Текст книги ""Фантастика - 2024". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) (ЛП)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Михаил Медведев,Надежда Сакаева,Кайла Стоун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 282 (всего у книги 359 страниц)

Глава 49

Ханна

Сотый день

Ханна краем глаза наблюдала за Лиамом.

Он сохранял повадки солдата. Даже сейчас, в темноте и под дождем, сидя на качелях на крыльце ее заднего двора, его глаза метались туда-сюда, никогда не оставаясь неподвижными, его разум обрабатывал информацию, анализировал, реагировал и готовился.

– Ты все еще беспокоишься, – проговорила она.

– Есть и другие угрозы.

– Ты думаешь о Саттере.

– Да.

– И о Лютере.

Лиам кивнул.

– Лютер не вернется.

– Может быть. Может быть, нет. – Он колебался. – Как прошел твой визит к Лютеру-старшему?

Она тяжело вздохнула.

– Хорошо, да?

– Они сделаны из одного теста.

Решив сдержать свое обещание, Ханна вчера навестила отца Лютера, чтобы проведать его и составить график регулярных визитов. Он встретил ее с яростным гневом и недовольством, что не удивило Ханну.

Сначала он отказался от еды, которую она ему принесла.

– Мне не нужны подачки! Я прекрасно справляюсь. – Он смотрел на нее из своего инвалидного кресла. – Оставьте меня в покое!

Быстрый осмотр пустых шкафов показал истинное положение вещей. Без вмешательства он умрет с голоду. Прикованный к инвалидной коляске, не имеющий возможности самостоятельно выйти из дома, он нуждался в помощи.

Как бы он ни злился, как только Ханна развернула свежий хлеб, клубничный джем и два вареных яйца, он набросился на еду, как голодный зверь.

– Это ничего не значит, – огрызнулся он, его ревматические глаза сузились. – Я вам ничего не должен.

– Конечно, нет. – Она колебалась. – Я дала обещание вашему сыну, сэр. Я не смогла сдержать обещание Лютеру и позволить ему остаться, но это обещание намерена выполнить.

Старик выругался.

– Мальчишка. О чем, черт возьми, он думал?

Ханна ничего не ответила, не зная, как реагировать.

Лютер-старший махнул на кислородный баллон рядом с его инвалидным креслом и трубки в его носу.

– Кислород скоро закончится. И что тогда? Все равно я ходячий мертвец. – Он насмешливо фыркнул. – А я ведь даже не хожу.

– Простите, сэр…

– Простите? Ты сожалеешь? Что вообще для кого-нибудь сделало сожаление? Ты выгнала моего сына из единственного сообщества, которое может сохранить ему жизнь – после того, как он дал тебе ключ к спасению города. Не очень-то похоже на справедливость?

– Он ведь не на веревке болтается, – напомнила ему Ханна.

Лютер-старший открыл рот, чтобы возразить, шишковатые губы растянулись в усмешке, но потом что-то в нем дрогнуло. Если он и увидел правду в словах Ханны, то не признал ее.

– Я вернусь завтра.

Он посмотрел на нее, горько и покорно.

– Как я уже сказал, не возвращайся сюда.

– И я попрошу Эвелин Брукс проверить вас. Она отличная медсестра.

Он закашлялся, рваный звук, от которого у Ханны свело зубы, выглядя при этом совершенно несчастным.

– Вы ничего не можете для меня сделать. Ничего.

Хотя она намеревалась вернуться, как обещала, он не ошибся. Ничто из того, что Ханна могла сделать, не могло вылечить его, обеспечить надлежащую медицинскую помощь, в которой он нуждался, устранить раскол, вызванный ополчением, или вернуть его сына.

Грудь Ханны сдавило, наполнив ее жалостью, состраданием и чувством вины.

Она ушла, чувствуя себя хуже, чем, когда пришла.

– Он страдает, – сказала она теперь. – И он зол.

– Сейчас это не редкость.

Она знала, что они оба думали о Квинн.

– Да, это так.

Холод пробирал ее до костей. Под курткой на ней лишь фланелевая пижама и толстовка. Ханна дрожала.

– Вот. – Лиам стянул с себя плащ и накинул его ей на плечи, накинув капюшон на голову. Она не могла разглядеть его черты в темноте, едва могла различить фигуру, но чувствовала Лиама.

