Текст книги "Крысиные гонки (СИ)"

Автор книги: Павел Дартс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 80 (всего у книги 132 страниц)

Но из тёмного скверика, из весьма подозрительных кустиков рядом с полицейской машиной никто не стрелял; и вообще они выглядели вполне мирно и мокро. Мирно и мокро. И темно. Но подъезжать ближе Влад не стал; как и задумано, встал поодаль. Мотор заглох – видали? Двигатель, пытаясь завестись, ещё пару раз рыкнул, и вновь смолк. Ну, бывает, что ж вы хотите? Так и стоял. А сзади встали бензовозы.

В свете фар видно было, как полицейский в плаще наклонился к окну машины, о чём-то переговорил. Потом выпрямился, повелительно махнул жезлом, интернациональным жестом приказывая выключить фары, – и Влад погасил их, и у бензовозов синхронно погасли фары; а у легковушки, – сейчас Влад разглядел, это был старенький форд; напротив, зажглись фонари, упёрлись во внедорожник, освещая и бензовозы за ним. Было это неуютно, Влад почувствовал себя как в аквариуме; сзади завозился Петерс. Впрочем, это ожидалось, это было нормально… Нет-нет, даже если бандосы – стрелять сразу они не будут, зачем? Для этого не нужно было и одевать полицейскую форму, достаточно было поставить на дороге фугас. Но они, – если это они, – хотят всё сделать тихо, без фейерверков, – всё же это Оршанск, не какой-то просёлок. Вот на просёлке бы мы с вами, полиция вы или не полиция, и вообще бы разговаривать не стали, и останавливаться бы не стали. Может быть, стоило и правда взять на сопровождение пару машин Верного Вектора, как предлагали барыги? Но те сами те ещё бандосы, не знаешь, что от них ждать…

Открылись сразу две двери легковушки; оттуда полезли две фигуры в полицейской же форме, видно их было уже плохо. Что-то заворчал сзади Петерс, но Влад лишь дёрнул плечом: пока что ничего подозрительного не случилось. Всё в пределах нормы. До Южных Ворот ещё не доехали; валить же случайный, возможно, полицейский патруль было бы не только опрометчиво, но и … и нехорошо. Влад всё же старался и в новом, трещащем и разламывающемся, но ещё сохраняющим хотя бы видимость стабильности, мире, соблюдать некие нормы морали и закона. В конце концов это Оршанск, региональная столица.

Пошли к машине, все трое; теперь свет бил сквозь их фигуры. Все трое уже в плащах – вот что они возились, – эти двое, что вылезли из машины, надевали дождевики; и с автоматами, что по нынешнему времени было нормально. Сознавая, что в свете фар, бьющих сквозь сырость в джип, его, скорее всего, видно через лобовое стекло, он непринуждённо поднял руку к лицу, почесал щёку, и сказал негромко в микрофон рации в рукаве:

– Андерс, те кусты видишь? Их контролируй в первую очередь. С этими тремя мы сами разберёмся, если придётся.

В горошине-микрофоне, вставленном в ухо, хмыкнуло; послышалось:

– Принято.

Секундная пауза, и

– … тут водилу нужно кроме того контролировать: как увидел мой ствол, так чуть в штаны не наделал. Еле объяснил ему, что всё законно…

– Не болтай, некогда!

Микрофон смолк.

Трое подошли к машине, настороженно уставив в неё стволы автоматов. Мы их боимся, они нас боятся, – понял Влад. Оно и понятно – мало ли что может быть за корован. Очень, очень стандартно они выглядели, эти полицейские в плащах; когда один из них обошёл джип и посветил внутрь, на мгновение осветив и своё лицо, Влад готов был поклясться, что узнал его, – видел как-то в городе. Да, в полицейской же форме. Может быть, он их и осматривал не первый раз.

Двое подошли к водительской двери, один позади другого, страхуя; третий, с фонарём, встал со стороны сиденья пассажира.

