Текст книги "Убить волка (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 89 (всего у книги 112 страниц)

Чёрный Железный Лагерь успел продвинуться по вражеской территории на десятки ли, когда Шэнь И принял решение отступить. Их кони пустились в бешеный галоп по снегу.

Солдаты Черного Железного Лагеря были прекрасно вышколены. Вскоре варвары превратились в смутную линию на горизонте.

Говорят, что варвары меняют свои намерения быстрее, чем одна страница книги сменяет другую. Северный приграничный гарнизон давно привык, что стоит им слегка повздорить с варварами, как те начинают кусаться. Поэтому они пришли на помощь сразу, как только Чёрный Железный Лагерь подал сигнал.

Хэ Жунхуэй и Шэнь И много лет вместе воевали. Само собой разумеется, что подкрепление быстро пересекло протяженную линию фронта и прибыло как раз вовремя.

Кто мог предугадать, что Цзялай Инхо использует все свои козыри. Когда кавалерия отступила, выяснилось, что все эти годы варвары держали в запасе несколько единиц тяжёлой военной техники. Несколько сотен солдат в тяжёлой броне ступили на поле боя, пробиваясь через волну артиллерийского огня и врываясь в ряды Чёрного Железного Лагеря чёрным вихрем. Сражение на линии фронта резко зашло в тупик.

Всего час назад к северным варварам прибыло подкрепление... Но это были не солдаты или железная броня, а огромное количество телег с цзылюцзинем. Одна за одной они загорелись и превратились в облако пара вдоль линии фронта на северной границе. Холодный пронизывающий ветер с метелью не мог остановить волну жара. Температура на границе резко подскочила. Сугробы таяли и превращались в горячие источники, вода впитывалась в пересохшую землю. Поле боя скрылось в клубах белого тумана, а столп зловещего фиолетового пламени достигал небес. Это было чарующее зрелище.

Стоило солдату в железной броне подойти чуть ближе, как металл начинал плавиться. Варвары охотно жертвовали своими повозками, соплеменниками и плодами недр земли. Казалось, что ради победы они готовы опустошить родную землю, прокладывая себе дорогу дымом и огнём.

К вечеру Чёрному Железному Лагерю вновь пришлось отступить.

Примечания:

1) Десять ступеней самосовершенствование в буддизме: радость, очищение от грязи, сияние, пламя (кит. янь), трудная победа, появление перед глазами, вечно следующие (пути), недвижимое, добрая мудрость и закон-облако. Человек, прошедший все ступени, постигает истинное учение Будды.

2) «Тридцать шесть стратагем» – древнекитайский военный трактат о стратегии, который часто цитируют в новелле, особенно любит это делать Гу Юнь.

Глава 111 «Сквозь года»

____

Века, как и десятилетия, быстро сменяют друг друга.

____

На поле боя на северной границе царила полная неразбериха. Потеряв сыновей, Цзялай Инхо окончательно сошёл с ума. Он дрался не на жизнь, а на смерть; лучше сжечь разом все запасы топлива, чем отдать врагу хоть каплю. Если варвары видели, что Черный Железный Лагерь пытается наступать, то поджигали цзылюцзинь, чтобы помешать им.

В окружении фиолетового пламени кармы невозможно было сойтись в ближнем бою. Солдаты Великой Лян ничего не могли с этим поделать и жутко злились. Так незаметно пролетел третий день битвы.

Цао Чунхуа больше не заботил внешний вид. Он снял соболью шапку и обмахивался ей на манер веера. Это не помогало – горячий пот продолжал струиться по вискам. Цао Чунхуа с завистью уставился на обнаженного по пояс Шэнь И.

– Ох, Небо, бывало ли на северной границе так жарко во второй месяц года? Генералу захотелось освежиться?

Шэнь И сердито на него посмотрел и про себя подумал: «Освежиться, как же!»

На его спине был длинный ожог. На передовой некогда было заниматься ранами. Только сейчас, благодаря тому, что Хэ Жунхуэй взял на себя командование, Шэнь И удалось немного передохнуть. Он снял броню, чтобы нанести лекарственную мазь. Волдыри лопнули, и его спина превратилась в кровавое месиво – словно с Шэнь И пытались заживо содрать кожу и вытянуть жилы.