Даже с ранением, каждое его движение излучало силу, компетентность и власть. Ее пульс участился, а желудок совершил странное сальто.

Он замер, так близко, что его теплое дыхание коснулось ее щеки, посылая искры по ее телу от пальцев до пят.

– Ты тоже это для меня делаешь, – сказал Лиам так тихо, что дождь почти заглушил его слова. – Ты держишь волков подальше.

Ханна перестала дышать.

Лиам протянул руку и заправил влажную прядь волос ей за ухо. Он прикоснулся к ее лицу, его пальцы словно огонь на ее коже.

– Ханна…

Перед ее глазами промелькнуло лицо Пайка. Его красный рот, пустые глаза. Ее кости трещат. Боль.

Страх пронзил Ханну насквозь.

Прежде чем она успела подумать, прежде чем ее мозг смог рассортировать мириады мыслей и эмоций, сжигающих ее синапсы, инстинкт взял верх. Она отпрянула в сторону, как испуганная лошадь.

Вскочив на ноги, Ханна схватилась за поврежденную руку.

– Я… я не могу. Прости.

– Ты не должна мне ничего объяснять. Я подожду, Ханна. Я…

Ханна не слышала продолжения. Она стряхнула с плеч плащ Лиама и убежала в дом, чуть не поскользнувшись на мокром крыльце от спешки.

Призрак протиснулся следом за ней, и дверь заскрипела на ветру. Затем дверь захлопнулась.

Ханна рухнула на колени посреди темной кухни. Рыдания сотрясали ее тело.

Призрак лизнул ее в лицо и прижал свою огромную голову к ее плечу, предлагая утешение, как только мог. Она прильнула к нему и обхватила за грудь, уткнувшись щекой в его мокрый мех, вцепившись плохо слушающейся рукой в шерсть, вдыхая влажный собачий запах.

– Что со мной не так? – прошептала она, боясь, что уже знает ответ.

Она сломлена.

Не важно, как сильно она заботилась о Лиаме, как глубоко росли ее чувства к нему – а они росли. Ханна чувствовала это каждым ударом своего сердца.

Пайк не умер – не в ее сознании. Отнюдь. Он ушел, но его сила осталась, как какой-то извращенный и садистский призрак, злобный демон из глубин ада, все еще преследующий ее.

Вред, который он причинил, жил в глубинах ее души. Страх и боль, внушаемые днями, месяцами и годами, проникали в душу, вязли в костях.

Ханна боролась, чтобы убить Пайка, чтобы избавить вселенную от его злобного присутствия, но этот поступок оказался лишь первым шагом на пути к исцелению, который займет годы, а может быть, и вечность.

Борьба со страхом. Встреча с этой болью. Снова, снова и снова.

Это просто непреодолимо.

Как она могла дать такому мужчине, как Лиам Колман, хотя бы малую толику того, что он заслуживал?

Она не могла. Такова правда, с которой Ханна не могла смириться. Она не могла.

Глава 50

Лиам

День сто первый

Лиам стоял перед камином Молли и смотрел на весело мерцающий огонь, сам чувствуя себя совсем невеселым.

В гостиной витали запахи печеного хлеба и древесного дыма. Хотя на улице стемнело – надвигалась очередная гроза, – керосиновые фонари, развешанные по стенам, отбрасывали теплый свет. Смех и негромкие голоса наполняли дом.

В то время как бесконечные дела заполняли их дни, после захода солнца их маленькая община расслаблялась и наслаждалась обществом друг друга за играми, разговорами и хорошей, хотя и ограниченной едой.

Сегодня вечером все собрались у Молли. Ее дом хоть и маленький, но уютный, и никто, похоже, не возражал против тесного соседства.

Эвелин помогала Молли на кухне, к ней присоединился Рейносо. Оказалось, что этот большой замкнутый коп любит готовить. Он приготовил отличный суп с фасолью пинто и гарниром из дважды запеченного картофеля и зеленой фасоли.

Бишоп совершал свой обычный обход, болтая с каждым, предлагая щедрые подбадривания и комплименты, его частый звонкий смех возвышался над гулом разговоров.

Дейв и Аннет обсуждали следующий День торговли и лучшие методы расширения общественных садов. Они сидели близко друг к другу на диване, колени почти соприкасались.

