Текст книги ""Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

Андрей Еслер
Теперь вы знаете, кто я. Том V

Глава 1. Альянс

На мгновение замираю, смотря как последние светлячки гаснут, погружая всё видимо пространство в кромешную темноту. Я не успел добраться до её тела раньше, чем тварь активировала способность, подозрительно похожую на ту, что презентовала мне система после перехода на этот слой. Я просто не успел…

Её больше нет.

Сиана стала чистой энергией, безликой пищей для какого-то чудовища. Я успел отвыкнуть от этого. От того, что кто-то рядом может умереть безвозвратно. К хорошему быстро привыкаешь. И я привык к своей вседозволенности, к реальности, в которой могу по взмаху руки поднять умершего. Но этот мир не так прост, и меня лицом макнули в дерьмо, показывая, что я далеко не всесилен.

Внутри вдруг что-то обрывается. Мне не больно. Мне… пусто. Мне никак. Всё внутри как будто умерло на мгновение. А потом словно распахнулись какие-то внутренние двери, сдерживающие всё то чёрное, что делало меня Вороном. Меня залило злостью. Обжигающая ярость наполнила моё нутро до краёв.

Я кричу так, что слышавший это усомнился бы в моём человеческом происхождении. Руки сжимают меч до боли, рот наполняется кровью из прокушенной губы. В исступлении, в темноте я бьюсь с тварями, что волнами накатывают сразу отовсюду. Невозможно успеть защититься от всех, пусть я прыгаю порталами, но каждый раз оказываюсь в той же ситуации – полное окружение.

Чужие зубы вгрызаются в мою плоть, когти дерут куртку, добираясь до кожи и пуская кровь. Вспыхивают светлячками эссенции душ, и вот теперь я собираю их не глядя – твари с щупальцами они не достанутся!

Но здоровье убывает неумолимо, всё здесь играет против меня и норовит похоронить под сводами этого тоннеля.

– А я против! – рычу, замечая в свете очередной эссенции мелькнувшее гигантское щупальце.

Извернувшись, вонзаю в него меч. Судя по раздавшимся крикам, улов у этого отростка составляет голлумов так с десяток. И всех их он начинает тянуть в проход, я хватаюсь за рукоять, позволяя щупальцу затянуть и меня. Пора познакомиться с тем, что находится на другом конце!

Но я не учитываю одного момента – ход в породе эта тварь пробила только под свой кожистый отросток. Ну и слегка под добычу. Так что получаю серьёзные удары об узкие стенки хода, обдираю куртку и частично спину. Пару раз цепляю стенки хода головой. Скриплю зубами от боли, но рукоять не выпускаю.

Но, что удивило, чёртов лаз всё не заканчивался! Меня уже метров так сто протащило, прикладывая о стены, но я всё ещё не вижу владельца щупальца! Успеваю иногда поглядывать вокруг, слегка привыкшие к темноте глаза различают едва заметные дыры в стенках хода: как будто несколько таких проходов местами пересекались. Так же существовали некие ниши-расширения.

Вдруг впереди обозначилось крайне узкое место лаза. Я понимал, что присоски у щупальца с противоположной от меня стороны, а, значит, при прохождении сужения отросток прижмётся именно с этой стороны, чтобы не убивать добычу раньше времени. И меня банально раздавит. Так что еле успеваю трансформировать меч в кинжал и вытащить его.

Падаю на твердую породу, больно отбивая колени и локти. Лежу ничком, пока надо мною не пронесётся всё щупальце. Как только становится тихо, поднимаюсь и быстро осматриваюсь, понимая, что нахожусь в горизонтальной нише. Ход для щупальца уходит выше, а вся ниша занимает где-то два на два метра. И имеет ровно две дыры, по которым проходит щупальце.

И оно вот-вот вернётся, отнеся своему владельцу в качестве десерта несколько голлумов, плотно увязших на присосках, как гроздья винограда. Оскалившись, я трансформирую меч в огромный двуручник и в прыжке креплю его поперёк верхней дыры, разворачивая лезвием по ходу движения.

