Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 158 страниц)

– Стержни, – хмыкнул Хольгер, остановившись рядом с ним. – Оказывается, этот цикл занимает всего сутки. А полный цикл завода – трое суток. Даже не верится.

– Промышленное производство, – хмуро кивнул Гедимин. – Так, как это должно делаться. Без кустарных поделок на свалке.

Эти стержни были непривычно длинными – по четыре метра каждый, они предназначались для «мирного» стационарного реактора; куда их повезут, Гедимин пока не знал. «Что-то останется здесь,» – думал он, вспоминая короткие заметки, найденные в сети. Там шла речь о будущей АЭС в Ураниум-Сити; полезной информации в них было немного, но всё сходилось к тому, что её будут строить, и начнут в самое ближайшее время.

– Твои поделки подняли бы звездолёт, – нахмурился Хольгер. – Тебе не дали закончить работу.

– Они не прошли бы ни одной проверки, – сердито сощурился ремонтник. – Но я учту ошибки… на будущее.

Хольгер ухмыльнулся.

– Думаю, твой реактор ещё заработает, – сказал он.

Рация Гедимина протяжно загудела. Он достал аппарат и быстро прочёл сообщения.

– Комиссия прилетит девятого, – сказал он, отослав ответ. – После этого цех на неделю остановится. Пока макаки решают, можно подпустить нас к их комиссии или нет.

Хольгер фыркнул.

– Я прекрасно обойдусь без общения с мартышками. Лишь бы не испортили ничего в цеху.

– А что будем делать до девятого? – спросила Лилит, оторвавшись от разглядывания урановой таблетки. – Эти штуки работают без остановок. Кто-то должен следить за ними. Девять суток без сна?

Гедимин пожал плечами.

– Я отпустил тебя поспать, разве не помнишь? Ты не ушла. Сегодня испытания продолжаются. Пока все линии не отработают, я буду в цеху. А потом… Есть смысл разделиться на смены. Две смены по двенадцать часов – я с Хольгером и вы втроём. Это не так утомительно.

– Мысль, – кивнула Лилит, задумчиво поглядев на потолок и ползущий по нему электрокран. – Два сармата на весь цех? Рабочих нам не положено?

«Как надоело всё повторять по десять раз…» – Гедимин досадливо сощурился и потянулся за смартом. Штатное расписание ему прислали ещё вчера, после отчёта Фюльберу об успешном запуске первой линии; сармат развернул его на весь полуметровый голографический экран и поставил перед Лилит.

– А, циферки, – хмыкнула самка. – И когда они тут будут? После окончательной проверки? Вы с Хольгером, возможно, справитесь со всеми этими штуковинами вдвоём, но Иджес-то – нет! А от Линкена какая польза, если что-то пойдёт вразнос? Разве что доломать…

– Фюльбер обычно держит слово, – пожал плечами Гедимин. – Возможно, придут завтра утром, к первой смене. А сейчас…

Он покосился на часы. Прошло два часа с начала рабочего дня – если отсчитывать его начало от утреннего подъёма; для Гедимина он начался вчера утром и закончиться должен был в лучшем случае завтра.

– Надо отпустить монтажников. Где они?

– Двоих вижу на балконе, – Лилит помахала рукой сарматам, выглядывающим со смотровой площадки, и жестом позвала их вниз. – Дай сигнал тревоги. Соберутся?

Гедимин качнул головой.

– Так это не делается.

– Почему? Это самый быстрый способ, – заверила Лилит и потянулась за рацией. – Ну, я дам.

Сармат хотел перехватить её руку, но рация уже загудела, и под потолком оглушительно взвыла сирена. Оттолкнув самку, Гедимин отключил сигнал и сердито сузил глаза.

– Сейчас начнётся…

На смотровой площадке уже никого не было – монтажники ссыпались вниз по лестнице, прихватив с собой всех, кто проводил время в кабинете главного инженера, и теперь стояли у стены, ошалело оглядываясь по сторонам. Не менее ошалело выглядывали из диспетчерской Иджес и Линкен; Гедимин жестами показал им, что никакой аварии нет, и взрывник облегчённо вздохнул и показал ему кулак.

Ремонтник вышел к лестнице, ведущей в кабинет, – там было тише всего, и не было опасности попасть под проезжающий электрокран. Сарматы, вернувшиеся в цех, стянулись к нему. Гедимин ждал, мысленно пересчитывая их, пока не убедился, что все бригады в сборе. Рация несколько раз оживала – диспетчеры и ремонтники из основного корпуса спрашивали, в чём дело. Гедимин досадливо щурился и отвечал: «Случайное срабатывание. Неисправность уже устранена. Отбой!» Лилит смущённо водила пальцами ноги по идеально чистому полу и смотрела в сторону.

