Текст книги "!Фантастика 2024-114". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Олег Бондарев

Соавторы: Андрей Скоробогатов,Алексей Шеянов,Андрей Третьяков,Ольга Ярошинская,Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 349 страниц)

– Значит, красивый?

– Да. И знает об этом, зараза. Потому и разделся. А никак не в учебных целях.

– А татуировка?

– Предлог. Вот зуб даю – предлог.

– Но почему тогда он не прогнал Эрта? – засомневалась я. – Все же как-то неудобно, когда рядом еще кто-то, пусть и в гробу.

– Изергаста таким не смутить, – хмыкнула Миранда. – Мне нужен план, Арнелла, как не дать мастеру секса. Пока на ум приходят только железные трусы.

– Миранда, он не станет тебя насиловать, – возмутилась я.

– Не станет, – согласилась она. – Не похож Изергаст на насильника. А вот на хитрого котяру похож. Он постарается сделать так, чтобы это вышло вроде как добровольно. Он применил что-то вроде ментальной магии, и я сама расстегнула блузку. Уверена, это незаконно!

Она остановилась и погрозила кулаком куда-то в окно, а я вспомнила, как после срыва Хлои, когда мы с Родериком запечатали бедную девушку, мастер Изергаст смотрел мне в глаза, уверяя, что все хорошо, и я сразу ему поверила и успокоилась, и уснула как дитя…

– Он может, – кивнула я. – Тогда не трусы тебе надо, а очки. Какие-нибудь с защитой от магии.

– Список! – торжественно объявила Миранда, садясь за мой стол и кладя перед собой чистый лист бумаги. – Трусы тоже запишу на всякий случай. Может, в библиотеку заглянуть? Наверняка где-то есть перечень артефактов против секса.

– Артефакты самим сделать сложно, – охладила я ее пыл.

– Можно купить. Я, конечно, не мастер, как Джаф, но и моей стипендии хватит.

– Никто нас не выпустит в Фургарт с этим комендантским часом. И если Изергаст применит магию, то есть риск, что ты сама эти противотрахательные трусы снимешь и ему вручишь.

Миранда насупилась, но, покрутив в пальцах карандаш, не стала спорить.

– Может, есть какое-то волшебное слово? – неуверенно предположила я. – Типа тех, что мы на бытовушке учим, только с действием против, ну, мужского достоинства.

– А ты коварная, – одобрила Миранда, повернувшись ко мне, и фиолетовый отблеск в ее глазах стал мягче. – И правда, можно ведь с другой стороны зайти. Не защищаться, а сделать так, чтобы ему нечем было атаковать. Пишу, – она склонилась над списком, – волшебное слово. Хотя я о таком не слышала, но вдруг. А вот эликсир, убивающий влечение, быть обязан. Я слышала, есть зелья, что разжигают страсть, значит, должно быть и такое, которое тушит.

– В крыле анимагии надо поискать, – кивнула я.

– Угу, у них это насущная проблема, – проворчала Миранда, записывая. – А помнишь, как Изергаст вокруг Айрис вился? Моя маленькая некроманточка… Буду ждать тебя после Лабиринта…

– Думаешь, это он ради повышения уровня?

– А ради чего? – фыркнула она. – Ему вообще все равно – кого, главное, чтоб стихия подходящая. Ты бы видела, как он юлил… Его прямо из крайности в крайность бросало: целомудрие – жизненное кредо, но давай-ка переспим здесь и сейчас.

– Родерик говорил, что нужны чувства, – сказала я, изо всех сил сохраняя равнодушное выражение лица. – Чтобы стихия перешла. Уровень тоже просто так не повысится, думаю.

– Напишу это следующим пунктом, – ухмыльнулась Миранда. – Скажу, без любви ничего не выйдет. А потом навру, что предпочитаю толстых рыжих карликов. Или вообще – женщин. Такое тоже бывает. Как он тогда извернется?

– Либо можно попробовать стать непривлекательной для него, – предложила я. – Изергаст кажется довольно брезгливым и высокомерным. И если, к примеру, не мыться после тренировки…

– Арнелла, ты гений! – с восторгом перебила Миранда. – Он заметил, что у меня волосы после душа влажные, и похвалил. Больше этого не будет. Треники, грязная потная майка… Может, у Рурка стащить? Или у кого-нибудь из парней…

Я подошла и глянула через ее плечо.