Остаётся лишь подождать, пока тварь не направит свои отростки за новой порцией угощения. Сам же падаю на дно, слегка перевожу дух. В глазах всё ещё стоит красная пелена от злости, но мозги потихоньку встают на место, возвращая управление высшей нервной деятельности, а не первобытным животным инстинктам.

Но длительного отдыха не выходит, проходит примерно минута, как раздаётся характерное громкое шуршание, и щупальце выстреливает снова.

Но на этот раз его ждёт не простое путешествие, а полоска стали. Щупальце врезается в него и по инерции проносится ещё несколько метров, располовинивая себя о лезвие.

Я злорадно улыбаюсь, но тут же жалею об этом, потому что сверху из разреза на меня ливанула кровь, слизь, хрен пойми что ещё. Резко отклоняю голову, делаю два шага назад, стирая с лица мерзкую вонючую дрянь, сплевываю горькую слюну, протираю глаза от жгучей жижи. Нет, жрать эту тварь определённо нельзя.

И как музыку слушаю гулкое верещание, доносящееся откуда-то слева, скалюсь окровавленными губами. Но потом рёв переходит в странное бульканье. Или это просто искажение звука из-за ходов?

Щупальце пытается уйти назад, но я подпрыгиваю и касаюсь рукояти клинка, трансформируя его уже в полуторный меч. Отросток толстый, как ствол местного дерева, но я всё равно собираюсь его уполовинить. И, утяжеляя меч способностью, несколькими мощными взмахами перерубаю щупальце, благо ниша позволяет размахнуться от всей души.

Мана горит дикими темпами, но сейчас я не слишком слежу за расходом. Однако полностью перерубить отросток не получается, слишком он толстый, в итоге массивный кусок щупальца повисает на нитях недорезанных мышечных волокон. В темноте отчётливо слышно мерзкое хлюпанье, с которым они рвутся под весом отделённой части.

И я с наслаждением наблюдаю, как кусок щупальца падает на дно ниши, продолжая ещё на рефлексах слегка подёргиваться. Плюю на него, и тут же не удерживаюсь на ногах: порода не выдерживает такой внезапной нагрузки, и пол под нами вдруг проваливается. Я рефлекторно взмахиваю руками, крепко удерживая меч, но неумолимо лечу вниз вместе с обломками породы и куском щупальца.

* * *

Калум сидел на капоте броневика и, щурясь от солнца, пристально изучал внешний вид отряда Альянса, как они сами изволили представиться. Вроде и в броне все, и при оружии… Да и по количеству их достаточно, а вот бабуинов испугались, тут же уничтожили без следа и следствия. Не то чтобы Калуму было особое дело до приматов, но сам факт несколько удивлял. Чем им зверушки-то так не угодили, тем более что гигантизмом они не страдали, в отличие от местного населения лесов и гор.

Ни один из этих воинов не снимает шлем, так что в лицо белобрысый видит только старшую из них. И таки явно не по возрасту старшую, а по званию. Лакриста, дали же имечко, капитан Альянса, одарённая системой. Причём последнее она произнесла с какой-то очевидной гордостью, только вот Калуму это мало что говорило, и он не проникся. Как, собственно, и остальные. Не было ни страха, ни благоговения перед упоминаемым непонятным пока Альянсом в глазах воронов. После того, что им пришлось тут пережить, эти двуногие противники казались не самыми опасными. И сейчас машины клана были согнаны в одну кучу, внутри образовалось закрытое пространство, где спрятали пока самых уязвимых представителей отряда. На броне же рассредоточились воины.

Краем глаза Калум замечает приблизившуюся Алису.

– Нам нужно узнать как можно больше информации до возвращения Джека, – рыжая меряет расхаживающую взад-вперёд Лакристу неприязненным взглядом. – Кто будет говорить от лица клана?

– Я начал, я и продолжу, – спокойно отвечает Калум. Вынимает из-за спины термос, откручивает крышку, глядит внутрь. Горестно вздыхает, запрокидывает голову, переворачивает сосуд донышком вверх над открытым ртом. Несколько тёмных капель срываются с горлышка и падают на язык.

Калум разочарованно причмокивает.

– Интересно, а кофе у них есть? – протягивает он задумчиво.

– О, боги, помогите нам, мы поставили во главе клана наркошу, – закатывает глаза Алиса.

