Текст книги "Крысиные гонки (СИ)"

Автор книги: Павел Дартс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 102 (всего у книги 132 страниц)

Наташа ещё пару раз, уже неприцельно, выстрелила в так и не упавшие, а быстро приближавшиеся фигуры с какими-то палками, со щитами, с лестницей, в противогазах – и отпрянула от окна в сторону: ставня буквально содрогнулась, так часто в неё стали бить пули. Прицельно. Точно. «По вспышкам…» – поняла она. Звякнули настенные часы на противоположной от окна стене, подарок отцу от коллег на пятидесятилетие – влетевшая в амбразуру пуля оставила в стекле, прикрывавшем циферблат, и в самом циферблате отверстие. Теперь нечего и думать было пытаться стрелять из этого окна. Она подхватила карабин и бросилась из комнаты, одновременно вызывая по рации отца:

– Папа, папа!! Тут наступают!! Трое! Они сейчас добегут до дома, папа!!!

А с той стороны дома всё трещали выстрелы – мужчины «прижимали огнём к земле» противника, не зная, что «форсирование забора» как и «наступление со стороны леса» были лишь отвлекающим манёвром.

Но всё же какое-то инертное поведение «атакующих» вселило в Виталия Леонидовича сомнения: вместо того чтобы продолжать активно и всеми силами «форсировать забор» или просто повалить одну-две секций его, «наступавшие» всего лишь заняли оборону и под плотным огнём из коттеджа даже не пытались сократить расстояние до дома. Просто и тупо лежали в канаве у подножия забора, теперь всего исклёванного пулями; и изредка стреляли, даже, кажется, не целясь, не поднимая голов, а просто выставив из канавы автоматы… и они палили в них, стремясь уничтожить уже перебравшихся и недопустить остальных. Кажется, что-то пищала рация Наташиным голосом; но тогда, в горячке стрельбы, когда казалось, что вот-вот толпы атакующих полезут через забор, он не обратил на это внимания – главное, явно, было здесь! Здесь, как он уверил себя, решалась судьба Дома.

Хотелось верить, что им удалось предотвратить… что они сорвали хитрость наступающих, что сейчас всё кончится: не выдержав обстрела, двое или трое успевших перелезть на эту сторону рванутся или обратно через забор; или в стороны, где нет уже спасительной для них канавы; или попытаются прорваться, как в прошлый раз, под стены коттеджа – тут-то Макс их и… но залёгшие в канаве не проявляли никакой инициативы; они просто тупо лежали, изредка постреливая в сторону дома, а Макс даже с мансарды не мог их достать! Ах, зачем мы оставили эту дренажную канаву, пусть бы там было лучше настоящее болото!.. Или нужно было набить туда острой арматуры! Но никто не думал, что наступающие полезут здесь – тут значительно дальше до дома, тут МЗП и огневые фугасы с дистанционным управлением! Ну, пусть только побегут!..

Но остальные, которые, как предполагал Виталий Леонидович, скрывались пока за побитыми пулями секциями забора, тоже пока себя не проявляли…

Он уже хотел оставить тут свой пост, и вернуться на ту сторону, к фасаду, где оставалась одна Наташа, когда именно со стороны фасада и началась вновь частая стрельба. Неприятное предчувствие кольнуло его; он, задвинув стальной заслонкой амбразуру, быстро перебежал на другую сторону дома. «Быстро» – это не секунда, конечно, дом был большой…

В комнате, где он оставил Наташу, её не было; только несколько гильз в полумраке электрического освещения – окна закрыты ставнями и не дают света. Гулко в ставню ударили пули… Выстрелы послышались из соседней комнаты, гостиной; он побежал туда; тут же из рации и одновременно рядом, из комнаты, послышался взволнованный Наташин голос:

– Папа!.. Они уже под окнами, под окнами уже они!!

– Кто?? – вбегая в комнату, спросил он.

Наташа обернулась на него.

– Они! Трое! С лестницей, и со щитами какими-то! Я не смогла их остановить – они очень быстро! Они сейчас под стенами, их не достать! Папа, что делать??

