Текст книги ""Фантастика - 2024". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) (ЛП)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Глава 6

Лиам с Джессой покинули офисное здание, внезапно оказавшись в аду. Клочья серого тумана с обеих сторон простирались над нависшими небоскребами, напоминая жуткий апокалиптический кошмар.

Резкий холод опалил лицо и открытую шею Лиама. Он чуть не задохнулся от едких испарений разлитого авиакеросина. Тяжелый запах обжигал нос и горло.

Пронзительные вопли и стоны раненых и умирающих нарушали гнетущую тишину, окутавшую город без автомобильных двигателей, гудков и глухого грохота стройки.

Повсюду царила смерть. Перед глазами Лиама стояли ужасные образы, отложившиеся в памяти.

Мужчина заставил себя посмотреть на запад, в сторону «Ауди». Туда, где он оставил своего брата.

Улица изменилась до неузнаваемости. Там, где когда-то была дорога, машины, тротуары, уличные фонари и торопливые пешеходы, теперь виднелась почерневшая, выжженная и зияющая брешь. Здания по обе стороны бульвара Уэст-Джексон были испещрены глубокими выбоинами, словно камень, сталь и стекло разрубили гигантским клинком.

Вытекшее реактивное топливо воспламенилось, превратившись в огромный огненный шар. Языки пламени лизали небо, а из внутренностей механического монстра валил черный маслянистый дым. Останки самолета превратились в гору рваного металла и искореженного, расплавленного стекловолокна.

На месте крушения находились десятки уничтоженных автомобилей. Кругом лежали тела. Десятки, сотни трупов, раздавленных и искалеченных до неузнаваемости.

Из-под обломков виднелись пассажиры, все еще пристегнутые ремнями к сиденьям. Другие тела были покрыты реактивным топливом, их трупы все еще горели. Некоторые свисали с останков самолета. Других зашвырнуло на автомобили или в разбитые окна на несколько этажей вверх.

Лиам повидал немало смертей в своей жизни. Но не так много, как сейчас. Такого никогда не бывало, даже в зонах военных действий Ирака и Афганистана.

Никто не выжил бы в такой катастрофе. Ни пассажиры, ни несчастные души, попавшие в ловушку под этим натиском.

Линкольн был мертв.

Он ушел в лучший мир. На мгновение горе объяло Лиама, словно гигантское цунами – такое огромное и всеобъемлющее, что грозило раздавить разум мужчины и затащить под воду в ту же секунду.

В его сознании вспыхнуло непрошеное воспоминание. Такое ясное и яркое, что казалось, будто оно происходит в данный момент – хрупкая, совершенная грёза, окруженная хаосом и резней.

Это был их тринадцатый день рождения. Важная веха, отмечающая конец детства и начало зрелости. Отец обещал взять сыновей на рыбалку, на озеро Бертон в десяти милях от города. Но вот наступил важный день, а он все еще валялся на диване в пьяном оцепенении, забывшись и не в состоянии двигаться, не говоря уже о том, чтобы куда-то ехать.

Лиам несколько недель ждал того дня. В отличие от брата, его не интересовала рыбалка. Линкольн регулярно ходил на охоту и рыбалку с семьей своего лучшего друга. Но не Лиам. Он являлся замкнутым одиночкой, и в то время не находил утешения в природе.

Дело было не в самой поездке, а в той связи, которую он так жаждал в детстве. Единственное светлое пятно в отравляющей домашней жизни. В тот день все могло бы измениться. Все они смогли бы притвориться, что их отец не являлся монстром; что он был хорошим отцом, который заслуживал их любви, а они – хорошими сыновьями, которые не держали на него обид.

Мальчики сидели в темном доме, провонявшем алкоголем, рвотой и брошенными на ветер обещаниями, уже ни на что не надеясь. Просто ожидая, когда кончится очередной паршивый день и все вернется на круги своя.

Однако именно Линкольн стал тем, кто внезапно поднялся на ноги, нахмурив брови.

– К черту. Мы все равно поедем.

