Текст книги "Убить волка (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 112 страниц)

3. 半夜三更 – bànyè sāngēng – средь ночи в третью стражу (обр. в знач.: глубокой ночью)

4. 一手遮天 – yīshǒu zhē tiān – одной рукой закрывать небо (обр. пользоваться неограниченной властью, единолично распоряжаться)

5. Цитра (цинь) – семиструнный щипковый музыкальный инструмент типа настольных гуслей

Глава 91«Золотые одежды»

____

Поддельное золотое парадное императорское облачение было выполнено до того искусно, что не отличить от настоящего!

____

Ян Жунгуй выделялся высоким ростом [1] и благодаря своим талантам с молодых лет стал довольно известен. Теперь он немного постарел, отрастил усы и казался еще более степенным и мудрым. Он отличался безупречными манерами, а его дар красноречия поражал. Этот человек совсем не походил на того омерзительного типа, какого ожидал увидеть Сюй Лин.

Впрочем, пока ему не выпала честь с ним встретиться. Ян Жунгуй принимал у себя фальшивых послов Императора.

Ян Жунгуй был человеком непредсказуемым и коварным и редко делился тем, что у него на уме. Хотя Чжэн Кунь, правитель столичной области Янчжоу, достаточно долго ему прослужил, чтобы видеть насквозь. Проводив Янь-вана и его свиту, Ян Жунгуй с преспокойным видом потер усы. Несмотря на то, что хозяин не выглядел обрадованным, Чжэн Кунь догадывался, что настроение у него прекрасное. Поэтому вышел вперед, желая подольститься:

– Вижу, господин Ян и Его Высочество Янь-ван отлично поладили?

Намек на то, что Янь-ван прекрасно знал о продажности чиновников, но не собирался проводить настоящее расследование – для него это служило предлогом, чтобы усилить свое влияние.

Со смешком Ян Жунгуй ответил:

– Его Высочество Янь-ван – крайне одаренный молодой человек. Если немного развить его таланты, в будущем он сможет многого добиться. Помощник ревизора Сюй же человек честный, редко встретишь столь преданного государю чиновника. Но я слышал, что их должен сопровождать Аньдинхоу. Мне не пришло в голову, что маршала больше интересуют дела военные. Он пересек границу Янчжоу, но не стал здесь задерживаться, а отправился прямиком в Северобережный лагерь. Мне пока так и не удалось встретиться лично с богом войны Великой Лян. Какая досада.

Искусный подхалим Чжэн Кунь давно служил наместнику Яну и решил, что верно истолковал намек: Янь-ван еще молод и неопытен. Амбиции принца велики, но он практически сразу их выдал, поэтому не составит труда обвести его вокруг пальца. Государев слуга по фамилии Сюй глуп и беспомощен, прочитал слишком много книг и не представлял особой угрозы. Пока непонятно было только, по какой причине Аньдинхоу не приехал. То ли чтобы избежать подозрений, военный командующий решил не вмешиваться во внутренние дела государства, то ли это Янь-ван отослал неугомонного маршала прочь, решив сам во всем разобраться.

Ян Жунгуй с Чжэн Кунем с улыбкой переглянулись.

– Поскольку распространяемые простолюдинами нелепые слухи достигли столицы, вполне логично, что Его Высочество пожелал провести небольшое расследование, – сказал Ян Жунгуй. – Иди распорядись, чтобы слуги тщательно все подготовили. Дела наши праведны, а совесть чиста, поэтому нам не страшно никакое расследование.

Чжэн Кунь понимающе улыбнулся и ответил:

– Слушаюсь, господин может не беспокоиться.

Когда Ян Жунгуй услал воодушевленного Чжэн Куня с поручением, лицо его больше не выражало притворной радости. Оно стало злым и коварным.

Очевидно, будет непросто отправить в столицу Янь-вана с пустыми руками, но Ян Жунгуй не ждал, что у него возникнут сложности. Если бы шилан Люй не предупредил его об этом визите заранее, Ян Жунгуй, возможно, и попался бы на удочку принца. Что за коварный план замыслил этот непостоянный Янь-ван? Как мог он оказаться всего лишь молодым невеждой?

