Текст книги "Убить волка (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 101 (всего у книги 112 страниц)

Перепуганный Ли Фэн не стал их внимательно разглядывать. Он схватил Фан Циня за предплечье и спросил:

– Где наследный принц?

Фан Цинь подал знак императорскому телохранителю и сказал Ли Фэну:

– Наследный принц в безопасности. Буквально только что ваш подданный видел Янь-вана. Прямо вон там. Боюсь, нас разделило в толпе. Ступайте, ваш покорный слуга попросит кого-нибудь его разыскать.

– Мобилизуйте северный гарнизон! – в гневе закричал Ли Фэн. – Эти изменники...

Фан Цинь приказал своим людям притвориться, что они побежали передавать приказ. Они не дали дворцовой страже возможность разобраться в происходящем. Заговорщики сразу отрезали императора и от дворцовой стражи, и от северного гарнизона.

При помощи лести и лжи Фан Цинь уговорил Ли Фэна пойти с ними. Когда сопровождавшие его солдаты вдруг переоделись в униформу императорской стражи и бросились к нему, Ли Фэн не сразу это заметил, а когда раскусил обман – было слишком поздно.

Тем временем на передовой произошло другое странное происшествие.

Верховный понтифик получил донесение от своих шпионов среди дипломатов Великой Лян. В стране назревал государственный переворот, а делегацию на самом деле послали из столицы не чтобы вознаградить армию, а чтобы от кое-кого избавиться. Заговорщики планировали воспользоваться тем же сценарием, что и двадцать лет назад на северо-западе в Черном Железном Лагере. Гу Юня тяжело ранили. Возможно, он уже был мёртв. В гарнизоне не давали распространяться слухам, но на самом деле там царила полная неразбериха. Трудно выбрать лучшее время для атаки.

Верховный понтифик, как всегда, поначалу скептически отнесся к слухам. Раньше он мог поручить своим шпионам несколько раз проверить информацию, но сейчас это было невозможно.

Флоту Великой Лян удалось лишить его сразу двух каналов связи с родиной. С одной стороны война за власть в Святой Земле почти завершилась, но с другой в их колониях на островах Наньян вспыхнуло восстание. Ему ничего не оставалось, кроме как плыть на восток через острова Дунъин.

Верховный понтифик ни капли не доверял дунъинцам. Он считал, что эти шакалы готовы в любой момент на него броситься, поэтому лучше поскорее со всем разобраться.

Никто лучше него не знал о том, что мощь западного флота держалась в основном на их богатых запасах цзылюцзиня, без них он превращался в ничтожный металлолом.

Господин Я отдал необходимые стратегические распоряжения о развертывании войск и послал своего человека в сёгунат Дунъина [4], чтобы договориться о сотрудничестве.

Дунъинцы покивали и учтиво его поприветствовали. Но как только слуги обернулись, чтобы закрыть за ним дверь, через запасной вход вошел утомленный тяготами пути самурай с обветренным лицом в широкополой бамбуковой шляпе. Тихим голосом он доложил:

– Я видел маршала Гу.

– Слухи о том, что он мертв или тяжело ранен, не соответствуют действительности?

– Точно не знаю. Я видел Гу Юня только мельком, он в спешке проходил мимо. Мое положение в армии не настолько важное, чтобы я мог запросто завязать с ним беседу. Но в гарнизоне царит образцовый порядок, у них достаточно оружия. Похоже, они в любой момент готовы атаковать. Не видел никаких «наемных убийц», если они и были, то их арестовали и где-то прячут.

– Я понял. Ты потрудился на славу.

Примечания:

1) 彭城 Пэнчэн (древнее название городского округа Сюйчжоу 徐州 в провинции Цзянсу 江苏), считается, что именно здесь была столица Пэн-цзу легендарной династии Ся 夏

2) 犒军 – Каоцзюнь – вознаграждение для армии. Это чаще всего еда и вино. Обычно для успокоения армии или для того, чтобы поднять боевой дух.

3) 观音 – guānyīn Гуань-инь Богиня милосердия, покровительница женской половины дома, которая часто спасает людей от всевозможных бедствий и помогает появляться детям на свет.

