Текст книги "!Фантастика 2024-114". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Олег Бондарев

Соавторы: Андрей Скоробогатов,Алексей Шеянов,Андрей Третьяков,Ольга Ярошинская,Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 349 страниц)

– Представляешь, опять ничего, – непонятно пожаловался Изергаст за моей спиной. – Ну, ты помнишь о моей проблеме. Я подумал, что хотя бы при виде чужой любви… Но нет. Либо же ты плохо старался. Что это за детский поцелуй, Рик? Где страсть? Где огонь?

– Ты похож на старого извращенца, – ответил Родерик, шагая следом. – Подглядывать? До чего докатился…

Я закрыла квартиру, вернула ключи охраннику, и экипаж, куда мы опять уселись втроем, поколесил по улочкам Фургарта и остановился у храма путников.

– Портал прямиком ко дворцу, – пояснил Родерик. – Арнелла, молчи и не высовывайся.

– Улыбайся, флиртуй, – добавил Изергаст. – Немного кокетства еще никому не помешало.

– Ты просто маленькая девочка, которая пришла за мамой, – перебил его Родерик.

– Не такая уж маленькая, – возразил Изергаст. – Достаточно взрослая, для всего.

– Мы заберем твою мать и сразу уйдем.

– Не подавай виду, что догадываешься о ее страданиях.

– Страданиях? – взволнованно переспросила я.

– Не надо волноваться раньше времени, – быстро сказал Родерик. – Может, она всего лишь приболела.

– Я вижу, когда ты врешь, – отрезала я.

– О, вот это очень плохо, – посочувствовал Изергаст, откидывая кожаный полог храма. – Врать иногда жизненно необходимо, и если ты, Арнелла, это поймешь, ваша совместная жизнь станет куда проще.

Жрец выступил нам навстречу, приподнимая лампадку, в которой трепыхался огонь. Серый плащ, внимательный взгляд, обветренная кожа – жрецы последнего луча звезды часто совершали паломничества от одного храма к другому, отказывались от семьи и земного, но этот мужчина все равно не был похож на путника. Что-то отличало их от остальных. Айрис, мой настоящий отец, чьего имени я не узнала, – их несло по дороге жизни словно перекати-поле, подхваченное ветром. От жреца пахло куриным бульоном, а к плащу пристало несколько рыжих шерстинок.

– У вас есть собака? – спросила я.

– Кот, – ответил тот после паузы и потянул на себя бронзовую ручку двери, белая краска на которой слегка облупилась.

За дверью оказался сияющий проем, и Родерик шагнул в него первым.

– Двойное свидание, – напомнил Изергаст, придержав меня за руку. – Пообещай.

– Ладно, – ответила я, скрепя сердце. – Если вы спасете мою маму, я поговорю с Мирандой. Но ей и так довелось многое пережить. Вы не должны ее обижать.

Я шагнула в светящийся проем следом за Родериком и оказалась уже в другом шатре, напротив куда более упитанного жреца.

– В смысле, многое? – переспросил Изергаст, появляясь за мной. – У нее кто-то был? Она влюблена? Ее кто-то обидел?

– Нет, нет, да, – ответила я. – Если для вас это только интрижка, то лучше сразу отстаньте.

Изергаст нахмурил темные брови и какое-то время шел рядом молча, размышляя. Мы оказались у дворцовых стен, и я запрокинула голову, рассматривая разноцветные крыши и пляшущие на ветру флаги.

– Как красиво, – выдохнула я.

– Осиное гнездо, – мрачно ответил Родерик.

– Вонючая яма, полная ядовитых змей, – кивнул мастер Изергаст.

Родерик сплел свои пальцы с моими, и мы пошли во дворец.

Глава 11. Во дворце

– Мастер хаоса, маг некромантии, Моррен Фергюс Изергаст и мастер хаоса, маг огня, Родерик Адалхард, со спутницей!

Быть безликой спутницей меня вполне устраивало, но я от души порадовалась, что переоделась. Здесь даже слуги, порхающие между гостями, походили на ярких тропических рыбок, что говорить о дамах, от чьих драгоценностей у меня едва не заслезились глаза.