– За девственность? – с удивлением прочла я вверху.

– Решила дать название этой битве, – ответила она. – Как у всех великих войн, у нее должно быть имя.

– Миранда, но ты ведь не собираешься оставаться старой девой, – осторожно предположила я.

– Конечно, нет.

– И Джафа прощать не хочешь.

– Он и не просил прощения. Видела его мельком, когда шла к тебе. С кудряшкой-воздушницей.

– А мастер Изергаст тебе нравится.

– Кто сказал?

– Ты сказала. Еще на первом семестре. Да и сейчас говорила, что он красивый.

– О, ты бы видела, – покивала Миранда. – Мышцы как на скульптуре, даже вот тут сбоку и здесь, – она покрутилась на стуле, тыча пальцем куда-то себе подмышки и в спину. – Но при этом не грузный, а стройный, гибкий такой. Ходил туда-сюда, глаза сверкают, грива белая назад. Просто обалдеть. Надеюсь, на следующем занятии он тоже разденется.

– А еще ты хочешь повысить уровень, – продолжила я.

– Я понимаю, к чему ты клонишь, и мой ответ – нет, – отрезала Миранда. – То есть да, я бы хотела раскачать свою магию, но спать ради этого с равнодушным ко мне мужчиной не буду. Хватит с меня. Сначала мой первый жених забыл обо мне и думать уже через месяц после разлуки, потом Адалхард со своим потухшим огнем и Джаф, предатель, которому, видишь ли, никак не потерпеть… Вся моя личная жизнь – сплошное разочарование. И я, конечно, не романтичная овечка, но все это так достало!

Она отшвырнула карандаш и уставилась в окно, за которым уже стемнело.

– Миранда, – пробормотала я, погладив ее по плечу. – Все еще будет…

– Вот и я так решила, – кивнула она. – Я заслуживаю эксклюзивного к себе отношения, а не того, чтобы стать очередной галочкой в списке побед Изергаста. Думай дальше, Арнелла, что еще можно использовать в битве за девственность?

– Не знаю, – проворчала я. – Я свою уже проиграла.

Глава 10. Спасти тещу

Утром я проснулась с каким-то тягостным состоянием души. Что-то терзало меня, так что хотелось то ли плакать, то ли срочно бежать куда-то. Сев, я свесила ноги с кровати и мрачно на них уставилась, как будто они могли рассказать о том, что меня беспокоит.

Наверное, это из-за Миранды. Я всегда считала ее твердой и несокрушимой, как скала. Казалось, ей все ни по чем, но вчера она была такой несчастной и ранимой… Пожаловаться Родерику еще и на Изергаста? Мисси, вредное привидение, сегодня ночью мне не мешала. Может, это Родерик ее приструнил? Возможно, он найдет подход и к некроманту?

Или я волнуюсь из-за мамы. Она так и не объявилась и даже ничего не написала. То не отвяжешься от нее, то тишина, как в могиле.

Я глянула в окно, где, по контрасту с моим настроением, было ясное и солнечное утро. Теплый свет лился в мою комнату без всяких преград, распластываясь по дощатому полу золотым прямоугольником. Я нахмурилась еще больше, а потом и вовсе вскочила с кровати и подошла к окну.

Кривая сосна, которой я любовалась прошлым утром, оказалась цела и живехонька. Никто ее не срубил и не повалил. Однако теперь она росла не напротив моего окна, а левее. Далекие горы все так же высились на горизонте, зеленела травка. А дом ректора по правую руку словно бы стал ближе. Как будто они с сосной танцевали в паре и вместе сделали шаг. Или мой дом внезапно решил съехать по холму.

Накинув халат, я выбежала наружу и медленно обошла дом, внимательно глядя под ноги. Если бы я не присматривалась, то, наверное, и не заметила бы легкой выемки по углам, а еще того, что слева газон чуть отличается оттенком. Наверное, для анимага любого уровня это раз плюнуть – вырастить за ночь немного травы.

Сжав кулаки, я быстро пошла к дому Родерика, кипя от злости. Так, значит? Говорил, что я свободна, что будет мне помогать. А сам…

Я толкнула дверь, так что она грохнула о стену, прошла по коридору и столкнулась с Родериком, который вышел из ванной.

– Арнелла? – удивился он, но тут же обнял меня и, улыбнувшись, произнес нарочито суровым голосом: – Как можно являться вот так без спроса, студентка Алетт? А вдруг я не одет.