4) Сёгунат – военно-феодальная система правления в Японии, при которой император выполнял сугубо церемониальные функции, а реальная власть принадлежала военному правителю – сёгуну.

Глава 126 «Финал» (часть 3)

Оказавшись в центре беспорядков, маленький наследный принц до смерти перепугался. Не зная, что делать, он крепко вцепился в руку Чан Гэна.

В рядах гвардии и дворцовой стражи царила полная неразбериха, гражданские и военные чиновники бросились врассыпную, а опрокинутый паланкин императора лежал на земле. Но когда толпа немного расступилась, убийцы воспользовались этим и бросились прямо к Чан Гэну и наследному принцу.

Предварительно господин Фан отдал им следующие распоряжения: "Любой ценой убейте Янь-вана. Если представится возможность, избавьтесь заодно и от наследного принца!"

Их цели оказали им огромную услугу, решив не разделяться!

Над головой наследного принца просвистела стрела. Чан Гэн нес наследного принца, как щенка. Мальчик настолько перепугался, что у него язык отнялся – выходило только беззвучно всхлипывать.

Неожиданно кто-то протянул руку и утер его слезы. Сначала дядя Ли Минь утер ему слезы, а затем вскинул руку с железным браслетом. Молниеносно вырвавшееся наружу лезвие сючжунсы вспороло убийце запястье. Янь-ван ловко вырвал клинок из рук убийцы и нанес меткий удар рукоятью меча.

– Помню, будучи ребенком, я случайно пересек границу и меня окружила стая голодных волков, – речь Чан Гэна была тягучей и плавной. – Стоял лютый мороз. Вокруг не было ни души. У меня был с собой маленький меч, такими часто играют дети в сельской местности... За мной погнался волк, но не обычный зверь, а хладнокровный убийца, принадлежавший варварам. Какой же здоровой была эта тварь! Когда он встал на задние лапы, то стал выше меня ростом.

Четвёртый принц Ли Минь славился своими изысканными манерами. Это отмечали его друзья и признавали недоброжелатели. В отличие от выросших в столице сыновей высокопоставленных чиновников, он не кичился своим воспитанием, но заметно отличался и от потомственных военных. Его нельзя было назвать ни чересчур сдержанным, ни чересчур резким. Ему далеко было до мастера Ляожаня, но с первого взгляда он поражал своей невозмутимостью. Принц напоминал установленную в храме каменную статую злого божества, у подножия которой оседал пепел от благовоний: она пугала своим суровым и грозным видом, но оставалась безмолвной и одинокой. Многие пытались перенять его невозмутимость и манеру держать себя. Трудно было представить, что когда-то в приграничном городке он убегал от стаи волков.

Маленького принца потрясло его признание.

В этот момент к ним бросились сразу двое убийц. Один направил оружие на маленького принца, рассчитывая, что Чан Гэн с ребёнком на руках инстинктивно отступит, где его подкараулит сообщник.

Чан Гэн лишь холодно усмехнулся.

Разве мог тот, кто вырос в поместье Аньдинхоу и учился обращаться с мечом, тренируясь с железной марионеткой, отступить перед столь жалкими противниками?

Чан Гэн с легкостью перехватил меч и блокировал удар убийцы. Тот растерялся и не успел перегруппироваться, и в результате острое оружие выбили у него из рук. Он беспечно закрылся двумя руками, но Чан Гэн решительно добил врага.

Не желая терять время, Чан Гэн резко развернулся на месте и, пользуясь инерцией, бросил клинок в человека, оставшегося у него за спиной. В панике убийца отступил на два шага назад и нанизался прямо на длинное копье императорского гвардейца.

Маленькому наследному принцу никогда не доводилось видеть как режут кур, что говорить об убийствах людей? От испуга он крепко зажмурился. Хотя его до сих пор тошнило от запаха крови, он всхлипнул и тихо позвал:

– Дядя...

– Бояться нечего, – холодно произнёс Чан Гэн. – Все, кто хоть чего-нибудь стоят, или сражаются на передовой, или с честью пали на поле брани. В столице остались одни трусы. Им не хватило смелости поехать на фронт и сразиться с врагом, они только и годятся на то, чтобы детишек пугать. Неужели ты всё ещё дитя?

