Текст книги ""Фантастика - 2024". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) (ЛП)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Михаил Медведев,Надежда Сакаева,Кайла Стоун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 210 (всего у книги 359 страниц)

Глава 12

Октавия Райли

День десятый

– Я не хочу умирать! – причитала Октавия Райли.

– Никто не умрет, кроме этих свиней. – Рэй Шульц зыркнул на нее. – А теперь заткнись к чертовой матери.

Рэй, Томми и Билли расположились у окон своего разваливающегося трейлера. Полдюжины других мужчин обосновались на кухне и в спальнях или просто устроились в гостиной в креслах или на полу. Все они были вооружены до зубов.

На часах в районе трех часов, а может быть, уже четыре утра. Она не спала почти три ночи подряд. Это ее порядком утомило.

Это изматывало всех. Они все стали угрюмыми и дергаными. Они не могли лечь спать. Копы могли напасть в любой момент.

Несколько друзей Томми и Рэя засели в снайперских укрытиях по всему участку, включая крыши сараев, второй и третий трейлеры за основным.

Те, кто застрял снаружи, давали знать о своем несчастье постоянными воплями о том, что у них отмерзают яйца, через детские рации, которые они нашли в трейлерном парке. Им повезло, что они обнаружили работающие рации после того, как то, что бы это ни было, испепелило все на свете.

Все их парни были вооружены AR-15, AK-47, дробовиками и другим оружием, которое она не смогла определить. Несколько их подружек тоже носили оружие. Часть женщин и детей, которые обычно жили в комплексе, перебрались к друзьям или родственникам, пока все это не закончится.

Октавия не беспокоилась об оружии. Она лежала на диване в грязной толстовке и двух парах треников, которые носила слишком долго.

Огонь в камине согревал тесную гостиную. Он также давал единственный свет в комнате. В очередном фонарике батарейки сели вчера вечером. Оставался только один, который работал.

Когда огонь угас, она подбросила еще поленьев и скомканных кусков мусора, которыми был усеян пол. Они использовали последние мусорные мешки и выбросили их в овраг.

Грязные тарелки и чашки покрывали кофейный столик. Вонь прогорклых вещей распространялась по трейлеру – фекалии, моча и гниющая еда.

От этого ее сильная головная боль стала еще мучительнее. Засохшая кровь все еще покрывала ее голову. Октавия потеряла сознание две ночи назад. Рэй сказал, что ей чертовски повезло, что они нашли и вытащили ее бессознательную задницу из этого склада до приезда копов.

Она не хотела думать об этом. Она старалась изо всех сил игнорировать все это. Отодвинула часть беспорядка, откопала длинным ногтем мизинца комочек белого порошка и глубоко вдохнула.

Ноздри обожгло, как паяльной лампой. Глаза заслезились, когда она откинула голову назад и почувствовала, как он стекает по задней стенке горла.

Она ждала, когда ее накроет, когда почувствует блаженство от кайфа, когда уйдет холод, голод и стресс последних нескольких дней. На самом деле Октавии хотелось впасть в кому и проспать весь этот чертов день.

Рэй готовился уничтожить всю полицию города. Он хотел захватить Фолл-Крик, править им железным кулаком. Но он слишком глуп, чтобы сделать это.

Но вот Билли, с другой стороны. Он был хитрым сукиным сыном.

Это был его план – расстрелять церковь с самого начала; Рэй просто хотел заполучить Бишопа. Несколько доз наркоты, чтобы подстегнуть, и остальные уже в полной готовности, возбужденные, жаждущие насилия и настроенные крушить все, что движется.

Билли тот, кто убил тех детей. Хладнокровно застрелил этих двух маленьких девочек.

Октавия никогда бы так не поступила. И Рэй тоже.

Билли пугал Октавию до смерти, когда она думала об этом.

Она старалась не думать. Она старалась ни о чем не думать.

Это не получалось. Уже нет. Даже под кайфом.

Образы того вечера не переставали вторгаться в ее голову. Тогда она тоже была под кайфом, поэтому воспоминания возникали рваными и разрозненными и приходили к ней кусками, слишком резкими и яркими.

От них у нее болела голова. От них ей хотелось поджарить свой мозг, чтобы забыть.

