Текст книги ""Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

Соавторы: Анна Рэй,Андрей Еслер,Андрей Болотов,Александр Яманов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 233 (всего у книги 353 страниц)

Глава 43

Волшебные палочки бывают разного размера и могущества. Обычный одноручный жезл нужен для вызова простых заклинаний, полезных в быту. Двуручный посох может выручить в бою. Башня мага – тоже своего рода палочка, внутри которой можно жить и творить. В башне, возведенной на месте силы, опытный маг становится непобедимым.

Пособие для начинающих колдунов

Сандро облаком мрака несся по темным коридорам гномьей тюрьмы, грязно ругаясь на всех известных языках. Колдун не собирался сдаваться, пока оставался хоть малейший шанс на спасение, но надежда таяла с каждой минутой. Только что он нашел развороченный загон для быка и разломанные в щепки двери двух камер. Обглоданные до костей тела тюремщиков еще пригодятся, но некромант невольно проникся уважением к силе, способной сотворить подобное без помощи магии.

Следов магического воздействия не нашлось. Посохом гоблин бы тоже действовал не так. Что же это тогда такое?

Впереди маячило нечто черное. Не такое бесконечно черное, как его облако, и оно шевелилось. С той же стороны шел поток невероятно мощной магии – колдун почувствовал его всем телом и усмехнулся, предвкушая порчу чужих планов.

Гость, будь он неладен, оказался тем еще предусмотрительным хитрецом. Он неспроста выбрал именно эту крепость, ведь ее главная башня высилась над источниками сразу двух энергий – жизни и смерти. Как раз то, что нужно для темных искусств. Местные гномы – весьма посредственные волшебники, предпочитающие совмещать магию с механикой, даже не догадываются, где живут. Замкнуть потоки Дэ и Тэ на себе оказалось проще, чем поднять одного мертвеца. Не пришлось даже ни с кем сражаться. Так что теперь нет на Лумее такого заклинания, которое бы Сандро не погасил, находясь рядом с источниками.

Каменные своды озарили синие всполохи. Некромант не стал дожидаться, пока чужая магия наберет силу, и просто бросился вперед. Он как раз прямо над источником могущества, так что даже щит не понадобится.

***

Адинук с Миленой устали преследовать хаотично мечущегося из стороны в сторону быка и просто начали бродить по нескончаемым коридорам подземелья в поисках выхода. Где-то перед ними бежал де Деса и время от времени вопил так, что его было слышно за милю. За ним по пятам, шустро перебирая коготками по полу, шел выводок арахниды. Паучки быстро сгрызали неосторожных цвергов, рискнувших выглянуть из бокового прохода на шум или просто не успевших захлопнуть дверь, и двигались дальше. Их влек вперед голод.

– Стоп, – насторожился эльф.

Предчувствие беды не обмануло остроухого барда. Прямо из темноты, пожирая паучьи тела, вылетело пламя.

– Ой, папочки! – закричал Адинук, узнав разновидность огня, который они вдвоем с Гарбом исследовали в Бездне.

От этого пламени не спасало ничего. Оно прожигало даже волшебные щиты, которые ставил гоблин.

Когда жар уже почти слизнул брови с лица барда, и троу мысленно попрощался с Миленой, в глазах потемнело. Эльф моргнул, но темнота не исчезла.

– Наверное, это конец, – с грустью подумал Адинук.

В бок знакомым движением боднулась паучья голова. Арахнида всегда так делала, ища ласки или просто проверяя, не расстроен ли хозяин. Эльф нашарил ладонью шершавую поверхность и машинально почесал. Либо они вместе умерли, либо…

Мрак сгустился в ухмыляющегося человека, возвращая коридору нормальный вид. Адинук не поверил своим глазам.

– Бурбалка? – недоверчиво произнес он и добавил радостнее. – Ты живой, что ли, чертяка?

– Еще раз назовешь меня этим гнусным прозвищем, разорву на кожаные тряпочки, – огрызнулся колдун чужим незнакомым голосом, не оборачиваясь.

Милена возмущенно подняла клешни, чтобы наказать обидчика, но бард предупредил удар.

– Разве так благодарят спасителя? – спросил он. – Сплети ему лучше что-нибудь из своего шелка, что ли.