«Да! Я все еще дитя!», – обиженно подумал наследный принц.

Словно прочитав его мысли, Чан Гэн едва заметно улыбнулся: «Может, пока он и дитя, но вскоре это изменится».

Вдруг солдат императорской гвардии с копьем в руках закричал:

– Ваше Высочество! Наследный принц! Сюда!

Маленькому принцу хотелось откликнуться на зов, но Чан Гэн крепко держал его за одежду.

Мальчик с трудом стоял на ногах. Не успел он сделать хотя бы шаг, как его лицо заляпали брызги крови – императорского гвардейца прямо на его глазах разрубили пополам. Отряд тяжелой брони возник, словно из ниоткуда...

Тем временем, окруженный мятежниками Ли Фэн наконец понял, что вместо императорского дворца его привели в незнакомое безлюдное место. Его сердце от ужаса забилось где-то в горле, а в душу закрались страшные подозрения. Он резко обернулся и спросил:

– Что происходит? Подданный Фан, куда вы нас ведете?

Фан Цинь не утруждал себя тем, чтобы упасть на колени или хотя бы склонить голову в поклоне, а невозмутимо продолжил путь. Наконец он отчетливо и во всеуслышание произнес:

– Ваш подданный желает представить доклад трону.

Ли Фэн не поверил своим ушам:

– Что ты несешь?! Стойте! Мы приказываем вам остановиться!

Никто его не слушал. Стоявшие слева и справа от него фальшивые стражники подтолкнули драгоценное тело императора, вынуждая его продолжить идти.

– Ваш подданный желает выдвинуть обвинения против Янь-вана, четвёртого принца Ли Миня, – четко проговаривая каждое слово, произнес Фан Цинь. – Он вступил в сговор с бесчестными купцами и бессовестно торговал должностями при императорском дворе, прикрываясь ассигнациями Фэнхо. Это первое совершенное им тяжкое преступление. Будучи потомком императора, он не питал к нему ни капли сыновней почтительности. Наоборот, он полюбил ночевать в поместье Аньдинхоу, желая снискать расположение армии. Кроме того, даже приняв титул циньвана, он продолжил называть Аньдинхоу «ифу». Всё это время он явно скрывал от нас свои коварные помыслы. Это второе совершенное им тяжкое преступление...

Только полный дурак не догадался бы, к чему всё идет. Ошарашенный и испуганный Ли Фэн воскликнул:

– Фан Цинь, что ты задумал?!

– Ваше Величество, ваши подданные устроили засаду, чтобы поймать предателя, – почтительно произнес Фан Цинь. – Вскоре оскорбивший вас мятежник будет мертв. Несмотря на свои скромные способности, ваш подданный решил взять пример со своих мудрых предков. Раз на предателя не удалось найти управы, мы готовы пожертвовать жизнями, чтобы избавить императора от предателей!

Не успел он договорить, как присутствующие подхватили его слова и закричали хором:

– Избавить императора от предателей!

Ли Фэн опешил. Его окружили полные незнакомцы, а свирепые переодетые гвардейцы буравили его злобными взглядами. Раньше ему казалось, что он хорошо знает своих придворных чиновников. Теперь они напоминали злых духов с синими мордами и торчащими клыками, накинувшими человеческую шкуру и готовыми в любой момент вонзить в него клыки.

И это были государь и его подданные.

Разве император У-ди допустил бы подобное, когда находился у власти?

А покойный император Юаньхэ?

Ли Фэн понимал, что ему никогда не превзойти императора У-ди, посвятившего всю жизнь завоеванию новых земель, но неужели он правил хуже родного отца, которого в глубине души презирал?

Трудно было смириться с подобным положением дел.

Однако, как ни горько было это признавать, похоже, именно так все и было. В годы правления Юаньхэ иностранцы не осаждали столицу, а мятежники не пытались несколько раз его свергнуть.

В этот момент Ли Фэн не испытывал ни ужаса, ни гнева. Небожители словно отвесили ему пощёчину. С того момента, как он унаследовал трон, прошло более трёх тысяч беспокойных дней и ночей. Ли Фэн трудился от рассвета до заката, но всё напрасно. Может, лучше было трусливо рыдать, находя утешение в женских объятиях?

