Текст книги "Крысиные гонки (СИ)"

Автор книги: Павел Дартс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 132 страниц)

ДОРОЖНЫЕ ЗНАКОМСТВА

Утром, когда только-только рассвело, на посту пошло движение, появились первые машины, медленно, зигзагом, ползущие через лабиринт бетонных блоков. Засуетились полицейские, солдатика на шлагбауме сменили сержант и рядовой; капитан принялся проверять документы и распоряжаться.

Местные, постоянно ездившие через пост по своим делам, здоровались; беспрекословно и уже привычно предъявляли документы, открывали багажники для досмотра; иногородние, для которых это было внове, пытались возмущаться – на них не обращали внимания.

Как только началась движуха на дороге, несколько человек из «беженцев» подтянулись к посту. Алла сказала, что ночь с Викой прошла беспокойно, но сейчас она спит. Сильно поднялась температура… «Сепсис», угрюмо подумал Вовчик, обменявшись с ней взглядом, но не сказал ничего.

– Не толпитесь, не толпитесь тут… мешаете! – попытался прогнать их капитан, – Сейчас… как только найдём подходящую машину…

– Какую «подходящую»?? Вы уже несколько машин пропустили!! Какую «подходящую»! Вы обяжите доставить любую, и чтобы побыстрее! Вы же власть, вы можете заставить!

– Власть-власть… Но как власть, мы действуем в рамках закона… мы не можем обязать… и не в кузове грузовика с молочными бидонами её же отправлять! Сержант! Что там с машиной для раненой??

– Сейчас… Вот, кажется, есть подходящая.

Между тем «контрольно-пропускной режим» осуществлялся заведённым порядком: у кого-то уже скачивали излишки бензина; у кого-то ворошили вещи в багажнике, требуя «разрешение» на провоз излишков продуктов. Несколько машин, подъехав к очереди, и определившись с происходящим, попытались развернуться и смыться обратно – но этот манёвр был своевременно и привычно пресечён:

– Отста-а-авить! Все, вы слышали – ВСЕ машины тут находящиеся, пройдут через досмотр – таков порядок! Соответствующее распоряжение Администрации – имеется! – пояснил капитан через откуда не возьмись взявшийся мегафон, – Пытающиеся уклониться от досмотра рассматриваются как саботирующие законные требования власти, и по ним может быть открыт огонь! – предупреждаю! Так что всем оставаться на своих местах и соблюдать очередь на досмотр!

Атмосфера гвалта и всеобщего недовольства, видимо, была давно привычна полицейским поста, и они не обращали внимание на выкрики:

– Ну какое, какое «разрешение» может быть на два ящика растительного масла, ну какое??

– Это – товарная партия.

– Ну какая это «партия», ну что вы говорите!! Это всё для личного потребления, ну разве это «партия»?? Неужели я попёрся бы в такую даль чтобы спекулировать несчастными двумя ящиками масла??

– Сиё мне неведомо. Распоряжение Администрации – вон, на стенде, почитайте. Там есть перечень и предельные нормы провоза. Да, пока читать будете – вот здесь съезжаете, – и в конец очереди! …меня не волнует! Да, можете жаловаться… Следующий… …поговорить?.. Сержант! Тут к вам человек – на беседу.

Судя по всему, толстый сержант на посту был главным переговорщиком. Видимо, роли были распределены давно и прочно: солдатики на проверке привычно уже «запрещали к провозу» всё и вся, кроме уже самого очевидного; капитан величественно отсылал возмущающихся к стенду с распечатанными распоряжениями Администрации, по старинке многозначительно ставшие называться «декретами», либо советовал жаловаться… Желающих «поговорить приватно» уводил за пост сержант; через некоторое время «переговоров» «переговорщик» перетаскивал на пост нечто в сумке, коробке или канистре-бидоне, – и, получив отмашку, солдатики поднимали шлагбаум, пропуская счастливчика.