Влад опустил стекло.

– Ну. И чего встали? Вам же дали отмашку – подъезжать. Почему к вам идти приходится? – довольно-таки дружелюбно, надо сказать, спросил пожилой мужик, видимо старший у полицейских.

Он что-то жевал, на мордастом лице в такт с движениями челюстей двигались усы. В усах видны были крошки. Ему было скучно; его вытащили из тёплой и сухой машины; и ему пришлось тащится метров пятнадцать по сырости, чтобы проверять документы у этих треклятых коммерсов на джипах; единственно что его с этим примеряло, – это то, что с жирных коммерсов можно бы что-то и сорвать. В смысле, если документы не в порядке; или там не все документы; или можно сказать что «надо кое-что выяснить», а они, видать, торопятся…

– Мотор глохнет на малых оборотах! – пояснил так же дружелюбно Влад, – А так бы подъехали. Конечно. Но… сами понимаете. Техника.

– Номера, я смотрю… оттуда? И с таким мотором – в такую даль?.. – пожилой покачал головой. Ствол автомата, торчащий у него из отворота плаща, перекособочился; из-под полы выпросталась рука, в руке был пирожок. Пирожок с капустой, как понял по запаху Влад. Свежий такой пирожок, домашний. Полицейский куснул его; усы вновь задвигались в такт с челюстями.

– На трассе он ничего, это он на остановке глохнет. А когда разгонишься – нормально! – пояснил Влад, стараясь держать руки на виду, на рулевом колесе.

– Нам до полуночи нужно до Полуяново добраться, там на завтра конвой к нам формируется. Там и переночуем.

– Конвой… переночуем… – полицейский был сама флегма, – Документы, чо. И на груз. Что в цистернах?

– Бензин. Документы… вот. – он подал стопку приготовленных бумаг. Нет, это обычные менты, 100 %. Никакая не подстава. Проверят документы, снимут свои сто талеров, – и забьются опять в свой форд коротать ночь. Видимо не они… Может, попросить их сопроводить до Полуяново? Заплатить им; заправить…

– И не выхОдите. Сидите тут… а мы мокни… никакого уважения! – быстро просматривая в свете фар форда документы, ворчал пожилой.

– Так не положено! – пожал плечами Влад, – Вроде ж как такой порядок.

– Не поло-о-жено… – продолжал ворчать тот, – Насмотрелись полицейских боевичков… А мы тут мокни… Разрешение с отметкой… есть? Ага, вижу. А это кто? – он мотнул усами на Петерса, неподвижно сидевшего на заднем сиденье. Просматривать документы ему было явно неудобно, мешал автомат на шее, мешал пирожок в одной руке.

– Товарищ мой. Его документы у вас же, взгляните. Виза. И всё такое.

– Виза…иностранцы, бля…

– Двести талеров. А, командир? Спешим мы. Видите же, – у нас всё в порядке.

– Двести… спешат они… А нас тут, между прочим, трое! Вернее, четверо.

– Ну… двести пятьдесят. Командир?..

Нет, точно не бандосы. Стандартные региональные полицейские-рвачи. Пирожок ему запить нечем…

– Двести пятьдесят! Ты о… офигел. А мы тут мокни всю ночь. А это… Да. Выйдите из машины – досмотр салона.

Негромко прошуршало в наушнике: – Влад, в кустах движение. Не могу рассмотреть что там такое. Сейчас через тепловизор…

– Командир… по «Временному Положению о полиции» от семнадцатого июня сего года, досмотр автотранспорта и пассажиров производится только на стационарных постах. Триста талеров, – и мы поехали?

– Не, ну ты поглянь, какие законники! – пожилой аж возмутился от такого цитирования, – Что, больше всех знаешь, что ли??.. – и, уже примирительно, – Сидите тут, в тепле, а мы мокнем… А вы ещё торгуетесь… Может, вы нам подозрительные? Имеем право!..