Обратив внимание на его напряженные плечи, Чэнь Цинсюй поспешила уточнить:

– Генерал, вам не больно?

Шэнь И покачал головой. Лицо и уши у него покраснели. Жгучая боль от ожога не могла сравниться с тем ударом, что получила его самооценка. Предстать перед незамужней девушкой полуобнаженным – ужасно неприлично и неудобно. Шэнь И не смел даже заговаривать с барышней Чэнь.

Чэнь Цинсюй решила, что его уши и шея покраснели от жара. Она пребывала в немного растерянных чувствах. Во время своих путешествий она не раз попадала в разные передряги и занималась лечением раненых солдат в лагере, но ей редко доводилось бывать непосредственно на поле боя.

Нынешнее сражение резко отличалось от того, когда Гу Юнь одурачил в Восточном море мятежников – сторонников Вэй-вана. На этот раз сражались десятки тысяч опытных солдат, а людские крики, ржание лошадей и грохот выстрелов тонули в воцарившемся хаосе. Стоило чуть отвлечься, как становилось невозможно понять, что происходит, и выполнять вбитые многолетней муштрой приказы командира – не говоря уж о том, чтобы тщательно все взвесить и самому принимать решения.

То, насколько опытен и хорош солдат был в бою, не особо влияло на ход сражения. Будь ты хоть каменным столпом, способным держать небеса, все равно сгинешь в гуще сражения и стенах пламени.

Чэнь Цинсюй и раньше лечила солдат, доставленных с поля боля. Их жуткие раны ужасали: у кого-то не хватало руки, у кого-то – ноги. Но теперь ей довелось своими глазами увидеть настоящее сражение.

«Словно чудовищная мясорубка», – подумала про себя Чэнь Цинсюй и быстро срезала омертвевшую кожу, затем промыла ожог и нанесла лекарство.

Когда солдаты сошлись врукопашную, Шэнь И приходилось постоянно следить за обстановкой на поле боя. Тем не менее, несмотря на неразбериху, он нашел время взять поводья ее коня, пристально на нее посмотрел и решительно произнес:

– Следуйте за мной.

Его взгляд запомнился Чэнь Цинсюй гораздо больше, чем взметнувшееся до Небес пламя.

– Генерал, пока вам нельзя носить легкую броню, – предупредила Чэнь Цинсюй. – Она слишком тяжелая и будет натирать края раны. Это может привести к заражению. Рана загноится и начнется лихорадка, которую гораздо труднее вылечить.

Шэнь И весь вспотел. Хотя умом он понимал, что ее слова не подразумевали двусмысленностей, от ее шепота по телу пошли мурашки. Его тело будто пришло в замешательство и никак не могло выбрать – активно потеть или дрожать.

К счастью, его спас вовремя подоспевший гонец.

– Генерал Шэнь! – тяжело дыша, воскликнул он. – Ударом из пушки варвары сбили генерала Цая с лошади. Теперь варвары пытаются пробить нашу линию обороны на северной границе!

Шэнь И резко вскочил, потревожив ожог на спине. От дикой боли ему хотелось громко заорать. Но будучи временно исполняющим обязанности главнокомандующего он не имел права проявлять слабость, тем более, перед любимой женщиной.

– Генерал, срочное донесение из Цзяннани!

Когда Гу Юнь отправился в Цзяннань за сбежавшим Чан Гэном, на дорогу от Великого шелкового пути до Западного края ему в броне Орла понадобилось где-то три дня. После того, как институт Линшу усовершенствовал золотой короб на броне разведчиков, Черные Орлы начали летать еще быстрее. Если дело не терпело отлагательств, чтобы добраться по воздуху от Северобережного лагеря до северной границы, у них уходило несколько часов.

С учетом того, какая неразбериха царила на поле боя, письма Гу Юня придавали Шэнь И уверенности. Стоило ему услышать об этом, как душа его успокоилась, но сам он потерял равновесие. В панике он замахал руками, ища точку опоры. Придя в чувство, он понял, что барышню Чэнь поймала его за руку.