Напор женщин, и, особенно, девчонок из бывшей шоу-группы сбивал заведённый порядок, сержант нервничал, озлобленно отмахивался, и, наконец, подвёл к ним мужчину лет 45, отрекомендовав того как «Вот, он довезёт вашу больную!»

Мужчина производил очень приятное впечатление: он был чисто, по-городскому одет, хотя и не в офисный костюм, а в нечто спортивно-походно-выходное, но видно что недешёвое; напоминающее не то об английских джентльменах на отдыхе, не то об киноэкспедиции, снимающей фильм «про природу»: куртка-«сюртук», брюки с множеством карманов, дорогие замшевые походные туфли. И он улыбался. Он просто лучился доброжелательностью и состраданием:

– Где, девушки, ваша раненая?.. Я, как узнал, сразу… Это же надо, чтож они вас целую ночь продержали!.. Вы медсестра? (обращаясь к Алле) Кроме доставки в госпиталь, чем я ещё могу помочь?.. Медикаменты?.. (он значительно понизил голос): – Ей больно? Есть немного армейского обезболивающего, и пакетик морфина, – как раз на этот случай! Я сделаю всё возможное!..

Подошли Вадим и оба Володи. Нарисовался Хронов, всё это время почему-то бывший тише воды, ниже травы.

– Да, в Оршанске госпиталь функционирует. Я проезжал на днях. Я ведь сейчас только оттуда, в Мувск, по делам; но раз такое дело – вернусь, конечно же! Хирургия… Главврач – мой хороший знакомый, я поговорю с ним. Уверяю вас, работает, да. В Оршанске вообще порядка побольше чем в Мувске, чтоб там не говорили… Я – помощник депутата, сам из Мувска, но бываю тут по делам, не очень часто, правда. Конечно, доставлю вашу раненую в полном порядке, прослежу… У меня большой джип, вещей немного, ей будет удобно, – я сейчас подгоню… Сержант! Сержант, вы там распорядитесь – я в объезд очереди; чтоб там не возмущались!..

Он сочувственно улыбался, был многословен и всячески вызывал к себе доверие; но, видимо, и на самом деле хотел помочь…

Большая и тяжёлая ноша спала с плеч мужчин. Вику стали готовить к переноске в джип.

Мужчина, назвавшийся мувским помощником депутата, вскоре подогнал свой внедорожник; попутно перекинувшись с сержантом парой фраз:

– Ну, как договорились, да?.. Гружу – и на Оршанск, ваши орлы меня не задерживают?.. Да нет у меня ничего запрещённого, вы проверить можете, просто барахла много, всё выгружать придётся из багажника… люди-то торопятся!

– Ез-жай!! – махнул рукой сержант, как раз в этот момент вёдший важный и многозначительный диалог с сельчанином, вёзшим в Оршанск явно товарную партию прошлогодней картошки.

Вику осторожно переместили в джип, устроив на надувном вовчиковом матрасике на разложенном переднем и заднем сиденье.

– Надо бы кого с ней отправить…

– Ненадо-ненадо, я вам отвечаю! – воспротивился мужчина, – Доставлю и передам с рук на руки! Потому что потом я через этот пост уже не поеду! Добираться из Оршанска самим придётся. Да и зачем? Позвоните в областную больницу, там вам все данные дадут!

– Так… – друзья переглянулись с Вадимом, – Вроде как… А?..

– Ладно, – буркнул Вадим сквозь бинты, – Документы только покажь!

– Конечно! – мужчина достал щегольский кожаный, видно что дорогой бумажник, развернул его, блеснув множеством разноцветных кредитных карточек в кармашках, достал паспорт, права.

– Паралетов… Дмитрий Алексеевич. Ага. Я запишу, с вашего разрешения. И номер машины. Я попрошу капитана – пусть сообщит на въезд в Оршанск, чтобы вас не задерживали…

– Очень обяжете!