Перед хладнокровными мятежниками он окончательно разочаровался в себе.

– Хорошо... – Ли Фэна затрясло. – Вы и в самом деле... проявили отвагу!

Фан Цинь низко склонил голову, избегая смотреть ему в глаза. К тому времени отпала необходимость изображать верного государю благородного чиновника.

– Ваше Величество, прошу прощения. Ли Минь рукой затмил небеса, ни во что не ставил законы и проявил неуважение к предкам. Вашим слугам, редающим о благе страны, ничего не оставалось, кроме как пойти на крайние меры. Наш дерзкий поступок заслуживает суровой кары. Но подумайте, о том, насколько серьезную угрозу представлял предатель! У него ведь есть сообщники по всей стране. После смерти Янь-вана они непременно поднимут мятеж. Ваше Величество, проявите благоразумие и прикажите немедленно от них избавиться.

Ли Фэн заскрежетал зубами.

– Ты ещё смеешь угрожать нам?!

Фан Цинь сразу упал на колени и, не меняясь в лице, заявил:

– У вашего ничтожного слуги и в мыслях такого не было. Ваше Величество сейчас напуганы и растеряны, поэтому ваши подданные заранее подготовили соответствующий указ. Ваш Величество, прошу, взгляните.

В этот момент один из заговорщиков вышел вперед, двумя руками держа новый указ. Как и следовало ожидать, предлагаемые ими меры были подробно описаны, а план тщательно продуман. Оставалось заверить документ большой императорской печатью.

Ли Фэн вышел из себя и растолкал удерживающих его мужчин. Он резко бросился вперед, схватил за ворот человека с императорским указом в руках и яростно его затряс...

В припадке гнева Ли Фэн совершенно забыл о своей не прошедшей до конца хромоте. Поскольку он сам не твердо стоял на ногах, а его жертва – тем более, все закончилось тем, что император упал на бок.

Хотя дело происходило белым днем и его окружали подданные Великой Лян, никто не попытался ему помочь. И представители знати, и фальшивая императорская гвардия с презрением и равнодушием наблюдали за тем, как разгневанный Сын Неба упал на землю.

Подбежавший к ним солдат в униформе дворцовой стражи, должно быть, тоже был фальшивкой. Сначала он мельком взглянул на Ли Фэна, а затем повернулся к Фан Циню и доложил:

– Мой господин, предатель мертв!

Ноги опять подвели Ли Фэна – попытавшись подняться, он неуклюже упал на землю и процедил сквозь зубы:

– Где наследный принц?..

Фальшивый стражник сначала взглянул на Фан Циня, тот одобрительно кивнул. Тогда он осторожно признался:

– Наследный принц... Пал жертвой убийц... Ох, приношу соболезнования Вашему Величеству...

Разум Ли Фэна помутился.

В груди похолодело. Когда он пришел в себя, его рвало кровью. Сидя на земле, Ли Фэн отстранено наблюдал за тем, как темная и вязкая жидкость стекает по кончикам пальцев. Он задумался: «Когда мы успели стать столь жалкими?»

На лице Фан Циня отразилось сомнение. Непроизвольно он протянул руку, словно желая помочь Ли Фэну, но так и не коснулся его. Его рука повисла в воздухе, затем он и вовсе ее убрал. Сомнения его окончательно развеялись. Он холодно произнес:

– Но у Вашего Величества есть несколько наследников. Пускай третий принц пока слишком мал, чтобы править, мальчик любознателен, умен, талантлив и добр. Прошу вас ради страны, ради престола позаботиться о своем здоровье и сосредоточиться на самых важных проблемах!

Он взял фальшивый императорский указ из рук своего прихвостня и подал его Ли Фэну:

– Прошу государя взглянуть!

Ли Фэн выбил из рук Фан Циня фальшивый императорский указ и закричал:

– Размечтался!

