Текст книги "Крысиные гонки (СИ)"

Автор книги: Павел Дартс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 132 страниц)

– «Наши», Вовчик?.. Что-то ты мне, помнится, говорил… – взвешивая на руке пакет с гречкой, заметил Владимир, – … что «сюрвивализм – индивидуальный вид спорта», ни разу не «командный»?.. А сам ботинки подарил; сейчас вот ужином обеспокоился… ааа?? – он, прищурясь, обличающе наставил на Вовчика указательный палец.

– Нууууу… Тут, Вовк, единого мнения нету. Вот «повыживаем» – определимся! – отмазался Вовчик, маскируя хвоёй и сухой травой место бывшей нычки, – Как знать, как знать… Ну что, двинули?

БИВАК НА ОБОЧИНЕ

– Вовчик… Ну брось ты… Ну, пошутили они… Ну что ты так остро всё воспринимаешь? Они же девки, молодые; для них хохмить и подначивать – нормально… Ну?.. Вовчик!

Вовчик отмалчивался, сопел обиженно; и продолжал ставить палатку на краю лесной полянки, подальше от общего костра, подальше от основной группы, обосновавшейся в центре.

Владимир явно видел, что друг обиделся. А сначала всё было хорошо: после «снятия нычки» их вскоре нагнала на лесной дороге основная группа «беженцев»; вместе они вышли на укатанную просёлочную дорогу; Вадим сообщил, что «вон там живёт Мышастый, там можно попроситься переночевать мамочкам с детьми». Тут же завязалась оживлённая дискуссия: часть «пассажиров», из них большая часть девчонок из шоу, путешествовавших теперь налегке, высказалась за то, чтобы пройти за световой день как можно больше; а другие, среди которых было больше семей с детьми и тех, кто тащил за собой чемоданы, требовали отдохнуть… Опять начался гвалт.

Угрюмый Вадим предложил разделиться: пусть кто хочет отдыхать, идут к Мышастому и устраивают себе там каникулы хоть на неделю; а кто может и хочет идти – пусть идёт… Предложение это тоже было принято в штыки; основным доводом было «Мы теперь какой-никакой, но коллектив; и принимать решения должны сообща, всем коллективом!»

– Я на ваш «коллектив» клал!.. – пробурчал Вадим; но так, что услышали только бывшие вблизи; но согласился, что до темна сегодня всё равно до Озерья не дойти, а место тут для бивака удобное… В итоге группа всё же временно разделилась: семейные, с ребятишками, двинулись по просёлку к хутору Мышастого; а остальные стали обустраиваться на небольшой полянке в лесу, с уговором встретиться всем утром, и вновь совместно продолжить путь.

Полянка была удобная – недалеко от дороги, но с дороги незаметная; она, видимо, не раз и не два использовалась для пикников или ночевок: там было и старое костровище со стойками для котелка, и некое подобие уже обветшавшего шалаша, и даже небольшой родник подальше, поглубже в лесу.

Больше двадцати человек большим табором расположились по всей полянке, распаковывая вещи, гомоня, доставая взятые с собой в дорогу продукты, расстилая покрывала, плащи; и всячески, в силу городского понимания ситуации, готовясь к отдыху и ночлегу. Витька Хронов бросил свой рюкзак, шлёпнулся на него, и заявил, что он больше сегодня никуда не пойдёт!

Вадим с семейством расположился поодаль, и даже костерок себе соорудил маленький, индивидуальный, не проявляя никакого желания «поучаствовать в жизни коллектива», а готовить пищу затеял на маленькой походной горелке.

Опытный же в походных делах Вовчик развил бурную деятельность: вооружившись своей садово-походной ножовкой, он ринулся в лес нарезать еловые лапы. Но когда он, весь в паутине, притащил охапку зелёных, мягких, душистых еловых лап, кто-то из девчонок его спросил: зачем он так хищнически уничтожает природу?..

Растерявшись от такой постановки вопроса, Вовчик сообщил «… да для вас же… Для вас! На чём-то спать надо? Вот на лапнике и будете спать…»

Его заботу не оценили; кто-то спросил «А разве здесь не будет надувных матрасов с кондиционерами?? Мы как бы на это рассчитывали, – хи-хи-хи!..» и «Вовчик! А комаров ночью отгонять будешь??..» А также «Фи-и-и-и, эти ёлки же застилать чем-то надо… Че-ем? Плащо-ом?? Ты дура, что ли, я этот плащ в Эмиратах покупала, чтобы его уделать смолой тут??!»

