Текст книги "Убить волка (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 112 страниц)

Глава 60 «Артиллерийский огонь»

____

Без приказа Аньдинхоу Черный Железный Лагерь не отступил бы даже на полшага.

____

Пока Чан Гэн знакомился с военным донесением, Гу Юнь спросил:

– Каково состояние цзяннаньского военного флота?

– Трудно сказать, – сказал Чан Гэн, успевший быстро проглядеть доклад. – Наши драконы ни разу не пересекали море, не говоря уж о том, чтобы вести морской бой. После смерти Чжао Юфана люди в панике разбежались во все стороны. Ифу помнит восстание Вэй-вана?

Гу Юнь сжал переносицу, когда понял смысл его слов.

Вэй-ван подкупил главнокомандующего флотом в Цзяннани и половину солдат, но неожиданно Гу Юнь и Линь Юань объединили усилия, вынудив Вэй-вана начать действовать раньше, чем он завершил подготовку.

«Гу Юнь и Линь Юань объединили усилия» по правде говоря означало, что в распоряжении Гу Юня оказались лишь пара Черных Орлов и несколько детей, а Линь Юань и вовсе состоял из тридцати бродячих искателей приключений. Не говоря уже об этом ничтожестве – буддийском монахе Ляо Жане, который напялил тяжелую броню и при этом понятия не имел, как ее снимать.

В основе того огромного влияния, что Гу Юнь имел на армию, лежал завоеванный за годы службы авторитет. Неожиданное появление маршала до смерти перепугало заговорщиков, но также доказывало, что военно-морские силы Великой Лян хромые на одну ногу – даже взбунтоваться толком не смогли.

Случись это в годы правления Императора Юань Хэ, Гу Юнь смог бы навести порядок не только на северной границе, но и во флоте. Вот только Ли Фэн с его мягким сердцем, похожим на пампушку из дешевой муки, ни за что не дал бы согласия на убийство пары человек. Подобные меры были немыслимы во время правления Императора Лунаня.

Гу Юнь спросил:

– А что насчет Яо Чжунцзэ? Он тоже погиб?

Чан Гэн ответил ему:

– Об этом тут ничего не говорится. Слишком много людей погибло.

Гу Юнь вздохнул:

– А что еще за «морское чудище»?

– Говорят, оно напоминает собой огромного осьминога и прячется под водой. А когда всплывает на поверхность, то подобно горе затмевает собой небо и солнце. По сравнению с ним гигантский змей – голубь на плече могучего воина. Многочисленные железные когти чудища соединены с тысячами небольших морских драконов, а когда люк наверху открывается, оттуда вылетают большие группы солдат в броне Соколов...

Чан Гэн сделал небольшую паузу. Он пару раз стукнул кончиками пальцев по донесению:

– Если подобная тварь действительно существует, то она сжигает, по меньшей мере, четыреста-пятьсот цзинь [1] цзылюцзиня в день.

Поймав взгляд Гу Юня, Чан Гэн покачал головой, но больше ничего не добавил. Раз Запад готов заплатить такую высокую цену за победу, то они явно не хотят затяжной войны.

– После уничтожения нашего флота в Цзяннани, больше никто не угрожает им в море – Северный флот в порте Дагу явно им не соперник. Следующим их шагом станет атака на столицу, – Гу Юнь взглянул на висевшую на стене карту. – Генерал Тань, каков размер войска, которое мы можем мобилизовать здесь?

Тань Хунфэй облизал сухие потрескавшиеся губы:

– Две тысячи солдат в тяжелой броне из северного гарнизона, шестьдесят тысяч кавалерии в лёгкой броне и две тысячи всадников. Еще есть восемьдесят единиц наземной военной техники, на каждой из которых имеются по три пары луков со стрелами байхун. На каждой машине спереди и сзади установлена артиллерийская установка.

