Текст книги ""Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Ольга Денисова

В руках капитана был странный предмет, и Волчок не сразу догадался, что это настоящая подзорная труба. Увидев Волчка, капитан поманил его пальцем.

– Что, опять замерз?

– Нет, – покачал головой Волчок. – Просто… Выспался.

– Раз выспался, сбегай к стрелкам, помоги им арбалеты тащить. Только потихоньку. Сумеешь?

– Конечно. А куда бежать?

– На западном склоне, пониже нас. Иди по лесу, не так заметно будет. Да не торопись – пожара пока нет.

Волчок кивнул и кинулся выполнять приказ. И хотя лесом идти было страшновато, он решил не приближаться к каменной гряде, которая то поднималась выше человеческого роста, то вовсе исчезала – тогда меж деревьев была видна Лысая горка и люди на ней. Колдуны!

Лес полого спускался по склону, и за редкими елями промелькнул черный зев лога… Значит, это не сказки – о том, что Змеючий гребень опасен? Значит, в самом деле что-то страшное прячется там, под мокрым черным папоротником? Недаром он шевелится, хотя ветра нет совсем…

Волчок уже увидел лагерь стрелков – тихий, укрытый под елками, можно было пройти мимо и не заметить, – когда справа, на северном склоне, появились развалины большого каменного дома. Стены еще стояли, и стояли крепко, обвалились крыша и перемычки над окнами. И Волчку вдруг примерещилось какое-то движение в глубине развалин. Снова лазутчик? Тогда его нужно поймать! Это стало бы достойным оправданием позорного падения в болото. Содрогаясь от ужаса и сжав в руке нож, Волчок двинулся в сторону лога, стараясь ступать как можно тише.

Подобравшись к развалинам вплотную, он прижался к осклизлой каменной стене и осторожно заглянул внутрь.

Нет, никакого лазутчика там быть не могло… Внутренние стены давно обвалились, пол покрылся тоненьким налетом желто-зеленого лишайника и слегка накренился, но ни лишайник, ни пробившаяся в щели между камнями сухая трава не скрыли белых человеческих костей, усыпавших все внутри, – сотни черепов пустыми глазницами глядели в небо…

Вот она, страшная смерть, исходящая из лога… Подтверждение слов дертского незнакомца… От ужаса Волчок не сразу смог сдвинуться с места – показалось, что взгляды из сотен пустых глазниц повернулись в его сторону. Легкий ток воздуха тронул лицо – прикосновение было холодным и липким, будто чья-то рука. Волчок с усилием сделал шаг в сторону и, избавившись от наваждения, припустил в сторону лагеря стрелков так, что едва не наскочил на крайний шалаш.

Армейский капрал врезал ему по уху и прошипел:

– Топаешь, как лось! За арбалетами?

Волчок еще не успел отдышаться – не столько от бега в горку, сколько от ужаса, перехватившего дыхание, – и смог только кивнуть.

– Долго шел, уже всё унесли… Вот, болты забирай. – Капрал кивнул на заплечный кожаный короб. – И передай Знатушу, что капитан больше не даст. Хватит с вас и этого.

Волчок потянул короб за лямки, но тот оказался неожиданно тяжелым: чтобы взвалить его за плечи, пришлось присесть.

– И не споткнись, – кинул капрал в спину. – Наделаешь шума…

Назад Волчок шел осторожней, старался смотреть под ноги. И не оглядываться на страшные развалины.

Огненный Сокол сам помог ему поставить короб на землю – потихоньку, чтобы не звякнул.

– А чего ухо красное? Армейские, что ли, по уху заехали?

– Ну да, – потупился Волчок. Огненный Сокол все замечал, все!

– Запомнил, кто? Нечего им на гвардейцев руку поднимать, мы и без них разберемся.

– Да я сам виноват. Бежал… громко, – ответил Волчок.

– Говорил же: не спеши.

– Да нет… Я не из-за этого…

Пришлось рассказать о развалинах дома на северном склоне. И о том, что испугался, поэтому побежал.

– Хорошо, не закричал, – вставил господин Явлен. – И побежал правильно. Чем быстрей, тем лучше.

