Текст книги "Крысиные гонки (СИ)"

Автор книги: Павел Дартс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 132 страниц)

– Нахрен мне не нужен ни коллектив, ни организация!.. – бурчит Вовчик, толкая локтём Владимира. Они устроились вблизи задней площадки, на правом боковом сиденье, с трудом пристроив багаж под ноги и в проход, – Вовк! А где Вадим с семейством?

– Не знаю. Наверное, в том автобусе… Гулька с сестрой вон – здесь… Зу-уль! А где Вадим?

– Там! Они с мамой в том автобусе, и все вещи наши там! – отозвалась та с переднего сиденья, – А мы с Гулькой тут, с девчонками.

– Дорога дальняя, прошу сохранять дисциплину. Вы все подписали Соглашение о Переселении…

– Мы ничего не подписывали! – не согласилось сразу несколько голосов.

– Неважно. За вас, значит, подписывал тот, кто давал списки на расселение. Таков порядок. Если кто не согласен – может выгрузиться, и внимательно перечитать… Но автобусы никого ждать не будут! Так вот. В Соглашении оговорено, что вы все будете получать паёк и снабжение, как расселяемые. В течении определённого промежутка времени. Также вы будете обязаны работать в создаваемой на основе местного самоуправления сельхозкоммуне. Те, кто не подписывал пункт об участии в работе сельхозкоммуны, паёк и снабжение получать не будут, они просто доставляются до места расселения. Но и на них будут распространяться особые правила проживания… Впрочем, всё это вам на месте объяснит товарищ Громосеев… эээ… – она опять заглянула в бумаги, – Антон Пантелеевич. Он за вас за всех отвечает – на месте. За оба села. А теперь – перекличка. Прошу отвечать чётко и ясно. Анисимова Надежда Петровна!..

АВТОБУС. МУЖСКИЕ РАЗГОВОРЫ-1

Автобусы уже выезжали на городскую окраину. Проплыла мимо безлюдная промзона с застывшими козловыми кранами; несколько придорожных кафе и мотелей, вдали показался один из коттеджных посёлков, окружавших Мувск.

С явной завистью проезжавшие скользили взглядами по крышам из цветной металлочерепицы, разноцветным и разномастным нарядным фасадам, некоторые из которых скрывались до половины за немаленькими оградами. Над некоторыми крышами дрожал воздух – работали автономные котлы. Издалека казалось, что все трудности и неприятности, свалившиеся на страну и мир, стороной обходят этот уголок уюта и благодати. Пожалуй, только Владимир знал, насколько внешнее впечатление обманчиво; и как быстро роскошный коттедж, часто, к тому же, привязанный к городским коммуникациям, лишённый «поддержки» сильных в современном мире, влиятельных во власти хозяев, превращается в такую же несчастную бетонно-кирпичную коробку, как и городские многоэтажки. Стоявшие тесно, окна-в-окна, коттеджи на пятачках земли величиной с носовой платок, эти, в прошлом вожделенные обиталища мувской «знати» сейчас были не более чем вариантом одно-трёхэтажного микрорайона, не более. Участка земли перед каждым домом было достаточно чтобы позагорать, поставив шезлонг; или чтобы жарить барбекю, – но совершенно не хватало даже для маленького огородика; а запастись ранее провизией большая часть обитателей коттеджей, в отличии от того же Вовчика, и не подумала; и теперь, полагал Владимир, они бедствовали ничуть не меньше обитателей городских многоэтажных джунглей, полностью завися от продовольственных милостей Администрации.

Но из окон автобуса этого видно не было, и казалось, что за цветными стенами и ажурными крышами царит мир, благодать и безбедное будущее; а вот им приходится уезжать в какую-то дальнюю деревню, заниматься каким-то сельским хозяйством… Обидно!