Оказалось, что во дворце сегодня проходит церемония определения магии у одного из многочисленных Тиберлонов, и император почтил ее своим присутствием, чтобы придать значимость событию. Так что мы явились незваными гостями на чужой праздник, и это было немного неловко, но с другой стороны – на людях императору будет куда сложнее отказать мне в маленькой просьбе увидеть маму.

Я слышала о моратории, который он ввел: теперь никто не мог запечататься без особых на то причин. Однако слуга в углу держал бархатную подушечку с блестящим жучком-артефактом, вероятно, на случай, если новый маг сорвется от избытка чувств.

Мы явились как раз к середине церемонии, и глаз в руках жреца вспыхнул, на миг ослепив присутствующих светом. Раздались аплодисменты, радостные возгласы, и девушка, преклонившая колени, поднялась, гордо улыбаясь.

– Приветствуем тебя, Иветта Тиберлон, будущий маг империи, – объявил император, протянув руку для поцелуя.

Девушка шагнула по ступеням, ведущим к трону, вновь опустилась на колено и поцеловала бледную кисть.

– Мне тоже надо будет его целовать? – тихо спросила я.

– Нет, это особая честь, – так же тихо ответил Родерик. – После трагедии в Лабиринте каждый новый маг на счету, император решил подчеркнуть это.

Заиграла музыка, хотя в слишком большом и пустынном зале не было оркестра, жрец, поклонившись, удалился, и остались лишь гости. Иветта Тиберлон посмотрела на меня с явной неприязнью, тут же напомнив Ровену. Те же золотистые волосы, голубые глаза и острый нос. Сестры?

– Родерик, Моррен, какая радость, – произнес император, распахивая руки, словно бы для объятий, но не утруждая себя тем, чтобы оторвать задницу от трона.

Я была несколько разочарована тем, как выглядит повелитель судеб. Издалека еще ничего, но вблизи он отталкивал своим видом: толстый слой пудры, подведенные глаза, ярко-рыжие волосы – император напоминал продажную женщину, которую я как-то видела в порту. Ярко-зеленые одеяния, расшитые золотыми звездами и спадающие до самого пола, скрывая и ноги, и трон, только усиливали впечатление.

– А это?… – император посмотрел на меня, и я присела, склонив голову.

– Арнелла Алетт, – представил меня Родерик. – Маг огня.

По залу прокатился ропот, стоящий позади трона некромант подался вперед, и ноздри его крючковатого носа раздулись.

– Как интересно, – протянул император, глядя на меня подведенными глазками. – Магичка огня здесь, во дворце. Что ж, Родерик, я рад, что ты решил почтить своим присутствием церемонию. Моррен, дорогой, ты тоже заходи почаще. Я не видел тебя… – он обернулся назад, будто в поисках поддержки.

– С похорон Кейрина, – подсказал некромант, что стоял за троном.

– Ах да, – кивнул император. – Ужасная трагедия. Несчастный случай. Но никто от такого не застрахован. Все мы смертны, и люди, и маги. Что ж, вот ваша новая студентка, – указал он на девушку. – Вероятно, воздушница. Но это мы узнаем только после Лабиринта.

Женщина в пышном голубом платье, не сдержавшись, разрыдалась, заслужив неодобрительный взгляд императора.

– Тринадцать человек! – выкрикнула она, отталкивая слугу, который поспешно подошел к ней.

Поднос вылетел из его рук, и хрустальный бокал разбился о мраморный пол, забрызгав юбку другой дамы. Через мгновение от пятен не осталось и следов, и осколки исчезли.

– Кто пообещает, что моя дочь выйдет из Лабиринта? Вы? – женщина обернулась к Родерику. – Вы? – указала на императора. – Она девушка! Нестабильна изначально! Ее надо запечатать!

– Я не стану запечатываться! – упрямо заявила Иветта Тиберлон, вздернув острый нос. – И не уговаривай, мама. Мой отец погиб за Стеной, и я не опозорю его имя. Мы, Тиберлоны, всегда ходим в патруль. Я буду воевать с хаосом, и однажды мы победим!

– Вот это мне нравится, – одобрительно улыбнулся император. – Что ж, официальная часть окончена. Теперь – танцы! – Хлопнул в мягкие ладони – и музыка заиграла громче. – Ах, какие прекрасные девушки учатся в академии. Я бы с радостью потанцевал с вами обеими, но возраст…

– Ваша звездность, – произнес Родерик, и его голос пророкотал по залу, без усилий перекрыв музыку. – Я не заметил среди ваших гостей Кармеллы Алетт, матери моей спутницы. Хотя она во дворце.

