Текст книги "!Фантастика 2024-114". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Глава 9. Мама

– Ты ослепительна, – сказала я маме и не соврала: от ее платья глазам было больно.

Ее юбка топорщилась во все стороны, и я едва сумела дотянуться к маме, чтобы ее обнять. Золотая вышивка на лифе, на тонких запястьях широкие браслеты, усыпанные сверкающими камнями, в светлых волосах – тиара. Кажется, мама полностью оправилась от потрясения и стала самой собой – великолепной Кармеллой Алетт. То есть, теперь уже Лефой.

– Поздравляю, – Эммет склонился к ее руке и поцеловал. – Счастье моего отца в ваших прекрасных руках, Кармелла, так будьте же с ним нежны.

– О, ты такой славный, Эммет, – умилилась мама. – Спасибо, дорогой. Я так рада вас видеть, детки. В последнее время была очень занята. Организация свадьбы, хоть и скромной, не простое дело. А я не могла пустить все на самотек.

Это точно. Мама обожала все контролировать. Но свадьбу, при всем желании, нельзя было назвать скромной, пусть празднество и проходило в доме Лефоев, и гостей было меньше сотни, и кое-кто даже вырядился в траур по императору. Но мамина страсть к роскоши прорывалась во всех мелочах, начиная от цветов, гирлянды которых украшали зал, и заканчивая шлейфом ее платья, которые носили два хорошеньких мальчугана в одинаковых белых костюмчиках.

– Как ты, солнышко? – спросила мама. – Почему твой Адалхард не явился?

– Он собирался, – ответила я, чувствуя себя неловко из-за того, что приходится оправдываться. – Но в последний момент прилетели новости от Стены. Снова какой-то пожар.

– Там теперь вечно пожары. За пару недель я зарядил не меньше сотни артефактов воды, – похвастался Эммет.

– Бедняжка, – посочувствовала мама. – Так тебя выжмут досуха! Я скажу Адалхарду, чтобы не смел тебя эксплуатировать!

А я мысленно возликовала – теперь мамина забота падет и на Эммета. Так пусть же прочувствует – каково это, быть под опекой Кармеллы Алетт. То есть Лефой. Никак не привыкну.

– Не надо, – испуганно взмолился он, видимо, представив, как мама отчитывает Родерика и требует не выжимать ее пасынка. – Пожалуйста. Это совершенно лишнее. Мне вовсе не тяжело.

– Не стесняйся, – успокоила его мама, и по ее взгляду и поджатым губам я поняла – Эммет не отвертится. – Я теперь твоя мачеха и несу ответственность за тебя, милый.

Эммет разумно поспешил ретироваться к отцу, пока не сболтнул еще что-нибудь и не влип сильнее, а мама взяла меня за руку и вздохнула.

– Я надеялась сперва выдать замуж тебя, – призналась она. – Но все так закрутилось, и откладывать больше нельзя было…

Она многозначительно улыбнулась, и я ахнула.

– У тебя будет ребенок? – прошептала я, и мама кивнула, светясь от счастья.

– Можешь себе представить? – она поправила прядь, выбившуюся из моей прически. – Видимо, дело все же было в Карлосе – оттого я не могла забеременеть так долго. А тут – хоп и готово.

Страшное подозрение сжало мое сердце, но мама добавила:

– Срок пока маленький. И на этот раз я абсолютно уверена, что отец ребенка – мой муж.

– Это хорошо, – с облегчением выдохнула я.

– Еще бы, – ухмыльнулась мама. – Кого бы ты хотела – братика или сестричку?

– Даже не знаю, – призналась я. – Все равно. Мама, это так чудесно!

Маленький человечек сейчас растет в животе у моей матери – настоящая магия! Сестра или брат, кто-то родной, быть может, чем-то похожий на меня, или на Эммета… Мама кивнула гостям, которые тоже хотели ее поздравить, а я отошла к столу, не в силах перестать глупо улыбаться.

– Она тебе сказала? – понял Эммет.