– Я не убийца, – бормотала она. – Я никого не убивала. Не то что ты.

– Заткнись, – снова гаркнул Рэй. Он провел рукой по своим редеющим волосам с проседью. Его глубоко посаженные глаза сверкнули злобой. – Или я тебя заставлю.

Октавия знала, что нужно оставить его в покое, когда он так себя ведет. Но она ничего не могла с собой поделать.

– Меня вообще не должно быть здесь.

– Ты никуда не уйдешь, – отрезал Рэй. – Ты будешь здесь, когда мы перебьем их всех до единого.

– За Никеля! – прорычал Томми в своей странной, тягучей южной манере. – Мы сделаем это за Никеля!

Один из их друзей из города расказал, что копы убили одного из братьев Картеров – Рэнди «Никеля» Картера, которого они случайно оставили, когда спешили сбежать из церкви.

Теперь Томми, Билли и Баки жаждали крови. Не просто ради Рэя, не ради тайника с едой или золотом, а ради мести.

Мужчины одобрительно зашумели. Они были согласны.

Убить свиней. Захватить город. Жить как короли.

Кто бы не согласился с таким планом? Она уже согласилась, не так ли?

Ей надоело, что этот глупый город задирает перед ней нос. Пусть они увидят, кто она на самом деле, на что способна Октавия Райли.

Она будет расхаживать по городу, как королева. Займет любой дом в «Винтер Хейвене», какой захочет. Возьмет любую одежду, украшения и самую хорошую исправную машину, какую только сможет найти. Заберет всю еду.

Она станет чертовой королевой, и пусть эти самодовольные любительницы йоги и футбольные мамашки боятся ее, и уважают. Они могли бы убирать за ней дерьмо и готовить ужин.

Они могли бы ждать ее, прислуживать, трусить и дрожать, как маленькие мышки, которых она могла бы раздавить ногой.

Да, ей нравился такой план. Очень нравился.

Понравился почти настолько, что она забыла, как попала в это место. О том, что им пришлось сделать, чтобы попасть сюда. О том, что ей еще придется сделать.

– Было бы здорово, если бы у нас оказался тот мальчишка, которого ты нам обещала, – мрачно сказал Билли. Он был невысокого роста, плотный и жилистый, с настораживающим взглядом косого глаза, из-за которого казалось, что он постоянно наблюдает за ней, даже когда это было не так. – Пацан копа. Мы могли бы его использовать.

Клочок воспоминаний промелькнул за ее веками. Квинн. Ее дочь – злая и непокорная, толкающая маленького мальчишку за спину, защищающая его, отказывающая Октавии в том, чего она хотела. В чем она нуждалась.

Она провела языком по своим кривым, пожелтевшим зубам. Они казались шершавыми и противными. Когда в последний раз она хотя бы удосужилась почистить зубы?

Один из задних коренных зубов шатался. Она потрогала его языком, рассеянно думая, будет ли больно, когда он наконец выпадет. Волосы были жирными, кожа головы зудела так, будто по ней ползали тысячи маленьких жучков.

Ей с трудом удавалось держать веки открытыми. Все вокруг стало тяжелым, таким тяжелым.

– Я не виновата.

Билли усмехнулся.

– Ты никогда ни в чем не виновата, Октавия?

– Меня ударили по голове! – возмутилась она.

– Больше похоже на то, что ты позволила своей дочери сбежать. – Он изучал ее в свете камина маслянистыми, иссиня-черными глазами, которые она ненавидела. – Не стоило доверять шлюхе.

Она открыла рот, чтобы возразить, но ничего не вышло. Она освободила Квинн. Она сделала это нарочно. Но даже под кайфом Октавия знала, что лучше не позволять таким, как Билли Картер, завладеть Квинн.

Она явно нелучшая мать. Никто не стал бы спорить с этим. Даже она сама.

Всегда находилось что-то другое, более веселое, более захватывающее и просто большее. Квинн справлялась без нее. Ей всегда жилось хорошо. Кроме того, чопорная мать Октавии всегда оставалась рядом, чтобы позаботиться обо всем.

Так почему бы не повеселиться? Почему бы не наслаждаться жизнью, пока есть возможность? Пока возраст, разочарования и ответственность не высосали тебя досуха, как всех взрослых, которых она знала.