– Это церемония для узкого круга, – недовольно ответил некромант, стоящий позади императора. – Вас тоже не звали.

– Мы не могли пропустить такое важное событие, – заявил мастер Изергаст. – Новая личи… студентка академии – это всегда радость.

– Могу я увидеть мать? – попросила я, глядя в подведенные глаза императора.

Он быстро облизнул сухие губы, а бледные ладони сжали подлокотники трона. Ногти императора тоже были подкрашены, и лак на них блестел перламутром.

– Они очень близки, – добавил Родерик. – Кармелла Алетт гостит у вас уже несколько дней, от нее нет вестей…

– Это довольно невежливо – вот так являться ко мне во дворец, – насупился император, и пудра на его лице растрескалась, как сухая земля под солнцем, – сомневаться в моем гостеприимстве…

– Девочка волнуется, а мы, преподаватели академии, несем ответственность за душевное спокойствие студентов, – проникновенно произнес Изергаст. – У меня даже новая должность – мастер равновесия, вы знали? Магичка огня по своей сути нестабильна. Огонь то и дело пытается вырваться, – он будто невзначай покосился на бархатные портьеры, закрывающие окна. – А тут еще любимая мама пропала…

– Вы притащили нестабильную магичку к императору? – поинтересовался некромант из-за трона. – Совсем страх потеряли? Если она не может сдерживать огонь, то вот жучок.

Он кивнул на артефакт, сверкающий спинкой на бархатной подушечке.

– Я всего лишь хочу увидеть мать, – повторила я тверже.

– Арнелла Алетт, – ласково произнес мое имя император. – Ты, видимо, неплохо учишься, раз тебя пустили в Лабиринт. И неплохо сражаешься, раз смогла из него выйти. Однако кое-чего ты не умеешь. А именно – вести себя, – он наклонился вперед и рыкнул: – Здесь только я имею право изъявлять желания! Здесь только я могу решать – кому и что делать! Заруби это на своем хорошеньком носике и танцуй, когда я приказываю!

Родерик выступил вперед, заслоняя меня плечом, и сжал мои пальцы, но я выдернула ладонь. Эта музыка, исходящая откуда-то из стен и заставляющая вибрировать пол под ногами, накрашенный клоун на троне, что возомнил себя чуть ли не богом, жадные взгляды, липнущие ко мне паутиной, так что хотелось брезгливо смахнуть их рукой, – все было неправильно. Огонь клокотал во мне, как лава в жерле вулкана. Если они не отпустят маму…

– Где. Моя. Мать. – Раздельно произнесла я.

* * *

Повинуясь молчаливому приказу, слуга с бархатной подушечкой, на которой блестел жучок, шагнул ближе. Люди быстро расступились, и мы остались у трона втроем.

– Нестабильная магичка-огня – это опасно, – как змея прошипел некромант, склонившись к уху императора. – Ваш указ был ошибкой.

– Как смеешь ты сомневаться в мудрости его звездности? – громко возмутился Родерик. – Ему было предсказание: явится избранный с огнем, и королева падет. Указ императора о незапечатывании магичек огня преисполнен дальновидности и любви к стране! Ведь именно эта девушка может стать той, кто победит хаос!

В зале зашумели, повторяя его слова.

– Однако как бы нам не получить вторую королеву хаоса прямо сейчас, – сказал император. – Погляди, она так и искрит.

Все посмотрели на меня, а я сжала пальцы, которые кололо от огня, в кулаки.

– Это нормально, – сказал Родерик и пристально посмотрел на меня. – Она не причинит никому вреда. Правда, Арнелла?

– Если мне дадут увидеться с матерью, – упрямо повторила я.

А иначе я за себя не ручаюсь. Пламя, будто почувствовав слабину, так и рвалось наружу. Бархатные портьеры вспыхнули бы первыми, гобелены с гербами правителей следом. Ковровая дорожка, ведущая к трону, тоже бы хорошо занялась, а следом этот чванливый урод. Его крашеные волосы наверняка бы воняли, сгорая в огне…

Мелкие глазки императора прищурились, верхняя губа дернулась, обнажая обломки зубов, а потом раздался глухой звук удара, кто-то вскрикнул, и я, обернувшись, увидела, что женщина в голубом упала навзничь, раскинув в стороны руки.