Они решили провести серьезную тайную инспекцию, о которой не знал даже Чжэн Кунь. Если бы сразу по прибытию Янь-вана в провинцию разыгралась буря и полетели головы, местным властям было бы гораздо проще ориентироваться в ситуации. Но пока принц проявлял крайнюю осторожность... Это не предвещало ничего хорошего.

Лучше как можно скорее с ним разобраться.

Пока Ян Жунгуй вместе с другими местными чиновниками показывал императорскому ревизору и его помощнику расположенный в пригороде дом для "беженцев", где почти никто и не жил, замаскированные под торговцев Чан Гэн и Сюй Лин проводили свое тайное расследование. Сюй Лин не понимал, как столь высокородный человек как Его Высочество Янь-ван может ориентироваться в городе, как рыба в воде, и запросто заводить знакомства и с лодочниками и мелкими лавочниками, и с людьми из цзянху самого разного рода занятий. Пока все взгляды были прикованы к двойнику принца, никто не обращал на настоящего внимания. Всего за пару дней Сюй Лин и Янь-ван сумели обзавестись сразу несколькими приятелями, которые охотно приглашали их в гости отобедать.

Постепенно их расследование сдвинулось с мертвой точки.

– Выходит, раньше в пригороде располагалось множество домов с беженцами, а теперь никто не знает, куда все подевались? Ваше Высо... Хозяин, будьте осторожны!

От разговора с трактирщиком у Сюй Лина мороз шел по коже. Но он не выпускал из поля зрения Янь-вана.

Они сидели в небольшом трактире в предместьях Янчжоу. Само заведение к тому времени уже закрылось. Хозяин таверны носил фамилию Сунь и в молодости сопровождал и охранял караваны. У него была безобразная разбойничья рожа, да и характер прескверный. Стоило гостям немного его рассердить, как он немедленно выставлял их вон. Лишь благодаря его умению готовить изумительные вина и тому, что к нему часто заглядывали бродяги из цзянху, заведение его, вечно находящееся под угрозой закрытия, до сих пор не разорилось. Тем не менее, трактирщик Сунь умудрился поладить с Янь-ваном. Тот же находился в отличном настроении и вырезал новую вывеску. Закончив, он встал на колченогую шаткую скамейку, чтобы повесить ее на дверь.

Трактирщик Сунь громко расхохотался и ответил Сюй Лину:

– Твой хозяин довольно сметлив. Не стоит тебе забивать этим свою милую головку. Какая разница, что случилось с беженцами? Тем более сейчас, когда Цзяннань в руках этих псов иностранцев и люди разбрелись кто куда. Даже если все беженцы померли, какая теперь разница.

– Я слышал, что Цзянбэй наводнили тысячи беженцев, – признался Сюй Лин. – Мы с хозяином приехали сюда, чтобы изучить, как идут дела вдоль Великого канала. Мы бы хотели построить здесь свои предприятия и нанять беженцев на работу. И вот в конце долгого пути выясняется, что их тут живет всего ничего. Где нам тогда найти работников?

Трактирщик Сунь успел к тому времени выпить один цзинь шаосинского рисового вина [2]. Лицо его раскраснелось, а глаза заблестели. Глядя на Сюй Лина, он пьяно ухмыльнулся, показав желтые зубы:

– Постой, чего это ты у меня все выспрашиваешь?

Сюй Лин растерялся.

Чан Гэн аккуратно прибил молотком новую вывеску ко входу. После чего с улыбкой спрыгнул вниз и покачал головой. Трехногая скамейка за то время, пока он вешал вывеску, даже не шелохнулась. Все детство и юность господин Сюй просидел за книгами и плохо разбирался в том, что творится во внешнем мире, а потом сразу стал придворным чиновником. Откуда человеку, невыезжавшему за пределы столицы, знать, как себя вести с суровыми и хитрыми людьми из цзянху?

Трактирщик Сунь внимательно посмотрел на Чан Гэна и бросил:

– Твой хозяин не так-то прост – чисто белый дракон в обличье рыбы [3].

От ужаса Сюй Лин покрылся холодным потом. Чан Гэн невозмутимо принял поданный трактирщиком винный графин и осушил ее наполовину:

– К чему нам разговоры о белом или черном драконе [4]. Если слишком часто гулять по ночам, велик шанс встретить призрака. Так вот, я и есть этот призрак.

