Текст книги "Вернуться в Антарктиду (СИ)"

Автор книги: Нат Жарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 110 страниц)

– Это вы ее убедили? – невольно нахмурился Вик.

– Она сама. Адель нечаянно подсказала ей вариант, который показался Миле достаточно героическим, чтобы в него вписаться.

– Адель опасно верить на слово. Она под чужим влиянием.

– Теперь уже нет. Девочка наконец-то осознала, что ее «двойственный папа» – большой обманщик, и здорово на него рассердилась. Детские обиды похожи на ураган и приводят к столь же тотальным разрушениям, хотя и быстротечны, но сейчас нам ее негодование на руку. Ладно, идите к ним, – генерал дружески похлопал Соловьева по плечу, – а я распоряжусь насчет вашей машины.

Мила, возившаяся с Аделью, пролившей себе на платье суп, обернулась к входившим в ресторан пассажирам автобуса, заметила в толпе Виктора и широко ему улыбнулась.

– Слава богу! – сказала она с немалым облегчением.

– Дядя Вик приехал! – громко, на весь ресторан, закричала Адель, крутанувшись на стуле. – Я же говорила, что догонит, а ты не верила.

Мила не позволила ей вскочить, велев доедать уцелевшие остатки супа, сама же поднялась навстречу. Вик поцеловал ее в щеку, придержав за плечи:

– Как ты?

– Замечательно.

Вопреки заявлению, ее лицо хранило следы усталости и опустошения. Вику не нравилось, что она осунулась и едва двигается, но Вещий Лис был прав в одном: эксцессы им не нужны.

Он нежно коснулся ее лба, отводя с глаз непослушную прядку. Мила вздохнула глубоко и опустила глаза. Нашарив рукой целлофановый пакет, висевший на спинке стула, протянула ему:

– Адель сказала, ты промок. Здесь сухая одежда, держу ее наготове весь день. Тут смена белья, полотенце и бритвенный набор из отеля.

– Спасибо, милая. Адель у нас все знает.

– Да, я все знаю! – подтвердила Адель, налегая грудью на стол, чтобы лучше их видеть. – Все-все.

– Подслушивать нехорошо, – упрекнула ее Мила.

– Я не подслушиваю, я подглядываю. Дядя Вик, я знаю, что ты спасешь Милу!

Ее правая косичка мазнула по тарелке. Милка, увидев это, охнула и, схватив салфетку, начала поправлять ей волосы и промокать намокший кончик косы.

– Аделин, ну какая же ты неловкая, – проговорила она устало. – Тебе что, суп не понравился?

– Он невкусный.

– Нормальный суп. Без экзотики, с курочкой.

– Не хочу курочку! Хочу шоколадку.

– Пойду переоденусь, – сказал Вик.

Он был рад, что девочка выглядит бодрой. Откровенно говоря, он опасался найти ее в слезах, но Мила, кажется, превосходно справилась с задачей. Пусть и за счет собственных сил, пополнить которые было неоткуда.

– Туалет там! – Мила ткнула рукой куда-то в глубь зала. – Вовка, кстати, тоже где-то там красоту наводит. А я пока тебе чего-нибудь закажу.

– Закажи мне шоколадку! – потребовала Адель и тотчас вывернулась из Милкиных рук, вновь ища глазами Соловьева. – Дядя Вик, а еще я знаю, что в кустах сидит летающая эскадилья. Только это секретик!

– Что сидит? – Вик резко остановился, будто налетев на невидимую стену. – Кто? Где?

– Летающая эскадилья, – повторила Адель, – засада такая!

– Эскадрилья, – пояснила Мила и, предупреждая следующий вопрос, добавила: – Это не про сейчас, а, кажется, про будущее. Она твердит это уже полчаса.

– У «Прозерпины» есть дроны для наблюдения с воздуха?

– Вова тоже так подумал. Он предположил, что речь о каком-то засадном полке возле храма. Мы не знаем, с какой целью летчики или операторы дронов будут прятаться в кустах и откуда возьмутся, просто держим это в голове.

– Никому нельзя это рассказывать, – важно произнесла Адель, – это страшная военная тайна, поэтому я сказала только дяде Вове, Миле и тебе. Тебе можно, дядя Вик. А вот тете Ане нельзя, она на дядю Вову ругаться будет.

