Текст книги ""Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

Эпилог

– Здравствуйте, товарищи, – поприветствовал вошедших подчинённых хозяин кабинета, – Рассаживайтесь и давайте сразу к делу.

Начальник первого управления сел по правую руку от генерала, а его коллега из третьего управления с замом, расположились слева. Последний, после кивка непосредственного начальника, начал доклад.

– Основные прогнозы работе хедж-фондов, которые дал объект, в принципе подтвердились. Через наши компании были проведены операции по покупке акций, которые уже принесли хорошую прибыль. Если бы не предупреждение Мещерского, что в конце марта будет обвал, то это хорошее вложение на перспективу.

– Я читал отчёт, товарищ подполковник, – перебил подчинённого Ивашутин, – Как обстоят дела сейчас.

– Режиссёр вылетел в США, где будет находиться более четырёх месяцев. Прикрытие мы развернули давно, в том числе задействовав дополнительные резервы. За эту сторону дела можно не переживать.

– И для чего такая масштабная операция? Мы и без этого пророка, получаем нужную информацию, – усмехнувшись, присоединился к беседе полковник из первого управления, – Или для страны так важен фильм про американских лётчиков?

– Дело в том, что я общался с объектом больше всего, – начал объяснять подполковник, – Называйте это мистикой, пророчеством или предсказаниями, но он практически не ошибается. Наш же основной интерес заключается в том, что Мещерский даёт прогнозы не только на экономические, но и политические события. Вытянуть из него удалось немного, но некоторые вещи он просто не мог знать. По крайней мере, имя нового президента США он сообщил задолго до голосования.

– Тогда зачем мы отпустили такого уникального человека? Ещё и к главному противнику?

– Я принял такое решение на основании отчётов, – ответил полковнику Ивашутин, – Нам нужен добровольный помощник. К тому же на Западе ему легче получать информацию для анализа. Во все эти мистические дела я особо не верю. Скорее всего, речь идёт об очень грамотной аналитике. Но и назвать объект обычным человеком тоже не могу.

– Вопрос спорный, – опять взял слово подполковник, – С большим трудом нам удалось добиться информации от бывшей жены Мещерского. Она подтвердила версию, что объект кардинально изменился в мае 1966 года. Человека буквально подменили. Прежний Алексей не обладал никакими особыми талантами, даже в своей профессии. Финансы и политика его никогда не интересовали. Да и не было у него никогда необходимого багажа знаний по этим предметам. И вдруг, такие резкие изменения! Да, ещё один момент. Экс-супруга считает нашего героя кем-то вроде колдуна или нечистой силы. Детализировать свои слова она отказалась и просила более её не беспокоить. После проверки выяснилось, что Зоя Мещерская стала прихожанкой одного из храмов, хотя ранее не была даже крещёной. Про необычные таланты, которые начал проявлять объект, говорят все люди, знавшие его ранее.

– Чертовщина какая-то, – произнёс глава первого управления, – Андрей Геннадьевич, вы действительно во всё это верите? Ну, психанула баба, наверняка ещё и обижена, судя по похождениям нашего героя. Она и не такого могла наговорить. Что касается изменения, так человек просто стал более активным и повзрослел. Ведь кроме кинематографа, музыки и живописи, в которых он разбирался ранее, Мещерский нигде особо не отличился. Часть экспертов говорит, что идеи для кино и телевидения он откровенно заимствовал на Западе. Да и по финансам – пока нет ощутимого результата, то опрометчиво верить в его паранормальные способности. Всё в рамках погрешности и можно объяснить, не прибегая к мистике.

– Круги на воде, – загадочно ответил собеседник.

– Что, простите?