– Что? Нам нельзя…

– А почему нет, черт возьми? – Линкольн снял ключи от грузовика с крючка у двери и повернулся к Лиаму. Гнев и разочарование исчезли, сменившись озорной усмешкой. – Я сам отвезу нас. Старик не испортит нам праздник. Ни тебе и ни мне.

Поездка на рыбалку всегда значила для Лиама больше, чем для Линкольна, который уже начал отдаляться и тайно бунтовал. Брата всегда окружали друзья и внешняя жизнь, куда он так часто сбегал.

А Лиам продолжал упрямо верить в тщетную мечту о семье, которой не существовало. И Ликольн знал об этом.

Мальчишки дважды чуть не разбили грузовик. Линкольн оказался ужасным водителем. Каким-то чудом им все же удалось добраться до озера живыми. В безоблачном небе ярко светило солнце, а вода переливалась и искрилась. Мальчики установили снасти, и Линкольн весь день терпеливо показывал Лиаму, как нужно ловить на червяка, как правильно забрасывать удочку, как успеть достать рыбу, пойманную на крючок.

Именно благодаря Линкольну – его общительности, заразительному смеху и неуклонному оптимизму, атмосфера отчего дома казалась сносной. Все благодаря брату, который вытащил Лиама из одиночества и изоляции. Брату, который спас его.

Лиам закрыл глаза, пытаясь сморгнуть внезапное жжение в глазах. С каждым шагом потеря Линкольна ощущалась пустотой в груди, словно ампутированная конечность, фантомно пульсирующая от боли.

И так будет всегда.

Мужчина заставил себя идти вперед. Опустошающая боль накроет его позже.

Теперь у него была миссия. Цель. Единственное, что служило ему поддержкой.

Лиам ничего не сказал Джессе. Горе лишь причинило бы ей еще больше страданий. Они должны были двигаться. Мужчина постоянно осматривал окрестности, выискивая угрозы в царстве разрушения и смерти.

Их путь преградило что-то бугристое. На мгновение разум Лиама предположил, что на тротуаре, в центре Чикаго, валялись бок о бок два манекена.

Женщина лежала лицом вверх и выглядела так, словно с ее головы бритвой срезали скальп. Мужчина лежал лицом вниз. Он оказался совершенно голым, если не считать обгоревшего ремня, неловко обернутого вокруг его ног.

Оба однозначно были мертвы.

Джесса резко втянула воздух.

– Продолжай идти, – сказал Лиам. – Не смотри.

Но не смотреть было невозможно.

Они двинулись дальше. Джесса кашлянула. Глаза Лиама наполнились слезами. Дым почти перекрыл ему воздух, обжигая глаза и горло. Мужчина не мог вытереть лицо или прикрыть рот, потому что поддерживал Джессу обеими руками.

Как костыль, он нес на себе большую часть ее веса, пока женщина ковыляла, пытаясь опираться на здоровую ногу. Каждый шаг причинял ей невероятную боль. Она тяжело дышала, но не плакала и не жаловалась.

Сердце бешено колотилось в груди. Дыхание Лиама участилось, и адреналин хлынул по венам. Ужас и паника дурманили, мешали мыслить трезво. Но Лиам и раньше испытывал эти чувства. Солдат в нем взял верх, сосредоточившись на текущей задаче. Он внимательно осмотрел дорогу и здания впереди, анализируя препятствия и новые опасности.

Те, кто не пострадал от обломков и осколков, сгорбились перед витринами кафе и магазинов, дрожа от страха и потрясения. Лиам почувствовал, что их взгляды жалят его, как клеймо. Но ни один из них не был вооружен. Никто не размахивал оружием и не подвергал других опасности.

– Эй! – раздался знакомый голос.

Лиам оглянулся.

Из «Данкин Донатс», спотыкаясь, вышел Дэвид Дженкинс. Кровь перепачкала его пальто и шарф, и окрасила голову сбоку. Его очки исчезли.