Фан Цинь молча утер лицо. После чего он подался вперед и мягко, почти ласково прошептал:

– Ваше Величество, пока вы в наших руках, даже если в столицу войдут сотни солдат... или мобилизуют северный гарнизон, никто не посмеет ничего предпринять. Хотите вы того или нет, но вы должны прямо сейчас подписать этот указ. Чем вас не устраивает кандидатура вашего сына? Говорят, что мальчик мягок по характеру и скромен в выражении чувств, но обладает манерами истинного потомка императорской семьи. Чем резко отличается от этого ублюдка Янь-вана, чье происхождение довольно сомнительно. Все истинные члены императорской семьи немного походят друг на друга по характеру, вы не находите?

Ли Фэна словно окунули в ледяную прорубь. Он потерял последнюю надежду и часто и тяжело задышал. С холодной усмешкой он презрительно бросил:

– А потом? Разумеется, мои дорогие сановники, вы не станете ждать, пока мы рассчитаемся с вами после осенней жатвы. И что потом вы собираетесь со мной делать? Заключить под домашний арест? Убить? У императрицы слабое здоровье и она не способна заниматься государственными делами. Если брать родню принца по матери, то их всех арестовали и обезглавили. Да из него выйдет великолепная марионетка... Как точно вы все просчитали!

Фан Цинь покачал головой:

– Ваше Величество, а что нам еще остается? К сожалению, наследный принц убит. Коварный изменник Ли Минь казнен... О, если пожелаете, можете передать престол младшему сыну. Но ведь принц еще слишком мал, чтобы постигать науку. Вы решили посмеяться над предками и страной?

Люди связаны многочисленными нормами морали. Порой они кажутся незыблемыми, но на самом деле это не так. Стоит хоть раз переступить черту и совершить недостойный поступок, как тебя затянет в водоворот злодеяний и пропадут любые запреты.

По крайней мере Фан Цинь и представить не мог, что наступит день, когда с невозмутимым видом он будет вести подобные речи.

Как только он ненадолго отвлекся, земля под ногами задрожала. Все сразу напряглись – так чеканят шаг опытные солдаты. Судя по всему, в их рядах маршировали воины в тяжелой броне!

Неужели мобилизовали северный гарнизон?

Сердце Фан Циня пропустило удар. Это совершенно не входило в их планы. Видимо, что-то пошло не так! Стоило ему подать знак, как его прихвостни схватили Ли Фэна.

– Ваше Величество, давайте еще немного прогуляемся.

Отряд фальшивых стражников обступил Ли Фэна плотным кольцом и потащил его в другую сторону. Неожиданно, как только они повернули за угол, то замерли. Там их поджидал отряд дворцовой стражи!

Как им удалось вырваться из той резни?

Нет... Это были мелкие беспорядки. Хотя подавили их немного быстрее, чем Фан Цинь рассчитывал – стоило слухам дойти до дворца, там должны были мобилизовать всех дворцовых стражников до единого. Этого могло хватить для победы.

Гораздо важнее, как тогда стражники их нашли?

Фан Цинь растерянно оглянулся и заметил, что шпион, доложивший ему о смерти Янь-вана и наследного принца, исчез.

Их предали!

Позади раздались быстро приближающиеся шаги. Вскоре заговорщики поняли, что испугались не тяжелой брони, а отряда железных марионеток из поместья какого-то знатного господина!

Фан Циня прошиб холодный пот. Наконец он пришел в чувство и понял, что угодил в чужую ловушку.

Однако, как бы то ни было, сейчас поздно идти на попятную. Фан Цинь схватил Ли Фэна, прижал острый меч к хрупкой шее императора и заорал:

– Ни с места!

Император Великой Лян обладал особым статусом. Никто не желал быть повинным в смерти Сына Неба. Стражники замерли на месте.

Фан Цинь и подумать не мог, что наступит день, когда он совершит величайшее преступление в Великой Лян. Это до смерти его перепугало. Во рту пересохло, дыхание участилось. Его мозг напоминал клейстер – он не знал, что ему делать. Наконец прибыла и разобщенная императорская гвардия. Тем временем за девятью воротами городской стены раздался свист Орлов. Похоже, Орлы из северного гарнизона просили разрешения опустить противовоздушную сеть!

Один из прихвостней Фан Циня в страхе упал на колени.

Фан Цинь сквозь зубы приказал императору Лунаню:

– Ваше Величество, прикажите им отступить.

Несмотря на свое незавидное положение Ли Фэн с холодной усмешкой огрызнулся:

– Размечтался!

