Текст книги "!Фантастика 2024-114". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Олег Бондарев

Соавторы: Андрей Скоробогатов,Алексей Шеянов,Андрей Третьяков,Ольга Ярошинская,Дмитрий Богуцкий
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 349 страниц)

Глава 23. Время решительных мер

Не знаю, почему я оказалась у моря. Туда текут все реки, а они все равно, что дороги. Кажется, так выразилась Айрис. Она казалась мне странной, но получается, что странная – я.

Море шипело, недовольно морщилось под серым небом, волны размеренно кусали берег, на котором я сидела, и брызги иногда долетали до моих ног. Паника отступила, и я пыталась уложить в голове новую картину мира.

Карлос Алетт не был моим отцом.

Он любил меня и баловал, я была его единственным поздним ребенком, но дела отнимали много времени, и он больше походил на дедушку, который появлялся, осыпал меня подарками, царапал щеку бородой, пропахшей табаком, и снова исчезал. Я тосковала по нему, хоть мы и не были особо близки.

Мой отец путник.

Яркие глаза, обветренная кожа, поцелуй в лоб был таким... отеческим. Это ведь он встретился мне в Фургарте, когда я думала о запечатывании? Или мама родила меня от другого? Она не маг, и по наследственности хаоса выходит, что я тоже стану путницей, хотя остается крохотная вероятность получить магию из других углов треугольника.

Позади послышался хруст камней под ногами, и рядом опустился Эммет.

– Что ты тут делаешь? – спросила я.

– Ищу тебя, – сказал он. – Вчера наше свидание закончилось быстрее, чем я планировал, и вот я подумал, может, продолжим?

– Это не было свиданием, – возразила я.

– Значит, оно впереди, – легко согласился Эммет, глянув на меня и улыбнувшись. – Искупаемся голышом?

– Нет, спасибо.

– Зайдешь ко мне в гости?

– Не сегодня.

– Может, просто поцелуемся? Море, ты и я, романтика...

– Что ты знаешь о путниках, будущий брат?

– Да то же, что и все, – ответил Эммет и откинулся назад, опершись на локти.

Он прищурился, глядя на горизонт, и от его ресниц на скулы упала тень, а я невольно залюбовалась точеным профилем. Его волосы, выгоревшие на концах, у корней были темнее и спадали ниже плеч спиральными завитками. Ветер трепал их и ерошил, и мне на какой-то миг тоже захотелось запустить пальцы в его шевелюру.

– Они заходят в Лабиринт и не выходят оттуда, – сказал Эммет. – Потом их иногда видят, то там, то тут, но предсказать появление путника невозможно. Еще они все время несут какую-то пургу. Я ни разу не встречал путника. А ты?

– Один раз, – ответила я. – Никому об этом не рассказывала.

– Давай же, – улыбнулся он, повернув ко мне голову. – Я хочу быть первым, Арья.

– Это было после бала.

– Где мы познакомились? На тебе было красное платье, его глубокий вырез я помню как сейчас. Надо бы подать идею Изергасту насчет новой формы для девушек, мне кажется, он оценит...

– Я тогда думала о запечатывании, мама давила на меня с замужеством, и не только она... Это вроде как принято...

– Но ты осталась. Я горжусь тобой, сестренка. И где ты встретила путника?

– В какой-то таверне. Там были только мы с ним и больше ни души. Он сказал, что если я не знаю, куда иду, то не могу заблудиться.

– Какое откровение, – вздохнул Эммет, – неужели нельзя сказать что-то конкретное? Допустим, под домом номер пять по Тихой улице зарыт клад. Или там, займись любовью с Эмметом Лефоем, потому что более нежного и страстного мужчины тебе не найти...

Я повернулась к нему, озаренная мыслью.

– Эммет!

– Займемся? – оживился он.

– Он сказал, что я должна сама выбрать! Дорогу!

– Как насчет дороги к мужскому общежитию? – предложил он, накручивая прядь моих волос себе на палец.