Со столь ничтожными силами еще можно было заставить Императора отречься от престола, но никак не разбить врагов с Запада, которые много лет копили силы и тщательно планировали атаку. Это было все равно что капля в море. Гу Юнь нахмурился:

– Что насчет императорской гвардии?

– От нее будет мало толку. Она насчитывает менее шести тысяч солдат. Большинство из них – благородные молодые господа [2], которые никогда не видели кровь. – Тань Хунфэй ненадолго задумался, потом вдруг кое-что вспомнил и достал небольшой предмет, который с поклоном положил Гу Юню на ладонь: – Да, кстати.... Император приказал мне передать это маршалу.

Предмет был завернут в прекрасные дворцовые шелка, поэтому можно было подумать, что внутри редкое сокровище, а не устрашающий Жетон Черного Тигра.

Уголки губ Гу Юня скривились в мрачной улыбке.

– К чему сейчас возвращать его мне? Теперь уже поздно.

Тань Хунфэй не нашел, что ему на это ответить.

Гу Юнь небрежно бросил Жетон Черного Тигра ему обратно.

– Хорошо. Раз Император уже принял решение, можешь отдать приказы согласно его распоряжениям. Мобилизуй местные гарнизоны в провинции Чжили, направь гарнизоны из провинции Шаньдун для обороны столицы, а Цай Бинь пусть разделит свои силы и возглавит подкрепление... В общем, отправь пока приказы о мобилизации войск, там дальше видно будет.

Тань Хунфэй промолчал.

Чжан Фэнхань же, в отличие от этих собравшихся за столом зверей, уже достиг преклонного возраста и не отличался крепким здоровьем, поэтому не обладал каменным сердцем. Старый мастер из Линшу с самого начала разговора дрожал от страха, но услышав намеки Гу Юня, совсем побледнел и не смог удержаться от вопроса:

– Маршал думает, что... императорская армия [3] цинь-ван, возможно, не сможет прийти на помощь?

Чан Гэн ответил ему:

– Если верить военному донесению, то армия Запада не может взять с собой много припасов и по пути вступать в бой. А значит, чтобы нанести смертельный удар, выйдя из Цзяннани, им придется рассредоточить войска на два фланга. Они нападут на столицу с моря, с четырех сторон отрежут все пути снабжения и возьмут город в осаду... Боюсь, что приказ о мобилизации просто не дойдет, куда следует.

От испуга господин Фэнхань едва не лишился чувств и, тяжело дыша, опустился на стул.

Чан Гэн не ожидал, что тот так остро отреагирует. Он поспешил налить в чашку воду и протянул её Фэнханю. Умело и мягко коснувшись его спины – там, где была одна из акупунктурных точек, – Чан Гэн попросил:

– Вам стоит сохранять спокойствие. Пожилым людям вредны сильные потрясения – неважно радостное то событие или великая скорбь. Ведь так может случится кровоизлияние в мозг...

Чжан Фэнхань, чуть не плача, схватил его за руку:

– Ваше Высочество, знакомо ли вам чувство тревоги?

– Господин Фэнхань, наберитесь терпения, я еще не договорил, – сказал Чан Гэн и поспешил добавить: – Когда ифу бросили в тюрьму, я переживал, что ситуация на границе может измениться, и связался с парой друзей.

Он достал из рукава деревянную птицу.

– Эта птица способна при помощи специального магнита находить путь, что позволяет использовать ее для связи с теми, у кого есть такие же магниты. Верные мне люди получили весточку, и смею надеяться, что основные гарнизоны уже выдвинулись. Надеюсь, они успеют. Если враг действительно возьмет столицу в осаду, то с помощью деревянных птиц я смогу посылать своим людям информацию, а они уже передадут остальным. Жетона Черного Тигра и личной печати моего ифу должно хватить, чтобы завоевать их доверие.

Чан Гэн подумал, что может справиться без помощи Черных Орлов. Чтобы избежать задержки в передаче военных донесений во время боевых действий, он обратился за помощью в Линь Юань, чтобы они подготовили обширную сеть сообщения.