Впереди друзей сидела семейная пара: рыхлая дама «средних лет» и её муж, лысоватый толстяк «соответствующего возраста». Дама постоянно что-то раздражённо выговаривала своему спутнику, на что тот только жалко блеял

– Юличка, Юличка, ну кто же знал, что так обернётся… Надо было дачку покупать поближе, кто же знал, Юличка, ты же сама не хотела…

Невыспавшийся Вовчик еле-еле удобно разместил вещи так, чтобы можно было не сидеть скрючившись; и собирался уже вздремнуть, когда увидел, как сидевшие на передних сиденьях и болтавшие о своём девчонки-танцорки вдруг, как по команде, обернулись и некоторое время испытующе рассматривали парней… Сон у него тут же слетел.

– Чо это они, а? – он толкнул локтём Владимира.

– А что?.. – тот тоже уже начал «отъезжать», убаюканный покачиванием и лёгким дребезжанием автобуса-ветерана.

– Чего они на нас смотрят? Ну, девки??..

– Во-о-овчик… Ну а куда им ещё смотреть, кроме как в окно или на нас, симпатичных… Слушай, ты всю ночь колготился, мне спать не давал, дай хоть сейчас покемарить… – он приспособил на шее надувную дорожную подушку-бублик, с которой летел ещё с Америки, и тоже собирался поспать.

– Не, тут что-то не того, – как уставились… И эта, которая на такси последней приехала. А потом сразу отвернулись… Вовк… Спишь, что ли? Вовк!! Глянь! Она к нам идёт!!.. – зловещим шёпотом откомментировал происходящее Вовчик, как будто Хома Брут в гоголевском «Вие», наблюдающий превращение старухи в зловещую ведьму…

– Ну и идёт, чё ты…

– Девчонки, говорите, тот парень, ну, блондинчик-здоровяк в джинсе, – из Штатов?

– Ага. Владимир его зовут. И второго – Владимир. А различать – Вовка и Вовчик.

– Вместе, значит, будем на селе… коровам хвосты крутить… – красавица-Мэгги о чём-то задумалась; вновь, оглянувшись, взглянула на парней, потом переспросила сидевшую рядом:

– Надь, а чем они дышат, – не в курсе? Ну, кто такие, интересы, потенциал, так сказать… Дура, не тот «потенциал», что ты, в силу общей распущенности, подумала, хы… а человеческий… Не знаете, «парни и парни»?.. А нам ведь в одной, чёрт побери, деревне жить, надо бы людей знать!.. Пойти, что ли, познакомиться поближе?.. Они-то, видать, стеснительные, не?..

– Мэгги, на Вовку Гулька, кажись, запала…

– Ой, наша недотрога на кого-то запала! Она с ним спит? Нет? Ну, значит не считается!

Мэгги, повозившись, высвободилась из заставленного вещами узкого пространства сидения, и, лавируя и переступая через сумки и чемоданы в проходе, направилась к парням. При этом она, пробираясь по проходу, на ходу как-то автоматически, движениями, жестами и походкой преображалась, из просто хорошенькой становясь просто красивой. Обольстительной. Девки примолкли, глядя ей вслед.

– Да, Мэгги… может, а!..

– Бля, что значит школа!.. Что на подиуме, что на сцене, что у шеста, что в автобусном проходе! – учитесь, девки!..

– Мэгги, что захочет, обязательно себе захапает!.. Что роль, что по жизни…

Несколько откровенно-сочувствующих взглядов скользнуло в сторону Гульнары, задремавшей на переднем сиденье в обнимку с сестрой.

– Привет, мальчики! – подошедшая красотка была сама доброжелательность и расположение, её огромные голубые глаза («Точно – линзы…» – подумал Владимир, сон у которого, как и у Вовчика, тут же слетел) лучились, улыбка была… приятная, располагающая улыбка; и, можно бы было сказать – обещающая; точно – это было бы правильное определение: «обещающая улыбка»…

– Вы, говорят, оба – Владимиры?.. Ой, как интересно! А вы тоже едете в деревню?.. Хи-хи, как в анекдоте, завязка для знакомства: «Девушка, вы тоже летите в этом самолёте?..», хи-хи-хи. Извините блондинку за непритязательный юмор, молодые люди; а можно между вами посидеть? Это, говорят, к удаче – посидеть между тёзками!..