Все ненавидели свою короткую, жалкую жизнь, но ничего не делали. Но не она. Не Октавия Райли. Она не собиралась ни к чему привязываться. Она собиралась жить полной жизнью. Лучшей жизнью.

Ее глаза затуманились, когда она снова ощутила языком шатающийся зуб. На прошлой неделе Рэй ударил ее в челюсть. Может быть, поэтому он и шатался.

К черту Рэя. К черту Билли.

Даже под кайфом она совершила хороший поступок. Правильный поступок. Она защитила свою дочь от Билли и остальных. Она бы сделала это снова. Черт, она бы умерла за эту девочку, если бы до этого дошло.

Когда все закончится, она наладит отношения с Квинн. Она всегда хотела это сделать, но все время что-то мешало. Она сделает лучше. Она будет лучше.

Они будут королевами вместе, она и Квинн. Мать и дочь.

Октавия улыбнулась про себя. Да, этот план даже лучше.

Она закрыла глаза и позволила дурману захватить ее, позволила себе дрейфовать в месте, которое существовало далеко отсюда, от вони грязи, мусора и потных, немытых тел, от обещания смерти, которое сочилось из каждой молекулы в воздухе.

В трейлере стало тихо, только храп спящих мужчин уступивших своей усталости. Они были слишком измучены, чтобы бороться со сном, даже с помощью наркотиков.

Снаружи питбуль Томми Картера поднял шум.

Октавия резко проснулась. Она не знала, сколько времени прошло. Десять минут или час? Может быть, больше.

– Что это? – сонно пробормотала она.

Мужчины, спотыкаясь, поднялись на ноги, ворчащие, дезориентированные, нащупывая в темноте свое оружие. Томми и Рэй, пошатываясь, подошли к окну гостиной. Баки заряжал свой дробовик.

– Они здесь, – сказал Билли с нескрываемым удовольствием. Он единственный, кто, похоже, бодрствовал. Его косой глаз дергался в глазнице. – Пришло время убивать.

Глава 13

Ноа

День десятый

Тридцатилетний Ноа Шеридан поправил рукоятку своего недавно полученного AR-15 и выровнял дыхание. Хотя он наполовину венесуэлец, внешне больше походил на своего ирландско-американского отца: темно-каштановые волосы, ровные черты лица, сильная челюсть и светлый цвет кожи.

Он старался держать себя в хорошей физической форме. Тем не менее, преодоление этого крутого оврага с двумя футами снега далось ему неимоверно тяжело. Его бедра горели. Сердце стучало о ребра.

Холодный воздух жалил щеки. Уши замерзли, дыхание вырывалось облачками пара. Он поработал пальцами, чтобы они не окоченели.

Лес затих почти полностью, если не считать слабого хруста ботинок, когда он и его люди крались к владениям Картеров.

Ноа щурился в утренней темноте, стараясь не зацепить одежду или оружие за ветки и сучья, не наткнуться на ствол дерева.

У нескольких ополченцев имелись очки ночного видения, но у него их не было. Как и у Хосе Рейносо и Джулиана Синклера по обе стороны от него.

Все они надели бронежилеты. В дополнение к AR-15 Ноа носил служебный пистолет «Глок 19», тактический нож в ножнах и запасные магазины к пистолету и винтовке.

Скоро рассветет. Небо уже светлело от черного к серому. Деревья, ветки, кусты и поваленные бревна начали появляться из тени.

Он останавливался через каждые несколько шагов, прислушиваясь, всматриваясь в тусклый свет и переводя дыхание. Подъем в гору давался с трудом, но они почти добрались до вершины, почти на месте.

Треснула ветка. Ноа повернулся на звук, его адреналин зашкаливал. Саттер присел в нескольких ярдах впереди него. Он обернулся к Ноа, Джулиану и Рейносо, а затем указал на пролом в деревьях прямо впереди.

Перед ними простиралась широкая поляна. На фоне снега Ноа разглядел низкую прямоугольную конструкцию. Потом еще одну и еще.

Они достигли жилища Картеров.

Сердцебиение Ноа участилось. Вот он. Момент истины.