Тань Хунфэй и Чжан Фэнхань ошарашенно смотрели на Чан Гэна.

– Это пустяки. Времени было мало, и я не смог придумать ничего лучше, – сказал Чан Гэн. – Подобная система нужна на случай непредвиденных обстоятельств и хороша до тех пор, пока враг не знает о ней, но это явно не может долго продолжаться. Как только иностранцы раскроют наш секрет, данный способ связи перестанет быть безопасным. Достаточно бросить мелкий камешек, чтобы сбить сообщение.

Гу Юнь не знал, что и думать. Пока он сидел в тюрьме, то не думал про Чан Гэна. Но когда Гу Юнь вышел на свободу, то обнаружил, что даже если бы он лично всем распоряжался, то в некоторых вещах не смог бы лучше организовать дела.

Чан Гэну удалось не только сохранить половину Черного Железного Лагеря, но и придумать столь хитрый способ связи.

Хотя Гу Юнь был благодарен ему и тронут, но в то же время опечален тем, что подростку, который еще недавно жмурился и уклонялся от удара меча тренировочной марионетки, пришлось так быстро повзрослеть. Ведь это означало, что Аньдинхоу не заботился о нем должным образом.

Но при посторонних Гу Юнь не мог дать волю чувствам, поэтому лишь сдержанно похвалил его:

– Ваше Высочество очень хорошо все продумали.

– Нам пора. Старина Тань, следуй за мной в северный гарнизон. – Гу Юнь взял висевшую на двери флягу с вином и поднял взгляд к небесам. Он не стал даже надевать броню, а ограничился тем, что накинул плащ-дождевик, и широкими шагами направился к выходу.

Чан Гэн тоже поднялся на ноги:

– Ифу, отправляйся туда первым. Мы вместе с господином Фэнханем вернемся в институт Линшу, чтобы подготовить и доставить вам необходимые припасы.

Временная теплота и непонятное чувство заботы исчезли без следа. В спешке Чан Гэн и Гу Юнь разошлись в разные стороны.

Гу Юнь и Тань Хунфэй вместе с отрядом стражи спешно покинули город и отправились в северный гарнизон.

Взяв с собой плащ, а не броню, Гу Юнь принял верное решение. Когда они уже прошли половину пути, громовые раскаты далеко на горизонте в одно мгновение сменились яркими молниями, что разорвали мрачное небо подобно тому, как трескается шелк. Из свинцовых туч прямо в лицо хлынул ливень такой силы, какого здесь отродясь не знали.

Дождь шел стеной, будто наступила темная ночь.

Из-за сильного дождя и ветра Тань Хунфэй запыхался. Он утер с лица дождевые капли и вспомнил, что еще в поместье, прося аудиенции, слышал от Хо Даня о болезни Аньдинхоу. Поэтому он не удержался и подстегнул лошадь, чтобы догнать Гу Юня, и во весь голос крикнул:

– Дождь слишком сильный, а вы, маршал, недавно перенесли простуду. Давайте найдем тихое место и переждем, пока дождь не прекратится...

Гу Юнь в ответ крикнул:

– Посмотри на небо! Неизвестно когда он закончится. Не неси чушь!

Ливень начался слишком внезапно, а грозовые тучи возникли буквально из ниоткуда. Гу Юню это показалось зловещим предзнаменованием.

Иностранцы называли Черный Железный Лагерь черным воронами. И как глава черных воронов, Гу Юнь славился своим умением накаркать беду. Еще ни разу дурные предчувствия его не обманывали.

Согласно расчетам Тань Хунфэя иностранцам требовалось примерно два-три дня, чтобы выступить на север. Как оказалось, прогноз его был чересчур оптимистичным.

Той же ночью, в дозорной башне порта Дагу.

