Текст книги "Вернуться в Антарктиду (СИ)"

Автор книги: Нат Жарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 110 страниц)

Громов терялся в догадках, не случилось ли тут трагедии: не заболели ли «туристы», не покалечились ли во время шторма? Возможно, занятые спасением друг друга, они пренебрегли порядком?

Но нет, с людьми, кажется, все было хорошо. Из вытяжки балка валил дымок – работала походная электрокухня. У снегоплавильни орудовала лопатой высокая девушка в красном комбинезоне. Ее непокрытую голову украшали забавные меховые наушники – чтобы уши не мерзли. У вездехода копался в двигателе водитель. Чуть в отдалении двое крепышей в таких же однотипных комбинезонах надували водородом латексный метеошар.

Все эти люди поглядывали в сторону приближающихся гостей, но не делали попыток оставить занятия, чтобы поприветствовать их.

– Какие-то чудные они, – буркнул Мишур, разделяющий всеобщее недоумение от увиденного. – Словно и не интересно им, кто пожаловал и зачем.

– Воробьи необстрелянные, – охарактеризовал их Травников. – Правил не знают. Кто у них главный?

– Да вон он! – Сахаров ткнул в окно пальцем. – Мамой клянусь, настоящий барин! А какая на нем шубейка – закачаешься!

Из балка спустился мужчина. Шуба на нем и впрямь была знатная: из меха чернобурой лисицы, до пят и с широким воротником, удлиняющим хозяину косую сажень в плечах. Смотрелась она шикарно, но для работы совершенно не годилась.

Неторопливо натянув варежки и поправив лыжную маску, заменявшую солнечные очки, «барин» принялся неторопливо поворачиваться, оглядываясь. Его взор скользил по снежной пустыне, сверкающей миллиардами искорок на юге, по дымным вершинам гор, подпирающим горизонт на севере, и лишь в самую последнюю очередь остановился на темно-зеленом, приметном, корпусе пневмохода, наезжавшем прямо на него. И как-то сразу все в «Бурлаке» почувствовали, что ни радости, ни удивления от появления неизвестных этот человек не испытывал.

Пневмоход затормозил в тридцати метрах от балка. Мужчина лениво махнул рукой, словно бы приглашая. К нему из-за вездехода подтянулись еще двое и встали поодаль в позах футболистов, ожидающих пенальти. Но на этих хотя бы были привычные куртки-аляски синего цвета.

– А флаг-то у них пиратский, – вдруг сказал Сахаров. – Черный и с черепом.

– Это не череп, это пингвин такой, – поправил Громов, недавно рассмотревший его во всех подробностях через бинокль. – Но ты прав, картинка с претензией.

На флаге, привязанном к радиомачте вездехода, кто-то изобразил на аспидно-черном фоне белую пингвинью голову, а под ней – два скрещенных ледоруба. Издали легко можно было спутать с «Веселым Роджером».

– Мне кажется или этот «барин под шубой» жвачку жует? – спросил Игорь.

Мишур склонил голову к плечу:

– Котлетку не доел? – предположил он.

– Какая котлетка! Гляди, как челюстями двигает и ухмыляется! А гориллы сзади пялятся на нас с каменными мордами. Голливуд отдыхает!

– Как есть лохи, – кивнул Тарас. – Вообще, кто так лагерь ставит, а?

– Ждите меня в машине, – сказал Громов, натягивая шапку и куртку. – Я пока сам с ними переговорю. Разузнаю, что почем.

– Мы будем следить, – пообещал Мишур. – И если что… махни нам! Мы тебя спасем.

А Травников без слов потянулся за верхней одеждой. Звукоизоляция «Бурлака» была на высоте, разговоры с улице долетали в салон с трудом и в виде неясного бурчания, разве что кто-то возьмется орать в мегафон. В трудных случаях приходилось полагаться только на жесты и мимику, и Тарас хотел быть готовым выскочить наружу при первом подозрении на опасность.

– Все будет в порядке, – произнес Юра, берясь за ручку двери, – но береженных бог бережет: двигатель пока не глушите.

Тарас извлек из-под диванчика ледоруб. Громов посмотрел на него, тяжко вздохнул и выпрыгнул наружу.