– Во главе клана стоит Джек, – невозмутимо поправляет её Калум, позволяя себя несколько секунд полюбоваться обширным бюстом стоящей рядом красотки. – А я только временно исполняющий обязанности.

– Ну так иди, исполняй, – фыркает рыжая, взмахивая рукой.

Тут к ним подходят Рэд и Алиана. Вайерис презрительно смотрит на воинов в броне.

– Патрули назначил, но сказал им особо глаза гостям не мозолить, просто наблюдать за обстановкой, – тихо говорит Рэд. При этом на собеседников он не смотрит, его мрачный взгляд прикован к заваленному ходу тоннеля.

Из броневика за их спинами показывается Лиз, красные припухшие глаза тут же выдают её состояние.

– Нет новостей от Джека? – спрашивает она еле слышно.

Рэд молча качает головой.

– Клановая связь молчит, – безжалостно спокойно добавляет Алиена.

Алиса смотрит на неё с неодобрением и с молчаливого разрешения Рэда уводит Лиз подальше.

– Ну и зачем ты так? – приподнимает брови Калум.

– Как? Клановая связь всё ещё есть. Клан есть. Значит, и его глава ещё жив, – скалится Вайерис.

– И всё-таки вы странные, – качает головой белобрысый, смотрит на отца Джека. – Мистер Уорон, присмотрите тут за всем, пожалуйста.

Рэд хмуро кивает, а Калум спрыгивает с капота и приближается к остановившейся на месте Лакристе. На ходу осматривает представителей Альянса: они заняли круговую оборону. При этом Калум отчётливо чувствует, что пусть воины Лакристы и сохраняют внешнее спокойствие, но в их позах и движениях сквозит напряжение. Чутьё человека, достаточно долго прожившего бок о бок с мафией, обмануть было непросто. Эти воины Альянса напоминали помощнику отличников-зубрил, волнующихся пред особенно важным тестом.

Вдруг из глубин тоннеля снова доносится рёв, сотрясая породу, после чего всё вновь затихает. На округу опускается тишина, все разговоры вмиг умолкают.

– Ты, помощник главы!

Калум отводит взгляд от тоннеля и поворачивается к Лакристе, позвавшей его. Вопросительно кивает головой.

– Ты уверен, что мы не напрасно ждём твоего господина? Он – сильный воин? – в голосе капитанши можно уловить еле заметные нервные нотки.

– Сильнее я ещё не видел, – Калум отвечает предельно честно, не задумываясь ни на минуту. Остальные не могли знать, но его ответ включал себя не только время, что он провёл на этой планете, но и всю его жизнь с того момента, как в его пропащем существовании появился Джек.

– Ты думаешь, он выберется? – Лакриста щурится, в глазах плещется сомнение.

– Если не он, то я не знаю, кто вообще способен это сделать, – Калум отвечает совершенно спокойно с фирменным покерфэйсом.

Это вводит капитаншу в лёгкое недоумение.

– Я не считаю, что на это способен хоть кто-то, – выговаривает она довольно резко.

Белобрысый лишь слегка улыбается, дёргая уголками губ и разводя руками.

– Тогда перефразирую: босс – единственный, кто сможет это сделать.

Капитанша поджимает губы, но не развивает тему дальше. Тут её взгляд падает на приоткрытую дверцу ближайшего броневика, из-под неё торчит длинный хвост, покрытый короткой тёмной шерстью.

Тут же ближайшие бойцы Лакристы, все как один, наводят оружие на дверь. Из-за неё медленно выбирается Пятница с поднятыми вверх лапами. Чёрные глаза мартышки бегают по противникам, верхняя губа слегка приподнимается в оскале, обнажая короткие желтоватые клыки.

– Спокойно, – тут же оживляется Калум, поднимая руки в останавливающем жесте. Он не торопится закрывать собой Пятницу, но и не собирается стоять и смотреть, как ещё один примат превратится в кашу. – Это – зверь Джека. Нашего главы.

– Зверь главы? – уточняет напряжённая капитанша, её глаза так и сверлят мартышку.