– Не паникуй! – он выдохнул, – Трое – это пустяки! Сейчас мы тех дожмём – и этих выбьем, на вылазке! Глеб! Глеб!! Миша! Кто-нибудь – идите на эту сторону, тут прорыв! Ах ты чёрт… – он выглянул в амбразуру, – Точно трое?.. Ничего, сейчас мы их… Гле-еб! Не слышат!

– Наташа! – скомандовал он дочери, – Бегом на ту сторону, скажи Глебу, пусть идёт сюда! Ты пока последишь, а мы с ним на вылазку, – выбьем этих троих! Они тут, под стенами, деваться им некуда – в мышеловке!

Наташа, оставив у окна карабин, метнулась из комнаты.

– Макс! Макс!! – стал вызывать он главного снайпера – Макс!

– На связи! – хрипнула рация, – Damn it! Я не могу их достать – они вжимаются в землю и не поднимают головы! Накидали каких-то мешков с грунтом и укрываются за ними!

– Макс!.. С фасада прорыв, под стенами трое! Следите с Мишей, я забираю Глеба! Если пойдут волной – задействуй фугас, он как раз на полпути. Справитесь?..

– ОКей!

– Хорошо!

Эти, трое!.. Какие-то самоубийцы; как и в прошлый раз – ну и что, что они пробились под стены, в мёртвую для обстрела зону – что они сделают-то?? Ну, лестница, как сказала Наташа – куда тут лезть по лестнице?!.. Стальные двухслойные ставни с прокладкой из керамики, – куда тут лезть по лестнице-то, к ставне – и стрелять в амбразуру?.. Ну, пусть попробуют!..

Прижав тёплый автомат локтём к животу, он шагнул к окну, чтобы выглянуть в смотровую щель…

Мощным мгновенным ударом вмялась ставня на соседнем окне; сорванная с креплений, влетая в комнату, распадаясь в полёте на части. Лопнули, разлетаясь на тысячи осколков, распахнутые внутрь тройные стеклопакеты; удар воздуха, ставшего вдруг жёстким, как доска, сбил бывшего депутата с ног, отбрасывая его в сторону. Соседнее окно, лишившись защитной ставни, пропустило внутрь комнаты громовой удар, от которого, казалось, лопнут барабанные перепонки; и клуб сизого вонючего дыма.

Он давно уже не занимался спортом, и падение было неловким и болезненным, оглушило; вернее даже не падение, а бросок на пол. На секунды перехватило дыхание; автомат отлетел в сторону.

Он только успел привстать, как в обнажённое теперь окно, сквозь дым, влетела ручная граната.

Штурмовая группа.

Петерс мял в толстых пальцах маску противогаза, выжидающе глядя на Влада; а тот вперил остановившийся взгляд в трещинку на бетонном заборе, прижимая к уху наушник от рации.

По ту сторону коттеджа нарастающе трещали выстрелы.

– Este timpul? – Андерс тоже изнывал от вынужденной неподвижности.

– Подожди… они должны все туда втянуться… – пробормотал Влад, не глядя на него.

Наконец рация пискнула истерично:

– …мочат по нас!.. Головы не поднять!! Пять, нет, шесть стволов!! Ааа!..

– Вот теперь – пойдём! Готовность! Ещё минута…

Воспрянувшие ушкуйники принялись готовить снаряжение.

– Андерс, оставь автомат? – обратился Влад к франту, увидев, как тот закидывает на плечо свой «Vzor», – Там, под стенами и внутри, обойдёмся Глоками! Отдай кому-нибудь.

– Сопрут, Влад, обязательно сопрут! – не согласился тот, поправляя автомат – И концов потом не найдёшь! Не для того я его из дома сюда тащил, чтобы подарить какому-нибудь местному лоху.

Влад понимающе кивнул. Ладно, один хотя бы «длинный» ствол там, под стенами, тоже не помешает.

У них, у всех троих, были автоматы чешского производства SZ Sa vz.58, модификация советского «Калашникова», отличавшиеся от оригинала существенными изменениями в газоотводной системе, дающей, на взгляд чешских оружейников, бОльшую точность за счёт снижения отдачи.

