Текст книги "Вернуться в Антарктиду (СИ)"

Автор книги: Нат Жарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 90 (всего у книги 110 страниц)

– Вот только попробуй! Мы оплатили аренду на неделю, и владелец в курсе, где и как мы будем на нем путешествовать. Угонишь наш самолет, вмиг без работы останешься!

– Спокойно, Вова, – вмешался Соловьев и обратился к Эриракото: – Вы умный человек и сами понимаете, что подобные деньги не платят за пустяки. Мы с товарищами ищем контакты с тем диким племенем, что обитает у водопада. Нам интересны их обычаи, культурные особенности и предметы культа. Мы уверены, что сумеем с ними подружиться, поскольку их враждебность сильно преувеличена, но, конечно, все может повернуться и по-другому. И вот за эти неудобные повороты, за потенциальный риск мы и готовы заплатить. Все по-честному и никакого криминала, но если вы не нуждаетесь в приработке или очень боитесь, то вольны отказаться. Тут мой друг прав, мы просто попросим на фирме другого пилота и найдем в городе переводчика.

– Не надо никого искать, я с вами, – буркнул Эри и полез в самолет.

Оказавшись с вторым пилотом наедине в кабине управления, Кирилл спросил, желая стереть неприятный батхерт (*раздражение, обида), повисший между ними после бурного разговора.

– Скажите, мсье Эри, а неужели это правда, что милейших лемуров на Мадагаскаре употребляют в пищу? Их же считают воплощением душ предков.

– Чего другого ждать от французов, у которых ничего святого? Это они такую моду завели. До их появления никому и в голову не приходило!

– Да ладно!

Эри скривил мрачную физиономию и оглянулся через плечо на пассажиров, среди которых затесалась одна явная француженка и похожий на ее соотечественника светловолосый богач. Он понизил голос:

– Ты ж, кажется, сам-то не француз?

– Я русский.

– Русский?! – Эри выпучился от неожиданности. – Из самой Москвы?

– Ну да, – Кир сверкнул улыбкой. – Далеко забрался, верно?

– Верно, но зато все понятно. У русских всегда хорошие пилоты.

– Спасибо!

– И военные. Этот же, бритый, ее телохранитель, не так ли?

– В каком-то смысле да.

– Но зачем вы оба нанялись к французам, других работодателей не нашлось?

– Да просто так. Прикольно с ими. За что вы их ненавидите?

– Так от них одни неприятности. Я ж не шучу, когда утверждаю, что именно проклятые колонизаторы приучили бетсимисараков есть мясо лемуров. Французов у нас на острове не жалуют, если честно, хотя вслух и не скажут.

– Но при этом вы говорите по-французски, это ваш государственный язык.

– Вот такой парадокс, – кивнул Эри. – Об этом непринято упоминать, но колониальное наследие мы упорно изживаем.

– Но зачем французам было приучать вас истреблять лемуров? Ладно, они сами охотились, но вам-то к чему мозги промывать?

– Спросите это у священников. Это они доказывали, что в лемурах нет ничего сакрального. Они кормили паству жареным мясом индри и сами ели и нахваливали. А когда наши дети потом приходили учиться в их школы, то им показывали азбуку с нарисованными лошадьми, собаками и кошками, и там не было ни одной картинки с лемуром. Ни одной! Ну, и как думаешь, после такой обработки люди будут уважать законы предков?

– Да уж, – Кир качнул головой, признавая, что колониалисты вели себя зашкварно (*недостойно).

– Беги от французов подальше, – посоветовал Эри. – Сегодня все еще хуже, чем в прежние эпохи. Они давно не так сильны, как прежде, но действуют по старой привычке, будто весь мир у них в кармане. Время их могущества прошло, но до них этого не доперло, и они способны в своем высокомерии натворить немалых бед. Поведешься с ними – пропадешь! И никакие деньги этого не стоят, это я тебе со всей ответственностью говорю.

