Текст книги ""Фантастика - 2024". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) (ЛП)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Глава 40

Квинн

День девяносто девятый

Квинн прокралась за угол кирпичного здания и заглянула в массивный склад, расположенный в стороне от дороги. Его площадь достигала двух-трех сотен тысяч квадратных футов, четырехэтажные стальные стены имели шиферно-черную металлическую крышу.

К складу примыкали еще два строения: большой офисный комплекс из стекла и кирпича и производственный цех, где изготавливались холодильники, плиты и посудомоечные машины. Несколько грузовых полуприцепов загромождали огромную парковку, их двери стояли раскрытыми, мусор, пластик и картонные коробки валялись повсюду. Это и есть штаб-квартира «Вортекс».

Ксандер Торн сказал, что будет здесь. А значит, и Саттер тоже.

Ей потребовалось несколько часов, чтобы добраться на север до окраины Сент-Джо, недалеко от соседнего города Бентон-Харбор. Двадцать миль на велосипеде, но эти мили таили в себе опасность.

Она столкнулась с несколькими попытками устроить засаду, но прислушалась к предупреждающим знакам, прежде чем подойти слишком близко. Прошлой ночью выпало немного снега, и тонкий налет белой пыли выдавал осторожные шаги вдоль обочины, автомобили, стоящие под углом к дороге.

Она внимательно следила за окружающей обстановкой, как учил Лиам, говоря, что умение ориентироваться в ситуации не даст погибнуть.

Квинн планировала остаться в живых.

Ее одолевала тревога. Теперь, когда она оказалась здесь, Квинн не знала, как действовать. Просто подойти и объявить о себе? Выкрикнуть о своем присутствии, пока кто-нибудь не пристрелил ее, случайно или по другой причине?

Она задрожала и затянула шарф на шее, сгибая пальцы в перчатках, чтобы согреться.

Если судить по расположению солнца высоко в небе, уже полдень, около пяти градусов, но резкий ветер резал лицо и пробивался сквозь куртку и джинсы.

Она заметила движение перед зданием, но до него еще слишком далеко. Чего бы Квинн не отдала за бинокль.

Она собрала все, что ей могло понадобиться, в свой рюкзак. Она использовала школьный рюкзак, откуда высыпала скомканные тесты по алгебре, потрепанные учебники, карандаши и ручки, ластики, фантики от конфет и калькулятор.

Сколько перемен могут принести несколько месяцев и ЭМИ, уничтожающее мир.

Теперь рюкзак наполнился спасательным майларовым одеялом, свежими носками и бельем, запасными патронами к «Беретте» и рогатке, едой на два дня, фильтром для воды и бутылкой с водой, компасом и бумажной картой Юго-Западного Мичигана, которую она нашла в мастерской дедушки.

Карамбит она держала на поясе под двумя свитерами и курткой, а пистолет – в кобуре на бедре.

Для ежедневного ношения она использовала футляр для солнцезащитных очков, как и советовал Лиам – он прятался в одном кармане куртки на молнии, а в другом лежала ее верная рогатка.

Винтовка 22 калибра служила частью ее прикрытия. Она сказала бабушке, что собирается на охоту, переночует у Уитни, а следующий день проведет с Уитни и Джонасом, наполняя грязью бочки. Бабушка разрешила Квинн остаться на две ночи у Уитни, что само по себе невиданно.

Бабушка смотрела на нее так, словно она могла сломаться, как на загадку, с которой не знала, что делать. Возможно, она даже обрадовалась, что сможет отдохнуть от внучки несколько дней.

Это давало Квинн от сорока восьми до семидесяти двух часов, прежде чем кто-то заметит ее отсутствие.

И вообще, бабушку отвлекали новые знакомцы – Эвелин и Тревис Брукс. Квинн старалась не чувствовать себя обиженной или ревнующей и потерпела фиаско.

В конце концов, почему у бабушки не должно быть друзей, жизни отдельно от Квинн? Должны. Квинн хотела этого для нее.

И все же, ускользнуть оказалось так легко, слишком просто, как выбросить старый свитер, который больше не нравился. Словно она уголек, который в одну секунду вспыхивает – есть, а в следующую исчезает.

Нельзя так просто уйти из собственной жизни.