Арахнида пощелкала жвалами.

– Смотри на это со светлой стороны, – эльф нежно погладил питомицу по голове. – Зато теперь их не нужно кормить.

Сандро тем временем успел упорхнуть вперед все тем же сгустком тьмы. Ему не терпелось преподать урок наглецу, посмевшему вторгнуться во владения, которые он считал уже почти своими. Некромант ветром пронесся над некогда живыми кучками пепла и уперся в нацеленный на него посох.

– Какое счастье, что я успел вовремя! – воскликнул Сандро, тут же сгущаясь в человека. – Еще немного, и ты бы поджарил своих друзей!

Прекрасное лицо шамана на миг перекосилось от презрения. Лжец! Гарб вдруг понял, что его эмоции становятся какими-то не такими. Словно, более чистыми и сильными. Будто божественное в нем усиливает все, к чему прикасается. Гарб не испытывал и сотой доли таких чувств раньше. Сейчас же сила эмоции захлестывала и едва не прорвалась наружу действием. Вдохнуть, выдохнуть, посчитать камешки на полу... успокоиться.

– Ты говорил, что не знаешь, где они, – гоблин прищурил желтые глаза и чуть наклонил голову вбок.

– Я не знал, клянусь! – ударил себя кулаком в грудь колдун.

– Врет, – раздался позади голос приближающегося Адинука.

– Но я же тебя спас от огня, эльф! – искренне возмутился некромант, не сводя глаз с посоха.

– А вот это правда, – подтвердил бард. – Милена уже вяжет шарф благодарности, чтобы смахнуть им вуаль взаимного недоверия.

Сандро наконец сподобился обернуться и увидел перед собой не только ухмыляющегося остроухого, но и огромную паучью тушу, занимающую добрую половину коридора чуть поодаль. Колдун как-то умудрился не заметить ее раньше и теперь испуганно вздрогнул.

– Итак, ты мне соврал, – шаман убрал посох и обвиняюще вытянул длинный указательный палец в сторону некроманта. – Друзей я нашел и сейчас заберу отсюда. Попробуешь мне помешать, и познаешь мой гнев.

Колдун переменился в лице. Его план рухнул, а когда вернется Гость, то наверняка сдержит обещание насчет боли.

– Но я же правда спас твоих друзей, – растерянно повторил человек.

– Спасибо, – с иронией откликнулся гоблин, – а сказал бы сразу, где они, я бы и правда согласился помочь. Прочь с дороги!

– Подожди! – голос де Десы больше не дрожал.

Инквизитор бросал опасливые взгляды на паучиху, но его немного успокаивало, с какой легкостью рядом с ней держится эльф.

– Нужно помочь этой заблудшей душе. Я вижу в нем чужеродное присутствие.

– Что предлагаешь? – хмыкнул шаман, не горящий желанием участвовать в еще одном сомнительном ритуале вместе с Сандро.

Гоблин прекрасно помнил, чем закончился предыдущий.

– Я попробую провести обряд экзорцизма и изгнать из него демона.

– Это не демон, – возразил шаман.

– Неважно, – уверенно ответил инквизитор, и колдун посмотрел на него полными надежды и слез голубыми глазами. – Не все демоны приходят из Бездны. Их хватает и на Лумее, хоть они и называют себя иначе. Думаешь, во времена исхода ни один из проклятого рода не попал сюда? Смею заверить, что это не так. Их потомки до сих пор живут среди нас. Впрочем, тут я вижу работу Умбры. Итак, согласен ли ты, колдун, отречься от мрака и более не прикасаться к теням и их порождениям?

Сандро охотно закивал. Он сейчас был готов отказаться от чего и кого угодно, кроме жизни, здоровья, свободы, памяти, знаний и волшебных сил.

– Тогда стой и не двигайся. Будет больно.

«Ерунда по сравнению с той болью», – подумал некромант и покорно склонил голову.

Храмовник подошел к нему. Жилистая рука торжественно протянулась ко лбу колдуна. Слова молитвы Вседержителю сорвались с губ, и ладонь озарилась зеленоватым свечением.

Гарб занял место рядом с Адинуком и арахнидой, которая усердно занималась ткачеством, ловко орудуя своими огромными клешнями. Гоблин уже видел похожий обряд изгнания в исполнении Михеля и не нашел повода для волнения. Эльфу же просто стало интересно, что происходит.

