Текст книги ""Фантастика 2024-14". Компиляция. Книги 1-21 (СИ)"

Автор книги: Андрей Астахов

Глава 3

Тогда разгневался Део и пожелал наказать всех непокорных. Йени вступилась за любимого сына, и Део, ослепленный гневом, обрушил свою ярость на нее. Страшно вскрикнула мать-прародительница и упала замертво. Сильно оплакивал возлюбленную Део, и чем сильнее было его горе, тем сильнее становилось его желание покарать виновных. И придумал он наказание для бунтовщиков, и создал для них отдельный мир, полный жестокости, чтобы страдания их были безграничны, а Люцифера навечно заточил в самом глубоком месте нового мира. Остальным бунтовщикам Део повелел жить над темницей и запретил появляться в своем мире. Так появились дьяволы-жахани.

У гоблинов длина имени определяет статус его обладателя. Сделал что-то полезное для племени – получи пару заветных буковок к имени. Провинился – и звать тебя уже на пару слогов короче. Особо нашкодивших лишают всего имени без остатка и прогоняют прочь с клеймом на лбу. Никто не заговаривает с безымянным гоблином. Зато его можно безнаказанно убить, ограбить или обратить в рабство.

Впрочем, гоблинов-рабов с именами тоже хватает. Цари нередко продают подданных оркам в качестве живых игрушек, мишеней для стрельбы из лука или просто как дешевую рабочую силу. Когда образуется излишек населения, его надо непременно куда-то девать, иначе и до голодного бунта недалеко. Впрочем, регулярные набеги на соседей не только дают добычу, но и решают вопрос с перенаселенностью. Помогает и огромная детская смертность.

– Где его носит? – воздел лапы к небу великий ловец Нунах выглядывая в щелочку своей хижины.

Полное имя верховного шамана было на три буквы длиннее, чем у самого царя. Правда, даже сам Нунах не мог выговорить эту тарабарщину полностью без ошибок, поэтому охотно отзывался на первые пять букв вместе с титулом.

Великим ловцом его избрали вовсе не за красивые кривые клыки и бледно-желтые с вертикальными кошачьими зрачками раскосые глаза. Он действительно был лучшим специалистом по загробным делам в племени и мог приручить почти любого дикого духа для своих целей. Гоблины его за это уважали и боялись. Откровенно говоря, Нунах мог бы считаться настоящим владыкой племени, если бы не безумная кровожадность царя, частенько вырывающаяся на волю в виде бешеных вспышек гнева. Владыка племени, впадая в ярость, мог запросто раскроить череп любому, и никакие духи его при этом остановить не могли.

Для верховного шамана выполнение малейших прихотей деспота являлось делом личной безопасности. После очередного совета со своими шеольными информаторами, Нунах пришел в ужас. Все в голос твердили, что великому ловцу угрожает опасность. Однако никакими посулами, заклинаниями и угрозами старик не смог добиться от призраков подробностей.

– Значит, дело в царе, – смекнул он.

Только самодержец мог в достаточной мере навредить Нунаху. Верховный шаман решил во что бы то ни стало выполнить поручение монарха или найти способ избавиться от него.

Раз уж духи не пожелали прояснить ситуацию, оставалось только призвать всех заклинателей племени на помощь. В деревни и хутора заспешили гонцы, чтобы как можно скорее доставить к ногам великого ловца его многочисленных учеников. Вот уже прибыли двадцать гоблинов, и только одного все еще не хватало.

Уважаемые и не очень шаманы галдели, шумели и в целом вели себя, по мнению нынешних учеников старейшего, весьма и весьма непорядочно. В основном потому, что давно отбившиеся от строгих нунаховых лап шаманы вели себя слишком разнузданно. Настолько, что сразу же отобрали у изнывающего от жажды молодняка все запасы прокисшего пива, с превеликим трудом добытого с заднего двора одной гномьей корчмы.

Сам Нунах терпеливо ожидал появления своего самого способного хоть и немного бестолкового ученика, на которого возлагал большие надежды. Ради него одного старый шаман не собирался пускаться в объяснения повторно.

– Учитель, там это, народ волнуется, – зашептал один из помощников. – Что им сказать? Вы выйдете?