– Мама! – воскликнула Иветта Тиберлон и бросилась к ней.

Люди зашумели, обступили их.

– Разойдитесь! – выкрикнула девушка. – Ей нечем дышать! Мама, мамочка, – она похлопала женщину по щекам и, приподняв ее голову, устроила у себя на коленях. – Есть тут целители?!

Пробившись через толпу, к ним подошел мужчина в костюме глубокого синего цвета и, присев, обхватил запястье женщины, а мастер Изергаст распрямил пальцы, до этого скрученные в какой-то хитрый знак за спиной. Лицо его при этом было подозрительно честным и исполненным искреннего беспокойства.

Женщина застонала и открыла глаза, а дочь, вручив мать заботам целителя, выпрямилась и шагнула ко мне.

– Это должен был быть мой праздник, – выпалила она мне в лицо. – А тут явилась, вся в красном, избранная… Никто тебя сюда не звал!

– Я всего лишь хочу узнать, где моя мать, – растерянно сказала я и посмотрела на императора. – Разве я многого прошу? Пожалуйста!

– Вот и умница, – пробормотал Изергаст, а потом я почувствовала легкое прикосновение пальцев позади шеи, и мое горло словно оцепенело. – А теперь молчи и улыбайся, – тихо добавил он.

– Что ж, – произнес император, кивнув. – Просьбу я могу удовлетворить. Сегодня такой чудесный праздник: Иветта Тиберлон, надежда славного рода, подтвердила магию в своей крови. Так не будем портить настроение никому из присутствующих. Антрес, – он повернулся к некроманту за своей спиной. – Сходи за Кармеллой Алетт, будь любезен.

– Я могу сходить, – предложил Изергаст.

– Боюсь, дорогой, ты заплутаешь в коридорах дворца, – отказал император.

– Поисковик приведет меня безошибочно, – возразил Изергаст, и на его ладони засветился зеленый огонек.

– Ты знаешь Кармеллу? – хрипло спросил некромант.

– Мы очень близки, – соврал Изергаст, не моргнув и глазом. – Я совершенно ею очарован. Жду не дождусь, когда увижу ее снова. Надеюсь, это произойдет как можно скорее.

– Надо признать, что от общения с госпожой Алетт я получил куда больше удовольствия, чем от визита ее дочери, – сказал император, и его некромант отвел взгляд, перестав буравить им Изергаста.

У меня было такое чувство, что между двумя некромантами произошел какой-то обмен информацией, и, судя по тому, как помрачнел и без того не жизнерадостный Антрес, это были угрозы.

– Прошу простить мою спутницу, ваша звездность, – склонился Родерик. – Чрезмерная эмоциональность – побочный эффект ее стихии, которой она лишь учится владеть.

– Я так и подумал, – снисходительно махнул ладонью император, а его некромант исчез за дверями в углу зала. – Вам лучше, госпожа Тиберлон?

– Да, благодарю, – ответила женщина, ощупывая свой затылок. – Я никогда раньше не падала в обморок… Так странно… Прошу прощения, ваша звездность. Я, наверное, переволновалась.

Иветта увела мать в сторону, усадила на стул, музыка вновь стала громче, и Родерик сказал:

– Император хотел увидеть, как ты танцуешь, Арнелла, – а потом выразительно посмотрел на меня, и в глубине его серых глаз вспыхнуло пламя.

Я покосилась на мастера Изергаста, который отчего-то оказался в противоположном углу зала – возле дверей, в которых исчез носатый некромант. После всех разговоров о том, что во дворце постоянно происходят несчастные случаи, мне было не по себе. Что если некромант императора столкнет маму с лестницы? Выкинет в окно? Изергаст пойдет за ним, и нам надо отвлечь гостей, чтобы его исчезновения никто не заметил?

Я положила руку на плечо Родерика, а вторую – в его ладонь, а он обнял меня за талию и повел в танце. Огонь все еще бушевал во мне, и свечи на хрустальной люстре все разом вспыхнули, когда мы оказались под ней.