– Ты не понимаешь! Если я могу выбирать, то у меня есть шанс не стать путницей!

Я выпалила это и осеклась, но Эммет сел и уставился на меня.

– С чего ты вообще взяла, что будешь путницей? – спросил он. – Ты узнала свою наследственность хаоса? Кто был путником, Арья?

– Мой отец, – прошептала я. – Настоящий.

– Вот это поворот, – оценил он. – Значит, прекрасная Кармелла...

– Не говори своему отцу! – горячо попросила я. – Пожалуйста!

Эммет нахмурился, отвернулся к морю и, подобрав камешек, швырнул его в волны.

– Продолжай, – сказал он.

– Да нечего продолжать, – пожала я плечами. – Когда я узнала, что мой отец путник, то первой мыслью было – запечататься и не ходить в Лабиринт. Путники меня пугают. Это какая-то совсем другая жизнь. И мне кажется, она не для меня.

– Почему?

Я задумалась, прислушиваясь к своим ощущениям.

– Она кажется мне очень одинокой, – призналась я. – А я не хочу быть одна.

– Я всегда рядом, детка, – ухмыльнулся Эммет, но его бирюзовые глаза оставались серьезными. – Давай расскажу тебе кое-что, раз уж мы откровенничаем... Моя мать была запечатанной. Я никогда не знал ее. Хотя она умерла, когда мне было тринадцать.

Я вглядывалась в его лицо, пытаясь понять.

– Она жила рядом, обедала за одним столом со мной, иногда мы выезжали в парк, но ее будто не было. У нее были синие с бирюзовым оттенком глаза, большие, с длинными ресницами и, наверное, очень красивые, но для меня не было ничего страшнее, чем смотреть в них. Потому что там было пусто. В папином кабинете висел ее портрет, и я часто приходил туда, только чтобы посмотреть на картину. Там мама была совсем другой. Ее глаза улыбались. Я представлял, как бы было здорово, если бы моей мамой была эта женщина с картины. Она бы целовала меня на ночь, пела песни просто так и шутила, любила прогулки к морю и меня.

Он вздохнул, бросил еще один камешек в голодные волны.

– Думаешь, почему запечатывают обычно сразу перед свадьбой или даже после? Чтобы жених не успел дать задний ход. Иногда запечатывание проходит практически бесследно, но в случае с моей мамой так не вышло. Она потеряла очень большую часть своей личности. У меня первый уровень хаоса и есть шанс дорасти до мастера. Думаю, и у мамы был высокий потенциал, – он помолчал и добавил: – Она утопилась в ванне.

– Мне так жаль, Эммет, – прошептала я.

– Иди в Лабиринт, – попросил он, повернувшись ко мне. – Пусть уж лучше ты станешь путницей, будешь ходить, где захочешь... Может, однажды придешь ко мне... О, открой портал из моей комнаты в Квертимилью. Это такой городок на юге, я там провел прошлое лето. Сплошной карнавал, веселье и доступная любовь... Арья, послушай!

Он придвинулся ближе, озаренный какой-то идеей, схватил меня за плечо.

– Да?

– Вода и путник – противоположные лучи звезды!

– Да, и что это значит? – жадно спросила я.

– Говорят, в таких случаях физическая близость просто крышесносная! Единство противоположностей! Это судьба, Арья, мы должны попробовать, ведь до этого мне не попадалось ни одной путницы, их еще попробуй поймай!

Я разочарованно фыркнула и отодвинулась.

– Думала, ты скажешь что-то действительно интересное.

– Твоя мама тебя ищет.

– Что?

– Это она попросила, чтобы я тебя нашел. Небольшое поисковое заклинание – и вот я тут. А она – там, у общежития, очень возмущается, что не может зайти внутрь и посмотреть, в порядке ли твои вещи и заправлена ли постель.

– Ты скажешь отцу? Про путника.

