Текст книги "Вернуться в Антарктиду (СИ)"

Автор книги: Нат Жарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 105 (всего у книги 110 страниц)

– С ним наш надежный человек, он во всем ему помогает. Скоро увидитесь.

– Мне просто не верится, что все это вот-вот закончится. Скорей бы!

Вика от переживаний похудела и слегка подурнела, бессонные ночи наградили ее глубокими синяками под глазами. Соловьев испытал к ней неподдельное сочувствие. Он был счастлив ее видеть, но при этом чувствовал, что успел освободиться от щемящей боли в груди, которая почти всегда рождалась в ее присутствии. Грусть от того, что эта женщина любит не его, а Громова, перестала его терзать, и Вик был этому рад. Теперь он мог быть честен с Юрой до конца, никакой натянутости между ними никогда уже не появится.

Вик повел Викторию к предназначенной ей палатке, интересуясь на ходу, бывала ли она когда-нибудь в походах, умеет ли пользоваться спальником, антимоскитной сеткой и душем-топтуном, или все это ей лучше продемонстрировать. Вика ответила, что разберется во всем сама и не хочет его стеснять.

– Обращайся, если что, – сказал Соловьев, занося вещи в палатку.

– Спасибо, Вик.

Она улыбнулась ему, но сделала это рассеянно, без огонька. Они даже не обнялись при встрече, что было бы, наверно, естественно, но Вик и не настаивал, считая, что шумные условности им ни к чему. Мысли Вики Громовой были явно заняты совсем иным.

– Как понимаю, нам надо всего сутки продержаться, а там мы входим в портал и возвращаемся в цивилизацию, да? – уточнила она, когда Соловьев уже собрался уходить.

Вик подтвердил, что именно так все и планируется:

– Понимаю, что условия в лагере не очень. Но есть доктор, очень хороший, и куча антисептиков, мазей, а главное – чистая вода. Кухня у нас вон там, под навесом. Если нужно развести смеси, кипятка в термосе всегда вдоволь.

– Пока ничего такого не надо, я кормлю Антошку сама. Мне еще сказали, что в новом мире антарктическая станция будет очень уютной и безопасной, но смущает, как полярники отнесутся ко мне с младенцем. Все же таких малолетних туристов шестой континент еще не видывал.

– Думаю, этот вопрос мы решим, – улыбнулся Вик.

Он понимал ее настороженность и восхищался мужеством и терпением, которое она демонстрировала. Не всякая молодая мать согласится на подобные путешествия даже ради любимого супруга. И что важно, согласится без капризов и громких возражений.

Проснувшийся Антошка подал голос, и Вика тотчас переключилась на него. Мальчик не плакал, но громко кряхтел и, фокусируя взгляд то на маме, то на незнакомом дяде, морщился, словно не зная, нравится ему то, что он видит или не совсем.

Антон Громов показался Виктору похожим на Вику. У него были светлые волосики и бровки и аккуратный мамин носик. Наблюдая за милым щебетанием Виктории, за тем, как светилось ее лицо, когда она общалась с сыном, приобретая в эти минуты полное сходство с Рафаэлевской Мадонной, Соловьев подумал, что дети – это действительно наивысшее счастье, и другого не бывает.

«И чего тебе еще надо, дураку?» – спросил он себя мысленно, выбираясь из палатки. Он твердо решил, что в Антарктиде позовет Милу замуж. Сделает все как полагается. Никакой неопределенности и гражданского брака, который то ли есть, то ли его нет. И конечно, ему хотелось увидеть и ее преображение в Рафаэлевскую Мадонну тоже. Миле эта роль была бы к лицу.

Вик отправился на поиски Вещего Лиса, чтобы обсудить с ним «открытие» Мухина про «летающую эскадрилью». Со своей стороны он желал сделать все, чтобы в минуты опасности не пришлось метаться и жалеть, что он не смог обеспечить своей любимой женщине необходимую поддержку.

Виталий Лисица, как и Демидов-Ланской с командой научных работников «Ямана», сутки напролет проводили в храме, выполняя последние приготовления.

Алтарь в храме за минувшие две недели полностью очистили от мусора и пыли. Вокруг него, не обращая внимания на вооруженную охрану, по-прежнему крутились историки и лингвисты, выискивая упущенные детали. Среди них был и Геннадий Белоконев, который пожал Соловьеву руку с таким энтузиазмом, словно они не виделись сто лет.