Родерик и вправду был не одет, не считать же полотенчико, обернутое вокруг бедер. Его внезапная близость и нагота сбивали с толку, но я пришла ругаться, а не пялиться на его торс.

– Вы… Ты… – я ткнула пальцем ему в грудь – обнаженную и влажную после душа. – Ты сдвинул мой дом!

Его взгляд виновато вильнул, и я выкрикнула:

– Ага! Ты это сделал! Не отпирайся!

– Арнелла, не злись, – попросил Родерик. – Я так рад тебя видеть…

– Не злись? – я оттолкнула его. – Не злись? Ты вообще в себе? Ты думаешь, я что, совсем ку-ку? Не замечу, что мой дом внезапно подъехал к твоему? Что я должна была подумать? Оползень? Миграция домиков? Перелетная хата? Какой был план?

– Ты не должна была заметить, – сказал он, улыбаясь. – Но Тиберлоны прокололись. На чем, кстати? Слишком быстро пододвинули?

– Почему ты так спокойно об этом говоришь? – возмутилась я. – Только вчера ты обещал мне, что отстанешь…

– Да что я такого сделал? – воскликнул он. – Подумаешь, сдвинул чуть поближе, слегка развернул. Мне не было видно твое окно, приходилось каждый раз запускать бабочку, чтобы убедиться, что ты дома, или Мисси гонять, а вы с ней не поладили. Она, кстати, тебе сегодня не мешала?

– Нет. И не заговаривай мне зубы! Ты не должен был…

– Ну, нет так нет, – пожал он плечами, совсем голыми, влажными и очень широкими. – Вернуть на место?

– Да! – выпалила я.

– Хорошо, мы уладили этот вопрос, – кивнул Родерик и шагнул ко мне. – Раз ты пришла, может, позавтракаем вместе?

– Не хочу, – буркнула я, пятясь к двери.

– Подожди, не уходи так быстро, – попросил он, поймав меня за пояс халата. – Как спалось?

– Сказала же, нормально, – ответила я. – Все было нормально, пока я не увидела, что моя кривая сосна ушла погулять.

– Значит, вид из окна… А что мама? Вернулась?

– Нет, – вздохнула я. – И никаких вестей.

– Хочешь, посмотрим, где она?

Родерик пошел в кабинет, а я поплелась следом, стараясь не пялиться на маленькие ямочки внизу его поясницы, сразу над полотенцем. С мокрых волос капала вода, сбегала по сильной спине ручейками. Бьюсь об заклад, хваленый Изергаст выглядит гораздо хуже. И сбоку у Родерика мышцы, и сзади, и со всех сторон…

– Кармелла Алетт, – произнес он, и огненная бабочка вспорхнула с его ладони.

– И что теперь, будешь идти за ней до самого Фургарта, или куда там она полетит? – язвительно спросила я.

– Нет, она должна указать место на карте, – ответил Родерик. – Вот, твоя мать все еще у императора.

Я подошла ближе и уставилась на карту империи, что лежала на столе. Бабочка сидела на обозначении дворца. Значит, пока я тут о ней волнуюсь, мама наслаждается пребыванием в столице. Ее, наверное, не могут выгнать. Заинтересовавшись, я присмотрелась к карте. То там, то сям виднелись темные прожженные пятна. Дорожка от Фургарта до академии зияла сплошной дырой.

– Родерик, – задумчиво произнесла я. – Ты можешь найти кого угодно? Любого-любого человека?

– Если знаю его лично, тогда да, – ответил он. – Либо же если рядом есть кто-то, кто знает его. Мне так нравится, когда ты зовешь меня по имени, Арнелла…

Развернувшись ко мне, он осторожно погладил мое предплечье, притянул к себе за талию, склонился…

– Можешь поискать моего отца? – выпалила я ему в лицо, с мольбой глядя в серые глаза. – Его корабль затонул, но вдруг… Понимаешь, мы с мамой так долго ждали его и верили. Он хорошо плавал, и если его подхватило течением… Вдруг он все еще жив, на каком-нибудь маленьком острове, ждет на берегу, смотрит на горизонт… Или у тебя одна бабочка за раз? Эта, смотрю, почти потухла.

Нахмурившись, Родерик повернулся к карте и накрыл ладонью бабочку, а после тряхнул головой, будто прогоняя какие-то неприятные мысли.