Полицейское управление Фолл-Крика и ополчение провели большую часть последних двух дней, собирая припасы, тренируясь вместе и обсуждая логистику и задания.

Все заняли свои места. Каждый знал свою роль.

Розамонд Синклер пригласила Маттиаса Саттера и его бригаду добровольного ополчения Юго-Западного Мичигана переехать в самодостаточную общину «Винтер Хейвен» в обмен на защиту города.

Такова часть сделки.

Вчера вечером они встретились в доме суперинтенданта Розамонд Синклер, чтобы в последний раз обсудить окончательный план. Ноа, Дэниел Хейс и Хосе Рейносо представляли правоохранительные органы, а также Джулиан Синклер – офицер полиции, сын суперинтенданта и лучший друг Ноа.

Маттиас Саттер привел троих своих людей. Его второй помощник, Себастьян Десото, испаноязычный мужчина лет сорока с жестким, плоским лицом и военной стрижкой. Стройный, но подтянутый белый парень лет двадцати по имени Джеймс Лютер, который отличался мрачным, серьезным выражением лица и мало что говорил.

И, наконец, Шона Альбертсон, невзрачная женщина лет тридцати с русыми каштановыми волосами, собранными в тугой хвост. На ней была бандана цвета хаки, повязанная на шее, кобура на бедре и осанка бывшей военной.

Маттиас Саттер расстелил топографическую карту Фолл-Крика и окрестностей. Они нашли ее в картотеке в старом здании суда, которое было реквизировано в мэрию Фолл-Крика. Без GPS и спутников они довольствовались бумажными картами и памятью.

Маттиас Саттер выглядел внушительным мужчиной. Ростом метр восемьдесят три и весом двести пятьдесят фунтов, он был лысым белым парнем с мощной грудью, толстой шеей и выпуклыми бицепсами размером с футбольный мяч.

На первый взгляд, он казался грубияном, вышибалой, только кулаки, насилие и никакой хитрости, но в его бледно-глазах светился жесткий интеллект. Его не стоило недооценивать.

– Мы войдем быстро и жестко, – мрачно сказал Саттер. – Убьем все, что движется.

Ноа резко взглянул на Саттера, нервно теребя обручальное кольцо, его дрожь нарастала.

Это было как-то неправильно. Он не любил участвовать в рейдах, не собрав все свои силы, не получив одобрения сверху. Особенно такой важный рейд, как этот.

– Где шеф?

Саттер пожал плечами.

– Похоже, у него не хватает духу сделать то, что требуется. Мы позволим ему пересидеть это время.

Себастьян Десото усмехнулся.

Обеспокоенное выражение лица офицера Хейса повторяло выражение Ноа. Грузный белый мужчина средних лет, который слишком сильно любил пасту и пиццу, он был порядочным парнем, который заботился о том, чтобы хорошо выполнять свою работу.

– У нас нет ордера…

– Неотложные обстоятельства, – подсказал Джулиан. – Помнишь?

Для того чтобы войти в дом без ордера на обыск, им нужны веские основания полагать, что немедленные действия необходимы для спасения жизни человека, предотвращения уничтожения улик или предотвращения бегства подозреваемого.

Основания у них имелись.

Они знали, что Рэй и его люди находятся там, знали, что они виновны как грех.

– Нет никакой возможности связаться с помощником окружного прокурора, – напомнил ему Хосе Рейносо. Грузный бывший морской пехотинец сорока лет, Рейносо был сложен как танк и умел драться как танк. Он был хорошим полицейским, но больше дружил с Джулианом, чем с Ноа. – Мы здесь сами по себе. Мы не можем мешкать. Пришло время действовать.

Ноа подумал о своем хорошем друге Аттикусе Бишопе, плачущем и подавленном. Подумал о его жене Дафне, лежащей на его окровавленных руках. Его маленькие дочери лежали перед ним, лишенные жизни и такие неподвижные.

Такие абсолютно неподвижные, словно хрупкие, прекрасные куклы.

Все эти тела. Жизни и будущее, украденные у матерей, отцов и детей. И посреди всего этого – его собственный сын.

