся Катерина, стоящая рядом со Стемптоном, дальше шёл убористый текст, описывающий аморальность и лицемерие невесты будущего конгрессмена.

– Это архив, Эл. Посмотри сегодняшнюю.

– Где?

Тут фото изображало уж их с Катериной в эпический момент поцелуя. Статья называлась «Мир без границ». Сначала Элайджа ничего не понял – похмельный синдром давал о себе знать, а потом до него дошло: имелось ввиду, что романы Кет охватывают не только Штаты.

– Эл, тебе нужно договариваться с ними, а не кромсать в паштет, – оценил выражение лица брата младший Майклсон.

– Есть серьёзные издания, а не только это?.. – отбросив бумажный листок, словно кусок тухлятины, понял его Элайджа.

– Разумеется. Стемптон не булками торгует, а вся информация, – Кол пожал плечами, – имеет под собой основания. Плюс этот клуб извращенцев действительно тряхнули, и, хотя, Катерины сейчас там нет, но она же была в его истории. Такое никто не пропустит.