– Не желаете ли посмотреть, как работает Чаша? – спросил он. – Иван Иваныч как раз собрался все проверить и отладить.

– Я Лиса ищу, но вижу, тут дым коромыслом и всем не до меня, – сказал Вик.

– Он, кажется, за теми ящиками. Лично их таскал, несмотря на возраст, а теперь распаковывает.

– А что в ящиках?

– Лекарства. Вода. Всякие штуки. Если Пашу Долгова удастся спасти, неизвестно, насколько он будет в форме, да и те ребята, что из плена к нам доберутся, тоже. Наш «Грааль» будет сегодня заряжать для них аптеку, превращая мази и пилюли в панацею.

– Ну да, помню такое, – кивнул Вик и прошелся по залу, осматриваясь.

Лисица, завидев его, сам вышел из-за штабелей пустой тары и выслушал, не перебивая. К пророчествам Адели генерал относился серьезно.

– Дам команду оборудовать наблюдательный пункт в кустах у выхода, будете там сидеть втроем, – сказал он и подозвал одного из своих людей, стоявших неподалеку. – Зиновьев, организуй на стоянке стол с розетками, стульями и навес, чтобы было место для нескольких компьютеров и экранов, и ничего не перегревалось и не намокло. Все нужно подготовить до завтрашнего утра и так, чтобы с реки не заметно было.

– Сделаем, – пообещал Зиновьев.

– Да, и шахматы туда поставь! – крикнул им вдогонку Лис. – Найдется комплект?

– Большие шахматы нужны?

– Желательно не эти ваши на магнитиках, а что-нибудь покрупнее. С удобной деревянной доской.

– Поищем.

– А шахматы зачем? – спросил Вик.

– Ты же сам передавал, что Адель упоминала игру в шахматы, – ответил Лис. – Грач будет играть с альбиносом и выиграет.

– Я не думаю, что это буквально. Скорей всего, это произойдет где-то на астральном плане, на мосту.

– Возможно, – согласился Лисица, – но шахматную доску лучше иметь под рукой. Мало ли: ход подсказать или партию разложить. Посажу для этих целей под навес с вами Али Салгиреева. У него первый разряд по шахматам, хотя по его разбойничьей роже и не скажешь. Заодно он и вас прикроет, если что., он ко всему еще и мастер спорта по самбо.

Вик кивнул. Лис всегда подходил к решению проблем основательно.

*

Мила Москалева-Сперанская

После общения с Тимуром Мила знала, что прорваться в замкнутый мир Крозе без позволения агента Перехватчика никому не удастся. Ей всякий раз приходилось ждать, когда он с помощью «Солнечного ножа» прорежет для нее завесу, и они с Громовым смогут встретиться. К счастью, Тимур удивительным образом всегда угадывал, когда она садилась перед Зеркалом, и умело совмещал этот момент с моментом, когда и Юра Громов оказывался перед статуэткой «Железного человека». Как это у него получалось, Мила даже не спрашивала.

Входя в транс, она всегда оказывалась на большом автомобильном мосту, похожем на Крымский мост в Москве возле парка имени Горького. Его толстые пилоны возносились к небу и терялись в сумрачных облаках. В жестко натянутых вантах тоскливо звенел запутавшийся ветер, а по темному асфальту расползались струйки холодного тумана.

В ее представлениях мосты между мирами должны были оставаться пустынными, поэтому Мила удивилась, когда встретила там другого человека. Это произошло во время эксперимента, который организовали Патрисия и ее отец, сразу же после начала самого первого сеанса. Впрочем, разглядев, что на ее пути оказалась Адель, Мила сразу и успокоилась.

Девочка стояла у ограждения и пыталась заглянуть вниз, на невидимую реку. Она поочередно то привставала на цыпочки, то наклонялась, засовывая любопытный носик в щели между столбиками. Когда Мила подошла к ней, Адель пожаловалась:

– Я ничего не вижу! А они там есть.

– Кто?

– Витязи.

Мила тоже посмотрела вниз и не заметила ничего, кроме привычного уже тумана и редких проблесков воды, показывавшейся в его разрывах.