(Сноски. * Малагасийские имена действительно очень длинные. Дело в том, что в малагасийском языке отсутствуют имена, отчества и фамилии по отдельности, они все объединяются в одно слово. Так в 17 веке Имериной правил король Андрианампоинмеринатомпокоиндринра («принц, которого родила Имерина и кто мой настоящий правитель»). В эпоху французской колонизации фамилии местных жителей принудительно сокращались. Постепенно длинные слова ушли из языка, а городские жители стали называть детей по-французски, появились Пьеры, Анри и Мари. Фамилии тоже часто принудительно записывали по-французски, сокращая и коверкая местные труднопроизносимые и превращая их в понятных «Фонтенов» и прочих. Журналист и переводчик Ален Ракотондандрия писал, что самые длинные фамилии на сегодняшний день принадлежат жителям центральных регионов острова. Особенно, если они женятся: «Представьте Сахондра Ракотомалала выходит замуж за мистера Андриесифенариво. Ее фамилия становится Сахондра Андриесифенариво Ракотомалала. Поэтому многие люди просто присваивают себе клички-сокращения. Сейчас легко можно встретить Зафи или Бото». Стати, в столичном округе мальгаши и сами привыкли сокращать старинные названия. Вместо того, чтобы сказать Антананариву (столица Мадагаскара), они часто говорят Анта. А например, автобус (fiara fitateram-bahoaka) теперь просто называется bus.

28.2

28.2/8.2

Вечером того же дня, задержавшись в столовой туркомплекса после ужина, Патрисия, Иван и Виктор вполголоса держали совет. Чтобы избежать чужих ушей, говорили по-русски, одновременно потягивая черный чай на травах и стараясь не производить впечатление заговорщиков.

Узнав об обряде с лемурами, Пат отныне скептично смотрела на перспективы их поисков и настаивала, что лететь к водопаду всей компанией нерационально.

– Понимаю, что проверить гипотезу надо, но мы с Виктором вдвоем вполне справимся с осмотром местности, – произнесла она, излишне нервно помешивая ложечкой в чашке. – Плюс Кирилл в качестве пилота, итого три человека. Остальные должны прорабатывать другие варианты. И прости, Ваня, вы останетесь с ними за главного.

– Нас и так мало, а дробить группу на более мелкие части еще и опасно, – возразил Демидов-Ланской. – Вы забываете о «Прозерпине», мадам.

– Это такой глухой угол, что никакая «Прозерпина» туда не доберется. Найти проводника невозможно, все боятся дикарей и своих глупых табу. «Прозерпина» не полезет в дебри, а в худшем случае попытается перехватить нас на выходе. В этом смысле лететь к Уснувшим скалам логичнее малым числом, так выйдет быстрей и незаметнее.

– Сомнительное утверждение, да и дикое племя не стоит сбрасывать со счетов. Я так понял, что они чуть ли не каннибалы и убивают всякого пришельца. Если вас будет всего пятеро, включая двух местных, которые наверняка бросят вас при первой возможности, вы станете легкой добычей.

– Вот это точно полная ерунда! – отмахнулась Патрисия. – Вопрос с агрессивными дикарями, которым неведом прогресс, решается очень просто: выстрелами в воздух или, если не поможет, то и на поражение. Стоит убить главаря, и прочие разбегутся. Оружие у нас есть.

– Ваше отношение, мадам, меня поражает! И кто же из вас троих станет убийцей?

– Убийство, конечно, самая крайняя мера, и скорей всего, ничего подобного не случится. Встреча цивилизаций обычно заканчивается менее трагично, потому что реальная жизнь – это не кино, где важно поразить зрителя. Ни мы, ни дикари не жаждем устроить членовредительство на ровном месте, оно никому не выгодно. Все обойдется.

– Вы нарочно нивелируете опасность? Но меня не надо успокаивать, я-то как раз здраво оцениваю ситуацию.

Патрисия вздохнула с таким видом, будто ей приходится разжевывать очевидное:

– Ваня, взгляните на нее под другим углом. Я не могу брать с собой Людмилу именно по причине потенциальной опасности. Выскочит на нас из леса толпа с разрисованными белой глиной рожами – она испугается и впадет в неадекватное состояние, что чревато крупными неприятностями. А еще с нами Аделин, ее вы тоже предлагаете вытащить в первобытные джунгли, лишь бы не дробить группу?

Демидов-Ланской перевел взгляд на Соловьева:

– Ну, а ты чего молчишь? Неужели согласен, что за артефактом вам следует лететь вдвоем?