– Да, – я промокнула слезы, выступившие в уголках глаз, но спохватилась: – Мама ведь уже не очень молода.

– Не беспокойся, – сказал Эммет, подливая мне вина в бокал. – Я слегка подлечил ее, после всего… Она будет в порядке. Так что за нового Лефоя.

Я отпила глоток и спросила:

– Ты рад?

– Еще спрашиваешь, – возмутился он. – Да я в восторге!

– Но тебе ведь придется делиться наследством, – сказала я, и Эммет укоризненно посмотрел на меня.

– Какие глупости ты иногда говоришь, Арья. Это всего лишь вещи.

Вот бы и Родерик так думал. Но для него, кажется, Адалхорт значил куда больше. Он так и пропадал у Стены и возвращался за полночь. От него несло хаосом и дымом, и на уроках мы разговаривали куда чаще, чем наедине. В патруль явился какой-то важный человек из Совета Шести, чтобы проверить, как идет подготовка к Охоте и как выполняется приказ о магах огня. А я старалась лишний раз не лезть к Родерику, не в силах избавиться от чувства вины.

Это все из-за меня. Я убила императора, и теперь всем тем магам придется идти в хаос. Рурк как-то рассказал про старика, который занимался тем, что грел баню – его искры хватало лишь на это. А теперь он ждал начала Охоты, и кто знает – сумеет ли он ее пережить.

– Ты в порядке? – спросил Эммет, возвращая пустой бокал на стол.

– Все хорошо, – соврала я.

– Может быть, хочешь посмотреть мою комнату? – предложил он, хитро улыбнувшись.

– Вообще-то мне и правда интересно взглянуть, – призналась я. – Если ты пообещаешь вести себя скромно.

Эммет тяжко вздохнул и подал мне руку.

– Я попытаюсь, – пообещал он, ведя меня прочь от праздничного стола, мимо оркестра, через украшенный символами шести стихий зал, где проходила церемония. – Однако ты ведь знаешь: все течет, все меняется, а словам вообще веры нет.

Мы поднялись по мраморной лестнице, прошли по коридору, так что музыка стала глуше, и Эммет открыл передо мной дверь.

– Прошу, – он галантно взмахнул рукой, приглашая меня войти.

***

Я прошла в комнату, и дверь за моей спиной тихо закрылась, вовсе отрезая шум музыки и людских голосов. Синие стены, паркет кое-где вспучился, точно его не раз заливали водой, за огромными окнами мерцали огни Фургарта.

– Уютно, – сказала я.

– Не могу поверить, что ты здесь, – признался Эммет. – Что тебе показать? Книги? Артефакты? Кровать?

– Не начинай, – попросила я.

– Прости. Когда я волнуюсь, то шутки получаются глупыми.

– Ты очень часто волнуешься, Эммет, – серьезным тоном поддела его я. – Быть может, тебе стоит посетить мастера равновесия?

– Был я у него. Только взбесил своими расспросами. И этот взгляд – точно зеленые гвозди вбивают прямо в душу.

Я кивнула, соглашаясь. Изергаст такой. Подошла к широкому письменному столу с резными ножками, на котором лежала раскрытая книга.

– Биография великого целителя Ангуса Короеда? – прочитала я.

– Был анимагом, – пояснил Эммет. – Под конец жизни очень страдал от жуков. Я хотел стать целителем раньше.

– У тебя отлично получается, – искренне похвалила его я.

– Это уже не важно, – ответил Эммет, садясь на кровать – совершенно обычную, без балдахинов и шелковых покрывал.

– Почему? – поинтересовалась я, подходя к шкафу, на полках которого были выставлены модельки кораблей. – Мой папа на таком плавал, – оживилась я, заметив знакомое судно.

– Я думал, твой отец предпочитает пыль дорог и верный посох, – съязвил Эммет, но, когда я укоризненно глянула на него, добавил: – Прости.

– Так почему ты передумал становиться целителем, мой сводный брат? – спросила я, подходя к нему – слишком близко, потому что он протянул руку и погладил бархатистую ткань моего платья, обтягивающего бедра.

