Текст книги "Вернуться в Антарктиду (СИ)"

Автор книги: Нат Жарова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 110 страниц)

Нет, он ни о чем не жалел! Но был смущен свалившемся на голову головокружительным счастьем и слегка растерян. Он знал, что нужен Миле и что она уже не мыслит себя без него. Она тоже сделалась ему необходима, Вик мог спокойно себе в этом признаться, однако все это было так непривычно. Необыкновенно. Волнующе. Ответственность его не пугала, но прежде он никогда не ждал ничего в ответ. И от того, что Мила так непринужденно и искренне беспокоилась о нем, в его груди расплывался щекочущий жар. Вик боялся к нему привыкнуть и, лишившись однажды, впасть в беспросветное отчаяние.

Любовь в нем разгоралась медленно, но уже пьянила, внушая, что он способен свернуть горы. Остатками рассудка Соловьев понимал, что сладкое умопомрачение граничит с неосторожностью. Слепое безумство влюбленного способно и помочь ему, вдохновив на реальный подвиг, но и погубить. Как врач, Вик поставил себе диагноз: «расстройство привычек и влечений неуточненное», шифр F 63.9 – именно под таким номером любовь была внесена в реестр заболеваний Всемирной организацией здравоохранения. Это было одновременно и смешно, и трогательно, и тревожно.

– Амбухиманга! – провозгласил водитель. – Дальше не поеду. Дальше, кто хочет в гостевой дом, идет пешком.

– А кто не хочет? – живо полюбопытствовал Кир.

– Транспорт остается здесь, – пояснил охранник, распахивая вручную дверь. – Мальгаши считают территорию за оградой священной и машины туда не пропускают. Чтобы не ссориться с колдунами, мы поставим палатки по внешнюю сторону периметра, у дороги. Если есть нестерпимое желание попробовать походной жизни, милости просим. Но надо сообщить об этом майору Гогадзе, он в первой машине.

– Имей в виду, у них в палатке с розетками напряженка, – сказал Грач Мухину, – где будешь свои компьютеры заряжать? Или ты к Чебышевой Лиле мечтаешь поближе подобраться? Тогда так бы и сказал!

– Не надоело еще одно и то же мусолить? – с вызовом поинтересовался Кир.

– Идем с нами в деревню, Кирюша, – примирительно предложил Белоконев, – поглядишь на быт туземцев. А походной жизни мы еще наедимся.

– А нам разрешат посмотреть на святилище? – спросила Мила. – У нас будет время?

– Завтра мы обязательно туда прогуляемся, – ответил Вик. – Патрисия собирается расспрашивать жрецов, а мы с тобой составим ей компанию.

Он вышел из автобуса и помог ей спуститься по расшатанным ступеням. Вдвоем они отступили на обочину и осмотрелись.

Внизу, окрашенная в красновато-лиловые сумеречные краски, расстилалась плоская долина с узкой полосой шоссе, похожей на русло реки. Дорога была пустынна, и вокруг, куда бы ни падал взгляд, не вспыхивало ни единого огонька. Если б не тусклая иллюминация в Крепости Королей, прячущейся за густой зарослью экзотических деревьев, можно было подумать, что на много километров нет никого – только их отряд, рассыпавшийся между машин.

От широкого уступа, на котором они остановились, в деревню вела едва различимая в наползающих сумерках тропинка. Она круто уходила вверх и терялась в густой тени. Было прохладно, и в прозрачном воздухе, наполненном резкими незнакомыми ароматами, звенели комары – знакомый звук, одинаковый во всех уголках планеты.

– Обратили внимание, что здесь сухо? – спросил Соловьева охранник и даже притопнул, проверяя почву на прочность. – Как будто и не было затяжных дождей.

– Горы, – пожал плечами Вик. – У них своя погодная кухня.

Мила смотрела на темные стены старинной Крепости, четко очерченные на фоне оранжевого неба, и взор ее полнился нетерпеливым ожиданием. А вот у Соловьева рождались совсем другие чувства, наисильнейшим из которых была тревога. Он пока не мог определить с точностью, чем вызвано нехорошее предчувствие, но подобрался и осторожно огляделся, стараясь засечь настороживший его подсознание источник опасности.