– Можно сколько угодно не замечать некие пророческие способности объекта. Я сам до сих пор в сомнениях. Но нельзя отрицать, что вокруг него постоянно происходят необычные события. Вроде обыкновенный режиссёр, пусть и получивший престижную награду, но посмотрите на его дела. Сейчас ТО «Прогресс» фактически контролирует целую индустрию. На Западе она называется – массовая культура. И я бы не стал недооценивать влияние, которое она оказывает на граждан, особенно молодых. Именно Мещерский, прикрываясь своим объединением и коллективом, в ближайшие годы будет формировать вкусовые пристрастия советских людей. Пусть небольшую часть, но он не стоит на месте и развивается в геометрической прогрессии. Я уж молчу про нашумевшую тему с агитационными плакатами и кампанией за здоровый образ жизни. Вы же знаете, какие интересы схлестнулись из-за подобной мелочи, – подполковник победно обвёл взглядом, внимательно слушающее его начальство, – Есть ещё несколько фактов. Возьмите последние события с несунами и халатным отношением к работе. До этого снимали пародии, полнометражные фильмы, писали в газетах и журналах, где годами заявляли про существующие проблемы. И никакой реакции. Здесь выходит три короткометражных фильма и начинается такое!

– Не знаю насчёт влияния объекта на пристрастия людей, но всё объяснимо. Страна постепенно открывается, что началось ещё со времён Фестиваля молодёжи 1957 года. Вполне естественно, что иностранная культура начинает оказывать влияние на советскую действительность. И телепередачи десятилетней давности кардинально отличаться от сегодняшних программ. Жизнь вообще не стоит на месте. Что касается поднятого шума в обществе, то опять совпадение. Все мы знаем про доклад Щёлокова, который он сделал после своего назначения. Министр целенаправленно продавливал необходимость принятия новых законов, которые позволят милиции бороться с этим нездоровым явлением. И с его стороны глупо было не использовать подобную помощь в виде грамотно снятых фильмов.

– Мне тоже не нравятся вся эта мистическая мишура. Только глупо отрицать, что вокруг объекта происходят определённые события, и он является катализатором интересных изменений. По его влиянию на массовую культуру жду отдельный доклад, – произнёс хозяин кабинета, глядя на подполковника, – Что касается кругов на воде, то они уже пошли. И как бы эта рябь ни перешла в волны. Вчера пришло сообщение, что Пельше покидает свой пост. На его место приходит Семичастный.

Подчинённые промолчали, но с трудом сдержали эмоции. Новость действительно была революционной.

– Это меняет дело, – нарушил молчание полковник-скептик, – Значит, начнутся проверки, которые санкционировал лично генеральный секретарь. К Владимиру Ефимовичу можно относиться по-разному, но даже враги знают, что он человек принципиальный и честный.

– А ещё на Лубянке, кто-то очень сильно удивится данной перестановке, – произнёс начальник второго управления, – Здесь волей-неволей поверишь в мистику, учитывая, какими неумехами, объект выставил наших коллег. Если это не намёк на откровенное недовольство, то что? С учётом слухов о непрофессиональной деятельности этих товарищей, которые не могут справиться с кучкой диссидентов и одним писакой, то им стоит серьёзно задуматься.

– Прикрытие Мещерского надёжно? – Ивашутин прервал рассуждения подчинённого, – Люди предупреждены, что объект не должен попасть в руки американским коллегам или перейти на сторону врага?

– Так, точно, – ответил подполковник, – Об этом мы позаботились в первую очередь. Надеюсь, что до этого не дойдёт, так как объект достаточно замкнутый и скрытный человек. Хотя и выглядит со стороны эдаким рубахой парнем. По крайней мере, в своих способностях он не признался даже нам.

– Тогда работаем, товарищи!

Александр Яманов
Режиссёр Советского Союза 5

Глава 1

– Что не так? Объясни нормально, а то я устал слушать твоё ворчание, – не выдержал ди Лаурентис.

Мы просматривали часть эпизодов, которые я считал неудачными. Заявлять об этом на публику было глупо, поэтому монтажники сделали небольшой ролик, который я показывал Дино.

