Текст книги ""Фантастика - 2024". Компиляция. Книги 1-19 (СИ) (ЛП)"

Автор книги: Михаил Атаманов

Соавторы: Михаил Медведев,Надежда Сакаева,Кайла Стоун
сообщить о нарушении

Текущая страница: 298 (всего у книги 359 страниц)

Глава 36

Генерал

День сто одиннадцатый

Гиббс вошел в апартаменты Генерала.

– Мне нужно поговорить с вами, сэр.

Генерал стоял лицом к окнам, сцепив руки за спиной. Его телохранители расположились по обе стороны от дверного проема. Еще четверо ждали за дверью.

Бакстер сидел за скромным гостиничным столом в углу, выводя тонким почерком седьмую главу рукописи.

Генерал глубоко дышал, не отрывая взгляда от линии горизонта, где вода сливалась с синевой неба, не обращая внимания на лачуги и покосившиеся палатки, захламлявшие пляж. Его глаза скользили по полуразрушенным рыбацким лодкам, загромождавшим озеро Мичиган.

Ему надоел этот отель, надоели пайки. Надоел этот город. Фолл-Крик стал занозой в его боку.

– Сколько мы потеряли?

– Наши боеприпасы, топливо и транспортные средства подверглись нападению, сэр. Пять грузовиков с боеприпасами и четырнадцать «Хамви» уничтожены. Половина наших боеприпасов разлетелась на воздух.

Генерал обернулся. Гнев пронизывал его, как электрический ток.

– Как вы позволили этому случиться?

Гиббс не дрогнул.

– Обстрел использовался как отвлекающий манёвр. У них были люди в засаде, чтобы заманить солдат в ловушку и отвлечь наше внимание, пока они будут заниматься нашим снабжением. Гвардейцев накрыли взрывпакетами и оставили без сознания. Штурмовые группы оказались слишком быстрыми. К тому времени, когда мы послали вторую группу реагирования, их уже и след простыл.

Генерал выругался. Он чуть не смахнул с полки полупустую бутылку коньяка и не швырнул ее в Гиббса. Но сейчас коньяк слишком дорог, чтобы тратить его впустую.

– Нам потребуется в два раза больше времени, чтобы доставить наших людей куда-либо. Потерь нет, но запас боеприпасов сократился вдвое. Топлива мало. Еды у нас всего на несколько дней. Даже если мы перейдем на паек. Людям это не понравится, но…

– Действуй! Мы найдем больше еды, когда закрепимся в Фолл-Крике.

Гиббс поджал губы.

– Есть кое-что еще.

– Выкладывай!

– Франклин и Дженкинс обратно не доехали.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

– Они не вернулись. Не вышли на связь. Мы можем только предположить, что их перехватили и уничтожили.

Гнев белым пламенем обжег Синклера. Он хотел кого-нибудь или что-нибудь прикончить. Он не желал видеть ни Гиббса, ни Бакстера, вообще никого.

Бакстер не поднимал глаз, на его лице застыло напряженное выражение. Хотя в комнате было прохладно, на его лбу выступили капельки пота. Он выглядел так, словно боится за свою жизнь.

– Когда мы пойдём и разнесём их в пух и прах? Сэр. – Лицо Гиббса не выражало почти ничего, но Генерал распознал сдерживаемую ярость, вспыхнувшую в его глазах.

Генерал заставлял себя дышать, сохранять контроль. Он жаждал выпустить своих бойцов и позволить им делать то, что они умеют лучше всего.

Он бы предпочел сравнять город с землей. Ему даже не придется ступать в его пределы. Черт возьми, при должной артиллерийской и воздушной поддержке не пришлось бы приближаться ни одному его солдату.

Они могли бы уничтожить Фолл-Крик, стереть с лица земли.

Но ему приходилось думать о своем потомстве. Она все еще оставалась внутри.

– Отправьте им еще одно сообщение, – распорядился Генерал. – Такое, которое они нескоро забудут.

– Я так и сделаю, – отозвался Гиббс. – Это не может остаться без ответа.

– Но разумно. Мы должны ограничить использование артиллерии и минометов. Нам нужно беречь «Винтер Хейвен». Солнечные батареи, теплицы и засеянные поля. Когда мы захватим власть, то воспользуемся этими ресурсами.

– А люди?

– Кроме моей правнучки, меня никто не интересует, хоть всех их убейте. Но приведи ко мне Лиама Коулмана. Я хочу покончить с ним лично.