– Все будет хорошо, – пообещал Родерик, но я совсем не была в этом уверена.

Мама появилась только через три танца, все из которых я протанцевала с Родериком. Музыка стихла, и два некроманта сопроводили маму к трону. Она выглядела бледной и растерянной, светлые волосы были закручены в узел на затылке, а жемчужно-серое платье свободно висело на ней, лишь слегка обрисовывая фигуру. Красиво, непривычно строго и элегантно.

Моя мать никогда не надела бы серое.

Горло сдавило от напряжения, но я так и не смогла произнести ни звука. Рука Родерика сжала мою ладонь.

– Держись. Надо довести все до конца, – тихо сказал он и подвел меня к трону.

– Я ничего не помню, – пробормотала мама, оглядываясь. – Как я здесь оказалась? Что произошло?

– Видите ли, госпожа Алетт, – произнес император, – даже, если позволите, Кармелла… Мы с вами сразу нашли общий язык, я предложил вам погостить во дворце, и вы с радостью согласились. Мы чудесно поладили и провели немало времени в задушевных беседах, и так вышло, что я – вот старость не радость, – он виновато улыбнулся, – случайно разболтал вам один секрет государственной важности. Вы умеете найти подход к мужчинам, – он шутливо погрозил ей пальцем.

Мама растерянно улыбнулась. Машинально потянувшись поправить волосы, с удивлением ощупала гладкую прическу.

– Поэтому мне пришлось удалить воспоминания о вашем пребывании во дворце, – печально вздохнул он. – Но они навсегда останутся в моем сердце. Вот и ваша мать, о которой вы так беспокоились, – добавил император, однако меня не обманули ни его слова, ни добренькая улыбка, застывшая на напудренном лице.

С мамой что-то было не так.

– Мое платье, – сказала она, оглядывая свой наряд. – Это не мое платье!

– Мы смеялись, и вы случайно облились вином, – ответил император. – Ваше платье, увы, было безнадежно испорчено, и поэтому я позволил выбрать вам другое. Поверьте, вы все так же очаровательны, дорогая Кармелла.

Он протянул ей руку, но мама лишь присела, придержав непривычно узкую юбку, а после отошла от трона. Мягкая рука императора опустилась на подлокотник, и пальцы с накрашенными ногтями впились в него, словно когти хищной птицы.

– Благодарим, ваша звездность, – поклонился Родерик. – Иветта Тиберлон, поздравляю и жду вас в академии в следующем году.

– Куда вы так спешите? – удивился некромант императора. – Подарите мне танец, огненная Арнелла Алетт?

Он шагнул ко мне, и Родерик нехотя отпустил мою руку, однако мама, встрепенувшись, стала между нами, словно пытаясь заслонить меня от некроманта.

– Нет! – выкрикнула она и, кашлянув, продолжила спокойнее: – Я… загостилась. Мы пойдем. Ваша звездность… – мама повернулась к императору, вновь присела, склонив голову, и, вцепившись в мою руку, быстро повела меня прочь из зала.

Родерик и Изергаст еще задержались, прощаясь, и догнали нас лишь у дворцовых ворот. Мама почти перешла на бег, и я заставила ее остановиться. На бледном лице расцвел нездоровый румянец, я потрогала ее лоб, но он оказался прохладным.

– Я ничего не помню, – повторила она, беспомощно заглядывая мне в глаза, как будто я могла ей помочь. – Я собиралась к императору на аудиенцию. У меня было роскошное платье, Арнелла. Ты бы видела! Лучшее во всем мире. А потом – бах, и я иду по коридору дворца, а по обе стороны от меня по некроманту.

– Проявление императорского милосердия, – сказал Изергаст, невозмутимо приподнимая мамин подбородок и заглядывая ей в глаза. – Выполнено халтурно, конечно, и при желании я мог бы восстановить воспоминания… Но, сам понимаешь, лучше бы ей не помнить.

– Понимаю, – кивнул Родерик. – Посмотри на запястья.

Мама подняла руки и с удивлением уставилась на белые полосы шрамов.

– В нее наверняка влили ведро эликсиров, так что все мгновенно зажило, но следы остались. К счастью, с ней не успели сделать ничего непоправимого, – сказал он и добавил: – Император этого нам не простит.