– Этот сэр Лоренс просто переполнен пафосом, – комментирую сценку с Оливье, и прошу перемотать плёнку обратно, – В этом эпизоде у нас обычное совещание. Ещё не начались боевые действия. Адмирал Холси, которого играет Лоренс, просто общается с коллегами. Но вы посмотрите на это лицо. Дальше только хуже.

– Я не вижу ничего необычного, – итальянец закурил сигару, вызвав полный зависти взгляд монтажёра.

Да, блокада Кубы сейчас в самом расцвете. И многие американские курильщики не могут купить любимую марку сигар. Где их берёт ди Лаурентис, мне неизвестно. А вообще, пора прекращать эту вакханалию с курением, а то в техническом помещении ничем дышать.

– Такое впечатление, что актёр играет римского консула, или эпического героя в пеплуме сороковых или пятидесятых годов. А в этом моменте – приглядитесь внимательнее. Звучит грубовато, но мне кажется, что наш сэр тужится на унитазе, а не разговаривает с президентом.

Дино не выдержал и заржал как конь, в чём я его поддержал. Правда, мой смех был больше похож на истерику, хорошо, что удалось вовремя остановиться. Просто я жутко устал, в первую очередь морально, оттого и нервничаю. Ещё и возникли проблемы на ровном месте. Вроде первоначальный этап съёмок давно позади. Сначала были некоторые шероховатости, но постепенно всё вошло в рабочий режим. И вот на финальном этапе, когда начались съёмки в павильоне киностудии, и оставалось снять эпизоды со второстепенными героями, начались проблемы.

– Он практически неуправляем, – жалуюсь продюсеру, так как Оливье его креатура, – Можно подумать, что дело во мне. Мол, какой-то молодой выскочка, ещё и комми, будет учить великого актёра. Только надо признать, что мы ошиблись с выбором. Сэр Лоренс привык играть главных героев. В крайнем случае, это второй план, но с достаточно длинными по времени эпизодами. А здесь всего четыре короткие сценки. Хотя, есть у меня ещё одно объяснение. Но это больше похоже на теорию заговоров.

– Давай, Алекс, – махнул рукой итальянец, – Смело говори о своих подозрениях. Как бы необычно они ни звучали.

– В данный момент фактически близнеца нашего фильма снимает не только «20th Century». Англичане вложили колоссальные деньги в свой проект «Битва за Британию». Там у Оливье очень характерная роль, хотя тоже второстепенная. Только есть одно большое «но», – я многозначительно поднимаю указательный палец, – Оба фильма не идут ни в какое сравнение с нашим. «Тора, тора» просто провалится в прокате. Но не думаю, что это будет огромным ударом для конкурентов нашего Роберта. А вот англичане получат хорошую такую оплеуху по их самолюбию. После демонстрации моего советского проекта, у них мало шансов на коммерческий успех. Да, они внесли много изменений, в первую очередь технического характера. Но им не поможет даже увеличение бюджета и заимствование некоторых моих новинок. В Британии фильм будут смотреть, а в Европе и тем более США, он никому не интересен.

– Звучит весьма самоуверенно, но готов согласиться. А причём здесь Лоренс?

– Он англичанин и патриот своей страны. Мне кажется, что Оливье валяет дурака от зависти. Даже слепой и умственно отсталый может заметить разницу в уровне съёмок и спецэффектов. На них мы делаем основной упор. Ещё и актёры на удивление быстро поймали нужный настрой. Я ведь до последнего сомневался в Бритт и Ракель. Но чувствую, что скоро у мужчин Америки будет новый секс-символ, и они начнут пускать слюни на плакаты с изображением шведки. А мадам Уэлч станет вообще недосягаема. Она действительно хорошо поработала над тем, чтобы её перестали считать куском красивого мяса и снимали исключительно в купальнике. Правда, так будут думать только продюсеры и режиссёры. Мужская часть зрителей, всё так же будет ждать её на экране с минимумом одежды, а лучше без неё.