Верховный шаман закатил глаза и тяжело вздохнул. Ронять авторитет в глазах остальных негоже, поэтому придется выкручиваться.

– Объяви-ка им, что я пока занят, – сказал он скрипучим голосом. – Мол, великий общается с духами, но уже скоро выйдет из транса.

Ловцы действительно волновались: у каждого из них дома имелась пара неотложных дел, да и пиво уже подходило к концу.

Наконец мудрейший покинул свою тайную комнату, чтобы поприветствовать опоздавшего участника собрания. Все головы дружно повернулись в сторону дороги, на которой появился странно одетый гоблин. Нунах еле признал в прибывшем ученика и неодобрительно хрюкнул. Настолько тактичным оказался только он один. Остальные просто попадали в пыль внутреннего дворика жилища Великого ловца, и принялись гоготать, повизгивая и колотя себя лапами по карманам лохмотьев.

Гарб действительно выглядел слишком смешно для гоблина. Будь он человеком или эльфом, то не исключено, что за удовольствие побыть в обществе столь нарядного господина, многие вступили бы в драку. Гобхаты же просто хохотали до упаду. Их собственное повседневное одеяние состояло из коротких кожаных штанов, изредка отороченных грязным крысиным мехом, кожаной жилетки и ритуальной маски. Поэтому чистая и разноцветная одежда на гоблине не могла не вызвать у них истерику.

Нисколько не смутившись произведенным эффектом, Гарб подошел к учителю, чтобы пожать ему лапу. Остальных он поприветствовал лишь легким кивком.

– Эй, Мусор, чего это ты на себя нацепил? – выдавил из себя один шаман, все еще корчась от смеха.

– Это называется костюм, простофиля! – с вызовом ответил Гарб.

– Костю-ю-юм? – гоготнул второй. – Это от слова кости что ли? Слыхали? Он носит кости вместо одежды, а не глодает их! А чего в нос не продел? Смотрелось бы здорово!

Толпа чуть не захлебнулась от восторга, когда по ней прокатилась волна злобного смеха. Со стороны зрелище было жуткое. Собравшиеся могли сообща заклинаниями обратить в прах небольшую армию, если потребуется, а в добром нраве гоблинов упрекнуть сложно. Гарб напрягся, сжав в лапе амулет, который сам недавно смастерил. В случае чего он мог натравить на обидчика заточенного внутри духа.

– Тишина! – во всю глотку взревел Нунах, сообразив, что собрание может не досчитаться части участников из-за новых приступов гогота. – Я вас не для того собрал, чтобы отношения выяснять. Нравится вам или нет, но именно Гарб будет моим преемником. Как и я, он сильнее всех вас тупиц вместе взятых. Так что первого, кто еще раз разинет пасть в его сторону без моего разрешения, живьем продам некромантам на опыты. А ты… – сказал он, обращаясь к Гарбу. – Я тобой недоволен. Позоришь звание ловца, вырядился Курак знает во что!

Прочие шаманы снова насмешливо загалдели, услышав имя великого духа всезнайства. Курак среди гоблинов издавна считается выскочкой и часто поминается в бранных выражениях. Не любят таких, ведь тяга к знаниям уподобляет любого порядочного гоблина эльфам с их вечной заумью и высокомерием. С племенами остроухих у мелкого народца с давних пор отношения складывались не лучшим образом. Поэтому любое сходство с эльфами – признак дурного тона. Гарбу стоило бы показать, что он никакого отношения к Кураку не имеет, но юный шаман казался возмущенным вовсе не сравнением.

– Так нужно, учитель, – насупился он. – Эти вещи делают меня сильнее.

– Эти вещи делают тебя похожим на наших врагов! И хватит об этом! – раздраженно пресек попытки оправдаться Нунах. – Я собрал вас здесь, чтобы сообщить неприятнейшее известие: вы все в опасности.

Собрание зашумело, и каждый подумал, что зря не остался дома. Когда галдеж немного утих, великий ловец продолжил.

– Разумеется, не все из вас достигли того уровня мастерства, чтобы уже знать радостную весть. Наш дражайший самодержец опять влюбился и хочет жениться. На его невесту наложено какое-то проклятие, и только мы шаманы можем его снять. Вернее, это сможет сделать один из нас.