Метрах в пятнадцати от него стоял Иван Демидов-Ланской и держал за руку маленькую девочку со смешными куцыми косичками. Это была Адель, за свободу которой Пат сражалась до последнего, как львица.

Никто, и Вик в том числе, не ожидал, что материнский инстинкт проснется в ней и запылает, сжигая прежние привычки. Эта новая, демонстрирующая любовь к дочери Патрисия нравилась ему куда больше прежней. То, что она так внезапно утратила самоконтроль и почти превратилась в наседку, не смеющую далеко отпустить от себя ненаглядное чадо, совершенно не вязалось с прежним образом хладнокровной стервы, но, тем не менее, было правдой. Пат сделалась мягче и человечнее и, полностью отказавшись от нянек, предпочла отныне следить за дочкой сама. Последнее у нее пока получалось плохо – с непривычки и из-за чудовищной занятости, – поэтому с девочкой иной раз приходилось оставаться кому-то из сотрудников «Ямана». Сейчас Пат тоже куда-то отошла, поручив Адель Демидову-Ланскому. Лучше телохранителя было бы сложно представить.

Адель обернулась, и ее взгляд – пронзительный, оценивающий и совершенно недетский, чем-то напоминающий материнский, но при этом гораздо злее и беспощаднее, – ожег Виктора. И он с предельной ясностью понял, что опасность как-то связанна с Адель. Или с тем, что таится на дне ее глаз. С тем, кто смотрит на него в эту секунду посредством этих глаз. Смотрит гипнотически и властно.

Вик отпустил Милкину руку и зашагал в ту сторону.

– Ты куда? – крикнула Мила.

– Подожди меня немного, – бросил он на ходу. – Я сейчас.

Адель спокойно наблюдала за тем, как он приближался. Ее взгляд изменился: он внезапно потух и из него ушла жадная злоба, но это уже ничего не меняло. Вик увидел все, что нужно.

– Иван, где Патрисия? – спросил Вик, останавливаясь в шаге от ее заместителя.

– Говорит с Гогадзе и Рикемафано об устройстве стоянки. Там какие-то внезапные сложности.

– Что-то серьезное?

– Не думаю. Просто местные хотят больше денег. Утверждают, что эта поросшая травкой полянка – их платная парковка, и требуют десять долларов в час.

– А другие новости есть?

– Ты про судьбу того жреца? Нет, пока никто не смог нас просветит на его счет, но к нам из деревни вышла одна молодежь. Пат рассчитывает на какого-нибудь старика из Крепости Королей, который помнит события семидесятых годов.

– Это все?

Демидов-Ланской прищурился:

– А что, тебе мало?

Адель протянула свободную руку и дернула Соловьева за край ветровки. Вик присел на корточки, чтобы быть на ее уровне:

– Аделин, ты устала?

– Ни капельки. Дядя Вик, а когда мы пойдем в пещеру?

– Наверное, послезавтра.

– Понятно, – девочка глубоко вздохнула. – Как долго ждать!

– Совсем нет. Всего один день.

– Все равно долго. Папа подарит мне в пещере куклу. Большую и красивую. Вот такую! – Адель вырвала руку у Демидова-Ланского, чтобы изобразить гигантский размер обещанного.

Иван поспешно вернул себе ее ладошку, опасаясь оставить ребенка без жесткого контроля – а ну как убежит.

Вик улыбнулся ей:

– Здорово! Это он тебе когда сказал про куклу – сегодня?

– Сегодня. Перед тем, как мы поехали на машинке. Но он и раньше обещал, только не говорил, где, – Адель наклонилась вперед, почти прижимаясь лбом ко лбу Соловьева, и прошептала: – Папа и вам приготовил подарочки, только это секрет!

– Нам?

– Тебе и дяде Ване. Он запретил об этом говорить.

– Почему? – Вик взглянул на Демидова-Ланского. Тот остался невозмутим, хотя и расслышал азартный детский шепот.

– Он хотел вас удивить. А я проболталась… – девочка снова тяжко вздохнула.

– Аделин, ты все правильно сделала. Мама просила тебя говорить обо всем, что ты услышишь от папы и увидишь сама.

– А папа не хочет, чтобы я рассказывала. Он мне тогда куклу не подарит.

– Обязательно подарит. А если вдруг у него не получится, мы с твоей мамой сами тебе купим куклу. Такую, какую ты выберешь.