– Его звали… зовут Карлос Алетт, – напомнила я о себе.

– Думай о нем, представляй его образ, – сказал Родерик, взяв меня за руку.

Я кивнула, изо всех сил пытаясь вызвать в памяти лицо отца. Добрые темные глаза, высокие залысины, колючая борода.

– Карлос Алетт, – произнес Родерик, и новая бабочка вспорхнула с его раскрытой ладони.

Мое сердце стучало так, что, казалось, вот-вот выскочит. Я замерла, следя за пламенеющими крылышками. Столько лет мы с мамой ждали его, верили, а ведь можно было, оказывается, найти мастера хаоса, спросить…

Бабочка потухла и исчезла, так и не опустившись на карту.

Я прикусила задрожавшую нижнюю губу, посмотрела на Родерика.

– Мне очень жаль, – тихо сказал он, обняв меня свободной рукой, а я только сейчас осознала, с какой силой сжимаю его вторую ладонь. Он погладил меня по волосам, поцеловал в макушку. – Девочка моя, я очень тебе сочувствую.

Я попятилась, неловко высвобождаясь из его объятий.

– Я ведь знала, – с деланым равнодушием пожала я плечами. – Но думала, мало ли…

– Я понимаю, – кивнул Родерик. – Арнелла, ты в порядке?

– Да, все прекрасно, – соврала я. – Про сосну забудь. Пусть дом остается как есть.

– Хорошо. Арнелла…

Он шагнул за мной, но я развернулась и, обхватив себя руками, быстро пошла прочь. Дверь за мной закрылась, солнце плеснуло в лицо светом, но я не чувствовала его тепла.

* * *

– Кармелла Алетт, – сказал Родерик, и бабочка взлетела с ладони, покружила над картой, будто бы в нерешительности, а потом шмякнулась на дворец императора и застыла. Огненные крылышки едва шевелились, а после подернулись коричневатой каймой, напоминающей жженную бумагу.

Погасив бабочку ладонью, Родерик мрачно посмотрел на дворец императора, на месте которого уже появилась дыра.

– Мисси! – позвал он.

– Я тут, любовь моя, – сказало привидение, сплывая с потолочной балки. – Как это пошло – являться к мужчине полуголой, когда лишь рассвело…

– Скажи Изергасту, пусть придет ко мне срочно, – отрывисто приказал он. – Прямо сейчас.

– Хорошо, – прошелестела она и исчезла.

– Кармелла Алетт, – повторил Родерик, запуская еще одну бабочку.

Та неловко вспорхнула с ладони, завалившись на бок, долго крутилась над картой, будто подхваченный ветром листок, а потом опустилась на императорский дворец и подернулась коричневой дымкой, как и предыдущая.

* * *

Моррен явился через пару минут, когда Родерик едва успел одеться. Собранный, мрачный и застегнутый на все пуговицы до самого горла, некромант возник в дверном проеме бесшумно, как сама смерть.

– Кто-то умер? – поинтересовался он.

– Почти. Кармелла Алетт, – произнес Родерик в который раз, и бабочка, слетев с его ладони, покружила над картой и плюхнулась вниз, распластав безжизненные крылья.

– Ты вызвал меня ни свет, ни заря, чтобы сообщить, что твоя потенциальная теща прихворала? – с каменным лицом уточнил Моррен.

– В императорском дворце полном целителей?

Моррен придирчиво окинул взглядом пол, вздохнул, а потом уселся на него, скрестив ноги.

– Уйди, – приказал он Родерику, закрывая глаза. – Или хотя бы не пялься.

– Кармелла Алетт, – шепотом напомнил он. – Назойливая блондинка…

– Да помню я ее, – ответил Моррен, не открывая глаз, и, сложив пальцы в знак, глубоко вдохнул.

Родерик опомнился и, отведя взгляд, как и просил некромант, уставился на карту. Ему так хотелось обрадовать Арнеллу этим утром, он и сам наивно понадеялся, что поисковик обнаружит ее отца. А вместо этого узнал, что и ее мать на краю гибели.

– Вижу, – сказал Моррен. – И правда, одной ногой там.

Тряхнув головой, так что белые волосы рассыпались по плечам, Моррен гибко поднялся без помощи рук.