В этот раз Дино хохотал дольше и очень заразительно. Только я не произнёс ничего смешного или необычного. Ракель просто изумительно сыграла роль стервы-разлучницы и интриганки. Эдакая классическая киношная злодейка, при этом очень красивая и обаятельная. Но ей никуда не деться от образа полуголой и простоватой красотки, который эксплуатируют режиссёры. Думаю, ей и дальше будут предлагать сценарии с упором на внешние данные. Только теперь у актрисы есть выбор. Я бы с ней ещё поработал, так как на площадке она превращалась в фанатика. Роли она просто зазубривала и никогда не ошибалась с текстом, но у англичанки были проблемы с артистичностью. Шведка, наоборот, часто путала слова, иногда веселя съёмочную группу. Вот только в роль она попала сразу и прогрессировала с каждым днём, как бы странно это ни звучало.

– Хорошо, я поговорю с Лоренсом, – пообещал Дино, – На площадке твоё слово закон, и это не обсуждается. Если какие-то эпизоды надо переснять, то приступай и не тяни. Их же можно сделать в павильоне? Или нужна натура и придётся опять возвращаться на Гавайи, или доделаете всё в Мексике?

– Я бы вернулся на острова с удовольствием! Сезон дождей давно прошёл, а в июне ещё не так жарко. Но меня бы устроила исключительно туристическая поездка. Знаешь, как тяжело смотреть на отдыхающих, когда тебе надо работать по двенадцать – четырнадцать часов? Я в океане искупался всего пару раз, даже толком не позагорал. Когда шли дожди или было пасмурно, мы работали в помещении. После наступления солнечной погоды, снимали натуру. Чего я рассказываю – ты же сам всё видел.

– Да, это было сильное впечатление. Даже Эванс был поражён дисциплиной и отлаженностью рабочего процесса. Он ещё спросил в шутку – наш режиссёр точно русский, а не немец?

– Ты же понимаешь, что для меня это шанс. Для тебя это возможность зайти на американский рынок. Я же понимаю, что второй возможности получить такой масштабный проект может и не быть. А если откровенно, её мне, скорее всего, не предоставят. Разве что я предложу что-то новое и оригинальное. Сейчас половина студий разбирает на атомы мою предыдущую работу. Уже через год голливудские режиссёры переосмыслят увиденное и выдадут не менее интересные работы. Конкурировать с ними, находясь в моём положении, просто бессмысленно.

– Не соглашусь с подобной оценкой твоей работы, Алекс, – продюсер эмоционально замахал руками, – Поверь, кому надо, по достоинству оценили твою работу «Любовь по расчёту». В Америке и Европе её уже переосмыслили, как ты верно заметил. Думаю, что уже скоро можно ждать выхода мелодрам, похожих на советский фильм, но адаптированных под местные реалии. Картину про войну, с учётом новых спецэффектов и методов съёмок, обсуждают на нескольких киностудиях. Только это тема специфическая, и мода на неё может быстро пройти. Поэтому тебя здесь не только ждут, но и будут отслеживать все твои ходы в СССР. Ты можешь дать боссам киноиндустрии то, на что не способны нынешние американские сценаристы – свежую идею. Большая часть голливудских киностудий не просто так находится в долговременном кризисе ещё с конца пятидесятых. Плюс твой уникальный стиль, который тоже начали копировать. Скажи, что ты там такого наснимал в Советском Союзе? Я тебе не говорил, но весьма уважаемые продюсеры с американского телевидения интересуются твоими работами. И ведь речь идёт о документальных фильмах! Они никогда не были особо интересны. А реклама? Мне известно, что вы с Франческо открываете свою студию в Париже. Только основные деньги крутятся здесь, мой друг.