– Весь цех работает, – сказал Гедимин. – Всё собрано и установлено. Это была хорошая работа. Завтра вас переведут на другой участок.

Несколько ближайших сарматов кивнули. Их глаза слегка потемнели – или же Гедимину так показалось из-за недостаточного освещения.

– Теперь это твой цех? – спросил один из них. – Макаки оставят тебя инженером? Не расстреляют?

Сармат пожал плечами.

– Увидим. Мне понравилось работать с вами. Конечно, я мало работал… – он посмотрел на свои руки; под перчатками он не видел ладоней, но помнил, что за три месяца на них не прибавилось шрамов. «Своеобразная работа. Ничего не делаешь, но голова гудит,» – подумал он и снова перевёл взгляд на сарматов.

– Я сделал для вас цацки. На память. Это твэлы. В них нет урана, и они лёгкие, – он зачерпнул в кармане горсть значков и показал монтажникам. – Возьмите. Здесь ровно сто.

Сарматы переглянулись.

– Это что, какая-то традиция? Не слышал о такой, – ближайший из них взял с ладони Гедимина несколько предметов и раздал часть тем, кто стоял за его спиной. – Странные штучки.

Он подвесил «твэл» к наплечным креплениям для инструментов и слегка наклонил голову.

– Спасибо. Зови, если что. С тобой хорошо работать.

Когда на ладони не осталось значков, Гедимин выгреб из кармана ещё горсть. Когда сарматы разобрали всё, и последний из них, кивнув на прощание, вышел из цеха, сармат провёл ладонью по глазам и пошёл в диспетчерскую рубку. Иджес и Линкен давно наблюдали оттуда не за механизмами, а за ним, и, увидев его на пороге, весело хмыкнули.

– Ну что, ещё сутки без сна?

– У Саргона вообще никто не спал, – отозвался Гедимин, занимая место у монитора. Контейнер с урановыми таблетками ещё не вышел из каскада печей. Сармат проверил температуру и давление и довольно кивнул. «Когда будут готовы сборки, их вынут из-за барьеров. Можно будет потрогать,» – думал он, глядя поверх мониторов на фасовочные барабаны и пока ещё пустые решётки временного хранения. «Не прозевать…»

01 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последним отключился Иджес. Гедимин даже не заметил, когда это произошло, – полчаса назад сармат сидел и смотрел в монитор немигающим взглядом, а сейчас он свисал с ручки кресла, опустив руки до пола, и жёсткая планка, упирающаяся в рёбра, ничуть не мешала ему дышать ровно и размеренно.

«Полшестого?» – Гедимин машинально сверил показания часов на щите управления и самодельного прибора, прикреплённого к плечу. Данные не отличались ни на секунду. На восточном краю цеха громко и часто щёлкали фасовочные барабаны, распределяя готовые топливные таблетки по пустотелым циркониевым трубкам. «Контроль прошёл? Где Хольгер?» – Гедимин поднялся из кресла и заложил руки за голову, напрягая затёкшие мышцы. Свежая кровь заставила мысли и зрение проясниться, и главный инженер тихо хмыкнул – Хольгер, не добравшись до диспетчерской, заснул на крыше контрольного участка. Он лежал там на боку, положив руку под голову; прозрачный рилкар то мутнел от его дыхания, то снова очищался. «Роботы отмоют,» – решил Гедимин, задумчиво посмотрев на спящего. Будить Хольгера ему не хотелось.

«Остальные где?» – он огляделся по сторонам. Никого из сарматов вокруг не было, и Гедимин, с силой проведя ладонью по глазам, вспомнил, что четыре часа назад отослал их в кабинет инженера. «Спят там. Значит, в печь не свалятся,» – подумал он и слегка усмехнулся. «Хольгер тоже в безопасности. А вот Иджеса надо поднять. Ещё рёбра сломает.»

Он хотел снять сармата с кресла и переложить на ровный пол, но не успел – почувствовав чужую руку на плече, Иджес дёрнулся и вскинул голову, растерянно мигая.

– Sata?

– Всё тихо, – отозвался Гедимин, возвращаясь в кресло. – Хочешь спать – ложись у стены. Уже идёт фасовка, через час всё закончится.