– Нет, – ответил Эммет. – После смерти мамы он был сам не свой, замкнулся, ушел в дела. Думаю, потому что испытывал облегчение и винил себя за это. Мы с ним несколько лет почти не общались. Но твоя мать растормошит кого угодно. Он от нее в восторге. Ну, а если она наставит ему рога, что ж... Его эмоциональная жизнь выйдет на новый уровень.

– Спасибо, – пробормотала я. – Пойду наконец выясню, как так получилось, с путником.

– Значит, ты узнала не от нее? – удивился он. – Но как?

– Изергаст дал нам луч истины, чтобы рассортировать черепа в подвале.

– Врешь! – недоверчиво воскликнул Эммет. – Это же легендарный артефакт! У кого он сейчас?

– Там остались Миранда и Айрис...

– Арья, крошка, рад был повидаться, – он вскочил на ноги, помог мне подняться и отряхнул мою юбку. – В общем, ты поняла, да? Запечатывание – для неудачников, Лабиринт – для чемпионов.

– Да, – кивнула я. – Уловила. Спасибо тебе. Мне надо было поговорить и...

– Увидимся, – перебил он меня, быстро поцеловал в щеку и побежал к академии, а я улыбнулась ему вслед.

***

Мама расхаживала туда-сюда перед общежитием и, заметив меня, быстро направилась навстречу.

– Нам надо поговорить, – сердито сказала она. – Я узнала, что Лабиринт откроют совсем скоро. Тебе никак нельзя туда, солнышко.

– Потому что я оттуда не выйду, – кивнула я, и мама посмотрела на меня с испугом. – Я знаю, мама. Ты родила меня от путника. Расскажешь, как так вышло?

– Откуда ты...

– Почему не сказала раньше? Почему ты все время врешь? Почему не можешь быть откровенной даже со своей дочерью?

– Вот именно поэтому, – проворчала она. – Ты слишком правильная. Женщина должна интриговать, а у тебя все в лоб. Я боялась, что ты не поймешь...

– Я и правда не понимаю, – согласилась я. – Ты не любила отца?

– Я хорошо к нему относилась, – возразила мама. – Он был выгодной партией.

Я вздохнула и покачала головой.

– Но ему нужен был наследник, – добавила она. – Поэтому он и женился на мне – молодая, здоровая, полная жизни. Но у нас не получалось... И эта старая карга Катарина...

– Бабуля?

– ...подначивала его. Мол, пока нет детей, можно развестись... Вечно капала ему на мозги, что дело во мне. Карлос любил меня, но я видела, что он начал сомневаться. А потом появился этот мужчина...

– Путник?

– Я шла в ателье за шляпкой и вдруг оказалась в незнакомом месте. Заглянула в таверну, чтобы узнать дорогу. А там он, – мама сглотнула, вытерла слезы, на удивление – настоящие. – Он знал про меня все. С ним я могла быть самой собой. И никогда больше... ни с кем... так...

Я вздохнула и погладила ее по плечу.

– Поэтому тебе нельзя в Лабиринт, – строго сказала мама, взяв себя в руки. – Я не могу потерять тебя, солнышко. Я просто умру.

– Я пойду туда, мама, – сказала я, хоть сердце и сжалось от того, как она на меня посмотрела. – И постараюсь выйти. Но если нет, я люблю тебя. Такую, какая ты есть.

– Нет, Арнелла! – воскликнула она, хватая меня за руку.

Я высвободила ладонь и взбежала по лестнице в общежитие. Обернулась – мама постояла у входа, глядя мне в след, и быстро пошла прочь.

***

Кармелла Алетт вышла за ворота академии, забралась в экипаж, придерживая юбки, и опустилась напротив сухонького мужчины в неприметном костюме.

– Принесли?

Кивнув, она достала из кармана документ с размашистой подписью и круглую печать.

– Прекрасно, – кивнул мужчина. – А отпечаток руки? Без следа личности не получится подделать подпись некроманта.

– Я держала его ладонь, – Кармелла вытянула руки, которые слегка подрагивали.

– Не очень, – нахмурился мужчина, проводя над ними металлической птичкой. – След второй личности забивает. Этого мало.