– Тетя Аня – это жена Володи, – снова пояснила Мила и бросила взгляд в сторону входных дверей. – Генерал сказал, что Аня Грач летит на Мадагаскар вместе с Викой Громовой. Он собирает здесь всех выживших, и Вове это не нравится, он против, чтобы вмешивать Аню.

– Это, к сожалению, не ему решать.

– Да, но при этом Вова по Ане явно соскучился, – Мила слабо улыбнулась, – как услышал новость, помчался бриться, хотя до ее появления еще далеко. Счастливая они пара.

Вик кивнул.

– А про «летающую эскадрилью» вы Лисице рассказали? – спросил он.

– Пока не успели.

– Это не его секретик, – вмешалась Адель, по-прежнему державшая ушки на макушке. – Скрытому Лису надо рассказать про другое. Про Перехватчика.

– Ты видела агента Перехватчика? – заинтересовался Вик.

– Скрытый Мудрый(*) звонил Скрытому Лису и рассказывал про Перехватчика. Вчера рассказал, но не все. Скрытый Лис остался недоволен, у него вопросы, поэтому я тоже хочу ему рассказать кое-что, но уже сегодня. (*имя Акил переводится как «Мудрец»)

– Похоже, вы тут времени зря не теряете.

– Ага! – Адель улыбнулась, демонстрируя щербатый рот. За время поездки она потеряла еще один нижний зуб.

– Ты поторопись, – сказала Мила, кивая на сумку в его руке, – у нас новостей вагон и маленькая тележка, устанешь слушать.

Вик отправился искать туалет. Мила смотрела ему вслед, комкая салфетку.

– Я хочу шоколадку, – напомнила Адель. – Только не говори, что это вредно для зубов. Я это знаю, но все равно хочу. И пирожок с капустой тоже.

– Хорошо, – вздохнула Мила, – ты только сиди тут и никуда не уходи, договорились?

Дождавшись, что девочка кивнет ей, она пошла, непривычно шаркая ногами, к витрине и столкнулась по пути с Кириллом.

– Не возражаешь, если я к вам подсяду? – спросил он, уворачиваясь, чтобы не опрокинуть поднос с едой.

– Садись, – махнула рукой Мила, – и присмотри, пожалуйста, за Аделью, а то от нее сплошные сюрпризы.

– Наш человек! – сверкнул улыбкой Кир.

29.8

29.8/9.8

...Примерно полчаса спустя за тем же столиком, где сидела Адель, собрались и все остальные члены группы, включая Демидова-Ланского, прервавшего на время свои вычисления. Расселись тесной кучкой, в два ряда, прихватив свободные стулья от соседей.

– Вы все примерно представляете, что нас ждет впереди и насколько грядущая операция сложна и волнительна, – начал генерал Лисица, обводя присутствующих взглядом.

Ему отвечали такими же открытыми взглядами. Все – кроме Адели, которая, достав альбом и карандаши, тихонечко рисовала зверюшку, отдаленно похожую на лемура с полосатым хвостом.

– Для того, чтобы добиться поставленных целей, мы должны быть сплочённой командой. Мы делаем одно доброе дело, и было бы замечательно, чтобы каждый из вас чувствовал свою значимость и понимал, что, как и почему происходит. Поэтому я прошу не стесняться и задавать мне самые острые вопросы. Отвечу максимально подробно, но и сам бы хотел в ответ кое о чем у вас спросить. Ну, кто начнет?

– Мы собираемся впустить представителей «Прозерпины» в заброшенный храм? – подал голос Грач.

– Да. Сейчас храм – наш. Майор Гогадзе надежно заблокировал к нему все подступы. Но поскольку Зеркало, Нож, а также всеми нами любимый директор «Ямана» находятся у де Трейси, нам придется вести с ним переговоры. И, как следствие, идти на некоторые уступки, поскольку без полноценной Триады наша затея, к сожалению, обречена. И само собой, нам нужно вернуть Патрисию и Лилию, о чем также придется договариваться.

– Договариваться с де Трейси – так себе занятие, – сказал Грач, покосившись на притихшую Милу. – Он убийца и дьяволопоклонник. Он вряд ли знает, что такое честный обмен.