Надевая куртку и рюкзак и открывая входную дверь, она все ждала, что сейчас начнется бой. Бабушка разгадает ее уловку и набросится на с нотациями, указующими перстами и язвительными выражениями – последнее с ее стороны, не с бабушкиной.

Но этого не случилось. Тор и Локи обвились вокруг ее ног, жалобно мяукая, пока бабушка бормотала проклятия по поводу отсутствия наполнителя для кошачьего туалета, а затем Квинн закрыла дверь и спустилась по ступенькам к месту, где ее ждал велосипед, прислоненный к бесполезному почтовому ящику.

Ей хотелось заехать к Майло, но она устояла. Майло, как никто другой, знал ее лучше всех. Кроме того, он знал ее секрет.

Не то чтобы она не планировала возвращаться. Она планировала. Она вернется.

Порыв холодного воздуха ударил ее как пощечина. Приготовившись, Квинн перевела дыхание и сунула одну руку в карман, нащупав знакомую и удобную рукоятку рогатки.

«Ты еще можешь повернуть назад», – прошептал голос в ее голове.

Сесть на велосипед и проехать двадцать миль обратно в город, отправиться к Джонасу и Уитни, как и собиралась. Или, может быть, она вернулась бы домой: огонь в дровяной печи, бабушка готовит свой знаменитый чили и кукурузный хлеб, кошки лежат вокруг Призрака. Ханна и Майло сидят за столом с Шарлоттой.

Дома тепло, уютно и правильно, как и должно быть.

Нет, не совсем. Ноа там больше нет.

Потому что Ноа мертв.

Она закрыла глаза, когда приятная сцена сменилась кровью, криками и смертью. Темная сосущая энергия окружила ее, превратив сердце в черную дыру.

Назад дороги уже нет. Пока она не доведет дело до конца.

Справа от нее послышался звук шагов по бетону.

Квинн открыла глаза и обернулась, сердце бешено колотилось.

Пять человек вышли из-за здания справа. Семь или восемь других появились слева. Несколько человек несли в руках мечи, копья и топоры.

Два дробовика направлены прямо на нее.

С противоположной стороны японо-американская девушка, одетая в черное, с завязанными в косичку волосами, направила АК-47 в лицо Квинн. На ее бедре висел нож для колки льда.

– Ты забрела слишком далеко от дома, девочка.

Адреналин подскочил, Квинн потянулась за пистолетом, но поняла, что уже слишком поздно. Всегда держи оружие под рукой, говорил Лиам. Ошибка номер один.

– Не-а. – Девушка прищелкнула языком. – Не думаю. Руки вверх.

Повинуясь, Квинн подняла обе руки. Она заставила себя не показывать страха, унять дрожь в голосе.

– Я здесь ради Ксандера Торна. Он сказал, что вы остановились именно здесь.

Глаза девушки сузились.

– И что?

– Я хочу присоединиться к вам. – Ее голос прозвучал в тишине, отражаясь от бетона, стали и стекла. Целый город заброшенных зданий. – Я хочу стать одной из вас.

Группа не двигалась, не опускала оружия, выражение их лиц оставалось мрачным, в глазах не отражалось ничего, кроме настороженной подозрительности.

Высокий, коренастый парень с угловатым лицом указал подбородком угрюмому подростку с самурайским мечом.

– Иди и приведи Ксандера.

Несколько напряженных мгновений прошли в абсолютной тишине. Ветер шумел вдоль стен зданий. Мусор метался по бетонным тротуарам и асфальтовой парковке, пластиковые пакеты цеплялись за некогда ухоженные кусты.

Вокруг царила пустота и заброшенность, если бы не вооруженные убийцы, окружавшие ее.

Ладони Квинн стали влажными, во рту пересохло. Она не сводила глаз с девушки с косичками, ее палец поглаживал спусковой крючок АК, словно ей не терпелось нажать на него.

– Назови мне причину.

Квинн не успела.

Глава 41

Квинн

День девяносто девятый

Позади нее послышались шаги, но Квинн не осмелилась оглянуться.

– Ты пришла! – раздался громкий голос.

В поле ее зрения появился Ксандер Торн. Два его дружка, тощий прыщавый паренек с арбалетом и гигант с булавой, шли по бокам от него.

Он велел ей:

– Опусти руки. В этом нет необходимости.