– Сети-то тут нет… Но на всякий случай – ваш телефон продиктуйте, мы из правления потом прозвонимся, там есть проводной… С главврачом поговорите, обещаете?..

– Да-да, экстренную помощь они оказывают, я знаю! Тем более пулевое; тем более Мувск в курсе!

– Сейчас со всем этим сложно – медикаменты, то, сё… – Владимир просунулся к господину Паралетову и подал ему деньги, – Дмитрий Алексеевич! Тут тысяча долларов и тысяча евро. Пусть окажут всю возможную помощь. Мы, как обоснуемся, её непременно навестим, непременно! Так и скажите там. Если что-то нужно будет – мы организуем, обещаю. Девчонка из коллектива, с нами шла; попала под бандитский выстрел… на её месте мог быть любой из нас.

– Я всё понимаю… Да, конечно. Насчёт денег не знаю; но, конечно, лишние не будут – я передам, вместе с вашими пожеланиями… – господин был уже весь мысленно в дороге; он проверил как устроена раненая – Вика была в забытьи, на красивом лице ввалились глаза, серебрились бисеринки пота на лбу, дышала коротко и быстро через полуоткрытый рот…

– Вот – бутылка с остывшим чаем. В дорогу. Ну, девчонки, отправляем?.. Спасибо вам, Дмитрий Алексеевич, дай бог вам здоровья!

В группе провожающих раздались всхлипы.

– Звоните на облбольницу. В приёмное отделение, или сразу главврачу… Ну, всё?

Хлопнули дверцы, джип мягко покатился по траве; развернулся; подгазовав, легко выпрыгнул на дорогу, и, объехав шлагбаум, устремился по дороге в Оршанск.

* * *

– Ну, хорошо хоть Вику отправили… Что могли – сделали.

– Из деревни ещё свяжемся. Я папиному другу позвоню, он депутат, у него связи, чтобы поспособствовал.

Стали собираться в дорогу, но сначала решили позавтракать чем осталось.

Собственно, не осталось практически ничего кроме чая. Пока укладывались и кипятили на всех в нескольких посудинах, – а из посуды были только две больших кружки из нержавейки друзей, и два армейских котелка вадимовой семьи, прошло время. Вовчик куда-то исчез.

Владимир пошёл искать, и нашёл его в конце уже образовавшейся очереди из машин на досмотр. Вовчик стоял рядом с внушительного вида детиной в чёрной короткой кожаной курточке, небрежно облокотившимся на крышу своей, видимо, машины – видавшей лучшие дни сильно подержанной бэхой; и что-то оживлённо с ним обсуждал. Они жестикулировали, и видно было, что обсуждали что-то весьма для обоих значимое.

– Вот, знакомьтесь! – представил их друг другу Вовчик, когда Владимир подошёл, – Это – Серж. Он с Мувска. Я его по секции ножевого боя знаю, я туда захаживал как-то, – недолго… А это – мой друг Вовка! Вовк! У Сержа своя концепция выживания! Мы тут с ним поспорили…

Серж смерил Владимира оценивающим взглядом, и протянул руку. Рукопожатие нового знакомого было сильным, – Владимир подумал ещё, что тот нарочно тиснул ему руку, чтобы произвести впечатление, – но рука какая-то пухлая, как в дутой перчатке. И сам он, несмотря на габариты – а был он на полголовы выше Владимира, который никогда на рост не жаловался, был какой-то пухлый, как надувной медвежонок. Но большой! К нему так и просилось определение – «большой».

– «Гренадёр!» – Вовчик как прочитал мысли Владимира; и тот отметил, что это с ними в последнее время стало случаться нередко, – у Сержа кличка такая была в зале – Гренадёр! За габариты.