Перес увлеченно играла в шашки с Тревисом. Майло сыграл несколько партий, даже немного улыбался, но в основном он сидел на кухне в одиночестве.

После того как их потискали и понянчили, малыши играли на животиках на одеяле, расстеленном в центре гостиной. Лиам провел большую часть вечера, держа их обоих на руках. Они пахли детской присыпкой и сладким молоком, их кожа ощущалась бархатисто-мягкой.

Его сердце разрывалось от неистовой привязанности каждый раз, когда Шарлотта обхватывала его палец своей крошечной ладошкой или, когда ЭлДжей хихикал, выдувая пузырь из своего идеального розового ротика.

За последние две недели кашель ЭлДжея уменьшился. Благодаря молоку Ханны, домашней смеси и чесночному сиропу от кашля Молли, он набрал фунт и стал полнеть.

Впервые он выглядел здоровым. Сын Линкольна процветал в Фолл-Крике.

Как Лиам и надеялся, родители Джессы тоже. Голодный, осунувшийся вид исчезал с их лиц, сменяясь чем-то живым и цветущим.

Эвелин отличалась резкостью и бесцеремонностью, в то время как ее муж был мягче, добрее и нежнее. Он рассказывал удивительные истории с искрометным чувством юмора, которое все ценили. Эвелин привнесла свои медицинские навыки, а Тревис добавил острый ум и готовность учить.

Они с энтузиазмом помогали там, где это необходимо, и никогда не жаловались. Бруксы прекрасно вписались в их коллектив.

Наблюдая за ними троими, его грудь расправлялась, как будто какой-то сломанный кусочек внутри него снова собирался воедино.

«Ради тебя, Линкольн, – подумал Лиам с болью. – Я привел их домой, Джесса».

Звонкое хихиканье Шарлотты вернуло его в реальность. Хвост Призрака, машущий совсем рядом с ними, совершенно очаровал обоих малышей. Озорной кот Локи не менее очарован ими и постоянно бьется об их маленькие пинающиеся ножки, к удовольствию ЭлДжея.

Тор и Один спали у камина, а Валькирия бродила по дому, подозрительно обнюхивая ноги людей. Как обычно, Хель, пушистая белая правительница подземного мира, вершила суд на холодильнике.

Лиам наслаждался компанией больше, чем думал. Но все же чего-то не хватало.

Его взгляд то и дело останавливался на Ханне, которая, как и Бишоп, порхала среди группы, ее голос звучал весело и оживленно, она наклоняла голову, слушая рассказы Тревиса или смеясь над редкими шутками Рейносо.

Они не разговаривали весь вечер. Несколько раз Лиам ловил ее неуверенный, полный боли взгляд. Душевная боль в глазах Ханны его убивала.

Лиам мог выдержать пулю – да что там, он выдерживал несколько пуль, – но причинять страдания любимой женщине было для него невыносимо.

Прошлой ночью он все испортил. Внутренне он корил себя за то, что слишком поспешил, за то, что вел себя как идиот и открыл свой большой чертов рот.

Ханна одним махом расправилась с его защитными барьерами и склеила кусочки его разбитого сердца.

Возвращение к жизни причиняло боль. Как будто его замороженные, переохлажденные конечности оттаивают, колют и жгут, когда онемение уходит, а острое великолепное тепло проникает внутрь.

Но эта боль того стоила.

Ханна показала ему проблеск того, какой осмысленной может быть жизнь, какой может быть любовь.

Он хотел этого. Хотел ее.

Лиам жаждал большего, но он готов принять все, что Ханна ему даст. Ей нужно это знать. Несмотря ни на что пока Лиам живет и дышит, он будет рядом с ней.

Как только гости разойдутся по домам, он поговорит с ней. Ему нужно придумать, как сказать это вслух, не показавшись полным идиотом. Будь он проклят, если потеряет Ханну из-за собственной тупости.

Еще раз проверив окна и двери – снаружи никакого движения, небо черное как смоль, ни одной звезды, – Лиам прошел на кухню. Вкусный запах свежеиспеченного хлеба смешивался с пряным фасолевым супом.

– Давно не видел Квинн. Она хорошо себя чувствует? – спросил он Молли, пытаясь отвлечься.

Последние несколько дней Квинн не появлялась на утренних тренировках, что на нее совсем не похоже.