– Не простит, – согласился Изергаст. – Но что он сделает, старый пень? Мы вдвоем стоим целой армии, и если он хоть немного соображает, то не пойдет против нас.

– Меня больше беспокоит вопрос – что ему было нужно, – задумался Родерик. – Не верю, что все это просто так…. Арнелла, ты в порядке? – обратился он ко мне. – Все хорошо?

– Если бы ты вела себя поумнее, то все прошло бы еще лучше, – укорил меня Изергаст. – Я наложил на нее заклятие немоты, – пояснил он Родерику. – Не благодари.

Тот возмущенно глянул на него, но Изергаст невозмутимо пожал плечами и откинул кожаный полог храма, пропуская нас с мамой вперед. Она вошла внутрь и остановилась посреди шатра как вкопанная.

– Путник, – сказала мама, а потом добавила такие ругательства, о существовании которых я и не подозревала.

– Госпожа, – строго обратился к ней жрец. – Не подобает произносить непотребные слова в святом месте.

Она присовокупила еще несколько грязных выражений, а потом схватила лампадку и запустила ею в стену.

Масло пролилось, пламя радостно побежало по кожаному пологу, освещая шатер, но Родерик протянул ладонь, и огонь тут же погас. Мама оттолкнула ногой низкий столик, и карты империи, лежащие на нем, разлетелись. Швырнула металлическую чашу для подаяний, так что мелочь рассыпалась на пол. Жрец бросился собирать монеты, а Изергаст схватил маму за плечо, развернул к себе, ткнул пальцем в лоб, и она, обмякнув, упала ему на руки.

– Твоя теща, ты и неси, – проворчал он, передавая ее Родерику.

– Путник, – повторил тот и посмотрел на меня. – Твой отец. Вот что нужно императору.

* * *

– Эти мастера хаоса совсем охамели, – недовольно сказал Антрес, разливая чай по чашкам. – Что они себе позволяют?

– Девчонка и правда дорога Родерику, раз он притащился за ее матерью, – задумчиво произнес император, стоя у клетки, в которой спал очередной тигр. Зверь тяжело дышал, и полосатая шкура висела на нем неопрятным мешком, словно была не по размеру. – Хорошо, что Кармелла еще была в состоянии выйти.

– Я люблю растягивать удовольствие, ты же знаешь, – ответил Антрес. – Хотя госпожа Алетт успела мне наскучить: перестала угрожать и все больше плакала… Однако для женщины у нее оказался весьма сильный характер.

– Но путнику на нее наплевать, – вздохнул император. – Я думаю, что вся эта затея с ловушкой в корне провальна. В этом и есть сила путников – они не привязаны ни к чему, ни к кому. Свободны, как ветер. В последнее время я часто думаю о том, что ошибся, выбрав не ту дорогу.

– Правда? – удивился Антрес. – Ты бы променял императорское величие на пыль под ногами и деревянный посох?

– Нет, – усмехнулся он. – Ты прав. Это именно то, что удержало меня. Власть – моя слабость, моя привязанность. Но, похоже, я не способен испытывать ее к другим людям.

– И ко мне? – уточнил некромант.

– Ты ведь не думаешь, что я сейчас открою тебе свои объятия? А потом мы вместе поплачем от любви друг к другу.

Антрес осклабился, продемонстрировав кривоватые клыки, и, отпив чай, вернул чашку на блюдце.

– Однако ты не можешь не признать, что выделяешь меня из остальных своих детей.

– Так и есть, – согласился император. – Хотя это странно. У анимага рождается сын-некромант. Ты – ошибка природы.

– Никакой ошибки, – поспешно отрезал тот. – Мать – водница. Вероятность родственной стихии оставалась.

– Совсем мизерная. Как у путника.

– Но они все же появляются на свет.

– Ты словно бы воплощение всего самого темного во мне, – продолжил император.

– Составь завещание, отец.

Император усмехнулся и, скрипя коленями, подошел к креслу. Охнув, сел в него и откинулся на спинку.

– И сколько я тогда проживу? Вряд ли дотяну до утра. Я знаю, на что ты способен, сынок, и не стану обрекать империю на такое.

Антрес задумчиво положил руку поверх паленого отпечатка ладони на подлокотнике.