Свечение нарастало. Вскоре Сандро застонал сквозь зубы, не желая показаться слабым. Затем части его тела как будто попыталась проявить самостоятельность: ноги и руки некроманта превратились в клубы мрака. Колдун издал глубокий протяжный стон, затем неестественно выгнулся, и его глаза зажглись фиолетовым, а конечности вернулись к человеческой форме.

– Премного благодарен за помощь! Мне этот паразит очень мешал! – воскликнул некромант нехарактерным для него глубоким басом, пробирающим до костей, оттолкнул руку де Десы и повернулся к Гарбу. – Ну, здравствуй, гоблин.

Хуан отскочил, будто его ошпарили и застыл, пялясь на свою руку, будто она оказалась змеей.

Нехорошее предчувствие кольнуло шамана прямо в сердце.

– Кто ты?

– Неужели не узнаешь? – раскатисто хохотнул человек. – Конечно, в прошлый раз у меня были рога и копыта, но глаза-то не поменялись.

– Минору? Это не можешь быть ты! – закричал гоблин, едва не впав в ярость, и ударил посохом. – Ты умер! Я сам видел!

Гарб продолжал остервенело бить, но удары магией не достигали цели.

– Успокойся уже, дурашка, – широко улыбнулся перводракон в новом обличье. – Твоя игрушка здесь ничего мне не сделает. Кстати, очень любезно с вашей стороны освободить меня именно там, где я планировал. Я так и знал, что, если напугать этого червячка и дать ему немного свободы, он обязательно побежит к вам, а уж вы точно придумаете, как помочь ему, а заодно и мне.

– Могучий ящер планировал вселиться в человека? – с издевкой сказал Адинук, на всякий случай накладывая стрелу на тетиву.

– А, и могучий эльфийский лучник здесь, – ощерился в его сторону Минору. – Конечно, я не планировал подселение в это жалкое тело. Тем более, что место уже успела застолбить Умбра, которую пришлось долго ставить на место. Просто он там был один подходящий, а ждать не хотелось. Зато до поры я оставался неузнанным. Тоже польза.

– Но я сам видел, как ты лопнул там в Бездне! – не поверил Гарб. – И это было с месяц назад, а Сандро целый год был другим.

Дракон усмехнулся.

– Эх, малыш, учиться тебе еще и учиться. Время и пространство имеют свои лазейки, только ими нужно умело пользоваться. Я могу быть в нескольких местах одновременно и в разное время. Да и убить меня не так-то просто. Твоя шайка постоянно поминает имя Минору к месту и не к месту, и это работает почти как молитва. Вспоминаете, значит, верите в меня и подпитываете ту малюсенькую искорку, что я у тебя высосал. За это тоже моя искренняя благодарность.

– Чего ты хочешь, демон? – напомнил о своем присутствии инквизитор.

Минору одарил его удивленным взглядом, как будто внезапно заговорила мебель. Затем прямо из пустоты соорудил для себя подобие трона из соли и уселся на него с наглым видом, закинув ногу на ногу.

– Глупая привычка таскать за собой всякий необразованный сброд еще сыграет с тобой злую шутку, гоблин, – обратился он к Гарбу.

– Могу повторить вопрос, если тебе претит отвечать смертным без искры, – не остался в долгу шаман.

Адинук, которому Минору ответил минутой ранее, начал удивленно себя ощупывать.

– Мести. Я, кажется, и раньше не особо скрывал свои планы.

– Кому же ты собрался мстить? – уточнил эльф.

– Дай-ка подумать, – сказал Минору и принялся загибать пальцы. – Рогатой скотине Торгарону уже перепало, хоть пока и маловато, бородатая мразь Хьялти где-то прячется, но я его обязательно отыщу, и, разумеется, самый главный виновник – Део-убийца. Остальные свое уже получили.

Пока он говорил, побагровели одновременно Адинук и де Деса.

– Не смей изрыгать хулу на Всеотца! – заорал инквизитор.