– Где этот ребенок? – пробормотала Молли, помешивая суп на дровах и в десятый раз выглядывая в окно. – Я жду ее уже несколько часов.

Раздался стук в дверь. Лиам напрягся, мгновенно насторожившись.

Молли оглянулась, как бы удивляясь, что Квинн все еще нет дома, чтобы ответить, отложила деревянную ложку и потянулась за своей тростью, прислоненной к кухонным шкафам рядом с ее верным «Моссбергом».

– Я разберусь, – остановила ее Ханна. – Вы и так делаете достаточно, Молли.

Ханна вытерла руки о полотенце и прошла через гостиную, перешагивая через кошек, которые пытались обвиться вокруг ее лодыжек.

Бишоп, уже стоявший у окна гостиной и наблюдавший за главным входом в дом, оглянулся на Лиама, кивнув. Кто бы ни подошел, он не представлял угрозы.

Лиам все равно держал одну руку на своем «Глоке».

Открыв дверь, Ханна с улыбкой отступила назад.

– Привет, Джонас. Рада тебя видеть.

Из кухни донеслось ворчание Молли.

– Наконец-то! Думала, что больше никогда не увижу свою внучку. Она все выходные отлынивала от работы. Пришла как раз к ужину, как я вижу. Надеюсь, ты захватила с собой оленя или хотя бы дикую индейку или двух.

Ханна пригласила Джонаса внутрь и отошла в сторону. Джонас вытер ноги о входной коврик. Он был одет в толстовку «Old Navy» под армейской зеленой холщовой курткой и потертые джинсы. И он пришел один.

Его взгляд метался по комнате, на губах играла вежливая улыбка.

– Привет, мисс Молли, мисс Ханна, мистер Коулман, пастор Бишоп. Похоже, я пропустил вечеринку.

Молли помахала тростью.

– Вы двое, тащите свои задницы сюда, и я покажу вам вечеринку! У меня куча посуды, которая не хочет мыться сама.

Джонас нахмурился, его брови сошлись в замешательстве.

– Я зашел узнать, не хочет ли Квинн потусоваться и поиграть в «Монополию». Но от ужина я точно не откажусь. Если вы не возражаете, я отнесу его маме.

С раздраженным ворчанием Молли зашаркала в гостиную.

– Что за чушь ты несешь, парень? Квинн торчит с тобой и этой Уитни уже три дня подряд.

На лице Джонаса промелькнуло недоумение.

– Что? Нет, это не так. – Он взглянул на Лиама. – Она сказала, что не может пойти с нами на охоту, потому что у нее слишком много тренировок.

Лиам покачал головой.

– Она не тренировалась по утрам последние три дня. И на групповой тренировке по безопасности после обеда не появлялась.

Молли поговорила в замешательстве:

– Последние несколько ночей она провела у Уитни. Ей требовался перерыв, чтобы снова почувствовать себя подростком. Она собиралась отмечаться, но я подумала, что Квинн в безопасности. Она была с тобой.

– Нет, – повторил Джонас, все еще озадаченный. – Последний раз я видел ее четыре дня назад, когда мы копали туалет для Чилсонов на Третьей улице.

Выражение лица Молли стало жестким, но глаза выдавали ее растущее беспокойство.

– Простите за мой французский, пастор Бишоп, но где, черт возьми, Квинн?

Все уставились друг на друга в ошеломленном молчании.

– Она могла сбежать? – спросил Тревис.

Молли решительно покачала головой.

– Нет. Ни за что. Только не моя Квинн.

Долгое время никто ничего не говорил.

– Что если… что если кто-то ее похитил? – проговорила Эвелин.

Перес поставила стакан с водой на журнальный столик, вскочила на ноги и потянулась за своим пистолетом.

– Флинн и его люди. Они сделали это.

Ханна побледнела.

– Что? Нет. Нет, они бы не стали.

Дейв сжал руки на коленях.

– Флинн угрожал возмездием. Он угрожал насилием. Что, если это они?

Молли уставилась на них, встревоженная.

– Вы хотите сказать, что кто-то похитил мою внучку?

Напряжение высасывало кислород из комнаты.

– Они бы не стали, – произнесла Ханна, на этот раз менее уверенно. – Это за гранью их возможностей. Они бы не сделали ничего подобного.

