Текст книги ""Фантастика - 2024". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) (ЛП)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Михаил Медведев,Надежда Сакаева,Кайла Стоун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 296 (всего у книги 359 страниц)

Глава 29

Ханна

День сто десятый

Призрак помчался к входной двери, Ханна – за ним. В темноте она едва не ободрала колено о кофейный столик.

Ханна не стала тратить время на куртку, остановившись только для того, чтобы натянуть незашнурованные ботинки.

У нее был Призрак; и 45-й калибр.

Она возилась с замком своей искалеченной рукой. Ее скрюченные пальцы от страха стали еще неповоротливее, но она не посмела опустить пистолет.

Дверь открылась. Призрак протиснулся наружу. Он бросился в ночь, белая полоса в абсолютной темноте.

Звезд не видно. И луны тоже. Облака густые, черные и тяжелые.

Было жутко холодно. Ледяной воздух пронизывал ее фланелевую пижаму. Ханна резко вдохнула, выдыхая белые облака, и, спотыкаясь, поспешила за Призраком.

«Это безумие, – шептал рациональный голос в ее голове. Ты разбудишь Эвелин, Тревиса и малышей, рассуждая как сумасшедшая».

Но был Призрак, настороженный и взволнованный. И ее интуиция, как звенящий будильник в голове.

Ханна проигнорировала эту тревогу в ту ночь, когда Гэвин Пайк остановился на обочине дороги. В ту ночь, когда у нее украли ее собственную жизнь.

Она не будет игнорировать ее снова.

Ханна подошла к входной двери Бруксов и остановилась. Призрак помчался за угол дома. И снова она последовала его примеру.

Вдалеке прогремел гром. В морозном воздухе потрескивали разряды электричества.

Она напрягла уши в поисках любого звука. Под ее ботинками хлюпала мокрая, примятая трава. Запах мокрой земли наполнил ее ноздри. Пахло дождем.

И чем-то еще. Запах сигаретного дыма.

Ужас пробежал по ее позвоночнику. Ханна поспешила в задний дворик и пробралась между мебелью. Ее ботинки хрустели по битому стеклу.

Дверь была полуоткрыта.

Эвелин и Тревис слишком осторожны, чтобы оставлять дверь незапертой, тем более открытой.

Кто-то взломал дверь и проник в дом.

На мгновение Ханна замерла, приготовившись к приступу животного страха. Ее кожу головы покалывало. Старая знакомая тьма спустилась, похищая ее мысли, затемняя разум, унося прочь.

Она не поддалась ей. Она боролась с небытием всеми силами. То, что когда-то защищало ее от самых ужасных ужасов, теперь угрожало всему, что ей дорого.

Ханна вдохнула и выдохнула. Холодный воздух ужалил ее щеки. В руках тяжесть 45-го калибра. Пес прижался к ее бедру, скуля и царапаясь в дверь, чтобы войти.

Ее ребенок в смертельной опасности. Эвелин и Тревис тоже.

С огромным усилием она пришла в себя.

Ханна заставила сломанную дверь открыться.

Призрак прыгнул внутрь. С громогласным лаем, от которого содрогнулась ночь, он ворвался в дом.

С замирающим сердцем Ханна побежала за ним.

Через затемненную гостиную. Наткнулась на диван, опрокинула тумбу. Чуть не споткнулась, но, оступившись, встала на ноги и помчалась к темному коридору.

Никаких мыслей о скрытности. Только скорость. Паника гнала ее вперед.

Дикий лай Призрака эхом отражался от стен коридора и звенел у нее в ушах. Он пронесся по коридору, вспыхнув ярким белым пламенем, и ворвался в дверь комнаты ЭлДжея.

Ханна вбежала за ним следом, пистолет поднят, пульс учащен.

Тяжелые тени лежали повсюду. Темные очертания детской кроватки. Окно на дальней стене. Комод рядом с дверью шкафа.

Движение слева от нее.

Вспышка ножа.

Человеческая тень вынырнула из темноты.

Сердце Ханны остановилось. Паника пригвоздила ее к полу.

Белая вспышка рядом. Призрак бросился на тень, рыча, скалясь, щелкая челюстями в дикой ярости.

Сто сорок фунтов твердой массы врезались в человеческую плоть, отбросив нападавшего назад к детской кроватке. Две фигуры извиваются, хватаясь друг за друга. Треск и грохот.