Квинн опустила руки и позволила им повиснуть по бокам. Ее ноги напоминали спагетти.

– Спасибо.

Ксандер был одет в ту же одежду, что и неделю назад. В ноздри ударила вонь немытого тела. Они все были грязные, засаленные и вонючие. Она постаралась не скривиться.

– Долго же ты тянула. Я полагал, что ты уже не придешь.

– А я думала, что могла разминуться с вами, – выдавила она. – Боялась, что опоздала.

– Мы собирались отправиться в Стивенсвилл, чтобы заправиться и двинуться в путь, но Аксель и Макс заболели, так что нам пришлось задержаться еще на несколько дней. Тебе повезло. – Он заглянул ей за спину, его лицо скривилось. – Где твой пес?

Квинн сглотнула. Ошибка номер два. Которую лучше исправить, и побыстрее.

– Он не выжил. После нападения одичавших собак он был слаб, а вчера нас окружила банда, и… – Она замолчала, в ее глазах появились слезы. Из-за ветра, дувшего ей в лицо, сделать это оказалось довольно легко.

Ксандер выругался.

– Проклятье!

– Но я здесь, – заявила Квинн. – Хочу присоединиться к вам.

Он нахмурился.

– Я хотел этого пса.

– Что мне нужно сделать, чтобы завладеть подобным оружием? – спросила она, пытаясь отвлечь Ксандера.

Его хмурое лицо прояснилось, и он резко рассмеялся.

– Мне нравится твой энтузиазм. У меня хорошее предчувствие на твой счет. Пойдем, я покажу тебе все вокруг. – Он указал на остальных членов своей группы, которые опустили оружие. – Мы собираемся взорвать твой разум, девочка. Взорвем его полностью.

Квинн последовала за Ксандером, когда они, обогнув пару небольших офисных зданий, добрались до огромного склада.

Внутри было темно, огромное здание тускло освещалось высоко расположенными промышленными окнами. У нее возникло ощущение громадного пространства, когда она увидела длинные проходы и массивные стеллажи, возвышающиеся над ней на два или три этажа и уходящие вдаль.

Груды строительных лесов, пучки проводов, металлические скобы и прочий хлам выстроились вдоль стен. Вилочные погрузчики горбились, как бесшумные механические звери. За стеллажами находился перерабатывающий комплекс с погрузочными площадками и доками для грузов, которые никогда не будут отправлены.

На складе пахло чем-то несвежим, возможно, гниющей едой из холодильника в комнате отдыха. По углам висели огромные паутины, а бетонный пол устилали кучи листьев и мусора.

Здесь уже царила пыльная, заброшенная, пустынная атмосфера, их шаги и голоса отдавались эхом, как в каком-то древнем заброшенном соборе.

Группа из двадцати человек вошла на склад через одну из погрузочных площадок и направилась к ним, за ней последовали еще пятнадцать человек из бокового офиса. Еще сорок человек толпились в центре, опираясь на поддоны или сидя на стульях, которые они вывезли из кабинок и офисов.

Куда бы она ни посмотрела, людей появлялось все больше. Как термиты. Или крысы. Это приводило в замешательство.

Ксандер обошел группу, представляя их всех, но кроме Тарела и Джетта, которых Квинн помнила с первой встречи, и Далии, прыткой девчонки с косичками, она не могла запомнить ни их имен, ни лиц.

Ее волновало только одно имя. Одно лицо.

А вот и он. Стоял в стороне, самый старший из группы и самый большой. Здоровый и грузный, его лысая голова блестела, темные сверкающие глаза смотрели прямо на нее.

Голос Ксандера затих. Парни и девушки, окружавшие ее, оскаленные, вооруженные до зубов – они растворились в пространстве.

Квинн остановилась, прижавшись к бетону. Страх сжимал ее грудь, и она не могла пошевелиться: его взгляд остановился на ней, притягивая как маяк.

Двадцать пять футов между ними. Вот и все.

Ксандер ткнул большим пальцем в Саттера.

– Это Тедди, наш нынешний повар и общий раб. Он работает над тем, чтобы завоевать наше расположение.

– Полагаю, его имя подразумевает иронию, – выдавила она.

Ксандер жестко рассмеялся.