Старому смотрителю дозорной башни во время несения службы приходилось высовывать руку в окно и дергать за расположенную поблизости ржавую рукоятку. Спусковой механизм давным-давно вышел из строя, но никто не спешил его чинить, поэтому оставалось только запускать все вручную. Он отряхнул мокрые ладони и, бранясь в полголоса, с силой сжал рукоятку, пока с треском и скрежетом заржавевшие шестеренки наконец не провернулись. В результате медленно начал подниматься и плавно раскрылся металлический зонтик, который должен был прикрывать линзы цяньлиянь [4] от ужасающего ветра и потоков воды с неба.

Старый солдат протер мокрую гладкую зеркальную линзу цяньлиянь и пожаловался своему товарищу:

– Все мы люди служивые, но одним судьба позволила подняться до Небес, покоряя ветра и облака [5], и достигнуть небывалого могущества. В то время как нам с тобой достались одни свистки и плевки, и мы прозябаем в этой башне. Если не подметаем пол, то режемся в кости. Здесь спокойнее, чем у этих, мать их, буддийских монахов. Нам даже навариться не на чем, потому что мы круглый год целыми днями ни хрена не делаем. Скоро даже жены забудут, как мы выглядим... Хм, а чего это дождь сегодня так зарядил? Откуда вдруг подобная напасть?

Его подметавший пол сослуживец даже головы не поднял:

– А чего ты ждал? Ты разве не слыхал? Командир говорил, что видел сигнальные огни, и на нас вот-вот нападет флот Запада, вот тогда-то ты точно не будешь маяться со скуки.

– Да брехня это все. Командира послушать, так на нас каждый день «вот-вот нападет флот Запада», – сказал стражник. – Там разве Аньдинхоу не присматривает за порядком в столице?

– Аньдинхоу посадили в тюрьму.

– Да ну. Его разве уже не выпустили? – после этих слов старый солдат кое-что припомнил и поэтому добавил: – Да, и правда странно. Разве не ходили слухи, что Аньдинхоу устроил бунт, чтобы заставить Императора отречься от престола? Как тогда его могли так быстро отпустить, неужели...

– Т-с-с, – его сослуживец резко поднял голову. – Хватит нести чушь, прислушайся!

Ветер издавал похожий на гром рокот, от которого задрожала дозорная башня.

Гром?

Нет, удары грома обычно следуют один за другим, а тут звук был протяжным.

Старый солдат неуверенно подбежал к цяньлиянь и медленно направил линзы вверх.

Наконец сквозь плотную темную завесу дождя ему удалось разглядеть в морском районе обороны огромную тень.

Подобное чудище не могло привидеться ему даже в кошмарах: множество когтей его пронзали небеса, а сам монстр громко и злобно рычал.

Солдат подумал, что глаза его подвели, поэтому, прежде чем взглянуть еще раз, яростно протер их и затем увидел, как «морское чудище» подобно тени скользит по воде. Хотя он не мог точно сказать, какое расстояние оно преодолело, вскоре его стало прекрасно видно при помощи цяньлиянь.

Несметное множество грозных морских драконов яростно набросились на них в ночи. Вражеские знамена подобно траурной хоругви в похоронной процессии развевались на ветру. Зловеще лил дождь, и тени от кораблей противника затмевали собой безбрежный океан.

– Вражеская атака... – у старого солдата аж язык к нёбу присох.

– Что?

Старый солдат наконец обернулся и завопил:

– Вражеская атака! Флот Запада наступает, звони в колокола и бей в барабаны! Чего встал, поторопись!..

Барабанная дробь перебила шум проливного дождя. Если до этого свет на самом верху дозорной башни горел тускло, то сейчас наконец ярко вспыхнул и часто замигал, подавая световой сигнал. Огни на берегу загорались один за другим, и спустя пару вздохов уже во всех дозорных башнях в порте Дагу били в барабаны.