– Тогда давай решим, что делать с Адалхардом, – предложил он. – Ты ведь не позволишь ему указывать тебе?

– Я не стану делать с ним ничего, – ответил император, устало прикрыв глаза. – И с его девочкой тоже. Только представь, в какой ярости он будет… Нет, я не хочу искушать судьбу. И ты уймись, Антрес, Адалхард мне нужен. Даже думать забудь.

– Тогда… Ведь могут быть другие дети путников, – предположил Антрес. – По наследственности хаоса у них выйдет или огонь, или анимагия. Я тут узнал, в академии есть один парень, без магов в роду. Джафри Хогер.

– Мастер хаоса, – кивнул император. – Анимаг. Я читал доклад. Вот только откуда ты это знаешь?

– Я его тоже читал, – не смутившись, ответил Антрес. – Что если у паренька тоже папаша путник?

– Или же какой-нибудь анимаг оприходовал его маменьку. Это куда вероятнее. Помню, когда я только прошел Лабиринт, то не мог пропустить ни одной юбки.

– Именно поэтому у тебя столько детей, – вздохнул некромант. – Составь завещание, отец. Я буду отличным императором. Зря ты боишься. Я люблю законы и чту их…

– Нет, – отрезал император.

Спина отчаянно чесалась под праздничным нарядом. Жуки, что ли? До чего он докатился. Просто старый пень, постепенно покрывающийся мхом. Возможно, ему было бы хорошо в императорском саду. Жирная земля питала бы его корни, ветер играл в ветвях… Посмертие анимагов, которое раньше пугало, все чаще казалось таким заманчивым…

– Я, если честно, больше не верю в успех затеи с ловушкой для путника. Но если ты хочешь попробовать использовать этого мальчишку, что ж… – задумался он. – Анимаг уровня мастера…

– Ты сможешь подпитаться его силой, – мгновенно понял Антрес. – Живая родственная энергия. И за ним точно никто не придет.

– Адалхард может приехать с ним вместе. Еще и Изергаста прихватит. Вон как они сегодня заливали. Мол, каждый студент важен.

– Анимагов хватает, – небрежно отмахнулся Антрес.

– Придумал, – довольно улыбнулся император. – Я приглашу всех. Устрою бал в честь студентов, которые выжили в Лабиринте. Пусть приезжает и Адалхард, и Изергаст, пусть и Рурка с собой притащат, если хотят. А потом мальчишка исчезнет.

– Никто не заметит в суматохе бала, – кивнул некромант.

– А еще позову всех, кто выслал прошения о браке с магичкой огня, – коварно усмехнулся император. – Щелкну Адалхарда по носу. Представляешь, Родерик, поправ все правила приличия, танцевал только с ней. Три танца подряд. Надо признать, смотрятся они хорошо. Сплошной огонь.

– Пусть немного побесится, когда его женщину попробуют отбить.

– А тот мальчишка-анимаг явно будет сопротивляться, – вернулся к прежней теме император. – Пусть он толком ничего не умеет, но мастер…

– Можем сразу сломать его контур, – предложил Антрес. – Позаимствуем методы ровных. Иногда они подают отличные идеи.

* * *

Родерик пронес маму через портал, а потом усадил в экипаж, который дожидался нас по ту сторону, в Фургарте. Она спала, и я смогла рассмотреть ее внимательнее: круги под глазами, лопнувшие капилляры на впалых щеках. Я взяла ее за руку и погладила шрам на запястье, ахнула, заметив отсутствие ногтя на мизинце.

– Мы все исправим, – пообещал Родерик, склонившись ко мне и накрыв мою ладонь своею.

Я бы поблагодарила его, но по-прежнему вынуждена была молчать. Однако сомнительные методы Изергаста, вполне возможно, оказались кстати. Я бы запросто наговорила лишнего, чего-нибудь такого, за что император точно приказал бы меня запечатать.

Явится избранный с огнем, и королева падет – Родерик прикрыл меня предсказанием, точно щитом. Император вынужден был пойти на попятный, чтобы не запечатывать на глазах у кучи народа призрачную надежду на окончание войны. Вот только я – не избранный. Это Родерик, конечно. У него есть и магия, и характер, и благородство…

– Избранный с огнем, – задумчиво произнес Изергаст, сидящий напротив меня. – Это, конечно, не ты, Арнелла. Выдержки ноль. – Он повернулся к Родерику. – Надо было тебе с ней переспать, как я и говорил. В экипаже или гардеробной…

– Моррен, умолкни, – попросил Родерик.