Трактирщик Сунь удостоил Чан Гэна долгим многозначительным взглядом и с усмешкой спросил:

– С чего вдруг императорский ревизор мной заинтересовался?

Чан Гэна впервые раскрыли, но это ничуть его не смутило.

– Да так. Заметил, что для хозяина небольшого заведения у господина Суня слишком хорошо идут дела. В течение дня обычно заняты всего два или три столика, однако работа на кухне кипит вовсю – готовят напитки, овощи, рис. Тут еды на целую ораву... Кому же предназначены все эти кушанья?

Трактирщик практически мгновенно протрезвел и поднял голову, глаза его загорелись недобрым светом. Наблюдательный Сюй Лин заметил острый кухонный нож, спрятанный под халатом.

Поэтому резко вскочил на ноги и закричал:

– Ваше Высочество!

С самого начала в стенах заведения скучали несколько человек. Счетовод, служка и другие. Теперь они резко повскакивали со своих мест. У каждого на поясе висело оружие – все они оказались искусными воинами.

Двое солдат из Черного Железного Лагеря заблокировали все выходы. Рука Сюй Лина непроизвольно сжалась на рукояти меча, что он носил для самообороны.

Раздался легкий стук – Чан Гэн аккуратно поставил бутылку обратно на стол.

– По пути сюда я все думал, где же можно спрятать такую прорву беженцев? Самым худшим моим предположением было, что Ян Жунгуй совсем спятил, соврал об эпидемии, чтобы собрать всех беженцев вместе и похоронить их заживо [5]...

Со свирепой ухмылкой трактирщик Сунь ответил ему:

– Вижу Янь-ван понимает, как мыслят эти сукины дети чиновники. Вашему Высочеству стоит их возглавить.

– Сукиными детьми чиновниками управляет мой старший брат, – холодно поправил его Чан Гэн. – Но если бы Ян Жунгуй совсем из ума выжил и решился на этот безумный шаг – убить всех беженцев, то вскоре повсюду разгорелись бы восстания. Невозможно провернуть все так, чтобы в Северобережном лагере не узнали об его злодеянии.

Трактирщик Сунь недобро на него посмотрел:

– Ян Жунгуй утверждал, что деревни для беженцев уже построены – прямо на холме. По его задумке беженцы должны были разработать залежные земли, а затем начать выращивать посевы и постепенно здесь осесть. После чего он собирался всех их зарегистрировать и выдать каждому по клочку земли с домом согласно табельному номеру. Было четко прописано, как будут собираться налоги и делиться земельный надел. Каждой группе беженцев из трех-пяти человек разрешили выбрать себе представителя. Если человек отказывался участвовать в этом проекте, то дальше он был сам по себе – никакой тебе бесплатной жидкой каши в Янчжоу. Больных и слабых обещали поселить там, где лекари дадут им лекарства и окажут помощь.

Если у человека из цзянху имелись какие-никакие связи – с обычными людьми или с разбойниками, – то им было куда подастся. Но большинство беженцев были честными бедняками и мирная жизнь, пропитание и крыша над головой являлись пределом их мечтаний. Пока ты жив, всегда остается надежда, что завтра будет лучше. Сами по себе они бы никогда не стали доставлять никому неприятности. Даже если установленный налог за землю был немного выше, чем у других владельцев залежных земель, в это нестабильное время, когда утром не знаешь, что будет вечером, люди были на все согласны. Они готовы были трудиться в поте лица и послушно выполнять все поставленные условия.

Сюй Лину с трудом верилось в эту сказку. Он всегда считал Ян Жунгуя никчемным и полагал, что этот дармоед по недосмотру допустил эпидемию, после чего скрыл правду от вышестоящих и подчиненных, чтобы уйти от ответственности. Кто же знал, что Ян Жунгуй так тщательно все спланировал? Если план наместника осуществился, откуда тогда в Цзянбэй взяться тысячам беженцев?

– Возделать залежные земли – прекрасная идея, – отметил Сюй Лин. – Раз наместник Ян столь удачно устроил беженцев, зачем ему врать об эпидемии?