Она непринуждённо присела на разболтанный подлокотник ближнего к проходу сиденья, на котором сидел Вовчик; вернее, просто облокотилась о подлокотник поджарой попкой, затянутой в чёрные… леггинсы, так, что ли это называется? – мелькнула мысль у Вовчика. Такую красотку он и в мечтах не видел; а теперь она примащивалась рядом, лукаво улыбаясь, одуряя тонким ароматом несомненно дорогих духов, и упругая её грудь с торчащим сквозь тонкую ткань майки соском, задела бы его за щёку, не отстранись он… Вовчик стал стремительно краснеть.

– Вам так неудобно – присаживайтесь!.. – также доброжелательно-широко улыбнулся Владимир, приглашающее хлопнув ладонью по бедру.

А красотка, действительно, одобрительно ему улыбнувшись, вдруг ловко отжавшись на спинках автобусных сидений, повернувшись спиной, забросила своё тело попой ему на колени, вытянув длиннющие ноги на коленях Вовчика. Она обвила – чтобы, типа, удобнее было сидеть, правой рукой шею Владимира, прижавшись к нему боком-грудью, ухватившись левой рукой за спинку переднего сиденья, поёрзала попкой у него на коленях, устраиваясь поудобнее.

– Хотя и не «между», но рядом с Володями, – тоже считается! – завлекательно-мелодично рассмеялась она, с лёгкой усмешкой бросив два взгляда – на Вовчика, который сидел не жив ни мёртв, посматривая то на неё, то на её голени у себя на коленях, – и на девчонок на передних сиденьях, время от времени оглядывавшихся на неё.

Те шушукались вполголоса:

– Ну всё, захомутает теперь Мэгги… Заберёт себе мальчишку, будет он за ней с высунутым языком бегать…

– Да, это она умеет… Не отнимешь.

– А Гулька спит…

– А чё ей теперь, с Мэгги бодаться?

– Не, девки, как хотите, а я приободрилась. Сначала думала, – раз мы в деревню, значит конченные лохушки, никому мы не нужны… Но раз сама Мэгги в деревню – это что-то!

– Да уж. Мэгги ничего просто так не делает.

– Угу. И у неё информация. От папиков.

– Чё ж сами папики не в деревню, ааа??

– А ты откуда знаешь? Может и в деревню. Но раз Мэгги в деревню с нами, а не со спонсором – значит есть повод.

– Да, Мэгги просто так ничего не делает.

– Ты говорила уже.

– И ещё повторю…

Сидевшие же перед друзьями супруги тоже отреагировали на появление на коленях у друзей прекрасной пассажирки.

– Они теперь тут ещё бордель устроят!.. Прямо у нас за спиной, – говорила я тебе, надо было в тот автобус садиться!.. – оглянувшись, свистящим шёпотом заявила своему лысоватому мужу сидевшая впереди дама.

– Ну, Юличка, дело-то молодое… Ну что ты, что ты, нам только доехать… А там баба Варя, Фёдор Савелич…

– Варя, Фёдор… Будем теперь ехать, а эти прошмандовки будут у нас за спиной обжиматься??.. – продолжала отчётливо шипеть дама, периодически оглядываясь.

– Мадам! Хотите, я вам ухо откушу?.. – вдруг, подвинувшись вперёд к пожилой парочке, доброжелательно произнесла красотка Мэгги. Та, дёрнувшись, дико-искоса взглянула ей в лицо.

– Честно-честно, я могу. Прямо как Тайсон Холлифилду, – слышали про такой случай? Ам – и нету! – на ошарашено оглянувшихся-отодвинувшихся супругов Мэгги обворожительно улыбнулась, показав безупречно-белоснежные зубы.