– Даешь слово?

– Даю! Только дело ведь не в новой кукле, Аделин. Ты уже большая девочка и должна заботиться о маме. Ей сейчас трудно, а твои рассказы помогают ей сориентироваться.

– Мне неохота постоянно помалкивать, – Адель потупилась. – Папа запрещает мне кое-что говорить, потому что знать будущее плохо. Можно все испортить.

– Или исправить.

– Ну да… А еще я подумала, что ждать подарочков очень приятно. Мне захотелось, чтобы вы тоже заранее порадовались. Как я.

– Спасибо, милая. Я уже радуюсь, – Вик погладил девочку по голове. – А маме папа тоже что-нибудь подарит?

Адель на миг застыла, устремив взгляд куда-то в темнеющее небо, а потом помотала головой.

– Маму он просто любит, а вам хочет сказать спасибо.

– Спасибо за что?

– Что ты заботился о маме, когда он исчез. – Адель перевела взгляд с Соловьева на физика: – И дяде Ване он тоже скажет спасибо, когда появится. Он очень ждет встречи с вами. Папа сказал, что вы долго будете помнить то, что он вам приготовил.

– Мы будем долго помнить... – Вик снова взглянул на Демидова-Ланского. – Значит, это не вещь?

– Нет, не вещь.

– А что же это?

– Я не знаю. Я не совсем поняла, – Адель бесхитростно улыбнулась, – но это будет подарочек один на двоих. Вы же поделитесь, да? По справедливости.

– Конечно, – Вик встал.

– Новое откровение Кассандры? – проговорил Демидов-Ланской. Теперь и ему стало слегка не по себе. – Впрочем, если исходить из парадигмы человеческого поведения, то все логично.

– У меня предчувствие чего-то непоправимого. Не могу только ухватить, что не так. Что-то не нравится, царапает, но вот что?..

– Не забудь предупредить, когда догадаешься.

– Непременно.

Вик заметил Пат, идущую к ним быстрым шагом по бездорожью «платной парковки». Сухая трава с треском приминалась под ее шнурованными берцами. За ее спиной военные уже начали натягивать первый шатер.

– Надо поговорить, – Вик вынудил ее отойти в сторону, подальше от девочки.

– Это не может подождать? Я чертовски устала, и Адель пора в кровать.

– Две минуты.

Пат подавила неуместное раздражение и кивнула:

– Говори!

– Расспроси дочь о ее видениях и о последнем диалоге с Павлом. Только аккуратно. Мне кажется, что она что-то знает о засаде, которая нас ждет в районе пещерного храма.

Пат нахмурилась:

– Она что-то болтала об этом?

– Не уверен, что я все правильно услышал. Говорить с маленьким ребенком о вещах, которые она не понимает, это все равно, что пользоваться испорченным телефоном. Получить твое независимое мнение тут очень важно.

– Ладно, попробую, – ответила француженка. – Я и так занимаюсь чем-то подобным каждый божий вечер.

Вик отступил, освобождая проход. Пат забрала у Ивана дочь, накинула небрежно лямку рюкзака на плечо и направилась вместе с Адель по дороге к крепостным воротам. Демидов-Ланской с еще одним рюкзаком зашагал следом, а Вик вернулся к поджидающим его друзьям.

Мила робко улыбнулась ему, но вопросов не задала. Соловьев подумал, что с любовными переживаниями надо пока завязывать. В ближайшем будущем ему требовались внимание, зоркость и холодная голова, но и девушку при этом требовалось не обидеть. Сложная задачка, но вполне посильная, если не идти у зарождающихся чувств в поводу.

19.2

19.2/9.2/2.2

Гостиница в деревне Амбухиманга была скромная и по европейским меркам не совсем обычная. Собственно, даже не гостиница, а несколько отдельно стоящих домиков с крышами, крытыми пальмовыми листьями, и со стенами из тесно набитых палок, обмазанных глиной с внешней стороны. Изнутри их от пола до потолка завесили циновками, но все равно местами остались видны щели, сквозь которые проглядывала улица.

Эти хижины предназначались для паломников, привычных к спартанским условиям. Иностранные туристы сюда если и приезжали, то очень редко, и нашествие многочисленной группы белых людей произвело ажиотаж, несмотря на поздний час.