Автомат на первый взгляд можно было спутать с «Калашниковым», но лишь на первый взгляд. Безукоризненное качество изготовления; хромированный затвор, газовые тяги и канал ствола; фосфатирование всех внешних поверхностей; покрытие специальным лаком… Приклад, пистолетная рукоятка и цевьё не деревянные, как у АК, а из пластика с деревянным наполнением – чехи традиционно очень качественно делали своё оружие.

В их стране стволы можно было приобретать вполне легально, чем они и пользовались, организовав «Национальную Стрелковую Ассоциацию»; получив легальность для проведения собраний, тренировок. В конце концов и в Штатах ведь сквозь пальцы смотрели на «Зомбихантеров», организацию, с одной стороны, декларирующей подготовку к «охоте на зомби»; с другой стороны сообщавшей каждому новичку с самого начала что «зомби не существует!».

Ассоциация дала легальность, дала подготовку как в плане организации, так и в обмене опытом по тюнингу оружия, по тренировкам. Чешские огражданенные «SZ Sa vz.58», на которых остановились для своей «команды», были, естественно, с наступлением безвластия, приведены к возможности автоматической стрельбы; а тюнингованы и задолго до этого.

Свой «Взор», любовно доведённый самим Владом чуть ли не до внешней схожести с неким космическим бластером (регулируемый приклад, коллиматорный прицел, передняя рукоятка – сошки, дульная насадка-компенсатор, планки Пикаттини с фонарём и лазерным целеуказателем, замена всех пластико-деревянных частей на детали из чёрной ударопрочной пластмассы) Влад даже сюда брать пожалел… А Андерс вот свой, пользуясь, что теперь на границе их хорошо уже знали, провёз… ну, пусть будет! Сам Влад рассчитывал обойтись своим 17-м Глоком с 30-зарядным магазином – оружием не менее надёжным, но не в пример более разворотливым в перестрелке накоротке. Петерс, по примеру шефа, также рассчитывал обойтись короткостволом; к тому же ему и предстояло тащить бОльшую часть снаряжения.

– Готовы?.. – Влад оглядел сподвижников и скомандовал в рацию: – Мы пошли! Огонь не ниже второго этажа и только по вспышкам, но массированно! Принято? Парни – маски! Go!

И они побежали.

Как они и рассчитывали, бОльшую часть пути удалось преодолеть незамеченными, и даже когда они выбежали из-под прикрытия дымов, стрелять в них стали не сразу. Огонь был одиночный, и не особо прицельный, – Влад правильно рассчитал, что защитники отвлекутся на имитацию штурма с тыла.

Несколько раз торопливо щёлкнули выстрелы из бойницы второго этажа; Петерс вскрикнул, роняя лестницу; Андерс, упав на колено и уперев мгновенно переброшенный на ремне-трёхточечнике автомат со спины на грудь, короткими чёткими очередями заткнул амбразуру; с тыла помогли – оттуда также часто застучали автоматные очереди, и стальной ставень, из-за которого стреляли из дома, затрещал от попаданий; вокруг окна пули выбивали пыль и крошки из финского облицовочного кирпича… Нет, нормально; повалившийся было Петерс, которого подхватил под руку Влад, быстро и сам поднялся, вновь подхватил лестницу, Влад схватил её другой конец. Ещё десяток секунд – и они оказались под стенами дома!

Пусть недолгая, но безопасность. Теперь действовать быстро…

Окна полуподвала и первого этажа, как он рассмотрел ещё через бинокль, были наглухо замурованы.

Они заранее наметили окно на втором этаже, через которое рассчитывали прорваться; заранее отработали действия, и работали теперь быстро и слаженно.

Бросили лестницу и всё снаряжение, включая пару омоновских щитов, на землю. Влад, как и друзья, сменив маску противогаза на тактические очки, споро раздвигал телескопическую удочку, на одной из секций которой был закреплён заряд: толовая четырёхсотграммовая шашка, прикрытая для бОльшего фугасного воздействия достаточно тяжёлой стальной пластиной.

Сначала думали обойтись запальной трубкой с обрезком бикфордова шнура, но потом решили, что электрозапал будет пусть чуть менее надёжен, но сэкономит несколько ценных секунд. Раз-раз-раз! – теперь заряд находился на конце составного, чуть гнущегося под его тяжестью, пятиметрового стеклопластикового шеста, обвитого электропроводом.