Вроде бы ничего особенного не сказал; но обострённым восприятием Влад засёк, что при фразе пожилого усача с пирожком «Имеем право!» как-то синхронно подобрались его напарники – и тот, что стоял у него молча за спиной; и тот, с фонарём, что стоял у противоположной двери, которого он тоже старался контролировать периферическим зрением. Подобрались; у того, что за спиной усача, двинулся ствол автомата; тот, что у двери, сместился ближе к капоту… чтобы его не зацепило, если очередь пойдёт через салон??! И всё это одновременно. Это сигнал, точно, сигнал!

Привычно-тонко зазвенела струна где-то в мозгу; привычно, как на тренировках по скоростной стрельбе, мягко потянулось время, укладывая секунду в каждое мгновение. И уже только краем сознания он уловил шёпот в наушнике «– Вижу: трое в кустах, выдвигаются к вам! Ещё один у форда! Работаю!»

– … а вы ещё торгуетесь! – продолжал бубнить пожилой мент с надкусанным пирожком в одной руке и стопкой бумаг в другой, – А мы имеем право, это вам не мувский беспредел! Мы… ой, мля!..

Он как-то нарочито-неловко выпустил из руки бумаги, и они посыпались к его ногам; и он таким естественно-инстинктивным движением, стараясь их не то подхватить, падающие; не то уже подобрать; резко наклонился к земле, открывая директрису (линию, по которой может вестись стрельба) стоящему за его спиной напарнику с автоматом.

Всё дальнейшее произошло на взгляд, окажись он тут, стороннего наблюдателя практически молниеносно: Влад, увидев как из-за склонившейся фигуры пожилого показалось дуло автомата его напарника, опережая, резко склонился к рулю; а руки действовали отработанно-быстро – сбросив с колен папочку для бумаг, прикрывающую лежащий там уже взведённый ТТ, он быстро-быстро два раза выстрелил прямо через дверь, стремясь попасть туда, где стоял полицейский с наведённым на джип автоматом, и распахнул дверцу.

Синхронно с выстрелами с гулким хлопком лопнула обшивка двери машины, выбросив из себя рваные клочья боковой подушки безопасности, хлестнув по лицу. Оглох от собственных выстрелов и от удара остатками подушки безопасности; но всё же услышал, как хлопнула, открываясь, и задняя дверца машины, там, где сидел сзади Петерс; и там, уже вне машины, щёлкнули выстрелы. Один, два, три; потом очередью – но это была не автоматная очередь, он чётко это слышал, это была очередь из пистолета Петерса, выпущенная в технике «файр-бамп» – технике, позволяющей стрелять из полуавтомата как из полностью автоматического ствола; – это они тоже отрабатывали на занятиях; о точности там речь не шла, стрельба велась «от живота», но когда нужно создать плотность огня…

Распахнув дверь джипа, Влад тут же и увидел, что он не промахнулся, стреляя «по ощущению», сквозь дверь: полицейский с направленным было на джип автоматом теперь лежал, раскинув полы плаща; автомат валялся рядом. Контрольный выстрел под подбородок– голова лежащего дёрнулось, на асфальт плеснуло чёрным.

Поодаль быстро-размеренно, как учащённый метроном, один за другим стучали выстрелы Андерса. На его семнадцатом Глоке в израильского производства обвесе KPOS G2 от Fab Defence стоял 30-зарядный магазин, фонарь, лазерный целеуказатель; обвес превращал и так-то немаленький семнадцатый в подобие укороченного карабина, из которого можно было и стрелять как из карабина, с прикладом и коллиматором; и теперь Андерс поливал частым прицельным огнём укрывавшиеся в кустах фигуры. Впрочем, в сгустившихся сумерках, в сыплящейся с чёрного неба мороси, без тепловизора фигуры было не видно, и он прошивал кусты больше наудачу, часто и густо, обшаривая их тоненьким зелёным, отлично видным в прицел, лучиком лазера.