– Посмотрите здесь, на груди, – сказала она, подаваясь вперед.

Мужчина удивленно хмыкнул и провел артефактом над белыми полукружиями. Глаз птицы засветился сиреневым.

– Прекрасно! – воскликнул он. – Вы потрясающая женщина, Кармелла Алетт.

– Знаю. Скоро управитесь?

– Пять минут – и готово. Надо будет подбросить печать назад. Не хочется, чтобы мастер хаоса пошел по моему следу.

– Сделаю, – кивнула она. – Я сделаю все.

***

Миранда вошла в мою комнату без стука и села на стул напротив кровати, на которой я лежала, пялясь в потолок.

– Я на тебя не злюсь, – сказала Миранда. – Не понимаю, но не злюсь. Просто, чтобы ты знала.

– Чего ты не понимаешь? – спросила я.

Трещины на побелке разбегались в стороны как дорожки, протоптанные в снегу. Если я стану путником, то смогу идти, куда захочу. Только вот я хочу остаться.

– Что ты в нем нашла? Может, у тебя какая-то психологическая травма в связи с ранней потерей отца, и поэтому тебе нравятся мужчины постарше?

– Вряд ли, – ответила я. – Хватит с меня психологических травм, нанесенных мамой.

– И то верно, – она помолчала. – И что ты решила?

– Я пойду в Лабиринт, – я повернула к ней голову, и Миранда кивнула.

– Так я и думала.

– Тоже попросишь портал куда-нибудь?

– А кто-то еще просил кроме Изергаста?

– Эммет. В город карнавалов и доступной любви.

– Нет, мне не нужен портал, – покачала она головой. – Я буду надеяться, что ты выйдешь.

Я снова вздохнула, разглядывая трещины на потолке.

– Может, собрать тебе сухарей в дорогу? – предложила Миранда, и я, нахмурившись, снова посмотрела на нее. – Или поискать прочные ботинки? Кто обеспечивает путников всем необходимым?

– Издеваешься?

– Немного. Не могу видеть тебя в апатии. Давай же, взбодрись, Арнелла. Или хочешь, иди к Адалхарду. Раз он так тебе нравится – лови момент. Кто знает, как там у путников потом с любовью.

– Неплохо, раз я родилась.

– Аргумент.

– Ты переспишь с ним, если у тебя будет огонь? – спросила я.

– Да. А ты?

Я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

– Ты ведь не пропускала занятия по наследственности хаоса, – сказала Миранда, глядя на меня непроницаемо черными глазами. – Ты можешь стать анимагом или огнем. Не может быть, чтобы ты об этом не думала.

– Ты задаешь очень неудобные вопросы, Миранда.

– Что ты знаешь о неудобных вопросах, – усмехнулась она. – Когда ты ушла, явился Изергаст. Решил проверить, как у нас идут дела. И я развеяла его сомнения относительно той моральной дилеммы, которой он терзался.

– Нет, – выпалила я, сев в кровати.

– Да, – многозначительно подвигала бровями Миранда, широко улыбнувшись. – Да, ради мира во всем мире он бы сделал это.

Я вытаращила глаза и закрыла рот ладонью.

– После он отобрал у меня луч истины и выставил вон. Наверняка хотел убить на месте, но я ведь всем так нужна вместе с моим огнем. А черепа, увы, остались неразобранными, – вздохнула она и предложила: – Давай заключим мир до Лабиринта. А после него все станет на свои места. Я так думаю.

Я кивнула и пожала протянутую руку.

***

– Я хочу извиниться! – Кармелла Алетт распахнула дверь кабинета и замерла на пороге.

– А разве вам есть за что? – удивился лысоватый мужчина, глядя на нее глазами, увеличенными стеклами очков. – Мы ведь даже не знакомы. Вряд ли вас можно забыть.

Кармелла расцвела одной из своих фирменных улыбок и, пройдя к стулу, плавно присела, не забыв чуть наклониться вперед для выгодного ракурса.

– Я думала застать мастера Изергаста, – прощебетала она. – Мы с ним, по правде сказать, не очень поладили...