– Он мой отец, а не твой! – Минору рявкнул в ответ так, что Хуан в испуге отскочил назад. – Где он был, когда братья и сестры решали, как от меня избавиться? Почему он не вмешался, когда они выдирали из меня искру, надеясь, что я сдохну? А я не сдох им всем назло! Зато на защиту смертных он встал сразу, как только бедненьким стало грозить уничтожение. Ненавижу!

Минору задрал голову и издал низкий звериный рык, от чего кадык на горле заходил вверх и вниз ходуном. Через секунду древний сорвал голос: человеческие голосовые связки не выдержали напряжения.

– Я не уничтожу вас в награду за освобождение, – сипло продолжил он, вставая и обрушивая за собой на пол трон большой соляной кучей, – хотя стоило бы. Вы слишком долго портили мне планы. Итак, мне нужен собранный посох и тот, кто сможет им воспользоваться. Проникаем в один местный храм, быстро там все рушим и выходим. Дел на пять минут. Просто перенестись туда не получится: там все обито тем же металлом, что и камеры в этой крепости. Поэтому придется заходить от ворот. Согласен, гоблин?

– Почему ты думаешь, что я не откажусь? – Гарб подозрительно смотрел на дракона, но пока не придумал способ убить его окончательно. – Ты недавно чуть не лишил меня искры. Вдруг ты решишься еще на одну попытку?

– Любишь, чтобы тебя уговаривали? Молодец! – надсадно засмеялся Минору. – Насчет искры не беспокойся. Раздутое пламя слишком обжигает. Что касается твоего согласия, то оно очевидно. Ты слушаешь меня с исключительным интересом уже довольно долго и ни разу серьезно не возразил. Только вопросы задаешь. Значит, втайне надеешься, что я смогу тебе что-то предложить. Как ты правильно понимаешь, я в этом деле не стал бы полагаться только на свое невероятное обаяние. У меня есть для тебя вкусная приманка.

– Говори, – приказал шаман.

– Я выяснил, где держат твою богиню.

Здесь не выдержал уже эльф.

– Не слушай его, Гарб!

Запела тугая тетива, не знающего промаха лука, и стрела, смазанная ядом арахниды, понеслась в падшего бога. Она истлела на подлете, и до места, где стоял Минору, долетела только горстка пыли. Сам же дракон с ошеломительной скоростью переместился прямо к эльфу и невидимым прессом вдавил его в стену так, что благородные черты лица остроухого превратились в окровавленную маску. Лук развалился на мелкие кусочки, разлетевшиеся футов на двадцать дальше по коридору.

Как раз довязавшая шарфик Милена угрожающе вскинула клешни, но пресс придавил к полу и ее. Хрустнули суставы, и на пол потекла прозрачная паучья лимфа.

– Думаешь, я не видел, как ты пускал в моих детей такие же отравленные стрелы, ушастая тварь? – прошипел Минору. – Ты забрал их, а я заберу дорогое для тебя. Лютня была первой, вторым стал лук. Настала очередь этого монстра.

– Тронешь их, и сделки не будет, – голос Гарба, переполненный ледяной ненавистью, немного отрезвил древнего.

– Что ж, – с гаденькой улыбкой, сказал он, уменьшая давление, и Милена судорожно вздохнула, засучив всеми ногами, – ее я тоже пощажу, если ты мне поможешь. Если не придешь, я буду отлавливать твоих друзей, давить по одному, и ты никак не сможешь мне помешать.

Паучиха жалобно пискнула и засучила лапами с удвоенной силой. Истекающий кровью Адинук яростно мычал, дрыгал ногами и пытался вырваться, но не мог.

– Встретимся у ворот храма, ты знаешь, какого, и посох не забудь, – добавил Минору. – Через два часа.

Затем он окончательно отпустил эльфа и арахниду, подобрал шарф из тончайшего паучьего шелка, обмакнул его в кровь ползущего к Милене барда и картинно поклонился.

– Премного благодарен за подарок.

Из-за поворота послышался топот копыт. Черный бык в золотой короне с остекленевшими от длительного галопа глазами цвета каминной сажи выскочил прямо на Минору и попытался поддеть его рогами. Дракон стал бесплотным, напоследок громко щелкнув пальцами.

– Я же обещал снять проклятье, – раздались его последние слова.

Каввель уже в собственном теле кубарем покатился под ноги окончательно выбитому из колеи де Десе.