Лянь Вэй, главнокомандующий Северным флотом, не смыкал глаз с тех пор, как получил вести о разгроме цзяннаньского флота в Южном море. Сейчас же сердце его стучало как бешеное. Он выхватил цяньлиянь у своего подчиненного.

Ему хватило взглянуть одним глазом, чтобы воскликнуть:

– О владыка неба!

Тело его свело от ужаса.

– Командир, что нам делать?

– Все... – у Лянь Вэя дернулся кадык. – Большие драконы выступят в авангарде. Не церемоньтесь и сразу бейте по врагу из тяжелой артиллерии... Погодите! Воспользуйтесь железным тросом и образуйте блокирующую формацию! Всем драконам идти борт о борт! На выходе из порта сразу же постройтесь в цепь!

– Установить байхун...

– Прикажите рыбацким и купеческим судам немедленно покинуть порт!

Лянь Вэй взглянул на лежавший у него на столе «Фэнхо Лин» – этот указ считался последним предупреждением о начале войны в Великой Лян. Как только «Фэнхо Лин» был получен, это означало, что по всей стране объявлено военное положение.

«Фэнхо Лин» был подписан иероглифом «Гу», рукой самого Аньдинхоу.

В тот год, когда на северной границе произошло нападение на Черный Железный Лагерь, более десятка солдат из младшего командного состава, не вынеся несправедливости, сбросили черную броню и гэфэнжэни. Их раскидало по всей стране: кто-то ушел в отставку, кто-то ушёл из мира [6], кто-то присматривал за своими стариками. Лянь Вэй полагал, что всю жизнь так и проведет в этом маленьком порту, где единственным развлечением служили ежедневные патрули. Иногда приходилось опускаться до рутины вроде разнимания драки разгоряченных азартной игрой бедных рыбаков... Хотя вести о Тань Хунфэе, восставшем из-за давних событий на северной границе, потрясли Лянь Вэя, ему не хватало смелости, чтобы подобно генералу добиваться справедливости.

– Сообщите в северный гарнизон, – Лянь Вэй потуже застегнул броню, сделал глубокий вдох и постарался унять тревогу, скрутившую живот. – Скорее сообщите Аньдинхоу, что порт Дагу атаковал флот Запада! Пошел!

Когда Лянь Вэй шагнул к выходу, то кое-что вспомнил. Он подошел к стене и взял в руки долгие годы стоявший в углу и уже запылившийся гэфэнжэнь, легонько погладил его и закинул на спину.

Из-за того, что его гэфэнжэню в прошлом приходилось рассекать золотые пески, механизм настолько проржавел, что невозможно стало открыть нужный желобок и заправить его цзылюцзинем. Так грозное оружие превратилось в тяжелую черную железную палицу, с которой оставалось разве что среди ночи грабить на дороге путников – вряд ли для него можно было найти лучшее применение.

Но когда Лянь Вэй закинул его на спину, то вспомнил прекрасное чувство тяжести железной брони и почувствовал себя гораздо лучше.

Много лет он гнил и толстел тут, в порту, но железная броня и белоснежный клинок настолько вошли в его плоть и кровь, что память о тех днях до сих пор жила в его сердце.

Огромная блокирующая формация драконов и невиданное чудище схлестнулись в море борт к борту. Военные корабли Запада напоминали демонов и призраков, что воют посреди неистовой бури. Даже яростный шторм не остановил противника. Ветер сбивал с ног, а волны с шумом разбивались о берег, словно пытаясь поглотить сушу. Ни на секунду не замолкал артиллерийский огонь. Многочисленные военные корабли в мгновение ока погибали в захлестывающих небо волнах.

– Командир, боюсь наша блокада их не остановит!

– Командир, слишком много кораблей по левому флангу потонули, блокада...

– Дозорная башня, поберегитесь!

Огонь вырвался из артиллерийской установки подобно пламени дракона и даже ливший стеной дождь не охладил его жар: ослепляющий снаряд попал в дозорную башню и с громким "Бум!" взорвался. Строение накренилось и медленно начало падать.