– Почему ты здесь? У тебя для меня сообщение?

– Нет, я жду Перехватчика, поэтому пришла на твой мостик. Он у тебя такой огромный!

Все мостики у Аделин были деревянными, шаткими и скрипучими, перекинутыми через узенькие речки, чьи берега утопали в густой растительности. Мила не знала, отчего так происходило, и почему у нее появлялся мост, похожий на Крымский.

– Ты знаешь, где мы? – спросила она. – Знаешь, что это за мост?

– Конечно, – Адель посмотрела на нее, склонив голову к плечу. – Это твой город и твой мост. Как можно забыть, где ты живешь?

– Это Москва?!

Мила оглянулась. Угадать очертания домов за пределами моста было невозможно. Ветер трепал ее платье и волосы, но был теплым, как из фена, однако разогнать густой туман оказался не в силах.

– Нет, не Москва, это просто твой московский мостик. У меня есть мой мостик, у тебя – твой. Все мостики похожи на настоящие, но они не настоящие. Они разные, хотя и одинаковые, потому так трудно найти среди них правильный.

Мила ничего не поняла.

– А как мы выбираем мостики? Как найти правильный?

– Я не знаю. Когда вырасту – узнаю. Так мне Перехватчик сказал. – Адель отвернулась к ограде, налегая на нее грудью: – Мила, а ты видела в Москве призрачную конницу? Мне дядя Гена про них рассказывал, когда мы рассматривали открытки с Красной площадью. Там есть такой памятник двум героям, которые давно-давно спасали страну от врагов. Враг убежал, но в Москве-реке призрачные всадники, которыми командовали те дяди, все скачут и скачут. Вот прямо под этим огромным мостом скачут, ты видела?(*)

– Не видела, – совсем растерялась Мила. – А почему они скачут в реке?

Адель пожала плечами:

– Может быть, там мелко? И мостика, когда они гнали врагов, еще не было. Был бы у них мостик, они бы давно ушли прямо вот по этим веревочкам, – она махнула, указывая на натянутые за ее спиной стальные тросы. – Они бы ушли туда, где нету тумана.

– Знаешь, я бы не стала высматривать тут призраков, – сказала Мила, зябко поводя плечами.

– А мне надо. Мне Перехватчик сказал, чтобы я позвала всадников, вот я их и караулю. Ты же не умеешь их звать, значит, придется мне.

– Зачем их звать?

– Ну как же! Мы покажем им правильный мостик и выведем из тумана, а они нам покажут дорогу к победе, – важно ответила Адель и повторила явно с чужих слов: – Когда силы Добра и Зла вступят в бой, нам поможет сила наших предков. Ты не умеешь их звать, а я умею. Они немножко и мои предки тоже.

– Вот как... – Мила покосилась на реку. – Кстати, Адель, я видела твою маму. Она передала тебе спасибо за рисунок и просила сказать дяде Ване, что она согласна со всем, что он предложил. Скажешь ему?

– Скажу. Он уже два раза спрашивал. А я ему сказала, что мама боится папу, – с грустью сказала Адель. – Чуть-чуточку, совсем капельку. Мама не знает, каким он стал без нас.

– А ты знаешь, каким он стал?

– Я его не видела. Его Перехватчик видел. Он обещал, что найдет его. Ты веришь Перехватчику?

– Верю, дорогая. Конечно, верю.

Мила погладила Адель по голове, и та доверчиво к ней прижалась.

– Я ему тоже верю. Твой проход уже открыт, лестница появилась.

– Спасибо. Ты со мной?

– Не-а. Я Перехватчика тут пожду. Он хоть и скрытый, но очень хороший. Он мне обещал, что придет. Ой, смотри! Смотри! – завопила вдруг Адель, подпрыгивая и вытягивая правую руку. – Лошадки! Они скачут, скачут!

Мила подалась к ограде и краем глаза заметила мелькнувшую тень всадника в остроконечном шлеме.

– Ты иди, иди, а то опоздаешь! – спохватилась Адель. – Нельзя задерживаться.

Мила вдохнула, набираясь храбрости, чтобы преодолеть этот странный мост, и пошла вперед. Дорога была длинной, и, опасаясь опоздать, она ускорила шаг. Там, где в современной Москве широкие каменные ступени спускались со стороны Пушкинской набережной вниз, обнаружилась знакомая по прошлому визиту железная лестница, выкрашенная облупившейся зеленой краской.