Нападавший пронзительно закричал. Звук резко оборвался влажным хрустом. Треск и рывки. Неразборчивые крики.

Призрак навис над упавшей фигурой, вырывая горло из тела.

Из детской кроватки раздался истошный крик младенца. На секунду Ханна подумала, что это Шарлотта. Затем узнала хриплый плач ЭлДжея.

Она направилась к кроватке, думая только о своей дочери.

– Не двигайся! – донесся сердитый голос.

Второй злоумышленник стоял перед окном. Темная массивная фигура, одетая в черное, с тактическим снаряжением.

В десяти футах от Ханны.

В его руках корчился сверток. Шарлотта.

Сверток сместился влево, когда он поправил свой захват, сжимая ребенка в одной руке. Шарлотта завизжала в знак протеста. Блеск дула поднялся в сторону Ханны.

Время замедлилось.

Некогда подумать. Взвесить все за и против. Оценить риски.

Если она ничего не предпримет, то погибнет, а Шарлотта исчезнет.

Она решила действовать.

Ханна подняла 45-й калибр обеими руками. Подперла приклад плохой рукой. Прицелилась вправо от центра тяжести, выдохнула и нажала.

Пистолет дрогнул в ее руках. Выстрел грохотом отозвался в ушах.

Мужчина дернулся и громко и грубо выругался. Шарлотта и ЭлДжей закричали еще громче.

Инстинкт и тренировка взяли верх. Ханна слегка пригнулась и выстрелила снова.

Его тело дернулось вправо. Со стуком сверток из его руки упал на ковровое покрытие.

Ханна вздрогнула. Ее разум кричал от страха и возмущения, но она сохранила концентрацию. Выстрелила в третий раз, целясь в таз под бронежилетом.

Он попятился назад. Потеряв опору, врезался в стену, а затем упал под окном.

Звуки доносились сзади нее. Приглушенные и далекие. Возгласы, сигналы тревоги.

Кто-то что-то кричал. Слова, не несущие никакого смысла. В ушах звенело.

Свет пробивался по коридору, заливая детскую яркими тенями. Ханна смутно почувствовала, как Эвелин и Тревис столпились в дверном проеме позади нее.

Все ее существо жаждало броситься к ребенку, но она не могла. Пока не могла. Она не могла сосредоточиться ни на чем, кроме устранения угрозы.

Она знала, что лучше не поворачиваться спиной к раненому животному. Особенно к человеку.

Ханна подошла к похитителю и нависла над ним. Кровь текла из его правого плеча. Она стекала под ним из дыры в паху.

Он отпрянул от нее, ругаясь и тяжело дыша. Полез, скребя по полу в поисках своего оружия. Оно упало, когда он уронил ее дочь.

Ханна отшвырнула его.

Он поднял на нее глаза, выражение лица исказилось от боли и ненависти. Угольно-черные глаза, узкие скулы, всклокоченная борода.

– Ты маленькая су…

Ханна расставила ноги и прицелилась ему между глаз.

– Никто не смеет трогать мою семью!

Глава 30

Ханна

День сто десятый

– Подожди! – голос Лиама прогремел в детской. Он ворвался в комнату и помчался в ее сторону, Бишоп следовал прямо за ним. – Не стреляй в него!

Ханна колебалась.

Бишоп направил на нападавшего свой «Хеклер и Кох» 45-го калибра с удлиненным стволом.

Лиам твердо положил руку на ее предплечье и опустил пистолет.

– Он нужен нам живым.

Она стояла, покачиваясь на ногах. Моргающая и неуверенная. Пульс грохотал в ее ушах.

– Но я должна…

– Я сделаю это, Ханна. – Все еще держа «Глок», Лиам обхватил ее за плечи и заглянул в глаза. – Все кончено. Дальше мы сами.

Она рассеянно кивнула. Потребовалось три попытки, чтобы поставить «Ругер» на предохранитель и засунуть его в карман пижамы.

Кто-то принес фонарь. Лиам? Или Тревис? Она не знала.

– Шарлотта и ЭлДжей? – резко спросил Лиам.

– ЭлДжей в порядке, – отозвался Тревис. – Нужно проверить Шарлотту. Ханна спасла ее от этого подонка.

– А Майло? – продолжил Лиам.

– Он в доме, спит.

– Я пришлю Перес, чтобы она присмотрела за ним. – Бишоп отсоединил рацию. – Есть еще нападавшие?