– Андерс?.. Готовность! – Влад обернулся.

Андерс, на коленях, торопливо состыковывал шесты. Петерс, кривясь от боли – в него всё же попали, но, к счастью, только в бронежилет, – поднял щит.

– Андерс!! Под щит!

Тот кивнул, и, отложив в сторону готовые уже шесты с закреплённой на конце простой алюминиевой кружкой, подхватил второй щит, поставил рядом со щитом Петерса и чуть под наклоном – щиты должны были закрыть их от щебёнки, которую неминуемо выбьет взрыв из обналички окна, и от взрывной волны.

– Есть готовность!

Теперь Влад, укрывшись за щитами, поднял самодельный вышибной заряд к ставне выбранного окна. Пружинит, гнётся, сволочь… вот, нормально! Заряд был прижат к ставне.

Наклоняясь, пряча голову под щит, Влад скомандовал:

– Контакт!

Грохнуло оглушающее.

По щитам ударило так, что, не удержавшись на корточках, они повалились на мокрую истоптанную землю. Краем глаза Влад увидел, как стальная пластина, прикрывавшая заряд, кувыркаясь, улетела далеко в сторону.

Пока соратники возились, поднимаясь, Влад откатился в сторону, взглянул… Удалось!

Бронеставня была вбита внутрь дома, путь был свободен!

Петерс, пыхтя, уже поднимал лестницу, шепнул натужно:

– Помоги!..

Влад бросился ему на помощь.

Андерс, достав из разгрузки гранату Ф-1, вырвал кольцо, и сунул её, прижав рычаг взрывателя, в кружку, закреплённую на шесте. Поднял шест, примерился – и забросил гранату в выбитое взрывом окно, – старый способ, отработанный ещё пехотинцами второй мировой, когда нужно было в городских боях не метнуть гранату вдаль, а аккуратно забросить её в соседнее же окно, либо этажом выше прямо над собой.

В комнате второго этажа спустя секунды грохнуло.

Всё шло по плану. Петерс с Владом упёрли верхний конец лестницы прямо под развороченное окно, из которого валил сизый дым; Андерс, отбросив ненужный уже шест, быстро полез по ней, цепляясь за ступеньки одной рукой и направив другой на окно ствол автомата. Секунды – и он скрылся в окне. Влад поспешил за ним.

Операция развивалась по плану.

ПАДЕНИЕ «ДЕПУТАТСКОЙ КРЕПОСТИ»

Сковав силы противника внутри дома, «ушкуйники» дали возможность людям Лижко беспрепятственно пробежать простреливаемый ранее участок перед домом.

Собственно, уже после того, как через взорванное окно второго этажа они проникли внутрь дома, можно было считать, что операция закончена. А если учитывать, что тут же, в комнате, за разломанным взрывом гранаты столом, нашёлся и сам тот самый персонаж, из-за которого всё и затевалось, то можно было считать, что операция закончена с блеском!

Практически без потерь – рану Петерса, пока Андерс контролировал коридор, Влад перевязал – она была не опасна. «Персонаж» – его легко узнали по фотографиям, представленными Лижко, да и по описанию его легко можно было узнать, – вряд ли в этом домике была ещё одна такая же «рептилия», длинная и сухая, почти лысая.

Теперь он был оглушён и ранен.

Влад не любил сюрпризов – ещё раньше, чем заняться перевязкой Петерса, он надёжно связал «депутату» руки за спиной, и даже рот ему завязал поверх импровизированного кляпа – вдруг персонаж надумает с собой покончить; и вдруг у него где ампула… да чёрт с ней с ампулой; вон, самураи, читал, отрабатывали даже такой экзотический способ самоубийства для связанного пленника, как откусывание собственного языка с последующим умиранием от потери крови… Так что случайности нужно было предотвратить, что и было сделано.