– Ага, – детина улыбнулся чуть смущённо, и улыбка у него оказалась вполне детская, – Так называли… Помнишь ещё! Это после того как я им на спор ножом покрышку от КамАЗа три раза подряд насквозь пропорол… Так вот, Вовчик, я чо говорю – это у вас не вариант. Тоже мне, защита – деревенский дом! Подъедут человек пять на мопедах; двое будут стеречь с ружьями и автоматами, чтобы вы не высовывались, а трое закидают вас бутылками с коктейлем Молотова! И ничего вы не сделаете! Надо в деревне иметь брезент 2 на 2 и огнетушитель!.. Вас убьют, сожгут; потом заколют, будут прыгать у вас на голове…

Видно было, что новый знакомый разгорячился; он живо и красочно описал друзьям всю неразумность их решения ехать в деревню:

– … конечно, приехавший «городской» будет пользоваться спросом в трудные времена, у местных сельских одиноких женщин. Девушки просто будут бросаться… Если вы в ебенях, то арендуйте дом у доярки и доярку тоже на 2–3 дня пожить; а «своё хозяйство» – это глупость! И охота – глупость! Я, к примеру, вполне могу добыть лося; я могу убить его ножом в прыжке, – но зачем мне это надо?? Звери в лесу больные, мясо заражено, шашлык будет невкусный…

Владимир внимательно посмотрел на собеседника, – вроде бы не шутит. Под курткой, короткой, «бойцовской», какие любили носить гопы – чёрная же футболка; чёрные спортивные штаны и чёрные кроссовки, бейсболка. На поясе спортивных штанов блестящей клипсой поблёскивал складной нож; внутренний карман курточки тоже был явно отягощён чем-то тяжёлым… Где Вовчик таких знакомцев находит?.. Или они сами к нему тянутся?

А Серж – «Гренадёр» продолжал:

– А если вы будете в деревне жить у себя, к вам придёт однажды местный уголовник-алкоголик-маргинал, и что-нибудь украдёт! А если, скажем, алкаша ударить лёгкой дубинкой по рукам, то он придёт с толпой таких же! Или вас незаметно убьют. Ударит сзади молотком по голове – и перережет горло. Молча, без угроз, не собирая толпу, группу поддержки. Это сделает местный уголовник или маргинал, чтобы забрать ваше имущество и вселиться в ваш домик! Перед тем как убить не обязательно устраивать митинг или приезжать на 5–6 машинах!.. Вам просто выстрелят в спину из арбалета!

Он распалился, в уголках губ запузырилась пена.

– Вот потому я говорю, что выживать в деревне – глупость! Думаю, бьют людей чаще всего правильно, как это не странно звучит. Сами виноваты! Мне-то всё равно, я о себе думаю! А если уж частный дом, то первая задача чтоб окна не разбивались и не залетела бутылка ли камень. Окна как в банках, толстое стекло 5-19 см… Против вас будут просто голодные деревенские люди, молодые бомжики… Мародёр 100 % вооружён палками, ножами или без палок, возраст 15–50 лет. Боевого опыта не имеет. Кости лица ломают, глаза выбивают, на голове прыгают. И это нормально, это данность! Если к вам ворвутся – у вас должен быть как минимум АК-47, для эффективного поражения живой силы в упор в помещении, через межкомнатные двери и интерьер! Вы должны уметь уничтожить 20–30 погромщиков из АК-47 и уйти целым. А без этого у вас нет шансов… В деревне вообще всё уныло, волки съедают целые деревни! Вы же в деревне будете как овцы! Овца, как ни странно, на то и овца, чтобы её кушали. Это нормально и очень вкусно…

«Что он несёт…» – подумал Владимир, переглянувшись с Вовчиком – «Он вообще, интересно, нормальный?» После произошедшего прошлой ночью слушать эти бессвязные теоретические излияния, пусть в чём-то и верные, но только «в чём-то», было неприятно. И сам Серж не вызывал симпатии, – эдакий великовозрастный детсадовец, ненаигравшийся в компьютерные игрушки…

– Ну а сам-то ты?.. – прервал излияния нового знакомого Владимир, – Сам-то как планируешь? Из Мувска же ты, как понимаю, уехал!