– Надеяться на честный обмен не стоит, – подтвердил Лис, – но ведь и мы намерены любыми способами защищать своих людей и свои цели. Нам придется отбросить щепетильность и действовать наверняка.

– Позвольте мне? – попросила Мила. – Я уже говорила вам, товарищ генерал, что готова поучаствовать в переговорах и поехать к отцу, но повторю это вновь для всех. Я добровольно соглашаюсь отправиться в Крепость королей с Иваном Ивановичем!

– Откуда вы знаете про Крепость королей? – изумился Демидов-Ланской, но, посмотрев на светлую макушку Адели, выставил раскрытую ладонь: – Простите, вопрос снимается.

Мила, собиравшаяся уже ответить, запнулась, но тотчас продолжила:

– Да, Адель сказала, что папа встретит меня в деревне, где живет Оракул. Я даже знаю, что он написал Иван Иванычу об этом. Он собирается обменять Патрисию на меня.

– Не совсем так, – из желания быть предельно точным, вставил Демидов-Ланской, – он не писал об обмене, только о начале переговорного процесса.

– Адель видела много вариантов будущего, и в каждом из них я приезжаю в храм вместе с отцом и бывшим мужем, так что этого мне не избежать. Но я научилась владеть собой, и знаю, что Вова поможет мне пройти по «мосту душ» даже на расстоянии, без физического контакта.

– Ваши силы настолько возросли? – уточнил Лис.

– Тренировки не прошли даром. Вы можете положиться на меня, товарищ генерал. И, конечно, на Володю.

– Спасибо, Людмила Ильинична, – сказал Лис. – Я это очень ценю, как и все мы, здесь собравшиеся.

– С большой вероятностью на этом «мосту душ» нам с Милой придется столкнуться с телепатами, – снова вступил в разговор Грач. – И плюс к этому Адель пророчит встречу с лже-Пашей. Предположим, телепатов я как-то еще смогу нейтрализовать, они люди, и однажды я этого альбиноса слегка ушатал, так что примерно представляю, чего ждать и куда бить. Но вот с лже-Павлом я в растерянности. Кто он, каковы его сильные и слабые стороны, сколько человек с ним хлынет на мост? Тут ноль информации, а ведь кроме меня эту невидимую свору вообще может никто не заметить. Воздействие же на умы от них предполагается немаленькое. Адель утверждает, что вариантов много, она в них теряется, и может случиться все что угодно. Негативное тоже.

– Лже-Павел – реальная проблема, – подтвердил Лисица. – Агент Перехватчик недаром назвал его и его приспешников «Лавкрафтом». Тем самым он намекал на вселенское зло, которое де Трейси пытается вызвать, словно колдун адского демона. Телепат, как вы верно заметили, все-таки человек, выросший в понятной нам европейской парадигме, а вот лже-Павел с компанией не без оснований представляется сосудом, под завязку наполненным самыми жуткими нашими страхами. Без особой закалки его не одолеть.

– И что же нам делать? – прошептала Мила.

– Недавно я разговаривал с одним индийцем, – ответил Лис, – его называют Гималайским Стражем. Это очень знающий человек, которому открыты тайны вселенной, причем в гораздо большей степени, чем мне. Так вот, он заверил, что нам посодействуют. Стражи откажутся от нейтралитета и выступят на стороне «Ямана», но с одним условием: это будет совместная операция, и командуют в ней они. От нас требуется с помощью Чаши, Ножа и Зеркала разрушить Барьер и предоставить им доступ в мир «Лавкрафта». Что они дальше сделают с ренегатами – нас уже не касается. Мы лишь не должны позволить приспешникам зла вырваться на свободу в наш мир, для чего, когда Барьер, удерживающий «Лавкрафта», падет, мы обязуемся включить боевой режим Грааля.

– Стоп, стоп, стоп! Это как так – Барьер падет? – не понял Грач. – Зачем вообще его рушить? Зачем давать де Трейси то, к чему он рвется?

– Лже-Павел подсунул нам ложную формулу, но мы об этом догадались, – присоединился к нему Соловьев. – И в этом наше преимущество. Пусть чудо-юдо сидит, где сидит, а мы спокойно протянем мост на Крозе, заберем Юру, заберем остальных пленников, чтобы два раза не ходить, и на этом закончим. Зачем усложнять? Не стоит воплощать пророчество девочки, которое есть ни что иное, как приказ абсолютного зла.