– Господин императорский ревизор сама простота и непосредственность. Получает жалование от государя, не задумываясь, откуда берутся деньги, – сказал трактирщик Сунь с насмешкой и ледяным презрением в голосе.

Пораженный его словами Сюй Лин закричал:

– Ты хочешь сказать, что Ян Жунгуй израсходовал средства, посланные императорским двором для обустройства беженцев?!

Совершенно немыслимо! Сюй Лин пожалел о своем длинном языке. Янь-ван и трактирщик Сунь расхохотались. Красный как рак Сюй Лин попытался немного оправдаться:

– Я представить себе не мог, что Ян Жунгуй решится на подобный шаг. Противоположный берег реки оккупирован врагом, а Северобережный лагерь совсем неподалеку. Как же он осмелился...

– Мобилизовать Северобережный лагерь, чтобы с ним разобраться, будет довольно непросто, – пробормотал Чан Гэн. – Если еще и враг на противоположном берегу начнет действовать, никто не возьмет на себя смелость отдать приказ. Ян Жунгую достаточно замести следы, чтобы старина Чжун не узнал об его злодеяниях.

Трактирщик Сунь хмыкнул, явно несогласный с его версией.

– Пока в его руках северная почтовая станция, он может рукой затмить небеса. – Чан Гэн повернулся к трактирщику и сказал: – Раз брат Сунь так прекрасно осведомлен, значит, он явно не раз помогал перевозить беженцев. Думаю, к этому причастны многочисленные лянцзянские рыбаки, а за ними стоит преступная организация под названием Шахай, свирепствующая как на суше, так и в море [6]. Трактирщик Сунь не приходится им часом добрым другом?

Поначалу Сюй Лин не понял, о ком идет речь. Шахай... где-то он уже слышал? Неожиданно трактирщик Сунь вскинул голову, с ухмылкой демонстрируя жуткий шрам от ножевого ранения, растянувшийся от уха до челюсти. Теперь Сюй Лин наконец вспомнил, почему название Шахай показалось ему знакомым. Это же известная преступная организация, действовавшая от Цзяннани до Фуцзяна.

Никакой трактирщик Сунь не охранник, а самый настоящий разбойник! И трактир его не «деревня Синхуа», а место, где продают пирожки с человеческим мясом [7]!

Сюй Лин сразу же напрягся и попытался закрыть собой Янь-вана. То, что он был всего лишь простым ученым, не способным и цыпленка голыми руками задушить, не поколебало его решимость.

– Ты... Так ты...

Чан Гэн сложил руки и поклонился:

– Выступают за справедливость часто люди низкой профессии [8]. И среди разбойников могут быть люди благородные и самоотверженные, простите за неуважение.

Трактирщик Сунь заметил окруживших его солдат Черного Железного Лагеря и решил не юлить:

– Незачем Янь-вану излишне со мной церемониться. Вы все заявились сюда, чтобы тайком вызнать мои секреты, а в итоге оказалось, что вас интересует только алчность Ян Жунгуя, куда он дел несчастных беженцев и правда об эпидемии. Да это я вам и так расскажу. Больных перевезли в другое место, чтобы о них могли позаботиться лекари. По прибытию каждому пациенту выдали миску с лекарством. Той ночью разразился жуткий пожар. Никому не удалось сбежать, а трупы, как и доказательства, уничтожили. Оставшихся в живых беженцев партиями переправили в так называемую «горную деревню» или они присоединились к нам.

Не меняясь в лице, Чан Гэн произнес:

– Опоздай мы еще чуть-чуть, беженцы подняли бы восстание.

Трактирщик Сунь с ухмылкой ответил:

– Угнетенный чиновниками народ неизбежно взбунтуется, но ведь и Северобережный лагерь ничего не сделал, когда Ян Жунгуй убивал переселенцев. Зато подними беженцы восстание, военные будут тут как тут. Эти вояки никак не могут одолеть продажных чиновников и иностранцев, зато, разумеется, легко справятся с простым народом. Все пути ведут на Небеса, тут никому не спастись.