Он не думал о последствиях нападения американских военных на жителей американского города. Теперь он командовал. Губернатор дал ему полномочия принимать единоличные решения. Что он, черт возьми, и сделал.

Гиббс прочистил горло.

– В чем дело?

– Войска – они могут отказаться вступать в бой с некомбатантами. Даже укрывающими террористов. У них не хватит на это духу.

– Любой, кто посмеет ослушаться моего прямого приказа, закончит как те дезертиры!

– Мои люди могут это сделать. У них нет таких моральных устоев.

Генерал снова повернулся к окну и залюбовался видом.

– У тебя есть идея?

Он поймал ровную улыбку Гиббса, отраженную в стекле.

– Я как раз кое-что придумал.

Глава 37

Лиам

День сто двенадцатый

Ночью Лиам следил за дорогой.

Сквозь очки ночного видения темнота окрасилась в разные оттенки зеленого. Луна едва виднелась, скрытая за густой пеленой облаков.

Ранее прошел дождь – дорога блестела, капли дождевой воды покрывали остовы мертвых машин. Деревья и трава влажно блестели.

Он патрулировал трассу М-139 в нескольких милях к северу от блокпоста между Фолл-Крик и Сент-Джо.

После коллапса двигатели машин стали громкими и заметными; Лиам намеревался скрыть свое присутствие, поэтому доехал на велосипеде до «Мира трейлеров», припарковался на свободной стоянке и оттуда пошел пешком.

Вчера он разместил М2 на крыше средней школы, укрепленной мешками с песком. Это здание служило последним убежищем для города – Лиам хотел, как можно лучше его защитить. М60, которые они украли у Генерала, установили в нескольких скрытых местах для засад.

В 22:00 он освободил Перес от обязанностей разведчика и попросил Майка Дункана его подменить. Лиам хотел проверить несколько тайников с оружием, которые закопал несколько недель назад.

Но главным образом ему нужно убедиться, что он будет в зоне действия рации Лютера в назначенное время – 23:00. Разрушенный ретранслятор внес существенные коррективы в его планы.

Прошло уже три дня с тех пор, как он ничего не слышал от своего шпиона.

Оставался ли Лютер по-прежнему его агентом или перешел на другую сторону, совершенно неясно.

Тридцать шесть часов назад потенциальные похитители вторглись в периметр Фолл-Крика. Четырнадцать часов назад штурмовые группы Лиама саботировали транспорт и машины снабжения Генерала.

И все же разведчики не зафиксировали никакого движения со стороны солдат Генерала.

Он чего-то ждал. Но чего?

Может быть, он играл с ними, как кошка играет со своим обедом, прежде чем откусить ему голову. Используя методы психологического воздействия, чтобы запугать город и заставить его сдаться, прежде чем сделать хоть один выстрел.

Лиам становился все более раздражительным. Его нервы совсем не выдерживали. Последнюю неделю он спал по четыре часа в сутки. Его одолевала усталость, но он привык к недосыпанию.

Он оставался настороже. Бдительным и внимательным. Даже раненый, он двигался с быстро, легко ступая ногами, ловкий и сильный как пантера.

Через очки он осматривал поля и фермерские угодья, дороги с выбоинами, приземистые здания и редкие дома.

Ничто не двигалось. Ничто не выглядело неуместным.

Впереди показался двухэтажный офисный комплекс. Лиам остановился вдоль наружной стены магазина напольных покрытий, чтобы осмотреть пустую парковку. Окна второго этажа, выходящие на север, давали ему хороший обзор перекрестка.

Он внимательно прислушался. Ночные звуки наполняли воздух – прохладный ветерок шелестел в траве и сорняках. Стрекотали ночные насекомые.

Шорох: пара крыс перебежала дорогу. Их глаза-бусинки светились, шерсть на сгорбленных спинах щетинилась.

Паразиты. Они размножались быстрее, чем успевали накапливаться трупы.

Трупы притягивали крыс. Крысы приносили болезни.

Поскольку они немедленно избавлялись от трупов и регулярно проверяли дома – как занятые, так и пустующие – Фолл-Крик остался относительно чистым и невредимым.

За пределами Фолл-Крика ситуация складывалась иначе.

По словам знакомых Дейва, чума уже распространялась в Чикаго, Детройте, Сент-Луисе и Цинциннати, а также десятки тысяч смертей от туберкулеза, холеры и тифа.