Это была большая удача – что персонажа взяли живого и сразу; теперь можно было просто держать оборону в комнате второго этажа, благо коридор прекрасно простреливался; и ждать пока «солдаты Лижко» и сам педо-фюрер, как про себя назвал его Влад, соблаговолят пожаловать…

Влад прикинул, что надо будет пленника тоже перевязать – посекло осколками его не смертельно, но серьёзно, и он терял много крови; практически уже плавал в своей крови; и Влад торопился – закончить с Петерсом и перевязать этого… Нет, в его судьбе он не сомневался; да и для него самого было бы, пожалуй, наилучшим выходом тихо отдать концы от потери крови; но для них он был весьма ценным приобретением, дорогим козырем в коммерческой игре. Взяли живым? – взяли. Раненый – издержки; один чёрт ему недолго осталось; успеет Лижко ему в глаза плюнуть – ну и на здоровье, мы свою миссию выполнили; а на зачистку коттеджа мы не подписывались, нет…

Затрещали выстрелы Андерса, Влад рефлекторно пригнулся; гильзы веером полетели над головой, запрыгали по полу. Настороженно положил руку на лежащий рядом на полу Глок…

– Нормально всё!.. – обернулся от двери Андерс, – Попытка… пресечена. Девка, вроде. В камуфле.

– Завалил её?

– Не. Отпрыгнула – вёрткая, зараза. Влад, – этот, педик, не говорил что тут девки.

– Какая разница кто тут… Педиком его не называй; а то привыкнешь и вырвется в его присутствии.

– А как его называть?

– «Клиент». Просто «клиент». Мы должны быть профессиональны, без разницы нам его ориентация.

– Оно это само собой как бы… Петерс, как? Терпи, дружище, три четверти уже сделали; я даже не ожидал, что так легко выйдет!.. Ты, Влад – голова!

– Следи там…

– Долго ещё эти уроды?.. Им что, ковровую дорожку раскатать?

– Сейчас… – Влад слушал рацию, – Говорят, что их с мансарды поливают, не могут быстро…

– Что они вообще могут?? То ли дело мы!..

Он снова даёт очередь в коридор, отшатывается – на этот раз в коридоре так же в ответ гремят выстрелы. Пули рвут дорогие обои, крошат штукатурку. Ого, подтянулись. Босса своего отбить хотят, что ли? Выдавить нас обратно? Ну, это навряд ли, – патронов у нас валом, а каждый оттянутый от внешних стен внутрь ствол обороняющихся, – это прореха на внешней защите…

Снова выстрелы. Андерс быстро перезаряжает автомат.

– Север, я Прорыв. Север… Мы сковываем их внутри – продвигайтесь! Север!.. Долго вас ждать, чёрт побери?? Гостинец у нас, упакован! Север!..

– … хррр… – раздалось из рации, – Идём уже… ожидайте!..

И правда, – теперь выстрелы стучали и на первом этаже, и на мансарде; а вскоре и по лестнице в их проломленное окно полезли знакомые рожи с цветными повязками на рукавах. Прекрасно! Андерс уступил место у двери вновьприбывшим; и вскоре непрерывная трескотня автоматных очередей наполнила весь дом. Защитников не очень умело, но пользуясь численным преимуществом стали выдавливать одновременно на мансарду и вниз, в подвал. На первом этаже, матерясь, вскрывали изнутри парадный вход, – вскоре можно было ожидать и прибытия самого педо… тьфу, Клиента; ну и расчёт. И пусть они тут дальше сами кувыркаются.

Удачно всё же получилось – что сразу же этого… упаковали. Так бы пришлось участвовать во всей этой вакханалии; а бой внутри здания – это совсем другое, тут ничего заранее не рассчитаешь; бой внутри здания чреват сюрпризами… Да, удачно всё вышло. Продуманно.

Владимир.

Он явно опоздал.

Это было ясно уже на подъезде к коттеджному городку: там отчётливо гремели выстрелы. Не просто выстрелы, а настоящая канонада: хлёсткие раскатистые щелчки одиночных перекрывались отчётливым стрекотанием автоматов. Стволы били на расплав, явно, как он подумал, «на подавление»: кого-то жёстко и массированно прижимали, не давали высунуться, поднять голову. И явно это были не обитатели депутатского коттеджа, у них просто не было столько боеприпасов к автоматическому оружию. А то, что стрельба шла именно вблизи коттеджа Виталия Леонидовича, он понял сразу, ещё на подъезде. Там же вдруг стало вспухать в свеже-морозном воздухе здоровенное белое облако…

На пожар это было не похоже… Газ?