– Ладно. Он же лазутчика поймать хотел. – Огненный Сокол положил руку Волчку на плечо. – Собой рисковал. Молодец. Давайте пообедаем, что ли, пока остальные спят. Потом не до того будет.

Волчок даже зажмурился от радости: снова Огненный Сокол его похвалил. Значит, все сделано правильно: надо было проверить, нет ли лазутчика, раз показалось.

А после обеда, когда дертские пошли передохнуть, Волчок вместе с капитаном разглядывал Лысую горку, где собиралось все больше и больше колдунов. Появлялись они как-то незаметно, словно ниоткуда, но особенно не таились: шумели, громко друг друга приветствовали, кто-то спускался в лесок за дровами – стучали топоры, звенели пилы, – кто-то складывал костры, кто-то ел и пил, расстилая скатёрки прямо на земле. Огненный Сокол рассматривал их в подзорную трубу. И Волчок во все глаза пялился на удивительную вещь.

– Хочешь посмотреть? – усмехнулся капитан.

Волчок не решился кивнуть, на такое он даже не рассчитывал. Да и не должен был капитан удовлетворять любопытство какого-то гвардейца…

– Держи. – Капитан протянул трубу Волчку. – Вон туда смотри, где самый большой костер складывают.

Волчок не сразу сумел найти холм, не то что большой костер – перед ним оказывались то огромные еловые ветки с иглами в палец толщиной, то серая муть неба. Но он быстро сообразил, что к чему: не надо двигать трубой так быстро – и действительно сумел найти высокий шалаш из толстых сучьев.

– Видишь? Высокий человек в серо-синем плаще? В шапочке островерхой? С жидкими патлами?

– Вижу, – кивнул Волчок. Он мог рассмотреть даже лица людей на холме! И этот человек в странной шапке был бледным, с рыбьими глазами, сутулился и смотрел вокруг недовольно морщась.

– Запомни его, это Милуш Чернокнижник.

– Не может быть… – выдохнул Волчок и едва не выронил подзорную трубу. – Мы должны его поймать?

– Ни в коем случае.

– Что, все эти люди в самом деле колдуны? – Волчок скользнул по их лицам. Лица были как лица, ничем не отличались от обычных людей. Улыбались друг другу, говорили между собой о чем-то…

– Да. Все до единого – колдуны и колдуньи.

– И их так много?

Волчок считал, что колдунов в Млчане можно пересчитать по пальцам, – ведь с пособниками Зла храм борется уже много веков. Откуда же они берутся? Да их собралось не меньше ста человек!

– Их еще не так много, – ответил Огненный Сокол. – Скоро будет гораздо больше. Вот, погляди туда, на семейство в замшевых накидках с вышивкой. Видишь? Это дертские колдуны. Живут среди диких охотников, которые до сих пор не знают железа, не прядут и не пекут хлеб. Притом что Дерт ни в чем не уступает Хстову. А вон те, в блестящих плащах, светловолосые, – это из Руха. В стеганках, без плащей, – это наши, из Волгорода. А те, что закутаны с головы до ног, смуглые, – это редкие гости, из Кины. Ты на местных смотри и лица запоминай. Вдруг встретишь в Хстове…

Колдунов становилось все больше и больше, Волчок всматривался в их лица, пытаясь найти отличия от обычных людей – и не находил. Действительно, встретишь такого в Хстове и не поймешь, что прошел мимо колдуна.

Волчок не дышал, боясь, что сейчас капитан заберет подзорную трубу назад. Но тот не спешил. Как вдруг… Это лицо само оказалось перед глазами, очень красивое и странно знакомое лицо… Кроха, дочка Змая! Она же совсем ребенок, она не может быть колдуньей! Она же царевна…

– О, Предвечный… – шепнул Волчок одними губами, но тут же прикусил язык.

Надо было немедленно, тут же сказать об этом капитану – что Волчок знает эту девочку, знает, где искать ее отца, – но язык словно прирос к нёбу… Потому что тогда надо будет рассказать и обо всем остальном. И о сказках, которые Волчок спрятал в серебряный оклад от Доброй книги, и о предложении стать предателем, на которое Волчок, по сути, просто не ответил…

Он поспешил отвести подзорную трубу в сторону, и вовремя, потому что от Огненного Сокола не ускользнул ни его пристальный взгляд, ни его замешательство.