Запыхавшаяся Мила практически скатилась по ней и оказалась на галечном пляже – том самом, где она встречалась с Тимуром-Перехватчиком. Только тогда была ночь и горели звезды, а сейчас царил тусклый день.

Тимур был не один. Ссутулившийся мужчина, опирающийся на железную трость-канадку с поддержкой для локтя, стоял с ним рядом. Одетый в черную зимнюю куртку и вязанную шапку того же цвета, он тонул в густом тумане практически по колено, отчего показался Милке полустертым – совсем как тот призрачный всадник, переходящий вброд Москву-реку.

Тим взмахнул рукой, и Солнечный клинок прочертил в воздухе замысловатую загогулину. Туман отпрянул, а образ спутника проступил четче. Он буквально обретал плоть на глазах, наливаясь жизнью и светом.

– Мила, здравствуйте! – крикнул Тимур. – У вас десять минут.

– Здравствуйте! Так мало? – откликнулась она.

– Извини, потратил энергию на другие вещи.

– Как же так? А вас там Адель ждет!

– Знаю. Девочку надо учить. Вот, взялся за это, хоть и не мастер, и собственных детей не имею, но кому-то же надо, верно? Не «Лавкрафту» же ее отдавать!

Кивнув ей, Тимур легко взлетел по гулкой металлической лесенке и скрылся за парапетом, а Мила повернулась к Громову. Было тяжело его признать в этом бородатом мужчине с костылём, но все же это был он – похудевший и постаревший на много лет, хотя с той сцены на палубе по его меркам прошло всего-то несколько месяцев.

– Привет! – сказал ей Громов. – Я – Юра. Никак не привыкну к этой фантасмагории и чувствую себя по-дурацки.

– Аналогично, – она смущенно улыбнулась. – Я – Мила. И вам принесла горячий привет от жены. Демидов-Ланской говорил с ней недавно по телефону. Вика здорова, скучает, мечтает о встрече, ваш мальчик с ней, и они, должно быть, уже в Анкаратре.

– Где? – не понял Юра.

– На Мадагаскаре. Возле храма. Не волнуйтесь, генерал Лисица обещал, что за ними будет особый пригляд. Он выделил им для охраны своих лучших людей – двух Андреев. Их фамилии Куприн и Рубан. Он сказал, вы их знаете, раз знакомы с Тимуром.

– Да, я знаю их. Мировые ребята. Вы меня успокоили, – лицо Громова разгладилось, и в глазах появился молодой задор. – Но что вы так официально? Давайте на «ты». Когда дойдет до главного, будет не до церемоний.

– Согласна, – кивнула Мила, хотя по-прежнему чувствовала себя неуютно в навязанной роли и в навязанных декорациях. – Когда откроется коридор, я приду за вами… за тобой и Тимуром. Вы… ты не страдаешь эпилепсией?

– Слава богу, нет.

– Отлично. Дело в том, что режим коридора, по словам Демидова-Ланского, представляет собой мерцание. Внутри портала обычному человеку очень сложно ориентироваться из-за постоянных разноцветных вспышек. Их чередования могут вызывать тошноту и дезориентацию.

– «Эффект дрим-машины»,(**) – блеснул познаниями Громов. – Мне об этом Вова Грач рассказывал. В Ямане у него всячески пытаясь спровоцировать психоделические переживания.

Мила кивнула, хотя названия эффекта слышала впервые:

– Вы обязательно дождитесь меня. Даже когда увидите, что портал открыт, а меня еще нет, сами не суйтесь. Я буду вашим проводником, без меня даже Тимуру не стоит нырять в портал, чтобы не заблудиться.

– Я смотрю, ты все знаешь и без меня, – улыбнулся Громов. – Тим просил тебя проинструктировать, что и как. Я запомнил массу всякой инфы, но тебе, наверное, нужна не она, а простая уверенность в собственных силах.

– Я боюсь, – призналась Мила. – Мне все время кажется, что я мало тренировалась и ничего не получится.

– Все получится. Скажи, ты имеешь хоть какие-то представления о своих талантах?

– Самые отдаленные.