– «Лавкрафта» нужно уничтожить, – твердо произнес Лисица. – Это неизменное условие. Если не вырубить зло под корень, оно залижет раны и снова нас атакует.

– Зло будет сидеть взаперти, потому что Барьер, удерживающий его, вполне надежен. Я считаю, что нет нужды трогать то, что надежно, – поспорил Соловьев. – С нас достаточно и «Прозерпины».

Вещий Лис покачал головой:

– Я понимаю резоны, которые движут Стражами. Наука не стоит на месте. Это раньше было несколько артефактов, которые можно раскидать по тайникам и спокойно охранять. Скоро в аутентичных приборах не будет нужды. Пройдет десяток лет, и построят надежные аналоги. Барьер, отделяющий запретный сектор Зеркального лабиринта, рано или поздно рухнет, потому что Гималайская Стража не сможет его удерживать перед оснащенной и весьма любопытной ученой братией вечно. Даже если мы подкорректируем реальность, создав новую ветку событий, это станет, по их словам, отсрочкой, но не решением. Просчитав грядущие риски, они хотят взяться за проблему кардинально.

– Отсрочка тоже неплохо, – обмолвился доктор Сабурский.

– Нет уж! Патрисия уже организовала нам одну отсрочку с неисправным «бубликом», – запротестовал Грач, – мы видим, что из этого получилось. Решать так решать! Мне хоть ине по душе все эти штуки, но я за окончательный приговор для паразитов. Только с плеча не рубить, а все хорошенько обдумать. Барьер – это серьезно.

Лисица одобрительно кивнул:

– Без помощи Гималайской Стражи нам, скорей всего, не выстоять, придется жить в мире, придуманном «Прозерпиной» и отравленном злобой «Лавкрафта». Коль мы желаем этого избежать, значит, придется остановить ренегатов. Лично для меня вопрос заключается в том, как именно нам разрушить Барьер, а не в том, стоит это делать или нет.

– Нет, главный вопрос совсем другой: как именно мы остановим полчища демонических телепатов, которые на нас хлынут из-за Барьера, – поправил его Грач.

– Как – известно, боевой режим Чаши остановит любое войско. Иван Иванович знает, как это работает. А для минимизации негативных последствий для нас используем ваджру. Перераспределяя энергетические потоки, она оградит нас от вредоносной силы Грааля, и весь его гнев, так сказать, падет исключительно на головы негодяев. С ваджрой я буду работать сам.

– Боевая Чаша убьет их? – спросила тихо Мила.

– Я не намерен никого убивать, – поспешно пояснил Лис. – Ваш отец будет просто… нейтрализован. Для его же блага, чтобы он не успел кому-нибудь навредить.

– Минуточку! – снова подал голос Володя. – Ваджра встроена в пурбу, а пурба у де Трейси.

– Значит, наш первый шаг – отобрать у него «Солнечный нож». Де Трейси с ним по-любому не справится. Со стороны Крозе, откуда пойдет Громов, будет еще одна ваджра, – добавил генерал. – Она находится у моего агента Перехватчика. Он сопровождает Громова в параллельном мире.

Адель уронила карандаш на пол и полезла с шумом его поднимать.

– Перехватчик хороший, он спасет моего папочку! – громко заявила она из-под стола.

– Что ты сказала, малышка? – Лис проворно нагнулся, чтобы ее видеть.

– Перехватчик перехватит папу и освободит его.

Зажав карандаш в руке, Адель стала выползать на свет, но сделала это со стороны генерала Лисицы. Лис подхватил ее под мышки и усадил себе на колени.

– Там будет три дверки в тумане, – сообщила она. – Одна – для Милы с этой стороны. Другая – для Перехватчика и дяди Юры с той стороны. И еще третья – для папочки, со стороны, где живут плохие притворщики и хулиганы. Я хочу, чтобы из третьей дверки пришел не папа-притворщик, а мой настоящий папочка, который туда провалился. Перехватчик пообещал мне найти его и вывести к Миле. Мила покажет папе мостик, а я буду его ждать, и все получится хорошо.