Несколько крыс скрылись из виду, когда Лиам подошел к задней двери офисного комплекса. С помощью отмычек из своего футляра он вскрыл замок и пробрался внутрь.

В воздухе воняло гниющим мусором и протухшей едой. Паутина прилипла к потолку и липко блестела на дверях.

Он отмахивался от нее, когда срезал угол, держа наготове M4.

Коридор перешел в более просторное помещение: приемная, пара больших кабинетов, все светится зелеными оттенками – большой письменный стол, круглый стол, заваленный бумагами, блокнотами, папками и разбросанными чертежами.

Осмотрев помещение, Лиам поднялся наверх и нашел окно с хорошим видом на перекресток. Он придвинул стол к подоконнику, а затем распахнул окно.

Лиам снял рюкзак, прислонил его к стене и достал штативное крепление для M4. Приложив оружие к плечу, он уперся в стол.

Приставив глаз к прицелу, он поворачивал кольцо фокусировки, пока стволы сосен на краю дороги в трехстах ярдах от него не стали различимы, странно освещенные зеленоватым светом ночного видения. Так близко, что он почти мог протянуть руку и коснуться их.

Его сердцебиение участилось. Прицелившись, он несколько раз прошелся влево и вправо. Карабин почти не двигался.

Он почти ожидал увидеть в объективе что-то кроме деревьев, заброшенного шоссе, горбатых очертаний заглохших машин – фигуру, лицо в темноте, смотрящее на него зловещими глазами.

Ничего не было.

Лиам успокоился и стал наблюдать, периодически проверяя по рации, не появился ли Лютер. 23:00 наступило и прошло. Затем полночь.

Каждый час он переключал рацию на их личный канал и дважды нажимал на микрофон, делал паузу, затем еще дважды.

Если бы Лютер находился в зоне доступа, он бы нашел безопасное место для ответа.

Пока ждал, Лиам проверил свое оружие и пополнил магазины. Он почистил «Глок» и карабин и проверил содержимое своей сумки и повседневного футляра.

Лиам заменил паракорд, которым связывал ноги пленника, но у него на исходе бинты и гранулы для свертывания крови.

Закончив осмотр, он упаковал все предметы, чтобы в случае необходимости их можно было легко достать. Затем наточил свой «Гербер», время от времени поглядывая на окно.

Его мысли вернулись к Ханне.

Человечество Лиама мало интересовало. Несколько человек делали все это стоящим. И ради этих людей он готов пожертвовать всем, что у него есть, включая свою жизнь.

За малышку Шарлотту и ЭлДжея. За Тревиса и Эвелин. Квинн, Майло и Молли. Но первая, последняя и всегда – Ханна.

Лиам хотел, чтобы она находилась здесь, рядом с ним, с ее теплом, ее смехом, и прекрасными зелеными глазами, в которых он мог потеряться.

Он скучал по ней с каждым ударом своего сердца. В ее присутствии кошмары исчезали. С ней он верил, что может быть больше, чем просто солдатом с кровью на руках.

Лиам вытеснил все мысли из головы и заставил себя отдохнуть.

Время шло.

Он не спал, а позволил себе погрузиться в состояние полузабытья, не двигая телом, осознавая свои физические чувства, бдительно реагируя только на потенциальную угрозу.

Когда первый румянец рассвета окрасил небо в розовый цвет, он сел и окончательно очнулся.

Лиам подавил свое разочарование, снял очки и спрятал их в рюкзак у ног. Он достал свою бутылку с водой и выпил, после чего вернул ее на место.

Пора уходить. Иначе он опоздает на встречу с Квинн. Впереди еще целый день работы, тренировок и охраны. После этого – несколько украденных минут с Ханной.

Он не мог больше тратить время на Джеймса Лютера.

Лютер подвел его. Лиаму следовало догадаться, что лучше не доверять такому человеку, как он. Он должен был…

Рация затрещала.

– Это Эхо-3. Альфа-1, ты здесь?

Глава 38

Лиам

День сто тринадцатый

Лиам схватил рацию.

– Это Альфа-1. На связи.

– Мне удалось улизнуть, – сообщил Лютер. – Солдаты думают, что я пытаюсь найти укромное место, чтобы посрать. Ты не поверишь, как трудно это здесь сделать.