– Ты за словом в карман не полезешь. Мне это нравится! Здесь все зарабатывают себе имена. Как коренные американцы, верно? Пока они их не заработают, они либо сохраняют свои старые имена, либо мы даем им любые прозвища, какие захотим. Но ты права. Тедди хреново готовит, но он удивительно хорош в убийстве людей.

Квинн и Саттер уставились друг на друга. В его движениях, в его взгляде мелькнуло что-то расчетливое. Зловещее. Смертоносное.

Ее нервы сдавали по мере того, как проходили секунды. Целую напряженную, пронизанную страхом минуту Квинн ждала, что он что-нибудь скажет, раскроет ее истинные мотивы.

Эти уроды обратились бы против нее в одно мгновение. Они разделают ее на сотню кусочков, прежде чем она приблизится к Саттеру на расстояние ярда.

Саттер не дурак, он знал, зачем она здесь. Но если он выведет ее на чистую воду, это разрушит историю прикрытия, которую, должно быть, он тоже придумал. Она знала, что у него есть цель; он не стал бы подчиняться банде убийц-бездельников без причины.

Саттер ничего не сказал и не сделал, его глаза и стиснутые челюсти выдавали узнавание и гнев. Острый взгляд обещал страдания.

Квинн, не дрогнув, вернула ему взгляд, пообещав собственное возмездие.

Она подумала о том, чтобы броситься на него, достать «Беретту» или спрятанное лезвие карамбита. Может быть, она успеет добраться до него до того, как Ксандер вонзит меч в ее позвоночник. Может быть, она успеет ударить Саттера, прежде чем он задушит ее голыми руками, но ей не удастся спастись.

Квинн не собиралась жертвовать собой ради таких, как Маттиас Саттер.

Она собиралась убить его. А потом свалить.

Ей придется быть осторожной. И умной.

Игра стала для нее опасной, где добыча была одновременно и хищником, и они оба знали, что охота продолжается.

Саттер улыбнулся ей, как кот, готовый проглотить канарейку.

Квинн не канарейка. Она улыбнулась в ответ.

Не обращая внимания, Ксандер с победным улюлюканьем поднял кулак в воздух.

– Добро пожаловать, новобранец! – Он кружился, почти задыхаясь от радости, вытянув руки к высокому потолку над ними, с длинным мечом в одной руке и средневековой секирой в другой. – Добро пожаловать в новый мир!

Глава 42

Ханна

День девяносто девятый

– Мы на месте, – донесся голос Бишопа с заднего сиденья.

Ханна напряглась, когда Лиам вывел «Оранж Джулиус» на дорогу, ведущую к атомной электростанции Кука в Стивенсвилле, всего в четырнадцати милях от Фолл-Крика.

На удивление, на проходной находился человек, ворота стояли закрытыми. За высокой оградой из бритвенной проволоки находилось несколько больших бетонных зданий. Два огромных бетонных цилиндрических купола возвышались над коричневым прямоугольным строением. За станцией блестела голубая полоска озера Мичиган.

Лиам положил свой M4 на сиденье рядом с Ханной, чтобы не нагнетать обстановку, но его правая рука лежала на «Глоке» у бедра.

– Смотрите в оба. Будьте начеку.

Они были напряжены, нервы на пределе. Хотя по пути сюда их компания не столкнулась ни с одной опасностью, угроза таилась повсюду.

В это утро Флинн связался с Бишопом по радио, кипя от ярости. Две теплицы в Коломе оказались разрушены. Виноградник в Давагиаке вырубили и растерзали в клочья, и два фермера, пытавшиеся защитить свою собственность, заплатили за это самую высокую цену.

Лиам приказал жителям Фолл-Крика оставаться в пределах периметра и организовать регулярные патрули, чтобы проверять фермы за чертой города. Майло и Шарлотта перебрались в новый дом Бруксов вместе с Молли, а Рейносо и Перес руководили городскими группами безопасности. Ханна же чувствовала себя в безопасности, когда рядом с ней Лиам.

Сейчас она наблюдала через лобовое стекло, как из сторожки вышел одетый в военную форму солдат с M4 в положении низкой готовности.

Он подошел к грузовику и взмахнул стволом.

– Всем выйти. Покажите мне ваши руки.

Они вышли из машины, как приказано. Лиам и Бишоп подняли руки, длинная винтовка Лиама все еще оставалась в грузовике. Ханна подняла руки, заставляя себя разжать скрюченные пальцы.