Вовчик начал краснеть и подыскивать ответ; а Владимир понял, что его нужно спасать – засмеют, затюкают нахальные молодые девки непривычного к симпатичному женскому обществу парня. Пришлось вызывать огонь на себя:

– Девчонки! Не будет тут надувных матрасов, и кондиционеров также не предусмотрено, как и анимации. В ассортименте только свежий воздух, экологически чистый еловый лапник и, в перспективе, – горячий ужин! Кушать все хотят?.. Я так и думал. Потому давайте делиться: я сейчас пойду с вовчиковой ножовкой дальше заготавливать лапник; Катя – ты и… Вика, да, вы пойдёте со мной этот лапник таскать и укладывать. Вовчик с приданным ему контингентом, кого он сам выберет, будет готовить что покушать, вернее – руководить процессом: посуды у нас мало, потому кушать будем по очереди. А остальные – в лес, собирать валежник для костра и тащить на поляну. Все-все, да. Пока светло. И побольше. А потом уже будет любование звёздами и серенады при луне, ага. Катя, ты с Вовчиком готовкой займёшься? Действуй. Кто со мной? Так, идём. А остальные – в лес, за дровами. И… кто не согласен – на гречку с лапшой и тушёнкой пусть не рассчитывают… Да, с тушёнкой. Ага!! Вот. Я так и думал. Все «за». Ну, двинулись! Хронов! Витька! Ты что разлёгся? Не будешь кушать?.. Ну так подключайся к костровым делам; вон, притащи что потолще… бревно можно, да.

Работа закипела. Вовчик, освободившись от возни с еловым лапником, занялся костром; и вскоре на поляне весело затрещал огонь. Девчонки из леса подтаскивали ещё и ещё валежник; и вскоре поодаль образовалась целая куча дров. Руководивший процессом приготовления горячей пищи Вовчик только успевал контролировать и распоряжаться:

– В костёр не надо, в костёр – достаточно, сами подбросим… Оля, это совсем трухлявое, не будет гореть… Прутики не надо, прутики – это чисто на растопку, а у нас и так всё горит; тащите что потолще, ну, с руку толщиной, хотя бы… Что, «мажется»?.. Экие вы… На, перчатки рабочие. Я знаю, что тут всё повыбрали, вон там вон есть… там лесники, видимо, валежник складывали, когда лес чистили, давно уже, там выбирайте сухое. И жерди там есть, тоже несите. «Жерди» что такое?? Это такие длинные палки. Катя, Катя, ты видишь – кипит!! Заливай гречку, и – пару пакетов лапши. И – настаиваться. Всё, не надо больше на огонь, достаточно… Гуль?.. Вы покушали уже? Попроси у Вадима посуду – девчонкам разольём.

К закончившему нарезать лапник Владимиру подошёл Хронов, и таинственным шепотом попросил вернуть ему «ну, тот газовый пистолет», потому что «мало ли что, девки за дровами отходят, я их поохраняю…» – при этом искательно заглядывая в глаза. Владимир сам взглянул ему в лицо, на котором левый глаз совсем заплыл, оставив только щелочку; а под правым также светился неслабый фонарь, скривился, и, вынув из-за пояса, отдал ему газюк:

– На. Охраняй… Сам, смотри, не потеряйся только.

Из-за малого количества посуды есть приходилось по-очереди и по нескольку человек из одного котелка. Вовчиково варево шло «на ура». Подсевший к костру Вадим принёс печенье, и теперь, наевшись «супа», девчонки с аппетитом напивались сладким чаем. Пристроившийся рядом Хронов рассказывал анекдоты и хвастался мувскими подвигами.

Начало темнеть. Мало помалу все покушали; кто-то горячую пищу, приготовленную на костре, кто-то удовольствовался сухомяткой.

Толстая «Юличка» на краю поляны продолжала пилить своего безответного мужа за то, что он не умеет разводить костёр, не взял посуды для приготовления пищи на огне, не имеет палатки, не создал «условий»; а главное, за то, что полностью выдохнувшись по дороге, волоча тяжёлый чемодан, настолько устал, что наотрез отказался идти с семейными и детьми проситься ночевать на хутор к Мышастому – то есть «за плохую физическую форму». Унылый её муж, понурившись, сидел тут же, выскребая что-то ложкой из банки.