– Ты видела своего настоящего папу, Адель? – спросил Лис. – Он жив?

– Да. Я сразу хотела тебе рассказать, но не рассказала. Сейчас только вспомнила и говорю. Папа придет ко мне из третьей дверки вместо не-папы, вот! Мы будем встречать настоящего папу.

– Хорошо, что вовремя вспомнила, – напряженно улыбнулся генерал, – это очень любопытные сведения. Значит, ты общалась с Перехватчиком?

– Чуть-чуточку. Я видела его, когда смотрела, как вы будете спасать мамочку. Это будет завтра. Перехватчик скрытый, но все равно поговорил со мной. Он хороший.

– Что же он сказал?

– Он сказал, что можно спасти маму и папу – сразу двух, а не по очереди. Это будет самое правильное колечко. Только надо открыть третью дверку. Перехватчик не может открыть, и мама моя тоже не может, ей теперь нельзя, это другое колечко, не мамино, но это может сделать дядя Ваня.

– А как дядя Ваня откроет дверку, Перехватчик сказал? – совершенно серьёзно спросил Лис.

Адель зачастила:

– Надо использовать циферки, которые живут у дяди Вани в компьютере. Они сейчас неправильные, так думает дядя Ваня, но они станут правильными, когда он поверит, что именно там живет мой самый настоящий папа, от которого я родилась.

– Третий папа из третьей дверки? – пробормотал Лис.

– Да! – Адель от избытка чувств совершенно неприлично ткнула в Демидова-Ланского пальцем. – Дядя Ваня все знает! Только он не хочет открывать третью дверку и потому молчит. Он думает, там живет неправильный папа, а там и правильный тоже живет. Скрытый Лис, заставь дядю Ваню использовать формулу с малиновыми цифрами! Иначе Перехватчик не сможет спасти папочку, и он погибнет. Совсем-совсем, навсегда.

– А Дядя Ваня в самом деле все знает? – с сомнением повторил Грач, уставившись на физика.

На Демидова-Ланского сейчас смотрели все, но он не торопился с ответом. Он опустил голову, словно пытался разглядеть недостающие подсказки в узорах пластиковой столешницы.

– Наверное, знаю, – наконец произнес он.

– И чего молчишь тогда? – спросил Грач. – Что еще за третья дверь?

Демидов-Ланской вскинул голову:

– «Третья дверь» или один из выходов тройственного портала планировался на остров Пингвинов, чтобы забрать пленников, среди которых могут быть «глаза урагана», их там оставлять нельзя. Но параллельный Крозе – это замкнутый мир, и в нем причудливая навигация. Допустишь неточность в координатах – выйдешь на соседний участок. Я считаю, что мне подсовывают неверную формулу набора, из-за чего коридор будет деформирован.

– Дядя Ваня хочет взять пингвинов, а надо взять моего папочку! – выкрикнула Адель.

–Подожди, малышка, – Вещий Лис, не отрываясь, смотрел на Демидова-Ланского. – Иван Иванович, при каких обстоятельствах вы получили новую формулу от Адели?

– Просто увидел. Она ее нарисовала. Я проверил данные трижды и выяснил, что ее слегка измененная формула создает коридор с выходами на два разных архипелага Крозе. На одном из них находится Громов, на другом – как понимаю,«Лавкрафт», а не лагерь для пленных полярников. Не в наших интересах продлевать коридор на второй Крозе.

– Вы уверены, что формулу вам подкинул лже-Павел, а не агент Перехватчик, выступающий на нашей стороне? – поинтересовался доктор Сабурский

– Я не в курсе, кто ее автор, – ответил Иван. – Формула набора составлена не от балды, она рабочая, но результат будет совсем не тот, который планировали. К счастью, мы с Патрисией, благодаря подробным переводам Семенченко и древним текстам из библиотеки Строганова, стали хорошо разбираться в составлении программ для «Черного солнца». Мы уже не бездумно подставляем символы в шаблоны, а сами способны составить эти шаблоны. Мы осознаем, как кодируется Чаша через Зеркало, и что означают части кода.

– Однако «Малиновая формула» выводит мост именно за Барьер? – уточнил Лис.