– Мне плевать.

– Ну, ладно…

– Какого черта ты меня не предупредил?

– О чем?

– О тех наемниках, что прислал генерал.

– Я не… какие наемники?

– Двое боевиков проникли в наш периметр пешком и направились прямо к Тэнглвуд-Драйв. Они знали, где живет Ханна. Они напали на ее маленькую дочь и чуть не убили Ханну.

Тишина в эфире.

– Ты не предупредил нас!

– Я не знал!

– Я послал тебя туда, чтобы помочь нам, а не для того, чтобы передавать врагам координаты нашего уничтожения!

Снова тишина. Рация шипела помехами.

Рассвет окрасил небо в оттенки алого, мандаринового и лососево-розового.

– Клянусь, я не знал. – выдавил Лютер с трудом, его голос прозвучал сокрушенно.

Лиаму плевать.

– Как, черт возьми, он узнал, где живет Ханна? Сомневаюсь, что у Саттера нашлось время, чтобы передать Генералу эту крупицу информации.

– Ты же сам велел мне поделиться с ним информацией, если придется!

– Не такой информацией.

– Послушай, – заикался Лютер. – Он не сказал, что планирует сделать. Он хотел знать местонахождение детей, чтобы пощадить их в случае нападения…

Лиам недоверчиво фыркнул.

– Я понимаю, как это звучит.

– На чьей ты стороне, Лютер? – произнес Лиам низким, опасным голосом. – Потому что не похоже, что на нашей.

– Мне жаль, – ответил Лютер. – Правда.

– Будь очень осторожен, прежде чем запишешь меня во враги.

– Я уже причинил большой вред семье Ханны Шеридан. Я прекрасно осознаю этот факт.

– Правда?

– Да! Я бы не сделал ничего, чтобы навредить им, клянусь тебе. Я чуть не убил ее сына, помнишь? Вся причина, по которой я здесь, это чтобы… не знаю, загладить свою вину или что-то в этом роде. Уж точно не для того, чтобы подвергать ее дальнейшей опасности. Я бы этого не сделал. Я и не делал. Не намеренно. Клянусь.

В его голосе звучало раскаяние. Лиам вспомнил высказывание Квинн о Лютере: «Вежливый убийца – все равно убийца». Она верно подметила.

Некоторые люди использовали свою вину и благие намерения, чтобы оправдать собственные злодеяния.

Лютер как змея в траве. Безобидный полоз или смертоносная черная мамба – Лиам до сих пор не знает.

– Слушай, ты хотел, чтобы я проник внутрь, – продолжил Лютер. – Мне следовало дать ему полезную информацию. Я так и сделал. Я дал и тебе информацию! Ты знаешь, сколько у него людей, где они размещены. Я передал тебе все, что у меня было о мобильных подразделениях и силах реагирования. Ты уничтожил половину транспорта и большую часть припасов. Теперь мы все голодные и несчастные, благодаря тебе.

Солнце показалось над линией деревьев – желтый шар в ясном голубом небе. Облака за ночь рассеялись.

С большим усилием Лиам обуздал свою ярость. Что сделано, то сделано. Лютер оставался его единственной связью с генералом Синклером. Лиам нуждался в нем.

Он выдохнул и выровнял пульс.

– Ты встречался с ним лицом к лицу. Опиши его.

– Он… он похож на Розамонд. Я вижу схожие черты. Но он жестче, чем она. Она хотела нравиться. Я не уверен, что ему не все равно. Он хочет, чтобы его запомнили. Увековечили в книгах по истории. Для достижения своих целей он собирается уничтожить кого угодно и что угодно. Рядовым гвардейцам он не нравится, но они ему подчиняются.

– Что он собирается делать дальше?

– Он одержим наследием. Если он считает, что ребенок Ханны – его родная кровь, он будет продолжать ее искать. И он пойдет за тобой. Это личная вендетта.

Лиам сжал челюсть. В этом нет ничего, что бы он не ожидал, но все равно Лиаму до глубины души не по себе от того, что его подозрения подтвердились.

– Я знаю. Что он собирается делать?

– Я не посвящен в его планы. Он очень скрытный и держит свою личную охрану рядом, как буфер между собой и солдатами…

– Тогда стань посвященным.