Взгляд Громова сделался откровенно лукавым:

– Был такой американский фильм «Пятый элемент». Видела?

– Кажется, да. С Милой Йовович в главной роли.

– Точно. Тебя тоже зовут Мила, и ты такая же носительница сокровенного пятого элемента, как и ее персонаж.

Мила несмело улыбнулась:

– Ты шутишь.

– Не думал даже. Тимур считает, что ты можешь напрямую работать с энергией, которую вырабатывает Чаша. А в дальнейшем и без Чаши, вообще без артефактов будешь обходиться, потому что есть Триада, есть прана и есть ты, Людмила Сперанская, пятая в этой цепочке.

– Пятое колесо в телеге?

– Ну, зачем так? Ты справишься со всем – надо лишь поверить в себя.

– Как это – работать с праной?

– Черпать ее пригоршнями и лепить из нее чего захочешь. Эх, Тимур уже возвращается, – сказал Громов, бросив взгляд наверх, – а то бы я тебе подробнее все изложил. Неудачная сегодня встреча получилась. Но мы же еще увидимся?

– Я думаю, да.

– Ну, тогда и поговорим. Слушай, пока есть еще минуточка, хочу у тебя уточнить, что нам делать с Элен д'Орсэ? Она со своим адъютантом тоже намылилась воспользоваться порталом.

– Ой, этого нельзя допустить! – испугалась Мила, понимая, что отвлеклась и чуть не забыла донести до них самую важную часть послания Демидова-Ланского. – Предстоит проткнуть защитные оболочки двух замкнутых сфероидов, а это чревато нестабильностью всего лабиринта миров. Иван Иванович просит вас ограничить количество путешественников двумя. С учетом того, что пойду еще я, Володя, Адель и сколько-то Стражей, и так набирается большая компания. А чем больше разрозненных и хаотично передвигающихся масс, тем сложнее контролировать сфероиды.

Громов оглянулся на спрыгнувшего с лесенки Тимура:

– Что за зверь такой – сфероид?

– Ваш остров скрыт таким плащом-невидимкой... Юра, вы должны просто схватить Зеркало и прибежать к Гигантам в нужный день и час! Сможете?

– Свистнуть у Элен ценнейший артефакт, имея плащ-невидимку – это раз плюнуть, – рассмеялся Громов.

Мила снова не поняла, шутит он или серьезно. К тому же, дословно повторяя за Демидовым-Ланским «прибежать к Гигантам», она не учла костыль и слабость сильно пострадавшего человека. Ей стало неловко.

– Все нормально, – сказал Юра, угадывая ее сомнения, – есть еще порох в пороховницах. Мы с Тимом это обсудим.

– Вы еще тут, Людмила Ильинична? – воскликнул Тимур, и с кончика его пурбы сорвалась последняя маломощная искорка. – Ну-ка, дуй живо наверх, пока этот шикарный мост не превратился в тыкву!

Мила ойкнула, повернулась к ним спиной и побежала.

– В следующий раз постараюсь нарезать времени побольше! – донеслось до нее сквозь густеющий туман. – А сейчас не обессудь, как уж получилось!

Ванты призрачного моста гудели над ее головой как иерихонские трубы...

(Сноски. *Подвесной вантовый Крымский мост расположен вблизи метро «Парк Культуры». С давних времён на этом месте существовал брод через реку, который назывался Крымским, так как использовался для переправы крымскими татарами при набегах на Москву. В августе 1612 года войско гетмана Ходкевича попыталось деблокировать польско-литовский гарнизон, осаждённый в Кремле и Китай-городе ополченцами Минина, Пожарского и казаками Трубецкого. В ходе сражения русская конница перешла через Крымский брод и ударила во фланг неприятелю, штурмовавшему Чертольские ворота. Когда через два дня произошло аналогичное сражение, Козьма Минин с тремя конными сотнями снова перешёл в этом месте Москву-реку, довершив разгром польского войска. Это предопределило исход генерального сражения за столицу.