В этот момент рядом с плечом Фан Циня пролетела стрела. Рана была несерьезная, но плечо обожгло острой болью и Фан Цинь потерял над собой контроль.

Хрупкое равновесие было нарушено.

Ли Фэн увидел прекрасную возможность сбежать и с силой оттолкнул его в сторону.

Но хромая нога снова его подвела. Только Ли Фэн собирался сделать шаг, как она подогнулась и он запнулся. Фан Цинь погнался за ним, выхватив меч, и инстинктивно выставил оружие вперед...

Ли Фэн забился, как умирающая рыба. Фан Цинь побледнел. Он непроизвольно выпустил оружие из рук и сделал три шага назад, с таким ужасом глядя на торчавший из спины Ли Фэна меч, будто увидел злого духа.

Дворцовая стража бросилась в атаку.

Вдруг сквозь крики своих непокорных подданных и изменников Ли Фэн услышал детский плач. Он с трудом поднял голову и заметил, как к нему с криком «отец-император!» бежит маленький наследный принц. Рядом с его сыном стоял и брат, Ли Минь – целый и невредимый. Встретившись с ним взглядом, Ли Минь резко остановился, сложил руки за спиной и с невозмутимым видом сверху вниз посмотрел на императора.

Императорская гвардия и дворцовая стража в мгновение ока расправились с оцепеневшими от страха мятежными чиновниками и похитителями. Ли Фэна унесли. Глава дворцовой стражи побежал за придворным лекарем, но все прекрасно понимали, что государя уже не спасти.

Маленький наследный принц прижался к отцу, горько рыдая.

Ли Фэну отчаянно хотелось обнять в ответ своё драгоценное и хрупкое дитя, но не успел он собраться с силами, как на плечо наследного принца легла чужая рука. Ли Минь, всё это время молча стоявший в стороне, ласково потрепал принца по плечу, словно пытаясь утешить. Все остальные решили, что дядя и племянник объяты горем и пытаются поддержать друг друга. Один Ли Фэн почуял затаённую угрозу.

Глядя на невозмутимого брата, Ли Фэн вдруг вспомнил горькие и полные ненависти речи своей матери, которая умерла много лет назад: «Все северные варварки настоящие чудовища, а их ублюдки навлекут беды на страну и народ».

«Ублюдок», носивший титул Янь-вана, упал на одно колено, но рука его по-прежнему лежала на предплечье наследного принца. Он тихо спросил Ли Фэна:

– У брата-императора будут указания?

– Ты... – выпалил Ли Фэн. – Ты...

Янь-ван еще сильнее понизил голос и сказал ему на ухо:

– Ваше Величество, не переживайте, ваш брат позаботится о наследном принце.

Губы Ли Фэна задрожали, а глаза загорелись, но по мере того, как его оставляли силы, огонь этот медленно угасал. Император вытянул дрожащую руку и Янь-ван поймал ее на лету.

...Говорят, что старший брат должен быть добр, а младший – почтителен. Вот что, наверное, подумали свидетели этой сцены, но это было ложью.

Придворные чиновники, которых спугнули мятежники, потянулись к ним, словно стадо овец. Никто не заметил, как Чан Гэн улыбнулся Ли Фэну и с искренней печалью в голосе добавил:

– Брату-императору есть что сказать?

От горьких рыданий маленький принц совсем выбился из сил и не стоял на ногах. Ли Фэн еще раз посмотрел на него и сомкнул веки.

Император Лунань всю жизнь отказывался идти на компромиссы и до последнего отстаивал свою точку зрения. Кто знал, что однажды он попадет в отчаянное положение... когда кругом предатели и бесконечные заговоры, и ему на смертном одре некому поручить заботу о неопытном наследном принце.

– Мы... всю жизнь куда-то торопились, – едва слышно пробормотал он. Ученые из двух палат и придворные евнухи догадывались, что он сейчас собирается сказать, но не стали сразу горько рыдать и оплакивать его. Они все затаили дыхание, боясь пропустить последние слова императора.