– С ним сложно поладить, – вздохнул мужчина. – Я его сейчас заменяю. Профессор Крекин, к вашим услугам.

– Кармелла Алетт. Значит, вы исполняете обязанности ректора?

– Не совсем. Только те, которые он сам исполнять не желает, – мужчина криво усмехнулся. – Поэтому я занимаюсь составлением списков первокурсников для Лабиринта. Мастер Изергаст может быть убедительным, знаете ли. Чем могу быть полезен, госпожа Алетт? Помню-помню вашу дочь...

Кармелла покусала губы и протянула лист бумаги со слегка светящейся подписью.

– Вы как раз вовремя, – кивнул профессор. – Мастер Изергаст, как вижу, одобрил.

– Из-за этого мы и повздорили, – вздохнула она. – Он пытался отговорить нас...

Профессор Крекин взял лист с другой стороны, но Кармелла не спешила разжимать пальцы. Она ведь сделала все, как должна была, откуда тогда сомнения?

– Это правильное решение, – заверил ее мужчина. – Академия хаоса – не место для девушек. Я бы вовсе запретил их принимать. Женщина должна заботиться о прическе, наряде и муже, а никак не о чудовищных тварях.

Кармелла выпустила лист, и профессор Крекин пробежался взглядом по строкам.

– Все прекрасно, – одобрил он. – Немедленно добавлю Арнеллу Алетт в список на запечатывание.

Открыв папку, он вписал имя в низ короткого столбца и поставил напротив свою подпись.

– Перед Лабиринтом на территорию академии приедет комиссия. Студентов, решивших запечататься, дополнительно уведомят о времени проведения процедуры.

– Это больно? – спросила Кармелла. – Она очень изменится, моя девочка?

– По крайней мере, она останется с вами, – сказал профессор Крекин.

Поблагодарив его, госпожа Алетт ушла, а он, продолжив разбираться с бумагами, обнаружил печать академии на краю стола.

– Какая халатность, – проворчал профессор Крекин, спрятав ее в ящик стола. – Сплошной хаос и никакого порядка.

***

– В хаосе вы не выживете по одному, – мастер Адалхард стоял на краю обрыва, заложив руки за спину. Поймав мой взгляд, улыбнулся, совсем чуть-чуть – только дрогнули уголки губ и глаза потеплели, но моя душа запела. – Как бы вы не были сильны, вам нужен кто-то прикрывать спину. Отработаем самую простую комбинацию: щит-копье. Она подходит для практически любых тварей и работает даже с сырым хаосом. Один маг выставляет щит, второй атакует. Знак копья помните?

Я свела мизинец с большим пальцем, собрала остальные щепоткой.

– Разбейтесь на пары.

Мастер Адалхард ушел с линии огня и теперь прохаживался за нами.

– Миранда Корвена, не сутультесь, – сказал он. – Расправьте плечи. Покажите щит.

– Нам опять бить в море? – спросила она.

– Оно выдержит. Арнелла Алетт, – он остановился позади меня, и я вздрогнула от внезапного прикосновения. Уверенные пальцы погладили шею, приподняли мой подбородок. – Выше голову. Смотрите на врага, а не себе под ноги.

Теперь он меня не игнорировал, и это было еще хуже. Я терялась под его взглядом и хотела, чтобы он смотрел только на меня. Ждала чего-то, но понимала, что сейчас он не может себе позволить инициативы. И злилась, что это так.

Море зашипело и всплеснулось фонтаном от копья, которое я запустила в серые волны.

– Сперва оглушить щитом, затем копье. Не надо спешить, Арнелла Алетт.

Он отошел к Айрис и Ровене, а я растерянно глянула вслед. Мастер Адалхард сказал не спешить, имея в виду тренировку? Или же намекал, что с поцелуем мы поторопились? Может, он вообще жалеет, что поцеловал меня?

– Ровена Тиберлон, вы тренировали схемы, которые я говорил?

– Я потянула руку...