Гостей со всевозможными почестями распределили по пустовавшим домикам, выдав каждому вместо ужина своеобразный паек: лепешку под названием мукар, приготовленную на кокосом молоке, и чашку с мутным ранампангом (* Сноска: этот популярный напиток получают, заливая горячей водой оставшуюся после приготовления кастрюлю с прилипшим к стенкам рисом. Ранампанг является здоровой альтернативой пресной воде).

Наскоро перекусив, люди стали готовиться ко сну. Каждая хижина была поделена на две жилые части. Комнатки получились без окон и очень тесными, по 6-10 квадратных метров, на которых умещалось по три-четыре узких ложа, укрытых москитными сетками. Для спасения от холода в центре комнаты служащие поставили небольшие жаровни.

– Никакого представления о пожарной безопасности! – с негодованием произнесла лейтенант Лилия Чебышева, оглядывая их, с позволения сказать, «номер».

Да, судьба в лице той самой Чебышевой, от которой так демонстративно бегал Кирилл, настигла-таки его в деревне. Девушку-лейтенанта поселили вместе с остальными женщинами, поручив за ними приглядывать. Другой телохранитель должен был бдеть всю ночь снаружи, обходя территорию.

К счастью, Кир узнал о неожиданном соседстве лишь утром, столкнувшись с Лилей нос к носу возле умывальников, иначе бы, наверное, проторчал вместе с охраной на улице всю ночь. Подозревая сей экспромт, Володя, посмеиваясь, предпочел не ставить парня в известность, благо Мухин не вылезал из своего компьютера и остался равнодушным к местной экзотике.

Патрисия, несмотря на свое аристократическое происхождение, была безразлична к бытовым неудобствам. Осмотрев каморку, она даже не поморщилась, лишь проверила, насколько надежно крепятся к потолку антимоскитные сетки.

– Быть покусанными нам не угрожает, и это главное, – произнесла она.

– Зато если кто-нибудь ночью нечаянно опрокинет угли, избушка вспыхнет в один момент! – указала Лилия.

– Не брыкайтесь во сне, и все будет хорошо, – равнодушно сказала Пат, усаживая на одну из низеньких кроватей Адель и помогая ей снять ботинки.

Мила слегка побаивалась ночевать с Патрисией в одной комнате, но безропотно подчинилась, когда Вик сказал, что эту ночь они проведут порознь. Она сама не понимала, почему продолжала относиться к этой женщине с настороженностью и совсем не видела в ней защитницу. За все время их знакомства Пат ни разу не повысила на нее голос, ничего категорически не запрещала и не смотрела с презрением. Даже наоборот, она старалась предусмотреть все, чтобы Миле было удобно. Получить обузу в виде истеричной женщины с отягощением в виде внезапно развивающегося ЧП суровый физик явно не хотела. Однако, несмотря на оказываемое расположение, Мила ждала подвоха.

Сейчас Пат, впрочем, не обращала на девушку внимания. Она переодела дочь ко сну и расчесала ей волосы щеткой. Адель устала за день, набравшись самых разных впечатлений, поэтому часто зевала, поспешно прикрывая рот рукой, и была немного вялой. Пат тихо расспрашивала ее по-французски, и девочка также тихо ей отвечала.

Чебышева неодобрительно поглядывала в их сторону. Она не понимала ни слова. Проворно раздевшись, она по-армейски аккуратно сложила свои вещи стопочкой и, за неимением стульев, положила прямо на пол у своего изголовья. Сверху поместила кобуру, проверив, удобно ли будет дотянуться до пистолета в случае чего. Убедившись, что оружие доступно, Лиля забралась под одеяло и задернула полог от комаров.

Мила же, сидя на своем матрасе по-турецки, невольно прислушивалась к беседе матери и дочки.

– Ты сама все знаешь, – говорила Адель, – ты готовилась.

– Готовиться и сделать – это немного разные вещи. Расскажи мне, как все пройдет.

– Ты вызовешь папу, и он придет. Все будут его встречать и хлопать в ладоши. Там будет много незнакомых людей.

– Незнакомых тебе? Это не наши люди, а кто-то со стороны?

– Да, наверное.

– Откуда они возьмутся?

– Они придут встречать папу.

– Они его знают?