– Нужно лишить невесту невинности? – гоготнул плюгавый гоблин в потрескавшейся маске, из-под которой разило смрадным перегаром.

– С этим проклятьем наш царь и сам прекрасно справится, – сдержанно улыбнулся клыкастой пастью Нунах. – Проблема в том, что я не знаю, кто его наложил и что оно из себя представляет. Вам поручаю выяснить все у ваших доверенных духов. Кто первый справится – награжу. Остальным не поздоровится. Свободны! А ты, Гарбуша, задержись немного. Разговор есть.

***

Когда лишние уши удалились, Нунах строго отчитал Гарба за ношение неправильной одежды.

– Ты хоть понимаешь, – говорил он, – что, когда займешь мое место, подобные вольности сослужат тебе дурную службу при дворе. Тебя там станут держать за шута, а я в мире духов умру от позора.

Гарб молча ждал, пока поток порицаний иссякнет. При этом он кивал, делая вид, что согласен со всем. Его наряд был расшит гномьими рунами и вязью восточных колдунов, что делало запасы магической энергии молодого ловца духов практически неиссякаемыми. К тому же костюм защищал от огня, холода и прочих неприятных штучек, которые враги гоблинов обожают швырять во все, что хотя бы отдаленно походит на шамана. Клинок у него тоже был не простой, а заговоренный особым образом для убийства всех неприятелей выше ростом, чем Гарб.

У гоблинов насчитывается множество недругов, включая людей, эльфов и прочих существ, убийство которых является делом весьма сложным, а бегство от большинства из них – бесполезным. Имея в запасе козырь в виде шпаги, которая сама направляет лапу в нужную сторону, Гарб нисколечко не сожалел о своем проступке. Он только пообещал себе впредь быть осторожнее и не метать бисер перед всякими замарашками.

Наконец учитель подобрел ровно настолько, чтобы перейти к сути.

– Как ты уже наверняка знаешь, на меня лично свалилась очередная прихоть нашего лучезарного самодержца. Он хочет жениться на смазливой девчонке, которая и слышать о нем не желает, поэтому выдумала какую-то чушь про проклятие. В ее словах меня смущает упоминание некоего шамана, который сильно отличается от остальных. Собрав тут своих учеников и осмотрев их, могу сделать только один вывод: этот шаман ты.

– Я? – искренне удивился Гарб.

Ему было странно, что какая-то самка могла обратить на него внимание.

– Она еще и в твоей деревне живет, что прямо указывает на твою персону. – продолжил Нунах. – Ты влип даже больше меня. Если наш старый похабник-царь узнает, что свадьба откладывается из-за тебя, готов биться об заклад всем, что имею – не пройдет и дня, как твоим черепом будет играть в скаллинг какой-нибудь тупой орк.

– Скаллинг? – переспросил Гарб.

– Ты меня иногда поражаешь, – старый шаман непроизвольно утопил морщинистую морду в ладони. – Вроде знаешь много, а элементарных вещей… Это игра такая у равнинных орков! Они ставят десять больших черепов пирамидкой и швыряют в них череп гобхата с тридцати футов.

Молодой шаман скривился от таких подробностей.

– А почему именно гобхата? – все равно уточнил он из любопытства.

– Потому что он, видите ли, подходящий по размеру и в дырки от глаз им удобно пальцы совать. Держать сподручно. Если за три броска счет равный, то победителя определяют поединком на боевых топорах. Черепа у нас довольно хрупкие, часто ломаются от бросков, поэтому спрос на них большой…

– Да понял я, понял! – взвыл юноша, живо представив себе, как его череп хватает своей грязной зеленой лапищей здоровенный любитель спорта.

Нунах, кажется, удовлетворился произведенным эффектом.

– Ты должен снять это так называемое «проклятие» любой ценой, – сказал он уже спокойнее. – Делай что хочешь, но полюбить она должна нашего государя. И сделать это придется быстро, если не желаешь потерять голову.

– Кто хоть эта особь женского пола? – перебил учителя Гарб. – Я всех в своей деревне знаю, и ничего такого за ними не замечал.

– Я понимаю, ты самками не интересуешься. Это очень правильно и похвально для нашего ремесла, но надо все же посматривать по сторонам иногда! Ее зовут Крохотыря. Знакомое имечко?