– Эй! – крикнул он им вдогонку, в панике повышая голос. – Помогите мне, пожалуйста!

Но Лиам не остановился.

Он ничего не должен Дэвиду Дженкинсу.

Лиам всем был обязан своему покойному брату и беременной невестке. Джесса являлась единственным, что имело значение.

Улица и тротуары были усеяны обломками самолета – кусками фюзеляжа, разорванными сиденьями, раздробленными секциями, извергающими мили спутанных проводов, похожих на кишки.

На полпути к окну третьего этажа, опасно покачиваясь, висел ряд самолетных кресел. Места были пусты. На синей ткани виднелись огромные малиновые пятна.

Лиам с Джессой миновали часть кабины, наполовину впаянную в фасад здания напротив. Окна и сиденья в ней оказались целыми, а несколько смятых тел все еще были пристегнуты ремнями.

Повсюду валялись чемоданы и сумки. Некоторые из них оказались расстегнуты. Словно разъярённый монстр тут и там разбросал одежду и обувь, солнцезащитные очки, телефоны и туалетные принадлежности. Кредитные карточки, водительские права и паспорта, порванные бумажники и семейные фотографии лежали на грязном снегу, наваленном вдоль тротуара.

– Не смотри, – повторил Лиам.

Но Джесса, как и он, была не в состоянии отвести взгляд.

Оба не могли заставить себя отвернуться от этого ужаса.

Второй двигатель и огромный кусок хвоста оторвались от фюзеляжа и пронеслись по центру улицы, сбивая на своем пути машины, знаки и уличные фонари, а затем, наконец, остановились в сотне ярдов от места крушения.

Посреди улицы, прямо в центре лежал пассажир. Он все еще был пристегнут ремнем безопасности к нижней части сиденья. Его одежда была изорвана, а с рук и ног свисала лоскутами кожа.

Лиам с невесткой проковыляли и мимо него.

Мужчина крепче сжал талию Джессы, помогая ей перешагнуть через маленький чемоданчик «Минни Маус», принадлежавший какой-то маленькой девочке, любившей принцесс и Диснея.

Не успели они пройти и двухсот ярдов, как их окликнул голос:

– Помогите мне… Пожалуйста…

Темноволосая азиатка лет тридцати лежала в ловушке под обломком фюзеляжа размером десять на десять футов. Ее левый бок был сильно обожжен. А правая рука на три четверти оторвана, едва удерживаемая сухожилиями плеча.

Женщина застонала, едва приходя в сознание.

У Лиама скрутило живот. Он отвернулся и его чуть не вырвало.

– Моя дочь… – простонала азиатка.

Мужчина едва мог взглянуть на маленькую девочку в дюжине ярдов от него. Она свернулась калачиком в позе эмбриона, все еще сжимая плюшевого мишку. Рядом с ней лежала сверкающая фиолетовая сумочка, вывернутая наизнанку.

Девочка была мертва. И ее мать скоро последует за ней.

Джесса посмотрела на девочку, затем повернулась к женщине.

– С вашей дочерью все будет в порядке. Просто держитесь, милая. Помощь уже близко.

Женщина слабо кивнула, испытывая облегчение и благодарность, и закрыла глаза.

Лиам потянул Джессу за собой, но она неуверенно остановилась. Мужчина видел по лицу невестки, что та жаждала помочь, как врач, который всегда первым бросался в хаос, готовый внести свой вклад и спасти жизни. Но в этот раз Джесса ничем не могла помочь, и это ее убивало.

– Пойдем, – поторопил ее Лиам.

– Я могла бы использовать свой шарф, чтобы остановить кровотечение…

– У тебя нет на это времени, Джесса!

Женщина обхватила живот свободной рукой, на мгновение закрыла глаза и кивнула.

Они отвернулись от обломков и направились на север, к Мичиган-Авеню. Лиам не стал оглядываться. Позади царили разруха и смерть. Там остались горе, утрата и останки его разбитого сердца.

Им нужно было двигаться вперед.

Глава 7

Джесса пошатнулась, и с ее губ сорвался низкий стон.