Сильный ветер трепал ее волосы и одежду. Так близко к озеру Мичиган воздух нес бодрящие запахи свежей воды, песка и рыбы. Несколько чаек пронеслись над головой, крича и попискивая.

– Мы друзья! – заявил Бишоп. – Наш товарищ, Дейв Фаррис, говорил с одним из инженеров о нашем визите, Ямини Варма.

Солдат кивнул.

– Она рассказала нам. Мне все еще нужно посмотреть ваши документы.

У Ханны больше не было водительских прав, хотя Лиам и Бишоп все еще носили свои бесполезные бумажники по привычке. Ханна затаила дыхание, но солдат разрешил им пройти пешком. Они проскользнули за ворота, и он направил их к большому коричневому зданию справа.

Автофургоны и туристические трейлеры заполнили парковочные комплексы. Повсюду стояли тент-палатки, навесы, столы для пикника и десятки походных стульев вокруг костровищ.

Сушащаяся одежда висела на бельевых веревках, натянутых между автомобилями. Дождевые бочки рядом с несколькими фургонами собирали воду для питья и купания.

К ним шла невысокая фигуристая индианка лет сорока в сопровождении двух национальных гвардейцев, которым на вид не дашь и двадцати. Ее волосы были собраны в пучок, движения резкие и уверенные, густые брови изогнуты над умными глазами.

Она протянула руку.

– Я Ямини Варма. Спасибо, что приехали.

– Вы здесь главная? – спросил Бишоп.

Она одарила их усталой улыбкой.

– Как ведущий инженер-ядерщик, я полагаю, вы можете так сказать, хотя мы все подчиняемся нашим друзьям из вооруженных сил.

Два охранника сели на скамейку в нескольких ярдах от них, наблюдая за происходящим и в то же время предлагая уединение.

– Вы здесь живете? – спросила Ханна, хотя ответ, итак, очевиден.

Ямини рукой указала в сторону парковки.

– В день коллапса мы сразу все поняли. Большинство инженеров собрали свои семьи, привезли фургоны и устроили лагерь. Мы знали, что нам придется работать круглосуточно, а на дорогу домой уйдет много топлива, не говоря уже об опасностях открытой дороги. Когда губернатор направил подразделение гвардии для охраны станции, у нас появилось еще больше причин остаться. Здесь безопасно. Или настолько безопасно, насколько это вообще возможно в ближайшее время.

– Как там реакторы? – спросил Лиам, а затем рассказал о ядерной «горячей зоне», о которой он слышал в Иллинойсе.

Ханна смотрела на реакторы-близнецы, и в горле у нее пересохло. Она не могла представить, какие ужасы пережили эти бедные люди. Насколько близко Юго-Западный Мичиган подошел к той же ужасной участи?

Ямини потерла глаза, качая головой.

– Как страшно. Этого не должно было случиться. Все американские атомные станции способны выдержать отключение станции с нулевым повреждением активной зоны. Аварийные дизели запускаются автоматически, стимулируя автоматическую безопасную остановку станции – управляющие стержни опускаются в активную зону, вода закачивается в реактор для снижения нагрева. Топливо заключено в первичную и вторичную оболочку, разработанную для противостояния потенциальному расплавлению активной зоны.

Она махнула рукой в сторону реакторов.

– В нашем случае автоматическое защитное отключение – или SCRAM – сработало правильно, хотя потребовалось ручное управление. Каждый реактор имеет несколько дизельных двигателей размером с локомотив в качестве резервных. Хотите, верьте, хотите нет, но многие станции обязаны иметь дизельного топлива для работы генераторов только на семь дней. Здесь у нас имелось на тридцать дней. Конечно, нам требовалась непрерывная подача, чтобы продолжать операции по охлаждению.

– Значит, пока у вас есть топливо, реакторы в безопасности? – спросила Ханна.

Ямини кивнула.

– Лансинг все еще снабжает нас – пока что. Но даже если топливо закончится, реакторы достаточно долго охлаждались, чтобы избежать расплавления. Защитные сооружения удержат любую радиацию от утечки. Мы в первую очередь заботимся о поддержании станции, чтобы она снова начала работать, когда придет время.