Он мысленно увидел Майло – его оливковую кожу, черные волосы и темные глаза. Как сильно он походил на мать своим озорным выражением лица, манерами, упрямством. А когда он прикусывал нижнюю губу, как Ханна, у Ноа начинало щемить в груди.

Как близко Ноа подошел к тому, чтобы потерять все.

Он уже потерял Ханну. Он не мог потерять и Майло.

Гнев взял верх над страхом. Это правильное решение. Необходимая вещь.

Ради Майло, который сейчас в безопасности в Фолл-Крике с Молли и Квинн. Ради Бишопа и его погибшей семьи. Ради сорока семи невинных жертв, застреленных во время бойни в Кроссвей.

– Мы должны это сделать, – произнес Ноа. – Мы обязаны это сделать.

Хейс неохотно кивнул.

Убедившись, что все в сборе, Саттер хмыкнул и сложил карту. Он засунул ее в карман своего обмундирования.

– Мы войдем на рассвете.

Тревожное чувство закралось в сердце Ноа. Он ощущал такое же жуткое беспокойство в церкви Кроссвей после резни. Как же все было неправильно.

Не только из-за ужасного преступления, совершенного в этих стенах, но и из-за того, чего и кого там не было – детективов с их кофе и плащами, криминалистов, обрабатывающих место преступления в своих защитных костюмах.

У них не имелось беспилотников для разведки или вертолетов для воздушной поддержки. Нет диспетчера, чтобы вызвать подкрепление. Ни полицейских штата, ни сотрудников ФБР.

Теперь, если их прижмет, они останутся сами по себе.

За шесть лет службы Ноа доставал оружие всего полдюжины раз, причем половина из них – за последнюю неделю. Он провел много времени на стрельбище и в тренировочных упражнениях, но ничто не могло подготовить к тому, чтобы прицелиться и выстрелить в другое человеческое существо. К стрельбе и к тому, что в тебя будут стрелять в условиях боя.

В полицейском управлении Фолл-Крик было четыре штатных сотрудника, включая шефа Бриггса, и три сотрудника на полставки. После ЭМИ-атаки, которую некоторые люди стали называть Черным Рождеством, поскольку свет погас в канун Рождества, внештатные сотрудники перешли на полную ставку.

Клинт Молл пострадал на линии огня при первой попытке захватить убежище три дня назад. Медбрату Шену Ли удалось спасти его правую руку, но он будет выведен из строя на несколько месяцев.

За последнюю неделю они собрали еще около дюжины добровольцев и резервных офицеров из местных жителей, людей с опытом работы в армии или правоохранительных органах/службе безопасности.

Но этого не хватало. Не для того, с чем они столкнулись.

Для того, что предстояло – преступники, банды и отчаявшиеся беженцы, бегущие из городов, в конце концов, доберутся до таких маленьких городков, как Фолл-Крик. Скорее рано, чем поздно.

Но теперь у них появилось ополчение. Пятьдесят человек с полуавтоматическим оружием, светошумовыми гранатами и даже гранатометом. У них было больше оружия, чем у полиции маленького городка без собственного арсенала, это уж точно.

Фолл-Крик нуждался в любой помощи.

Ноа почувствовал, что его сердце грозит выскочить из груди. Холод заморозил его пальцы, онемели ноги. Он сопел, но не решался вытереть нос. Не мог ослабить бдительность ни на секунду.

Четыре старых дряхлых грузовика, оснащенных цепями противоскольжения, ехали к лагерю Картеров по однополосной грунтовой дороге, которая служила единственным путем въезда и выезда. Грузовик и несколько ополченцев блокировали каждый конец дороги, чтобы предотвратить попытку побега.

Заросшая гравийная дорога длиной в милю вела к главной поляне и участку в сорок акров, расположенному в нескольких милях за пределами Фолл-Крика.

К тому времени, когда машины правоохранительных органов с ревом подъехали к дороге, территорию лагеря уже окружали не менее трех десятков вооруженных мужчин и женщин.

Рэй Шульц и братья Картеры их ждали. Но они даже не подозревали о том, какой беспощадный натиск вот-вот обрушится на их головы.

Глава 14

Ноа

День десятый

Ноа, Джулиан и Рейносо подкрались к краю поляны, держа оружие наготове. Возглавлявший их группу Саттер присел на корточки за большим деревом.