– Нет. Да. Не все, – Адель потерла кулачками глаза. – Мамочка, ты все это столько раз слышала. Все так и будет.

Пат казалась немного озадаченной. Она уложила дочь и накрыла одеялом:

– Хорошо, моя дорогая, не стану к тебе больше приставать, сладких тебе снов! – и она наградила Адель нежным поцелуем.

Адель в ответ обвила ее ручками за шею и долго не отпускала. Но затем ее объятия разжались, и, повернувшись набок, она мирно засопела, уснув, кажется, мгновенно.

– Мадам, выключите верхний свет, пожалуйста, – негромко попросила Чебышева.

Патрисия встала и погасила лампу. Как ни странно, но электричество в этой убогой хижине было, и были даже две розетки, чтобы зарядить телефоны.

– Спокойной всем ночи! – произнесла Пат и тотчас шепотом обратилась к Москалевой по-французски, словно не желая, чтобы их подслушали: – Людмила, вас ничего не беспокоит?

– Нет, спасибо, – ответила с недоумением Мила.

Как только погас свет, она легла, но вопрос заставил ее приподняться.

– Если вас будет что-нибудь тревожить… что-то туманное и неприятное, обещайте, что расскажете об этом. Мне лично или Соловьеву.

– Конечно. Мы с вами это обсуждали.

Пат прерывисто вздохнула, а Мила неожиданно для себя прибавила:

– Я невольно наблюдала за вами, за вашим разговором с дочерью, и мне показалось, что девочка счастлива проводить с вами больше времени. Вы – хорошая мать. Аделин с вами спокойно.

– Благодарю.

Пат прошла к своей кровати, оказавшейся ужасно скрипучей. Ее голова оказалась на противоположной стороне от Милкиного изголовья, и Москалева чуть отдернула противомоскитную сетку, чтобы видеть ее лицо. Француженка, затевая внезапный диалог, явно хотела его продолжать, одной повторной просьбой дело бы не ограничилось.

– Адель родилась второго октября, в день рождения своей покойной бабушки Гвен Ласаль де Гурдон, – тихо произнесла Пат, оправдывая Милкины ожидания. – Это совпадение меня испугало. Мне показалось, что это моя мать вернулась, чтобы следить за моими успехами и неудачами и отравлять жизнь.

– Но это очень странное заявление! – громким шепотом откликнулась Мила. – Как может младенец следить за кем-то?

– Аделин могла. Соловьев разве не говорил, насколько она выделяется среди других людей?

– Нет.

– Наверное, постеснялся. Это ведь не его личная тайна. Но я вам поясню, хотя и попрошу держать это в секрете. Вы согласны?

– Да, но… – Мила повыше приподнялась на локте, – почему вы хотите мне довериться?

– Потому что вы тоже особенная. В силу неких обстоятельств, вы оказались способны реагировать на диффузию. Эта реакция делает вас сильнее.

– Разве? По-моему, все наоборот. Я представляю собой источник неучтенных неприятностей.

– Это потому, что вы еще не адаптировались, однако я вижу, что вы делаете успехи. Вам помогают Загоскин и Грач. И я подумала, что в свою очередь вы могли бы помочь Аделин. Помочь ей контролировать свой дар, став связующим звеном между ней и мужчинами.

– Я сама ничего до сих пор не контролирую! Как я могу? Я почти ничего не понимаю.

– Вы научитесь и очень скоро, а вот у девочки совсем нет учителей. Наши мужчины излишне грубы, и у них нет опыта педагогической работы с малышами. Аделин смотрит на них с опаской и не будет откровенной. Но вы, Людмила, ей понравились, я это вижу. Попробуйте с ней подружиться.

– Хорошо, но… почему все-таки я?

Патрисия издала еще один протяжный вздох:

– Я почти не знала своей матери. В раннем детстве меня воспитывала няня и кухарка. Потом пришлось отправиться в закрытую школу. Лежа без сна в дортуаре, я обещала себе, что, когда вырасту, создам большую и любящую семью. И что мои дети никогда не будут чувствовать себя одинокими и скучать по дому. Странно, но я вспомнила об этих клятвах только недавно. Соловьев выговаривал мне, что я мало забочусь об Адели, но я считала, что он слишком требователен, а я все делаю правильно. Однако я ошибалась. Я не смогла стать дочери опорой. Я только пытаюсь, но при этом сознаю, что ей нужна не только моя любовь, но и поддержка иного рода. А ее-то я и не способна оказать. А вы, Людмила, способны.