– А? Фасовка? – Иджес провёл ладонью по глазам и помотал головой, принимая вертикальное положение. – Надо же… Сколько сейчас? Я долго спал?

– Без пятнадцати шесть. Скоро привезут еду, – Гедимин кивнул на Хольгера. – Ты – недолго. А вот он…

Иджес криво ухмыльнулся и снова провёл рукой по глазам.

– Жёваный крот! Что с нами сделали макаки?! Трое суток без сна – и лежишь, как шмат Би-плазмы…

– Говорил же, иди наверх, – недовольно сощурился Гедимин. Иджес отмахнулся.

– А ты как? Глаза ясные, – бывший механик недоверчиво покачал головой. – Как ты держишься?

Гедимин пожал плечами.

– Тут интересно. Мне нравятся эти механизмы, – он кивнул на участки конвейера, виднеющиеся из-под диспетчерской рубки.

– А-а, – протянул Иджес, поднимаясь на ноги и упираясь ладонями в крышу. – У-ух… Тело как из-под катка выползло! Когда мы доберёмся до душевой?

– После завтрака – моя смена, – отозвался Гедимин, стараясь не думать ни о горячей воде душевой, ни о холодной чёрной жидкости под взломанным озёрным льдом. – Мы с Хольгером останемся здесь. Вы втроём пойдёте в душ и спать. С шести вечера – ваша смена.

Иджес мигнул.

– Ты не помрёшь прямо здесь, а? – он заглянул главному инженеру в глаза и опасливо сощурился. – Нельзя так.

– Все устали, – пожал плечами Гедимин. – Но механизмы должны работать.

Он нажал зелёную клавишу под неприметным текстовым табло. Строка, медленно ползущая по нему, погасла. «Готово» – высветилось через пять секунд. Электрокран, неподвижно повисший над западным краем цеха, поехал на галерею. Иджес поёжился.

– Новый цикл? А у них там есть гексафторид? – со слабой надеждой в голосе спросил он. Гедимин ухмыльнулся.

– Они готовы.

– Лучше некуда, – пробормотал инженер-механик, оглядываясь по сторонам. – Мы так и будем тут работать вдвоём? На всех этих линиях?

– Они просты в управлении, – пожал плечами Гедимин. – Удобные механизмы. А ты сильно устал. Ложись у стены. В таком состоянии от тебя не будет проку.

Иджес обиженно хмыкнул.

– Иди ты! Я не уйду с поста.

За двойными воротами протяжно загудел погрузчик. Гедимин опустил рычаг, разводя в стороны створки, – камера, выведенная за стену, показывала небольшой транспорт, развозящий по отдалённым постам воду и пищу. «Жаль, горчицу не возят,» – сармат поискал по карманам и с трудом нашёл единственный почти пустой тюбик с приправой. «Когда съел?.. Ладно, на сегодня хватит…»

– Я схожу, – сказал Иджес, услышав сигнал отъезжающего погрузчика. Сармат-разносчик оставил контейнеры на проходной. Гедимин закрыл за ним ворота и кивнул.

– Я разбужу остальных.

Громкий гудок – сигнал обеденного перерыва – заполнил весь зал, заглушив шум механизмов. Гедимин отдёрнул палец от кнопки – ему самому это гудение показалось слишком громким. «Привык к негромким звукам,» – недовольно сощурился он.

Хольгер, не открывая глаз, скатился с прозрачной крыши, развернулся лицом к механизму и схватил рацию. В следующую секунду он, опомнившись, встряхнулся и убрал смарт в карман.

– Уран и торий! – крикнул он, обернувшись к диспетчерской. – Гедимин, что стряслось?

– Есть пора, – ответил Гедимин, открывая дверь.

Со смотровой площадки выглянул сонный Линкен. «Еда!» – жестом показал ему ремонтник. Взрывник ухмыльнулся, закивал и скрылся в лаборатории. Через пять секунд в цех вышли двое сарматов – Лилит успела не только встать, но и протереть лицо мокрой ветошью, Линкен умывался на ходу.

– Всё цело? – взрывник осмотрел цех и довольно кивнул. – Сколько сейчас? Давно спим? Чего не разбудил?

– Незачем, – отозвался Гедимин. – Сейчас Иджес принесёт еду, и все немного встряхнутся. Потом вы, трое, пойдёте в барак.

Линкен мигнул.

– Это зачем? Это тебе пора в барак. Пока ты ещё в своём уме. Ты вообще сегодня спал? Или хотя бы вчера?