Наклонившийся было за якобы сами собой рассыпавшимися бумагами пожилой полицейский сейчас стоял на четвереньках, среди разлетевшихся по мокрому асфальту документов, и автомат висел у него на шее, почти лежа на асфальте.

У него был шанс, – если бы он упал, закрыв голову руками, Влад не стал бы тратить на него патроны; но пожилой усач от небольшого ума, а вернее, от плохой реакции и медленного соображения, не понял сразу, что их план, в чём бы он не заключался, увы, провалился; и надо бы спасать свою усатую голову, а не стремиться к продолжению… и он не упал ничком, а, оттолкнувшись от земли, встал на колени и схватился за автомат…

Это было опрометчиво – Влад отработанно выстрелил ему два раза в грудь и третий в голову, повыше усов… В свете фар форда было видно, как из спины усача вылетели облачком розовые брызги; а выстрел в голову отозвался вообще фонтаном крови и мозга, выбитых из черепа прошедшей насквозь высокоскоростной пулей.

Не обращая уже внимания на лежащих, Влад сместился в сторону от джипа и дорязрядил ТТ-шник в полицейский форд, целясь повыше фар, в ветровое стекло, и сбоку, где должна бы была быть (но её не было видно за светом фар) пассажирская дверь.

ТТ встал на затворную задержку. Не теряя времени на перезарядку, Влад резко присел, кладя пистолет на асфальт, – бросать оружие на землю, «как в кино», он не мог органически! – и выдернул из подмышечной кобуры свой основной ствол: девятнадцатый Глок, доработанный как почти всё его оружие: коннектор для короткого, «спортивного» спуска, удобная затворная задержка; мушка и целик с тритиевыми насадками, светящиеся в темноте, как нельзя более удобны были в это время суток; и он принялся, стоя на одном колене, всаживать пулю за пулей в полицейский форд, потом в тёмные кусты сбоку от него. С другой стороны машины, после секундной задержки на смену магазина, также мерно застучали уже одиночные выстрелы Петерса. Бах-бах-бах!.. – от бензовоза продолжал бить Андерс. Щёлкнув, погасла одна из фар полицейского форда.

Никто не отвечал. Он прекратил стрельбу. Через несколько выстрелов перестали стрелять и Андерс с Петерсом. Как-то сразу упала тишина…

Он быстро перезарядился; поднял и ТТ, и, не перезаряжая, лишь затворной задержкой отпустив кожух-затвор, сунул его левой рукой в боковой карман. Выхватил из нагрудного кармана и включил маленький, но мощный фонарик. Пока он делал это, к нему выдвинулись напарники: наставленные на форд стволы, отработанные стойки, готовность снести огнём любое сопротивление.

– Как вы?

– Норм.

– В порядке.

Не теряя больше времени на разговоры, они, расходясь веером, стали окружать изрешечённый форд и кусты возле него, обшаривая округу лучами фонарей.

Возле форда лежали четыре тела: один, в полицейской форме, вывалился из пассажирской дверцы, рядом лежал автомат; и ещё три тела в гражданке лежали поодаль, за кустами, которые в свете вновь включённых фар бензовозов и лучах ручных фонарей уже не были тёмно-непроницаемыми. Все неподвижны.

– Контроль!

Влад, не приближаясь близко к форду, выстрелил в освещённое теперь тело в полицейской форме – оно отчётливо вздрогнуло от попадания, но осталось недвижимым.

Бах! Бах-бах! – хлопнули выстрелы Петерса и Андерса; два лежащих только дёрнулись от попаданий, а одно лежавшее до этого ничком «тело» вдруг завопило, вскинувшись; заорало, хватаясь за простреленную задницу. Реакция была моментальной: Бах-бах! Бах-бах! – две двоечки из двух стволов – и вопивший осёкся, повалившись на мокрую листву.