– Втроем, – поправил Вик, – ты забыл про Кирилла.

– Я никого не забыл. Мы договаривались иначе.

– Мы договаривались, когда была надежда найти Русское зеркало, – перебила Пат, – а теперь она призрачна. Я боюсь, что поиски снова заведут нас в тупик. Нет, Ваня, мы должны двигаться во всех направлениях, в этом залог успеха. У нас осталось несколько дней, уже послезавтра прилетает генерал Лисица, а ничего толком не готово. Наш проект по созданию зеркального портала на Крозе больше напоминает сферического коня в вакууме (*)

– Вы преувеличиваете, у нас все вовсе не так плохо.

– Вы ввели уже в формулы координаты из записки агента Перехватчика, которые передал Соловьев?

– Я в процессе. Поскольку они весьма примерные, а тут нужна абсолютная точность, то...

Пат не дала ему закончить:

– То нельзя распылять усилия! Я же об этом и толкую: «сферический конь». Плохо даже то, что я выпадаю на несколько суток, но тут уж ничего не поделаешь, версии следует проверять до конца, и я желаю лично убедиться, что мы ничего не упускаем из-за моей предвзятости. Однако, скорей всего, поездка обернется ненужной тратой сил и пользы не принесет.

– Адель обещала, что мы найдем Зеркало, – напомнил Вик. Он больше слушал сегодня, чем участвовал в обсуждении, и все чаще поглядывал на Патрисию, недоуменно хмуря брови. – Почему ты вдруг начала сомневаться в ее словах?

– Потому что у нее, как ты говоришь, семь пятниц! – живо отреагировала Пат. – Она обещала тебе успех в прошлый раз, а сегодня объявила, что ты вернешься с пустыми руками.

– А что изменилось?

– Видимо, у Адель плохое настроение, и потому стала плохой ее очередная версия. Но вообще-то не стоит увлекаться ее пророчествами. Мы должны вершить историю, а не плыть по ее течению.

Пат отложила ложечку и залпом допила чай. Вик снова отметил, что она нервничает, хотя и прикладывает усилия, чтобы держаться внешне невозмутимо.

– Я все-таки хотел бы лететь с вами, – попросил Демидов-Ланской. – Хорошо, согласен: доктор Сабурский не боец, а Людмила и Адель нуждаются в полноценной охране и спокойствии. Но если в Уснувших скалах вдруг возникнут сложности, вам понадобится человек со свежим взглядом и нестандартным подходом. Без лишней скромности скажу, что смог бы прекрасно дополнить Соловьева в этом вопросе. А расчеты я бы мог делать по дороге в самолете. Или в лесу, мне нетрудно.

Патрисия осталась непреклонна:

– Вам надо работать в нормальных условиях, где ничто не отвлекает. Не хватало еще наделать ошибок! Слава богу, за вами не приходится перепроверять, и будет не менее славно, если так останется и впредь. Мне больше не на кого положиться в этих вопросах.

– Тогда возьмите с собой хотя бы Чебышеву. Она прекрасный исполнитель и точно не станет обузой.

– Хорошо, ее возьму, а вы останетесь прикрывать нам спину. Только вы один способен меня заменить. Это признал даже Вещий Лис.

– Он признал это только в качестве запасного варианта.

– Не волнуйтесь, с нами все будет в порядке, – улыбнулась Пат, давая понять, что вопрос закрыт окончательно. – Допивайте свой чай, или он вам совсем не понравился?

– Тут просится уже что-нибудь покрепче чая! – Иван достал из кармана пачку сигарет, но курить в присутствии некурящей Патрисии не стал. Просто вытащил одну и засунул в рот.

– Ну, в самом деле, Ваня, не придумывайте ужасов. В крайнем случае, если мы задержимся с новостями, наймете катер и отправитесь искать нас по реке.

– До первого водопада, – невнятно из-за сигареты проговорил Демидов-Ланской. – Матимбуна несудоходна, вам это прекрасно известно.

– Тогда самолет.

– Смешно.

– Ваня, поймите же, ваша роль гораздо важней, чем эта никчемная поездка! – Пат коснулась его плеча. – Я буду скучать по нашим разговорам, но зато буду спокойна за тыл. Кому-то же надо приглядеть за нашими девочками, да и за Вещим Лисом тоже. А я, с вашего позволения, устрою себе небольшой отпуск.