– Верно. Забарьерный мир «Лавкрафта» – такой же гравитационный сфероид, в какой угодил Громов, но со смещением по одной из координат. «Черное солнце» без особых сложностей пробьет туда ход, разве что затратив чуть больше энергии, что, впрочем, некритично. Критично же то, что разрушая оболочку сразу двух гравитационных сфероидов, мы рискуем устроить локальный апокалипсис. Так проявит себя «падение Барьера», которое гарантированно усилит диффузию. Пойдет серия каскадов, которые способны разрушить Зеркальный лабиринт, если их не притормозить.

– А если притормозить?

– Мне неизвестен подобный механизм, увы.

– За счет чего это произойдет? – спросил Вик.

Демидов-Ланской полез в карман за сигаретами, но, вытащив, передумал и положил пачку на стол перед собой:

– Ты бы назвал это торжеством хаоса. Возможно, загадочные Гималайские Стражи знают, чего именно от нас требуют, и это не ошибка с их стороны. Для меня же их приказ выглядит полным безумием. Взрыв сфероидов, конечно, кардинально закроет вопрос с «Лавкрафтом», но вот справятся ли потом Стражи с диффузионным каскадом невиданного масштаба, я, честно говоря, не уверен. Я с ним не справлюсь совершенно точно.

– Даже с Триадой? – уточнил Кир.

– Ни с ней, ни без нее – вы не представляете, какие силы придут в движение после такой чудовищной попытки. Зеркальный лабиринт наверняка служит многим цивилизациям в качестве универсального средства коммуникации и путешествий, и тот, кто посягнет на его основы, получит метку агрессора с не просчитываемыми последствиями. А если все-таки из-за взрыва сфероидов начнется бесконтрольный каскад, будущее для нас и вовсе не наступит. В том числе и для наших прототипов.

– Стражи справятся с каскадом, иначе бы не просили построить мост к ренегатам, – сказал Вещий Лис. – За тысячелетия своего существования в подземных хранилищах Гималаев накоплено столько фантастических технологий, что хватит на все случаи жизни.

– Вам, конечно, видней, – прокомментировал это Демидов-Ланской.

– Диффузионный каскад поможет нам сформировать мир без «Прозерпины»? – спросил Соловьёв.

– Я бы предпочел не рисковать, – ответил Иван. – Оседлать каскад – это… это слишком безумно. Я не буду над этим работать, даже не просите. Не говоря о том, что у нас просто нет времени на новые расчеты.

– Можно я дорисую мою картинку? – громко спросила Адель. Ей надоело сидеть у Лисицы на коленях.

– Конечно, малышка, иди рисуй, – Лис отпустил ее и обратился ко всем сразу: – Стражи не требуют от людей ничего невозможного, только то, что нам по силам. Их на самом деле очень мало, и всюду они не поспеют, потому и доверяют часть работы простым Хранителям вроде меня. Сейчас они уверены, что я подобрал грамотных специалистов, способных виртуозно провести операцию. Каждый из здесь собравшихся – уникум в своей области, и у вас есть все, чтобы выполнить поручение и ничего не сломать.

– Просто чудесно! – сказал Грач и замолчал.

Молчали и остальные. Вик обнимал за плечи Милу. Его лицо было сосредоточенным. Демидов-Ланской вытащил из пачки сигарету и принялся мять ее пальцами.

– Нужно придумать какую-нибудь ловушку для «Лавкрафта», – подсказал до сих пор не принимавший участия в споре Кир. – Загнать монстров в тупик, где Стражи могли бы заняться ими без помех. А тех, кто все же прорвется к нам, добить с помощью боевого режима Грааля!

– Строить ловушку слишком долго и сложно для гравимагнитных сфероидов, – ответил задумчиво Иван. – Со сфероидами нужно обращаться аккуратно. Однако этих ренегатов можно не выпускать, когда Барьер падет. Специально для них снабдим третью дверь мембраной с фильтром… Да, пожалуй, это решаемо.

– У вас уже есть конкретные разработки? – ухватился за предложение Лис.

– Мы с Патрисией прикидывали кое-что, когда пытались остановить диффузионные изменения личности в рамках проекта «Циклон».

– Когда спасали Грача от… от его проблем?