** Эффект дрим-машины или частотных вспышек был впервые зафиксирован в 1819 году физиологом Яном Э. Пуркинье. Он обнаружил, что иллюзорные узоры могут появляться, если встать лицом к солнцу и помахать рукой перед закрытыми веками. Подобный эффект можно получить, включая и выключая свет или чередуя цвета в быстром, ритмичном ритме. У некоторых людей это вызывает псевдогаллюцинации, чувства страха или эйфории, или (что хуже) приступы эпилепсии. В 1962 году художник Брион Гисин в сотрудничестве с писателем Уильямом Берроузом и математиком Яном Соммервилем изобрел «Машину мечты» (Dreamachine), состоявшей из вертикального цилиндра с вырезанными на нем узорами и лампочкой, подвешенной в центре. При вращении со скоростью 78 об/мин мерцающие узоры, если смотреть на них через закрытые веки, вызывали у зрителей мысленные образы. Гисин назвал это «первым арт-объектом, который можно увидеть с закрытыми глазами» и новым видом искусства. Однако после нескольких несчастных случаев и вызванных этим скандалов «Машину мечты» запретили)

30.6 (1 часть)

30.6/10.6

Анкаратра. Заброшенный храм. День Икс.

Кирилл, Володя, Вик и Вещий Лис

И вот наступил «день Икс», когда давние противники должны были встретиться лицом к лицу в стенах древнего храма. Автомобили с господами из «Прозерпины», следовавшие от Амбухиманги, вели с квадрокоптера. На следящих экранах были видны две вместительные машины, в которых располагались Илья Сперанский с Милой, Дмитрий Москалев, Патрисия с Чебышевой и сопровождавшие их «телохранители». В последний момент Сперанский заявил, что не может допустить «беззакония», которое последует со стороны «Ямана», останься они все беззащитны, поэтому за двумя автомобилями с важными персонами ехал еще и грузовик, набитый вооруженными головорезами.

Генерал велел Демидову-Ланскому, по-прежнему отвечавшему за переговоры, не прекословить и вести эту компанию до самых скал, а там уж разделить по всем правилам воинской науке. К лагерю с женщинами, к реке и тем более к алтарю бандитов Сперанского, разумеется, никто подпускать не собирался. Вдоль дороги спрятались наблюдатели из отряда Гогадзе, а в храме Лис заменил почти всех ученых физиков на своих парней, не желая рисковать гражданскими.

Кир отправился в «засаду» перед самым рассветом. Один из бойцов Лиса по фамилии Зиновьев организовал для него удобный стол за брезентовой ширмой, который ни от причала, ни с тропинки заметить было невозможно, особенно, если не приглядываться. Плотные заросли глирицидии и гревиллеи надежно укрывали рабочее место от нескромных глаз.

Мухин не выспался, но изрядная доза адреналина сделала его не только бодрым, но и злым. То, что он видел на экранах, куда дублировался сигнал с квадрокоптеров, добродушия ему не прибавляло. Отбросив вечные шуточки, Кир хмуро работал с базами данных да изредка поглядывал на чеченца Салгиреева, приставленного к нему Вещим Лисом для охраны. Салгиреев примостился с краю длинного стола, расставил на шахматной доске фигуры и тихо играл сам с собой, не забывая время от времени обводить заросли внимательным взглядом. Других дел для него пока не нашлось.

Когда от реки послышался шум приближающейся лодки, Али привстал, пытаясь разглядеть сквозь густую листву, что происходит у пристани.

– Прибыли Альберт и Володя, – сообщил он Кириллу.

– У нас нет Альбертов, – ответил Кир. – Этого человека зовут Вик. Виктор Соловьев.

– А генерал зовет его Альбертом.

– Генерал перепутал.

– Генерал не может перепутать. Он видит суть вещей и людей.

Соловьев и Грач показались на тропинке.

– Поздновато вы, – не слишком приветливо встретил их Мухин. – Я тут уже два часа кукую. Сны досматривали?

– Дела делали, – ответил Грач, вслед за Соловьевым приветствуя Салгиреева вскинутыми над головой соединенными в символичном рукопожатии ладонями.

– Взгляни на это, – Вик вытащил из нагрудного кармана паспорт и подвинул к Киру по столу. – Нашел в Милиных вещах, когда их собирал, в нем кое-что поменялось. Будут у «Васьки» пояснения?

Мухин открыл документ и присвистнул:

– Мила снова Сперанская!

– У нас диффузия?