Демидов-Ланской откинулся на стуле, не желая покупаться на эту мимолетную ласку, пусть даже она показалась ему искренней.

– Я присмотрю за Патрисией, – пообещал ему Вик. – Мы все будем очень осторожны.

Иван не ответил. Скомкал раздраженно сигарету и бросил в блюдце под недопитой чашкой.

– Завтра я с группой съезжаю с этого курорта и перебираюсь на пароме в Ивонго, – сухо сообщил он. – На Нуси-Бураха мы в любой момент рискуем оказаться отрезанными из-за шторма или даже простого ливня. Мы лишены возможности реагировать на вызовы оперативно.

– Ваше право, – кивнула Пат. – Вы сами выбираете, как будет лучше.

– Пойду подбирать подходящую гостиницу, – Демидов-Ланской встал.

– Мы тоже не станем засиживаться, – спохватилась Пат, бросая взгляд в абсолютно черное окно. – Аш, ты уже собрал вещи?

– Не знаю, – ответил Соловьев. – Надеюсь.

– Понятно. За твоим гардеробом наконец-то присматривает верная подруга. Это и впрямь удобно. А вот мне еще предстоит паковать рюкзак.

На выходе из столовой Вик дождался, когда Демидов-Ланской окончательно скроется в темноте парка, и придержал Патрисию за локоток:

– В чем истинная причина? – осведомился он.

Пат натянула на огорченное лицо, с которым смотрела вслед Ивану, привычную надменную маску:

– О чем это ты?

– В чем причина, что ты якобы больше не веришь в удачный исход? Я же видел, что ты ему просто голову морочишь. Да и сама нервничаешь слишком явно. Что случилось?

– Я не сказала ни слова неправды, – притворно возмутилась она. – Ване надо встретить Вещего Лиса и закончить расчеты.

– А я не про это спросил.

– Чего ты хочешь от меня услышать?

– Правду.

– Я переживаю, потому что мы в вечном цейтноте.

– И это все?

Они уставились друг на друга, словно непримиримые соперники.

– Ты внезапно нарушила слово и запретила ему лететь, а ведь еще утром ты обещала ему иное.

– Я не могу им рисковать, – признала Пат с тихим вздохом, быстро сдаваясь. – У Вани должны быть холодная голова и полностью развязанные руки. Ему нужно работать.

– Серьезно? А я уж испугался, что ты начала его подозревать в чем-то нехорошем и поэтому твердила, будто в Уснувших скалах ничего нет.

– Как ты мог такое подумать? – кажется, Пат неподдельно оскорбилась, что он понял ее неправильно. – Ваня не предатель! Он честный и ответственный человек. И он нужен Лису, чтобы заменить меня. Генерал даже настаивал на этом.

Вик свел брови к переносице:

– Настаивал? Теперь мой черед спрашивать, о чем это ты.

– Лис просто перестраховывается. Возможно, по той же самой причине, по которой ты посмел принять его за шпиона.

– Из-за его фамилии?

– «Прозерпина» в целом и де Трейси в частности очень ценят благородную кровь. Генерал Лисица убежден, что если им по какой-то причине будет несподручно иметь дело со мной, они обратятся к Демидову-Ланскому. Не к тебе.

– Понятно, что им я не нужен. Но не понятно, с чего бы Лису вырабатывать план про запас да еще и делиться им с тобой.

– Он не делился. Лис просто просил меня не класть все яйца в одну корзину. Как и ты, я в тот день посчитала его заявление слишком циничным, но сейчас думаю, что он прав. Ваню надо посадить на скамейку запасного. Не знаю, конечно, что из этого выйдет. Он хороший ученый, но игрок на грани фола из него будет никудышный.

– Тут ты ошибаешься, – возразил Соловьев. – Иван отлично умеет владеть лицом, а для игрока невозмутимость – это очень нужное качество. Однако мы уходим в сторону от моего вопроса. С Лисом ты общалась относительно давно, а нервничать начала только сегодня вечером. Что произошло после того, как мы вернулись в гостиницу? Это Адель тебя расстроила?