Гарб бросился мимо них к Милене, посчитав ее самой пострадавшей. Адинук успел доползти до питомицы и обхватил одну из клешней ладонями. По его лицу текли слезы вперемешку с кровью, но он обращал внимание только на переломанные лапы и вываливающиеся из туловища внутренности.

И тогда эльф запел срывающимся голосом балладу под номером тысяча.

Глава 44

«Я не всесилен, но собираюсь это исправить».

– Гарб, жрец Бирканитры

Нежный тенор смолк. Впечатление несколько подпортила легкая шепелявость исполнителя, ведь после пресса Минору троу не досчитался пяти зубов. В целом же прозвучало очень трогательно и торжественно. Пока лилась песня, никто не смел шелохнуться, чтобы не нарушить сакральность действа. Суть происходящего, кроме Адинука, полностью понимал только Гарб, но и остальные вдруг почувствовали: мешать ни в коем случае нельзя. Лишь арахнида продолжала корчиться в предсмертных конвульсиях. И хоть паучиха билась в агонии, она не отрывала преданного взгляда бусинок-глаз от эльфа. Даже черствое сердце де Десы дрогнуло, когда ему почудилось, что он увидел в этих глазах не только боль со страданием, но и любовь с преданностью.

– Не сработало, – тихо сказал Гарб, не видя улучшений в облике паучихи. – Дай-ка я попробую.

– Подожди, – возразил эльф, нервно облизывая окровавленные губы. – Проклятие должен снять я. Может, нужно просто подождать еще чуть-чуть, как чайка ждет прилива? Не может быть, чтобы не сработало!

Состояние Милены не изменилось и через пять минут. Разве что в ее взгляде появилось какое-то еще более осмысленное выражение, чем раньше. Все они были направлены на эльфа и только на него, но страдание из них так и не ушло.

– Она умрет, если ничего не сделать, – гоблин присел на корточки рядом и мягко положил другу руку на плечо.

– Да, ты прав, наверное, – пробормотал погрустневший бард.

Выходит, сотня лет мучений и мытарств прошла зря. Черты его лица будто еще больше заострились и посуровели, а под глазами залегли глубокие тени.

Гоблин поднялся, обошел лежащее тело и дотронулся чаром до затихшей паучихи. Казалось, еще немного, и она перестанет двигаться совсем.

Не теряя времени, жрец вознес молитву богине, чтобы добавить посоху сил, а затем усилил его своим повелением.

Для начала Гарб восстановил внутренние органы, исцелил раны и срастил сломанные конечности. Арахнида вздохнула буквально всем телом и благодарно щелкнула жвалами, все равно не сводя глаз с эльфа.

Когда сеанс целения завершился, гоблин перешел к самому сложному. Исправить проклятие Триединого оказалось куда проще. Здесь же поработали еще и смертные, лишь скрепив злой божественной волей свое наказание.

Следы проклятия ощущались четко. Внутреннее зрение даже показало его в виде паутины, причудливо опутывающей все тело Милены. А вот распустить все узлы не получилось даже у посоха. Здесь темнокожие жрицы поработали на совесть. Рати удалось освободить одним движением, а сейчас расплетенные нити немедленно сворачивались назад, создавая на месте одного узла с десяток более мелких.

Гарб недовольно помотал головой. Не может того быть, чтобы он не справился. И тогда шаман создал для Адинука новую лютню. Для корпуса сгодились обломки черного панциря Милены, валяющиеся под ногами, светлые волосы Адинука стали струнами, а магия воздуха даровала инструменту легкость.

– Пой! – больше потребовал, чем попросил гоблин.

Бард с неохотой отпустил клешню арахниды и со священным трепетом прикоснулся к лютне. Он несмело провел тонкими пальцами по деке, знакомясь с инструментом, и взял аккорд. Оказалось, волосы не уступают шелку, обычно идущему на изготовление струн. Во всяком случае, звенели они не хуже. Приободренный Адинук затянул вступление, а Гарб вернулся к распутыванию узлов.

На этот раз пошло куда легче. И все же, жрец потратил не меньше десяти минут напряженной работы.

– Готово, – сказал гоблин и вытер обильно вспотевший лоб.

Действительно пришлось повозиться.