– Нет, «Васька» молчит, – Кир полез в массивы данных проверять. – Да, все верно, записи в актах гражданского состояния изменились, но на самом деле неспешная перестройка идет со времен автокатастрофы в Уфе, когда Милке новый паспорт оформляли. Там то фамилия сотрудника изменится, то номер, то еще какая-нибудь шняга по мелочи. Милкино семейное положение с апреля никак не устаканится, хотя по бумагам ее фамилия так и оставалась «Москалева». Сегодня же и фамилия подстроилась. Это нормально, так действует ползучее эхо.

– Эхо?

– Ну да, от прошлых диффузионных каскадов. Я сейчас это Иванычу скину, пусть сам тоже глянет, но, скорей всего, подтвердит. Это неопасно. Так – фигня вопрос.

– У нас еще кое-что изменилось помимо паспорта, – сказал Грач. – Лис нужен, он где? Перетереть бы с ним насчет сегодняшнего.

Кир мотнул подбородком:

– Это к Али. Мне сейчас недосуг бегать. В Антананариву дела раскручиваются, и я отслеживаю их в реальном времени. Это тоже очень важно для моей предикции.(*предикция здесь – аналитическая прогностика на основании фактологии)

– А чего там, в столице?

– За де Трейси слежу. Хвост ему знатно поприжали, – Кир мстительно усмехнулся. – С самого утра идут облавы, аресты, прочесывают гостиницы и снятое жилье. И не только в столице, но и в других городах. Задерживают иностранных отпускников с боевым прошлым и их кураторов. Американское посольство выразило протест, однако всех этих головорезов, которые якобы прилетели на Мадагаскар поохотиться на плато Маровоалаво, продолжают отовсюду выдергивать.

– Из-за бойни в деревушке Фаритрамасина? – предположил Вик.

– Скорей, из-за показаний нашего второго пилота и владельца угнанного самолета. Его семейный клан не самый последний в Республике оказался. Впрочем, бойню в деревне им тоже не простят. Мадагаскарская машина правосудия медлительна, но сейчас ее активно стимулируют с самого верха. Короче, пусть «Прозерпину» пока с острова и не гонят взашей, но свое воинство компания стремительно теряет.

– Отличные новости! – обрадовался Грач. – Значит, наш второй пилот Эри жив-здоров. Я за него слегка переживал.

– Он тот еще прохвост. Международных бандитов, в отличие от раскрашенных дикарей, не испугался. Просидел в плену у них два дня, а на третий сбежал, добрался до своего самолета, благо тот стоял на обычном аэродроме без усиленной охраны, и стартанул к боссу на Сен-Мари. А та семейка, как уже говорил, со связями. Нажаловались в правительство, где у них окопался очередной родственник, и понеслась душа по кочкам. Де Трейси вылетел вчера в Антананариву, ходил по кабинетам, но остановить маховик уже не смог. Выторговал кое-какие послабления для себя и подельников, но простые наемники в список не вошли.

– Де Трейси сегодня не будет в храме? – насторожился Вик. – А пурба у кого?

– Да какая же обедня без попа? Он арендовал моноплан в «Корпорасьон Дайе Дюван» и летит сюда на крыльях ветра.(*) Сядет у нас аккурат к прибытию своего каравана из Крепости. (*игра слов: название компании можно перевести как «Корпорация Крылья ветра» и «Корпорация Дайе Дювана»)

Грач перевел взгляд на Салгиреева:

– Братан, Вещего Лиса можешь оповестить, что у нас к нему важный и предметный разговор?

– Могу, – Салгиреев снял с пояса рацию: – Зина, тут пернатые Лиса просят срочно.

Рация что-то прохрипела неразборчиво и тихо. Потом, через полминуты еще раз.

– Держи, – Али передал ее Грачу, – начальство на проводе.

– Виталий Федорович? – осведомился Володя, подкручивая громкость, чтобы лучше слышать. – Мы с Адель Милку потеряли. В том смысле, что найти ее не можем, не отзывается. Думаю, ей вкололи что-то успокаивающее в дорогу, но препарат может повлиять на нашу с ней телепатическую связь и в дальнейшем. Ее даже малявка нигде не видит.

– Сейчас приду, – сказал Вещий Лис.

Али забрал рацию, подтащил к столу походный стул и потряс его, смахивая нападавший сор. Посчитав, что к появлению начальства он тем самым полностью подготовился, уселся обратно и снова занялся шахматами.