– Что, знакомого увидел? – холодно и настороженно спросил капитан.

– Девушка… – пролепетал Волчок. – Девушка очень красивая…

Перед глазами как раз мелькнуло девичье лицо.

– Да? И что же в этом такого, что у тебя лоб вспотел? Никогда девушек не видел?

– Так ведь… колдунья же…

– А… – усмехнулся капитан. – Не бойся, не выдам. В твои годы смотреть на девчонок незазорно, даже если они колдуньи.

На душе сразу стало гадко. Зачем солгал? Чего испугался?

Капитан же отвернулся в сторону и потихоньку прищелкнул языком, подзывая сокола.

– Эй, Рыжик. Ну?

Сокол оглянулся на зов и заковылял навстречу хозяину – тот улыбнулся, сунул руку за пазуху и вытащил кусок вяленого мяса. Волчок думал, что это лакомство для птицы, но капитан кинул его себе в рот и начал жевать – сокол, чуть наклонив голову, не отрывал взгляда от лица хозяина. А потом капитан сделал птице знак, приоткрыл губы, и сокол своим острым загнутым клювом осторожно взял пережеванное лакомство прямо изо рта хозяина!

– Все, Рыжик… – Капитан взмахнул рукой. – Лети отсюда! Ну? Лети, сказал.

Волчок так и не сумел увидеть его полет через подзорную трубу, поэтому снова взглянул вниз. И как-то само собой получилось, что он рассматривает только дочку Змая.

– А маленькая девочка тоже колдунья? – решился спросить он, все еще размышляя, не рассказать ли Огненному Соколу о ее отце.

– Вряд ли. Наверное, чье-то дитя. А впрочем, дети колдунов обычно становятся колдунами.

Волчок поискал среди колдунов Змая и не нашел. Может быть, колдунья – мать девочки? А может, кроха колдуньей так и не станет? Почему-то очень не хотелось, чтобы она оказалась колдуньей…

– А дай-ка взглянуть. – Огненный Сокол протянул руку, и Волчок отдал ему подзорную трубу. Капитан немного помолчал и сказал: – Какое красивое дитя… Это ты про нее, что ли?

– Нет! – фыркнул Волчок – и как такое про него можно было подумать? – Она же маленькая совсем.

Костры пылали по всей Лысой горке, освещая мрачные лица колдунов, – там было светло как днем.

– Арбалеты на предохранители, – вполголоса скомандовал Огненный Сокол. – За случайный выстрел сотню горячих всыплю, живы не будете.

Он стоял неподалеку от Волчка, шагах в пяти. Гвардейцы выстроились вдоль гряды камней и сомкнулись с цепью армейских стрелков. До крайних костров было не больше пятисот локтей, для тяжелого арбалета – нормальное расстояние, даже доспех можно пробить. Впрочем, никаких доспехов на колдунах не было, даже безрукавок кожаных, – все они переоделись в серые рубахи с хитрой красной вышивкой. Не только мужчины, но и женщины, и детишки… Волчку вдруг подумалось, что не много будет геройства из темноты стрелять по безоружным… Чем дольше он смотрел на праздник колдунов через прицел арбалета, тем с большим ужасом ждал приказа стрелять. И малодушно решил, что будет целиться мимо.

Между тем на Лысой горке все стихло и к большому костру вышли трое мальчишек – лет десяти, наверное. Колдуны замерли, стало слышно, как шуршит дождь и хлопает огонь в кострах. И один из мальчишек запел – резкий его голос словно ножом разрезал тишину, толкнулся в камень гребня и унесся в туман болота. И сердце зашлось, затрепыхалось – то ли от тоски, то ли от горечи. «Татка, принеси мне солнца», – пел он. Песню подхватила крикливая дудка, и двое других мальчишек запели вместе с первым. «Татка, принеси мне солнца»… Тихим шорохом зазвенели бубенцы, а потом одиноко и гулко ударил барабан. Мальчишки пели о ледяном дожде и о голодной зиме. Но вовсе не жалостливой была эта песня – злой и отчаянной. «Если сегодня ты не разгонишь тучи, я на год раньше умру».