Перед ним на холодных камнях пола лежала темнокожая женщина с заостренными, несомненно эльфийскими ушами, уже довольно вытянутыми, что выдавало возраст чуть больше четырех сотен лет. Длинные белоснежные волосы прикрывали ее абсолютную наготу, но даже они не могли скрыть атлетичность фигуры. Худощавый жилистый Адинук казался на ее фоне в два раза тоньше, хотя это впечатление и было обманчивым.

– Я рассказывал, что это она учила меня обращаться с оружием? – невпопад спросил эльф, допевший последний куплет.

– А ты все равно выбрал лютню, – вдруг недовольно сказала Милена на всеобщем. – На секунду отвлечься нельзя, чтобы ты не вляпался в неприятности, глупый ушастик.

Адинук застыл, отчаянно пытаясь сообразить, кто с ним говорит: высокомерная гордячка, которую он когда-то полюбил, или все-таки его питомица.

– Мне холодно. Поройся в сумке, я там одежды наткала именно на этот случай. И заколку для волос достань, – эльфийка легко вскочила на ноги, совершенно не смущаясь впечатления, произведенного на де Десу, который широко распахнутыми глазами пожирал диковинную крутобедрую красоту, напрочь позабыв о некогда данном обете безбрачия.

Троу спешно полез в котомку.

– Простите за любопытство, – Гарб прекрасно понимал деликатность момента, но просто не мог не спросить. – В какой момент к вам вернулась память и в полном ли объеме?

Эльфийка смерила гоблина взглядом прищуренных красных глаз. Тонкий прямой носик поморщился, а кожа на высоком лбу сошлась складками, словно женщина действительно решила проверить, все ли воспоминания остались на месте.

– Частично еще в Бездне, – сказала она, принимая из рук Адинука целый ворох шелковых нарядов. – То еще удовольствие, понимать, что твоего вида боятся даже демоны. Полностью только сейчас. Прокл… ой, с размером чуть промахнулась.

– И что теперь? – робко спросил бард. – Ты уйдешь?

– И не мечтай, – хмыкнула Милена, начиная одеваться. – Куда мне идти? К твоей стерве-мамаше, чтобы меня снова превратили в паука? Да и привыкла я уже к тебе, высокородный. Ты, конечно, сейчас отвратительно похож на лусида... С этим можно что-то сделать?

Гарб с улыбкой использовал Гобмобом еще раз, и троу снова стал собой.

– Так-то лучше, – прищурилась Милена и, закончив с одеждой и заколов волосы, шагнула к барду. – Ко мне!

Судя по интонациям, именно в таком тоне она привыкла разговаривать с учениками. Адинук, хоть уже давно перестал быть одним из них, робко сделал шаг навстречу.

– Хороший мальчик, иди сюда.

Эльф несмело шагнул еще раз. Почти неуловимое для глаза движение вспороло воздух, и женский кулачок с нечеловеческой скоростью ударил барда под дых. Адинук рухнул как подкошенный.

– Э-э-э, – отвисла челюсть у Гарба.

Де Деса благоразумно решил не вмешиваться, а Могара, хлопотавшая возле Каввеля, только горестно вздохнула. Хотят драться, пусть дерутся. Лишь бы не до смерти.

Милена милейшим образом улыбнулась гоблину в ответ и повернулась к распростертому перед ней Адинуку.

– Поднимайся, – скомандовала она, протягивая руку.

Бард посмотрел на нее снизу вверх и усмехнулся, протягивая в ответ свою.

– Узнаю старые повадки, – сказал он на языке троу, вставая на ноги. – За что на этот раз?

В его голосе слышалось облегчение, словно он наконец узнал ответ на мучивший его много лет вопрос.

Жадные губы одарили Адинука жарким и очень долгим поцелуем вместо ответа.

– За то, – оторвалась от него наконец Милена, – что ты, негодяй, заставил меня умирать, а не дал гоблину меня сразу исцелить. Песенку ему спеть захотелось, ты ж понимаешь.

– Но я... – робко пролепетал эльф. – Тысяча же...

– Как всегда слегка туго соображаешь, – закончила за него женщина. – Будем надеяться, что это в последний раз.

Она нежно провела ладонью по щеке Адинука и вдруг отдернула руку.