– Это очень большая ответственность, но я обещаю вам, что попробую наладить контакт с Аделью.

– Людмила, я должна вас предупредить… не сочтите это несусветной глупостью, но Аделин видит скрытые события. Она ясновидец и чуть-чуть телепат.

– Так вот почему вы взяли ее с собой! Я-то поражалась, что делает в таком опасном походе ребенок.

– Нет, конечно! Это не единственная причина. Ее способности важны, но прежде всего, она – самое ценное, что у меня осталось. Я не имею права ее потерять.

– Да, мать для девочки очень важна... – Мила вспомнила свою покойную мать. Ей иногда ее не хватало. Может, если бы она была жива, то Мила не вышла бы замуж за Дмитрия?

– У вас была дружная семья? – спросила Пат.

– Думаю, да. Папа любил маму и после ее смерти долго не мог прийти в себя. Когда он встретил во Франции женщину… я даже обрадовалась. Благодаря ей он хоть немного ожил.

– Эта женщина была моложе вашей мамы?

– Нет, совсем нет. Они с отцом ровесники.

– А как ее зовут, вашу мачеху?

– Элен д'Орсэ.

– Д'Орсэ? – Пат помолчала несколько секунд. – Это очень древний род. И влиятельный.

– Папа упоминал... Но свадебная церемония у них была очень скромной.

– Д'Орсэ богаты, но не кичатся этим. Людмила, скажите, а вам никогда не хотелось сообщить отцу, что вы живы?

– Я хотела, но Вик просил повременить.

– Девчонки, не пора ли угомониться? – раздался голос Чебышевой. – Уже полночь, а здесь рано ложатся и рано встают. Иначе вас завтра пушкой не разбудишь.

– Простите! – Мила прижала пальцы к губам.

Патрисия тоже извинилась, но разговор не прекратила, просто шептать стала еще тише. Москалевой пришлось напрягать слух.

– Я спрашиваю про ваши отношения с отцом не из дурного любопытства. Мой муж ушел слишком рано и никогда не видел дочь, однако у Аделин прямая связь с ним. Телепатическая. Мы имеем сотни ее подтвержденных пророчеств и не сомневаемся, что и в этом случае она не фантазирует. Мне иной раз кажется, что к нему Адель привязана сильней, чем ко мне. Вот я и пытаюсь понять, как это бывает… с отцами. Мой был ученым, и я его почти не видела.

– А я росла с папой и мамой, – поделилась Мила, – но мама была, конечно, ближе. Она всегда вникала в мои дела, поддерживала, советовала... Но как же получилось, что Адель родилась с таким даром? У вас в роду были экстрасенсы?

– Семейные хроники эту версию не подтверждают. Я была беременна, когда попала под излучение неисправного Черного солнца в Антарктиде. Вполне возможно, это и активировало в геноме Аделин какой-то спящий участок. Павел спас нас. Я думала, что он при этом героически погиб, но Аделин, когда родилась, стала транслировать мне картины иного мира. Так я узнала, что Поль ищет способ вернуться...

– Вы очень его любили? – спросила Мила, набравшись храбрости.

Этот вопрос казался ей слишком личным, чтобы дать откровенный ответ незнакомому человеку. И Пат действительно хранила молчание какое-то время. Она смотрела не на Милу, а на жаровню с углями, и красные сполохи отражались в ее зрачках.

– Да, я любила его, – наконец произнесла она.

– Я очень вам сочувствую!

– Спасибо. Но давайте-ка и впрямь поспим! – Долгова-Ласаль скрипнула кроватью, укладываясь на подушку.

Мила тоже легла, но еще долго не могла заснуть. В установившемся безмолвии отчетливо слышался звон цикад снаружи и мерный стук гостиничного генератора.

Москалева думала сразу обо всем: о необыкновенной девочке, сопевшей неподалеку; о Патрисии, казавшейся жесткой, но на самом деле – нормальной женщине, соломенной вдове, которая даже не знает, жив ли ее супруг или нет; о Викторе, спавшем в соседнем помещении, и о Дмитрии, о котором она уже не вспоминала очень долго, а тут вдруг снова вспомнила...