– Она во дворце уже три дня, – задумчиво сказал Родерик. – Пошел четвертый. И я не могу взять в толк, чем она заслужила немилость императора…

– Шутишь? – искренне удивился Моррен. – Она невыносима, к тому же не затыкается! За три дня она наверняка наболтала на три смертные казни и еще сверху немного плетей.

– Если бы она надерзила, император убил бы ее мгновенно. Нет, тут что-то другое… – возразил Родерик. – Кармелла Алетт пустышка. Без гроша в кармане. Единственная ее ценность – это дочь. Понимаешь?

– Боишься за Арнеллу? Но ее судьбу мать все равно решать не вправе, – ответил Моррен. – Хоть она и пыталась запечатать дочку. В каком-то смысле дамочка была права. Запечатали бы еще до Лабиринта, выдали замуж и жили бы себе припеваючи. Правда, ты бы остался без огня, и тогда не факт, что мы бы активировали сердце хаоса, и, скорее всего, он бы уже был здесь вместе с королевой…

– Императору от нее что-то надо, – перебил Родерик его рассуждения. – Раз уж он пригласил ее к себе. И если это не Арнелла, то что?

– Возможно, у императора окончательно съехала крыша, – равнодушно предположил Моррен, – и он просто наслаждается страданиями других людей. Абсолютная власть развращает. Император уже очень давно пустил корни в трон, и, между нами говоря, этот старый пень давно пора выкорчевать.

– Я поеду во дворец.

– И что ты скажешь? Подайте мне Кармеллу Алетт? Тебя пошлют очень далеко и будут правы. Ты ей вообще кто? Человек, который обесчестил ее дочь.

– Я мастер огня. Император вынужден со мной считаться, – напомнил Родерик.

– Значит, не пошлет, а скажет вежливо, мол, госпожа Алетт не желает вас видеть, – пожал плечами Моррен. – Суть не меняется.

– А если сказать прямо, что я знаю, что Кармелле плохо…

– В лучшем случае ей даруют быструю смерть, – безжалостно ответил Моррен. – Во дворце постоянно происходят несчастные случаи: там падают с лестниц, тонут в ванных и давятся на пирах куда чаще, чем где бы то ни было. Быстрая смерть – не такой уж плохой вариант. Лучше, чем пытки.

– Так не пойдет, – покачал головой Родерик, мрачнея. – Она единственный родной человек Арнеллы.

– Тогда тебе придется взять Арнеллу с собой. Император не сможет отказать ей. Дочь вправе увидеть мать.

– Я не повезу ее в это змеиное гнездо!

– Повезешь. Если не хочешь оставить сироткой. Или хочешь? Подумай хорошенько. На самом деле решение не так уж очевидно, особенно если вспомнить, что из себя представляет та дама. Хотя я тебя понимаю. Спасение тещи – это сколько же очков ты заработаешь в глазах благодарной дочери, – он задумался, а после расплылся в многозначительной улыбке. – Я еду с тобой.

– Ты не должен, Моррен, – возразил Родерик. – В императорском дворце может оказаться куда опаснее чем в хаосе.

– Арнелла дружит с Мирандой, – терпеливо пояснил Моррен, – и, конечно же, поделится с ней восторгами в адрес моей персоны. Если я вытащу эту, как ее…

– Кармеллу Алетт.

– То наверняка стану героем и в глазах моей неприступной некроманточки. Бедная женщина страдала безвинно, но тут явился я, весь в белом…

– Черном.

– И спас ее из лап злодеев. Когда выезжаем?

– Что ж, двум мастерам хаоса отказать вдвое сложнее, – кивнул Родерик. – Спасибо.

– Будешь должен.

– Значит, мы просто привезем Арнеллу, поставим ее перед императорскими очами и потребуем отдать ей мать?

– Вежливо попросим, – исправил Моррен. – А еще намекнем, что девочка – магичка огня, и очень-очень нестабильна. Сильное потрясение, вроде внезапной смерти матери, может спровоцировать срыв, и тогда весь дворец вместе с императором и его прихвостнями сгорит дотла.

– Это называется шантаж.

– Это называется искусство переговоров.

Моррен выпрямился и с предвкушением потер руки.

– Надеюсь, там есть, что забирать, – помрачнел Родерик. – Как бы Арнелла и правда не сорвалась.