Он двинулся прямо к вальяжному мужчине в чернобурке, стараясь понять, кто все-таки стоит перед ним. Этот тип точно не был исследователем или начальником партии – настоящие начальники в Антарктиде не прохлаждаются, а трудятся наравне с подчиненными и бегают с одной точки на другую в мыле и запаре. Этот же человек вел себя так, словно купил себя право наблюдать за беготней со стороны, а заодно и командовать, если придет охота, и вершить суд. Не турист, не исследователь, не военный командир, а какой-то нелепый белоручка и чистоплюй.

В последние годы в Антарктиду повадились приезжать всякие фрики. Коммерция проникла уже и на этот благословенный континент, где до сих пор в почете были только мужское братство, ум, мужество и энтузиазм. Но все течет, все меняется. «Барин под шубой» производил впечатление недалекого маменькиного сынка, который вместо кутежа в борделе предпочел кутеж интеллектуальный: нанял вездеход, собрал группу ученых и прибыл в Антарктиду. Вопрос, зачем ему это понадобилось, оставался открытым.

– Хэллоу! – громко произнес Громов и представился, протягивая руку для рукопожатия. – Ехали мимо с исследовательской миссией, заметили ваш лагерь. Кажется, буря вас немного потрепала. Вот, решили спросить, все ли в порядке?

– О, все в полном порядке! – «Барин» заулыбался и до неприличия крепко сжал ладонь, демонстрируя таким образом свое превосходство в силе и натиске: – Разрешите отрекомендоваться в свою очередь: Его Светлость великий князь Александр Ричер Второй, ближайший родственник и полномочный представитель благородного короля Южного королевства. Конечно, в этих снегах все по-простецки, поэтому можете обращаться ко мне по имени – Алекс. Это будет приемлемо.

Брови Громова скакнули вверх. «Ну, точно фрик, – уверился он, – да еще и американец» («барин» говорил с жутким южноамериканским акцентом, растягивая гласные до неузнаваемости).

– Однако вы вторглись на мою территорию, Юрий, – продолжил «его светлость», – да-да, это земли моего королевства, и я имею права просить вас дать исчерпывающие объяснения, с какой целью и куда вы направляетесь. Не сочтите за грубость, мы рады гостям, но такова формальность.

– Мы проводим визуальную разведку местности, определяем фронт работ, – ответил Громов, пребывая в недоумении. Он никак не мог решить, ломают перед ним комедию или и впрямь находятся малость не в себе. – Простите, никогда прежде не слышал ни о каком Южном королевстве.

– Досадно, – слегка опечалился «его Светлость», – но не удивительно. Мы остаемся непризнанными мировым сообществом. Есть вопросы к границам наших владений, к населению… короче, мы здесь, чтобы раз и навсегда застолбить за собой землю, размежеваться с остальными участниками и составить подробную карту. Старший брат-король поручил мне это непростое дело. У нас назревает война с Антарктическим союзом микрогосударств, и мы должны заполучить неоспоримые козыри. Ради будущей победы я счел необходимым явиться в Антарктиду лично.

– Ясно, – кивнул Громов, решив не спорить с ненормальным. – Значит, все это, – он обвел рукой вездеход, палатки и балок, – можно считать вашей заявкой на серьезность намерений?

– Ну, конечно! – просиял Ричер. – Вы представитель крупного государства Россия, и мне с вами ссориться не с руки. Давайте станем союзниками и подпишем договор о ненападении и взаимопомощи. Известно, что Россия не претендует ни на протекторат, ни на колонизацию этих земель, поэтому вы нам не конкуренты.

– Ну да, все верно, – молвил Юрий, исподтишка оглядывая лагерь. Мордовороты за спиной «барина» сверлили его недружелюбными взглядами, карауля каждый жест. Однако Ричер команды «фас» не давал, и они застыли столбами как неживые. – Только у меня нет полномочий что-то подписывать.

– Разве вы не начальник вашей маленькой экспедиции?

– Да, но за всю страну-то я не решаю.