Его выбрала мама, поэтому оно было еще и красным, и с глубоким треугольным вырезом, в который и устремился взгляд Эммета.

– Я не передумал, – ответил он. – Я по-прежнему хотел бы пойти на целительский факультет после базового обучения, но больше не могу себе этого позволить. Похоже, я и правда раскачал свой уровень. По крайней мере, Изергаст в этом уверен. Теперь я могу не добавлять «почти», представляясь мастером хаоса. И это значит, что меня приговорили к бесконечным Охотам. Почти все водники патруля погибли, сражаясь с Джеммой Кристо. А для того, чтобы зарядить Сердце хаоса, нужны сильные маги всех стихий. Понимаешь? У меня нет выбора! Совершенно не важно, чего я хочу!

Бирюзовые глаза вдруг заблестели, наполнились слезами, а потом по гладкой щеке стремительно скатилась крупная капля.

– О, Эммет, – пробормотала я, садясь рядом с ним и хватая его за руку.

– Это все моя стихия, – улыбнулся он, вытерев слезы. – Обычно мне удается сдерживаться. А тут вдруг… Давай договоримся: я никому не говорю, что ты убила императора, а ты не рассказываешь, что видела, как я плачу.

– Идет, – быстро согласилась я.

Эммет задумчиво погладил мои пальцы и вопросительно посмотрел на меня.

– А ты, Арья. Чего хочешь? Кроме как выйти замуж за Адалхарда. Об этом, прошу, не надо. Пожалей меня, и я так весь в слезах.

– Похоже, у меня тоже не особо есть выбор, – буркнула я.

– Сейчас – да. Ты сходишь в хаос – и назад, чтобы выполнить этот дурацкий приказ. Потом, после третьего курса, тебя зачислят в патруль, но, думаю, все будут только рады, если ты не станешь ходить на Охоту.

– Почему это? – возмутилась я.

– Поэтому, – пояснил он. – Ты вроде спокойная, но чуть что – взбрыкиваешь, как необъезженная кобыла.

– Сам ты кобыла.

– В хаосе надо быть собранным. Иначе сорвет.

– И я стану второй королевой хаоса, – закончила я его мысль. – Это я и имела в виду, когда сказала, что у меня нет выбора. Понимаешь, я все порчу! Словно какой-то пожар! Даже если я хочу поступить правильно, заканчивается все плохо.

Эммет внимательно смотрел на меня и не перебивал, что случалось крайне редко, и меня словно прорвало:

– Да, я все делаю не так! Наверное, я не должна была мстить императору. Но во мне кипела злоба. Я хотела проклясть его, но все пошло не так. А теперь всех огненных магов отправят в хаос, из-за меня. Кто-то наверняка погибнет. Тот старик из бани, так точно. Он мог бы и дальше дремать на горячих камнях и баловать внуков, но я все испортила! И Родерик так страшно занят, и в этом тоже моя вина. Я безответственная!

– Что за дед на камнях, я не понял, – уточнил Эммет, когда я выдохлась.

– Есть там один, – шмыгнула я носом. – Рурк рассказывал. Старый и едва-едва с искрой. Его тоже отправляют в патруль.

– Пойдем, – сказал Эммет, потянув меня за руку, – покажу тебе кое-что.

Мы вышли из его комнаты и спустились по лестнице снова, а потом остановились в зале, где проходило бракосочетание. Цветы все так же благоухали в луче анимагии, благословляя на продолжение рода, в луче некромантии лежал убитый петух, и я поскорее отвела взгляд от мертвой птицы, которая должна была продлить своей гибелью жизненный путь молодых. Вода, взметнувшаяся из чаши тугим фонтаном, подарит богатство и молодость, а воздух – легкость и умение отпускать тяжкие думы.

Мы подошли к сектору огня.

Свечка мерцала в декоративном очаге, а рядом с ним приютились две глиняные фигурки, которые я сперва не заметила. Мужчина стоял, широко расставив ноги, и в его руке блестел крохотный меч. Женщина же сидела у очага, а на ее коленях дремала кошка.