– Хотите?.. Прям сейчас и откушу! – и видя, как рыхлая «Юличка» как-то спала с лица, добавила, так же, мягко, воркующим голоском, ласково улыбаясь:

– В окно смотрите, чёрт бы вас побрал, или спите, а рот держите закрытым!

Переглянувшись, супруги замолкли, и, опасливо отодвинувшись от спинок сиденья, примолкли.

– Круто вы с ними… – не мог не отдать должное ей Владимир.

– Да ну, ззз… утомили. Какое им дело? – пояснила красотка, как бы ненароком погладив его по щеке.

– Боюсь, вам неудобно? Я имею ввиду, сидеть так? – вежливо осведомился Владимир. Одной рукой он теперь невольно обнимал её за талию, вторая рука лежала у неё на бёдрах. На самом деле чувствовал себя «неудобно» именно он, и весьма неудобно, с каждой секундой всё неудобней…

– На твёрдом, имеете ввиду?.. Ну как сказать. Где-то даже приятно! – отпикировалась Мэгги, – Я вам там ничего не раздавлю?.. Ну, телефон, я имею ввиду, конечно же, – это он… упирается?.. Хи-хи.

Вдруг она, как будто что-то вспомнив, обратилась к Вовчику:

– Ой, я совсем забыла! Девочки хотели с вами поговорить. Очень-очень. Чем-то вы им приглянулись, только они стесняются, – меня попросили вас позвать. Вы, говорят, местный житель? Вы там очень разбираетесь, в этих… реалиях в этих, в местных? Вот на эту тему они хотели вас порасспросить. Пожалуйста…

Вовчик пожал плечами, и с видимым облегчением выбрался с сиденья, направился по проходу к сидевшим впереди, где шушукались танцорки и отчаянно-грустно поглядывала на Владимира с Мэгги Гузель; а Мэгги переместилась на его место.

– Да… Володя, а мы ещё даже и не познакомились… Вы – Владимир, Вовка, мне уже сказали. А я – Мэгги! Будем знакомы.

– Будем.

– Ничего, что я к вам так бесцеремонно?.. – спросила она, внимательно и, вдруг серьёзно, заглядывая ему в лицо.

– Ничего. Даже приятно, где-то, – он улыбнулся.

Она засмеялась:

– Я понимаю. Володя. Я как-то сразу прониклась к вам доверием. Сразу видно надёжного человека…

– Да. Спасибо. Так о чём речь?..

Они проболтали целый час, пока автобус, давно покинувший пригороды Мувска, не сделал остановку «на оправиться».

Мэгги оказалась интересным собеседником, она не только расспрашивала Владимира о жизни в Америке и об учёбе в одном из престижнейших в мире университетов, но и сама рассказывала о жизни в разных странах. Побывала она, видно было, много где, владела парой европейских языков; и, наблюдательная по жизни, с юмором рассказывала о разных случаях, с ней там происходивших. Беседа была, в общем, сначала ни о чём; но, узнав что Владимир сначала учился на экономическом факультете Мувского госунивера, а потом продолжил учёбу в Америке именно по специальности «политология и социология», она стала расспрашивать его, что он думает, или читал, слышал, о причинах происходящего в мире, о перспективах, о…

С удивлением Владимир понял, что хотя сидящая рядом эффектная красотка периодически вставляла в разговор что-то вроде «– Ой, вы так интересно и доступно рассказываете, что понятно даже такой блондинке как я!», ситуация её действительно интересует… Очень её взволновал, насколько он понял, вопрос насколько долго будут устойчивы основные мировые валюты: евро и доллар.