– Я не знаю, – сказал Рейносо. – Мы не можем быть уверены. Мы должны…

Перес уже вскочившая на ноги, шагала по гостиной, ее лицо окрасилось в пурпурный цвет.

– Конечно, это они! Они потеряли людей; они обвиняют нас. Они идут на обострение, и если мы не прекратим это сейчас, у нас будет еще одна война. Пришло время покончить с их дурацким Общественным Альянсом, раз и навсегда.

– Погодите… – начала Ханна.

– Мы не должны действовать поспешно, – отчеканил Бишоп. – Мы не знаем наверняка…

Лиам устал от разговоров. Он не собирался вступать в бой с оружием, но и стоять и разводить руками он тоже не желал.

– Есть только один способ узнать это.

– Всем нужно успокоиться. – Бишоп широко раскинул свои огромные руки, жестом призывая друзей сохранять спокойствие. – Если вы отправитесь туда прямо сейчас, с разгоряченными головами, кто знает, что может случиться.

– Думаю, нам придется разбираться по ходу дела. – Перес стояла у двери, накидывая куртку, Рейносо шел за ней по пятам.

Молли опиралась на трость, все ее тело дрожало от гнева и страха.

– Если они причинят вред моей внучке, вечное проклятие не будет достаточным наказанием, когда я с ними разберусь!

– Даже если они ее забрали, она станет разменной монетой, – предположила Аннет. – Они не причинят ей вреда.

– Ты не можешь знать этого наверняка, – возразила Перес. – Эти люди злые, озлобленные и отчаявшиеся. Мы видели, на что способны отчаявшиеся люди. Не думайте, что у них есть честь, только потому, что она есть у нас.

Ханна кивнула.

– Мы не будем никого недооценивать, но нам нужно успокоиться и немного подумать.

Перес нахмурилась.

– О чем тут думать? Где еще она может находиться? Кто еще мог ее похитить? Они – единственная угроза. И они ясно дали понять о своих намерениях. «Возможно, вам нужно почувствовать ту же боль, что и нам». – Она повернулась к Дейву. – Разве не этим угрожал Флинн?

Дейв прочистил горло.

– Он так сказал. Да.

– Тогда поехали! – воскликнула Перес.

– Лиам, – проговорил Рейносо. – Что скажешь?

Все взгляды в комнате обратились к нему. Джонас стоял в дверях с испуганным видом. Эвелин и Тревис смотрели на него, широко раскрыв глаза. ЭлДжей заснул на груди Тревиса. Эвелин покачивала Шарлотту на коленях.

Майло сидел за кухонным столом, сгорбив плечи, сцепив руки на коленях, и не произносил ни слова. Он уставился в стол, его взгляд был расфокусирован.

Ханна тоже это заметила. Она оглянулась на него, в ее глазах читалась озабоченность.

Лиам поднял руку.

– Подождите.

Перес вздохнула от нетерпения, но Рейносо бросил на нее предупреждающий взгляд. Они ждали.

Лиам хотел дотронуться до руки Ханны, но воздержался. Но не сводил глаз с ее лица.

– В чем дело?

Прикусив нижнюю губу, Ханна повернулась к сыну.

– Майло?

Майло покачал головой, черные кудри упали ему на лицо, и не поднял глаз.

В комнате воцарилась тишина. Ханна опустилась на колени перед сыном и взяла его маленькие руки в свои.

– Что-то случилось.

Майло колебался.

– Все в порядке, сынок.

Он снова покачал головой.

– Ты можешь что-нибудь рассказать нам о Квинн? Что-нибудь, что могло бы ей помочь?

Наконец, Майло заговорил.

– Она просила меня не рассказывать.

Глава 51

Лиам

День сто первый

Ледяной ужас скользнул между ребрами Лиама.

– Если Квинн в опасности, ты должен сказать нам, – произнесла Ханна. – Ты можешь помочь ей, помогая нам.

Майло поднял голову и встретил взгляд Ханны. Лиам увидел в нем упрямство и решимость, свойственные его матери.

– Я не могу ее подвести. Она рассердится на меня.

Молли резко вдохнула.

Ханна сжала его пальцы. Ее голос стал мягким и нежным.

– Я понимаю, милый. Ты хороший друг. Но хорошие друзья помогают друг другу, если друг в беде. Особенно если в беде.

Его глубокие темные глаза наполнились слезами.