Остальные несколько человек, не принадлежавшие к «околотанцевальному сообществу», завистливо поглядывая, как собравшиеся у большого костра девчонки с аппетитом поглощают вовчиково походное варево; также, перекусив, стали устраиваться на ночлег…

Вовчик поначалу хлопотал, чтобы всем всего хватило, но Владимир пресёк его суету, забрал с костра кружку с «супом», и увёл его чуть поодаль самого ужинать.

– Как оно получилось, Вовк, а? – поглощая «суп», поинтересовался Вовчик.

– Ты о чём?

– Ну… об организации. А? Они, ну, девки, сначала как-то… я аж не понял – «диваны» им подавай, кондиционеры, мух отгоняй… Но ты хорошо их построил, ага!

– Шутят.

– Да как-то… Я им, ну, девчонкам, пытался всё объяснить, когда жрать готовили, что шутки-то кончаются; что сегодня вот у тебя своей ложки нету – я тебе дам; но вечно это так быть не может… А они смеются!

– Глупые, оттого и смеются. Думают, что вечно им будут скидки за красивые глаза… Вовчик! Ты слишком суетишься. А «они» это чувствуют. Женщины – они такие… всё всегда чувствуют. И напряг твой, и отношение. Расслабься. Как папа говорил: «оценил обстановку – принял решение – предпринял шаги к реализации». Конкретно.

– Конкретно… Только я ещё не оценил, и решения не принял…

– … в смысле, чего тебе от них надо? Оно и видно – оттого и суетишься. Что ты торопишь события?

– Во-овк… А как думаешь – у меня… эээ… есть шансы?

– Да несомненно, старик, несомненно! Ты только свои возможности не отдавай им как само собой разумеющееся – ты же им, по сути, ничего не должен! Чтобы на шею не сели, причём всем кагалом. Ты не смотри, что они такие все симпатичные, стройные и милые – девчонки, они такие… чуть что… ну ладно. Сейчас вот поедят – сорганизуй их посуду на роднике помыть, пока светло. Са-а-ам?.. Не-не, сам не мой. Ты и так много для них сегодня сделал, да и не мужское это дело. Да я понимаю, что «не в облом», но ты смотри дальше. Чтоб такой подход не стал сам собой разумеющимся. Вон, ту «Юличку» с мужем видел? Ты что, таким же прикроватным ковриком, как и он хочешь стать? Причём не у одной, а у всего «коллектива»? Вовчик-Вовчик… Не, так нельзя. Надо над тобой шефство брать, хы. Вот сорганизуй их на приборку после ужина, сам! Как тренировка. Сделаешь?

– Во-овк? Ну как же я им скажу: «Идите, девки, посуду помойте??..»

– Ну, как сформулировать сам придумай. Что ты на форме подачи зацикливаешься? Главное – суть. Вот ты их сегодня, считай, накормил… Ну так дай понять – тем, кто этого ещё сам не понял, – что это твоя благотворительность, твой «жест доброй воли», а не «само собой разумеется». Иначе завтра они потребуют «продолжения банкета», хы. Причём – как само собой разумеющееся. А там и – «создания прочих условий». А как же!.. Ты ж сам себя так поставил!

– Да, ковриком быть не хочу… – задумчиво сказал Вовчик, облизывая ложку; потом, вдруг встрепенувшись, добавил:

– Вовк, неплохо бы и навесы сделать; пакетами что из нычки обтянуть – чтоб от костра как теплоотражающий экран… Как думаешь?

– Дерзай… Если тебе это надо… – Владимир потянулся. Он увидел, что Гузель, сидевшая с девчонками, и, вместе со всеми смеявшаяся над анекдотами Хронова, ищет его взглядом; встретился с ней глазами… слегка кивнул головой в лес. Она улыбнулась, отвела взгляд.

– Вон, Вадим не больно-то расшибается «для всех»; и в этом, в общем, есть рациональное зерно… Да, Вовчик, ты им ещё объясни, чтобы «девочки – туда, мальчики – сюда», чтоб у нас тут санитария и порядок в этом отношении… Да ладно, не трусь! Папа мой говорил, что «если ты можешь организовать работу трёх человек, то дальше-больше количество уже не имеет значения». Ты ж ужин сорганизовал? Вот и… Да не трусь! Я тут отойду на время.