– Только двое. Призрак убил одного, – сообщила Ханна, внезапно почувствовав головокружение.

Адреналиновый выброс поглотил ее. Волны головокружения захлестнули сознание, ноги стали слабыми и резиновыми.

Лиам и Бишоп держали ситуацию под контролем. Шарлотта. Ей нужна Шарлотта.

Пошатываясь, Ханна пересекла комнату и рухнула на колени.

– Шарлотта, я здесь. Я здесь, милая.

С закрытыми глазами и вся красная от возмущения малышка махала пухлыми ручками и кричала. Видимых ран не видно, но на левой щеке краснеет ожог.

Ханна не могла дышать, не могла думать, ее живот скрутило от ужаса. Что, если у нее сломана шея? Или позвоночник неправильно сместился, череп ушиблен, или еще что похуже?

– Не двигай! – Эвелин стояла на коленях рядом с Ханной, одетая в шелковую пижаму, ее черные волосы растрепались. – Позволь мне сначала ее осмотреть.

Вопреки всем своим инстинктам Ханна откинулась назад, пока Эвелин осматривала Шарлотту, следила за ее жизненными показателями и проверяла, нет ли внутренних повреждений.

Тревис взял ЭлДжея из кроватки и прижал его к груди, нежно укачивая и шепча на ухо. Отчаянные крики малыша стихли до хриплого хныканья.

Лиам и Бишоп оттащили раненого нападавшего в угол и прижали его к дверце шкафа. Осмотрев его, Лиам присел на корточки, а Бишоп остался наблюдать за ним у окна.

Нападавший скулил и молил о пощаде. Лиам не предложил ему ничего.

– Думаю, этот уже мертв, приятель, – обратился Тревис к Призраку.

Челюсти собаки сомкнулись на шее первого нападавшего. Призрак в последний раз злобно покачал головой. С рычанием он выпустил свою добычу.

Искалеченное тело распростерлось между стеной и детской кроваткой в углу.

Призрак слез с трупа. Его задняя нога подкосилась, и он взвизгнул от боли.

Должно быть, он получил новую травму при атаке на похитителя. Не дрогнув, он зашагал через комнату к Ханне.

Призрак, склонившись над крошечной фигуркой Шарлотты, пристально смотрел на Эвелин. Из его горла вырвалось угрожающее рычание. Его уши прижались, щеки оттянулись назад от влажных красных клыков.

Эвелин замерла, прижав одну руку к груди Шарлотты, челюсти Призрака находились в дюйме от ее запястья.

В одно мгновение он мог раздробить ее кости в щепки.

Большой пиренейский пес выглядел огромным в маленькой темной комнате, сплошные зубы и когти, густая шерсть забрызгана кровью. Он казался диким, полубезумным от жажды крови, как страшный зверь из сказок, демонический волк из подземного мира.

Он свирепел, действуя инстинктивно, охраняя свою драгоценную подопечную от всех существ, не принадлежащих к его стае.

Ханна протянула свою больную руку и положила ее на мокрую морду Призрака. Его дыхание обжигало ее ладонь. Ее пальцы зацепили острые как бритва зубы.

Ханна не чувствовала страха. Не перед Призраком. Только не перед Призраком.

Он ее пес, а она его человек.

– Хороший мальчик, хороший мальчик. – Она мягко сомкнула его челюсти своими скрюченными пальцами. – Эвелин – друг. Ты знаешь это, мальчик. Ты переживаешь за своих людей. Я понимаю.

Она погладила его по морде. Постепенно его рычание стихло.

– Ты все сделал правильно.

Напряженные, сведенные мышцы Призрака расслабились. Он прижал уши, реагируя на успокаивающий голос Ханны.

– Ты предупредил меня. Ты защитил нас. Ты сделал все идеально. Просто идеально. – Он наклонил голову, чтобы она могла погладить его по загривку. – Ты определенно заслужил немного вяленого мяса сегодня.

Призрак плюхнулся на пузо и опустил голову к Шарлотте. Он уткнулся носом в ее крошечное сморщенное личико, затем ласково слизал ее слезы, скуля от беспокойства.

Шарлотта яростно плакала, но почувствовала над собой большую собаку и с нетерпением потянулась к ней. Она обожала Призрака так же, как он обожал ее.

Ее крошечные ручки прикоснулись к его окровавленной морде. Челюсти, вырвавшие горло у человека, для Шарлотты не опаснее, чем одна из ее игрушек-прорезывателей.

– Я помогаю Шарлотте, Призрак. – Эвелин старалась, чтобы ее голос звучал спокойно и ровно. – Она в порядке, мальчик. Благодаря тебе и твоей маме. С ней все будет хорошо.

– Ты уверена? – спросила Ханна задыхающимся голосом.

Эвелин повернула голову, чтобы встретить взгляд Ханны. Ее движения были медленными и осторожными.

– Она в порядке, дорогая. Ушиб на задней части черепа, за которым мы будем наблюдать, но она в порядке.

– О, слава Богу. – Чистое облегчение разлилось по ее венам. Ханна подхватила Шарлотту на руки и прижала к груди. Маленькое вздрагивающее тело дочери погрузилось в ее тело.

Шарлотта прижалась головой к шее Ханны. Ханна обнимала ее, раскачивалась взад-вперед на коленях и напевала ласковые слова в ее мягкую головку.

В теплых объятиях матери крики Шарлотты стихли.

Призрак прижался ближе, прислонившись к ее боку и тревожно понюхав щеки Шарлотты, словно он не верил Ханне на слово; ему необходимо самому убедиться в благополучии своего народа.

– У нас гости, – сообщил Бишоп. – Друзья.

Снаружи в коридоре раздались шаги.

Призрак поднял голову, навострив уши. Вместо рычания он приветственно тявкнул.

– В кого мне нужно стрелять? – Молли шаркающей походкой вошла в комнату, сильно хромая без трости, крепко сжимая «Моссберг» в морщинистых руках.

Квинн протиснулась следом за ней, держа AR-15 в положении низкой готовности, ее лицо побелело от страха и адреналина. Она осмотрела детскую в полном беспорядке.

– Кто-нибудь ранен?

– Все закончилось, – отозвалась Ханна. – Мы в порядке.

– Черт возьми, – проворчала Молли. – Вечно я опаздываю на вечеринку.

Эвелин помрачнела.

– Если это то, что ты считаешь вечеринкой, то я обойдусь без следующего приглашения.

Молли была одета в белую ночную рубашку с длинными рукавами. Квинн в большой футболке с надписью Metallica и красных пижамных штанах со снеговиками. Ни на ком из них не было верхней одежды. Квинн стояла босиком, грязь и трава прилипли к ее ногам.

– Нас разбудил лай Призрака, – рассказала Квинн. – Похоже, он приготовился сразиться с целой армией.

Тревис устало улыбнулся.

– Вполне.

– Майло, – произнесла Ханна. – Бишоп отправил Перес, но я не знаю, там ли она уже. Он один в доме…

Молли направила дробовик в пол.

– Больше ничего не говори. Я уже там.

Как только она ушла, Лиам что-то сделал с похитителем. Тот закричал от боли.

Лицо Тревиса стало пепельным. Он вышел из комнаты вместе с ЭлДжеем, Эвелин следовала за ним по пятам.

– Я останусь, – заявила Квинн.

– Мне нужно, чтобы ты помогла обыскать район, – отчеканил Бишоп. – Отправляйся с Перес. Теперь, когда Майло в безопасности, она вызовет группу реагирования, чтобы прочесать периметр.

Квинн скривилась, как будто хотела протестовать, но направилась к двери.

Бишоп связался по рации с Рейносо.

– Тебе лучше приехать сюда, шеф. У нас тут полный бардак.

Глава 31

Лиам

День сто десятый

– Как, черт возьми, они сумели проникнуть на нашу территорию? – спросил Рейносо.

– Один из вопросов, на который он нам ответит, – мрачно проговорил Лиам.

Лиам, Бишоп и Рейносо толпились в детской. Свет давал светодиодный фонарь на батарейках, висевший на крючке у двери. Их пистолеты находились в кобурах, а длинные ружья стояли у детской кроватки.

Лиам держал свой тактический нож «Гербер МК II» низко на боку.

При виде ножа глаза пленника расширились от страха. Хорошо. Пусть немного обмочится.

Судя по запаху аммиака в комнате, он уже это сделал.

Шел второй час ночи. Они решили не будить остальных членов городского совета; это дело для службы безопасности.

Несколько групп Перес прочесывали Фолл-Крик на случай вторичного нападения. Пока что они ничего не нашли.

Молли осталась с Майло в доме Ханны; к счастью, парень проспал всю суматоху.

Тревис и Ханна разместили малышей в спальне Бруксов, поскольку детская использовалась для допроса.

Покормив Шарлотту перед сном, Ханна занялась делами на кухне: мыла Призрака горячей водой из ведра и лечила его рану.

Эвелин и Тревис завернули изуродованный труп в брезент и оттащили его в лес за участком. Никто не хотел тратить хорошие дрова на сожжение трупа, но и оставлять его на растерзание одичавшим собакам тоже нельзя.

Нет ничего лучше, чем обнаружить оторванную руку на заднем крыльце за утренним кофе.

Как будто кто-то до сих пор пьет кофе.

Завтра они перенесут труп в могилу на западной окраине города, где с помощью пары экскаваторов выкопали яму, чтобы похоронить своих мертвецов на безопасном расстоянии от близлежащих источников воды.

Второй боевик вскоре присоединится к своему напарнику. Но не раньше, чем Лиам получит нужную ему информацию.

Лиам обратил внимание на их пленника. Негодование захлестнуло его. Ему потребовалось невероятное самообладание, чтобы не разорвать этого гада на части голыми руками.

Забудьте о Призраке. Лиам мог бы сам вырвать глотку этому человеку без малейших угрызений совести.

Он ведь едва не потерял Шарлотту. И Ханну.

Стиснув челюсти, он присел перед поверженным врагом. Бишоп и Рейносо стояли позади него, наблюдая за происходящим с суровыми лицами.

Лиам постучал плоской стороной лезвия по раскрытой ладони, край ножа сверкнул.

– Есть только один способ все закончить. Сколько страданий ты вытерпишь, зависит только от тебя.

– Иди к черту! – В неприятеле еще теплился огонь, но он уже угасал. Его кожа приобрела пепельный оттенок, круги под глазами напоминали угольные пятна.

Они связали его лодыжки паракордом из повседневного футляра Лиама, а руки – парой наручников, выданных Рейносо.

На теле похитителя появилось три новых отверстия. Одна пуля пробила мясо в верхней части правого плеча. Вторая засела в верхней части бедра, пропустив бедренную артерию. Третья пуля застряла над его промежностью, в паху.

Ханна проделала чертовски хорошую работу.

Эвелин перевязала раны нападавшего, чтобы замедлить кровотечение. Она использовала полоски, нарезанные из простыни, а не дорогие бинты, антисептик или антибиотики.

– Моя работа – исцелять. Дарить жизнь, а не забирать ее. – Она посмотрела на Лиама ровным взглядом. – Учитывая это, во время кризиса мы проводим сортировку и концентрируемся на тех, кого можем спасти. Я ничего не могу сделать, чтобы спасти этого мужчину. Ты понимаешь?

Лиам кивнул.

– Да, мэм.

Ее голос понизился. Глаза сверкнули гневом и холодом.

– Ты, впрочем, не связан этой клятвой.

По расчетам Лиама, у их пленника оставался час до того, как он вырубится. Он уже мертвец. И он знал это.

– Ты собираешься его пытать? – Лица Бишопа помрачнело, а цвет стал восковым. Он казался физически больным.

Лиам взглянул на Бишопа.

– Мы знаем, что он виновен. Нет никаких сомнений. Это наша единственная возможность получить важные сведения. Тебе это известно. – Он повысил голос. – Если он скажет правду, я его не трону.

Бишоп провел рукой по своей шевелюре и покорно вздохнул.

– То, что я знаю в голове, и то, что чувствую в сердце, – две разные вещи. Это неправильно.

Лиам чувствовал себя прекрасно, но он не сказал об этом. Он предоставил Бишопу выход.

– Почему бы тебе не связаться по рации с Перес и не присоединиться к ее группе реагирования? Убедись, что вокруг все чисто.

Бишоп кивнул, на его лице появилось облегчение. Он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.

Бишоп был благородным человеком. Лучшим человеком, чем Лиам. Возможно, этот момент потом будет преследовать его в кошмарах, но он мог с этим смириться. Это нужно сделать, чтобы защитить людей, которых он любил.

Лиам перевел взгляд на Рейносо.

– Ты в деле или нет?

Бронзовая кожа Рейносо выглядела заметно бледнее, но он не дрогнул. Шеф полиции был тверд как скала.

– Делай то, что должен.

Лиам вернул свое внимание к пленнику.

– Кто и зачем тебя послал?