Все громче и быстрей пели мальчишки, все звонче бряцали бубенцы, надрывалась дудка, и грозой грохотали барабаны. И уже не горько – страшно становилось от этой песни: она выворачивала нутро, от нее скрипели зубы. Как и от сказок, которые Волчок спрятал в оклад Доброй книги… Дрогнула рука под ложем арбалета: а вдруг придется стрелять в детей?

И тут Волчок увидел кроху… Прямо в прицеле. Она неожиданно выкатилась на вершину горки, под ноги поющим мальчишкам – в рубахе, как у всех вокруг, с рассыпавшимися по плечам волосами, мокрыми от дождя. Она танцевала, и танец ее был диким и злым, под стать песне. Тянулись к небу растопыренные ладони, выгибалась спина – так, что волосы касались земли, – били по грязи босые пятки, разбрызгивая ее по сторонам.

Какая-то осязаемая сила витала над Лысой горкой. Не Зло, а злость. Песня смолкла, а кроха продолжала танцевать в полной тишине, под шорох дождя. И колдуны начали расходиться в стороны, оттащили за собой мальчишек, словно ждали чего-то страшного.

– Началось, – услышал Волчок тихий голос господина Красена. – Она в межмирье.

– Девочка – колдунья? – так же тихо переспросил Огненный Сокол.

– Да. И очень сильная. Запомни ее. А вообще, мне бы хотелось взглянуть на нее поближе.

Колдуны расступались и расступались, а танец крохи кончился так же внезапно, как и начался. Она остановилась, встряхнула головой и огляделась.

– Смотри внимательно, – сказал господин Красен. – Это будет нечто невиданное.

– Она не нарушила соглашения?

– Нет, она брала силу только у мрачунов… У добрых духов.

А кроха вдруг закружилась на месте – и подняла ветер. Захлопало пламя костров, колдуны локтями прикрыли лица, завертелись в воздухе прошлогодние листья и капли дождя: мутный вихрь окутал девочку со всех сторон и взвился в небо.

Ветер коснулся лица, брызнул в глаза дождем, завыл меж камней, шевельнул верхушки елей – мокрый лес зашумел над головой мрачно и натужно.

– Смотри, на небо смотри… – шепнул господин Красен капитану.

Волчок поднял глаза: черное ночное небо вдруг чуть посветлело, стали видны облака, которых коснулась воронка вихря, – они летели по кругу зловещими тенями, рвались, истончались, и края их светились радужным блеском. А потом появилась луна. Посеребрила облака и туман над болотом. Дождь перестал, а круг чистого неба становился все шире и шире…

А потом грохотали барабаны, и колдуны один за одним выходили на середину Лысой горки, взвивая вокруг себя вихри, – только уже не такие огромные. Колдунов было много, вихри вились и на склонах, и у лесочка под горкой. На небе не осталось ни одной тучки, луна светила в полную силу, и туман серебрился над болотом до самого горизонта.

Руку, придерживавшую арбалет, ломило от усталости, палец дрожал на спусковом крючке.

– Так… – протянул вдруг господин Явлен.

– Приготовиться! – тут же скомандовал капитан. – Не расслабляться!

– Нет, пока все в порядке, – сказал дертский. – Вот того парня запомни. Чернявого, стоит справа от большого костра, сейчас начнет силу отдавать. Молодой, кровь играет…

– Это хорошо, что молодой, – ответил Огненный Сокол.

И не раз еще Волчок, стоявший близко к капитану, слышал, как незнакомец из Дерта просит запомнить кого-то из колдунов.

Давно перевалило за полночь, луна переползла на запад и спустилась к горизонту. Все реже поднимались с Лысой горки вихри, гасли костры, но задымили печные трубы землянок, разбросанных по склону, и в лунном свете Волчок разглядел шалаши, сложенные у леса. И чем ближе был рассвет, тем мрачней становились мысли. Ведь разошлись тучи на небе, и не было сомнений – это сделали колдуны. Но не может же Зло нести людям солнце, Зло – это тучи и дождь! И где колдуны берут силу для того, чтобы разгонять облака? У добрых духов, – так сказал чужак из Дерта. А злые духи приходят в этот мир, чтобы отнимать у людей сердца…

И уже стало понятно, что приказа стрелять не будет. Тогда зачем надо было сюда идти? Или капитан хочет дождаться, когда колдуны заснут?