– Главное – выдрать тещу из императорской паутины, – сказал Моррен. – А потом вылечим, да так, что станет лучше прежнего. Хуже-то быть не может. Подумай еще раз, Родерик, на что ты себя обрекаешь…

– Встречаемся у ворот через полчаса, – перебил он. – Зайду за Арнеллой. Надо как-то ей все объяснить…

– Не объясняй ничего, – посоветовал Моррен. – Меньше знает – лучше спит.

* * *

– И мастер Изергаст с нами? – удивилась я, обнаружив в экипаже некроманта.

– Без меня никак, – ответил тот. – Наш огненный Родерик привык действовать напролом, а во дворце нужно быть хитрее.

– Но зачем… – я совсем запуталась. – Я просто заберу маму, пока она не натворила дел. Хотя она наверняка уже пообещала мою руку, сердце и все остальное целой толпе женихов.

– Милая, – снисходительно произнес мастер Изергаст. – Об этом не волнуйся. Ты не выйдешь ни за кого, кроме Родерика, так что можешь начинать подписываться его фамилией.

Я уселась напротив некроманта и сердито уставилась в зеленые глаза, светящиеся в полумраке. Родерик сел рядом со мной, закрыл дверь и стукнул в окошко кучера. Экипаж покатился по дорожке, гремя колесами, а потом взмыл вверх, так что я качнулась и рефлекторно схватила Родерика за ладонь.

– Давай ты помолчишь, – невежливо предложил он Изергасту. – И не будешь лезть в наши отношения.

– Я чувствую между вами какое-то напряжение, – заметил Изергаст, указав пальцем на нас с Родериком. – И, как мастер равновесия, предлагаю воспользоваться тем, что мы оказались в замкнутом пространстве на большой высоте и вам от меня никуда не деться. Итак, Арнелла, расскажи, что ты чувствуешь.

– Не говори ему ничего, – посоветовал Родерик, улыбаясь и поглаживая мои пальцы. – Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя.

Я высвободила ладонь, посмотрела в окно, будто заинтересовавшись видом. Возле стены, огораживающей академию, суетились какие-то люди.

– Строят дополнительный пост, – пояснил Родерик. – Для охраны.

Экипаж развернулся так, что академия осталась позади, и под нами раскинулась цветущая степь. Мелкая деревушка с десятком домиков, дымка тумана над узкой рекой – мирный пейзаж без малейшего намека на хаос, который сдерживала Стена в получасе езды.

– Мне кажется, мы зря туда едем, – сказала я. – Мастер Изергаст прав, она не сможет распорядиться моей судьбой. Я учусь в академии. Есть закон. Я буду выглядеть идиоткой, когда явлюсь за мамой. Тем более она явно не захочет уходить.

– Захочет, – заверил Изергаст, и я быстро глянула на Родерика, который тоже вдруг заинтересовался видом из окна.

– Вы не знаете мою маму, – возразила я. – Да она будет держаться руками и ногами за дверной косяк!

– Арнелла, – обратился ко мне Родерик, и все во мне похолодело от его тона. – Понимаешь, есть причины полагать, что твою мать удерживают силой.

– Во дворце? – не поверила я. – В императорском дворце?

– Ее обязательно надо вытащить оттуда как можно скорее, – кивнул он. – Пока не поздно.

Я ахнула, прижав руки к груди. Неясная тревога, которую я испытывала в последние дни, наконец оформилась и обрела почву. С мамой что-то не так! Ей плохо! Ей грозит опасность!

– Слушай, Рик, а насколько она нестабильна? – поинтересовался Изергаст так, как будто меня не было рядом.

Он вжался в сиденье и помахал рукой, разгоняя дым, который шел… от меня?

– Сделай что-нибудь! – потребовал Изергаст. – Я не хочу сгореть заживо! Меня только недавно оживили!

– Арнелла, помнишь знак пустоты? – спросил Родерик. – Собери пальцы в кольцо, дыши глубже…

– Может, ей сбросить избыток эмоций, пока она и правда не полыхнула? – предложил мастер Изергаст. – Секс – лучший способ, – доверительно пояснил он, глянув на меня. – Я могу отвернуться. Или не отворачиваться. Возможно, в этом корень ваших проблем с Адалхардом, и я, как опытный товарищ, смогу сказать, что вы делаете не так.

– Что с мамой? – спросила я, повернувшись к Родерику. – Скажи прямо!

– Я не знаю точно, – нехотя ответил он. – Но ей там плохо. Арнелла, постарайся успокоиться. Нам не нужен пожар.