– Да, – терпеливо отвечает Калум, не понимая столь большой ненависти к мирно ведущему себя животному. По крайне мере, сейчас ведущему себя мирно. И со вздохом белобрысый пересиливает себя, делая несколько шагов вбок и заслоняя Пятницу от большинства воинов собой. – Я настоятельно не рекомендую тебе трогать эту мартышку.

– Почему? – Лакриста непонимающе смотрит на помощника главы.

– Понимаешь, я согласен не со всеми его решениями, да и с этой скотиной у меня отношения натянутые, мягко говоря, но если позволю тебе убить это животное, то, боюсь, босс будет очень зол, – Калум иронично улыбается. – Просто наш глава из гринписа. Очень уважает это движение.

Кто-то за спиной сдавленно хихикает, но Калум старается не обращать на это внимания, только незаметно заводит одну руку за спину и показывает ржущему сжатый кулак.

По лицу капитанши нельзя было понять, говорит для неё хоть что-то название этой организации или нет.

– Ты уверен, что эта тварь не опасна? – она кивает на Пятницу.

Мартышка между тем сообразила, что происходит, и под шумок сделала несколько шагов обратно к дверце, готовясь, чуть что, залететь внутрь броневика.

– Да, если руки к ней тянуть не будете, – заверяет белобрысый.

– Хорошо, – Лакриста махнула рукой, и её люди опустили оружие. – Это сейчас не самая главная проблема.

Обезьянка, заметив, что на неё уже не смотрят так пристально, поторопилась убраться с глаз и схорониться в броневике.

– О чём ты? – приходит очередь Калума не понимать предмет разговора.

– Скоро наступит ночь, нам надо убираться отсюда, – решительно выговаривает капитанша. – Если ваш глава не вернётся до наступления темноты, мы его дожидаться не будем. Мы уйдём, риск слишком велик. И вам я бы оставаться тут не советовала.

Калум задумчиво обводит взглядом местный пейзаж. Белобрысый в этом вопросе был склонен согласиться с новой знакомой. Потому как, в отличие от довольно мирной и приятной природы с зелёной травой и лесами, что была за горной грядой, тут был сплошной мрак. Не в плане освещения, а в плане состояния. Вокруг раскинулась безжизненная, на первый взгляд, пустыня. Но Калум прекрасно знал, как сильно может поменяться пустынная земля с наступлением темноты. Выжженная мёртвая земля, белёсые, блестящие на солнце остовы гигантских чудовищ, что напоминали застывшие навечно корабли на дне океана. Да и сам ландшафт походил как раз на то, что могло остаться после высохшего водоема. И они, вороны клана Джека, оказались на дне.

Дорога, вытекающая змейкой из тоннеля, резко обрывалась, дальше не было ни травы, ни нормальной земли. Сначала Калум посчитал, что перед ним песок, но потом понял, что это обычный грунт, только попечённый огнём и, возможно, остатками радиации от прошедшей здесь войны. На этой убитой почве ничего не росло, ни единой травинки. И только страшные тени шевелились на этой земле, отбрасываемые порою целыми скелетами неведомых чудовищ, наполовину скрытых в земле и возвышающихся над ней на высоту около пяти этажей.

Так что желания тут ночевать у Калума не было никакого. Ночью тут может быть гораздо опаснее, чем было когда-то в городе. И рисковать всем кланом помощник не имел никакого права. Джек ему не простит. Да он и сам себе не простит такого безрассудства.

Поэтому Калум, рассудив, принял решение: как только наступит ночь, они уйдут вместе с воинами Альянса. Флаер, что стоял перед грядой, мог вместить половину всех клановых, а остальные пересядут на наименее повреждённые машины. Бензин из оставшихся сольют и заправят выбранные автомобили. До здешнего города должно хватить дотянуть.

Калум посмотрел вдаль. Там, далеко впереди, виднелись силуэты зданий. Город располагался где-то в милях пятидесяти прямо по курсу. Едва различимые очертания высоток. Почему Лакриста и её воины согласны отвезти клан туда без вопросов и почему не перестреляли их на месте – про эти вопросы помощник не забывал. Он держал их в памяти. И по глазам клановых видел, что и они так же. Никто здесь не собирался расслабляться. Но не стоило прямо сейчас лезть на рожон.