– Крохотыря? – молодой шаман щелкнул языком. – Припоминаю… Юная Тыря? Да она же еще совсем детеныш!

Гарб имел некоторое представление о традициях своего племени, но не понимал, какое это может иметь к нему отношение.

– Ну, не такая уж и маленькая, раз царским сватам приглянулась. Хотя ты прав. Скорее всего, только поэтому царь до сих пор не приказывал силой привести ее в свои покои. С родителями-то о выкупе уже договорились. Так что советую поспешить, и не делай ничего, о чем потом пожалеешь.

– Благодарю, учитель! – поблагодарил его Гарб вслух, а мысленно принялся искать подвох.

Двойного дна у предупреждения не обнаружилось даже по дороге домой, хотя чувство тревоги продолжало смущать разум молодого шамана. У гоблинов иерархия строгая: кто сильнее, тот и главный. Чтобы возвыситься, часто достаточно просто убрать с дороги конкурента. Желательно кривым отравленным ножом в спину и непременно тайком, чтобы родственники покойного не вышли на тропу кровной мести.

Если верховный заговорил о преемнике, значит, он либо себя очень плохо чувствует, либо задумал избавиться от потенциального претендента на свое место. Заподозрить наставника в искренности намерений Гарб не смог, как ни старался.

Ученик ушел, а старый учитель еще долго стоял, опершись на посох, и смотрел ему вслед стеклянным взглядом выцветших глаз. На его потрепанной временем морде не дрогнул и мускул. Старик искренне переживал за парня, которого когда-то совсем маленького спас от верной смерти и считал почти сыном, но не желал никому об этом рассказывать.

– Да благословят тебя духи, мальчик, – прошептал он. – Не зря же они направили меня к тебе в тот день.

Глава 4

Долго горевал Создатель. Наконец он решил, что не в силах видеть и остальных своих детей. И создал он множество миров, и расселил в разные миры тех, что остались ему покорны. Так появились старшие боги.

Взгляд упал на еще не остывший жертвенник.

– Вот незадача! – сквозь стиснутые зубы прошипел гоблин, чтобы не ругнуться по-настоящему.

Быка-то для вымогателя Бурбалки он так и не купил. Пришлось снова топать в столицу.

Гарб шел, ругая свою забывчивость. Можно ведь было спокойно завернуть на рынок по дороге от Нунаха, но новости вытеснили все остальные мысли из головы шамана. Наверняка всю хорошую скотину уже разобрали, и придется потратить не один час на поиски годного для жертвы животного.

Ближе к цели ноздри уловили тошнотворный запах огромной застарелой мусорной кучи. Больше десятка тысяч лачуг, собранных из подручных материалов, и сотни более надежных строений гнездились плотно друг к другу прямо на культурном слое, оставленном другими обитателями Лумеи.

В незапамятные времена боги дали этому месту другое название – Первичный мир, но оно теперь использовалось только учеными мужами. И только чтобы подчеркнуть, мол, наш мир – первый из известных миров материи.

Шаман вспомнил об этом и скривился, как от боли. Другие гобхаты о таких сложных понятиях никогда не задумывались, но о достаточном количестве «материи» всегда заботились. Кушать-то что-то надо. Поэтому, как только куча переставала быть эффективным источником продовольствия и развлечений, царь собирал племена, и все дружной толпой мигрировали к другой большой мусорке. Отбросов в округе – наследия прочих разумных рас – всегда водилось в изобилии. Если удавалось найти эльфийскую свалку бытовых отходов, устраивали праздник, ведь в такой куче зачастую попадаются не просто редкие, а уникальные для гоблинов предметы. Если повезет, можно найти даже что-нибудь на обед.

Вот только еды почти никогда не бывало вдосталь. Как говорится у гоблинов, одним мусором сыт не будешь. Поэтому подлый или трусливый народец, как презрительно именуют длиннолапых прочие разумные расы, периодически устраивал набеги на соседей. В удачных походах порой удавалось угнать скот – коров, овец, яков. Также отряды скудно вооруженных гоблинов иногда промышляли засадами на неосторожных путников, рискнувших путешествовать по Большому тракту без должной охраны. Но даже той добычи, что приносили эти занятия, хватало не на всех и не всегда.