Сюй Лин лично видел, как преобразился Северобережный лагерь и как обстоят дела на обоих берегах реки. Когда он уже открыл рот, чтобы возразить, Чан Гэн жестом приказал ему пока помолчать, а сам спросил:

– Если никому не спастись, почему брат Сунь с надеждой ждал нашего приезда?

– Я с надеждой дожидался вашего приезда, так как хотел узнать, чего стоит императорский ревизор. Если вы умеете только смотреть на других свысока, то вы с ними одного поля ягоды. Мы будем сражаться до конца, даже если Северобережный лагерь откроет огонь на поражение. Мы готовы пожертвовать жизнями в борьбе! Я сомневался, что императорскому ревизору хватит смелости приехать... Да и не могу я привести в наше логова волка. Если вы действительно желаете провести расследование, то берите с собой этого красавчика и следуйте за мной. А своих сторожевых псов оставьте тут.

– Ваше Высочество, одумайтесь! – воскликнул Сюй Лин.

Чан Гэн засмеялся.

– Не смею просить о большем.

Трактирщик Сунь сложил руки в поклоне:

– За мной.

Он вышел на улицу, показывая путь. Неожиданно трактирщик обернулся и взглянул на вывеску, вырезанную Его Высочеством Янь-ваном для заведения, где подавали булочки с человеческим мясом. Лицо старого бандита дрогнуло. Броская надпись гласила «тысячи лет справедливости».

Любой, кто увидел бы сейчас «Янь-вана» в поместье наместника Лянцзяна, был бы крайне удивлен.

При посторонних фальшивый принц держал себя с большим достоинством, но только дверь закрылась, этот ряженый болван сразу же впал в самолюбование [9].

Наместник Ян устроил гостей с комфортом – их покои были роскошно и изящно обставлены. В комнате горели небольшие светильники на цзылюцзине, а западные зеркала в полный рост позволяли со всех сторон себя рассмотреть. Наконец еще недавно стоявший прямо, как сосна, «Янь-ван» качнул бедрами и выгнулся, скрестив длинные ноги. Он поворачивался к зеркалу то левым, то правым боком, подмигивал своему отражению, приподнимал брови и трогал свое лицо, словно никак не мог наглядеться.

«Сюй Лин» опустил глаза, словно превратился в деревянную марионетку, и избегал смотреть на своего спутника.

«Янь-ван» поцокал языком и восхищенно сказал:

– Да не смотри на меня ты так. Это всего лишь личико моего старшего брата. Сколько бы я его не трогал, никак не надоест.

– Попробовал бы ты так с настоящим принцем – если наглости хватит, – фыркнул «Сюй Лин».

– А я сейчас и есть самый настоящий принц, – задрав подбородок, самодовольно заявил «Янь-ван». – По крайней мере достаточно на него похож. Почему он не позволил мне довести образ до совершенства? Раз уж Аньдинхоу вызвался его сопровождать, можно было и его лицо отлить. С чего ему вдруг взбрело в голову сразу отправиться в Цзянбэй, чтобы избежать подозрений?

– Радуйся, что тебе не позволили изготовить его маску, – сказал «Сюй Лин». – А то ошибись ты хоть на черточку в лице маршала Гу, Черный Железный Лагерь заживо порубил бы тебя на кусочки.

Разок «Янь-ван» злобно сверкнул глазами, но вскоре перестал обращать на него внимание, восхищенно разглядывая свое великолепное лицо в зеркале.

Неожиданно к ним зашел слуга:

– Ваше Высочество, господин Сюй, наместник Ян желает встретиться с вами по важному вопросу. Он будет ждать снаружи.

Фальшивые Янь-ван и Сюй Лин переглянулись.

– Представление окончено, приглашенные гости и хозяин остались довольны, – успокоил его «Янь-ван». – Думаю теперь они попытаются осыпать нас дарами? Снаружи нас ждут сундуки с серебром и золотом, и прекрасные девы. Красавицы, конечно, не особо меня интересуют, но могу я оставить себе пару красавцев? Старший брат отдал нам распоряжение сохранить все вещественные доказательства подкупа, но не говорил, как поступать со свидетелями.