– Тогда сделаем по-другому. В качестве жеста доброй воли я дам вам разрешение на работу в наших землях. Чтобы потом ни у кого не возникало никаких вопросов, документ будет скреплен нашими подписями и печатью Канцелярии Его Величества. Это будет эквивалентом договора о сотрудничестве.

– Вообще-то, если вы вдруг не знаете, научная деятельность в Антарктиде не ограничена территориальными претензиями каких-либо стран. Не важно, признанные они или непризнанные. Но за предложение спасибо.

Ричер усмехнулся. Ответ ему не понравился, но несмотря на свою «отмороженность», он все-таки сознавал, насколько непрочное положение занимает и как выглядит в чужих глазах. Или, возможно, ему было просто лень ссориться.

– Ни я, ни мой брат, не являемся ретроградами и всецело приветствуем научный прогресс, – вымолвил он, примиряюще выставляя руки. – Разрешение на изыскания – простая формальность, которая в большей мере необходима нам, чем вам, это правда. Однако не стоит болтать о важных вещах на улице. Приглашаю вас в свой кабинет для обсуждения деталей.

– Не уверен, что это необходимо.

– Я настаиваю! Вы же не торопитесь?

Громов оглянулся на «Бурлак».

– О, понимаю! – догадался Ричер. – Вы не один! Ваши коллеги могут без страха покинуть машину и немного отдохнуть в моем лагере. Пообщаемся, наладим двусторонние мирные переговоры. Вы же за мир, дорогой Юрий?

– Обеими руками.

После первой оторопи, Громов пришел к выводу, что поручение Патрисии предполагает глубокое изучение любых «фриков» или притворяющихся таковыми. Покрутить сейчас пальцем у виска и уехать – это самый глупый поступок, который они могли совершить.

– Хорошо, Алекс, я сообщу моим друзьям, что нет никакой опасности.

– Да-да, – заверил Ричер, – никакой опасности! Мы обязательно будем с вами дружить!

И он отослал прочь своих головорезов, доказывая, что настроен миролюбиво.

Юра поднялся в кабину и поручил Сахарову найти в интернете информацию про Южное королевство. В зависимости от того, как долго оно существует и много ли у них фанатов, следовало строить догадки по поводу непонятной экспедиции.

– Они все там сумасшедшие? – мрачно поинтересовался Мишур.

– А вот и разберитесь! Походи по лагерю, поспрашивай, пока я с этим типом мирный договор подписывать буду.

– Хрен ему с перцем, а не мирный договор, – проворчал Сергей и начал одеваться. – Развелось клоунов!

Непризнанные государства Антарктиды, как это ни нелепо, расплодились в 21 веке в огромном количестве. (*) После 2001 года, когда некий Тревис Макгенри объявил об образовании Вестарктики в Западной Антарктиде, желающих стать «правителями» пустующих земель с каждым годом все прибывало. Самопровозглашенные «короли» и «канцлеры» опирались на прореху в Антарктическом соглашении, запрещающем выдвигать территориальные претензии государствам, но не отдельным лицам. Авантюристы принялись расчерчивать карту по своему хотению, объявляя тот или иной кусок частной собственностью.

До сих пор вся их деятельность ограничивалась интернетом, где велись войны, подписывались декларации о намерениях и продавались паспорта желающим стать подданными несуществующей страны. Труднодоступность Антарктиды и дороговизна путешествия остужали горячие головы, но, как обнаружилось только что, не являлись непреодолимым препятствием.

– Разрешение на посещение материка им выдали вполне настоящее, иначе бы они тут не оказались, – заметил Юра, когда друзья уже собирались покинуть «Бурлак». – И не стоит забывать, что где-то еще ездят два вездехода с не пойми кем на борту. Надо выяснить, связаны ли они с этим бумажным «королевством».

– Пусть Игорек останется внутри и следит за обстановкой, – предложил Тарас. – На всякий случай.

– Хорошо, – согласился Громов. – Тогда я беру на себя королевскую особу, а вы с Серегой поищите в лагере кого-нибудь адекватного. Авось и найдете.

– Только не задерживайтесь! – попросил Сахаров, перебираясь на место водителя. – А то тревожно мне…

Стремясь выяснить, кто в реальности стоит за «братом короля», Громов постарался вызвать того на откровенность.