Огонь, горевший наверху несмотря на дождь и ветер, погас.

Лянь Вэй растолкал своих подчиненных, запрыгнул на палубу военного корабля и закричал:

– Не останавливать артиллерийский огонь! Раздуть огонь и запустить зажигательные стрелы байхун!

– Командир Лянь, в порту Дагу нельзя...

– Прочь!

Лянь Вэй растолкал стоявших вокруг стрелы байхун подчиненных и с криком поднял снаряд весом свыше ста цзинь [7], раздул огонь, поджег стрелу и зарядил огромный лук. Затем он яростно стряхнул с лица капли дождя и один двумя руками взвел прицел.

Первая горящая стрела, выпущенная из лука байхун, взмыла в небо. В воздухе железный хвост стрелы отвалился. Из-за цзылюцзиня она ускорилась подобно метеору и превратилась в пылающий факел. По касательной она задела флаг на мачте главного корабля Запада и продолжила падение в близлежащие воды.

Реявшие на ветру знамена Святейшего престола от силы удара разнесло во все стороны. Но на этом стрела не остановилась, а врезалась прямо в напоминавший морское чудище корабль Запада, где воцарился полный хаос. И затем стрела взорвалась над морем яркими фейерверками.

Лянь Вэй раздосадованно застонал.

Без приказа Аньдинхоу Черный Железный Лагерь не отступил бы даже на полшага.

Донесение о нападении на порт Дагу прибыло той же ночью. Гу Юнь вместе с Тань Хунфэем и Хань Ци, главнокомандующим императорской гвардией, как раз заканчивали подготовку оборонительных укреплений в столице.

Узнав о произошедшем, Хань Ци едва не подпрыгнул на месте и закричал:

– Да как они так быстро там очутились!

Лицо Гу Юня помрачнело.

– Кто командует Северным флотом?

– Лянь Вэй, – сразу же ответил Тань Хунфэй, глаза его покраснели. После чего он не удержался и добавил: – В тот злополучный год он был моим заместителем.

У Гу Юня слегка дернулся глаз.

– Командующий Хань.

Хань Ци догадался о его намерениях и ответил:

– Так точно, этот генерал немедленно вернется в столицу. Маршал может не беспокоиться, даже если императорская гвардия и состоит из одних лишь молодых господ, все они готовы отдать свои жизни и быть погребеными под стенами императорского дворца!

Гу Юнь пристально на него посмотрел и вдруг приподнял полог шатра:

– Не могли бы старики в институте Линшу поторопиться?

Не успел он договорить, как к нему подбежал гонец:

– Маршал, прибыл Яньбэй-ван!

Гу Юнь обернулся и увидел мчащуюся к шатру лошадь Чан Гэна. Приблизившись, он натянул поводья.

– Маршал, институт Линшу привел в порядок имеющуюся черную броню: тысячу комплектов тяжелой брони и пятьсот Черных Орлов. А также разобрали поврежденную легкую броню на три тысячи железных браслетов и четыре тысячи железных поножей. Партию из четырех тысяч наплечников доставят позже...

Примечания:

1. цзинь (около 0,6 кг 1 цзинь) – примерно 300 кг

2. Дословно строчка переводится как: красивые молодые господа, но тут значение "красивый" в смысле: красивая, но бесполезная вещь, видимость, показуха.

3. Императорская армия и императорская гвардия – разные вещи. Цинь-ван, 勤王 – qínwáng – проявлять рвение в служении трону.

4. Медная, в кожаном чехле подзорная труба

5. 叱咤风云 – chìzhà fēngyún – диал. криком вызывать ветер и тучи (обр. в знач.: обладать огромной властью, могуществом, вершить судьбы; могучий, грозный)

6. Ушел из мира – покончил с собой.

7. Цзинь (около 0,6 кг 1 цзинь) – стрела 50 кг