Он снизил скорость – его быстрое прибытие вряд ли сейчас что-то решало, а вот нарваться или на шальную пулю, или вообще на прицельную автоматную очередь от осаждавших коттедж было запросто. Да я же, – подумал Владимир, – и не на тачанке, чтобы с гиканием врываться «в ряды врагов»…

Потому он не только снизил скорость, но и сделал порядочный крюк, чтобы подобраться к коттеджу не со стороны центральных ворот, где, судя по всему, шла наиболее интенсивная стрельба, а с тыла, со стороны большого участка, где были раньше и альпийские горки, и кусты, и цветник, потом, впрочем, в процессе подготовки к обороне, все безжалостно заровняные.

Остановился подальше, возле одного из брошенных коттеджей.

Слез с мотоцикла, и только тут почувствовал, как застыли руки и плечи, неприкрытые куцым щитком мотоцикла. Ух ты, вроде как и не очень холодно было с утра, а вот поди ж ты… как бы не отморозил ещё… Стал тщательно растирать кисти рук; когда в той стороне, где был коттедж, сквозь непрерывное, то усиливавшееся, то слабевшее тарахтение выстрелов, вдруг звонко ударил взрыв… Через секунды – второй, но уже слабее, глуше.

Вот так вот… в животе противно защемило. Приехал, бля… Он точно помнил, что Виталий Леонидович ничего не говорил про гранаты; были бы у него – он бы обязательно этот фактор обороны обозначил. А так… Он про огне-фугасы говорил; но, насколько можно было судить, не были они задействованы – в стороне, где коттедж, по-прежнему расползалось только густое белесое облако. Рванули бы фугасы с горючим – точно была бы гарь… а так… неужели до обитателей коттеджа всё же добрались! Наташа… Ведь говорил же, говорил! – какая к чёрту оборона с помощью Саег и ИЖей в эпоху автоматического оружия! Ведь точно, поди, шарахнули в окно из гранатомёта!.. Хотя нет… Почему нет?..

Представил себе Наташу; окровавленную и изорванную осколками, валяющуюся куклой, как те трупы, что он насмотрелся возле церкви… Передёрнуло.

Но что же делать??

Для начала решил не пороть горячку, и, спрятав мотоцикл, прокрасться поближе, на разведку. Оценить обстановку. Может… чем чёрт не шутит, вдруг его вмешательство, с тыла, да ещё с автоматом (спасибо Алёшке!) будет решающим??

Мотоцикл затащил в кирпичный сарайчик, где у прежнего владельца коттеджа, судя по разбросанным на полу мятым пустым канистрам и пучку оборванных проводов из раздербаненного распределительного шкафа, стоял прежде генератор. Солидный, видимо, был генератор… теперь его, естественно, вывезли; безжалостно, и скорее всего бесцельно раскурочив и другое электрооборудование. И насрав повсюду, конечно же, ну как же без этого.

Прислонил приятно-горячий Судзуки к стене, погрел об него руки. Снял, повесил на руль шлем; поглубже натянул на уши шерстяную шапочку. Проверил автомат. Ну что, выдвигаюсь…

В районе коттеджа стрельба слабела; и, в основном, выстрелы раздавались глухо, как бы из помещения. Неужели взяли?..

Белесое редеющее облако дотянулось и сюда; оно пахло почему-то извёсткой и сыростью… Нет, это был не газ; это, наверное, была дымовая завеса! – подумал Владимир. – Видишь что, как ни готовились, а этот момент так и не предусмотрели…

Выглянул из сарайчика. По снегу – отчётливые следы колёс мотоцикла. Вот чёрт… Одна надежда, что сейчас тут никто не шляется. Если кто и обретается в этих прежде элитных, а теперь просто кирпичных сырых коробках, те уж, наверное, сейчас сидят где-нибудь по подвалам и шевельнуться боятся!

Надо пробраться вдоль забора; там, с дальней стороны, на участке ещё кирпичное строение есть – баня. «Водный центр», как его называл Виталий Леонидович: действительно, баня с печкой, с дровяной, не с электрической; запас дров; и стационарный, обделанный камнем, мангал; и бассейн с водяной пушкой.