– Хранительница домашнего очага, – сказал Эммет. – Воплощение богини огня.

– Так думали раньше, до королевы хаоса, – возразила я.

Фигурки были маленькими, грубовато вылепленными и очень древними на вид. У мужчины не хватало одной руки, а черты женщины совсем смазались, но в их позах словно застыло движение: вот сейчас воин опустит свой меч на головы врагов, защищая то, что ему дорого, а женщина погладит кошку и, быть может, подбросит дров в очаг, чтобы мужчина видел, что его ждут.

– Мужчина – воин, а женщине отведена совсем другая роль, – продолжил Эммет. – Я вижу тебя именно такой, Арья. Теплой, доброй, уютной и душевной. Война – не то, чем ты должна заниматься. Ты можешь выбирать.

Так сказал и отец, когда я встретила его в Фургарте. Я могу выбирать. Может, это касалось не только стихии? Я взглянула на Эммета, который задумчиво смотрел на скромный светильник в шестом луче. У путников тоже просили благословения для семейной пары и помощи в важных решениях.

– А еще раньше я хотел стать барменом, – признался он вдруг. – В академии кого ни спроси, все уверяют, что мои коктейли просто чума. Арнелла вырубила даже Хруша! А того вообще ничего не берет.

– Мог бы назвать в честь меня что-то более утонченное, – проворчала я. – Или вообще – чай. Раз уж я хранительница очага.

Эммет ухмыльнулся, а потом обнял меня и потрепал по волосам, которые я с такой тщательностью укладывала.

– Отстань! – возмутилась я. – Испортишь прическу!

Я оттолкнула его и провела пальцами по локонам, подкручивая, а Эммет одобрительно кивнул и вновь стал серьезным.

– Когда пойдем на Охоту, я буду рядом, – пообещал он.

***

Луна серебрила травы, и тихий ветер приносил ароматы цветов. Здесь, за порталом Айрис, уже наступила ночь, и все вокруг погрузилось в сон. Лишь какая-то птица в зарослях позади водопада все звала и звала подругу.

Покрывало, которое Джаф расстелил у ручья, было плотным, но травинки все же пробивались сквозь ткань и кололи кожу. Миранда поерзала, устраиваясь удобнее.

– Любишь меня? – спросил Джаф, склонившись к ее губам.

Его руки лениво блуждали по ее телу, но страсть, которая только что бурлила в крови, уже затухала. Молочная река разлилась в черном небе, словно далекая дорога, и Миранда лениво думала о том, что, возможно, нет поворотов не туда. Потому что все в итоге получается так, как должно быть.

– Люблю, – ответила она. – Но не так, как тебе нужно.

– Давай я буду сам решать, что мне нужно, – ворчливо откликнулся он. Крупная ладонь сжала ее грудь, горячий язык прошелся по шее, разжигая потухшие угли страсти.

– Я не хочу больше, – сказала она. – Давай просто полежим, поболтаем.

– Давай, – откликнулся Джаф. – У меня как раз есть вопрос. Зачем ты таскаешься на индивидуальные занятия к Изергасту?

– Пытаюсь поднять уровень.

– Зачем тебе это? Хочешь в патруль?

– Возможно, – ответила она. – Буду прикрывать твою спину.

Джаф перекатился на живот, а Миранда повернулась к нему и провела кончиками пальцев вдоль позвоночника.

– Щекотно, – пожаловался Джаф, дернувшись. – И чем вы там занимаетесь, на индивидуальных занятиях?

– В основном я лежу в гробу, – усмехнулась она.

– Серьезно? – удивился он и приподнялся на локтях.

– Там очень хорошо думается. Джаф, что ты во мне нашел? Ты не думал, что другая, более страстная девушка, подошла бы тебе куда лучше?

– Меня как раз это и заводит, – усмехнулся он. – В тебе всегда словно остается что-то сокрытое. Открываешь одну дверь, за ней другая. Кажется, вот – подобрал ключик, а там опять поворот.

– А ключик – это анимагия, которой ты постоянно на меня воздействуешь? – уточнила Миранда. – Зачем?