Место крушения осталось далеко позади. Крики боли и ужаса стихли. Лиам не мог разглядеть дым сквозь туман, окутавший вершины небоскребов, но все равно ощущал его запах. Едкий смрад горящего реактивного топлива, расплавленного пластика и обожженной плоти будет преследовать его вечно.

Холодный воздух обжигал слизистую носа, иссушая ее, от чего каждый вдох становился резким и болезненным. Пульс глухо стучал от напряжения.

Они шли по Мичиган-Авеню, мимо Чикагского института искусств и парка Миллениум. Справа, в открытом небе над озером Мичиган, нависли густые облака, обещавшие еще больше снега.

Вокруг все заволокло непроглядной туманной пеленой. Казалось, город был отрезан от остального мира. Именно так Лиам себя и ощущал. Пойманный в ловушку в каком-то жутком эпизоде Сумеречной зоны или Черного Зеркала, где все оказалось перевернуто вверх дном, и ничто уже не будет прежним.

До больницы оставалось еще больше мили.

На тротуарах толпились сбитые с толку люди, вышедшие на улицы. Светофоры стояли темными столбами. Десятки аварий заполонили каждый перекрёсток. Большинство из них оказались легкими, но некоторые были достаточно серьезными. Несколько старых, все еще работающих моделей автомобилей не могли двигаться дальше, будучи окруженными грудой разбитых машин.

Рабочие, служащие, клиенты и туристы хлынули из офисов, гостиниц, магазинов и ресторанов, внезапно оказавшись абсолютно беспомощными. Многие здания поддерживали резервные генераторы, но люди понимали, что что-то не так.

Казалось, каждый житель Чикаго решил выйти на улицу, бросая вызов холоду и желая узнать в чем дело.

На перекрёстках стояли несколько полицейских машин. Офицеры пытались успокоить толпу и направить раненых в ближайшие больницы. Двое гражданских кричали на одного из них, воинственно размахивая руками.

Лиам вгляделся в их лица – напряженные и нервные, растерянные и расстроенные. Некоторые, казалось, были на грани паники, но откровенного столпотворения не случилось.

Люди еще ничего не поняли. Большинство из них привыкли к удобствам по требованию – электричеству, теплу, транспорту, пище, медицине. Привыкли к тому, что в мире все действует именно так, как и должно. Если что-то сломалось, проблема решалась простым телефонным звонком или поиском в интернете.

Мысль о том, что в одно мгновение все может пойти наперекосяк, была настолько чуждой, что их мозг не мог или не хотел принять ее.

Во всяком случае, пока.

Скоро до них дойдет.

Скорее всего, криминальные группировки поймут серьезность ситуации гораздо быстрее, чем законопослушное население. Для них было обычным делом привыкать к переменам на ходу, хвататься за возможность, присущую любой катастрофе.

Лиам должен был убедиться, что они с Джессой уберутся с улиц задолго до наступления хаоса.

По крайней мере, под курткой у него находилось оружие. Он сделает все необходимое, чтобы защитить жену своего брата.

– Лиам… – пробормотала Джесса. – Я плохо себя чувствую…

Мужчина помог ей зайти под навес, оттеснив с дороги нескольких человек, и прислонил к стене, чтобы женщина могла дать ноге небольшой отдых.

Затем он осмотрел ее. Кожа Джессы приобрела пепельный, нездоровый блеск. На лбу выступил пот, хотя она дрожала. Было так холодно, что изо рта вырывались облачка пара.

Лиам стянул зубами правую перчатку. Холод прошелся по его обнаженной коже, когда он взял в руку ее ладонь – холодную и липкую – и ощупал запястье указательным и средним пальцами. Пульс женщины казался нитевидным.

Мужчина проверил жгут. Кровь все еще медленно стекала по ноге Джессы. По заснеженному тротуару за ними тянулся красный след. По крайней мере, кровь не хлестала.

Жгут, казалось, сдерживал кровотечение, но Джесса и так уже потеряла достаточно жидкости. Времени катастрофически не хватало.