– Градко, собери наших, – велел Огненный Сокол. – Пора начинать.

Жутко стало от этих слов. Неужели… Ведь колдуны очистили небо! Даже если они служат Злу, это доброе дело.

Цепь стрелков осталась на месте, держа на прицеле Лысую горку, только бригада Огненного Сокола отошла чуть в сторону. И Волчок совсем не ожидал приглашения, но Муравуш, проходя мимо, похлопал его по плечу и шепнул:

– Давай с нами, Знатуш и тебя велел взять.

Волчок едва не выронил арбалет, не зная, радоваться ему или огорчаться.

Бригада Огненного Сокола собралась в лесу, на поваленных деревьях, уложенных в квадрат. Господин Красен остался у гряды камней, а вот господин Явлен тоже присоединился к гвардейцам Особого легиона.

– Ничего без луны не видно… – проворчал Градко, склонившись над белым листом бумаги. – У меня все нарисовано, кого брать и из какого шалаша. Но не видно же здесь ничего!

– Это я могу поправить, если остальные поближе подойдут, – сказал чужак из Дерта, положив руку в карман. – Я же волшебник, умею творить чудеса.

Злые духи, которые называют себя волшебниками, умеющими творить чудеса… Волчок обмер – словно ледяной водой из ушата окатило. И не успел он приблизиться к Градко вместе со всеми, как в руке господина Явлена вспыхнул солнечный камень. Не очень ярко, только чтобы осветить бумагу в руках Градко…

– О, Предвечный… – пролепетал Волчок.

– Да ладно, – Муравуш подтолкнул его в бок. – Ты что, солнечного камня никогда не видел?

Видел. И не только в храме. Видел Волчок солнечный камень на верхнем ярусе башни Правосудия, повешенным на волосатой веревке… И крылатую колесницу Айды Очена видел там же. И снова Волчка бросало то в жар, то в холод, как от сказок, подаренных Змаем. Он плохо прислушивался к тому, что говорит Градко, но понял, что колдунов, отмеченных чужаком из Дерта (верней, вовсе не из Дерта), собираются арестовать и отправить в Хстов. И это даже не показалось ему несправедливым: по словам чужака, все они нарушили какое-то соглашение.

– А девочка ночует в землянке, и не просто в землянке, а у самого Милуша Чернокнижника, – закончил Градко, и Волчок словно пришел в себя. Девочка? Кроха? Чужак говорил, что хочет посмотреть на нее вблизи.

– Говорят, Чернокнижник спит в постели вместе с большущей ядовитой змеей… – шепнул кто-то. – Чтобы никто не смог напасть на него спящего. Эту змею привезли ему из Кины.

– Ерунду говорят, – усмехнулся Огненный Сокол. – Кто возьмется? Пробраться в землянку Чернокнижника и вытащить оттуда дитя?

– Я возьмусь, – ответил Муравуш. – Мне нужно два помощника.

– Никакой змеи у Милуша в постели, конечно, нет, но есть привычка ставить пустое ведро возле порога, – сказал капитан. – В помощники возьмешь Градко и… пусть будет Волче. Он же за подвигами сюда шел – пусть получает свой подвиг.

Огненный Сокол все замечал, все понимал по глазам. Не заметил только одного – не такого подвига хотел Волчок. И… кроха не нарушала соглашения, так сказал господин Красен – злой дух, умеющий творить чудеса…

Но Волчок ошибся – Огненный Сокол понял и это. Потому что когда его бригада, получив задания, начала расходиться, он опустил руку на плечо Волчка и тихо сказал:

– Это война, парень. И неважно, кто в ней прав, а кто виноват. Важно, на чьей стороне ты воюешь. Я бы на твоем месте выбрал сторону Добра. А пробраться незамеченным в землянку Чернокнижника – в самом деле подвиг. Получится – возьму тебя в свою бригаду. Мне такие нужны – чтоб не за страх, а за совесть.

И Волчок совсем растерялся. Напрасно он не рассказал капитану все сразу: и о сказках, и о Змае, и о предложении стать предателем. Наверное, Огненный Сокол смог бы ему все объяснить. И очень хотелось служить в бригаде Особого легиона, и люди тут были совсем не такие, каких Волчок обычно встречал среди гвардейцев.

Муравуш подтолкнул Волчка вперед.

– Пошли. Но если что-нибудь сделаешь не так – у меня рука тяжелая.

Прежде чем подниматься на Лысую горку, обошли ее со стороны лесочка и притаились в овраге неподалеку от шалашей. Бесшумными тенями гвардейцы скользили по лагерю колдунов, их не замечали даже оставленные у гаснувших костров часовые. Луна совсем опустилась, размазанным красноватым пятном висела над болотом и не давала света.

– Умеешь тихо чихать? – спросил вдруг Градко.

– Как это: тихо чихать? – удивился Волчок.

Градко усмехнулся в ответ на глупый вопрос Волчка.

– А ветры пускать без шума?

Волчок зажал рот рукой, чтобы не засмеяться. Но оказалось, что и то, и другое делается очень просто. И ходить бесшумно тоже не так сложно – нужно ступать с носка на пятку, а не с пятки на носок.

– А еще надо иметь глаза на затылке и чувствовать чужой взгляд, – сказал Градко.

– И не тогда, когда он буравит тебе спину, а за секунду до того, как он повернется в твою сторону, – добавил Муравуш.

Двое гвардейцев появились возле оврага, словно выросли из-под земли. Один из них нес на плече что-то тяжелое, похожее на большой мешок.

– Один есть, – шепнул Градко.

– Это колдун? – переспросил Волчок.

– Кто же еще?

– А почему он молчит? Его убили?

– Да нет, конечно. Оглушили, чтоб шума не наделал, – усмехнулся Муравуш.

– Его сожгут? – Волчок попытался в темноте рассмотреть лицо колдуна.

– Нет. Пятерых Знатуш продаст в замок Белого Быка, а остальных в Храмовоздвиженскую лавру отвезут – там совсем поля сырые стали, в прошлом году вся рожь на корню сгнила, – объяснил Муравуш.

– Как это «продаст»? – удивился Волчок.

– Кончайте болтать, – цыкнул на него Градко.

– А как вы младенцев попрошайкам продаете? Только молодой колдун дорого стоит. Белому Быку в этом году только на пятерых золота хватает.

– Но зачем?.. – обронил Волчок.

– Чтобы летом на поля солнце светило, а не дождь лил, для чего же еще…

Вот как… Но… Солнце – это добро, зло – это дождь и сырость… И если встать на сторону Добра, то какая это будет сторона?

Оглушенных колдунов стаскивали в овраг, четыре пары гвардейцев волокли их в обход Лысой горки к Змеючьему гребню, а Муравуш все ждал подходящей минуты, чтобы двинуться к землянке.

– Давай, Муравуш, пора, – поторопил его Градко.

– Погоди немного. Колдуны крепче всего спят на рассвете, – ответил Муравуш. – Они же полуночники.

– До рассвета мы ждать не будем.

– Не будем, не будем. Но если что-то пойдет не так, тут такой шум поднимется, что Храмовоздвиженская лавра останется без колдунов. Подождем еще чуть-чуть.

План проникновения в землянку Волчку уже давно рассказали. Его задача была простой – прикрыть отход Градко, если колдуны в землянке проснутся, поэтому Волчок должен был встать справа от двери, внутри, и выйти вслед за Градко. Двери открывал и закрывал Муравуш, он же брался открыть засов, задвинутый изнутри.

– Не забудь про ведро у порога, – напомнил Волчку Муравуш, прежде чем выбраться из оврага.

Лагерь миновали благополучно – Муравуш умел выбирать правильную дорогу, всегда оставаясь в тени. А по склону Лысой горки, где все было на виду, прошли не таясь, хоть и тихо, но открыто. Даже если бы часовой и разглядел в темноте троих, то никогда бы не подумал, что это чужие.