Ноа уже почти не чувствовал холода. Он почти ничего не слышал за грохотом собственного сердца.

Лесной участок располагался на вершине холма, который с севера упирался в реку, а по западному периметру проходил крутой овраг. На вершине холма стояло несколько трейлеров, а также сараи, навесы и другие хозяйственные постройки. Главный двухэтажный трейлер располагался в центре участка, по обе стороны от него находилось несколько небольших одноэтажных трейлеров.

То тут, то там виднелись занесенные снегом очертания выпотрошенных автомобилей. Ржавая рама кровати прислонилась к группе больших дождевых бочек в нескольких ярдах от дома. Стиральная машина лежала на боку между двумя стройными соснами на восточной стороне участка.

Мужественный питбуль лаял и рычал, напрягаясь на своей ржавой цепи, прикрепленной к одному из сараев. Для домашнего питомца было слишком холодно, чтобы оставлять его на улице. Животное выглядело жалким и полузамерзшим.

– Команда один готова, – отчиталась по рации Саманта Перез, один из офицеров.

Десото возглавил команду один, которая двигалась с востока. Ноа, Джулиан и Саттер были с командой два, приближавшейся со стороны крутого оврага вдоль западного периметра. Река преграждала путь на север. Люди Лютера приближались по единственной дороге с юга.

– Вторая группа готова, – передал Джулиан.

– Команда три готова. – Рация потрескивала. – Быстро приближаемся, – сообщил Лютер.

Четыре старых расшатанных грузовика с цепями противоскольжения с ревом пронеслись по подъездной дорожке и остановились перед участком на широкой ровной площадке. За ними промчалась дюжина снегоходов.

Машины с визгом остановились, припарковавшись параллельно основным трейлерам в тридцати или около того ярдах от них. Из грузовиков быстро появились шесть офицеров с дробовиками и винтовками наизготовку.

Двадцать ополченцев соскользнули со своих снегоходов и выскочили из грузовиков, держа в руках полуавтоматическое оружие. Они заняли оборонительные позиции за машинами и близлежащими деревьями.

Люди Саттера одновременно открыли огонь с нескольких сторон.

Шквал крупнокалиберных пуль разнес в клочья все три трейлера. Тяжелые снаряды пробивали хлипкие крыши, окна и стены. Раскаленная латунь с грохотом падала на снег у их ног, от нее поднимался пар.

Резкое стаккато полуавтоматической стрельбы раскололо воздух. Подозреваемые открыли огонь по ним через окна трейлера. Стекло разлетелось вдребезги. Пули отскакивали от крыльев и днищ автомобилей.

От оглушительного «рат-а-тат» у Ноа заложило уши. Звук стал звонким и далеким.

Адреналин застыл в его жилах, Ноа выскочил из поредевшей линии деревьев, побежал к грузовикам и пригнулся за опорой двигателя ближайшего F250. Он присел на корточки, положил винтовку на капот, прицелился в окна среднего трейлера и выстрелил.

Выстрел просвистел мимо него. Он пригнулся, пульс сильно бился в горле.

Ополченцы кричали и вопили, поливая территорию оглушительными очередями из полуавтоматов.

Ноа заставил свое дыхание замедлиться, проглотил страх и тревогу и сосредоточился. Прижав приклад винтовки к плечу, он медленно повел оптикой влево, затем вправо, сканируя тени.

Небо посветлело, над верхушками деревьев на востоке появились слабые оранжевые полосы.

Он искал хоть намек на движение или отблеск отраженного света. Его напряженный взгляд проследил за полем, трейлерами, выпотрошенными машинами и бочками, сараями.

Вот. Движение на крыше восточного трейлера. Примерно в тридцати ярдах. Плечи сгорбленной фигуры, опущенная голова. Отблеск ствола винтовки. Снайпер.

Пули ударили вокруг Ноя, раскалывая кору, отскакивая от металла, плюясь грязью и снегом. Тихий стук, и солдат застонал и упал в трех ярдах слева от него.

У него не хватало времени проверить его. Он должен уничтожить этого стрелка.

Ноа тщательно прицелился, выдохнул и коротко нажал на спусковой крючок. Винтовка завибрировала в его руках. Пули разорвали сайдинг в двух футах ниже места, где находился снайпер. Он промахнулся.