– У тебя что, щетина?

– Я троу! – возмутился эльф. – У нас не растут бороды!

На всякий случай он все равно потрогал щеку и помотал головой в недоумении.

– Померещится же, – Милена недоверчиво посмотрела на свою ладонь.

Все это время прибежавшая вслед за Каввелем Могара хлопотала возле своего избранника. В падении минотавр крепко стукнулся головой. Рога и вросшая в череп корона смягчили удар, но легкая контузия все равно ненадолго вывела пирата из строя. Зато и угольная чернота ушла из глаз, а бледно-сапфировый цвет вернулся. Тауроса успела натянуть на Каввеля штаны и сунуть в руки секиру.

– О, юнга, у меня в глазах двоится или ты себе подружку завел? – помотал он головой, пытаясь прекратить головокружение, которое никак не желало заканчиваться.

Милена попыталась по привычке щелкнуть отсутствующими теперь жвалами, но получилось только клацнуть зубами.

– Это у тебя подружка, – не осталась в долгу эльфийка, – а у него спутница жизни.

– Тише, не ссорьтесь, – Могара поспешила вмешаться в перепалку, страшась новой драки. – Он не видел превращения.

Пока две парочки выясняли отношения, де Деса отвел Гарба в сторонку. Человек сильно сдал после не совсем удачного обряда изгнания, и его шрамированное лицо как-то враз осунулось и постарело. Теперь инквизитор выглядел глубоким стариком, а не воином, недавно ушедшим на покой.

– Ты ведь понимаешь, что тебе с посохом туда нельзя? – де Деса старался звучать убедительно, но получалось скорее жалобно.

– Понимаю, но выбора у меня нет, – гоблина и самого тревожили планы Минору.

Конечно, он не собирался принимать в них участия, но нужно обязательно узнать, что именно древний замышляет и попытаться это предотвратить, если получится. И все же, зная коварство дракона, можно предположить, что он знает, как заставить Гарба делать то, что ему нужно. Именно эта мысль не давала шаману покоя больше других. Как не попасться на ту же уловку и переиграть его снова?

Де Деса что-то говорил, а гоблин слушал его вполуха, все глубже уходя в размышления.

Снова ли... Гарб еще недавно был уверен, что там в Бездне получилось перехитрить и уничтожить древнего ящера. Но вот он вернулся живой и здоровый хоть и в другом облике. Еще более опасный, чем прежде, и наверняка строящий козни даже в эту секунду. Кто знает, не планировал ли он все с самого начала именно так.

И время поджимает. Из двух часов остался где-то час с четвертью. Маловато. Минору точно предвидел, что Гарб захочет что-то предпринять, и не оставил на это времени. Вот гадхе!

Как же от него избавиться? Можно ли его вообще убить? Даже у богов когда-то не получилось. Что может сделать еще не бог, пускай и с абсолютным оружием в руках? Ага, посох. У богов в тот раз не было такого оружия. Минору зачем-то нужен Гобмобом, но сам он не может им воспользоваться. Нельзя, нельзя дать ему возможность сделать то, что он хочет. Но как?! Может...

– Этот демон очень похож на тех почитателей Негана, с которыми я уже имел дело, – голос де Десы наконец сумел потеснить мысли Гарба и достучаться до его сознания. – Думаю, он хочет проникнуть в секретное хранилище. Не знаю, что там, но он, кажется, знает, и хочет это уничтожить. Если пророчества говорят правду, появление посоха в Храме сулит катастрофу всей Лумее. Я надеюсь, ты помнишь про свою клятву?

– Помню, – рассеянно подтвердил гоблин и продолжил уже более уверенно. – Я не могу упустить возможность узнать хоть что-то про свою богиню. У меня появился план, поэтому волноваться не стоит.

– Не стоит?! – воскликнул де Деса, воздевая руки в потолку. – Меня, великого инквизитора, выгнали из ордена только за то, что я осмелился требовать доступ в хранилище! Наверняка там что-то очень опасное, и демон хочет это выпустить. И для этого, наверное, нужен посох.

– Это только догадки, – сухо заметил гоблин, – но истину мы скоро узнаем.

– Возьми меня с собой!