– Да конечно уехал! В мои планы не входит быть удобрением! – переключился тут же на новую тему словоохотливый Серж, – там сейчас БэПе! А наблюдать за БП лучше с экрана телевизора, монитора. Что мне в деревне делать?? Я еду в Оршанск, там спокойно! Денег у меня достаточно, чтобы арендовать на 2–3 месяца квартиру и сожительницу; относительно нормальную, не дорожную проститутку, лечь на дно. Или снять номер в мотеле.

– И что дальше?

– И ничего. Никаких «подвигов», я вообще считаю, что от подвигов нужно держаться подальше, лучше километров за 5 тысяч…

– Да нет, что дальше? Ну, прошло какое-то время, кончились деньги…

Серж не успел ответить, Вовчика дёрнула за рукав подошедшая Зульфия:

– Что вы тут застряли? Здрассьте… Идёте, нет? Там все уже в общем собрались, вам только чай оставили.

Наскоро попрощавшись с новым, настолько же креативным, насколько и здоровенным знакомым, друзья поспешили к поляне, оставив того дожидаться своей очереди на проезд в Оршанск. По пути Зулька поведала, что среди эвакуируемых случились первые конфликты:

– Прикиньте, мы ж последнюю жрачку вчера вечером доели; мы ж не планировали несколько суток добираться; а, главное, не думали, что с толпой придётся делиться! Ну и идти, в общем-то, ведь уже не далеко! Чай только и оставался, ну сахар ещё. А тут, как чай вскипятили и разлили, смотрим – трескают! Эти, что к Мышастому на ночь ходили. Разлили себе наш чай – и трескают, с печеньками! Девчонки им – что ж вы, поделитесь! – а они эдак «у нас у самих на покушать чуть-чуть». Прикинь, Вовчик! И ладно бы те, что с детьми, – не, пацаны бегают, шумят, у них всё в порядке, – а именно что те, что без детей! Сидят – и жрут! И нашим чаем запивают! Нет, ты прикинь… Хорошо, Катька запасливая…

В «лагере» на поляне заканчивали сборы. Судя по всему только что случилось выяснение отношений, и большая часть беженцев-женщин были красными, надулись, и демонстративно поворачивались к друг другу спинами. Девчонки из шоу всё не могли успокоиться:

– Не, ты прикинь – жлобы! Вчера за общим ужином наше жрали, а сегодня со своим «нам не хватит!» Жлобьё!

– Мы у вас вчера не попрошайничали! Вы сами предложили! И нечего сейчас попрекать! – отгавкивались из другого лагеря.

– Где вас носило? – подошёл Вадим, – Допивайте вон – с Катькиными сухарями. Вовчик… Согласуем маршрут.

– Чо они?..

– Да что. Как следовало ожидать. Надо было ИХ вчера своим ходом отправить, жаль дорога сюда по сути одна. Ур-роды, бл…

Друзья приняли свои кружки с горячим чаем; получили и по сухарю, – обычному, просто высушенному, видать, на подоконнике даже не обжаренному в духовке, ломтю чёрствого белого батона. Ничего, можно в чае размочить…

Подошедшая Катя, у которой бандитом было порезано лицо, и тщательно обработано и забинтовано Вовчиком, угрюмо смотрела на них одним глазом – второй скрывала повязка. Говорить ей тоже было больно, потому она старалась меньше двигать губами, чтобы не шевелить порезанную щёку:

– В общаге насушила… Девкам не говорила, чтоб не смеялись – не принято у нас… Сейчас вот пригодилось.

– Кать… Спасибо.

– Пжалста.

– Кать, постой. Я повязку посмотрю сейчас. Извини, что я тебе вчера… это…

– Ничего, – глаз у неё влажно поблёскивал, – Сама виновата. Ты-то тут при чём… Посмотри, да. Болит… Вовчик. Есть не могу… Шрам на всю жизнь да?..