Тем, кто не умел или не хотел сражаться, оставалось только заниматься земледелием и собирательством. Инструментов для обработки земли гобхаты не знали, и просто ковыряли землю палкой, а после кидали в нее семена в надежде, что хоть что-нибудь вырастет. Летом хотя бы можно было прокормиться грибами и ягодами, а зимой выживание племени зачастую зависело от собранного урожая. Охотники и рыболовы из них тоже были никудышные.

– Моорхи, – сквозь зубы пробормотал шаман. – Глупые, необразованные моорхи.

Однажды, на заре своей работы ловцом, он решил облагодетельствовать родную деревню. Духи рассказали ему про орудие, которое издревле используют гномы – лопату. Гарб выстругал черенок из березы, а железное полотно купил у гномьего торговца и пеньковой бечевкой крепко привязал к нему черенок.

– Что это ты мастеришь? – настороженно спросил увидевший новый инструмент сосед.

– Это лопата, – похвастался Гарб.

– Какая вещь! – сосед, казалось, был в полном восторге.

Вскоре у дома шамана собралась толпа. Гоблины не могли отвести глаз от нового изобретения, а глаза Гарба светились от счастья. Вот он момент триумфа знаний и технического прогресса.

– Можно подержать? – благоговейно попросил один из односельчан.

Гарб охотно протянул инструмент через ограду. К нему сразу же потянулась дюжина жадных лап. Каждому хотелось пощупать диковиину, и завязалась потасовка. Удары и проклятия сыпались налево и направо. Гарб умолял гоблинов остановиться. Бестолку. В конце концов местному хулигану по имени Дундук удалось единолично завладеть вожделенным инструментом. Восторженный крик одного счастливчика и десяток разочарованных вздохов раздался одновременно.

– Мое оружие! – возопил победитель.

– Оружие? – опешил Гарб. – Нет же! Это инструмент! Им землю копают!

– Чепуха! – возразил Дундук и взмахнул лопатой.

Толпа подалась в стороны, чтобы не попасть под лезвие, со свистом вспоровшее воздух.

– Я на Большой тракт, неудачники! – расхохотался хулиган и рысью умчался в лес.

Разочарованный поведением соплеменников шаман даже не стал его останавливать. Дундук в деревне с тех пор больше не появлялся.

Гарб урок усвоил и перестал так легко расставаться со своими вещами. Как и делиться знаниями с невеждами.

***

Возле самого рынка к мусорным миазмам начала примешиваться ни с чем не сравнимая смесь из свежего навоза, пота и страданий.

Здесь можно купить что угодно от стеклянных бус до скота и невольников, были бы монеты. Рабами обычно выступают обедневшие или провинившиеся гоблины. Прочих пленников держат только ради выкупа, а некоторые диковинные экземпляры даже выставляют на потеху толпе.

Мальчишки, как и гоблины мужского пола постарше, с удовольствием корчат беспомощным существам в клетках рожи, бросают в них объедками и всячески оскорбляют. Самки охают и ахают, глядя на срамоту и не забывая прикрывать глаза любопытным дочерям.

Всегда можно прикупить также яка, корову, вола и прочую скотину. Особенно ценятся козы и овцы за свой потрясающий запах и вкус сыра, который делается из их молока. Правда, редкое домашнее животное выживает у владельца-гоблина больше месяца.

Гобхаты умеют обрабатывать землю, но делают это скверно и неохотно. Еду предпочитают добывать в набегах, поэтому запасы провианта в основном зависят от удачи. Голодных ртов много, и, когда счастье обходит добытчиков стороной, в пищу идет все, что жуется.

В настоящий момент племена обитали в районе стоянки орков-скотоводов. С этим племенем зеленокожих завязались тесные торговые отношения, вылившиеся в весьма выгодное предприятие – торговлю живым товаром. Гоблинов и прочих рабов охотно покупали и продавали. Сами орки чурались труда, предпочитая захватывать или покупать прислугу, чтобы та работала за них. Хватало на рынке и вполне обычного скота.

– Бык, мне нужен упитанный жирный бык, – пробормотал Гарб, удостоив кивком головы охрану на входе.

– Глянь, важный какой! – услышал он донесшийся вслед шепот одного из стражников. – Точняк при монетах. Может, выследить и грабануть после смены?