Будто я не знаю, что в Америке вращаются основные деньги мира. Вот только не моя это страна. Даже с учётом того, что большую часть командировки я провёл на Гавайях и Мексике, моё мнение не изменится. Это же не мешало мне общаться с коллегами и наблюдать за западной культурой. Есть здесь что-то искусственное и лицемерное, завёрнутое в красивую упаковку. В СССР маразм цветёт и пахнет, но и Америка уже встала на путь морального разложения. Речь идёт не о вседозволенности в некоторых аспектах жизни. Просто началось смещение базовых европейских ценностей в сторону классического общества потребления. Наш народ пока живёт иными идеалами, и дело не в идеях коммунизма. Само советское общество развивается по-иному. В этом его сила, и одновременно слабость. Только, при прочих равных, мне комфортнее в Союзе. Но желательно регулярно его покидать, дабы сменить обстановку. Вот такая катавасия у меня в голове.

– Видишь ли, Дино, – отвечаю продюсеру, – Мне пока не интересно снимать фильмы, подобные «Пёрл-Харбору». Я задал последователям направление, и пусть дерзают. Но есть ощущение, что придётся вернуться к кино подобного рода. По крайней мере, дома надо снять хотя бы одну масштабную картину. Исключительно для того, чтобы обозначить формат нового приключенческого кино для советского зрителя. Сейчас мне ближе мелодрамы, не обязательно любовные. Ещё есть мысли о приключенческом боевике, который лучше снимать во Франции. И вообще, я совсем запутался. Надо заканчивать монтаж с озвучиванием и срочно ехать домой. Только тут начинаешь понимать простую истину – одно дело приезжать на Запад в короткие командировки, и совсем другое жить здесь несколько месяцев.

– Ностальгия? Вечная проблема русских за рубежом, насколько я знаю, – удивил меня Дино подобным высказыванием, – Но тебе придётся выбирать. Если не работать в Европе или США хотя бы небольшими периодами, то о режиссёре Мещерском начнут забывать. Не сразу, но постепенно ты превратишься просто в генератор идей, а потом придёт забвение. Советское кино может быть гениальным, но его удел – это признание в Венеции и реже Каннах. Заработать на нём крайне сложно, даже если в создателях будет указано твоё имя. А сейчас, просто отдохни. Вроде, скоро приезжает твоя супруга – проведите с ней отпуск, который предоставлен всей съёмочной группе. Ты сильно устал, и тебе необходима смена обстановки. Готов спорить, что по возвращении из Нью-Йорка один советский режиссёр жутко соскучится по работе и опять начнёт терроризировать съёмочную группу.

Вот здесь спорить не буду. По старой привычке, я себя действительно загонял. Вместо того, чтобы использовать редкие часы на отдых, приходилось корпеть над огромным объёмом научной и экономической литературы. Народ на Гавайях смеялся – мол, сколько можно читать? За два месяца наш режиссёр даже ни разу не сходил на пляж. Нет, лицо и руки у меня нормально загорели, но плавал я обычно вечером в бассейне. Перебравшись в Мексику, где проходил второй этап кинопроизводства, я не изменил свой привычный уклад. Хорошо, что несколько раз прилетал Франческо и вытаскивал меня на пляжи Росарито.

– А что за приключенческий фильм? – вывел меня из раздумий вкрадчивый голос ди Лауренитса, – С тобой нельзя расслабляться. Вдруг наш советский друг задумал очередной шедевр.

– Давай дождёмся окончания работ над текущим проектом. По возвращении в СССР я обдумаю новый фильм. Заодно надо получить разрешение автора, по мотивам книги которого будет писаться сценарий. Не уверен, что возьмусь за режиссуру, но совместный проект – интересная мысль. В этом случае советские начальники станут более сговорчивыми. Плюс с двумя-тремя иностранными звёздами, картину хорошо примут в европейском прокате.

– Я всегда рад поддержать талантливого человека! – продюсер улыбнулся и стал похож на Кота в сапогах из мультфильма моего времени.