– Потребуется время, чтобы войти к нему в доверие, – проворчал Лютер. – Я пытаюсь подружиться с человеком по имени Бакстер. Он из внутреннего круга. Он не солдат. Если у кого-то из них есть совесть или хотя бы несдержанный язык…

На заднем плане появился звук, едва слышный.

Лиам напрягся.

– Что это за шум?

– Что?

Статические помехи на другом конце.

Затем, вжух, вжух, вжух.

Страх пронзил его насквозь.

Лиам схватился за рацию, вскочил на ноги, закинул на плечи рюкзак и схватил M4.

Он помчался к лестнице. Его позвоночник разрывался от боли, бок горел, замедляя движение. Слишком медленно.

– Лиам, я не знал…! – воскликнул Лютер, его голос звучал тревожно.

Лиам больше не слушал. Он переключил канал, обогнул столы и кабинки, залитые утренним солнечным светом, и врезался плечом в выходную дверь.

Дверь с грохотом распахнулась. Он понесся вниз по лестнице, перепрыгивая через две и три ступеньки за раз. Чуть не споткнулся от вспышки боли.

Однако устоял на ногах и снова побежал. Кровь стучала в ушах. Сердце колотилось в груди.

– Эхо-2, прием!

В рации только помехи.

– Браво четыре! 10–33!

Лиам находился вне зоны действия.

Он должен вернуться в Фолл-Крик. Он должен их предупредить. Лиам знал этот звук, знакомый ему как самый страшный кошмар.

«Черный ястреб» поднимается в воздух.

Глава 39

Квинн

День сто тринадцатый

Раздался звон церковного колокола.

Звук разнесся в хрустящем утреннем воздухе.

Квинн застыла.

Глаза Джонаса расширились.

– Это то, о чем я думаю?

Три десятка горожан в тревоге подняли головы. Они стояли над рядами вспаханной земли, с мотыгами и лопатами в руках. На них были джинсы или комбинезоны, толстовки под куртками, бейсболки поверх жирных волос.

В нескольких ярдах позади них в куче грязи лежал Призрак, высунув язык и лениво покачивая хвостом, как принц, осматривающий свои владения.

Колокола.

Потребовалось мгновение, чтобы звон дошел до сознания Квинн. Мозг казался набитым ватой, глаза слипались от усталости.

Прошлой ночью она провела без происшествий четырехчасовую смену на блокпосте на Сноу-роуд после двухчасовых занятий по рукопашному бою и оборонительной тактике, которые проводил Лиам.

Пять часов сна, и Квинн вскочила до утренней зари, чтобы потренироваться с Лиамом. Он не пришел, поэтому она нашла Джонаса и отправилась в среднюю школу.

Они переносили нежные саженцы из теплиц на бывшее футбольное поле, которое расчистили и вспахали дизельным трактором, работающим на биотопливе.

Церковные колокола отбивали удар за ударом.

– Квинн! – В нескольких рядах перед ней Майло стоял на коленях, копая ямки совком. На его лбу расплылась грязь. Он уставился на нее, страх исказил его маленькое лицо. – Это тревога!

– Она настоящая, верно? – произнес Джонас. – Это реально.

Лиам настоял на том, чтобы в городе каждый день в шесть вечера проводились учения на случай чрезвычайных ситуаций.

Сейчас не шесть вечера, а восемь тридцать утра.

Это не учения. Сигнал тревоги был настоящим.

Возникла угроза нападения.

Адреналин пронзил Квинн насквозь. Она вскочила на ноги и потянулась за винтовкой. Грязь покрывала ее колени и ладони. Времени на то, чтобы вытереться, не оставалось. Нет времени ни на что, кроме движения.

– В бомбоубежище! – закричала она. – Быстрее! Идите сейчас же! Вперед!

– Нас атакуют? – воскликнул мужчина средних лет.

Девочка – может быть, десяти или одиннадцати лет – начала плакать.

Джонас прошел через три ряда свежепосаженных помидоров, стараясь даже в страхе не растоптать драгоценную еду. Он схватил девочку за руку.

– Как сказала Квинн! Все в школу!

Колокол продолжал звонить. Четкое, мрачное предупреждение.

Горожане вскочили на ноги. Они бросили свои совки и лопаты и потянулись за оружием – дробовиками и охотничьими ружьями, топорами и топориками.

Медный привкус страха покрыл язык Квинн. Ужас сгустился в желудке. Небо оставалось чистым во всех направлениях. Она ничего не могла разглядеть.

Но что-то приближалось.