Когда «Сюй Лин» услышал, как «Янь-ван», обладавший невероятно прелестными тонкими чертами лица, мечтательно протянул «красавцы», у него аж живот от возмущения свело. Не успел он отпустить саркастичный комментарий, как вдруг рядом послышались торопливые шаги. Охранники призывали незваных гостей остановиться, но те были непреклонны. Раздался звон оружия и шум драки.

«Сюй Лин» растерянно прошептал:

– Неужели нас раскрыли? Или...

«Янь-ван» резко помрачнел и перестал выглядеть как бесстыдная подделка, став куда больше похож на настоящего Янь-вана.

Он шагнул вперед, распахнул дверь, скрестил руки за спиной, пряча их в широких рукавах, и надменно посмотрел на незваных гостей во главе с Ян Жунгуем, что посмели вломиться в броне и с оружием в его жилище.

– Наместник Ян, как это понимать? – спросил «Янь-ван».

Оставшийся позади «Сюй Лин» незаметно засунул руки за пояс, готовясь прорубать путь к отступлению, если их маскировку раскрыли.

Совершенно внезапно еще недавно обуреваемый жаждой убийствой Ян Жунгуй решительно бросился вперед, упал на колени и воскликнул:

– Ваше Высочество, этот ничтожный чиновник подвел вас. Местные разбойники устроили мятеж и заблокировали связь Янчжоу с Северобережным лагерем. Вашему подчиненному пришлось собрать всех имевшихся в его распоряжении стражников и солдат из ближайших городов, чтобы ценой жизни они могли защитить Ваше Высочество! Все вышло из-под контроля. Прошу вас подготовиться к отъезду.

«Янь-ван» посмотрел на «Сюй Лина», тот едва заметно покачал головой. Пока было непонятно, что затеял Ян Жунгуй, поэтому «Янь-ван» ограничился расплывчатым ответом:

– Мне об это уже известно. Наместник Ян, поднимитесь...

Однако Ян Жунгуй не внял его словам и громким голосом продолжил:

– У подчиненного есть еще одно дело. Наш нынешний Император слаб и некомпетентен. За время его правление земля наших предков пришла в упадок, а страна погрязла во внутренних и внешних распрях. Из-за границы нас атакуют враги, а в родных краях простолюдины постоянно бунтуют. Солдатам нужен сильный лидер. Поэтому этот Ян решил, невзирая на всеобщее осуждение, поступить так, как поступали раньше его предки – посадить на трон Ваше Высочество!

Когда он закончил, отряд солдат расступился. Четверо слуг несли шелестящие одежды. У «Янь-вана» чуть глаза из орбит не вылезли. Поддельное золотое парадное императорское облачение было выполнено до того искусно, что не отличить от настоящего!

– Ваш подданный отдал Великой Лян все, что имел. Когда страна в опасности, он, чувствуя, что не вправе владеть имуществом, пожертвовал всем своим достоянием для спасения родины. Ваш покорный слуга вложил все скромное семейное состояние и приданое супруги в ассигнации Фэнхо, но это не избавило его от подозрений в глазах тирана. Вот уж где несправедливость, о которой будут помнить тысячи лет. Если к власти придет по-настоящему мудрый правитель, то клянусь, жизнь ради него отдам!

Звучало крайне убедительно – казалось, Ян Жунгуй всем сердцем беспокоится за страну, но за искренними словами скрывались лесть и угрозы:

– Во-первых, я нарушал закон, брал взятки и совершал преступления, но меня к этому подталкивали введенные тобой ассигнации Фэнхо. Если я в чем и виноват, то именно ты заварил эту кашу. Во-вторых, какая разница, подняли ли бандиты восстание или нет. Если я сказал, что восстание случилось, значит так и было. В-третьих, вы должны немедля облачиться в императорское одеяние или «погибнуть во время восстания». Тут Вашему Высочеству решать, что лучше.

Когда они с настоящим Янь-ваном обсуждали предстоящую операцию, тот посоветовал ему потянуть время, старательно отвлекая этого негодяя Яна. Кто же знал, что все так обернется!

Императорский ревизор и его помощник потрясенно замерли.

Наконец «Сюй Лин» сделал глубокий вдох и закричал:

– Наместник Ян совсем из ума выжил, раз дерзнул поднять восстание? Аньдинхоу сейчас в Северобережном лагере – совсем неподалеку. Неужели десятки тысяч лучших солдат Великой Лян для вас – это пустой звук?