– У меня начинается гиповолемический шок, – слабо произнесла женщина.

Им предстояло пройти еще милю, а помощь так и не появилась. Из-за толпы людей, снега и скользкого от льда асфальта им потребовался почти час на то, чтобы пройти первую милю. Лиам не видел возможности, которая позволила бы им двигаться быстрее.

Он снова натянул перчатку.

– Чем тебе помочь?

Женщина устало улыбнулась.

– Сделать переливание крови. Для начала влить солевой раствор. Затем сделать укол адреналина. Видишь какие-нибудь капельницы?

– У меня ничего такого нет.

– Я знаю.

В отчаянии Лиаму хотелось ударить по стене кулаком.

– Что же делать?

– Мне нужно прилечь.

– Мы должны идти.

Джесса покачала головой.

– Я не могу, Лиам. У меня нет сил.

Мужчина не сомневался в ее словах. Она знала медицинские аспекты человеческого тела гораздо лучше, чем он.

Женщина обхватила руками живот, словно защищаясь. Этот обычный жест почти уничтожил его.

Лиам решительно произнес:

– Я понесу тебя.

Джесса начала протестующе качать головой. Инстинктивно. Она была сильной, умной, способной женщиной, привыкшей заботиться о себе и других.

Но не в этот раз.

– У тебя нет выбора, – хрипло возразил мужчина.

Он наклонился и неловко подхватил ее на руки. Джесса напрягла спину и бедра, когда Лиам поднял ее и прижал к себе, как ребенка. Небольшого роста, широкоплечая и пышная даже до беременности, Джесса не являлась маленькой женщиной. А с огромным животом она напоминала небольшого кита, которого удерживал в руках Лиам, пытаясь идти по канату, заключенному в лед.

Джесса обвила руками его шею и прижалась щекой к груди. Все ее тело неудержимо дрожало. Даже сквозь пальто и одежду она ощущала холод. Ужасный холод.

Одна миля.

За время службы в армии Лиам регулярно таскал восемьдесят фунтов снаряжения через обжигающие пустыни или запутанные, кишащие комарами джунгли. Но это было до травмы спины.

Однако, мужчина все еще находился в отличной форме. У него получится.

Глава 8

– Разошлись, – рявкнул Лиам на компанию подростков, столпившихся на углу Мэдисон и Джексон. Они быстро отошли в сторону.

– Придурок, – пробормотала какая-то девушка.

Он даже не обратил на нее внимания.

Мужчина двинулся дальше, минуя Мэдисон, Вашингтон и Рэндольф.

Затем он подумал: а не сказать ли всем, мимо кого они проходили, чтобы те возвращались домой, собирали все, что могли унести, и бежали из города, пока еще могли.

Генераторы выйдут из строя через несколько дней. Что все эти люди будут делать в нетопленых помещениях при минусовой температуре? У них не было ни каминов, ни дровяных печей, ни самих дров.

Как они выйдут из положения, когда в магазинах закончатся еда и вода, и в ловушке окажутся почти три миллиона голодных, замерзающих, отчаявшихся людей?

На его ферме в Мэйфилде, к югу от Траверс-Сити, хранилось не так уж много дров, но их хватило бы на самую суровую зиму. У Лиама был почти год для того, чтобы запастись припасами, и леса, полные оленей, белок и кроликов. На ферме также имелись колодец с ручным насосом, дровяная печь, генератор и несколько солнечных батарей.

Он выживет – если сможет благополучно вернуться обратно.

Карманный GPS не работал, а у мужчины не было времени, чтобы приобрести бумажную карту Чикаго. Сидя в терминале перед отлетом, он загрузил карту Чикаго на свой телефон. От которого теперь не было никакого толку.

По крайней мере, в кармане лежала бумажная карта Мичигана, которую Лиам всегда носил с собой. С помощью встроенного компаса на механических часах он смог бы найти дорогу обратно.