– Не опасаетесь путешествовать по куполу таким малым составом? – поинтересовался он, когда Ричер пригласил его уединиться в балке, выгнав на улицу сотрудников, готовивших обед на тесном камбузе.

– Нет, мы не боимся, ведь это наша земля. К тому же я обличен полномочиями, скрепленными печатями высоких представителей нескольких государств и корпораций, нам многие помогают. Да вы садитесь сюда, Юрий, вот на этот диванчик, и чувствуйте себя как дома. Желаете чаю? Или чего покрепче?

– Нет, благодарю, – отказался Громов, устраиваясь на узком сидении перед откидным столиком. Ничто в балке не напоминало о королевской роскоши, но хотя бы было тепло.

– Да вы не стесняйтесь! Отметим нашу встречу как следует, пока секретарь готовит необходимые бумаги. – Ричер нагнулся и извлек из-под диванчика бутылку коньяка: – Как вам такое? Французский, аутентичный. Презент от господина Доберкура. Русской водки, к сожалению, нет.

Услышав знакомое имя, Громов вздрогнул и тем самым едва не выдал себя. Повезло, что в этот момент Ричер отвернулся, чтобы достать бокалы.

– Кто такой господин Доберкур? – спросил Юра, прилагая немыслимое усилие, чтобы вопрос звучал естественно.

Он не сомневался, что речь идет о могущественном отце Ги Доберкура, которого застрелила Аня в зале Хранилища после того, как тот смертельно ранил Вову Грача и собирался разделаться с остальными. Адское желание завладеть «антарктическим Граалем» здорово повлияло на мозги красавчика Ги, но для его отца это был не аргумент. Доберкур поклялся отомстить убийцам единственного сына, и, конечно, возможности исполнить угрозу у него имелись. Первый год Юра всерьез опасался столкнуться с наемным киллером на пороге их с Викой квартиры, но со временем страхи притупились. Однако не выветрились до конца.

– Арсен Доберкур – очень хороший и очень влиятельный человек! Лично курирует нашу экспедицию. – Ричер плеснул в хрустальные бокалы (немыслимая роскошь для походной обстановки!) коньяка и, сняв с верхней полки коробку конфет, пододвинул к гостю. – Сожалею, но лимоны закончились. Придется вот так, по-дамски. Ну, за сотрудничество!

Ричер выпил и закусил конфеткой. Громову тоже пришлось пригубить напиток, который он тотчас отставил подальше. Доберкуроский коньяк в горло не лез.

– Значит, это французы выбили вам разрешение в Антарктиду? – прокашлявшись, уточнил он. – Фамилия Доберкур ведь французская, верно?

– Да, по происхождению он француз, но вообще-то является гражданином мира. Мсьё Арсен возглавляет транснациональную корпорацию, с которой у нас взаимовыгодный проект, – пояснил Ричер, неаристократично отирая выступивший пот со лба и избавляясь от шубы. – Корпорация «Прозерпина» и Доберкур лично живо интересуются историей и геологией Земли Королевы Мод, в частности – массивами Вольтат и Орвин. А поскольку эти горы входят в состав Южного королевства, то с его стороны было очень правильным обратиться к нашей семье с официальным предложением. Не к Норвегии, заметьте, которая жаждет узурпировать эти территории, а именно к нам с братом. Это очень правильное, своевременное и мудрое решение!

От коньяка Ричер раскраснелся, и Юра подозревал, что это была не первая порция на сегодня (бутылка смотрелась наполовину пустой). Громов решил воспользоваться болтливостью «барина» и выведать побольше.

– Как вы с ним познакомились?

– Арсен Доберкур сам нас нашел, по интернету, – рассмеялся Ричер, полностью избавляясь от верхней одежды. – Мы с братом из Флориды, но в век транснациональных корпораций это уже не имеет значения. Во всяком случае, не для великих людей. Важна кровь, а не адрес на почтовом ящике.

– Кровь?

– Да, кровь, происхождение, семья. Мы с братом европейцы, хотя и выросли в Америке. Это наш прапрадед открыл Землю Королевы Мод.