Грач же пояснил хмуро сверлящему его взглядом Кириллу:

– Хочу просить Лиса усилить охрану нашего засадного пятачка и привезти из лагеря Адель. Мила у нас неопытный пользователь, с ней может потребоваться физический контакт, значит, план придется срочно менять.

– План и так придется менять. Я вам еще самого главного не сказал. Хотите полюбоваться?

Кир вывел на самый большой экран картину с приближающимися к лагерю автомобилями и увеличил изображение так, что стало видно сидевших во второй машине Патрисию и Лилию. Джип был открытый, без крыши. Находящийся рядом с Лилией наемник поднял голову, глядя прямо на подлетевший квадрокоптер, и глумливо помахал рукой.

Грач секунду вглядывался:

– На Чебышевой реально пояс шахида, или у меня в глазах рябит?

– Да, Вов, они надели на нее бомбу! Я этих утырков на молекулы разнесу!

Али поднял голову от шахматной доски, оценил выражения лиц и снова вернулся к разыгрываемой партии. А Вик тихо спросил:

– Лис в курсе?

– Он велел мне не рыпаться! – зло выплюнул Мухин.

– Ну, и не рыпайся, – произнес Грач, хотя и у него взгляд сделался собранным и злым. – Рано еще. Пока доедут, пока до храма на лодочке доплывут. Да и часовой механизм на ней не активирован.

– Я тут прикинул, – прошептал Кир, кося безумно вспыхнувшим глазом в сторону Али, делавшего вид, что не слушает. – «Васька» проанализировал тип взрывного устройства и способы детонации. «Пояс шахида» явно делали профессионалы, поэтому у него широкие функциональный возможности. Использовать широкополосный генератор помех нельзя, он приведет к запуску таймера и через неизвестное время к самоподрыву. Да и вблизи наших экспериментальных установок создать глухую зону безопасности с помощью аппаратуры подавления не получится, а компактного блокиратора на минимальном радиусе у нас наверняка нет. Не предвидел никто подобного поворота. Значит, надо напасть на группу заранее, чтобы отбить у них Чебышеву. Например, при высадке на берег из лодки. Это единственный выход.

– Среди людей Лиса есть саперы, – сказал Вик, – ситуация не самая приятная, но она, уверен, находится под контролем.

– Пока мы будем плясать под дудочку их главного босса, ничто не может быть под контролем!

– Не горячись, Кир, нет никакого «главного босса», – вздохнул Вик. – И героя-одиночки типа Ван Дамма, способного шутя уложить с десяток, тоже нет. Не надо опускать сложнейшую операцию до уровня дешевого боевика. Занимайся предиктивной аналитикой и в соседние области не лезь.

– Да как вы не понимаете? Лилей займутся в самый последний момент, по остаточному принципу, да еще и запишут в «допустимые потери» – знаю я этих профессионалов, спасающих мир!

– Э, ты нас не обижай, брат! – вмешался Али, переставший притворяться, что разговор его не касается. – Займемся мы твоей Лилей, обязательно займемся. Да и прибор для блокировки радиовзрывателей у нас в арсенале имеется. Не погибнет твоя девушка, клянусь!

Но Кир, что называется, закусил удила:

– Я не останусь за мониторами, если начнется заварушка, и только попробуйте меня остановить! Я готов на все!

– Каждый должен быть на своем месте, – твердо произнес Вик. – Мало ли чего я хочу и к чему чувствую готовность? Только пока мы действуем как единый организм, удача на нашей стороне.

– Именно за мониторами ты не муха, Мухин, а орел, – поддакнул Грач. – И только попробуй поступить как ребенок! Я же тебе первый голову откручу.

– Ты этого не сделаешь! – Кир уставился Грачу в переносицу. – Ты не помешаешь мне ее спасти!

И тут в их укрытие пришел Виталий Федорович Лисица.

Поначалу никто из возбужденных мужчин его не узнал. Из зарослей на расчищенный пятачок упругим шагом вышел какой-то малагасиец в видавших виды шортах, шлепанцах на босу ногу и широкой рубашке с коротким рукавом. Он нагло уселся на подготовленный Салгиреевым стульчик, стащил с головы пропыленную бейсболку и устало поинтересовался на чистейшем русском: