Текст книги ""Фантастика - 2024". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) (ЛП)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Михаил Медведев,Надежда Сакаева,Кайла Стоун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 209 (всего у книги 359 страниц)

Глава 10

Ханна

День восьмой

Лиам расхаживал по длинному, узкому залу ожидания перед окнами из зеркального стекла, рыская, как нетерпеливый лев. Он не выпускал из рук свой «Глок» и постоянно проверял улицу, наблюдая за парковкой, проезжей частью и хозяйственным магазином через дорогу в поисках возможных неприятностей.

Ханна пыталась сложить ноги в кресле, но живот мешал. Лиам протянул ей свой рюкзак. Она использовала его как подушку, расстегнула куртку и растянулась на соединенных пластиковых сиденьях.

– Спасибо.

Она потерла уставшие глаза. У нее болела поясница. Ее лодыжки распухли. В комнате было прохладно, но не так холодно, как на улице. В животе началось шевеление, и что-то ткнулось в мочевой пузырь. Ханна проигнорировала это.

Ужас и тревога скрутили ее внутренности. Во рту появился привкус чего-то горького и металлического, как будто она проглотила медный грош. Она беспокоилась о Призраке. Волновалась обо всем.

Пыталась сосчитать стулья, постеры с животными на стенах, машины на парковке, квадраты плитки на полу. Ничего не помогало. Ей нужно как-то отвлечься.

Она взглянула на Лиама.

– Знаешь не все люди плохие.

Он продолжал вышагивать, смотрел в окно, словно собирался с чем-то сражаться.

– Этот вор не был героем.

– Может, и нет, но и смерти он не заслуживал.

Лиам только хмыкнул.

– Есть степени «плохого». Может, Деннис и не ангел-альтруист, но и не главарь гангстеров.

Лиам фыркнул.

– Дай ему время.

Ханна покатала слова на языке, прежде чем произнести их.

– Некоторые люди хорошие.

Сиси обращалась с ней с уважением и большой добротой. Доктор Лауде бескорыстно делилась своей энергией, опытом и драгоценными ограниченными материалами, чтобы помочь незнакомцам и спасти жизнь собаки, которую она даже не знала.

Лиам сам рисковал получить переохлаждение и многое другое, чтобы спасти Ханну в лесу. Все, что он делал сейчас, он делал для нее, а не для себя.

– Ты действительно в это веришь? – Его взгляд был устремлен на улицу, на десятки машин, сгорбившихся под пеленой снега. – После всего, через что ты прошла?

Ханна напряглась. Мысль о том, чтобы доверять другим людям, внушала страх. Она не отрицала этого. Но она должна с этим бороться. Она должна преодолеть токсичное мышление, то, как он приучил ее думать и действовать.

Трусить, подчиняться. Бояться всего и всех. Ненавидеть.

В противном случае он победил. Свобода из физической клетки мало что значила, если она не могла выкинуть его из головы, если она все еще жила так, словно находилась в ловушке.

Она сказала:

– Да.

Взгляд Лиама снова остановился на ней, острый и пронизывающий. Все в ней хотело отвернуться, опустить глаза в пол, но она заставила себя встретить его взгляд.

– Мир полон жадных, ненавистных, жестоких людей, – заявил он. – Без правительства, контролирующего их, без полиции и угрозы тюрьмы, сдерживающих их порывы, люди станут худшими версиями самих себя. Они будут похищать, насиловать и многое другое.

Она не наивна. Но и не глупа. Ханна знакома со злом. Она смотрела в его глаза.

Вся страна скатывалась в беззаконие и хаос. Отчаяние породило страх, ненависть и насилие. Через несколько недель почти все впадут в полное отчаяние. Многие уже достигли его.

– Ты прав, – мягко сказала она. – Я знаю, на что способны люди. Но все же не верю, что все они плохие. Что бы ни случилось. В мире есть доброта. Должна быть. Иначе в чем смысл?

Лиам не ответил ей.

Она прикусила нижнюю губу.

– Посмотри на доктора Лауде. Разве она не помогает нам без всякой выгоды для себя?

Он покачал головой.

– Однажды она поможет не тому человеку. Отдаст слишком много. И кто-нибудь либо заберет все, что у нее есть, либо убьет ее за это.

На мгновение оба замолчали. Они вспомнили о Сиси.

– Ты думаешь, что хорошие просто умрут.

– Да.

– Может быть, им нужен защитник.

Лиам посмотрел на нее.

– Кто-то, кто может научить их, как защитить себя. Ты можешь быть хорошим человеком и бойцом.

– Хорошим человеком и убийцей?

Она не колебалась.

– Да. Абсолютно. Если это правильный человек и действует по правильным причинам.

Он кивнул, но ничего не сказал.

Ханна сунула руку в правый карман куртки и нащупала рукоятку складного ножа, рядом с которым лежал пистолет.

– Ты сказал, что научишь меня.

Лиам повернулся и посмотрел на нее. Серый дневной свет, проникающий через окна, подчеркивал его суровые черты, яростные голубые глаза.

– Хочешь начать прямо сейчас?

Ее сердцебиение участилось.

– Я хочу как-то отвлечься. Пожалуйста.

Лиам кивнул и бросил еще один взгляд на город, который выглядел совершенно заброшенным, ни единой живой души. Их снегоход с прицепом припаркованный у входа, единственная машина, не занесенная снегом.

Он подошел к ней, убрал в карман свой пистолет и протянул руку.

Ханна достала «Ругер» из кармана и протянула ему. Он провел так называемую проверку состояния системы и убедился, что предохранитель находится на месте.

Она поднялась на ноги, держась рукой за спинку стула для равновесия. С каждым днем она чувствовала себя все более неуклюжей. Поморщившись, она прижала руку к пояснице.

– Что сначала? Найти тир? Несколько пустых бутылок из-под пива?

– У нас нет лишних патронов, чтобы тратить их на стрельбу по мишеням. Нам нужен каждый патрон для самообороны. И не стоит привлекать внимание выстрелами.

Она поникла.

– Ох.

– Я все еще могу научить тебя правильной стойке, как держать оружие, как целиться. И где находится предохранитель.

Ее щеки пылали. Ханна вспомнила библиотеку, свой ужас, как в слепой панике шарила пальцами по пистолету, забыв о предохранителе.

– Я помню.

Лиам смотрел на нее. Ханне не понравилось, как он смотрел на нее. Как будто считал ее маленькой и слабой.

Ей было неприятно, что это правда. Она делала все возможное, чтобы сохранить здоровье в своей подвальной тюрьме, однако человек не мог изменить свои физические данные. Она всегда будет маленькой, но она не должна оставаться слабой.

– Покажи мне.

Он показал.

– Ты должна держать его в обеих руках, причем левая рука должна находиться под правой.

Волна стыда захлестнула Ханну.

– Я не могу держать его так.

– Конечно, можешь. Ты просто…

– Моя левая рука. Она бесполезна.

Он колебался. Лицо помрачнело. Тень, которую она не могла прочитать, прошла по его лицу, а затем исчезла.

– Сними свои перчатки.

Она повиновалась. В ярком дневном свете ее больная рука выглядела еще хуже, чем обычно. Сломанные пальцы изуродованы, похожи на когти, неправильной формы, как искривленные и сросшиеся ветви старого дерева.

Ханна могла двигать ими, но только с большим усилием и болью. Лишь большой палец еще функционировал относительно нормально. Он выглядел уродливо. Гротескно и отвратительно.

Она покраснела от смущения и отвращения к себе.

Ей не хотелось показывать левую руку на свету, не хотелось, чтобы это видел Лиам. Она не хотела, чтобы он считал ее уродливой или отвратительной. Мысль глупая, но она ничего не могла с собой поделать.

Она попыталась убрать изуродованную руку, спрятать ее в карман, обратно в перчатку, за спину – куда угодно, но Лиам схватил ее за запястье прежде, чем она смогла отстраниться.

Его лицо не исказилось от отвращения. Он не смотрел на нее с брезгливостью. Он рассматривал ее уродство с клинической отстраненностью, пальцами нежно обводя ее ладонь.

Прикосновения его пальцев пронзили Ханну, как удар электричества. Ее желудок забурлил, сердце громко стучало в ушах.

Она прочистила горло, близкая к слезам и ненавидящая себя за это. Какой слабой он ее считает. Какой жалкой.

– Я ничего не могу с этим сделать. Как я и сказала. Бесполезно.

Он нахмурился. Между его бровями появилась морщинка. Он все еще держал ее за руку.

– Не совсем. Ты можешь сжать пальцы в кулак?

Она смогла. Медленно, неловко, болезненно. Ханна кривилась, но не останавливалась. Ее мизинец и безымянный палец слишком изуродованы, чтобы двигаться. Указательный палец мог слегка изгибаться, пока не упирался в изогнутый большой палец.

– Думай об этом как о подставке для опоры правой руки. Размести пистолетную рукоятку в углублении между большим и безымянным пальцами.

Она последовала его указаниям. Приклад пистолета удобно разместился в кулаке. Она сосредоточилась на том, чтобы держать руки ровно, и ей удалось хорошо сбалансировать «Ругер».

Он мрачно улыбнулся ей.

– Вот так.

Лиам показал ей, как правильно расширить стойку, расправить плечи, держать руки и как можно лучше зафиксировать пистолет. Он объяснял ей, как выровнять дыхание и спустить – не нажать – курок.

Она прикусила нижнюю губу и изучала пистолет.

– Как я смогу взвести его одной рукой?

Лиам указал на покрытый журналами торцевой столик между двумя стульями.

– Положи область возле мушки на край стола и нажми на спуск. Ты можешь сделать это краем чего-нибудь твердого – прилавка, кобуры или каблука ботинка.

Она практиковалась в передергивании затвора одной рукой, пока не освоила. Лиам показал, как перезаряжать пистолет, зажав его между коленями в сидячем положении или положив на согнутое колено, хотя это казалось сложнее.

Они вновь и вновь отрабатывали все, чему он ее учил, причем Лиам часто делал перерывы, чтобы посмотреть на улицу. Он показал ей, как научиться видеть и понимать ситуацию. Как сканировать окружающую обстановку, оставаться бдительной и следить за всем, что не на своем месте. Снова и снова.

Одно дело – тренироваться с Лиамом рядом, совсем другое – когда она одна.

Сможет ли она вспомнить все в присутствии реальной угрозы? Предаст ли ее тело, застынув? Ее разум онемеет, исчезнет, когда ей нужно будет думать, действовать? Она не могла этого допустить.

Она должна стать сильнее, чем когда-либо. Умнее и смелее.

– Делай это каждый день, – сказал Лиам. – И ты станешь лучше.

– Как насчет ножа?

Он поднял брови.

– Ты еще не устала?

Ханна устала, но не хотела этого признавать. Каждый день она чувствовала, как из нее уходит энергия, высасываемая паразитом внутри ее утробы. Если бы сидела и ничего не делала, она бы так же устала, но ее мучило бы беспокойство за Призрака.

И кто знал, когда может появиться Пайк или другая угроза? Призрак оказался в реанимации, потому что она не знала, что делать. Она не хотела повторять ошибку. Не могла повторить эту ошибку.

Ханна решила верить в хороших людей, но отказывалась быть наивной. Люди должны доказать, что им можно доверять. А с теми, кто этого не сделает, ей нужно быть готовой.

Она не подведет Призрака снова.

Ханна расправила плечи.

– Я хочу научиться всему, что знаешь ты.

Лиам от удивления резко рассмеялся.

– Это займет кучу времени.

Она смотрела на него, не отрываясь.

– Тогда начнем с ножа.

Глава 11

Ханна

День восьмой

Миновали тревожные часы. Вторая половина дня тянулась с мучительной медлительностью.

Лиам вышагивал. Ханна жевала нижнюю губу и беспрестанно волновалась. И молилась. Она не знала, слушает ли ее Бог, но все равно молилась. Пылко, от всего сердца. Она не знала, что еще делать.

Она держала «Ругер» на коленях здоровой рукой и представляла, как целится, выдыхает, снова и снова нажимает на спусковой крючок. Ханна мысленно тренировалась, как делала это с музыкой в подвале тюрьмы. Песни, которые она писала, запоминала каждую строчку, каждый аккорд, проигрывала их снова и снова в голове, имитируя пальцами, пока мелодия не становилась почти реальной. Почти.

В какой-то момент Лиам достал из рюкзака немного воды и сухой паек, но Ханна могла только пить. С каждым прошедшим часом узел в ее животе становился все туже и туже.

Когда день перешел в вечер, доктор Лауде наконец появилась в приемной. Она жестом подозвала Ханну и Лиама, посветив на них фонариком.

Сердце Ханны бешено забилось.

– С ним все в порядке?

Доктор Лауде ничем не выдала себя.

– Проходите, посмотрите сами.

Ханна поднялась с жесткого пластикового стула у двери и сунула пистолет в карман куртки. Если доктор Лауде и заметила это, она ничего не сказала.

Ханна и Лиам последовали за ветеринаром по затемненному коридору, луч фонарика жутко метался по полу и стенам. Конечности Ханны казались тяжелыми, а желудок наполнился свинцом.

Она вошла в операционную. Низкое «гав» приветствовало ее. В тусклом, колеблющемся свете тело Призрака отбрасывало огромную тень на стену. Он лежал на животе, подняв голову, и его длинный плюмажевый хвост деликатно бился о стол из нержавеющей стали.

– Призрак! – Она бросилась к нему, ее зрение уже затуманилось.

Ханна наклонилась через операционный стол, не обращая внимания на резкий удар металлического уголка о ее живот, и зарылась руками в мягкий загривок на его шее.

– Я так волновалась. Я думала, что потеряла тебя.

Призрак радостно фыркнул ей в ухо. Он касался своим сухим прохладным носом ее волос, лба, закрытых глаз, носа и подбородка. Облизал ее щеку и тихонько заскулил в знак приветствия.

Доктор Лауде хорошо его вымыла. На небольшом участке на голове возле правого уха шерсть была выбрита. Рана от пули очищена и зашита.

Ее сердце щемило от любви. Она боролась со слезами. Если она начнет плакать сейчас, то может никогда не остановиться.

О, к черту. Она позволила слезам пролиться. И это были слезы благодарности и радости.

Ханна почувствовала присутствие Лиама, когда он придвинулся к столу рядом с ней.

Призрак посмотрел на Лиама и издал низкое «гав», которое отозвалось гулом на руках Ханны. Лиам нерешительно протянул руку, словно опасаясь, что собака может перекусить ему пальцы.

Призрак обнюхал его, но не укусил.

Лиам немного расслабился и почесал под подбородком пса.

Призрак отклонился назад, полузакрыв глаза от удовольствия. Его пушистый хвост ритмично постукивал о стол.

Лиам улыбнулся.

– Рад что ты в порядке.

Ханна наблюдала за ними, пытаясь скрыть свое удивление. Во-первых, что Лиам проявил такую открытую привязанность к Призраку, а во-вторых, что Призрак ответил тем же.

Недоверие, которое Призрак питал к Лиаму, казалось, испарилось.

Может быть, он вспомнил, как Лиам нес его по снегу к сараю и осторожно опускал на сено. Может быть, он понял, что Лиам вернулся ради них обоих.

– Как он, док? – спросил Лиам.

– Хорошие новости. Внутричерепное давление снизилось. Рентгенограмма не выявила переломов черепа или костных осколков. Если в течение сорока восьми часов у Призрака не произойдет дополнительного ухудшения состояния нервной системы, и если его кровяное давление и уровень сахара в крови останутся в пределах нормы, прогноз вполне благоприятный.

Лиам нахмурил брови.

– Это значит «да»?

– Да, – улыбнувшись, подтвердила доктор Лауде. – Собаки, особенно такие стоические породы, как пиры, могут восстанавливаться удивительно быстро. Я наблюдала, как они выпрыгивают из клетки на высоту четырех футов от пола через несколько часов после серьезной операции. Призрак молод. Он очень вынослив. И я вижу, что ему есть ради чего жить. Очевидно, что его очень любят.

Ханна потрепала его за висячими ушами, стараясь избегать швов. Расплывшиеся черные желваки Призрака отступили назад в самодовольной ухмылке чеширского кота.

– Так и есть.

– И жутко балуют, – язвительно заметил Лиам.

– Я бы не хотела, чтобы было иначе. – Доктор Лауде сняла свой лабораторный халат и бросила его в пустую корзину рядом со стойкой. Она сняла перчатки и бросила их в стоящую рядом урну. – Учитывая обстоятельства, мы должны тщательно наблюдать за ним в ближайшие сорок восемь часов. Ему нужен отдых и питье.

Лиам напрягся.

– Мы планировали отправиться в путь.

– О, нет. Ни в коем случае. Вы никуда не возьмете эту собаку. По крайней мере, не раньше, чем через несколько дней.

– Мы не можем остаться, – возразил Лиам.

– Мы останемся, – пообещала Ханна.

Лиам бросил на нее тяжелый взгляд.

Она вздернула подбородок и посмотрела на него в упор.

– Это важно, – тихо сказала доктор Лауде. – Я знаю, что у вас есть место, где вы хотите быть. Понимаю, что сейчас опасно находиться далеко от дома. Вы любите этого пса? Хотите, чтобы он жил? Мне нужно наблюдать за ним.

Ханна тоже не хотела оставаться здесь дольше, чем нужно.

Они соблюдали осторожность. Они могли бежать в дюжину городов. Пайк ранен. Он будет двигаться медленно.

Она не дура. Любой, на кого они наткнутся, подвергался риску. Даже доктор Лауде, если Пайку каким-то образом удастся узнать, как она спасла Призрака.

Она помнила, как Пайк наклонился, дико улыбаясь, и шептал ей на ухо, рассказывая, что он сделал с Сиси, как он убил старушку за ее доброту.

Чем дольше они оставались здесь, тем больше вероятность, что Пайк пойдет по следу и проследит их до самого порога клиники.

С другой стороны, уехать сейчас – значит подвергнуть Призрака опасности. Возможно, некоторые люди не будут ценить жизнь этого животного так же, как она. Возможно, они не поймут ее. Но она не несла ответственности перед этими людьми.

Она не собиралась подвергать Призрака риску, и точка.

Они просто должны сделать так, чтобы это сработало.

– Лиам, мы должны, – тихо сказала Ханна.

Призрак настойчиво тыкался в руку Лиама, пока тот снова не почесал под подбородком.

Лиам посмотрел на собаку, покачал головой и издал страдальческий вздох.

– Хорошо.

– Обычно я бы посоветовала два мотеля в городе, но они переполнены. Их генераторы вышли из строя три дня назад, так что не думаю, что кто-то захочет быть там прямо сейчас, если вы понимаете, о чем я.

Ханна сморщила нос.

– Понимаю.

Доктор Лауде устало улыбнулась.

– Вы можете остановиться в моем доме, хотя, боюсь, я не очень хорошая хозяйка. У меня есть еда и вода, поскольку я могу обменять свои услуги на то, что мне нужно. Но я не часто бываю дома. Многие люди болеют и болеют все сильнее. У некоторых уже заканчиваются лекарства по рецепту. В местных аптеках их либо нет, либо люди не могут оплатить новые непомерные цены.

– Мы не хотели бы навязываться, – сказала Ханна.

Доктор Лауде посмотрела на Лиама, наклонив подбородок.

– У меня на участке есть два мертвых дерева, которые я могла бы использовать на дрова, если бы молодой, крепкий парень случайно зашел и сделал за меня тяжелую работу. Я слишком стара, чтобы рубить деревья.

Ханна потянула Лиама за рукав куртки. Уголки ее рта дернулись.

– У меня как раз есть такой парень.

Лиам сурово вздохнул, но быстро сдался.

– Вижу, что меня здесь переиграли. Это не проблема, доктор Лауде. Я могу помочь.

– Тогда решено. – Доктор Лауде провела руками по своим вьющимся седым волосам и заправила короткие пряди за уши. – Как все так быстро стало безумным? Это не похоже ни на одно отключение электричества, с которым мы когда-либо сталкивались.

– Потому что оно не похоже ни на что, с чем кто-либо когда-либо сталкивался, – сказал Лиам.

– Говорят, энергосистема вышла из строя, что что-то – солнце, ядерная бомба или метеорит – поджарило ее. Что президент и конгресс прячутся в Маунт-Уэзер, а нас, простых людей, бросили на произвол судьбы.

Лиам пожал плечами.

– Мы слышали то же самое.

– Это то, что есть, я полагаю. Мы просто должны извлечь из этого максимум пользы, сделать все, что в наших силах. – Доктор Лауде вздохнула. Она взглянула на Ханну, затем посмотрела на нее снова, более пристально. Ее взгляд опустился на живот Ханны. – Раз уж вы здесь… могу я быстро осмотреть тебя, Ханна?

Ханна вздрогнула. Ее куртка все еще оставалась расстегнута. Без этой безразмерной вещи, скрывающей фигуру, ее округлый живот бросался в глаза.

Она сглотнула. За веками промелькнуло воспоминание о новорожденном Майло – мягкая, пушистая кожа головы, огромные карие глаза, морщинистое лицо старика, прижавшегося к ее груди.

Она оттолкнула воспоминание. Это было другое. Совершенно другое.

Она хотела сказать «нет», но это привлекло бы еще больше внимания со стороны добродушного ветеринара. Внимание, которого она не хотела.

Ханна позволила ветеринару тыкать и прощупывать ее живот. Она отвернулась, ее глаза внезапно заслезились. Она сильно прикусила нижнюю губу.

Доктор Лауде удивленно хмыкнула.

– Что? – спросил Лиам. – Она носить там козу?

Ханна закатила глаза.

– Кто-нибудь говорил тебе, что ты можешь быть совершенно бесчувственным?

Он остался бесстрастным

– Нет. Никогда.

– Как-то я в этом сомневаюсь.

Доктор Лауде покачала головой.

– У тебя маленький рост и недостаточный вес, но ты сейчас гораздо дальше, чем я думала. – Она посмотрела на Ханну. – Какой у тебя срок, дорогая?

Ханна сглотнула. Ее лицо вспыхнуло.

– Я… Я не знаю.

Доктор Лауде нахмурилась.

– Правда? Ладно, хорошо. Этот ребенок уже опустился головой вниз. Чувствуешь давление на мочевой пузырь?

Ханна чувствовала это как огромный вес, давящий на нее, как время, которое истекает. Крошечное, свирепое существо внутри нее, крадущее ее питание, ее энергию.

Она нервно посмотрела на Лиама.

Лицо Лиама побледнело, глаза сузились от шока и беспокойства. Он оказался так же неподготовлен, как и она.

– Что это значит? – спросил он хрипло.

Доктор Лауде похлопала Ханну по животу и выпрямилась.

– Я могу проверить, насколько сильно раскрытие шейки. Я не акушер, но принимала сотни телят, жеребят, щенков и остальных. Я могу посмотреть тебя.

Вся кровь бросилась ей в голову. Страх переполнял Ханну. Разумнее всего согласиться. Она полностью отдавала себе в этом отчет. Впрочем, это не имело значения.

Она не хотела, чтобы эта незнакомка лезла туда, где ей не место. Даже мысль о том, что кто-то может прикоснуться к ней там, была невыносима. Ханна решительно покачала головой.

– Нет, спасибо.

Доктор Лауде выглядела обеспокоенной, но не стала спорить.

– Тогда это может произойти в любое время. У природы свое расписание. – Ветеринар сжала ее колено. – Но скоро, Ханна. Скоро.