Приблизились, быстро осмотрев окрестности. Все. Всё.

Влад тут же подцепил за ремень и забросил на плечо автомат; на предохранителе ещё даже… Петерс поднял в кустах помповый дробовик, – рассматривать его было некогда. Андерс носком ботинка перевернул тело только что «успокоенного», вынул у него из скрюченных пальцев ПМ, щёлкнул, ставя на предохранитель.

– Ишь, сука. Затаился, типа, падла. Насмотрелись, бля, голливудских боевичков…

– Не ругайся давай.

– Ладно-ладно. Готов.

– Прям в переносицу двоечка.

– Это я.

– Иди ты. Я в голову целил.

– Я не знаю куда ты целил, а попал я.

– Парни, хорош препираться. Оружие, документы, рация если будет…

– Да-да. Сейчас.

Все занялись делом. Кроме помпы, оказавшейся потом при более детальном рассмотрении ижевским Рысь-Ф со складным прикладом и трубчатым магазином на семь патронов 12-го калибра, и ПМ-а с полным запасным магазином, в кустах нашёлся и обрез какой-то древней двудулки. Всё оружие, включая три АК-74У лежавших возле джипа полицейских, и подобранного Владом возле форда, два полицейских Форта-12; патроны к помпе и пять полных запасных магазинов к автомату, два к Фортам, и две носимых рации, – всё снесли и сложили возле джипа.

– Бля. Ну вы, бля… Даёте, бля. Ничиво себе, бля! Этож!.. Как на войну попал, бля!!

Из-за бензовоза показался один из водил. Влад всё контролировал его, занимаясь своим делом; видел, что тот вылез из кабины и теперь бродит за машиной, боясь, видимо, подойти. Собственно, лишь бы не сбежал. Но бежать куда-то в темноту водила явно опасался. А где второй??

– А я его наручником к рулю пристегнул! – будто отвечая на невысказанный вопрос, произнёс Андерс. Влад уже не первый раз замечал, что в экстремальной ситуации проявлялось нечто подобное чтению мыслей на расстоянии. А вернее, они просто мыслили параллельно: вести машины самим, без шоферов, было бы сложно.

– Уж очень он очковал. Того и гляди убежал бы, дурак. Сейчас я его освобожу.

Он скрылся в кабине.

– Бля. Не, ну ты посмотри, бля… – водила теперь подошёл ближе и рассматривал застреленного Петерсом полицейского, – Полиция… Во, бля! Чо ж теперь??

Он достал из кармана какой-то мятый полиэтиленовый кулёк, стал разворачивать его; в кульке оказалась махорка или табак и нарезанные квадратики тонкой бумаги. Руки его тряслись. Просыплет сейчас! – подумал Влад, и тот, действительно, просыпал; выругался опять через неизменное «бля».

Влад достал из бокового кармана пачку Мальборо, которую носил, некурящий, чисто для представительства и таких вот случаев, выщелкнул сигарету, протянул водиле. Тот, сразу скомкав бумажку в кулаке, с благодарностью кивнув, взял, зашарил в кармане в поисках спичек – Влад щёлкнул зажигалкой, дал ему прикурить.

Рука его была тверда. Ничего особенного не случилось, бывает. Хотя… этот вон, усатый, который теперь с дырой в затылке, очень был… эээ… очень органичен. Чуть не обманул. Торговался… и пирожок этот с капустой… очень натурально выглядело! Если бы, как они хотели, подъехали ближе и встали возле кустов, расклад мог бы быть совсем иным. Хотя они и всегда настороже; но всё же очень хорошо, что этот, ресторатор, знакомец парней, их предупредил. Могли бы как минимум продырявить цистерну, искалечить мотор, а то и зацепить кого – всё же автоматы против пистолетов, плюс засада – это совсем другой класс игры. А тут мы их переиграли – из них никто и не выстрелил. Не успел.