Огонь искрился перед глазами, вспыхивал на кончиках пальцев, собранных в знак, струился по телу, готовясь выплеснуться волной. Родерик снова взял меня за руку, и пламя, словно почувствовав выход, потекло в его ладонь.

– Тебе больно? – испугалась я, когда он с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы.

– Нет, – выдохнул Родерик, сжимая мои пальцы. – Наоборот.

– Я стал свидетелем чего-то интимного, но не могу понять – чего, однако искрить ты перестала, – проворчал Изергаст, открывая окно. – Проветрим немного, дышать нечем. Ладно, Арнелла, план такой. Мы приходим к императору, и ты говоришь, что желаешь видеть свою мать. Ты очень волнуешься из-за ее затянувшегося отсутствия. У вас с ней сильная связь, которая иногда бывает даже нездоровой между матерью и дочкой, и ты вне себя от беспокойства…

Огонь тек через мое тело к Родерику, а от него – ко мне, и мы словно стали одним целым. Изергаст что-то бубнил, но я едва слышала его слова. Я смотрела в серые глаза Родерика, в глубине которых тлело пламя, а потом потянулась к нему и легонько коснулась губами губ.

– Спасибо, – прошептала я. – Не знаю, как благодарить тебя…

– Я могу подкинуть пару вариантов, – встрял Изергаст.

– Мама – все, что у меня есть.

– Еще у тебя есть я, – возразил Родерик, погладив меня по щеке. – Хоть ты и пытаешься отрицать это.

– Вам надо сходить на свидание, – предложил Изергаст. – Вы пропустили традиционную часть брачных игр. Чтобы сгладить неловкость, которая неизбежно возникнет, могу предложить свою компанию.

– Вы предлагаете пойти на свидание втроем? – удивилась я.

– Ты права, это странно, – согласился он, покивав. – Знаешь, есть идея. Ты можешь взять свою подругу-некроманточку. Да, так определенно будет лучше. Двойное свидание. Идеально.

– Он приставал к Миранде на индивидуальном занятии, – наябедничала я. – Мастер Адалхард, вы, как ректор, должны повлиять на него.

– Это почти невозможно, – усмехнулся он.

– Что она обо мне говорила? – заинтересовался Изергаст и напомнил: – Ты мне обязана, я тоже еду спасать твою мать.

– Пока что никто никого не спас, – заметила я.

Моя бестолковая, легкомысленная мама вечно лезла куда ее не просили, плевать хотела на мое мнение и любила меня как могла. А теперь она оказалась в беде, и, если бы не Родерик, я бы даже не узнала об этом.

– Бабочка, которая должна была найти моего отца, погасла, не опустившись на карту, – вспомнила я. – А та, которая искала маму, стала коричневой и почти прозрачной.

– Да, – кивнул Родерик. – Так я и понял, что с ней что-то не так.

– Но она все еще жива, – утешил меня Изергаст.

Остаток пути они обсуждали план действий, а потом перешли на политику и многочисленных наследников императора, а я смотрела в окно, но Фургарт, вырастающий вдали, расплывался от слез, что наворачивались на глаза. Я оттолкнула маму, обиделась, а теперь могу никогда не увидеть ее снова.

Экипаж спустился, стукнул колесами о мостовую и проехал через городские ворота.

– Где сейчас лучший магазин готового платья? – спросил Изергаст. – Был в центре, но ту швею так некстати убили.

– Зачем нам магазин? – возмутилась я. – Мы не можем терять время!

– Но и явиться к императору в форме академии ты тоже не можешь, – отрезал Изергаст.

Я посмотрела на сбитые носы туфель, выглядывающих из-под черной юбки.

– Тебя могут не пустить из-за неподобающего вида, – кивнул Родерик. – Нельзя давать императору такую возможность.

– В квартире, которую снимает мама, у меня есть наряды, – вспомнила я. – Это возле храма стихии воды.

Экипаж проехал по городу, свернул к храму, напоминающему осколок льда, и остановился напротив. Охранник внизу здания выдал мне запасные ключи, косясь на двух мастеров хаоса, что стояли за моей спиной. В квартире царил настоящий разгром: повсюду валялась одежда, туфли, на трюмо лежала куча косметики, а прямо посреди зеркала алел отпечаток губ, подкрашенных алой помадой.

– Простите, – пробормотала я, проходя через весь этот бардак.