Занятная такая штука эта «водяная пушка», отец так и не собрался такую в своём коттедже поставить; сказал что «баловство: хочешь поплавать – бери абонемент в ДВЦ, городской Дворец Водного Спорта, и махАй там на 50-метровой дорожке; а грести на одном месте, в набегающем от водяной пушки потоке воды – недостойно мужчины и спортсмена!»

Посмеялись, помнится, тогда, обсуждая «достойно-недостойно ли джентльмена грести на месте»; кажется, отец немного ревновал к затеям своего друга и не считал возможным их дублировать у себя, чтобы не нарваться на дружескую же подначку «– Копируешь, Женя?.. Ничо-ничо, пользуйся!..»

Да и участок у нас в черте города, Мувск не Оршанск, участок невпример меньше. Был. Да, был…

Где пригнувшись, где на четвереньках; опять же сделав немалый крюк, выбрался к дальнему краю участка. Здесь огораживающая участок стена была не бетонной, как рядом с коттеджем, а из металлической сетки; и ещё густые кусты чего-то колючего; кустарника, всего сейчас засыпанного снегом. Людей, как и человеческих следов, там не было…

Хотя было и далеко от дома, всё же меньше всего хотелось, чтобы его сейчас заметили; пусть даже и случайно; и потому к сетке-ограде он полз уже по-пластунски. Дополз; сквозь сетку и просветы между кустами стал рассматривать происходящее…

Вот так вот… ччччерт! А ведь коттедж-то, судя по всему, взяли!

Пока давал крюка, стрельба уже окончательно стихла. А, нет, не совсем ещё! Отдельные выстрелы раздавались, судя по всему, на мансарде; кто-то там ещё держался; но выстрелы и ответные короткие автоматные очереди были редки, и, судя по звуку, были обращены не вне стен, а внутри. Кто-то как-то ещё держался. Но, кажется, один… Вот, даже пистолетные щелчки слышны – видать совсем плохо дело… нет, опять ружейные. Кто же там…

Понаблюдав через кусты, решил пробраться поближе; подобраться, прячась от наблюдающих, возможно, с коттеджа, за домиком-баней. Кажется, он был у Виталия Леонидовича тоже на плане помечен, как «с фугасом»; но сейчас вряд ли кто его будет подрывать… да, вряд ли! Видно было, как от ворот, совсем не нагибаясь, к фасаду коттеджа двинулись несколько фигур; одна, кажется, в чём-то длинном чёрном, типа пальто. Не перебегая и не нагибаясь… Всё, явный каюк… Он стиснул зубы.

Кто бы это? Не разглядеть отсюда. Эх, сейчас бы хотя б маленький китайский бинокль, как видел у Вовчика! Плёвая, казалось бы, вещь; весит всего ничего и стоил какие-то копейки, помнится, – а мог бы сейчас быть очень полезен… Отсюда бы и верхние этажи бы рассмотрел… С фасада, кстати, через окно видимо, вяло выбивалась струйка тёмного дыма – что-то там горело, внутри. Эх, всего не предусмотришь… Хотя вот кредо Вовчика было: «Всего не предусмотришь, но нужно стараться!»

Ещё раз пришлось вспомнить Вовчика и его предусмотрительность, когда стал решать, как преодолевать сетчатую ограду. Shit, Вовчик бы решил эту «проблему» на раз – у него всегда был с собой мультитул. Перекусил бы сетку, сделал лаз – и пролез бы. А мне что делать??

Достал нож, повертел… нет, ножом не вариант. Но не через верх же лезть! Это было бы совсем наглость, темнеть ещё не начало, заметят! Да и сетка поставлена грамотно – верхний край около метра не закреплён, свободно болтается – такой замучаешься преодолевать… ну почему у меня нет с собой такой простой, и такой недорогой в прошлом вещи, как мультитул с кусачками??!

Он минут сорок елозил по снегу за кустами и сеткой, пока, наконец, не нашёл место, где внизу сетка была неплотно закреплена; и, казалось бы, можно было протиснуться…

Ага, не тут-то было! Голова и плечи пролезли, а грудь застряла… Твою мать! Мешая русские и американские ругательства, он, стараясь не сильно трясти сетку, с которой и так уже осыпался снежок, протискивался-продирался, хватаясь за толстые в основании в основании ветки кустарника, чувствуя, как острые края сетки рвут куртку и снег сыпется за шиворот.