– Ты моорх? – зашипел другой. – Это колдун. Он тебя живьем зажарит.

Гарб улыбнулся, но на всякий случай ускорил шаг.

– Пожалуй, в городе безопаснее не выделяться из толпы, – решил он для себя на будущее.

Шаман долго бродил между рядами выставленных животных пока не наткнулся на недотепистого орка, нервно крутящего в лапах большой боевой топор-лабрис и веревку, которой был привязан за рог довольно невзрачный молоденький бычок черной масти с белым треугольным пятном на лбу. Зеленокожий продавец, одетый в кожаные штаны и грязно-серую парусиновую рубаху с пятнами засохшего пота, с надеждой посмотрел на потенциального покупателя с высоты своего огромного по сравнению с гоблином роста.

Гарб присмотрелся и очень обрадовался. Скотинка оказалась как раз подходящей для голодного духа: молодой и упитанной. Бока просто лоснились от жира. Остальные покупатели не рассмотрели такой самородок за свалявшейся грязной шерстью и бледно-сапфировыми огромными глазами, полными вселенской скорби. За беднягой явно никто не ухаживал. Будь он свиньей, быть бы ему давно окороком и прочими мясными блюдами, а такого быка брать никто не хотел. Кому нужна пухнущая с голоду скотина? Орк с надеждой уставился на остановившегося Гарба.

– Беры бык! – заревел он так, что его товар от неожиданности плюхнулся на землю. – Беры, нидорага дам!

Орки и гоблиноиды говорят на разных, совершенно не родственных друг другу языках. Поэтому между собой им приходится общаться на всеобщем языке, по легенде некогда дарованном смертным богами. Гарб в совершенстве владел многими наречиями и диалектами и поморщился от такого сильного акцента зеленокожего продавца. «Чудище необразованное», – с легкой брезгливой усмешкой подумал гоблин. Вслух он, разумеется, презрения выказывать не стал.

– Недорого, говоришь? – прищурил глаз шаман. – И сколько же ты хочешь за этот бесполезный кусок сала?

– Пят залатых давай! – гаркнул орк.

– Сколько-сколько? – присвистнул Гарб. – Я по-твоему миллионер? Ты хоть знаешь, как трудно столько заработать? В моей деревне богатых клиентов не водится. И вообще, за эту нескромную сумму можно купить быка в два раза больше и не такого истощенного.

– Какой милинер? Не абижайся, друг, я не абзывался. Беры за четыры тогда! – уже не так уверенно сказал продавец. – Кароший скидка даю.

– Нет, ну сам посуди! – воскликнул Гарб, воздев лапы к небу. – Зачем мне такой недокормленный бык? Косточки пообгладывать? Мои гости любят полакомиться мясом.

Верзила помрачнел и насупился. Постепенно на его физиономию с выступающими за пределы рта массивными нижними клыками наползала растерянность, смешанная с отчаянием.

– Слушай, радной, сколько даш за бык? Вазми бык, кароший! – заскулил он.

– Готов дать один золотой, – сказал Гарб и сделал вид, что собирается уйти, если продавец окажется настолько глупым, что не согласится на его щедрое предложение.

Орк с самого утра стоял на рынке и очень хотел есть и пить, а быка оставлять без присмотра было нельзя. Однако жадность не позволяла продавцу отдать товар за такую небольшую сумму – не зря же он отстоял целый день на солнцепеке!

– Не атдам! – орк яростно завращал глазами и, перехватив топор поудобнее, сделал несколько выпадов для демонстрации решимости.

Один из взмахов оказался столь неудачным, что топор с жутким свистом отсек бычку ухо. Обезушенное животное страшно заорало и бросилось наутек, потащив за собой растерянного орка, который не догадался или не захотел выпустить веревку из рук.

Гарб грустно посмотрел на быстро удаляющееся облако пыли, вздохнул и побрел дальше. У него с собой имелось ровно три золотых, а быков, как назло, предлагали не дешевле пяти. Сторговаться удавалось до четырех, а потом все продавцы упирались и больше не уступали ни медяка. Гарб шел и думал, что толку от почти бесконечной магической энергии никакого, раз кошель от этого не становится тяжелее. На черный день у него в подполе было припрятано еще около пятидесяти золотых, накопленных за годы упорного труда, но тратить их ради какого-то духа он не собирался. Если бы не проклятое любопытство, он бы и эти три монеты не стал бы отдавать. И все же интересно, как призрак собирается один проглотить столько энергии за раз.