– Если Джек не успеет вернуться, то мы примем ваше предложение и переберёмся в город, – отвечает Калум, смотря в глаза капитанше.

Лакристу такой ответ устраивает, и белобрысый возвращается к стоящим неподалеку Алисе и Рэду.

– Как-то это всё подозрительно, – протягивает рыжая. – Ты уверен, что стоит им верить?

– Я уверен, что оставаться тут после заката – хреновая идея, – бурчит Калум. – Джек не стал бы рисковать всем кланом ради одного человека. Он поймёт нас.

– Ну да, он рискнул бы собой, – сверкает глазами Алиса.

– Хочешь остаться? – щурится Калум. – Вперёд, – потом переводит взгляд на Рэда и тихо говорит: – Мы оставим Джеку один заправленный броневик. Он прорвётся, как только выберется оттуда. И направление укажем.

– Как? Палочкой на земле начертишь? – Алиса не прекращает кипеть.

– Зачем? – скалится Калум. – Вот сколько тут конструктора для сообщений, – он с усмешкой кивает на кучу разнокалиберных костей неподалеку.

* * *

Какой-то из особо тяжёлых камней прилетает мне по голове, и я на мгновение теряю ориентацию в пространстве. Прихожу в себя, с головой окунувшись в холодную воду. С непривычки наглотался воды, лёгкие загорели, что-то в глотке сокращалось, желая поскорее избавиться от жидкости в дыхательных путях. Парой мощных гребков прорываю толщу воды и оказываюсь на поверхности. Пытаюсь сдерживать кашель, но не особо получается. Отхаркиваю воду и протираю глаза. Покачиваясь на воде, оглядываюсь и понимаю, что меня занесло в какое-то довольно большое подземное озеро.

Глава 2. Схватка с самим собой

Прихожу в себя, понимая, что нахожусь на пологом скальном выступе. Он в данный момент выполняет роль берега для моей тушки. Пещера освещается тусклым зеленоватым светом, источник которого – само озеро. Точнее, какие-то светящиеся водоросли или ещё какая-то местная фауна, растущая на дне под толщей воды. Оглядываю довольно высокие своды пещеры: так далеко свет из озера не достаёт, так что в вышине вижу только очертания. Кручу головой, прикидываю, что есть небольшие островки сухой породы около основания стен.

Вдруг из-за спины раздаётся звук гигантских кузнечных мехов. По крайней мере, первая ассоциация именно такая. Мозг тут же вспоминает, где находится и как сюда вообще попал. А главное – для чего.

Отталкиваясь от воды, быстро разворачиваюсь и впиваюсь взглядом в огромную коричневатую тушу. Конусовидный шмат переливающегося в зеленоватом свете влажного мяса. Или рыбы? Запамятовал, к кому там кальмары относятся? Из воды бьёт фантанчик, с периодичностью в полминуты, видимо он учится дышать снаружи, учитывая размеры озера, которое судя по всему уменьшается, это необходимость.

Потому как, нырнув и открыв глаза под не слишком мутной водой, я удостоверяюсь, что это действительно подобие огромного кальмара. Подводная часть имела слабую окраску, он казался белым. Все свои облезлые щупальца кальмар втянул под воду и прижал поближе к закрытому ротовому отверстию. Огромные, размером, кажись, с меня, овальные глаза были закрыты.

– Вот сукин сын! – выругиваюсь, вынырнув и вытерев лицо ладонями. Шуметь не боюсь, если я ещё не в его желудке, значит что-то с ним не так. Наверняка, восстанавливается, после маникюра, который я ему устроил. А насколько долго это продлится, Лавкрафт его знает.

Хочется ударить по водной глади, но сдерживаюсь, стараясь не создавать еще больше шума. Да, он, конечно, дышит, как паровоз – можно на тракторе ездить, не заметит, – но осторожность лишней не будет в любом случае.

Несмотря на то, что весь в воде и только что выкашлял её из лёгких, страшно захотелось пить. Ещё и горло после кашля саднит нещадно, хочется как-то это дело смягчить. Но хлебать прямо из озера не решаюсь, несколькими гребками добираюсь до стены, вскарабкиваюсь на камень. Замечаю небольшое углубление, куда капает конденсат с верхней части стены. Плюнув на возможную антисанитарию, зачерпываю ладонями и прижимаюсь губами, втягивая жидкость. На вкус вода солоноватая, слегка горьковатая, но не более, пить можно. Надеюсь, здесь не водятся бактерии и меня не пронесет.