Без лыжной маски и объемной шубы, величественная внешность «брата короля» существенно пострадала. Он уже не выглядел таким бравым и солидным, как в полной экипировке. У Ричера оказались светлые глаза без огонька и выпуклые, как у рыбины. Светлые волосы были под стать глазам: лишенные золотого «пшеничного» сияния, они казались посыпанными пылью.

– Разве Землю Королевы Мод открыл не Амундсен?

– Нет-нет, эту землю и эти горы, – Ричер ткнул рукой в окно, – нанес на карту Альфред Ричер, капитан корабля «Швабия». И территорию он назвал Новой Швабией (**) в честь своей шхуны. На западе нашего королевства, к слову, лежит плоскогорье Ричера, оно нанесено на все карты. Вы должны были слышать об этом.

– Ах, вот вы о чем, – молвил Громов. – Ваш прапрадед прибыл сюда по приказу недоброй памяти Германа Геринга.

– Ну, Геринг – это дела давно забытых дней. Однако земля должна принадлежать потомкам первооткрывателей, вы ведь согласны? Мы с братом имеем право владеть Новой Швабией согласно всем заведенным традициям. Традиции важны не меньше, чем чистая кровь!

– Тогда почему Южное королевство, а не Новая Швабия?

Ричер поморщился:

– Из-за Гитлера, конечно, что за вопрос! Нам кажется, не стоит подчеркивать эту связь. В приличном обществе об этом не говорят, хотя все всё понимают и помнят. Господин Доберкур тоже первым делом осведомился у брата, не родственник ли он капитана Ричера, и когда узнал правду, тотчас принял решение нам помогать. Мы с братом были благородны, но бедны как церковные мыши, а Антарктида стоит денег. Королевство стоит денег!

–Наверное, Доберкур вложился в ваш бюджет не бескорыстно. Его интересуют полезные ископаемые: золото, уран...

– А почему бы и нет? Пусть интересуется всем, чем угодно. Имеет право. Благодаря «Прозерпине», ее филиалу «Южный крест» и фонду «Миссия достойных» мы получили шанс восстановить историческую справедливость. У нас теперь многонациональная команда и поддержка мирового сообщества. Пусть берут, что хотят – уран, золото, платину. У Южного королевства должна быть своя экономика и промышленность.

– Добыча полезных ископаемых в Антарктиде запрещена.

– Это пока. Скоро срок договора истекает, и он не будет продлен. Сейчас всем необходимы ресурсы и новые источники прибыли. И если Южное королевство станет первым государством, которое обретет политический вес благодаря сокровищам шестого континента, то тем хуже для наших конкурентов. Мы возглавим новый мир, а они опоздают и проиграют.

Ричер плеснул себе еще коньяка, но пить не стал. Он подался вперед, буравя Громова своими рыбьими глазами:

– Если хотите, вы можете подать прошение и стать нашими подданными. Мы выдаем паспорта всем, достаточно внести небольшой взнос на развитие территорий. Это защитит вас от многих неприятностей прямо сейчас и принесет неплохую прибыль в будущем. Потом наша лояльная политика наверняка изменится, и станет поздно.

– Мы подумаем, – осторожно сказал Громов. – Однако пока в этих краях паспорта не стоят ничего. Имеют значение знания, сила, мужество, а не печати и покровительства далеких спонсоров. Мне кажется, не стоит слишком сильно полагаться на «Прозерпину» и господина Доберкура. Они остались там, а вы уже тут. В Антарктиде свои законы, и потерять жизнь здесь по-прежнему очень легко.

Ричер слегка обиделся:

– Мне оказывают содействие многие лаборатории и правительственные структуры. Кто станет нападать на моих людей? Это невозможно!

– Не нападать. Речь о сложностях иного рода. Антарктида коварна и не особо благоволит неопытным новичкам. Насколько я могу судить, вас здесь всего семеро, и не все умеют грамотно решать проблемы в полярных условиях.

– Что вы имеете в виду? Мы даже вчерашнюю бурю великолепно пережили!

– А ваши палатки?

– А что с ними не так?