Руки ее были не менее холодны, чем ее нрав. Несмотря на то, что ее пальцы были тонкими и изящными, хватка у нее была крепкая.

Шэнь И едва не умер от смущения...

Он поспешно отдернул руку и поторопил гонца:

– Так что там великий маршал просил передать?

Черный Орел на одном дыхании отрапортовал:

– Войска Запада в Цзяннани напали на Северобережный лагерь. Великий маршал поручил мне передать генералам, что если им не удастся удержать северный фронт, то пусть готовятся молить о прощении своих предков!

Эти слова упали на плечи Шэнь И тяжким грузом подобно горе Тайшань. Когда он услышал о «предках», его едва не вырвало кровью. Ему хотелось плакать, но он не мог выдавить ни слезинки. Он и раньше-то не завидовал славе и почёту Гу Юня, верховного главнокомандующего. Теперь ему хотелось умолять Гу Юня вернуться из Цзяннани и принять на себя командование.

Разве они не договаривались о том, что Гу Юнь узнает, как обстоят дела и сразу же вернется обратно?

Разве назначение Шэнь И на пост главнокомандующего не было временной мерой?

Шэнь И решил, что самая главная его проблема – неумение выбирать друзей. Он ведь был самым обычным человеком, искренне любящим, лишенным амбиций и карьерных притязаний, разве нет? Он никогда не претендовал на высокие должности с помощью сильных мира сего и не мечтал покрыть славой свое имя. Почему же тогда ответственность за северный фронт тяжким грузом пала именно на его плечи?

В палатку вбежал Хэ Жунхуэй, впустив волну жара:

– Цзипин, боюсь, фланг старины Цая долго не продержится! Поспешу к нему на подмогу!

Это быстро привело Шэнь И в чувство. Он нахмурился и взял в руки приказ Гу Юня.

– Сейчас дикарей сдерживают только Черные Орлы. Вам пока нельзя отступать. Дайте-ка мне еще раз все обдумать...

– Генерал Шэнь, позвольте ничтожному генералу поехать вместо него!

Шэнь И заметил стоявшего в углу молодого человека. Черты его лица все еще казались немного детскими – его выдавали круглые гладкие щеки. Молодой человек едва достиг совершеннолетия.

– Этот молодой генерал – младший сын генерала Цая, – прошептал Цао Чунхуа. – В северном гарнизоне он часто сражался на передовой. Ему всего девятнадцать, но он уже десятки раз сталкивался в бою с варварами.

– Я поеду вместо него, – повторил молодой человек. Поймав на себе взгляд Шэнь И, он сделал шаг вперед и с непоколебимой решимостью заявил: – Я лучше умру, чем позволю варварам вторгнуться на наши земли!

Сердце Шэнь И забилось чаще. Ему показалось, что перед ним предстал Гу Юнь из прошлого... Тогда в столицу только пришли вести о восстании, поднятом государствами Западного края. Прошлого императора больше интересовали радости мирной жизни, чем война, а придворные чиновники лишь растерянно переглядывались. Во время состоявшейся на следующий день императорской аудиенции разразились бурные споры. Некоторые предлагали вернуть из отставки старого генерала Чжун Чаня... И тут вмешался сирота по фамилии Гу и положил конец спорам...

В семнадцать лет своей самонадеянностью Гу Юнь напоминал новорожденного теленка, что не боится тигров [1]:

– Ваш подданный просит дозволения отправиться на границу Западной Лян [2]. Они не более чем нелепые шуты. Неужели они действительно поверили в то, что гэфэнжэни Черного Железного Лагеря настолько проржавели, что ими нельзя поотрубать их крысиные головы?

Сейчас же молодой генерал Цай втянул носом горячий воздух, и, не моргая, невозмутимо выпалил:

– Дикие северные псы живы лишь потому, что оказали нам отчаянное сопротивление. Ничтожный генерал еще молод и неопытен, но готов поднять меч и копье своего отца, чтобы враги больше никогда не посмели вернуться!

Прославленные генералы прошлого поколения или успели отдать жизнь в бою, или сильно постарели. Ничто ни вечно – ни реки, ни горы. В армии всегда найдутся самонадеянные молодые люди, готовые отважно облачиться в черную броню и взять в руки луки байхун.

Века, как и десятилетия, быстро сменяют друг друга.

Наконец Шэнь И привел мысли в порядок и протянул молодому генералу Цаю военный жетон:

– Хорошо, брат, ступай.

Получив приказ, молодой генерал Цай ушел. Шэнь И вскрыл письмо со срочным донесением Гу Юня.

Если переданный Черным Орлом устный наказ звучал безжалостно и кровожадно, то письмо было вполне разумным: «Варвары стоят насмерть и оказывают отчаянное сопротивление. Учитывая разногласия внутри восемнадцати племен, так явно не может долго продолжаться. Самое трудное – выстоять первые три-пять дней. После того, как вы удержите линию фронта, останется продержаться всего два-три дня. Поначалу варвары будут выигрывать, но постепенно начнут сдавать позиции и в итоге выбьются из сил. Когда военные действия прекратятся, варвары направят посла, что усилит разногласия внутри их племен. Возможно, когда-нибудь нам удастся раз и навсегда разобраться с угрозой на северной границе. Действуй осторожно, но ничего не бойся. Пусть я не смог приехать лично, но сердце мое с солдатами трех батальонов Черного Железного Лагеря».

Внезапно у Шэнь И загорелись глаза:

– Приказываю командующим всех батальонов отстоять наши позиции любой ценой и отбросить врага!

Несмотря на то, что Гу Юнь утверждал, что «сердце его с солдатами Черного Железного Лагеря», письмо далось ему нелегко. Он с трудом сумел унять дрожь в руках, чтобы запечатать его сургучом. К тому времени рядом накопилась уже целая стопка боевых донесений.

Он точно не знал, чем руководствовался Чан Гэн, когда поручил отряду легкой кавалерии доставлять ему оперативные сводки с поля боя. Наверное, хотел его успокоить. Обычно Гу Юнь присутствовал на поле боя, только если в нем остро нуждались, но совсем там не появляться было ему в новинку. Сейчас он спокойно анализировал происходящее – его не отвлекали ни разговоры в маршальском шатре, ни необходимость уворачиваться от постоянных атак. Горячка боя совсем его не затронула. Он мог оценивать положение на фронте с точки зрения стороннего наблюдателя.

Боевые действия начались с того, что противник проверил бдительность патрулей Северобережного лагеря и готовность флота. Поскольку старый генерал Чжун и Гу Юнь хорошо укрепили Северобережный лагерь, он легко мог выдержать интенсивный артиллерийский обстрел. Теперь, раз силы Запада и Великой Лян были примерно равны, исход сражения зависел от боевого опыта полководцев и выбранной ими стратегии.

У Гу Юня аж ладони вспотели... Судя по боевым донесениям Черного Орла, войско противника возглавлял умелый стратег, закаленный в морских сражениях. Даже если бы Гу Юнь принял личное командование, пришлось бы действовать с большой осторожностью.

В палатку стремительно вошел Черный Орел и доложил о ходе боевых действий:

– На юго-западе нам удалось отрезать флотилию противника. Его Высочество Янь-ван приказал авангарду скорректировать курс и нанести удар.

Гу Юнь резко встал; у него бешено колотилось сердце. Оба войска заняли боевые позиции. Мудрый полководец тем и отличается от храбрых рядовых на передовой, что даже в горячке боя старается сохранить трезвый ум. Неопытным командирам жажда крови часто кружит голову, и они легко могут совершить необдуманные поступки.

Гу Юнь тут же нарушил свое обещание, приказав:

– Принесите мою броню и приготовьте коня!

Сражение отняло у Чан Гэна все силы. Это резко отличалось от нападения иностранцев на столицу: тогда ему не приходилось беспокоиться ни о чем, кроме обороны позиций над и под городской стеной, и он готов был отдать жизнь в бою. Теперь на его плечах лежала ответственность за десятки тысяч моряков на северном берегу.

Изначально в военно-морском флоте в Лянцзяне не было своих Орлов. Этот батальон добавили уже после основания флота. Черные Орлы из северного гарнизона гораздо лучше подчинялись приказам, чем их собратья на флоте. В самом сердце вражеского флота притаилось практически неуязвимое морское чудище. После нескольких внезапных атак с воздуха противник диктовал им ход сражения. Если Чан Гэн не сумеет найти слабое место для прорыва обороны противника, они и дальше будут вынуждены просто отстреливаться. Если их авангарду удастся пробить левый фланг, он сможет перебросить туда основной флот, но...

Но Чан Гэн был человеком спокойным и осторожным – на полпути он догадался, что это плохая идея. К несчастью, отступать было слишком поздно.

Маленькие юркие суда Запада неслись к ним на полной скорости, отрезая пути к отступлению.

– Ваше Высочество, что прикажете делать? Отступать?

У Чан Гэна вспотели руки. Ему вспомнились слова Гу Юня: «Тот, кто не хочет умирать на поле боя, умрет первым...»

– Куда теперь отступать? Полный вперед! – холодно произнес Чан Гэн. – Это всего лишь рой назойливых мух. Не волнуйтесь. Действуйте согласно первоначальному плану и пробейте брешь в левом фланге!

Ему хотелось превратить флот в отважных и не боящихся смерти завоевателей. Кажется, враг собирался поймать их, как черепах в кувшин [3]? Что ж, придется разбить кувшин.

Когда гонец услышал в его хриплом голосе яростную жажду убийства, у него волосы встали дыбом:

– Принято!

Когда морские драконы нападали на врага с тыла и вынуждали вступить в бой, то напоминали вращающиеся лезвия гэфэнжэня.

Чан Гэн понимал, что если не удастся быстро одержать победу, то преследователи их догонят. Флоту Великой Лян непросто будет воевать на два фронта.

Орудия разного калибра были заряжены. В небе вспыхнула звезда удачи – Шансин, ее тусклое сияние в сумерках осветило морских драконов. Их пушки нацелились на золотые коробы артиллеристов. Чан Гэн вытер вспотевшие ладони о кошель с успокоительным и приготовился отдать приказ.

Дальше события приняли неожиданный оборот.

Враг находился прямо у них под носом, но ни с того, ни с сего решил отступить!

Чан Гэн замер.

Что они задумали?

Однако флотилию, несущуюся вперед на всех парах, было не так просто остановить. Военно-морские силы Великой Лян с легкостью оттеснили не оказавшего сопротивления противника. Уже стемнело, но в подзорную трубу можно было различить, как капитан головного судна отчаянно сигналит флажками.

Отступая, небольшие флотилии Запада полностью проигнорировали приказы командования. Они стремительно бежали с поля боя – никому не хотелось попасть под огонь артиллерийских орудий Великой Лян.

Чан Гэн не понял, что произошло, но не мог упустить прекрасную возможность для атаки. По его приказу дула пушек мгновенно повернулись вслед противнику и нанесли сокрушительный удар. Все скрыло море огня. Западные тигровые акулы из-за высокой скорости не могли нормально маневрировать и попали под обстрел. На пострадавших небольших судах взрывались золотые коробы, а дальше последовала цепная реакция. Корабли подрывались друг о друга, огонь распространялся, а вода в реке закипела. Флоту Великой Лян удалось нанести удар по противнику и отступить, не понеся больших потерь.

Тем временем, господин Я на борту флагманского корабля в ярости кричал:

– Вот сволочь! Как он посмел в бою не повиноваться приказу?!

О скулы верховного понтифика можно было порезаться.

Неожиданно отступившую флотилию возглавлял посланник из Святой Земли.

Сам посланник гневно скрежетал зубами. Его флотилия поначалу находилась в резерве, но старый козел верховный понтифик нарочно несколько раз перестроил флот, чтобы левый фланг оказался в авангарде!

Он не успел ничего предпринять, пока не увидел флот Великой Лян прямо перед своим носом и чудом не превратился в приманку и пушечное мясо. Погибни посланник в морском бою с Великой Лян, Его Величество король легко бы в это поверил.