Утолив первую жажду и вытерев губы, поднимаюсь. Если есть способ выбраться отсюда, то надо бы это узнать заранее. Касаюсь рукой каменной стены – прохладная, мокрая. И следую вдоль неё по периметру озера, на ходу кое-как отжимая одежду. Мокрые тряпки липнут к телу и неприятно холодят, чувствую, как губы начинают подрагивать. Проверяю винтовку: пояс не подвел, она так и осталась на мне. Вопрос лишь в том, насколько сильно ей не по вкусу пришлось купание. Но на первый взгляд с оружием всё в порядке.

Выхода не нахожу, однако около одной из стен замечаю возвышение, карабкаюсь наверх, скользя мокрыми ботинками по гладкой поверхности камня. Один раз чуть не срываюсь, но успеваю вовремя ухватится. Правда, располосываю руку, но стискиваю зубы и лезу выше. Чем дальше я от озера, тем темнее становится, света не хватает, иду на ощупь. На вершине камня я уже практически ничего не вижу, свод пещеры над головой всё так же угадывается только по очертаниям. Но уже можно различить, что «потолок» усеян острыми пиками сталактитов. Причём в обхвате они огромные, как снаряды от ракетного комплекса «Тополь М». Я его у русских видел, массивные, как ствол дерева. Не даром такое название.

– Всё на этой чёртовой планетке страдает гигантизмом⁈ – если честно, за последние несколько дней я слишком много встречал переростков как во флоре, так и в фауне. Хочется в вооружении иметь не винтовку, а ракетный комплекс.

Но было бы неплохо пару таких острых камешков уронить на голову кальмара. А ведь патронов в магазине хорошо, если половина. Я не слишком был увлечён подсчётом, кода палил во все стороны без разбору. Значит, отстреливать основание сталактита – не вариант. Рефлекторно касаюсь пальцами бока и нащупываю верный клинок на привычном месте. Что ж, основной вариант прост – прыгать туда и пытаться бить молотом по сталактиту. Сколько ударов понадобится – вопрос хороший, но теоретически, к сожалению, не решаемый. Только практика, только хардкор.

– Говорила мне мама, иди на геолога. Будешь с камешками возиться, алмазы искать, – бурчу, невольно вспоминая эпизод из самого раннего детства, когда мне, мелкому совсем ещё пацану, нравилось копаться в песочнице и выискивать там красивые камушки. А потом с восторженным криком бежать и гордо показывать найденное матери. Но это было ещё до того, как Рэд всерьёз взял меня в оборот. Одно из первых воспоминаний детства вообще. Да и последнее, наверное, больше у меня детства не было.

Прикидываю расстояние до сталактита, что висит прямо над тушей кальмара, но понимаю, что при таком скудном освещении мне нормально не прицелиться. Нащупываю в кармане контейнер с эссенциями, вынимаю одну. В метре от меня загорается белый шарик, рассеивая мрак. Однако долго довольствоваться освещением у меня не получается, эссенцию как будто ветром сдувает и уносит в сторону кальмара, где она исчезает, бесследно растворяясь в его коже.

– Жадный ублюдок!

Чувствую, как внутри вновь разгорается злость. Я пытаюсь мысленно отстраниться от воспоминаний, как среди прочих душ гаснет и последняя частичка Сианы, но кровавая пелена вновь начинает застилать глаза, а слепая ярость так и норовит захватить сознание. Мы ведь почти выбрались! Почти успели выйти за хребет! Я же обещал ей новый дом!

Скриплю зубами, не щадя эмаль. Нельзя сейчас терять голову, никак нельзя. Даже если очень хочется и кажется, что от чужой боли станет легче самому себе.