– Они добротные, рассчитанные на ветра и морозы, но даже их нужно размещать с умом. Вы не слышали печальную историю, как в 80-е годы из-за неправильной ориентации погибли четверо индусов-полярников? Они угорели во сне, когда ветер изменился и выхлопные газы от дизеля попали внутрь их жилища. Ребята всего лишь проигнорировали розу ветров, и этот недочет стал для них фатальным.

Ричер помолчал, осмысливая. Его пальцы бездумно потирали короткую ножку бокала. На одном из них, безымянном, тускло сиял золотой перстень-печатка.

– А вы толковый парень, Юрий! – неожиданно покладисто заявил «князь» и улыбнулся. – Нам нужны такие. Может, все-таки поступите на службу Южной короне? Оформим все прямо на месте, и я даже не возьму с вас донаты.

– К сожалению, в настоящий момент я связан другим контрактом и обязательствами.

– Жаль, очень жаль! Тогда разрешаю вам поговорить с моими работниками, хорошие советы никому не помешают. Но вообще вы не правы. Нас не семеро, а двадцать пять. Часть специалистов уехала в горы. Среди них самые опытные ребята, включая археологов.

– Археологов? Необычная профессия для антарктической экспедиции, – Громову не пришлось играть удивление. Откровенность Ричера граничила с наивностью и реально удивляла.

– Дело в том, что мы пишем историю нашего королевства. Этим мы будем выгодно отличаться от всех прочих антарктических государств, поскольку у нас скоро появятся учебники, энциклопедии и подробная карта. Нам нужны сенсации, громкий резонанс и реклама! И археологи нам все это пообещали.

– Сенсацию?

– Да! Она поможет приобрести известность. К нам подтянутся спонсоры и новые подданные.

В своем энтузиазме Ричер казался искренним. Глядя на его не слишком интеллектуальное лицо, Громову охотно верилось, что научные данные его мало волнуют. Его беспокоили исключительно внешние регалии, он любил пускать пыль в глаза.

– И что же это за сенсация, если не секрет?

– Секрет! – откликнулся американец, широко улыбаясь. – Но я скажу вам другое. Мы прибыли сюда вместе со спортсменами, лыжниками, и это был удачный ход. Я сделал несколько заявлений на камеру, надеюсь, их уже опубликовали.

– Вы рассказали журналистам об истории Земли Королевы Мод?

– Кое-что, – Ричер потянулся к бокалу, но, вспомнив о собеседнике, решил и ему долить. – Давайте выпьем за процветание Южного королевства и его друзей!

Юра взял в руку бокал и уточнил:

– Хотел бы я пообщаться с вашими археологами. Вы сказали, они в Дригальских горах?

– Дригальский, Вольтат, Орвин – не знаю, где именно. Возможно, везде. Нас с метеорологами они оставили тут, а сами на двух экспедиционных машинах отправились искать окаменелости.

– Какие окаменелости?

– Давным-давно здесь были тропики. Росли деревья, паслись животные и жили люди… Это трудно представить, верно? Но именно так все и было. – Американец погладил тонкими пальцами ножку бокала. – В массиве Орвина несколько лет назад альпинисты нашли древесные окаменелости со следами большого пожара. Их требуется изучить, чтобы лучше понимать прошлое. Но такие точно останки могут быть и в других местах. Нам придется обыскать все.

– А почему вы не поехали с ними?

– У археологов очень плотная программа, которая отличается от планов других моих наемных работников. Что-то выгоднее делать тут, на ледниковом щите, другие исследования требуют иного материала, – уклончиво пояснил Ричер. – Если честно, наше нынешнее место стоянки мне не очень нравится, оно открытое со всех сторон, и тут сильно дует, но я вынужден признать, что таков типичный антарктический пейзаж.

– Горы внесли бы в него разнообразие, – подсказал Громов. – Там по-своему красиво.

– Я не настолько люблю историю, чтобы выносить в течение длительного периода все эти разговоры про окаменелости и черепки. Простите, это совершенно не моя тема! Предпочитаю прочесть про находки потом в отчётах. Мое дело – все это организовать, продумать план, поднять медийный шум, а вот все эти раскопки… да на морозе… Пусть этим занимаются подчиненные.