И только когда Муравуш, смазав маслом дверные петли, принялся отодвигать засов, Волчок увидел камень в руках Градко. И понял, для чего камень предназначен, – оглушить девочку. Волчок еле-еле сдержал скрежет зубов и крепко зажмурился. Пусть она колдунья, пусть… Но она же такая маленькая, такая беззащитная… Настоящая сказочная царевна. Разве можно ударить дитя камнем по голове? Градко завернул камень в полу плаща, но это ничего не меняло. Если все пройдет гладко, Огненный Сокол возьмет Волчка в свою бригаду. А если нет? Наверное, не возьмет.

Дверь приоткрылась бесшумно, Градко оглянулся на Волчка и шагнул через порог, прислушиваясь. Ведро, надо не забыть про ведро… Волчок осторожно пощупал порог носком сапога – ведро действительно стояло прямо на входе, если о нем не знать – сразу натолкнешься. Волчок перешагнул через порог чуть в стороне от ведра и замер, подавшись вправо. Муравуш прикрыл за ними дверь.

Градко остановился, давая глазам привыкнуть к темноте, и вскоре Волчок разглядел очертания двухъярусных топчанов вдоль стен и посередине – возле одного из них стояла лампа с прикрученным фитилем, света не давала, но огонек яркой капелькой блестел в темноте. Колдуны спали, похрапывая, кто-то ворочался во сне – звуков было много. Градко двинулся вперед, всматриваясь в лица на топчанах, а Волчок не мог оторвать взгляд от камня в его правой руке. Неужели Градко сможет это сделать? Наверное, сможет. На улице Фонарей такие по два грана за штуку… Некстати вспомнились младенцы с ожогами на лицах. Градко сможет. Волчок снова зажмурился – напрасно: перед закрытыми глазами вдруг появилось лицо Змая, на секунду искаженное страхом. Какое-то еще движение почудилось в темноте, когда Волчок резко распахнул глаза, странное и пугающее движение. И тихий, зловещий шорох. Но Волчок уже не думал об опасности – шагнул в сторону, точно зная, что за этим последует.

С грохотом опрокинулось пустое ведро, Градко отпрыгнул назад. Сразу трое колдунов вскочили с постелей, вспыхнула лампа с прикрученным фитилем, и последним, что увидел Волчок в землянке, прежде чем Муравуш выволок его на горку, была большая змея, обвившая стойку топчана – того, к которому в темноте приближался Градко.

Да, переполох поднялся громкий, но никто не успел задержать гвардейцев Особого легиона. С горки сбежали быстро, углубились в лес, путая следы, и уже спокойно, в темноте вернулись к подножью Змеючьего гребня. А когда между ними и Лысой горкой поднялась гряда камней, Муравуш ухватил Волчка за грудки и встряхнул, шипя в лицо:

– Я тебе говорил, что у меня рука тяжелая?

Но тяжелую руку Муравуша неожиданно перехватил Градко.

– Пусти его. Не знаю, нарочно или нет, но он мне жизнь спас. Если бы не это ведро, еще один шаг – и все.

– Какую жизнь? Чего мелешь? – Муравуш выпустил плащ Волчка и оттолкнул того в сторону.

– Правда про змею. Я ее хорошо разглядел – видел таких в Кине. От ее укуса умирают за пять минут в страшных мучениях.

– А ты что, змею в темноте увидел? – накинулся на Волчка Муравуш.

– Я увидел, как что-то шевельнулось. И испугался, – ответил Волчок, не моргнув глазом.

– Он мог увидеть, – сказал Градко. – Там лампа стояла притушенная. Он мог и не сообразить, почувствовать просто. В общем… Хорошо, что он испугался.

Огненный Сокол кивнул, выслушав рассказ Градко. Но Волчку показалось, он все понял. Потому что похлопал Волчка по плечу и сказал:

– Я посмотрю на тебя через год. Когда ты разучишься думать над приказом. И, поверь мне, это будет очень полезно.

Если бы не солнечный рассвет, Волчок, наверное, расплакался бы от обиды.