– Ну какая может быть устойчивость… Ну посуди сама (они уже были «на ты»), если экономики стагнируют, центробанки вынуждены эмитировать ничем не обеспеченные деньги, – просто чтобы поддержать ликвидность, иначе всем карачун быстрый и без вариантов. Конечно, это всё оттяжка времени… Валюты обесцениваются, да. Страны, особенно экономичеки более-менее сильные, вот как Германия, к примеру, вынуждены вводить ограничения на хождение «общего евро», хотя на марку ещё, вроде бы, и не переходят… впрочем, уже и времени у них на это нет…

– Володя, а доллар, доллар-то что?? – с живейшим интересом расспрашивала красотка.

– Доллар… Ну, ты слышала, наверно, США объявили мораторий на расчёт по бондам… вообще-то, это, по сути, дефолт. Хотя дефолт официально и не объявляли. Тоже… времени у них уже нет, дотянули. Техас де-факто отделяется, вводит свой доллар; хотя федеральный, «зелёный», по-прежнему в ходу на всей территории…

– Володя, но переспективы?.. Перспективы? Что, доллар может стать «просто бумажкой»?.. – от внезапного волнения у неё нервно вдруг дёрнулась щека.

– Да он и есть уже давно ничем не обеспеченная бумажка… Ни для кого это давно не секрет.

– Ну… Это всё разговоры-разговоры: «ничем не обеспечен» да «просто бумажка». Я это всё слышала. Но, Володя, вот ты погляди, – ведь он по-прежнему имеет ценность! Как вы это объясните?? Ведь у нас на рубли давно уже ничего толкового купить нельзя, а на доллар – пожалуйста! Всё что угодно – хоть коттедж! И не сказать, чтобы цены в долларах сильно выросли: ну, в полтора раза… ну, в два. Но не в десятки же раз?!. Почему так? Объясните это как экономист-политолог блондинке…

Мммда, не дура, совсем не дура эта блондинка, как ни старается дурой прикинуться, – подумал Владимир.

– Хм… Понимаешь, Мэгги, какое дело. Экономическая система, основывавшаяся на долларе, по сути, уже рухнула. Вот то, что вы с девочками едете в колхоз, вместо того чтобы продолжать танцевать – это следствие, как и талоны, и карточки, и нехватка бензина… Система-то рухнула – а новая ещё не возникла. Чтобы новая фин-система возникла, – нужен для неё базис. Экономический. Каким была для фунта до первой мировой Британская империя, или для доллара после второй мировой были Соединённые Штаты. Но это были локальные базисы. «Страновые». А теперь, когда доллар – а с ним и евро, – мировые валюты, и экономика, по сути, глобальна, такого базиса нет… Кризис – повсеместен. Нет убежища. Даже какая-нибудь Швейцария, казалось бы, самодостаточная дальше некуда, тоже напрямую завязана в мировой экономике, и потому и её франк тоже… что уж говорить про тот же Китай, вся экономическая сила которого держалась на экспорте в Штаты, Европу и Азию… Глобализация! Но – система-то рухнула, а необходимость в товарно-денежных отношениях осталась! Так всегда было, ещё когда средствами платежа выступали раковины, или там шкурки пушных зверьков… Вот и наличный доллар пока выполняет эту функцию… Но – лишь на локальном, материальном, на «наличном» уровне. Как бы ещё объяснить, почему доллар до сих пор… Вот, помнишь, был «чёрный четверг», когда в США объявили мораторий на выплаты, по сути дефолт по обязательствам; и заморозили счета иностранных банков? Это сразу повергло мир в финансовый коллапс – остановились расчёты через банки-резиденты. Нет проводок по счетам! Кто имел на счету, скажем, миллион долларов, моментально стал, по сути, нищим, так как обналичить-снять он эти деньги уже не может. Не делают проводок банки. Но в то же время наличные остались наличными. Пока ничего другого на замену не поступило. Со временем что-то будет, конечно, если… если всё как-то нормализуется. Но это «если». Вот профессор Лебедев… это мой научный руководитель, так скажем, – он в этом отношении полон пессимизма… Он считает, что формирование новой экономической основы, нового финансового базиса возможно только после полной деструкции старого, а он так просто не сдаётся, сопротивляется… как всё в природе. А значит, должен пройти довольно длительный период перестройки, вернее – предварительно разрушения, а потом строительства нового… Это только так теоретически и на словах безобидно и просто звучит: «разрушение старого», а на самом деле… на самом деле – он вздохнул, – это очень болезненно для человечества, для людей. Это – непременно приведёт к снижению численности населения, то есть – умрут многие, если проще выражаться. От голода, от войн, от эпидемий. Поскольку этот прежний финансовый базис, при всей его исторической нежизнеспособности, длительное время людей кормил… и даже неплохо, надо сказать, кормил, в той же Европе или в Штатах. А сейчас всё там приходит в первобытное состояние.