– Ты думаешь, она в опасности?

– Да, похоже. И я думаю, ты можешь помочь нам ее спасти.

– Там была группа, – прошептал Майло. – На Дне торговли. В лесу.

Молли нахмурилась и начала что-то говорить, но Лиам покачал головой. Майло открылся Ханне, больше никому. Если они нарушат связь, он может замолчать.

– Что случилось? – спросила Ханна.

– Когда на нас напали злые собаки, Квинн заставила меня залезть на дерево. Она и Призрак сдерживали собак, но их было много. Они напали на Призрака. Они ранили его. Я так испугался за него и Квинн, но не знал, что делать, поэтому остался на дереве, как она мне велела.

Услышав свое имя, Призрак с любопытством поднял голову и фыркнул, стуча хвост по полу.

Ханна напряглась.

– Это разумная мысль.

– Потом появились эти люди. Они держали в руках странные старомодные ножи, дубинки и прочее. Они отпугнули собак и спасли Призрака. Я хотел спуститься с дерева, но не стал. Если бы это было безопасно, Квинн позвала бы меня. Но она этого не сделала, и я понял, что Квинн хотела, чтобы я продолжал прятаться. Я сидел очень тихо все это время.

Ханна закрыла глаза, склонила голову, сжимая руки сына.

– Это очень смело. Я так горжусь тобой, милый.

– Ты думаешь, она может быть с ними сейчас? – спросил Лиам.

Майло кивнул.

– Квинн немного поговорила с ними. Один из них предложил ее пойти с ними. – Он посмотрел на Ханну обеспокоенными глазами. – Сначала я не понял, плохие они парни или хорошие. Мне так жаль.

Молли зарычала, как животное, попавшее в капкан. Лиам никогда не видел в Молли ничего, кроме спокойствия и собранности. Сейчас она выглядела совсем иначе. Страх исказил каждую черточку ее морщинистого лица.

Ханна обняла Майло.

– Ты молодец, милый. Ты молодец.

Через плечо матери Майло встретился взглядом с Лиамом.

– С Квинн все будет в порядке? Они не причинят ей вред?

Вопрос какое-то время оставался без ответа.

– Нет, конечно, нет, – наконец проговорила Эвелин успокаивающим голосом.

Глаза Майло не отрывались от Лиама, испуганные, умоляющие, настоятельные.

По правде говоря, он не знал ответа. Он не думал, что Общественный альянс способен на похищение, но сомневался, что они причинят вред девочке-подростку.

Однако эта группа была совершенно неизвестна. Именно неизвестность пугала Лиама.

Дом Молли внезапно стал тесным, стены сдвигались, в груди нарастало огромное давление. Он и так потерял слишком много времени. Прошло три дня.

Квинн могла быть где угодно; Лиам ощущал, что она уже ускользает от него.

Почувствовав их беду, Призрак поднялся на ноги и рысью побежал на кухню. Он направился к Ханне и Майло, просунул свою большую голову между ними и устроил морду на коленях Майло.

Лиам хотел утешить мальчика, пообещать ему, что все будет хорошо. Но он не мог этого сделать, ведь Квинн где-то там, потерянная.

– Ты знаешь, где они? – спросил Лиам.

Майло покачал головой.

Ханна откинула кудри с его лба.

– Не торопись.

– Они оставили вам какие-нибудь подсказки? Хоть что-нибудь? – спросил Лиам.

– Они вроде говорили о том, что остановились на складе. И по иронии судьбы там так много электронных вещей, которые больше не работают.

Лиам и Бишоп обменялись настороженными взглядами. Совсем много. В соседних городах существовало несколько производственных районов. Чтобы обыскать их все, потребовались бы недели, и это при наличии достаточного количества людей.

У Квинн могло не быть столько времени.

Майло сосредоточенно морщил нос, потирая уши Призрака.

– Их главный пошутил насчет кухонной техники. Что-то о посудомоечных машинах, которых больше, чем он мог сосчитать.

– «Вортекс», – проговорила Ханна.

Всемирная штаб-квартира компании «Вортекс» находилась в Сент-Джозефе, штат Мичиган, менее чем в двадцати милях от Фолл-Крика. Они производили бытовую технику, и их предприятия включали в себя разросшийся лабиринт офисов, производственный завод и склады.