– Если станции все еще работают, то в чем проблема? – спросил Бишоп. – Что нам нужно для возобновления подачи энергии, по крайней мере, на местном уровне?

– Дело не столько в самой станции, сколько в трансформаторах. Каждый трансформатор весит четыреста тонн, его строительство занимает два года и стоит семь миллионов за штуку, плюс-минус миллион. Так что много их не стоят без дела.

– Не говоря уже о том, что они производятся почти исключительно за границей. Для них требуется зернисто-ориентированная электротехническая сталь или электротехническая сталь, которая представляет собой ферритные сплавы кремния и железа с магнитными свойствами, увеличивающими электрическое сопротивление, критически важный компонент в трансформаторах.

– Почему бы нам не производить эту сталь самим? – спросил Бишоп.

– Насколько я знаю, в США есть только один производитель, который вообще выпускает сталь специального класса. Там много всего, но в принципе, мы могли бы сами производить достаточное количество электротехнической стали, но только для того, чтобы построить дополнительные заводы по производству стали, потребуется десятилетие. Контракты на производство трансформаторов достаются тому, кто предложит самую низкую цену. Угадайте, кто может проявить агрессию и перебить цену любой американской компании? За последнее десятилетие восемьдесят пять процентов новых трансформаторов для коммунальных служб поставлялись из-за рубежа.

Ханна и остальные замолчали на минуту, пытаясь осмыслить сказанное.

Ямини махнула рукой в сторону атомной станции.

– Это также вопрос масштаба. Американская энергосистема состоит из более семисот объектов электроэнергетики, более семисот тысяч миль высоковольтных линий электропередач, пятидесяти шести тысяч подстанций и более шести с половиной миллионов миль местных линий.

– Теперь представьте, какой ущерб ЭМИ нанесло каждому элементу этой невероятно сложной и запутанной сети. Без заводов и нефтеперерабатывающих предприятий мы не сможем производить миллиарды деталей и частей, необходимых для того, чтобы вернуть целую страну в строй.

Ханна кивнула, не в силах постичь огромную, сложнейшую задачу, стоящую перед Америкой. Это казалось невозможным.

Выражение лица Лиама ожесточилось.

– Значит, это правда. Речь идет о годах.

Ямини кивнула.

– Боже, помоги нам. – Бишоп покачал головой. – Я понятия не имел. Честно говоря, я едва знал, что такое ЭМИ до коллапса. И уж точно не понимал масштабов разрушений. Подумать только, то, что большинство людей не может даже постичь, поставило Америку на колени.

– Недостаточно официальных лиц серьезно отнеслись к угрозе ЭМИ, – добавила Ямини. – Некоторые посмотрели на Хиросиму и Нагасаки, испытавших электромагнитные импульсы из-за ядерных бомб, и решили, что развитая индустриальная страна с населением в триста двадцать восемь миллионов человек может восстановиться так же быстро, как два города в 1940-х годах.

– Проблема в том, что с тех пор технологии развивались скачками. Электричество играет важнейшую роль в каждом аспекте нашей жизни – на работе, дома, в наших автомобилях, компьютерах и телефонах. Поскольку использование микроэлектроники с постоянно растущей чувствительностью к ЭМИ стало повсеместным, наша уязвимость возросла.

Несколько ворон сгрудились на ветке, черные на фоне серого неба и коричневых деревьев. Воробьи порхали тут и там. Белка сидела на куче снега и болтала сама с собой.

Ханна задрожала и обхватила себя руками. На что будет похожа эта страна, когда наконец-то зажжется свет? Узнает ли ее кто-нибудь?

– И вот мы оказались здесь, – сказала Ханна.

– И вот мы здесь. – Ямини взглянула на часы. – Если позволите, у меня есть дела, но я полагаю, что капитан нашей гвардии тоже хочет поговорить с вами. Я скоро проведу для вас экскурсию. Во всяком случае, надеюсь, я оказалась полезной.

Она подняла голову и встретилась взглядом с каждым из них, ее улыбка была искренней.

– Еще раз спасибо, что заглянули. Нам пришлось пережить трудное и одинокое время, но приятно знать, что жизнь продолжается и за этими воротами. Это дает нам надежду.

Бишоп пожал ей руку.

– Надежда – это то, в чем мы все очень нуждаемся.