На проходной что-то лязгнуло. Звук был очень знакомый, но неожиданный, и Гедимин, насторожившись, развернулся к воротам. На щите управления загорелась сигнальная лампочка – кто-то просил открыть, и очень настойчиво. «Код?» – запросил Гедимин; ответили ему через десять секунд – общезаводским кодом широкого доступа. Сармат удивлённо мигнул.

– К нам гости, – сказал он, жестом попросил присмотреть за щитом и вышел из диспетчерской. Ворота открылись, пропуская внутрь смущённого Иджеса, одинокого филка в белом комбинезоне, озирающегося по сторонам с любопытством и опаской, и «Рузвельта» со стопкой сдвоенных контейнеров в стальных «клешнях».

– Доброе утро, месьё, – донеслось из экзоскелета, и Гедимин слегка усмехнулся и дружелюбно кивнул.

– Фюльбер Мартинес? Пришёл принимать работу?

Иджес, забрав у «броненосца» контейнеры, быстро юркнул за спину главного инженера; Гедимин услышал его шаги по стальной лестнице и озадаченное хмыканье сарматов из диспетчерской.

– О нет, мсьё главный инженер. Я не инспектор, – отозвался Фюльбер с лёгкой усмешкой. – Но видеть вас за работой всегда приятно. Вы запустили все четыре линии?

– Да, на второй цикл, – кивнул Гедимин. – Уже есть готовые стержни. Ждём каркасов.

– В конце месяца непременно будут, – пообещал человек. – Перебросим вам часть материковых заказов. Весьма значительные объёмы, мсьё главный инженер. И Марс, и Венера, и орбитальные станции ждут наш уран.

Гедимин хмыкнул. «Да, здесь будет чем заняться. Много новых реакторов, много топлива для старых… Хорошо.»

– Нам нужно разделить смены, – сказал он. – Сарматы устали. Я намерен сделать две смены по двенадцать часов. Тогда мы успеем отдохнуть, и цех не останется без наблюдения.

– Нет-нет, мсьё Гедимин, – донеслось из экзоскелета, и сармат настороженно сощурился. – Об этом речи быть не может. О «Вестингаузе» говорят разное, но с «Вайт Рок» его ещё не сравнивали. Вы будете работать в три смены, по общему заводскому расписанию. По два инженера на смену. Ваши рабочие уже готовы. Мсьё Ярн Вистар пришёл познакомиться с вами, через пятнадцать минут здесь будет его смена.

Филк в белом комбинезоне кивнул, с любопытством глядя на Гедимина.

– У команды мсьё Ярна ещё нет опыта. Я вынужден просить вас встретить их и дать им краткий инструктаж, – сказал Фюльбер. – Через восемь часов прибудет вторая рабочая смена. Надеюсь, двое из вас успеют отдохнуть и будут готовы их встретить, когда вы уйдёте.

– Кто будет шестым? – спросил Гедимин. Он уже успел три раза мигнуть и решил, что четвёртый будет излишним. «Мне нравится этот человек,» – подумал он. «И его организация тоже.»

– Это я должен спросить у вас, мсьё главный инженер, – ответил Фюльбер. – Кого вы предложите?

Гедимин мигнул.

– Мику Марци, – ответил он, на секунду задумавшись. – Она справится.

– Мика Марци, – повторил человек. – Её найдут. Одна из вашей лесной команды?

– Её там не было, – буркнул ремонтник. – Но она – хороший механик. Училась на инженера.

– Вашей рекомендации достаточно, – отмахнулся Фюльбер. – Итак, я подтверждаю, что вы готовы принять инспекцию?

Сармат снова мигнул.

– Я буду здесь, когда они приедут?

– Спорный вопрос, мсьё Гедимин, – отозвался Фюльбер – уже менее довольным тоном. – Оборудование будет остановлено, возможно, на месяц, рабочих отзовут, что насчёт инженерной команды… Так или иначе, я предупрежу вас, если вы понадобитесь.

– Кто эти люди? Они из Лос-Аламоса? – спросил Гедимин. – Учёные?

– Не совсем, – ответил человек. – Мы не работаем с Лос-Аламосом, мсьё Гедимин. Кабинетные учёные мало нужны нам. Навряд ли вам удастся обсудить с инспекторами научные проблемы, но не сомневайтесь – и оборудование, и конечный продукт будут проверены самым тщательным образом. Восьмого я дам вам окончательные инструкции. А сейчас я вынужден попрощаться. Хорошего дня, мсьё главный инженер!