Чувствую, что покой нам только снится. Теперь ди Лаурентис не отстанет и вынудит меня ускорить процесс. Вопрос заключается в том, когда я всё буду успевать? А ведь года через три мне надо освободиться от большинства трудозатратных проектов. Если с телевизионными программами и документалистикой всё решаемо – люди прогрессируют, надо только периодически подкидывать им новые идеи, а далее они сами её разовьют. То с сериалами всё сложнее, и необходимо контролировать процесс. Либо, как я сделал перед отъездом, пообещав очень жёсткие кары на случай изменения сценария. С управленцами тоже проблема. Есть парочка толковых ребят, но их надо подтягивать, а я постоянно занят. И это не считая моих задумок по бирже и вмешательстве в экономику Союза. В принципе, один из потенциальных помощников и даже соратников у меня есть. Только нужно ли смешивать личную жизнь и работу?

* * *

Перед отлётом в Нью-Йорк нам удалось переделать три сценки с Оливье. Заодно мы сняли дополнительный эпизод, которого изначально не было в сценарии. Но надо учитывать, что при монтаже часто приходится убирать вроде удачные моменты, которые не вписываются в сюжет. Вот и здесь, пока актёры не разъехались в отпуск, я устроил им ударный труд в лучших традициях Алексея Стаханова. Когда стало понятно, что вскоре может разгореться скандал или съёмочная группа накинется на меня с кулаками, я объявил перерыв на десять дней.

Кстати, единственным, кто не капризничал и выполнял все установки, оказался Оливье. Было видно, что звезда делает мне одолжение, но в этот раз сыграл он замечательно. Не помню такого, чтобы актёр попадал в роль с одного дубля. Если бы ещё остальные участники сценок не тупили и не ошибались! Мы все морально устали, так как последний отрезок съёмок шёл в режиме нон-стоп в течение двух месяцев. Понятно, что не все актёры были постоянно заняты. Но ведь есть многочисленные невидимые работники, на которых легла колоссальная нагрузка. В общем, все с радостью разбежались по своим делам, ругая про себя одного неугомонного перфекциониста.

Я сам расслабился и наконец-то полноценно выспался, впервые за неделю. Утром прошвырнулся по магазинам и купил подарки. Вечером у меня рейс и, собрав чемодан, я решал, что делать. Возникла мысль сходить на пляж, но у господина Эванса было иное мнение. Телефонный звонок меня не насторожил, так как это мог быть администратор гостиницы. Но оказалось, что секретарь продюсера сообщал о срочной встрече и машине, которая подъедет через пару минут.

Поднимаюсь на лифте до нужного этажа и захожу в приёмную. Секретарь с дежурной улыбкой на лице, сразу затараторила, что меня ждут, а чемодан я могу оставить около шкафа.

Давно я не был в кабинете продюсера. В принципе ничего не изменилось, только вовсю работает кондиционер. На улице действительно жарковато.

Эванс всё так же улыбчив и приветлив. После приветствия, минут двадцать ушло на обсуждение технических деталей и оставшуюся часть работы. Роберт порадовался, что мы укладываемся в регламент и скоро можно начинать озвучку. Я применил проверенный способ, и частично фильм монтировался в процессе съёмок. Это было связано с некоторыми организационными трудностями, так как пришлось везти на Гавайи оборудование и специалистов. Зато мы выигрывали по времени.

– Алекс, здесь вот какое дело, – голос Роберта вдруг стал серьёзным и куда-то пропала довольная улыбка, – Скажем так, ситуация вокруг фильма обострилась несмотря на то, что съёмки ещё не закончены. Недавно в «Los Angeles Times» вышла критическая статья, которую перепечатали газеты Восточного побережья. Если убрать всю шелуху, то основная претензия журналистов в том, что фильм о ключевом сражении американского флота, снимает комми из СССР. Есть там и много грязи, выдаваемой за мнение человека, принимавшего участие в съёмках.

Эванс сделал паузу и поднёс ко рту стакан с соком. Я ограничился минералкой, так как не хотелось пить сладкое в такую жару.