* * *

Они шли уже несколько часов, без носилок путь был намного проще. Вскоре должна был уже показаться и деревня – конечная цель столь неудачного путешествия. Вовчик время от времени наклонялся и трепал за ухо увязавшегося за ними с поста лохматого чёрного пса:

– Ну куда, куда ты попёрся? Оставался бы с ментами, у них кормёжка…

Пёс подгавкивал, преданно смотрел Вовчику в лицо сквозь висящие на бельмах лохмы, и всем видом давал понять, что назначил его теперь своим опекуном.

– Ах ты, ах ты… какой. Ну, нечего мне тебе сейчас дать, вот придём домой… Вовка, правда он прикольный?

– Да… Прикольный.

– Пусть бежит, правда же? Как в деревне без собаки?

– Его деревенские барбосы съедят… Хотя, вроде, наглый, может и не даст себя в обиду. Конечно, как без собаки в деревне…

– Хы, домашние животные украшают наш быт; а в трудные времена – и стол! – Вовчик всё пытался как-то расшевелить впавшего в задумчивость друга.

Теперь, идя рядом с Владимиром и пристроившимся рядом Витькой, Вовчик рассказывал про дискуссию с Сержем, про то, что не слышал подошедший позже Владимир. Владимир слушал и вставлял реплики:

– … он считает, что мы неправильно поступили, что понесли Вику на пост…

– А куда её нужно было нести?

– А никуда, типа. Говорит, это «не по-выживальщицки» – создавать себе проблемы из-за кого-то. Из-за постороннего, типа.

– Постороннего…

– Говорит, надо было чтоб её несли кто там у неё друзья-подружки, – а вы, говорит, тут причём?? Надо было вам, говорит, идти отдельно, своей группой – давно бы уже дошли! А не подставляться!

– … Он кто такой, этот Серж? По жизни?

– … я, говорит, «мелкий спекулянт, мелкий торговец»…

– Мелкий. Оно и видно. Что «крупным» ему точно не стать… Крупный – он, каким бы говном по жизни не был, всегда заботится о людях – так жизнь устроена. А исключительно о своей тушке – только инфузории заботятся…

– Я, говорит, «не люблю панибрацтво и жлобство». Делиться, говорит, ни с кем ничем не буду. Кредо у него такое, жизненное, типа. «Даже если сосед воет от перитонита за стенкой – это его проблемы.»

– Чё, правильно рассуждает… – вклинился Хронов.

– Говорит «У меня в подъезде кого-то убивали, а я выключил в доме свет и зашторил окна; каждый сам за себя, настоящему мужчине не нужны проблемы.»

– Настоящему… мужчине. Вовчик, ты б меня как-то раньше бы предупредил, что ли?.. Я ж с ним за руку поздоровался… В деревню придём – первым делом нужно будет руки вымыть, с мылом. Тщательно, с хозяйственным.

– Нуачо, он не прав, что ли?? – опять влез Витька, – Где-то же и прав! Мы ж какие проблемы поимели с этими бабами! Надо было…

Тут он ненароком взглянул в лицо Владимира, и осёкся. Он отчётливо почувствовал, что ещё фраза – и коллекция гематом на его многострадальном лице увеличится, а это больно; а перед девками – ещё и стыдно. Тут же притормозив, он отстал на несколько шагов, вместо конца фразы пробурчав что-то неразборчивое.

Некоторое время шли молча, посматривая по сторонам. Лес кончился, он зелёным обрамлением теперь стоял поодаль. Беженцы топали по приветливому такому пылящему просёлку, наблюдая по сторонам то заросшие необработанные поля; то, ближе к деревне, поля заросшие уже молодым кустарником и тонкими деревцами. Владимир подумал «Ну и грязь здесь будет осенью… Мы с другой стороны ночью заезжали, что ли, вроде асфальт до села был…»

Помолчав, Вовчик добавил:

– Он, говорит, «Успех – это когда жив, цел, с целым телом, можешь ходить». Дословно.