– Майло! Давай!

Майло бросился в ее сторону, Призрак оказался рядом с ним, его шерсть поднялась. Поджав хвост, он подтолкнул Майло к Квинн, подгоняя их обоих.

Квинн крутанулась, оценивая обстановку. На улице перед школой царил хаос. Люди бежали с футбольных полей, кричали и звали своих близких.

Еще десятки людей двигались по дороге с Мейн-стрит, другие пробирались через переулки между парикмахерской, стоматологией и небольшим одноэтажным почтовым отделением.

У входа в школу Ханна и директор Кинг выкрикивали инструкции и направляли людей через двойные двери.

Внутри Эвелин и Ли переносили раненых и больных на носилках из медицинского отделения в подвальное бомбоубежище.

Вдалеке послышался низкий ровный гул.

Раскаты грома перед бурей. Дрожь под ногами перед началом землетрясения. Ужасное предвестие, обещающее разрушение и смерть.

Пронзительные голоса сотрясали воздух. Люди кричали и плакали. Все бросились в школьное убежище.

Группы охраны мчались в противоположном направлении, занимая свои боевые позиции.

Посреди улицы кто-то сбил пожилого мужчину. Изможденная пара средних лет остановилась, чтобы помочь, но толпа потащила их за собой.

В панике они затаптывали друг друга.

Квинн схватила Джонаса за руку и указала.

– Помоги ему!

Не говоря ни слова, Джонас отдал ребенка и бросился во встречную толпу. Призрак носился вокруг них, лаял, настойчиво тыкал носом в бока и бедра, направляя к Ханне.

– Квинн! – Дейв увидел ее и жестом показал, чтобы она бежала к убежищу. – Давай!

Но Квинн не могла. Пока нет.

Она повернулась к Майло и протянула руку девочки к его руке.

– Возьми ее! Помоги ей найти маму, хорошо?

Торжественно кивнув, Майло схватил старшую девочку за руку и потянул ее в сторону школы. Чуть не свалившись с ног, она, спотыкаясь, последовала за ним. Призрак бежал рядом с Майло, лаял на него, чтобы он поторопился.

Люди стекались в школу. По пятеркам и десяткам, потом все больше и больше. Группы охраны заняли свои позиции на крыше школы и спрятались в укрепленных окнах и дверных проемах.

Квинн должна быть с ними. Но она не могла, пока не найдет бабушку.

Появился Тревис, с ребенком в каждой руке. За ним бежали несколько взъерошенных детей и несколько учителей.

Деррил Виггинс, бывший банкир, оказался действительно полезным. Он мчался впереди детей, широко расставив руки, отталкивая людей с дороги, чтобы освободить путь.

Джонас поднял старика на ноги и помог ему, хромающему, перейти улицу. Роберт Винсон, аптекарь, помог матери с двумя маленькими детьми.

Гул становился все громче, к нему добавился глубокий рык двигателя самолета. Непривычный звук после стольких месяцев пустого неба.

Квинн повернулась и подняла руку, чтобы прикрыть глаза.

Там, вдали, на северо-западе. Черное пятнышко на горизонте. Оно неуклонно приближалось.

Предвестник смерти, большая хищная птица с колесами.

Земля под ногами накренилась. Ее руки стали липкими, во рту пересохло.

Ее AR-15 ничего не сможет сделать против бронированного вертолета. Она должна увести людей отсюда. Она должна найти бабушку.

С замиранием сердца Квинн продолжала искать, дико сканируя каждое знакомое лицо. Не она, не она, не она.

И вот наконец Молли появилась. В пятидесяти ярдах от них бабушка ковыляла посередине улицы. Она держала на руках маленького карапуза, ее трость бесполезно болталась на руке.

Два мальчика не старше десяти лет бежали рядом с ней, один тащил за руку визжащего дошкольника, другой сжимал бабушкин «Моссберг», направленный вниз, ствол бил по его худым ногам.

Их соседи. Четверо осиротевших мальчишек, которых Аннет Кинг взяла под свое крыло после того, как их мать выпила загрязненную речную воду. Бабушка показывала им, как доить Орео и делать домашний сыр из козьего молока.

Ослепляющая паника охватила Квинн.

Бабушка двигалась недостаточно быстро. Она не успеет.

Вертолет с ревом приближался. Роторы били по воздуху. Двигатели рычали, как живое существо.

Хищник на охоте.