Посланник не собирался жертвовать жизнью. Он без колебаний отступил, не капли не сожалея о том, что уничтожил тщательно выверенную формацию военного флота.

Чан Гэн же напоминал ядовитую змею. Когда ему удалось изменить положение на поле боя, желая поквитаться за потраченные нервы, он немедля мстительно атаковал флот противника. Теперь уже Запад оказался в невыгодном положении.

Так ситуация на поле боя резко изменилась. Легкая кавалерия, отвечавшая за оперативные боевые сводки, поспешила к маршальскому шатру и доложила обо всем Гу Юню.

К тому времени он закончил облачаться в броню. Выражение его лица было немного странным. Гу Юнь чувствовал себя беспомощным. Ему вдруг пришло в голову, что фраза «судьба Великой Лян зависит от Янь-вана» не пустое бахвальство, а чистая правда.

Он повернул коня и вернулся обратно в свою палатку, после чего снял и спрятал броню. Всем присутствовавшим он категорически запретил рассказывать, что выходил наружу.

Благодаря тому, что Чан Гэн удачно воспользовался выпавшей возможностью, армия Запада потеряла один фланг. Это было все равно что лишиться ноги. Потеряв преимущество, верховный понтифик, прожженный морской волк, не мог одолеть неопытного полководца Янь-вана. Ни одна из сторон не сумела одержать верх. Морское сражение продлилось до рассвета.

Гу Юнь погасил паровую лампу, достал кисть и написал три письма. В первом он просил отправить со склада дополнительный цзылюцзинь, во втором обратился в ближайшее отделение института Линшу с просьбой прислать еще брони. В третьем письме он кратко описал ход боевых действий – его следовало доставить в столицу.

Наконец он растер затекшую шею и приказал Черному Орлу:

– Передай Янь-вану: если иностранцы решат отступить, пусть не преследует их.

Черного Орла поразили его слова.

Не успел он спросить, откуда Гу Юнь знает, что иностранцы отступят, как в палатку вошел другой гонец с донесением:

– Великий маршал, флагманский корабль иностранцев отступает на юг!

Гу Юнь ничуть не удивился и махнул рукой. Черный Орел поспешил исполнить его приказ и выбежал из палатки.

Поскольку на этот раз Гу Юню не приходилось отвлекаться на решение текущих срочных задач, он мог оценить обстановку на поле боя в целом. Исходя из размера флота Запада, можно было примерно прикинуть, какими резервами топлива они располагают. Так что он знал, что после сегодняшнего морского боя они почти на исходе.

Враги не только впустую израсходовали свой цзылюцзинь, но и понесли серьезные потери. После окончания сражения в их рядах неизбежно произойдет раскол. В таком случае флоту Великой Лян гораздо разумнее не преследовать врага, а взять измором.

Спустя час противник действительно отозвал свой флот. Незаметная ночная атака провалились, иностранцам так и не удалось высадиться на северный берег.

Желая показать, как он «твердо держал свое слово» и не покидал палатку, Гу Юнь встретил Чан Гэна лишь на пороге. Несмотря на то, что Чан Гэн был с ног до головы измазан в крови, Гу Юнь крепко обнял его.

К тому времени Чан Гэн совершенно выбился из сил и с трудом стоял на ногах. Покачиваясь, он обнял Гу Юня за талию и пробормотал ему на ухо:

– Больше никогда не отпущу тебя на войну.

Примечания:

初生牛犊不怕虎 – chūshēng niúdú bú pà hǔ

новорожденный теленок тигра не боится (обр. в знач.: о молодежи, совершающей необдуманные и дерзкие поступки, не задумываясь над их последствиями; не имеющий опыта не боится нового дела)

西凉 – xī liáng

Западная Лян (400-421 гг. одно из 16 варварских государств, на которые распался в IV веке Северный Китай. Основатель Ли Гао 李暠)

瓮中捉鳖

wèng zhōng zhuō biē

поймать в кувшине черепаху (обр. в знач.: верная добыча, проще простого, успех гарантирован)