Мастер Изергаст подцепил мизинцем черные кружевные трусики, висящие на спинке стула, и хмыкнул:

– Эту женщину определенно стоит спасти.

Он бросил их Родерику, а тот, машинально поймав трусики, отдал их мне.

– Давай побыстрее, – попросил он. – Помочь тебе одеться?

* * *

Одеться я сумела и без помощи Родерика. То платье, которое я надевала на бал, и правда подходило для визита к императору куда больше, чем форма академии.

– Нет, – выпалил Родерик, стоило мне выйти из комнаты. – Переоденься.

– Что не так? – недоуменно спросила я, расправляя юбку.

– Да, Рик, что не так? – поинтересовался некромант, который в маминой квартире чувствовал себя как дома и уже ел какое-то печенье. Крошки падали на ковер и тут же исчезали.

– Оно слишком… красное, – отрывисто сказал Родерик. – И это декольте…

– Все выглядит очень приятно, – похвалил Изергаст. – Я бы сказал, вполне по-взрослому.

– Спасибо, – неуверенно поблагодарила я.

Родерик, нахмурившись, прошел мимо меня в спальню, открыл дверь в гардеробную комнату и уставился на ряд платьев.

– Неужели нет ничего более закрытого? – спросил он. – Да тут ворох нарядов!

– Это мамины, – ответила я, подходя к нему. – Она наверняка купила что-то и мне, но это надо мерять, искать…

Он обернулся и мрачно уставился на мою грудь. Обведя ее пальцем, спросил:

– А если прикрыть каким-нибудь платочком?

– Рик, не лишай остальных мужчин удовольствия, – подал голос Изергаст.

– Мастер Адалхард, вы ведь не думаете, что вправе решать, что мне носить? – поинтересовалась я.

Родерик тяжело вздохнул, взялся пальцами за кромку моего платья и подтянул чуть выше. Прикосновение пальцев тут же обожгло, и сердце подпрыгнуло куда-то к горлу.

– Постарайся держаться позади, быть незаметной и тихой, – сказал он. – Я не хотел брать тебя с собой, но Моррен прав, твоей матери я никто, и император просто отошлет меня вон.

Я распустила косу и, позвав огонь в ладони, накрутила пряди на пальцы. Тугие локоны рассыпались по плечам.

– Красиво, – вздохнул Родерик. – Ты не останешься незамеченной. О чем я только говорю…

В тесноте гардеробной комнате мы вынуждены были стоять совсем рядом, и я чувствовала близость Родерика, даже отвернувшись к полкам с туфлями. Это было все равно что стоять спиной к костру. Где же мои туфли? Эти?

Я вздрогнула и невольно задержала дыхание, когда Родерик, шагнув еще ближе, убрал мои волосы в сторону и прикоснулся губами к шее.

– Они вроде ничего, – пробормотал он, целуя меня снова.

– Это мамины, – выдохнула я, возвращая туфли на полку.

– А эти? – он указал пальцем на серебристые лодочки, а сам легонько прикусил мою мочку.

– То… тоже…

– А твои где? – поинтересовался Родерик.

Я обнаружила их сиротливо приютившимися позади новеньких сапожек, которые, судя по виду, мама еще не успела поносить.

– Вот, – я обернулась к Родерику, прижимая туфли к груди.

А он тут же нашел мои губы своими.

Он не целовал меня так раньше. Это не было страстью, сметающей все на своем пути, словно лесной пожар, не было искушенной любовной лаской, скорее – вежливой просьбой. Можно? Не оттолкнешь? Осторожное касание губ, внимательный взгляд. Прикрыв глаза, я подалась к Родерику, остро наслаждаясь каким-то новым уровнем близости. Он отвел мои руки, в которых я все так же сжимала туфли, и обнял меня, прижимая к себе. Его поцелуй словно поднял меня над землею, унося куда-то ввысь, и когда Родерик оторвался от моих губ, я нехотя открыла глаза, не желая возвращаться.

– Сходишь со мной на свидание? – пробормотал Родерик, уткнувшись в мои волосы.

– Да, – тихо ответила я и посмотрела поверх его плеча. – Мастер Изергаст, вы бы хоть постучали.

– Моррен? – прорычал Родерик, быстро оборачиваясь.

Поставив туфли на пол, я обулась и быстро вышла из гардеробной. К счастью, на балу я их разносила, так что теперь готова была идти хоть на край света.