За те пару секунд, что эссенция освещала свод, я успел понять, что сталактиты не слишком-то расширяются в месте крепления, так что трёх-четырёх ударов должно было хватить для организации локального обвала. И именно это я и собираюсь сейчас здесь устроить…

Но вдруг озеро озаряется ярким светом, я на мгновение зажмуриваюсь, рефлекторно заслоняя глаза локтём. А когда распахиваю их вновь, слышу ужасный грохот: потолок обваливается, расплющивая кальмара в брызги, озеро выходит из берегов и окатывает меня от ступней до колен тёплой зеленоватой водой. Из образовавшейся дыры льётся ослепительный жёлтый солнечный свет, теплый даже на вид.

Но самым удивительным был не обвал, а то, что сверху вдруг упало два троса, и в блеске солнца, как в ореоле, на камни опустились Алиана и Алиса. Их улыбки сверкают радостью, они стремительно открепляют от тросов страховочные ремни и устремляются ко мне, торопливо переступая по упавшим обломкам свода пещеры, даже не пытаясь посмотреть на кальмара, которого задавили. Машинально отмечаю, что обе в новой чистой одежде – какая-то светлая обтягивающая, как вторая кожа, спецовка на молнии по середине торса. Волосы собраны в хвосты, как будто девушки только из душа. Алиса приближается и вдруг достаёт из рюкзака чизбургер в коробке с, я своим глазам не поверил, логотипом Макдональдса! Алиана, дублируя её движения, вынимает и протягивает мне банку пепси! Обе сверкают счастливыми глазами, смотря на меня. Мои ангелы Чарли!

Всё пространство тут же заполняет характерный аромат, я чуть слюной не захлёбываюсь! Руки сами собой дрожат и тянутся к такой желанной еде.

– Всё закончилось, – Алиса легко поводит плечами, глядя на меня с мягкой улыбкой. – За нами пришли. Тебе надо подняться с нами, тем ждут военные. Правительство обещало, что помилует всех нас. Мы начнём новую жизнь! Ты и я…

Что-то резко и больно ударяет по нервам, я отдёргиваю руки от еды, меня вдруг затапливает таким отчаянием, что пальцы сами тянутся к винтовке, стремясь приложить дуло к виску, нажать на спусковой крючок и прекратить бессмысленное существование.

– Я… Я не могу, – пересохшая вмиг глотка с трудом производит звуки. – Моё место здесь… Я не смог её спасти… Я никого не смог спасти…

Я отвожу взгляд от продолжающих подбадривающе улыбаться девушек и вдруг вижу за их спинами сотканный из воздуха полупрозрачный силуэт Сианы. Её большие и такие родные глаза полны грусти и сожаления.

Почему-то мой взгляд крайне злит материальных девушек, они хмурятся, резко оглядываются, но Сиану как будто не видят.

– Почему ты туда смотришь⁈ – в голосе Алисы отчётливо звучат злобные нотки. – Там ничего нет. Смотри сюда…

Она делает шаг вперёд, оказываясь со мной практически вплотную, длинные пальчики дёргают молнию одежды на груди, выпуская наружу два объёмных полушария. Автоматически отмечаю, что девушка не носит белья, что при таком размере, наверное, проблематично… Ведь она так сердилась когда тот жулик забирал её белье… Но мозг как в тумане, думать сложно.

– А можешь посмотреть и сюда, – раздаётся мурлыкающий голос рядом, Алиана чарующе улыбается, сверкнув глазами, и повторяет жест Алисы.

Две девушки, желающие меня прямо здесь и сейчас… Причём одна из них – Алиана… Что-то это напоминает нехорошее, даже опасное… Я инстинктивно делаю шаг назад, но Алиса тут же оказывается рядом и хватает меня за руку, прижимается, призывно глядя в глаза.

Через мгновение отстраняется и тянет меня за ладонь в сторону рухнувшего в озеро куска породы, который так удачно упал, что теперь мог послужить помостом к висячим ниткам тросов.

Сделав шаг, Алиса натыкается на соткавшуюся из воздуха фигуру Сианы, но не замечает её и проходит насквозь. Уставившись в глаза Арейни, я делаю то же самое, но свободной рукой пытаюсь провести по её печальному лицу, однако рука ощущает лишь пустоту. Сжимаю кулак, в груди как будто камень, мешающий нормально дышать.

И вдруг ощущаю рывок сзади. Резко оглядываюсь и понимаю, что за свободную руку меня держит Сиана. Бесплотная, маленькая, она каким-то образом умудряется удерживать меня от рывков Алисы.