– Если бы она там полыхнула, в нее бы попытались сунуть жучка, – не унимался он. – Ты бы вступился, и я, конечно, тоже. И в итоге мы бы убили императора и его уродского наследничка и устроили переворот. Возможно, мы бы даже сумели выкрутиться… Не такой уж плохой вариант на самом деле. Но я слишком ленив для таких потрясений. Так что в следующий раз послушай совет мастера равновесия – дай даме выплеснуть избыток огня.

Родерик, который сидел рядом с некромантом, вздохнул и посмотрел на меня.

– С твоим огнем и правда надо что-то делать, – сказал он. – С завтрашнего утра будешь тренироваться со мной.

Возражать и спорить я сейчас и не хотела, и не могла. Я поправила голову мамы, лежащую на моем плече, и сердце сжалось от боли, когда я увидела полосу седины у крашеных корней волос. Раньше она была едва заметна.

А ведь Родерик мог просто не сказать, что моя мать в опасности. Но он решил рискнуть и отправиться во дворец, хотя это наверняка ему еще аукнется…

– Возможно, избранный ты, – продолжил рассуждать Изергаст. – Огненный Родерик. Но однажды ты уже встретился с королевой хаоса, и она тебя уделала как младенца. Как, кстати?

– Не знаю, – неохотно проворчал Родерик. – С Джеммой в хаосе было что-то похожее. Она пыталась влиять на меня. Но ощущалось это куда слабее. Королева хаоса, она словно богиня, понимаешь?

Богиня? Я ревниво глянула на Родерика, уставившегося в окно экипажа.

– Не понимаю. Поэтому и сомневаюсь, что избранный – ты, – нахально согласился некромант.

– А кто? Николас Торш?

– Нет, кто бы он ни был… – Изергаст тонко улыбнулся и сообщил: – Избранный – это я. Несомненно. Если кто и победит королеву хаоса, то только лучший из лучших. Я буду с огнем, то бишь, с тобой. Все сходится.

– Вообще-то я тоже думал в таком ключе, – согласился Родерик. – Путники никогда не говорят прямо. Что ж, если ты прикончишь королеву, с меня бутылка кандийского.

– Две.

– Идет. Но на данный момент меня больше волнует император, – Родерик перевел взгляд на мою мать и помрачнел. – В одну из наших бесед он жаловался на путников. Что, мол, поймать бы одного и допросить. Но я не воспринял это всерьез.

– По крайней мере, он умеет ставить интересные цели, – хмыкнул Изергаст.

– Что, если он попробует снова?

– В таком случае к его малочисленным достоинствам добавится умение не сдаваться. Однако я не думаю, что твоей потенциальной теще что-то грозит. Император попытался, ничего не вышло. Сама идея использовать назойливую, шумную и наглую женщину не первой свежести в качестве приманки – такое себе решение…

Не сдержавшись, я пнула его по голени носком туфли, и некромант охнул от неожиданности.

– Подумай хорошенько, Родерик, – проворчал он, потирая ушибленную ногу. – Яблочко от яблони…

Экипаж проехал мимо храма воды и свернул к главным воротам. Я дернулась, указала рукой в окно, на проплывающий мимо дом, где находилась квартира мамы.

– Твоя мать поедет с нами, – сказал Родерик. – Нельзя оставлять ее одну. Устрою ее в женском общежитии, там полно свободных комнат.

– Я поработаю с ней, – проворчал Изергаст. – Исключительно ради тебя, Рик. Поставлю блоки получше. Хотя последствия все равно останутся, но, возможно, это даже пойдет ей на пользу.

Я злобно посмотрела на некроманта, а он, усмехнувшись, повернулся к Родерику.

– Как хорошо, когда женщина умеет держать язык за зубами, правда? Не забудь, ты должна мне, – добавил он, сверкнув зелеными глазами. – Двойное свидание с Мирандой Корвена.

Я кивнула, заранее понимая, что это будет не просто. Сдалось ему это свидание! Возможно, Миранда нужна ему вовсе не для галочки?