Скорее всего, это место давно заброшено. Его чертовски трудно оборонять и не менее сложно проникнуть внутрь.

Лицо Молли потеряло цвет. Ее глаза смотрели безумно, покрытые пятнами руки дрожали, когда она сжимала трость, словно ноги могли подкоситься. В одно мгновение она постарела на два десятилетия.

Перед его глазами мелькнул образ Квинн – ее выцветшие голубые волосы, сверкающие пирсинги, рот, искривленный в саркастической ухмылке.

Как каждый раз, когда он сбивал ее с ног, она снова поднималась. Каждый раз, черт возьми.

Лиам видел, как взрослые мужчины плачут от мучений, причиняемых им на тренировках. Но не она. Такая юная, но яростная, в ее взгляде отчаянная свирепость, которая затронула что-то внутри него.

Она умоляла его обучить ее несколько недель назад. По собственной слабости он отказался. Если бы он сделал это, она бы гораздо лучше подготовилась к любым угрозам. Это теперь на его совести.

Квинн нуждалась в нем. Он не подведет ее снова.

Молли смотрела на Лиама потухшими глазами, безмолвно умоляя его спасти ее внучку, единственную, кого она любила больше всего на свете. Ей не требовалось произносить слова вслух – он знал.

Лиам уже двигался к входной двери.

– Я ее найду.

– Ты не в том состоянии, чтобы драться, Лиам, – сказала Эвелин. – Ты можешь пострадать. Тебя могут убить.

– Тебя ранили только на прошлой неделе, – поддержала ее Аннет. – Тебе нужно отдохнуть.

– Я в порядке. – Его огнестрельная рана заживала благодаря медицинскому опыту Эвелин, и в нее даже не попала инфекция. Его позвоночник чувствовал себя лучше с помощью Ханны. Он и раньше сражался с ранениями. Черт, он жил с сильной болью каждый день своей жизни. Это ничем не отличалось. – Я в порядке.

– Лиам, – предупредил Бишоп.

Лиам колебался, искал Ханну и встретил ее взгляд. Он чувствовал себя растерянным, соперничающие желания разрывали его сердце.

Он заботился о Квинн, чувствовал ответственность за нее. И он любил Ханну, жаждал защитить ее, остаться рядом с ней, несмотря ни на что. Однажды он уже ее оставил. Это чуть его не убило.

Одно ее слово, и он останется.

Она видела это в его глазах. Слабый намек на улыбку украсил ее губы. Улыбка боли, но и надежды. Она кивнула, давая разрешение.

Ханна знала, кто он – овчарка, защитник.

– Давай я пойду вместо тебя, – предложил Бишоп.

– Нет! – возразил Лиам. – Я лучше всех подготовлен. Это должен быть я.

– Тогда возьми меня с собой.

Лиам доверял Бишопу настолько, насколько вообще доверял любому человеку – правда, его доверие к людям не слишком сильно. Но с Бишопом в команде, он мог не переживать за свою спину.

Но Лиаму не хотелось снова оставлять Ханну. Ему нужно знать, что она в безопасности; без этой уверенности он не мог сосредоточиться на выполнении задания.

Бишоп представлял для него большую ценность дома.

– Оставайся здесь. – Он встретил взгляд Бишопа. – Защищай людей, которых я люблю.

Мрачно, но Бишоп кивнул.

– Вы тоже, – обратился он к Перес и Рейносо. – Обеспечьте дополнительное дежурство. Все в состоянии повышенной готовности. Никому не входить и не выходить, пока я не вернусь.

Что бы там ни было, это не один объект. Если они столкнулись с многочисленными угрозами, безопасность города имела первостепенное значение. Лиам знал это. Они знали это.

– Не дай им причинить ей вред, – прошептал Майло.

– Не дам. – У двери Лиам приостановился. Что-то зашевелилось в глубине его сознания. Он обернулся к Майло. – Почему сначала?

– Что?

– Ты сказал, что не смог решить, были ли они плохими парнями «сначала». Что-то изменило твое мнение. Что это было?

Все взгляды обратились к мальчику. Ханна крепче обняла его, ее лицо побелело. Призрак тихонько заскулил.

Майло прикусил нижнюю губу.

– Я увидел кое-кого, а потом узнал. Одного из мужчин в группе. Это был Саттер. Маттиас Саттер был с ними.