Та непонимающе оглядывается, делает усилие, но Сиана просто так не отпускает, и мои ноги скользят по мокрому камню.

– Алиса, остановись! – наконец обретаю контроль над своим голосом и кричу помощнице.

Но рыжая только увеличивает рвение, так ещё и Алиана подбегает сзади, обнимает за плечи, но при этом подталкивает в спину. Я как будто в тисках, девушки тащат меня вверх по камню, а я не могу толком даже пошевелиться и иду по помосту, ведущему меня к столбу света, бьющему сверху.

Но Сиана продолжает тянуть меня обратно. Я не могу оторвать от неё взгляда, по щекам Арейни текут слёзы, её губы шевелятся, она что-то шепчет. Я не могу услышать, но разбираю по губам:

– Проснись…

– Я не сплю, – качаю головой в ответ. – Но лучше бы это было просто кошмаром. Прости, – собственный голос срывается. – Прости меня. Я не спас тебя! Я хотел, я старался, но…

– Проснись! – на этот раз её звонкий голос отдаётся у меня в голове.

– Но я не…

– Проснись! – голос Сианы срывается на крик.

По всему моему телу проходит судорога от этого звука, я кривлюсь, ощущая больно впивающиеся пальцы тянущих меня девушек. Их прикосновения как будто обжигают. Это начинает вызывать раздражение. Они мне мешают!

Сиана вдруг исчезает, что заставляет меня почти рычать от бессилия и злости. Резко оборачиваюсь к Алисе, чтобы послать её и Алиану куда-нибудь подальше, как вдруг чувствую, что их прикосновения исчезли, меня больше ничего не сдерживает. Но вместо лица рыжей я вижу перед собой лицо Сианы. Мёртвое, синевато-бледное с безжизненными пустыми глазами, подёрнутыми какой-то пленкой. Распухшее, вздувшееся, как у утопленника, несколько дней пролежавшего в воде. На меня налетает порыв ветра, несущий с собой тошнотворный гнилостный запах.

– ПРОСНИСЬ!

Её голос гремит, казалось, повсюду. Он взрывает перепонки, проникает под кожу, отражается от ребер и разрывает внутренние органы.

Но именно от этого звука я прихожу в себя. По-настоящему. И понимаю, что парю по пояс в воде, а в паре метров от меня возвышается вся белесая туша кальмара, умудрившегося встать вертикально. Его более светлая часть слегка светится зеленоватым светом, так что я начинаю подозревать, что подсветку озеру давал именно он, а не какие-то водоросли.

Эта пародия на кракена, поднявшаяся над водой, будто гора, смотрит на меня двумя огромными глазами-дисками с расширившимися до максимума зрачками. Эти глаза испускают яркое зелёное сияние. Щупальца, расположенные по внутреннему кругу около рта, гораздо меньше основных, которые усиливали перфорацию тоннеля. Белесые, с маленькими присосками, более мягкие, они плотно обвили меня, слегка обжигая кожу в местах нахождения присосок.

Я невольно уставился в ближайший глаз кракена. Откуда-то внезапно пришло понимание, что он такой мой осознанный взгляд тоже видит и может догадаться, что я больше не под его некачественной наркотой. И кракен вдруг взревел, полупрозрачные щупальца пришли в движение, раздвинулись, открывая распахнутую пасть с тысячей острых зубов.

– Мать вашу!..

Мир дрожит, я снова вижу перед собой покрасневшее от натуги лицо рыжей и ощущаю на плечах настойчивые руки Алианы. Девушки настойчиво тянут меня по помосту к выходу… Не к выходу, а к центру озера, прямо в отвратительную пасть, из которой тянет гнилью!

Я рывком напрягаю все мышцы, пытаясь стряхнуть с себя то, что сейчас в наваждении представляю как руки Алианы. Зажмуриваюсь до фейерверка в глазах, вгоняю ногти себе в ладони, закусываю губу до крови. Солоноватый прикус и боль отрезвляют, я вновь возвращаюсь в реальность, чую вонь из пасти кракена и, открыв глаза, вижу белые зубы прямо перед собой.