– Да. Я задумался о том, как неверно отраженные в Зеркальном лабиринте люди влияют на перераспределение энергетических потоков Дарпана Гуны. Володя в итоге справился своими силами, но черновики по фильтрам сохранились. Надо лишь запросить их у «Васьки».

– И как это работает?

– При незапланированной флуктуации мембрана защитит портальный коридор, а фильтр не позволит «Лавкрафту» выбраться. При этом дверь останется проницаемой для Стражей, Милы, Перехватчика – кого угодно, но любой носитель зла, если он действительно злобный монстр, застрянет в импровизированном сите.

– Иван Иванович, мне бы хотелось услышать больше подробностей, – попросил Лис. – Для меня очень важно понимать ход процесса.

– Это потребует от вас специфических знаний.

– А если на пальцах? Мне главное увидеть.

Демидов-Ланской подвигал по столу пачку сигарет и вздохнул:

– На пальцах… Что ж, Имерельская Чаша, когда вырабатывает энергию поля гравитационного магнита, поет…

Грач и Вик, подчиняясь невольным воспоминаниям о божественной музыке, звучавшей в ледяном антарктическом храме, синхронно кивнули. Эта музыка спасла Володю от смерти, залечив его раны, и она же ненадолго воскресила Ги Доберкура...

– Вселенная тоже поет, – продолжил Демидов-Ланской. – Звучит все: от галактик до наших мыслей, а звуки происходят от вибрации суперструн. Вибрация – это волна. В зависимости от частоты звуковых колебаний, уровня громкости, ритма и слаженности, пусть даже мы их не слышим, звуковые волны воздействуют на человека положительно или отрицательно. С помощью звука такие физиологические функции, как пульс, сердечный ритм, дыхание, пищеварение, могут быть скоординированы, и правильно подобранные колебания способны активизировать наши резервы, исцелить или передать творческий импульс. Но точно так же звук может и убить нас, растоптать, лишить разума. Звук – это доктор и палач. А кто такой ваш «Лавкрафт» с точки зрения музыкальной гармонии?

– Кто? – эхом откликнулся заинтересованный Сабурский.

– Это диссонанс! – воскликнул Кир. – Но как его вычленить из общего хора? Он же спрячется в нем...

– Музыка, как ни странно, замечательно описывается математическими формулами, – ответил Демидов-Ланской. – Звуки – это продольные волны, и как любые волны, они изменяются в замкнутом пространстве на некоторую величину. Ее можно рассчитать и даже зафиксировать точки, через которые они проходят, поскольку волны, в силу своих параметров, оказывают влияние на пространство. Даже незначительные изменения уровня мерности пространства, например, человек, вошедший в помещение, наполненное звучащей музыкой, вызывают перераспределение музыкальных волн, пронизывающих данный объём. Если «Лавкрафт» – это диссонанс, то мы вычислим его по вибрациям, по длине его суперструн, и создадим специальный фильтр. Когда мы его включим, «Лавкрафт» застрянет в нем, потому что мембрана с фильтром не пропустит заданную волну независимо от массы вибрирующих объектов.

– А Юрка? – хмуро спросил Грач. – Что будет, если Юрка в момент прохождения коридора будет на кого-то зол и прозвучит диссонансом? Или Милка – вдруг она чего-то испугается или перенервничает? Мы же не святые, и наш эмоциональный фон в какой-то степени способен пересечься с вибрациями «Лавкрафта». Или нет?

– Нет, это не так работает, – Демидов-Ланской на секунду задумался, но, тряхнув головой, спокойно продолжил: – Человек – это пакет характеристик, которые не путешествуют по одной, только все вместе. Пакет – это гармония, где каждая нота звучит совместно с соседними, даже если она звучит немного… грубо. Все вибрации в пакете составляют целое, они неделимы, давно и привычно звучат вместе.

– Созвучие аккордов? – подсказала Мила.

– Да, пожалуй. А вот «Лавкрафт» должен вибрировать совершенно иначе. В нем, как в диссонансе, все звуки рассогласованные. Такого нет и не может быть ни у Милы, ни у Громова по определению.

– «Лавкрафт» отравлен тамасом, – подсказал Лис. – В нем темноты намного больше, чем светлого начала. Человек с такими характеристиками не выживет, он пожрет себя сам изнутри. «Лавкрафт» способен существовать только за Барьером – или испоганить наш мир до такой степени, чтобы продолжить в нем существовать без помех.