Еще имелся рюкзак с запасами на сорок восемь часов, пистолет с тремя магазинами патронов и тактический нож. Мужчина мог бы найти старую машину, которая все еще работала, завести ее каким-то образом, и к завтрашнему вечеру выбраться из города и вернуться домой.

Все звучало достаточно просто. Но Лиам понимал, что реальность будет другой.

Его скрутила тревога, но он ее подавил. Все это можно будет решить потом. Сейчас ему нужно было позаботиться о Джессе и ребенке.

Они пересекли мост ДюСейбл и двинулись вверх по Великолепной Миле.

Вдоль уличных фонарей висели рождественские венки. Гирлянды обвивали окна и вывески – ни одна из них не горела. Украшенные елки, стоящие на витринах, выглядели странно без тепла мерцающих желтых огней.

– Линкольн… – пробормотала Джесса, уткнувшись ему в грудь.

Сердце Лиама дрогнуло. На него накатала волна горя, угрожая поглотить собой.

– Я Лиам, – подсказал он.

– Лиам… Я скучаю по маме. Хочу к ней…

– Я приведу ее к тебе. Обоих твоих родителей. Как только доберемся до больницы.

Мужчина посмотрел на Джессу сверху вниз. Ее веки медленно опускались, а кожа приобрела болезненный серый оттенок.

– Не засыпай на мне.

Женщине трясло от холода. Ее брюки и пальто пропитались собственной кровью. В дополнение к шоку и кровотечению прибавилось переохлаждение.

Лиам слегка толкнул Джессу. Так, чтобы она очнулась.

– Не засыпай!

Джесса подняла голову и неуверенно кивнула. Затем подняла руку и двумя пальцами ощупала свое запястье, проверяя пульс.

– Лиам.

Он ничего не ответил. Лишь продолжал идти. Приходилось осторожно ставить каждую ногу, чтобы не поскользнуться на подмерзшем тротуаре. С каждым вздохом холод обжигал его щеки и горло.

Ноги, спина и руки болели от напряжения под весом Джессы. Лиаму очень хотелось сменить позу, но он боялся уронить женщину. Осталось меньше полумили. У них получится.

Впереди, на перекрестке, возле скопления разбитых машин стояли два запряженных лошадьми экипажа. Кучеры и несколько прохожих грузили раненых в кареты, по-видимому, чтобы отвезти их в ближайшую больницу. Обе кареты уже были полны.

На мгновение Лиам подумал о том, чтобы угнать одну из них ради Джессы. Таким образом, она получила бы медицинскую помощь гораздо быстрее. Но семьи раненых забрали бы своих близких только под дулом пистолета.

Такой шаг требовал времени и сил, которых у него не было. К тому же, чтобы достать пистолет, ему пришлось бы опустить Джессу.

Бессмысленная затея.

Мужчина продолжил свой путь.

– Лиам, – повторила Джесса тихо, но отчетливо. – Нам нужно остановиться.

– Мы не будем этого делать.

– Всего на несколько минут. Мне очень холодно. Пожалуйста.

Лиам чуть не поскользнулся на льду, но сумел удержаться на ногах. Женщина сделала болезненный вдох.

Он снова посмотрел на Джессу сверху вниз. Снежинки падали с пасмурного неба и ложились ей на ресницы. Ее прекрасные черты были искажены болью. Глаза остекленели, зрачки расширились.

– Не больше пяти минут.

Хватка Джессы на его шее ослабла.

– Пять минут.

Лиам сошел с тротуара и стал петлять между машинами, спасаясь от толпы. Он остановился посреди улицы, медленно повернулся кругом и огляделся.

На другой стороне улице находился «Интерконтиненталь» – исторический отель, из окон которого лился свет. Они использовали генератор. Там точно стояли мягкие диваны, на одном из которых могла отдохнуть Джесса. А Лиам раздобыл бы алкоголь из бара для дезинфекции ее ран. И, может, им удалось бы выпить горячего чая, если повезет.

На мужчину вновь накатили ужас и горе.

Кого он обманывает? Удача покидала их.