Разговаривая с Ричером Громов постепенно расслабился. Американец не притворялся, это чувствовалось. Он оказался человеком достаточно простым, все его помыслы лежали на поверхности. «Прозерпина» использовала его амбиции в качестве щита, прикрывая собственные замыслы, но при первой возможности бросила его на произвол судьбы, не позволяя «подглядеть» за шпионской вылазкой к Кратеру. Если Ричер и догадывался о чем-то, то не считал это важным. И потому необходимой информации предоставить Юре не мог.

Получив от «принца-авантюриста» на прощание красивую бумажку с вычурно оформленным разрешением на «любые исследования в границах Южного королевства», Громов вернулся в «Бурлак», где его уже дожидались остальные.

К счастью, удача в большей степени улыбнулась Травникову и Мишуру. Им удалось узнать про «археологов» немного подробностей. Раскопки, по словам водителя вездехода, были запланированы у горы Нейкъевер – Тарас для верности записал это словечко в блокнотик.

– Вряд ли «археологи» сказали им правду, – заметил Мишур, – но Нейкъевер все хоть какой-то ориентир. Это массив Орвина, мы уже посмотрели по карте.

– «Королевича Ричера» все клянут за глаза, – добавил к сказанному Тарас, – величают пустобрехом и бездельником. В экспедицию он набрал кого попало. Все эти люди, может, и хорошие специалисты в своем деле, но об Антарктиде до сегодняшнего дня совершенно точно не имели ни малейшего представления. Буря привела их в состояние близкое к панике. Если бы они могли, то давно слиняли бы отсюда, но им приходится терпеть и ждать, когда их заберут.

– У тех, что уехали в горы, своя компания, – дополнил Сергей. – Они присоединились к свите Ричера в Кейптауне. Историки как бы сами по себе и королю недоделанному даже не отчитываются. Похоже, работают под прикрытием.

– У меня сложилось такое же мнение, – подтвердил Тарас. – Брату великого государя археологи в приказном тоне просто велели встать тут и не путаться под ногами. Сами же позабирали все более-менее приличное оборудование и уехали. Это было еще до бурана. Как эти бедолаги непогоду пережили – отдельная песня. Живут в полной растерянности и ежедневно плачутся маме по телефону в жилетку.

– Ну, хоть связь у них есть, – заметил Громов. – Будут невыносимые сложности, позвонят, и их эвакуируют. Правда, услуги обойдутся им недешево, но раз назвался груздем, полезай в кузов.

– Кстати, финансирует все это дело бывший фонд Патрисии Ласаль «Миссия достойных», – напомнил Сергей. – Занятно, не правда ли? Патрисия будет неприятно удивлена. Надо доложить ей об этом.

– Только если она потребует от нас лично встретиться с этими археологами, то я пас, – встрял Сахаров. – Мне они заранее не нравятся.

– Мы же решили, что в горах никого не преследуем, – сказал Травников. – Это не наше дело.

– Даже коврик не хочешь у них вернуть? – усмехнулся Громов.

– Проживу без коврика! Или ты передумал, Громыч, на подвиги потянуло?

– Успокойся, – ответил Юра, – наши планы не меняются. Просьбу директора «Ямана» мы выполнили, кое-какую информацию добыли и теперь со спокойной душой возвращаемся на Ново-Вторую. А контактов с археологами пусть ищут те, кому это по должности положено.

– Группа Вещего Лиса? – уточнил Сахаров.

– Вот-вот. Тарас, садись, за руль, – распорядился Юрий. – Отъедем немного от королевского лагеря и наконец пообедаем.

– Вот это правильно! – просиял Сахаров. – Вы когда еще «кухонную паузу» обещали! Животы-то небось подвело?..