Пат вздохнула:

– Я обнаружила, что она говорит мне неправду о предстоящей поездке. Наверное, это явилось последней каплей, переполнившей мою чашу.

– Ее заставил лгать мнимый отец?

– Не знаю, но она что-то скрывает. Верней, не так… – Пат задумалась, подбирая выражения. – Она озвучивает только хорошие новости, а о плохих предпочитает молчать. Быть может, ей страшно думать о плохом. И я ее понимаю, Аш.

Соловьев отвернулся к темному саду, в глубине которого едва проступали в рассеянном свете фонарей отдельные стволы пальм и их резные листья.

– Она действительно говорила, что я вернусь с пустыми руками, или ты это сама придумала, чтобы надавить на Ивана?

– Она это сказала, – подтвердила Патрисия, – и наотрез отказалась пояснять, почему. А когда я все-таки настояла на ответе, заявила со слезами на глазах, что артефакт буду нести в сумке я, а твои руки будут пусты. Мне это не нравится. Она выкручивается, а я не смею ее теребить, чтобы не напугать еще больше. Адель вообще не стоило бы вмешивать в наши проблемы.

– Может, ты преувеличиваешь? Давай я с ней поговорю. Аккуратно.

– Не нужно. Это тоже чревато. Чем глубже она смотрит, тем осведомлённее становится он.

– Лже-Павел?

– Да. И еще какие-то странные люди, которых она называет «скрытыми».

– «Скрытыми» она называет Хранителей.

Пат отступила от него, выставив перед собой открытую ладонь:

– Все, я не желаю этого ворошить! Точка. Я чувствую, что моя дочь на грани, и ей тяжело. Мы взрослые и то едва выдерживаем давление обстоятельств, а для нее эти бесконечные стрессы способны обернутся серьезной болезнью. Пощади ее! И меня тоже.

– Ладно, – произнес Вик после непродолжительной паузы, – знание будущего действительно лишняя привилегия, и как-то мы обычно обходимся без нее, однако...

– Однако ты не согласен и жаждешь настоять на своем?

– Успокойся, я согласен, что Адель надо пощадить.

– Хорошо.

– Но мне не дает покоя фраза на надгробии: «Им предстоит изгнать все зло, что скрылось в темной зоне». Неужели нам достанется неудачный проводник, или мы должны будем что-то сделать непосредственно в деревне, кому-то помочь, спасти? Вот что мне до сих пор непонятно.

Пат, уже собравшаяся сойти с невысокого крыльца на ярко освещенный тротуар, обернулась:

– Аш, список потенциальных бед гораздо длинней. Нас способен предать жадный второй пилот. Или тот смотритель на пиратском кладбище, который знает, куда именно мы нацелились, – он тоже может работать на «Прозерпину». Мы постоянно пребываем в опасности, но не имеем права забиться в щель. Просто действовать придется малыми силами.

– Вот как, – Соловьев снова смотрел ей прямо в глаза. – Значит, ты по-прежнему рассчитываешь заполучить Русское зеркало?

– Да! – яростно ответила она. – Да, мы с тобой полетим завтра к этим чертовым скалам и добудем это чертово Зеркало! Потому что без него не обойтись. Скорей всего, это не станет для нас легкой прогулкой, нам придется рисковать, но рисковать только собой, а не другими. И не смотри на меня так: я могу позволить себе рискнуть своей жизнью и твоей. Ты сам вечно рискуешь: то остаешься в рушащемся ледяном храме, чтобы запустить процесс самоуничтожения, то ныряешь в реку с крокодилами, чтобы вытащить дуралея. Уверена, что и Мухин выберет себе подобную участь добровольно – он не трус и достаточно безрассуден, чтобы в безвыходной ситуации стоять до конца. А Чебышева – офицер и тоже добровольно выучилась на свою рискованную профессию. Русские утверждают, что отчаянных смельчаков, как и горьких пьяниц, очень часто хранит бог, и я, хотя и не стала до мозга костей русской, все равно уповаю на это. Мифический бог остается для меня сейчас единственной надеждой. Видишь, до чего я докатилась? – Пат с горечью усмехнулась. – Но Ашор, ты должен понять, что я не имею никакого морального права рисковать жизнью Ивана Демидова-Ланского, единственного человека на земле, который сможет остановить диффузию, если погибну я. И я не имею права рисковать своей малолетней дочерью, которую, возможно, ждет нелегкая судьба сироты, но которой придется как-то помогать Людмиле именно в силу ее способностей сохранить стабильность. Мы должны их оградить! Любыми способами, даже с помощью лжи, ты согласен со мной?