Ян Жунгуй многозначительно улыбнулся:

– Господин Сюй неправильно все понял. Как может ничтожный подданный вроде меня поднять восстание? Дело в том, что наш Император недавно погиб от рук дунъинского наемного убийцы. Страна в опасности, а наследный принц слишком мал, чтобы править. Поэтому ваши подданные и пошли на крайние меры, решив посадить на трон Ваше Высочество.

Примечания:

1. Рост Ян Жунгуя 8 чи. Это примерно 2,8 метра.

2. – 一斤 – yījīn – один цзинь – 500 грамм

– 黄酒 – huángjiǔ – шаосинское рисовое вино; желтое рисовое вино

3. 白龙鱼服 – bólóngyúfú – белый дракон в обличье рыбы (обр. в знач.: назвавшись груздем, полезай в кузов; по притче о белом драконе, принявшем обличье рыбы. Рыбак стрелял в него, на что дракон пожаловался верховному владыке. Последний оправдал рыбака)

4. 黑龙 – hēilóng – чёрный дракон (символ дождей; Нюйва в начале мира убила чёрного дракона, т. е. прекратила дожди)

5. Помимо буквального погребения заживо, есть еще определение одного древнекитайского термина, появившегося до 597 г. до н.э. В те времена говорили, что "людей похоронили заживо", но это не означает буквально "похоронили заживо". Когда так говорили, это означает, что было убито и похоронено множество невинных людей. Есть еще история про Шихуанди. "Наконец, вместе с ним были заживо похоронены 48 его наложниц. В данном случае Цинь Шихуанди явно предпочел настоящих женщин глиняным. Количество заживо похороненных рабочих известно крайне приблизительно – никто не озаботился их точным подсчетом. Речь может идти о тысячах или десятках тысяч человек. Похоже, император хотел, чтобы его загробная жизнь была столь же налаженной и изобильной, как и земная". Так как у Прист в литературной практике имелось и погребение заживо, тут тоже подобное имеет место быть, так как сложно сказать: имела ли она в виду буквальное похоронили заживо, или использовала исторические хроники.

6. Буквальный перевод слова "Шахай" (沙海) – Песчаное море, по отдельности иероглифы можно перевести как песок и море – раз преступная организация свирепствовала и на суше, и на море, в этом и есть заключается смысл их названия. Также в интернете есть одноименная дорама 2018 года.

7. «Деревня Синхуа» – отсылка к 37 главе романа.

«Пирожки с человеческим мясом» – это отсылка к Сунь Эрнян (孙二娘, Sūn Èrniáng), людоедке из романа «Речные заводи». Она владела трактиром, где грабила и убивала постояльцев, а иногда еще и готовила из них мясные пирожки. Иероглиф в ее имени такой же, как у трактирщика Суня.

«Речные заводи» – китайский классический роман XIV века, основанный на народных сказаниях о подвигах и приключениях 108 «благородных разбойников» – повстанцев из лагеря Сун Цзяна на горе Ляншаньбо (провинция Шаньдун) в правление восьмого императора династии Сун – Хуэйцзуна (1124—1127). «Речные заводи» – первый в истории роман в жанре уся. Один из четырёх классических китайских романов.

8. Поэт, чиновник, учёный, книголюб, династии Мин, Цао Сюэцинь (1574-1646). Человек низкой профессии ещё переводится как – резать собак.

Выходит предложение: преданные долгу спокойно и собаку прибьют. Легенда гласит, что в династии Мин была азартная забава: всякий раз когда на досуге было очень скучно, на улицу вытаскивали пса и позволяли ему кусать прохожих. От этого люди получали удовольствие. У фразы появилось двойное значение, так как про людей низкой профессии говорили, что им не жаль выпустить пса себе на потеху.

9. Обратите внимание, что у нас в главах теперь фигурируют как настоящий Янь-ван и Сюй Лин, так и фальшивые – их мы будем писать в кавычках. Кто точно скрывается под масками – раскроется в более поздних главах, но вы уже сейчас можете попробовать догадаться