Минувшей ночью, в отеле Анцерабе, лежа в кольце сильных и нежных рук Соловьева, Мила была уверена, что старая жизнь окончательно осталась позади, но сейчас ей стало казаться, что важный пласт, о существовании которого она ранее и не подозревала, продолжает тянуться к ней из прошлого. Ей вспомнилось видение с де Трейси и сверкающая в его руке пурба… Это же было не обычное убийство! Де Треси проделал все быстро и очень технично, что казалось, ему был важен не процесс, а итог. Кем стала Мила, в кого превратилась в своей новой ипостаси?

Пат сказала: «Вы особенная. В силу неких обстоятельств, вы оказались способны реагировать на диффузию». Де Трейси что-то сделал с ней. И теперь Миле следовало понять, что именно он сделал и что с этим делать ей.

19.3

19.3/ 9.3/2.3

Утром Вик встал до того, как сработал будильник, заведенный на половину восьмого. Демидов-Ланской и Мухин еще спали, а вот кровать Грача пустовала.

Тихо ступая по шуршащим циновкам, Вик заглянул сначала на женскую половину, чтобы убедиться, что все в порядке, а потом вышел во двор, где увидел Володю, выполняющего комплекс физических упражнений. Спонтанно Вик решил к нему присоединиться.

– Надо бы освежить старые навыки, – сказал он после приветствия. – Как насчет спарринга?

– Это дело, – Грач приостановился и понаблюдал за предварительной разминкой Соловьева. Уточнил: – Не пойму, это самбо у тебя или крав-мага?

– Что-то вроде, – кивнул Вик, расправляя плечи. – Я нахватался всякого по верхушкам.

– Ну, давай! – Володя поманил его ладонью. – Нападай!

Соловьев пошел на него и тотчас был сбит с ног, оказавшись на утрамбованной земле прижатым и зафиксированным.

– Плохо, – констатировал Грач, выпуская его. – Раньше ты был ловчее.

– Это мы только начали, – откликнулся Вик, ничуть не обескураженный.

Он молниеносно вскочил на ноги и снова напал. Грач увернулся и, применив очередной хитрый приемчик, вторично опрокинул его на землю.

– Ты слишком спешишь, прешь прямо в лоб, а надо изящней, хитрей!

Вокруг них, несмотря на ранний час, стала собираться толпа мальчишек. Они помутузили друг друга под их смешки и одобрительные выкрики где-то с полчасика, взмокли, раскраснелись и, наконец, усталые, разлеглись в ржавой пыли, довольно улыбаясь.

Повернув голову, Вик заметил Кирилла, вышедшего из бунгало. Тот помахал им рукой, но не подошел.

Грач тоже его заметил и сел, пихнув Соловьева в плечо:

– Пацан за тобой тянется. Ты его кумир. Не удивлюсь, если сегодня же попросит дать ему пару уроков борьбы, глядя на наши кувырки.

– А раньше не просил? – поинтересовался Вик.

– Не-а, но где-то наверняка занимался. Вообще, Кира полон сюрпризов. На пилота вон выучился.

– Ну, с пилотированием – это не ко мне претензии. Я не умею.

– Так я и не с претензией, просто констатирую, что к тебе он прислушается скорей, чем ко мне.

– Хочешь, чтобы я на него повлиял?

– Желательно. Удержу он не знает, а это не есть гуд.

– Я с ним поговорю, – пообещал Вик.

Грач поднялся, помог встать Соловьеву и направился к умывальникам. Смуглокожая ребятня запрыгала вокруг него, галдя и дергая за широкие рукава спортивного костюма. А Вик пошел к Мухину.

– Доброе утро, Кир!

Мухин подарил ему задорную улыбку:

– Вы с Вовой ранние пташки. Соловей и Грач – вы нарочно с рассветом встаете, чтобы поддержать свое пернатое реноме?

Соловьев усмехнулся:

– Если продолжить аналогию, тебе следует взять псевдоним «Филин». До какого часа сидел в ноутбуке?

– Всего лишь до двух. Зато сколько интересного я узнал!

– Надеюсь, оно того стоило.

– Естественно! Информация бомбическая! Патрисии будет полезно это услышать.