– Твои рассуждения, как всегда, основательны и глубоки, – произнес Соловьев неохотно и после некоторой заминки. – Я понимаю, что тобою движет.

Вик, разумеется, предпочел бы максимально прояснить картину, ведь риск действительно представлялся огромным, но он четко осознавал, что Патрисия в данный момент говорит дельные вещи. Адель – неподходящий объект для жестких расспросов, как и Мила тоже. Если у водопада что-то пойдет у них вкривь и вкось, ей лучше об этом не знать заранее и не волноваться. Так они все целее будут. Да и мощный разум Ивана пригодится в другом месте.

– Вот и все, – Пат кивнула, без труда считывая его ход мыслей. – Ты пришел к тем же выводам. Жду тебя завтра в шесть на стоянке. Постарайся выспаться, потому что никто не знает, когда нам это удастся в следующий раз. Спокойной ночи!

– Спокойной ночи, – на автомате отозвался он.

Он не проверил, но надеялся, что Милка с Вовой приготовили им багаж, и все что нужно для ночевок в лесу, включая продукты, уже куплено, обернуто полиэтиленом от дождя и сложено по правилам в рюкзаки. От Фаритрамасины до Уснувших скал им придется брести по лесу как минимум полдня, и умение грамотно собрать рюкзак в этих условиях приобретало важное значение.

(Сноска: * Сферический конь в вакууме – это гипотетическая идеальная шарообразная лошадь, обитающая на идеальной планете в идеальных условиях, то есть предельно упрощенная физическая модель реальной лошади. Не имеется документальных свидетельств, кто первым придумал данный термин, поскольку многие ученые обладают отличным чувством юмора, а любую научную концепцию при желании можно изложить в форме анекдота. «Сферический конь в вакууме» ныне известен во многих странах, а во французской палате мер и весов даже зафиксированы его параметры наравне с банальными килограммами и метрами. «Сферический конь» применяется как синоним упрощённых концепций, зачастую оторванных от реальности. В то же время он выражает важную сторону научного мышления как такового: наука оперирует моделями реальности с ограниченным числом характеристик)

28.3

28.3/8.3

Вик, Пат, Кир, Лиля и Грач выехали затемно и с первыми лучами солнца уже были на аэродроме. Грач был за рулем и собирался отогнать «Хаммер» обратно в туркомплекс. Остальные простились с ним у шлагбаума, перекрывающего дорогу на летное поле.

Одетый в парадную рубашку с нашивками Эри ждал их возле заправленной и готовой к взлету машины. Кир по-деловому пожал ему руку и сразу же юркнул в кабину, чтобы заняться предстартовой проверкой систем, а Эри чуть задержался:

– Не передумали? – спросил он у Соловьева.

– А вы? – вопросом на вопрос ответил тот.

– Я остаюсь с вами, буду переводить, как договаривались.

Соловьев достал из рюкзака пухлый конверт:

– Здесь половина суммы. Тоже как договаривались.

Эри повернулся к приземистому зданию аэропорта и кому-то помахал рукой.

Патрисия напряглась, глядя, как к ним из тени здания бежит человеческая фигурка в черном, но это оказалась хрупкая девушка, не представляющая никакой опасности.

– Моя старшая дочь, – представил ее Эри. – Я отдам ей деньги. Где, кстати, потерялся ваш телохранитель?

– Он не летит, у него другие дела, – обронила Патрисия. – Вместо него с нами будет мадемуазель Лили.

Эри критично оглядел хмурую Чебышеву, зацепился взглядом за кобуру и чехол для ножа, пристегнутый к бедру, и кивнул:

– Русская или француженка?

Лилия вопросительно вздернув бровь в сторону Патрисии. Не то, чтобы вопрос совсем остался непонятен, но просто она не считала нужным отвечать на него. Какое дело пилоту до ее национальности?

– А разве это имеет значение? – спросила Пат, вторя мыслям Чебышевой. – Она русская и плохо говорит по-французски, однако свою работу знает.

– Хорошо. Что ж, поднимайтесь на борт, я присоединюсь к вам через минуту, – сказал Эри.

Полет до Фаритрамасины прошел благополучно. Сели аккуратно. Проводник, заслышав гул моторов, заранее вышел из деревни и ждал их на поле. Деньги, в отличие от второго пилота, он не стал никому отдавать, а сноровисто затолкал в холщовую сумку, висящую через плечо.

– Я Толотрорабеарана Амиманана, – ткнул он себя в грудь.

Вик вспомнил этого парня: вчера он стоял за спиной старосты и едва не устроил драку с пилотом.

– Надеюсь, вы не станете выяснять отношения? – спросил он у Эри на всякий случай.

– Делать мне нечего, – фыркнул пилот.

Запомнить имя проводника с первого раза ни у Патрисии, ни у Кирилла не получилось. Мухин, желая что-то уточнить, обратился к нему «Ами». По-французски это означало «дружище», но случайно совпало с первым слогом его фамилии. Парень заверил, сверкнув белозубым ртом, что не станет возражать против подобного сокращения.

Общались, впрочем, в пути мало. Когда тащишь на себе тяжелые рюкзаки, то и дело отирая липкий пот и запинаясь ногами за подлые корни деревьев, не больно-то поболтаешь.

Они шагали несколько часов без перерыва. Сначала довольно комфортно шли под сводами огромных деревьев кили, отдаленно напоминающих столетние дубы, чьи жухлые листья ковровой дорожкой стелились им под ноги. Потом начались заросли, и темп изрядно замедлился. С ветвей до самой земли протянулись переплетенные стебли лиан, обвивающие упавшие стволы рыхлым зеленым покрывалом. Сцепившись с низкорослыми кустами, они образовывали настоящие лабиринты, украшенные красными и белыми огоньками цветков.

Путников то и дело окатывало водой с потревоженных листьев, и хорошо, что они предусмотрительно взяли с собой дождевики. Пару раз Пат глухо охала, отводя рукой от глаз холодное тело змеи, неразличимое среди бород лишайника.

Из чащи доносилось курлыканье голубей и резкие крики попугаев. Однажды Кир проводил глазами промелькнувшего над ними ястреба. Досаждали комары, от которых не спасал никакой репеллент. Они плотной тучей вились перед лицами, норовя залезть за шиворот, чтобы добраться до самых лакомых участков кожи.

Идти с каждым часом становилось все трудней, и всех удивляло, что их гид Ами спокойно шагал босиком и в легкой одежде. Его не смущали ни острые сучья, ни укусы насекомых, ни прочие неудобства.

Наконец, после изнурительного марафона под темными сводами дикой чащобы, они выбрались к реке.

Она была не слишком широка, однако и ручьем ее бы никто не назвал. Нрав у Матимбуны оказался гонористым. Особо сильное бурление происходило на середине, но и у песчано-красных берегов тоже местами закручивались пенистые водовороты.

В воде, не обращая внимания ни на говорливые перекаты, ни на всплески серебристых рыбешек, задорно выскакивающих из воды, дремали белые цапли, поджав одну ногу. При виде людей они встрепенулись и снялись с места, весьма недовольные тем, что прервали их обеденный сон.

– Нам предстоит идти вдоль берега еще около двух часов, – сказал путешественникам Ами. – Старайтесь не шуметь, здесь встречаются дозорные дикарей.

– Давайте передохнем! – взмолился второй пилот. Он был красным и потным, несмотря на то, что шел практически без поклажи. Форменная рубашка прилипла к спине и украсилась темными пятнами. – Куда мы так торопимся? Все равно обряд будет утром, а мы доберемся уже к вечеру.

Вик поглядел на измученное лицо Патрисии. Она, как и летчик, тяжело переносила повышенную влажность, но не жаловалась. А вот Кир и Лилия смотрелись молодцом.

– Правильно, я и сам собирался это предложить, – сказал он и повернулся к проводнику: – Аjanony, Tolotro, toby eo amoronny tenirano (*остановка, Толотро, устроим привал на берегу, мальг)

– Tsara! (*хорошо) – сверкнул белоснежными зубами Толотрорабеарана.