– Обратитесь к целителям, это никуда не годится. Джаф, отлично. Правда, я не уверен, что тебе это понадобится. Метаморфы бесподобны в ближнем бою.

Миранда бросила на них хмурый взгляд.

– Что? – тихо спросила я.

– Мне куда больше нравилось, когда они были врагами, – сказала она. – А теперь я чувствую себя преданной.

– Давай я щит, – предложила я и хлестнула море волной силы.

Хаос подчинялся мне, был частью меня, и я не собиралась от него отказываться. Копье Миранды вспороло волны словно лезвие.

– Очень хорошо, – похвалил ее мастер Адалхард. – Из вас определенно выйдет толк, Миранда Корвена.

Я ревниво покосилась на Миранду. Тонкая, хлесткая, она сама походила на оружие. Он имел в виду именно ее способности мага? Или же нечто другое?

– Меняемся, – предложила она.

Мастер Адалхард остановился позади, и я не знала, на кого он смотрит – на меня, или на подругу.

От Стены вдруг донесся рев трубы, я дернулась, и мой щит пригладил волны утюгом. Все повернулись на звук, который тянулся и тянулся, выворачивая душу наизнанку, а после оборвался жалобным стоном.

– Патруль собирается на Охоту, – сказал мастер Адалхард. – Продолжаем! Копье-щит, по три удара – и меняетесь!

Мы тренировались, но то и дело поглядывали в сторону, откуда поднимались черные столбы дыма.

***

– Решили идти сразу после Лабиринта, – сообщил Моррен, облокотившись на перила балкона, выходящего к Стене.

– Успеешь? – спросил Родерик.

Умершие деревья сложили в костры, и черный дым тянулся к серому небу траурными лентами. Вонь копоти доносилась даже до академии – горечь смерти, которая уже произошла и еще случится.

– Я, как ректор, обязан присутствовать, – вздохнул Моррен. – Но не думаю, что Лабиринт займет много времени. Быстренько загоню всех в стойло – и к Стене.

– Ты должен быть до окончания. Пару лет назад студента сорвало сразу после.

– Почетная обязанность запечатывания, – скривился он и повернулся к Родерику. – Если студентка получит огонь, то ты можешь успеть в патруль с нами.

Родерик укоризненно посмотрел на него.

– Что? – невозмутимо спросил Изергаст. – Там дел-то на пару минут.

– Вот потому-то Джемма и ушла от тебя.

Некромант усмехнулся уголком рта.

– Еще рано про это шутить? – уточнил Родерик.

– Нормально, – ответил он. – Она избегает меня. Я хотел поговорить, намекнуть, что не против вспомнить былое...

– Я видел ее у Стены.

– Значит, поговорим в патруле, – сказал Моррен и с наслаждением потянулся. – А потом, после Охоты, попробуем с тобой Арнеллу.

– Что? – взъярился Родерик, едва не выломав кусок перил. – Да ты...

– Новый коктейль, – невозмутимо пояснил некромант, насмешливо глядя на него. – Его стали подавать в таверне в Каривене неподалеку. Страшная дыра. Но, говорят, Арнелла – это нечто особенное, и я не прочь вкусить ее сладость. Испить, так сказать, до дна.

Родерик прищурил глаза, с подозрением глядя на Моррена.

– Мисси рассказала?

– Я буду по ней скучать, – вздохнул некромант. – Все же в профессии ректора есть свои плюсы. Но я сегодня едва не убил одну мамашу. Еле сдержался. Бумажная возня тоже достает. Надо бы секретаря на место Беаты. Я посадил Крекина, но его запечатанная рожа бесит.

– Я бы так хотел пойти с вами, – сказал Родерик, положив руку на плечо Моррену, но тот, настороженно покосившись на его ладонь, отодвинулся. – Что? Все еще злишься?

– Давай без объятий, – проворчал тот. – У меня сегодня произошло еще одно событие... Вернее, его не было и быть не может никогда, но... В общем, не трогай меня.

– Как скажешь, – пожал плечами Родерик.