– Шумиха в газетах меня особо не беспокоит. Но придётся предпринять какие-то ответные действия. Немного смущает, что материалы по картине затребовал глава MPAA. В своё время они здорово обрезали «Спартак», убрав несколько интересных сцен. Тогда дополнительная шумиха в прессе сильно навредила фильму, оттолкнув часть религиозных зрителей. Чем всё закончится сейчас, я даже не предполагаю.

– Роберт, такой опытный продюсер, как ты, давно уже всё продумал, – отвечаю с улыбкой, – Предлагай быстрее свои варианты, а то я опоздаю самолёт.

– Лучше всего, если ты примешь решение не возвращаться в Советский Союз и свяжешь свою судьбу со Свободным миром, – быстро произнёс Эванс и сразу поднял руки, как бы защищаясь от моего возмущения подобному предложению, – Я не настаиваю, но предлагаю серьёзно об этом подумать. «Paramount» готов подписать с тобой многолетний контракт и предоставить полную свободу творчества. Боссы компании полностью поддерживают эту идею. Поверь, мало кому в Голливуде могут предложить подобные условия.

Хитро придумано. Здесь даже дураку понятно, что товарищи капиталисты уже просчитали будущую прибыль от проката. Думаю, это они сделали ещё при демонстрации в США «Битвы за Кубань». По словам Дино, при всех ограничительных мероприятиях, наша картина пользовалась огромным успехом. Это выражалось в хорошей прибыли, часть которой скоро окажется на моём счету. Но и атака со стороны ультраправых и прочих «маккартистов» вполне возможна. Мнение этих реакционных групп достаточно авторитетное и популярное. Только всё равно гложут меня смутные сомнения.

– Роберт, я не собираюсь покидать Родину, и это не обсуждается. Что касается нагнетания ситуации вокруг фильма, то здесь всё понятно, – объясняю спокойным тоном, – Мне кажется, это обычные происки конкурентов, которым не нравится взлёт кинокомпании. Есть хороший способ обернуть негатив в нашу пользу. Контрпропаганда – мощный рычаг, если грамотно его использовать. Можно найти парочку авторитетных генералов, участвовавших в войне на Тихом океане. Пусть расскажут, что тогда Америка сражалась вместе с СССР и Англией против общих врагов. Одновременно давай вбросим информацию, что негативное мнение о фильме приплачено японцами. Пусть какой-нибудь экономист или эксперт выскажется, что Советский Союз опасен только атомной бомбой и своими танками. В мире сейчас разрядка, у США бомб не меньше, а танки ещё не научились летать. Вот только никто в Америке не будет покупать советские товары. Как раз наоборот, именно Москва нуждается в американских технологиях. При этом коварные япошки уже начали атаковать и теснить местных производителей. «Sony» уже завалила ваши магазины дешёвыми транзисторными приёмниками и потеснила американских производителей телевизоров. Не отстаёт «Toyota», которая более десяти лет осваивает местный рынок и начинает на равных конкурировать с Большой детройтской тройкой.

Эванс допил сок и откинулся на спинку кресла. Немного подумав, он удивил меня ответом.

– Мне иногда кажется, что ты выходец из преисподней, Алекс. Не может комми настолько быстро сориентироваться в наших делах и предлагать столь оригинальные идеи. Я собрал достаточно информации, чтобы понимать, с кем придётся иметь дело. Советские – они другие, просто разное восприятие жизни и менталитет. И вдруг появляешься ты. Человек никогда не жил на Западе, и вдруг начинает добиваться успеха сразу в нескольких областях, – продюсер прямо сверил меня взглядом, – Сначала я заподозрил, что это какой-то проект КГБ. Но потом понял, что русские кинематографисты работаю иначе. Так вообще никто не работает, только Алекс Мещерский.