Но у Вовчика, как понял Владимир, когда вернулся к костру через почти что час, всё сразу пошло наперекосяк…

Положив в коробку с Жоржеттой побольше свежей травы и долив воды в поилку, он направился к костру с твёрдым намерением «сорганизовать коллектив»; но не успел Вовчик подойти к костру, как нему тут же ласково обратились:

– Вовчик! А туалетная бумага у тебя есть?..

Пришлось ему доставать из рюкзака рулончик туалетной бумаги (перевязанный резинкой, чтобы не разматывался) и, стараясь не краснеть, «предложить» «вон туда не ходить – туда мальчики будут ходить…»

Потом он совсем уже было собрался предложить совместно построить навесы – «около костров, не от непогоды, а как отражающий экран для тепла от костра, перед ними спать будет комфортно», как он проговорил на всякий случай про себя, – но его отвлёк Вадим. Он закурил, сидя у костра, и взяв в руки Вовчикову большую кружку из нержавейки, которая у него в походах была и за котелок, и за кружку, обратился к нему:

– А что ты, Володя, не имеешь армейского котелка? А пользуешься какой-то непонятной посудой, аллах знает кем и для чего изготовленной? То ли дело! – и продемонстрировал свой, довольно уже ободранный и закопченный алюминиевый солдатский котелок с крышкой.

Отвлёкшись тут же от своего решения «сорганизовать девчонок» и «проявить лидерские качества», Вовчик кинулся в спор:

– Вадим! Армейский котелок как походная посуда давно устарел! Да и не для туристов он создавался! Ты ж посмотри: он неудобный! Узкий и высокий. Он и делался не для того, чтобы в нём пищу готовить или там разогревать, у него для этого площадь донышка мала; а для того, чтобы на армейской походной кухне получить черпак супа и донести до окопа, не расплескав! И чтобы на марше меньше места занимал. И чтоб дешёвый был. И всё. А как походная посуда, он…

– Оооо, теоретик! И ты тоже теоретик, как дружок твой заграничный! – прервал его Вадим, – Армейский котелок – вещь проверенная временем, что ты в этом можешь понимать?? Как есть теоретик!

– И ничего не теоретик! – стал защищаться Вовчик, – А совсем даже практик! Неудобно в котелке пищу готовить! И есть из него неудобно! Для этого есть современная походная туристическая посуда!

– Что бы ты понимал! – встав, и забрав два своих котелка, бросил ему Вадим, – Зульфия! Пошли до нашего шалашу, или здесь ещё посидишь?.. Только недолго. Где Гузель?

– Я посижу ещё, пап. А Гулька сейчас придёт…

Когда Вадим ушёл, Вовчик сделал ещё робкую попытку «сорганизовать коллектив»:

– Девчонки! Давайте вместе… эта… сделаем навесы рядом с костром. Для теплоотражения. А?.. Или вдруг дождь…

Но его воззвание не встретило понимания. Наевшись, девчонки были настроены не трудиться, а разговаривать…

– Вовчик, успокойся… Глянь на небо – какой дождь? Какие «теплоотражения»? И так тепло…

– Ну, это… посуду надо помыть, как бы…

– Потом, Вовчик… потом… А скажи, там, в деревне, клуб какой есть?

– … не, Турция отстой. Италия рулит, Европа!

Поняв, что поддержки его начинанию не будет, Вовчик стал сам, чтобы чем-нибудь заняться, сооружать навес поблизости от костра. Воткнув в мягкую лесную землю жерди – опоры, он скрепил их поперечными жердями, связав конструкцию проволокой. Порезав мусорные пакеты на большие полотнища, он, подобрав с земли шишку, завернул её в угол получившегося полотнища, перевязал проволокой, приготавливая таким образом собственно «теплоотражающий экран», который он собирался потом растянуть за углы на каркасе из жердей.

Невольно он стал слушателем очередных «девичьих разговоров»:

– … а я вот в «Гордон-Плаза» была со спонсором… Как там классно! А какое обслуживание…

– Хи-хи, Олька, тебе только тусить! Как в деревне да без клуба? Есть, конечно, с гармошкой!

– Какое-то время можно и без клубов обойтись!

– Нельзя. Обязательно чтоб клуб, и чтоб с этой… с радиолой. С пластинками, прикинь! Были такие, ещё до дисков, чёрные такие… И под них – танцевать!