Появился освобождённый Андерсом второй водила, тоже не в очень хорошем состоянии.

– Ребята… ребят! Мне бы домой!.. Отпустите, что я вам сделал?!.. – чуть не со слезой в голосе.

– Ты что, дурак! Это не полицейские, это бандиты переодетые – видишь обрез?! Отпустить его… сдурел, что ли? Куда ты нафиг попрёшься сейчас, ночью-то через полгорода?? На, закури, и лезь обратно в машину; всё будет по договорённости. Андерс, дай ему коньяка грамм сто, что ли? – подумал, что лучше выпивший водила, чем лязгающий от страха зубами.

– Так вы чо, не будите никого вызывать??..

Дошло, наконец, до дурака.

– Нет, не будем. Нам в Полуяново нужно, тебе же говорили. Иди вон, выпей, – и в кабину. Твоё дело рулить, – за остальное мы отвечаем.

– И, как видишь, отвечаем вполне успешно! – поддержал шефа Петерс.

– И мне – коньяка! – послышалось из окна бензовоза. А, этот быстро соображает… ну, у работяг, понятно, стресс; пусть убьют у себя по нескольку нервных клеток…

– Влад, а что с этим будем делать? Обрез, конечно, говно; но помпа, а главное, автоматы…

– Сейчас некогда, – решил Влад, – Сейчас надо отсюда срываться. Давайте всё пока в джип, под ноги на заднем сиденье; отъедем километров двадцать, встанем – и в цистерну! Дома уже достанем, разберёмся.

– Так опломбированы люки.

– Скажем на границе, что полицейский наряд попался недоверчивый, полез нюхать. Кто там нырять-проверять будет… Пока там информация дойдёт – уже по ту сторону будем. Да и… собственно, некому на нас пальцем показывать.

– Ок, сейчас.

– Тут ещё пирожков целый пакет. Из фордА. Свежих. Влад, хочешь?

– Тьфу! Нет. Водилам вон дай закусить после коньяка.

«Гильзы от люгеровских патронов 9Х19…» – по своей привычке прокачивать ситуацию на риск и достоверность подумал Влад, – «Могут, конечно, к нам привязать… А могут не привязать. Ладно, потом ситуацию прощупаем; пока надо уходить отсюда…»

– Влад, ты реально дверь попортил! – послышался голос Петерса из-за джипа.

Ах, да… Зато фактор внезапности был достигнут; никто и крякнуть не успел. Вот в чём преимущество ТТ-шного патрона со стальным сердечником, – словаки сейчас такого не делают; это чешский, усиленный, под пистолет-пулемёт…

Обошёл джип, глянул. Действительно, два отчётливых пулевых отверстия с вывернутыми наружу острыми краями и отколовшимся вокруг лаком.

Пнул в них ногой, подумал. Достал тот же ТТ, по привычке проверил отсутствие патрона в патроннике; рукояткой обстучал отверстия, загибая края внутрь. Полез в салон, достал из бардачка несколько свёрнутых в рулончик разномастных наклеек: «Слава Регионам! – Орлам слава!», «Родионов – чмо!», «Мувскую хунту – к ответу!» и прочее. Развернул один, снял защитную бумагу с клейкого слоя, смяв, сунул её в карман; по-возможности аккуратно наклеил мини-плакат на дверь, чтобы закрыть пробоины. Сойдёт. В меру патриотично; дома посмеются, конечно… Ладно, дома и дверь заменим. А то и джип. Делов-то!..

Подобрал рассыпавшиеся вокруг тела полицейского документы и бумаги на груз, бережно убрал их в папку; внимательно осмотрел асфальт, даже тело перевернул – не оставить бы чего.

– Ну что, Влад? – окликнул возившийся с той стороны машины с оружием Петерс.

– По машинам!

Инцидент был исчерпан. Вскоре небольшой караван двинулся дальше.