– Все мы воздействуем друг на друга, – ответил Джаф. – Даже не специально. Это как алхимия. Все люди и маги словно ингредиенты, которые кинули в котел. Там что-то бурлит, кипит, пенится, и в итоге получается нечто новое.

– Суп?

– Зря мы с собой поесть не взяли, скажи? Ты тоже влияешь на меня, Миранда. С тобой я стал куда уравновешеннее. Если бы не ты, я бы сорвался.

– Из-за меня ты сперва подрался с Адалхардом, а потом с Изергастом. Сомнительное равновесие.

– Я пойду на Охоту, – сказал он. – За Стену. Тиберлоны рассказывали, там часто срывает тех, кому не за что держаться. Им-то проще, они словно якорь друг для друга. А ты – мой якорь, Миранда.

– Как романтично, – улыбнулась она, перебирая жесткие темные волосы на его макушке.

Джаф повернул голову, и его глаза по-звериному засветились, отражая лунный свет.

– Ты моя персональная смерть, – сказал он. – Так, быть может, другая меня не коснется.

– Тебе страшно? – полюбопытствовала Миранда.

– Не особо, – ответил Джаф. – Я не боюсь смерти. Она всего лишь другая сторона жизни.

– Ты не умрешь, – с уверенностью сказала она. В самом деле, представить мертвым это сильное тело, в котором жизни больше, чем в ком-либо еще, никак не получалось. – Ты проживешь долгую жизнь, оставишь кучу детей, внуков, правнуков…

– Нарожаешь мне столько? – поинтересовался он. – И будут они гармоничными как на подбор. Может, даже вступят в секту ровных, что клеймят магов ошибкой богов. Забавно.

Миранда промолчала, перебирая жесткие пряди.

– А потом ты станешь деревом, – закончила она.

– Это пугает меня куда больше, – улыбнулся Джаф, и белые клыки сверкнули в ночи. – Не могу представить.

– У тебя будут могучие ветви, длинные корни, быть может, какое-нибудь дупло…

Джаф рассмеялся и накрыл ее своим телом, прижав руки к земле.

– Издеваешься?

Он куснул ее за шею и тут же зализал ранку.

– Может, там даже поселится белочка, – фыркнула Миранда, пытаясь высвободиться. – Или енот. Будут складывать в тебя орешки и грибы. Или что там они собирают.

– Я тебе покажу белочку.

Он целовал ее тело, спускаясь все ниже, и Миранда, изловчившись, перевернулась на живот и, смеясь, попыталась уползти, но Джаф поймал ее за щиколотку и подтащил к себе.

– Будешь ко мне приходить? – спросил он, ложась на нее сверху, и Миранда судорожно вздохнула от чувства наполненности.

– Куда? – выдохнула она.

– Туда, где я пущу корни, – прошептал он, медленно двигаясь в ней и целуя ее шею. – Ты будешь уже старушкой, но все равно очень красивой. Такой строгой дамой с пучком и клюкой.

– Я буду хромая?

– Это будет стильная трость. Вроде посоха Адалхарда. С каким-нибудь животным на навершии.

– С енотом?

Джаф усмехнулся, прикусив ее плечо и слегка ускоряясь.

– Прислонишь ее к моему стволу, сядешь, опершись спиной, а я буду шуметь над твоей головой листьями.

– Я умру первой, – сказала Миранда, прикрывая глаза. – Анимаги… – она запнулась, едва сдержав стон, и впилась пальцами в покрывало, комкая его. – Живут куда дольше. И ты тогда… ох… сможешь пустить корни рядом с моей могилой.

Джаф повернул ее на спину и заглянул в глаза.

– Пока я жив, ты не умрешь, – пообещал он, и его сила потекла по ее телу, засияв золотом в сумраке ночи.

– Вот зачем ты опять, – возмутилась Миранда. – Я потом заснуть не могу.

– А мы и не будем спать, – прошептал Джаф ей на ухо, и Миранда выгнулась от волны, прокатившейся по ее телу.