Они скинули рюкзаки, выбрали место посуше и расселись кто на поваленных стволах, а кто прямо на песке, вытянув натруженные ноги. Есть не хотелось, но вот пить… жажда мучала всех.

Гид их пил не воду, а желто-зеленую бражку из сахарного тростника, называющуюся «беца-беца». Он предлагал попробовать ее и остальным, утверждая, что она гораздо лучше утоляет жажду, чем обычная вода, но никто, включая презрительно сморщившегося пилота, не отважился ее испить. Мухин явил было порыв, но Чебышева придавила его плечо железной рукой:

– Куда? Надо сохранять ясную голову.

– Да там наверняка всего пара градусов!

– Все равно. А если ты, не дай бог, с непривычки сляжешь с диареей, что мы будем делать? Этому Эри я не больно-то доверяю.

– Да ты вообще никому не доверяешь.

– И правильно делаю. Тебе тоже не помешает убавить свою доверчивость.

– Да он вроде бы нормальный пилот, – сказал Кир, пожимая плечами. – И проводник этот тоже нормальный.

– Оба жадны до денег, – возразила Чебышева. – Не стану утверждать, что они ведут нас на убой, но, узнав об артефакте, вполне способны устроить западню, чтобы завладеть сокровищем.

– Эх, был бы с нами старик Загоскин! – вздохнул Мухин. – Уж он-то в местных нравах разбирался получше нас с тобой.

– Но его с нами нет, Кирилл, поэтому мы обязаны удвоить бдительность.

Второй пилот в это время придирчиво сверлил взглядом Соловьева.

– Что-то не так? – поинтересовался Вик.

– Вы сносно болтаете на малагасийском.

– Вовсе нет, – открестился Вик. – Знаю несколько слов, но для умной беседы их не хватит.

– Полиглот? Французский, английский, малагасийский, русский – и это, уверен, неполный список.

– У меня просто тонкий слух и вместительная память, – улыбнулся Соловьев. – Схватываю на ходу.

– По-моему, вы не так просты, каким кажетесь. Что на самом деле вы ищете в Уснувших скалах?

– Таинственное святилище бетсимисараков. Я же говорил вам, Эри, что нам интересна их культура и предметы культа. Я тогда не соврал.

Патрисия поднялась на ноги, стремясь прервать разговор, принимавший нежелательный поворот:

– Отдыхать по-настоящему будем под водопадом, – сказала она. – В путь, дамы и господа! Осталось немного.

Она потянулась к рюкзаку, чтобы взвалить его на плечи. Вик помог ей и сам подхватил свою поклажу. Самый тяжелый груз – свернутую палатку и посуду – нес их гид, готовый за назначенную сумму еще и побыть носильщиком, однако и на плечи других давил немалый груз.

Эри с ворчанием привстал, держась за поясницу. Кир по-джентльменски подал походный рюкзак с высокой спинкой Чебышевой и, дождавшись, когда девушка просунет в лямки руки, закрепил на ее поясе пряжку ремня.

– Спасибо, – поблагодарила Лилия, и от искренней признательности, прозвучавшей в ее интонации, Кир расплылся в улыбке.

– Дорога теперь пойдет в гору, если судить по карте, – сообщил он ей, – так что ты не смущайся – опирайся на меня. Готов подставить тебе дружеское плечо в любой момент.

– Ничего, физкультура полезна, – бросила Лиля в ответ и украдкой вздохнула.

Вздох от чуткого уха Мухина не ускользнул, и он, понимая, что девушка просто бодрится, решил не заострять на своей помощи особого внимания – просто подавать руку в сложных местах. Гордость гордостью, но вооруженный защитник на грани издыхания никому пользу не принесет, и Лиля это тоже сознавала.

Местность и правда повышалась. Деревня Фаритрамасина и без того находилась на возвышенности. Тысяча метров над уровнем моря не чувствовалась благодаря пышной растительности и чистому воздуху, насыщенному кислородом. Если бы они добирались до нее по горным скользким тропам, то еще накануне вкусили бы в полной мере всю тяжесть подъема.