Ну, хоть во мне нашли дьявольские корни, а не инопланетные. Эванс же удивил, так как я считал его более поверхностным человеком. С другой стороны, посредственность не сможет добиться таких успехов в профессии и за пару лет вытащить кинокомпанию из глубочайшего кризиса.

– Роберт, не надо искать заговоры и особенно мистику. Просто воспринимай меня таким, какой я есть. И поверь, у меня нет мыслей нанести вред Америке. Я просто использую представившуюся возможность. У меня свой путь, и проект с «Paramount» только его часть. Если вас не устраивает моя работа, то разрывайте контракт.

– То есть ты не заинтересован в дальнейшем сотрудничестве? – Эванс вычленил главное из моего спича и явно занервничал, – В чём проблема, Алекс? Америка – страна колоссальных возможностей, а Голливуд – центр мирового кино. Это истина, и тебе вряд ли предложат лучшие условия для работы. Тем более, мы свободная и демократическая страна. В отличие от СССР, где ваша партия вмешивается в любые сферы жизни простых людей. Здесь подобное сложно представить, и вызовет сопротивление граждан.

– Давай сначала закончим фильм. Пока я не планирую перебираться за океан. Через какое-то время можно обсудить новый проект. Но это примерно через год. Что касается свободы и демократии, то в США очень любят об этом говорить, – произношу с откровенной усмешкой, – Не хочу лезть в политику, только в кинематографе у вас тоже есть цензура и масса ограничений. Ещё колоссальное давление со стороны различных группировок. Здесь даже запрещают снимать обнажённую натуру, что немыслимо для Европы. Ваш кодекс Хейса[1], якобы отменённый, ничем не лучше наших идеологов, отвечающих за моральный облик советского человека. А ещё, я ощущаю здесь дискомфорт, хотя ситуация достаточно забавная. Мне так хотелось вырваться из СССР, чтобы поработать в Голливуде и пожить на Западе. В итоге оказалось, что работать дома чуть ли не лучше. Пусть у нас техника более устаревшая и приходится тратить больше времени на бюрократию.

– Вы, русские – странный народ. Но это дело личное, и я точно не собираюсь в него лезть. Предлагаю только обсудить эксклюзивное право «Paramount» на работу с тобой в США. Если у тебя будут идеи поработать в Европе, то мы только «за». Предлагаю всё это обсудить, когда ты вернёшься из Нью-Йорка. С Дино я поговорю заранее. Наверняка он тоже не в восторге, что ты хочешь вернуться домой.

Уже сидя в машине, я прокручивал в голове состоявшуюся беседу. Мне действительно душновато работать в Штатах, и речь не о погоде. Здесь не меньше разного рода ограничений, чем в Союзе. Более того, никто вам не позволит снять фильм, явно критикующих текущее положение дел в стране. Да, пресса более свободная и обсуждает многие вопросы, которые невозможны в Союзе. Вот только у нас, после критики даже в районной газете, власти могут устроить виновным жестокий разбор полётов, начав исправлять ситуацию. Но я не уверен, что здешние разгромные статьи имеют такой же эффект. И вообще, сейчас главное – закончить фильм. Судя по всему, увольнять меня не собираются. А некоторые проблемы с нагнетанием негатива, можно пережить.

Ладно, об этом я буду думать по возвращении. Сейчас меня ждёт перелёт и встреча с Аней, по которой я сильно соскучился. Ещё надо подготовиться к разговору, так как я хочу привлечь супругу к некоторым своим делам. Только не знаю, как она на это отреагирует.

[1] Кодекс Американской ассоциации кинокомпаний, также известный как кодекс Хейса – этический кодекс производства фильмов в Голливуде, принятый в 1930 году Ассоциацией производителей и прокатчиков фильмов. В 1934 году стал неофициальным действующим национальным стандартом нравственной цензуры кинематографа в США. В 1968 году, после нескольких лет минимального соблюдения, Производственный кодекс был заменён системой оценки фильмов MPAA.