Просьба прозвучала слишком настойчиво, почти как приказ. Инквизитор ощущал себя преданным братьями, но все равно страстно мечтал вернуться. Еще хоть раз услышать чарующий голос Льва.

– Ты уверен? После того, как с тобой поступили...

– Ну, я думаю, у них были на это причины, – без промедления ответил де Деса. – Мне ли винить братьев за верность идеалам ордена. Я преступил черту и понес наказание. Наверное, заслуженное, хоть я до конца и не понимаю, что такого преступного я совершил. Может быть, еще можно вымолить прощение. Главное, поговорить с магистром.

Гарб пожал плечами.

– Сейчас закончим здесь и отправимся.

С этими словами он направился в сторону уже мирно беседующих компаньонов.

Адинуку шаман наколдовал новые зубы, исцелил порезы, а затем коснулся лютни посохом.

– Это зачем? – подозрительно спросил эльф.

– Ну, она теперь волшебная, – улыбнулся гоблин. – Что именно она будет делать, я и сам не знаю, но вещь получилась убойная, так что играй с осторожностью. Лук я тоже восстановил, не забудь подобрать.

Затем пришел черед Каввеля. Минотавр получил новые доспехи.

– Обычным оружием не пробить, да и зачарованное, скорее всего, отскочит, – пояснил шаман, и голова в короне благодарно склонилась перед ним, одновременно признавая его превосходство. Могара смотрела на это широко распахнутыми глазами, будто увидела призрака. Минотавр поклонился гоблину! Немыслимо.

Посох коснулся лба между рогов.

– Так я и думал! – рассердился Гарб. – Этот пустозвон всего лишь схитрил со временем. Придется исправлять.

Каввель особых перемен не ощутил. Шаман долго бормотал непонятные слова, и шея тауросу затекла от неудобного положения. Пират терпел, понимая, что друг хочет помочь и, скорее всего, только он и сможет это сделать.

– Хм, – гоблин нахмурился и поскреб крючковатым пальцем бровь. – Ты не поверишь, но именно это проклятие я сейчас снять не смогу. Даже с посохом я не всесилен.

Минотавр разочарованно рыкнул. Гоблин поманил его в сторонку и что-то горячо зашептал на ухо. Судя по тому, как менялось выражение бычьей морды, услышал Каввель не самую приятную вещь.

– Может, не надо? – сказал он.

– Иначе никак, – ответил шаман. – Возможно, это и будет твоим предначертанием. Если я прав, то проклятие исчезнет, потому что это и есть их воля.

– А если нет?

– Лучше об этом не думать. Давай исходить из того, что этого может вообще не произойти.

Минотавр кивнул, и гоблин переключил внимание на Милену. Эльфийке гоблин просто зачаровал наряд и сотворил для нее из соли, одолженной из оставленной Минору кучи, боевой кнут и короткий меч.

– А для меня найдется подарок? – тауроса долго и горделиво молчала, ожидая, пока про нее вспомнят, но не дождалась.

– Вечно я что-то забываю, – извиняющимся тоном произнес Гарб и создал за спиной у принцессы портал, в который ее со свистом втянуло.

Девушка только успела охнуть. Каввель бросился к пространственному окну, но его и след простыл.

– Зачем?!

– Я отправил ее домой. Это может показаться странным, но гномы Такарима не взбунтовались. Единственные. Наверное потому, что тамошние тауросу никогда не ставили их намного ниже себя. Так что там ей будет безопаснее всего. Туда, кстати, и Рыдло с твоим экипажем подался. Мой всезнайка в Шеоле уже все новости рассказал.

Каввель насупился, но быстро отошел. «И правда, Могара хоть девка и боевитая, но лучше пускай посидит вдали от сражений», – подумал он. – «Будет, к кому возвращаться».

– Итак, – Гарб обвел всех оставшихся взглядом. – Я хочу предложить вам очень опасное дело.

Компаньоны замерли, ожидая слов гоблина. Торжественность момента подпортил отряд гномов, решивший некстати прочесать территорию в поисках сбежавших пленников. Увидев сборище чужаков в одном из коридоров, коротышки решили не рисковать и пустили вперед боевых големов. Гарб даже не взглянул в их сторону, отгородив себя и друзей от источника шума звуконепроницаемой и непробиваемой, но при этом невидимой стеной.