– Именно так я это и представляю, – подтвердил Демидов-Ланской. – Мила пройдет сквозь фильтр, а «Лавкрафт» нет, потому что звучание его суперструн очень специфическое. Чужое. «Черное солнце» работает с эталонами. Мы отфильтруем посторонние примеси, которые могут быть тем самым «Лавкрафтом», и предоставим Гималайским Стражам заниматься их санацией. Сами же приступим к формированию коридора в Антарктиду. Его снова придется сделать тройственным, чтобы забрать по дороге пленников во второй заход. Вам, Людмила, придется стать проводником по мосту дважды за день.

– Надо – значит, надо. А почему в Антарктиду? – спросила Мила.

– Потому что надо устранить все различия и точки напряжения между диффузионными потоками, а источник помех находится в Кратере, в Земле Королевы Мод. Мы обязаны выключить наконец Антарктическое «Солнце». Как итог мы создадим или, вернее, выберем максимально дружелюбный мир для всех выживших.

– Черт возьми, – пробормотал Грач, – вот сижу, слушаю тебя – и голова плывет, как на карусели. Ты реально настолько крут? Я тебя начинаю побаиваться. Честно.

– Это Патрисия крутая, – поправил Иван. – Она все это придумала очень давно и планомерно шла к цели. У нас с ней почти все готово. Остается разложить партитуру тройного коридора для алтарной клавиатуры и Ключа и сформировать приложение к формуле для фильтрации. Мне нужно несколько суток. И еще одни сутки для итоговой перепроверки на виртуальной модели, построенной «Васькой».

– И сутки для наладки, – добавил Лис. – Наладка, впрочем, будет происходить уже в храме.

– Конечно, пробный запуск тоже необходим. Я еще не видел, как функционирует Мадагаскарский алтарь с Ключом. Вдруг он не подойдет?

– Подойдет, – ответил Лисица. – Я заезжал в храм, видел алтарь. Он в полном порядке.

– Кстати, а где Ключ? – обеспокоился Грач. – Патрисия его случайно не утащила прямиком к де Трейси?

– Ключ у Ивана Ивановича, у Патрисии для де Трейси припасена фальшивка,– сказал Вещий Лис и легонько хлопнул по столешнице. – Что ж, раз все наши планы завязаны на точности физических моделей, сделаем перерыв, чтобы Иван Иванович спокойно доделал все, что нужно. Мы задержимся на три дня в Аламаитцу. Заодно и джип починят.

– Кстати, нам понадобятся хорошие наушники, – сказал Демидов-Ланской. – Они не панацея, но без них мы рискуем остаться без военной поддержки. С учетом того, как бойцы майора Гогадзе вели себя после взрыва газового баллона, они способны впасть в безумие, когда услышат поющий Грааль.

– Это будет настолько страшно? – спросила Мила, которую внезапно охватили сомнения.

– Пусть враг боится! – успокоил ее Кир. – Боевая песня вставляет, должно быть, покруче мухоморов. Любой нормальный воин воодушевится, правда, Виталий Федорович?

Лисица улыбнулся. Он не хотел никого пугать. А Иван вспомнил, как пел «Грааль», когда он слышал его в последний раз перед самым отъездом. Песня смерти, описанная в рунических текстах из библиотеки Строгановых, реально существовала и влияла на душевное состояние всех, кто мог ей внимать. И не важно – воин это или мирный обыватель. Молоденький лейтенант с воплями катался по полу, его напарник разрядил в потолок всю обойму табельного пистолета, а Иван окаменел от ужаса, буквально превратившись в манекен без единой мысли в голове. Даже Патрисию потом еще долго колотило, хотя она находилась за звукоизолированным стеклом и до нее долетали слабые эманации. Только Вещий Лис оставался адекватным. Он-то и прервал эксперимент, увидев все, что хотел...

«Что-то в Вещем Лисе есть, однако, – подумал Иван, – не полубог, конечно, но и не обыватель. Про местонахождение Ключа все верно сказал. Да и Ножом собирался работать сам, наверняка будучи в курсе, как это делается, не только по книгам».