– Зачем же ломать надо? Если всё так нормально было? – переспросила блондинка, и Владимир понял, что его слушали весьма внимательно.

– Да не то что специально ломали… Само развалилось, конструкция была нежизнеспособная – на длительный период, имею ввиду. Не то что «ломали», большей частью, напротив, спасать и укреплять пытались… Все ж понимали, что при всех недостатках существующей фин-системы без неё, не имея вообще никакой, будет только хуже. Намного. Она многих не устраивала, она была несправедливой исторически, но это была Система! Ну, пытались, конечно… выстроить что-то своё, «отличное от», в частности, … впрочем, неважно, это всё детали. Но Система сопротивлялась! Она – как живой организм. Но – её не ломали по сути, сама сгнила, изнутри. Как болезнь, как раковая опухоль, когда убивает носителя, то вместе с ним гибнет и сама – но тут ничего не поделать, она же – болезнь… Не очень путано я объясняю, не?..

– Нормально, Володь. Спасибо. Я, главное, одно поняла: пока нового «базиса» создать не удастся, – а это время не быстрое, – прежние валюты так или иначе будут в ходу, так?

– Нууу… скорее всего. Надо же чем-то обеспечивать наличный товарооборот. Не крышечками же из-под пепси-колы рассчитываться. Вот наличные валюты и останутся. Завод на них теперь не купишь, да и не нужен теперь завод никому; и самолёт, наверно, тоже, а вот что попроще… Конечно, все страны – и даже области, – станут, и стали уже, – выпускать свои «валюты», – но там и взаимно-обменный курс непонятен, и доверие к новым бумажкам нет, и масса проблем при конвертации, и вообще… Да так всегда было! Вот, в России, после Революции как?.. И николаевские деньги, и керенки, и всякие банкноты разных местных правительств, типа денег Всевеликого Войска Донского, вплоть до… Смотрела «Свадьба в Малиновке»? Как там Попандопуло: «ты бери всё, я себе ещё нарисую!», хы. И все как-то обращались – а что делать? Это уж потом, когда большевики червонец ввели, керенками да николаевками стали чуланы обклеивать… Но это – время!

– Спасибо, Володь, растолковал! Ммцу! – она звонко чмокнула его в щёку, опять многообещающе улыбнулась, кинула взгляд вперёд, где Вовчик что-то, размахивая руками, с жаром объяснял скептически улыбавшимся, и, видимо, подтрунивавшим над ним танцоркам; на Гузель, делавшую вид, что слушает Вовчика и совсем-совсем не интересуется что там Мэгги с Владимиром, – и стала выбираться из скопления рюкзаков и сумок в проход.

Вскоре вернулся на своё место и Вовчик, красный, вспотевший, и злой донЕльзя.

– Чё это ты? – удивился Владимир.

– А!!.. – зло отмахнулся тот, – Она ведь меня специально отослала, я потом уже допетрил, олух. А девки… потом расскажу. А вы тут чо?..

– Да, типа, урок политэкономии получился, как ни странно. Сам удивляюсь. Вроде я никогда занудой не был, и на такие темы с девушками не беседовал, всегда находились темы более, хы, интересные; но тут что-то… сама она интересовалась. Не пойму зачем. О, глянь, остановка!