Бляяяяя… Надо быть предусмотрительным. Надо быть предусмотрительным. Надо-надо-надо! Как Вовчик, как Вовчик, как Вовчик!! Бля… Вроде пролез. Бедная куртка. И штаны. И бедный я… вытряхнул из рукавов, насколько смог, противно тающий снег; подтянул весь забитый снегом автомат… Теперь ползком же к баньке…

В затихшем было коттедже вдруг совсем глухо опять стукнули выстрелы. Совсем тихо, в глубине. Он замер. Или показалось?? Потом там же, в глубине коттеджа, но вполне отчётливо, ударил взрыв.

Внутри «водного центра» всё было как ожидалось: холодно и пусто. Дверь не заперта, хотя замок и не сломан. Даже приоткрыта несколько; но, судя по наметённому снежку, внутрь давно никто не входил… В общем, наверно, и правильно что дверь не заперта – «водный центр» с бассейном был весь практически застеклён; захотел бы кто попасть внутрь – попал бы. А так – залез, осмотрелся, – нет ничего ценного, доволен? Ну и ползи обратно, только не гадь…

Несколько стёкол были разбиты, в том числе и в фонаре на потолке, и внутрь намело снегу. В углу стояли стопкой, один на другом, пластиковые шезлонги; вокруг пустого бассейна, облицованного голубой плиткой, расставлены в беспорядке пластиковые же кресла; на одном лежит смятое забытое полотенце – как будто только что кто-то купался.

Он огляделся. Хорошее место для наблюдения, неужели Виталий Леонидович это не предусмотрел?.. С другой стороны – что тут высматривать? Коттедж далеко, и видно только сбоку… Но чтобы выждать до темноты – нормально. А в темноте уже подобраться ближе, под стены. Хотя… до темноты «они» наверняка всё и закончат… Наверное, сейчас в коттедже зачищают… зачем им пленные? Наверное, всех внутри уже убили; кто-то один отстреливается с мансарды. Кто – Виталий Леонидович, Глеб, Миша, Макс?..

Он лежал так на подтащенном к окну-витражу шезлонге, всматриваясь в дом, когда поймал себя на том, что слышит некие звуки. Ни то всхлипы, ни то подскуливание; и постукивание, как будто кто-то пытается поднять нечто тяжёлое, и это не получается. Срывается, погромыхивает негромко. Прислушался – и правда. Ты смотри-ка – собака какая-то приблудилась и куда-то пытается пролезть? В коттедже-то не было домашних животных – у Наташи была аллергия на шерсть, – а тут-то откуда? Тут же кушать нечего…

Осторожно, стараясь не нашуметь, поднялся, и, держа пистолет наготове – мало ли что! – занялся осмотром. В помещении топочной никого не было. В душевой – тоже. И в парилке, где до сих пор, казалось, приятно пахло берёзовыми вениками. И в дровянике, наполовину заполненном берёзовыми колотыми чурбачками, тоже никого не было. Богато жил депутат – отметил про себя ещё раз Владимир, – не что-то, а берёза в дровах…

Опять всхлипнуло – проскулило. Нет, это где-то здесь…

До следующего звука пришлось замереть и довольно долгое время стоять неподвижно, стараясь даже не шумно дышать. Опять всхлип… ага, это под полом, тут где-то.

Достал фонарик (Ай, молодец Вовчик. Хоть на этом настоял – чтоб фонарик, нож, зажигалка были как EDC, ежедневный носимый набор.), включил. Ага, железный щит, крашенный серой же, в цвет пола, плиткой – а зачем он тут? А, тут же проход, вернее, лаз к механизму водяной пушки – обслуживание там, регламент… Сбросил несколько поленьев со щита, подцепил его за кольцо, потянул – поднялся с противным скрежетом. Посветил вниз, на всякий случай укрываясь за железным же щитом – внизу в бетонной коробке рядом с трубами, вентилями, парой каких-то больших чёрных баллонов и манометрами сжавшаяся маленькая фигурка, закрывающая лицо от света:

– Нннее!.. Не подходите!! Я… я стрелять буду!!!

Наташа.