– С этими… с механизаторами, ага! С трактористами!

– Хи-хи-хи! Ха-ха-ха! Под Лещенко танцевать!

– … Мэгги уже, небось, в деревне…

– Витька! Не лезь! Фонари свои героические сначала залечи, потом приставай!..

– … предохраняться лучше оральными контрацептивами, заранее. А «постинор» потом каждый раз глотать – что ты…

– Не, не обломится механизаторам!

– … Как знать. Это если бы ты туда на жыпе с папиком приехала, тогда бы можно было нос задирать. А когда ты на скотовозе едешь, так что особо задаваться не след… А придёшь вообще пешком…

– На каком «скотовозе»?

– На автобусе!

– Катька! У тебя редкий талант всё опошлить! Недаром ты из деревни!

– Чё ж ты тогда в такую пошлую деревню и едешь?? Идёшь, то есть.

– Да, девки… С коронами как-то попроще надо. Столько много принцесс на одну деревню – это перебор…

Помолчали. И снова, не обращая внимания на копавшегося с навесом Вовчика и пристроившегося рядом Хронова:

– Бля. Хуё. ые времена, девки… Ну, это ненадолго. Вот… – и оживлённая беседа возобновилась:

– А она не беременная! У неё просто такой живот!

– Она такая худенькая была, такая всё время в солярии загоревшая…-

– Всё время в коридоре с мамой ругается по телефону, и так орёт, так орёт… что ты! Весь коридор слышит, и мы слышим! А потом придёт в комнату, и вся такая… благожелательная типа. А мы ржём – мы-то всё слышим, как она в коридоре ругается!

– Трусы – главное однотонные. Цвет – это фиолетово. Главное – чтоб не аляпистые. А то наденет в розочках, хи-хи!..

Потеряв надежду получить хоть какой-то положительный отклик на свои поползновения «познакомиться поближе», Хронов вдруг достал из своего рюкзака начатую бутылку какого-то ликёра, явно прихваченную в коттедже; воровато огляделся; и, не увидев Владимира, предложил:

– А что, девчонки?.. За знакомство?..

Предложение было встречено с пониманием и одобрением; Хронов получил несколько лестных эпитетов в свой адрес; нашлись и стаканчики; и вскоре бутылка кончилась. Вовчику, трудящемуся над навесом, как-то и не предложили присоединиться к компании, что он между делом отметил для себя, став ещё угрюмей…

Зато про него вспомнил Хронов, когда бутылка кончилась.

– Вовчик! А, Вовчик! У тебя ещё что алкогольное есть? Ну, спирт хотя бы? Ты ж запасливый, я же знаю!

– Нету у меня ничего. Отстань.

– Ну чё ты жмёшься, друган! Щас подпоим их, и… А??..

И вот теперь Вовчик, обиженно сопя, ставил свою палатку. Поодаль, на краю поляны, совсем в кустах; подальше от весело трещащего и сыплющего искрами в синеющее небо костра.

– Во-овчик… ну что такое? – выспрашивал Владимир, – Что случилось?

– Да ну их, Вовка! Дуры! И Хронов дурак. И вообще я спать хочу. Хоть бы кто спасибо сказал!.. Хорошо ещё вон Катька посуду помыла, по своей инициативе, кстати… Другие и не почесались!

Поставив палатку, он, открыв коробку, выпустил туда кролика, и вновь застегнул молнию на пологе.

– Лучше бы Жоржетте раньше условия создал… А то она, бедная, весь день в коробке!

– Ну да, несчастную нашёл… Вовчик! Ну что ты? И палатку-то поставил как далеко от костра…

– Вообще я палатку брал на двоих, так-то у меня пончо есть.

– Неудобно, Вовчик. Отдал бы девкам. Хотя… С какой стати?

– Хрен им, а не палатку!! Они надо мной смеялись – вот пусть смеются дальше!

– Хрен им?.. Вообще, Вовчик, ты мыслишь в правильном направлении, так бы и надо; но они пока не готовы – недозрели. После мародёрки в городе, потрясясь в общаге, они только начали что-то понимать… Подождём…

– Они меня не любят, потому что…

– Фигня, Вовчик. У них, у женщин, всё по-другому устроено. Они не думают «почему любят» – они сначала инстинктивно решают, что вот этого стоит любить, – влюбляются, – а потом уже для себя, на рациональном уровне додумывают – и за что же его любят…

– Тебе виднее… Ты у нас опытный…

– Да не фырчи так, Вовчик! Всё образуется.