Глаза Ли Фэна застилали слезы, когда он продолжил:

– Нам стыдно предстать перед Небесами, стыдно перед народом. Уже больше десяти лет... наше сердце съедала тревога. После нашей кончины... Наследный принц... Маленький наследный принц... Пока ему не по силам взвалить на свои плечи эту нелегкую ношу...

Чан Гэн повернулся и с нежностью посмотрел на одну из стоявших вдалеке железных марионеток. Безжизненный железный монстр глядел на него с любовью. Когда-то именно он научил его обращаться с мечом, приносил ему поесть и не раз будил по утрам.

Сегодня глаза его едва заметно светились фиолетовым пламенем, словно глазами железной марионетки на Чан Гэна смотрел человек, находящийся на далекой границе.

– ... Мы передаем престол четвёртому принцу Ли Миню. Да не посрамит он наших предков.

Так в первый день третьего лунного месяца, на тринадцатый год своего правления, Ли Фэн, император Лунань, погиб от рук изменников-чиновников. Перед смертью вместо наследного принца он решил передать престол брату, что выглядело довольно необычно.

Янь-ван беспощадно расправился с семьями предателей и еще с несколькими знатными господами, замешанных в заговоре.

Он восстановил справедливость и омыл императорский двор кровью. За ночь Военный совет издал три закона и несколько указов, сумев твердой рукой стабилизировать обстановку в столице.

Но не успели Цзян Чун и другие чиновники соблюсти необходимые ритуалы, как будущий император, Янь-ван неожиданно покинул столицу.

Если бы не помощь его верных соратников из Военного совета, способных подставить плечо, даже если небо рухнет на землю, в городе вновь начались бы беспорядки.

Перед своим отъездом Чан Гэн вызвал к себе Цзян Чуна и отдал ему распоряжения, а также коробку с заранее подготовленными указами. Создавалось впечатление, что он сильно спешил с отъездом, и если бы мог, немедленно улетел прочь. Цзян Чун тогда решил, что всему виной нестабильная обстановка в Цзяннани. Он допускал, что в ближайшем будущем императору придется лично туда поехать, но новости об отъезде государя на следующий же день потрясли Цзян Чуна и застали его врасплох.

Чан Гэн взял с собой отряд Орлов из северного гарнизона и решил сразу же лететь на юг.

Он не сомневался, что на передовой в Лянцзяне все не так гладко... Хотя шпион Линьюани среди дипломатов и Цао Чуньхуа, отправленный присматривать за Гу Юнем, да и сам Гу Юнь... Все заверяли, что всё просто прекрасно и близок тот день, когда они вернут захваченные врагом бескрайние реки и горы, что само по себе звучало подозрительно.

Одно дело Гу Юнь, который предпочитал сообщать исключительно хорошие новости, другое – Линьюань. Они получили своё имя за осторожность, осмотрительность и необычайную проницательность. Допустим, на передовой войска Великой Лян действительно одержали сокрушительную победу, но это не вскружило бы шпионам Линьюани головы. При всем уважении они бы не преминули сообщить о своих опасениях Гу Юню и владельцу деревянного жетона.

Но в своих письмах они ни словом об этом не обмолвились. Крайне подозрительно.

Пока Чан Гэн постепенно воплощал свой план в столице, все складывалось удачно, но, честно говоря, сердце было не на месте.

Пока ситуация в столице была неоднозначной, а над страной нависла опасность, Чан Гэн не мог поехать навестить Гу Юня. До последнего Чан Гэн не знал, удастся ли ему добиться успеха... Окажись удача не на его стороне, ему пришлось бы самому взяться за меч. Тогда его сочли бы предателем и изменником, убившим родного брата и племянника. Поэтому Чан Гэн не мог допустить, чтобы на Гу Юня пала малейшая тень подозрений.

Оставалось удерживать Гу Юня на далёком фронте, где он не мог контролировать ситуацию.

Даже при помощи Орлов нельзя было добраться с севера на юг, не совершив ни единой остановки. Пока встревоженный Чан Гэн на почтовой станции дожидался, когда Орлы пополнят запасы топлива, командующий северным гарнизоном перехватил и сразу передал ему письмо с красной лентой.

Запад мобилизовал флот у островов Дунъин и начал контратаку...

От автора:

Это еще не последняя глава, держитесь крепче =w=