Снайпер попытался пригнуться, но укрыться было негде. Его голова и плечи все еще оставались видны.

Ноа повторно прицелился, выстрелил второй очередью и на этот раз попал в цель. Снайпер покачнулся, затем обмяк. Его тело скатилось со скатной крыши и упало на снег. Больше он не поднялся.

Сместившись. Ноа уловил движение, когда двое подозреваемых скрылись за одной из искореженных, ржавых машин. Он подождал, пока один из них раскроет себя.

Ноа прицелился и выстрелил в незащищенную голову двумя быстрыми очередями. Первая очередь попала подозреваемому в плечо. Он закрутился и, пошатываясь, вышел из-за укрытия. Вторая очередь разорвала живот и положила конец его короткой, жалкой жизни.

Ноа старался не думать об этом. Старался не думать о людях, умирающих вокруг него, прямо у него на глазах. Заставлял себя не задумываться о своей роли в этом. Не сейчас, не тогда, когда у них есть работа.

Несколько пуль срикошетили от металла в футе от его лица, разлетевшись искрами.

Второй мужчина, стрелявший по трейлерам из-за толстого ствола дуба, вскрикнул и упал.

Ноа не мог понять, был ли это член ополчения или один из жителей Фолл-Крика. Он просто продолжал стрелять. У него закончились патроны, и он пригнулся, чтобы перезарядить винтовку, его окоченевшие, почти замерзшие руки шарили по магазину, адреналин заставлял дрожать.

Маттиас Саттер присел за ближайшим грузовиком и водрузил гранатомет на плечо. Он выстрелил по одному из сараев на западной стороне поляны, где пытались спрятаться три или четыре стрелка.

Граната взорвалась. Громовой раскат расколол воздух.

Из окон повалил дым. Раздались крики ужаса и боли. Женщина и мужчина, похожие на крыс, выскочили наружу, их одежда и волосы горели, а тела уже успели изрядно пострадать.

Команда Десото подкралась вплотную с востока, пока подозреваемые сосредоточились на атаках с запада и юга. Они подкрались сбоку к трейлерам и бросили внутрь несколько светошумовых гранат.

Стоны и вопли смешались с бешеным лаем питбуля. Через несколько секунд ответный огонь из трейлеров затих.

– Это полиция! – крикнул Ноа. – Если не хотите быть застреленными на месте, выходите сейчас же, с поднятыми руками!

Он ждал, все еще приседая, сердце колотилось в груди, во рту было сухо, как в пустыне.

Никаких звуков из главного трейлера. Никакого движения. Он ничего не видел на крышах.

Во дворе лежало несколько тел, упавших со своих снайперских позиций или попавших под перекрестный огонь при попытке бегства.

Оставшиеся подозреваемые затаились. А может быть, они уже были мертвы или умирали.

– Мы заходим, – раздался по рации голос Саттера.

– Понял, – ответил Джулиан. – Давайте прикончим этих подонков.

Они рассредоточились по территории, одни приближались к главному трейлеру, другие исследовали односкатные прицепы и сараи, все были внимательны и осторожны, оружие поднято и готово к стрельбе.

Новая порция адреналина хлынула в жилы Ноа. Он быстро поднялся на ноги, обогнул грузовик и присоединился к своим товарищам у главного трейлера.

Его дыхание стало быстрым и поверхностным. Ладони в перчатках вспотели, когда он крепче сжал винтовку.

Запахи пороха, горячей латуни и гипсокартонной пыли заполнили его ноздри. Грохот и треск перестрелки все еще отдавались эхом в ушах и звенели в голове.

Джулиан достал из подсумка на жилете гранату-вспышку. Саттер дал ему несколько. Ноа занял позицию слева от задней двери. Рейносо прижался к стене с противоположной стороны.

Третья группа заняла позицию для штурма спереди.

После кивка Джулиана и сигнала по рации Ноа размахнулся, поднял ногу и ударил в дверь чуть ниже ручки.

Он сильно толкнул ногой во второй раз, и дерево разлетелось на щепки. Непрочная дверь помялась и сломалась.

Они готовы войти.