– Я ничего вам не расскажу…

Лиам наклонился вперед и ткнул кончиком ножа в раненое плечо мужчины.

Пленник застонал.

Лиам продолжал свою работу. Через несколько минут враг корчился от боли.

Лиам отступил назад.

– Давай начнем с чего-нибудь попроще, а? Как тебя зовут?

– Дженкинс, – ответил пленник.

– Так-то лучше. Кто ты?

– Наемник.

Лиам кивнул. «Зиг Зауэр» М17 и карабин М4 врага состояли на вооружении армии. Он вел себя как бывший военный

– Как вы прокрались за периметр?

Рот Дженкинса сжался в тонкую линию.

– Как ты проник внутрь?

– Иди в задницу.

Лиам снова принялся за работу. Дженкинс истошно завизжал. Лиам приложил еще больше усилий.

– Пешком! – сдался Дженкинс. – На велосипеде по тропе Буна. Потом мы… мы пробирались пешком через лес, чтобы избежать блокпостов и патрулей.

В этом имелся смысл. У команды охраны Фолл-Крика хватало людей, чтобы следить за дорогами, через которые наиболее вероятно проникновение в город. Лиам разместил несколько наблюдательных постов в лесу, но недостаточно.

Для любого по-настоящему решительного человека, особенно пешего, существовала сотня точек проникновения, чтобы попасть на территорию города.

– Кто тебя послал?

Дженкинс отказался отвечать.

Все продолжалось несколько минут. Наконец, он сломался.

– Генерал Синклер! Это Генерал отдал приказ. Мы действуем по решению правительства!

– Убивая детей?

– Не убийство. Мы должны были забрать ее и доставить к Генералу. Вот и все.

– Как вы узнали в каком она доме?

Дженкинс поморщился.

– Генерал знал. У него есть карта города, и он обозначил дорогу и дом. Как только мы проникли в город, наблюдали за домом весь день. Я видел, как женщина принесла сюда ребенка. Мы подождали, пока все уснут и перерыв между патрулированиями. Затем мы проникли внутрь. Войти, взять ребенка, выйти. Такой у нас был приказ.

– Здесь два ребенка. Вы охотились за обоими?

– Только за девочкой. Вообще не знал, что есть еще один ребенок. Чуть не схватил его случайно. Но он хотел именно эту девочку.

– Почему?

– Откуда мне знать?

Лиам снова принялся за дело.

Дженкинс бился в конвульсиях, словно его пронзали электрические разряды. Когда он снова смог говорить, то воскликнул:

– Этот ребенок – его родственник! Внучка? Правнучка? Я не знаю! Черт, как больно!

Потрясенный, Лиам сгорбился. На его лбу выступил холодный пот.

Его разум вихрем пронесся в голове, перебирая возможности, последствия, что это значит для них, для Фолл-Крик и для Ханны.

Генерал знал.

Розамонд не проявляла ни малейшего интереса к своей кровной связи с внучкой. Очевидно, ее отец считал иначе.

Этот мерзавец Саттер рассказал Генералу о Шарлотте. Или же Лютер.

Возможно Лютер играет за два лагеря.

Если это так, Лиам найдет его и срежет кожу с его скелета.

– Вот почему Генерал еще не напал, – прохрипел Дженкинс. Его веки подрагивали. Из импровизированных повязок сочилась густая темная кровь. Растущая лужа окрасила ковер под ним. – Просто… ждет… ребенка. Он разнесет вас, террористов, к чертовой матери…

Получив необходимые сведения, Лиам, как и обещал, быстро прикончил Дженкинса.

Лиам медленно встал, чувствуя боль в спине, и вытер руки о полотенце. Почистил свой тактический нож и убрал его в ножны.

Испытывая тошноту, он отвернулся от трупа.

Он сделал то, что должен был сделать. Если это означает, что он убережет своих близких, Лиам готов позволить своей душе гореть вечно.

– Что это значит? – обеспокоено спросил Рейносо.

Лиам не мог ему ответить. Ему нужно переговорить со своим шпионом. Ему нужна информация.

Он схватил рацию, переключился на нужный канал и связался с Лютером.

В рации шипели помехи. Ответа не было. Сейчас не время их запланированного выхода на связь. Кроме того, без ретрансляционных станций рация находилась вне зоны действия сети.

Ужас застыл в его сердце, как глыба льда. Лиам пытался снова и снова.

Снова и снова, ничего.