– Ясно его кредо. Значит ты позавчера ночью против успеха пошёл, рискуя и «целым телом», и жизнью-здоровьем, а?

– Угу. По его так выходит.

Снова шли молча.

– Вовчик. У тебя опять под ухом кровит. Ты реально себе ухо надорвал – на сучок, что ли, нарвался? Давай я тебе подклею марлю – лейкопластырь ещё есть?..

– Это фигня, вот кисть болит, растянул… Ты сам-то… башка не кружится?

– Есть маленько.

– Подташнивает?.. Это сотрясение, да. Чо, удары по башке просто так не проходят, тем более если ты с первого даже вырубился… Это тебе не кино, где раз по голове дали – выключился; потом раз! – включился, и как ни в чём не бывало! Удар по черепу с потерей сознания – это, знаешь ли, равносильно нокауту в боксе; а после нокаута неделями восстанавливаются. Ну ничего, домой придём, отлежишься. Чтоб пару дней вообще не вставал…

– Да… Оба мы с тобой «на колчаковских фронтах раненые»…

Друзья невесело рассмеялись.

– Вовчик… Помнишь, я тебе там, на посту говорил? Ну, типа «программа»?

– Ну? И чё.

– Пытаюсь спрогнозировать, хоть самое ближайшее… Вот что. Сейчас уже деревня скоро…

– Скоро уже. Нас встречать должны – капитан дозвонился ответственному.

– … там Хронов, мне так кажется, к нам «на жительство» попрётся… к тебе, в смысле, Вовчик. Я что хочу сказать – я резко против. Категорически.

– Дык а как он?.. Он, конечно, трус, но всё же…

– Не в том дело что трус. Видишь ли – вот мы сейчас шли, ты рассказывал про Сержа, про его «жизненное кредо». Так вот – если вдуматься, вспомнить – Хронов О СЕБЕ буквально несколькими фразами всё сказал. О себе, въезжаешь? Мне и отец всегда по бизнесу говорил: «Обращай внимание на мелочи, на детали», и профессор Лебедев тоже. Да что – вот даже известнейший русский историк Ключевский писал: «Крупный успех составляется из множества предусмотренных и обдуманных мелочей». Улавливаешь? Из мелочей, Вовчик! Предусмотренных. Вся жизнь – из мелочей состоит; и надо в мелочи увидеть крупное, чтобы не кусать себя потом за задницу! А то, что Витька поддержал, пусть на словах, жизненное кредо Сержа – «Я в стороне, а вы горите синим пламенем!» – это о многом говорит. Он этим о себе больше сказал, чем если бы написал целое сочинение по теме «Мои цели в жизни и пути их реализации». Так что… во избежание. Да и… ты, какой он в коттедже в Равнополье пефоманс на тумбочке с верблюдиками устроил – помнишь??

Оба рассмеялись.

– О, вот они. Встречают.

Действительно, вдалеке из-за пригорка, скрывавшего пока деревню, появились несколько человек. Помахали приветственно. Среди них выделялась огромная мужская фигура.

– Вот чёрт, надо было бинокль с собой взять. Не продумал.

– Вроде как и Мэгги там? С этой, как её…

Шли друг другу навстречу, «беженцы» невольно ускорили шаг. Да, среди десятка встречавших была и Мэгги, и Надька; и четверо мужчин, судя по одежде – местных жителей. Идущий первым, здоровенный короткостриженный мужчина лет 40–45, в клетчатой балахонистой рубашке, заправленной в брюки, с кобурой ПМ на поясе, первый протянул руку:

– Громосеев. Антон Пантелеевич. Уполномоченный от Администрации. Где здесь Вадим Рашидович?.. А, вижу. Ждём вас всех, уже второй день; волнуемся, в Мувск звонили… Теперь вот с поста сообщили, что у вас… хм, приключения. Идёмте.

Рука у него была огромной как совок лопаты.

У всех вырвался просто общий вздох облегчения. Ну всё! Дошли!