(Сноски.* Непризнанных государств Антарктиды в настоящее время насчитывается около двухсот. С 2008 года даже действует Антарктический союз микрогосударств (Grupo del Acuerdo Micronational Antartico, GAMA), чьими учредителями являются наиболее знаковые из антарктических самопровозглашенных микрогосударств: Финисмунд, Мэри-Стейт и Великое Княжество Фландренсис. Союз микрогосударств берёт на себя обязанность урегулировать все вопросы, связанные с территориальными претензиями участников. Так королевство Финисмунд прославилось в свое время участием в единственном в истории конфликте между микрогосударствами Антарктиды – родезийской войне. Войну объявила Республика Родезия Финисмунду летом 2009 года. Причиной конфликта стал текст договора о мире и сотрудничестве. Поскольку текст писала родезийская сторона, а представители Финисмунда недостаточно хорошо владели английским языком, то в договор был включён пункт о передаче на 100 лет территории Финисмунда Родезии. Финисмундская сторона поняла, что они подписали, только год спустя и отказалась отдавать землю. Военные действия включали в себя хакерские атаки на сайты Финисмунда. В результате вмешательства «дипломатии» многих микрогосударств мира конфликт удалось погасить и Финисмунд удовлетворил требования Родезии. Сейчас государство Финисмунд уже не существует. Отношение государств – участников Договора об Антарктиде к подобным эскападам неизменное: не признавать и не обращать внимание. Чтобы действительно поселиться в Антарктиде и на что-то претендовать всерьез, требуется огромное количество ресурсов. Попасть в Антарктиду без экскурсии или экспедиции очень сложно, поэтому активность авантюристов-индивидуалов в основном так и ограничивается сайтами в Интернете

**Альфред Ричер, капитан «Швабии» возглавлял Вторую Антарктическую экспедицию под руководством ближайшего помощника Геринга министерского секретаря Хельмута Вольтата. «Швабия» находилась у берегов Антарктиды пару месяцев в начале 1939 года. С нее с помощью специальной катапульты отправлялись самолеты, оборудованные для аэрофотосъемки. Немцы разбросали большое количество специальных знаков на алюминиевых дротиках, чтобы «пометить» территорию. Эти дротики сегодня найти практически невозможно, они занесены снегом, но осталась карта и немецкие имена на большей части географических объектов. В 200-300 км от побережья экспедицией Альфреда Ричера была открыта горная страна, состоящая из параллельных хребтов, превышающих отметки в 3000 м, ледник Ютульстреумен и плоскогорье Ричера. К югу от гор летчики обнаружили высокое (до 3500 м) внутреннее плато Вегенирисен, а между массивом Вольтат и морским берегом пилот Рихард Ширмахер открыл участок бесснежной холмистой местности, известный ныне, как «оазис Ширмахера» – сегодня здесь расположена станция Новолазаревская. С учетом политической обстановки тех лет, большинство историков считает, что в действительности экспедиция фашистской Германии носила вовсе не научный характер, а проводилась в интересах военных ведомств).

22.2

22.2/2.2

Горы Дригальского – это огромный массив торчащих из-под ледового панциря останцев, являющихся главной достопримечательностью Земли Королевы Мод. Стены гранитных пиков кажутся совершенно гладкими, поскольку за тысячи лет отполированы ледниками до состояния зеркала.

Глядя издали на их угловатые, неправильной формы вершины, невольно представляешь их хрупкими и изъеденными трещинами, но, приблизившись, понимаешь, что это не так. Прочнее них здесь нет ничего. Они пережили катастрофу, мороз, полярные ночи и полярные дни и остались прежними. Горы выступают из снега коричневыми обломками в окружении синих теней, скованы льдом и холодом, но по-прежнему монументальны и прочны.

К слову, не всякая гора тут имеет собственное название. Самые выдающиеся, конечно, были отмечены на картах, но до сих пор остается множество безымянных вершин. Чаще всего в причудливом рельефе Дригальского увековечены фамилии исследователей, побывавших тут за всю историю покорения Антарктиды, но есть и те, что названы в честь других знаменитых людей, например, Маршал Жуков, Валерий Чкалов, Святые Борис и Глеб. А самые красивые вершины получили по-язычески вычурные имена: Волчий клык, Акульи челюсти, Железный крюк, Ледяная кирха, Молот Тора. Это постаралась безбрежная фантазия туристов-альпинистов, которые не только развлекались, но и попутно выполняли важную миссию по составлению точных карт. У полярников, зимующих во льдах ограниченным контингентом, часто руки не доходят до подобных «мелочей», и исследование уголков, где прежде в буквальном смысле не ступала нога человека, с некоторых пор берут на себя отдельные энтузиасты.(*)