«Бомбическая информация» представляла собой глубокий анализ данных, полученных прежде всего из открытых источников.

– Не обязательно лезть в дебри и ломать сайты, чтобы оценить обстановку, – сказал Мухин, довольно сверкая глазами. – Итак…

Он сделал паузу, поглядывая на слушателей. Посторонних в хижине не было, собрались те, кто ночевал в двух комнатах, включая и малышку Адель. Девочка сидела в углу, играя, и не обращала внимания на «взрослую возню». Рядом с ней примостилась Мила, старательно выполняя просьбу Патрисии подружиться с ее дочкой. А вот Лилия Чебышева, хотя и не входила в число ближнего круга, получила от Ласаль-Долговой отдельное приглашение поприсутствовать. Отойдя от первоначальной оторопи, Мухин это принял.

– Кира, не тяни кота за хвост! – потребовал Грач.

Мухин и не стал:

– Оки, дамы и господа! На Мадагаскаре в последнее время стали появляться подозрительные туристы. По преимуществу это американцы, но есть и французские подданные, и граждане других государств.

– Что же в них такого особенного? – нетерпеливо уточнил Володя.

– Их поведение не совсем обычно. Во-первых, сейчас на острове нетуристический сезон, однако из-за этого массированного десанта в процентах количество визитеров возросло, если сравнивать с прошлыми годами за аналогичный период. Во-вторых, все эти люди не спешат посещать немногочисленные достопримечательности, а сидят в столице или направились в центральную область Вакианкаратры, то есть гуляют где-то в горах, где нет ни пляжей с теплым песочком, ни инфраструктуры, ни толковых дорог. В-третьих, все они прибывали по одному, разными рейсами и в разные дни. Зарегистрировались они тоже в разных отелях, хотя и знакомы между собой, если судить по сетевым перепискам и телефонному биллингу. Некоторые даже служат или служили, если речь об отставниках, в одних и тех же подразделениях.

– Военные? – снова вставил реплику Грач. – Похоже на неофициальное спецзадание.

– Да, большинство из нетипичных туристов именно военные. Беру, например, некоего Джефа Анкерса, 1973 года рождения. Согласно официальной биографии, некоторое время назад он оставил службу в армии, но отнюдь не успокоился на пенсии. Я открываю его страницу в социальной сети, которую он, скажем прямо, ведет не слишком аккуратно. В фотогалерее, если покопаться, находится много интересного. Вот, смотрите: это групповое фото военнослужащих трёхгодичной давности. Рядом с Анкерсом стоят люди, прибывшие на Мадагаскар, но тщательно делающие вид, будто видят Анкерса впервые. Они проходят по улице мимо и не здороваются. Я обвел этих забывчивых в кружочек. Обратите внимание, что у них шевроны, где при увеличении хорошо видна эмблема подразделения, относящегося к командованию гражданских и психологических операций армии США. А вот свежая фотка месячной давности: Анкерс позирует на фоне внедорожника, на боковом стекле которого читается наклейка «Hunting Permit» (*Лицензия на убийство). Человек явно не стремится завязать со своим военным прошлым. Конечно, на все эти мелочи можно было бы не обращать внимания, если бы Анкерс, как и его однополчане, не наведывался регулярно в американское посольство в Антананариву. Более того, камеры видеонаблюдения зафиксировали его в группе коллег из Французского легиона. Столица Мадагаскара, конечно, не везде оснащена камерами, однако все эти почтенные джентльмены и дамы предпочитают тусоваться исключительно в шикарных барах, где с электронной безопасностью все о'кей. И вот мы их видим за одним столиком с некоей Изабель Перрон, главой некоммерческой организации «Экологи говорят» – это, на минуточку, одна из дочек ТНК «Прозерпина». Там же, в этом же баре, за день до нее сидели Уго Монье, руководитель «Центра независимых исследований», финансирующего среди прочего и фундаментальные исследования в области квантовой физики, и Памела Руката, работающая в Фонде, который занимается тем, что дает возможность ветеранам боевых действий, столкнувшимся с проблемой адаптации к жизни на гражданке, обрести новый опыт. Памела – связной из частной военной компании, членов которой используют всякие спецслужбы в качестве агентов по всему миру. Вы понимаете, что означает присутствие всех этих людей в одном месте и в одно время?