Когда шаман вконец отчаялся, его кто-то похлопал сзади по плечу. Обернувшись, он увидел знакомую некогда зеленую морду орка – теперь серую от пыли со следами запекшейся крови. Самым важным было лишь то, что ручищи недотепы надежно сжимали веревку с быком. Животное затравленно смотрело в землю и головы не поднимало. Орк довольно ухмылялся и явно горел желанием продолжить торг.

– Беры бык, для тебя ловил!

– Сколько? – буднично, не показывая радости, спросил Гарб.

– За тры дам!

– За два возьму!

– За два беры, но без башка. Тупой башка с собой понесу.

Гарб струхнул, что орк и правда преждевременно снесет голову быку, которому еще надо своим ходом дойти до жертвенника.

– Ладно, договорились! Моя окончательная цена два золотых и одна серебряная.

– Эх, я хотет башка, ну ладно. Башка стоит серебро. Беры! – согласился зеленокожий.

– По самому невыгодному, два по пять плюс один... – пробормотал гоблин себе под нос и улыбнулся.

Сделка начала становиться интересной.

Гарб радостно отсчитал орку два золотых, после чего возникла заминка с поиском разменной монеты, потому что сдачи у продавца не нашлось.

– Четыре, – спокойно сказал хитроглазый маленький гоблин-меняла, выглядывая из-за высокого прилавка.

– Четыре, не больше, – подтвердил его коллега через дорогу. – Ладно, по доброте душевной могу добавить еще одну медную монету, но это все, что я могу для вас сделать, господин.

Больше менял поблизости не нашлось.

– Э, савсем не выгадна, – высказал глубокую мысль орк.

Даже он понимал, что разменивать один золотой на четыре серебряных монеты глупо, ведь обычно за золотой дают не меньше пяти. А если в какой год дворфы, которые занимаются добычей металлов и чеканкой монет, случайно переработаются, то можно поменять и по двенадцать.

Час спустя Гарб и зеленорожий верзила выбились из сил и остановились. Начинало вечереть, и торговцы стали сворачивать или уводить свой товар.

– Купи топор или волшебный торба! – предложил орк, бросая нетерпеливые взгляды на корчму, оказавшуюся неподалеку.

За топор, конечно, можно было бы выложить даже несколько серебряных монеток.

– Он много весит? – уточнил Гарб.

Орк смерил щуплого гоблина взглядом.

– Тяжелый, – почему-то радостно подтвердил он, – ты не паднимеш.

Ржавчина местами насквозь проела металл на лезвии, и Гарб подумал, что пользы от такого топора в бою все равно мало.

С торбой дело обстояло иначе: шаман решительно не понимал, за что там платить. Он такую и сам сшить может. Вот если она и правда волшебная, то это совсем другое дело.

– Дай-ка посмотреть? – Гарб потянулся лапой к мешку.

Он исследовал торбу вдоль и поперек. В ней не было ни следа зачарованности.

– Два залатых и адын серебро, – хмуро подтвердил опасения Гарба продавец. – Или сделка канец. Можеш брат торба и тапор с бык за тры.

– Хорошо, Шамбалын тебя забери! – чуть не закричал от отчаяния гоблин. – Продай мне быка и мешок за три золотых.

Продавец криво усмехнулся при упоминании орочьего рая. В Шамбалын попадают лишь павшие в бою орки. На этом сходство с дворфийским царством бесконечных самоцветов заканчивается, потому что ни веселых попоек, ни пышногрудых валькирий зеленокожим их бог никогда и не обещал. Впрочем, незавидная участь тех, кого не взяли даже в царство Одноглазого, заставляла орков во что бы то ни стало умирать с оружием в руках.

Скрепя сердце, Гарб отдал орку всю сумму, забрал веревку, торбу и потащил быка за собой. Продавец же, довольно рыча какую-то боевую песнь, направился к ближайшему заведению, в котором можно наполнить желудок всякой гадостью за свои же монеты.