– А за что? В смысле, за что они эта… влюбляются?

– Комплекс причин, Вовчик. Если суммировать – то за то, что видят себя рядом с ЭТИМ мужчиной в достатке и безопасности, и что потомство будет здоровым и благополучным…

– Фу, как приземлено…

– Старик, а как ты хотел? Вот так оно и бывает – если, как говорится, «проверить алгеброй гармонию».

– То есть… Если, скажем…

– Ага. Если в этих новых условиях, ну, в деревне, ты будешь успешен – то как жених… или как возлюбленный, ты будешь так же востребован, как и какой-нибудь управляющий филиалом банка в Мувске в своё время. Так что не переживай. Всё у тебя будет. В своё время.

Потихоньку на лес, на «табор беженцев-эвакуированных» опускалась ночь. Семейные уже все угомонились; и теперь сопели, укрывшись кто чем, и подложив под себя всякую всячину из взятых с собой вещей. Слышно только было, как в тишине «Юличка» что-то выговаривает своему супругу. Угомонились и девчонки-танцорки, улёгшись на постели из свежего лапника и укрывшись по необходимости своими фирменными, совсем не походными плащами и пальто. Чуть поодаль Вадим за что-то отчитывал дочерей.

– Не, Вовчик, я вон там лягу. Около костра. Тепло уж очень. Зря ты палатку только ставил. Да ещё так далеко.

– А Жоржетта? Что ей, всю ночь в коробке сидеть?..

– Ну, как знаешь. Пончо? Давай. Да я курткой накроюсь. Не, нормально.

– А одна мне, говорит, прикинь: Вовчик, а зачем ты с собой нож носишь?? Ты что, зарезать кого хочешь? Нет, ну ты прикинь, Вовка – не дура? Я ж при ней только что этим ножом консерву вскрывал, и вообще!.. Я ей говорю: нож – это инструмент. А «зарезать» – действие! Зачем априори привязывать действие к инструменту? Причём – неспециализированному!

– Эк тебя разобрало… Да не дура, не дура – просто мозги у них по другому устроены… Ну, давай. Спокойной ночи. Завтра к вечеру, наверно, даже таким неспешным темпом до деревни доберёмся?..

Владимир встал, и направился к приготовленному им себе ложу из еловых лап недалеко от костра. Девчонки расположились от костра по другую сторону, перед «теплоотражающим экраном», всё же сооружённым Вовчиком из жердей, связанных проволокой, и больших чёрных, порезанных на полотнища пакетов для мусора. Накрыв лапник вовчиковым походным, довольно потасканным «пончо», он разулся, лёг, укрылся своей джинсовой курткой; и стал, засыпая, смотреть в тёмное небо, в которое огненными шмелями улетали искры костра.

С края поляны, совсем негромко, из вовчиковой палатки, послышались вибрирующие звуки варгана. Вовчик… Переживает. Ничего… Было тепло и хорошо. Как в старые добрые времена. Природа. Бивак-лагерь. Ночевка. И тихие, какие-то потусторонние звуки варгана, потрескивание костра, и негромкий шелест листьев были очень уместны сейчас, в этом тихом, спокойном, ночном лесу. Достал айфон из внутреннего кармана, включил. Сети, конечно не было. Полистал фотографии: отец, сестра. Штаты: улыбающийся Джонни позирует с винтовкой; профессор Лебедев за столом, погружённый в какие-то расчёты, не видит снимающего; Барби, сложившая губы для поцелуя… стёр нафиг. Теперь всё по-новому. Новая жизнь. Планы на будущее… Гибкое тело в его руках, тонкая талия, шелковистые волосы, горячие губы… Он заснул, улыбаясь.

Гузель с Зульфиёй, обнявшись, лежали на «матрасе» из нарубленного Вадимом лапника.

– А я знаю, ты с Вовкой в лесу целовалась! – тихий шёпот Зульфии.

– Спи давай.

– Не бойся. Я папе не скажу. Если командовать мной не будешь. А то – скажу!

– Спи давай. Юная шантажистка.

Минута спокойного сопения.

– Гу-уль? И как он?.. Целуется? Классно?

– Мне что, много с чем есть сравнивать?.. Спи, говорю!

На лес опустилась тёплая летняя ночь…