Ворота закрылись. Ярн Вистар остался стоять посреди цеха, оглядываясь по сторонам. Переведя взгляд на Гедимина, он неуверенно усмехнулся.

– Ты – главный инженер? Завтракай, а я пойду за рабочими.

– Вам хоть инструкцию показывали? – Гедимину стало не по себе.

– Нет, ничего такого, – качнул головой Ярн. – Я вообще собирался с утра на рудник. Нас собирали по всему городу, из разных бригад. Но мы готовы работать. Ты ешь, я скоро вернусь.

Он остановился перед закрытыми воротами. Кто-то из инженеров, опомнившись, нажал на кнопку и выпустил его.

– Да уж, веселье в разгаре, – хмыкнула Лилит, посмотрев на ошарашенного Гедимина. – Вот что, атомщик. Иди в барак. Иджес, проводи его и проследи, чтобы поел и лёг спать. Отоспится – выйдет, но не раньше третьей смены.

– С чего вдруг? – сузил глаза главный инженер. – Я должен дать инструктаж.

– Ты тут не один с головой на плечах, – ухмыльнулся Линкен. – Мы знаем, как эти штуки работают. Мы тут справимся. А у тебя ночью будет своя смена. Ещё наработаешься.

Гедимин вышел за ворота и остановился, глядя на подтаявший снег. Его было немного – площадка перед цехом была разъезжена до голого покрытия, и роботы-уборщики старательно чистили его. Но воздух оставался холодным. Хольгер и Иджес молча стояли рядом с Гедимином и смотрели на светлеющее небо.

– Всё-таки сделали, – пробормотал инженер-химик и растерянно усмехнулся. – Да, теперь нам будет чем заняться.

08 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Рация негромко загудела, и Гедимин перевернулся набок и поднялся с матраса. «Пора,» – он отключил сигнал и потянулся за одеждой. Запечатанные контейнеры с водой и Би-плазмой лежали у порога; на них был положен маленький светло-зелёный тюбик. «Что сегодня? Васаби?» – Гедимин едва заметно усмехнулся и провёл ладонью по глазам – сон ещё не совсем отпустил его. Он застегнул рабочий комбинезон и закрепил на плече генератор Арктуса. «Дозиметр, перчатка…» – достав всё нужное, он закрыл ящик и распечатал контейнер с водой. В коридоре зашуршало.

– Эй, атомщик! – Лилит заглянула в дверь и приветственно помахала мокрой перчаткой. – Был на озере?

– Был. Лёд уже рыхлый, – ответил сармат, поднимаясь на ноги. – Идёшь спать?

– Ну да. Вот работа! И не встретиться, – Лилит хлопнула его по спине и на секунду прижалась к нему. – Ладно, не опоздай. Иначе к реактору не пустят.

– Линкен не с тобой? – запоздало удивился Гедимин. Самка хмыкнула.

– Линкен взрывает. В темноте ему удобнее.

С лестницы донёсся шум – плеск воды из душевой и шаги множества сарматов, спускающихся по лестнице и поднимающихся им навстречу. «Пересменка,» – Гедимин допил Би-плазму, с сожалением посмотрел на пустой тюбик из-под соуса и вышел в коридор.

– Пора? – усмехнулся Хольгер, поджидающий его у двери. – Ничего нет от Фюльбера?

– Пусто, – отозвался Гедимин. – Странно. Пора бы. Так ничего не успеем.

Рация в его кармане испустила три коротких гудка и замолчала. Сармат мигнул.

– В цеху посмотрим, – Хольгер подтолкнул его в спину. – Идём, там Мика и Иджес заждались.

В последнее время ходить по галерее из барака в цех было небезопасно – её отвели под электрокраны, перемещающиеся в основной заводской корпус и обратно, и сарматам приходилось проскальзывать вдоль стены. Гедимин покосился на предупреждающие стрелки вдоль рельсов и вышел на галерею – во время пересменки краны в коридор обычно не выпускали, никто не хотел запускать новый процесс в пустом цехе.

В зале тянуло прохладным ветром – вентиляция работала на полную мощность, выводя водяные пары и горячие испарения от остывающих урановых таблеток. Контейнеры, недавно покинувшие каскад печей, были прикрыты рилкаровыми коробами, но их температура была так велика, что жар просачивался наружу, и филки-сменщики старались не подходить близко. Гедимин остановился на лестнице, поправил предупреждающую табличку, окинул придирчивым взглядом оборудование и посты операторов и довольно кивнул. У филков было ещё три минуты на пересменку, и новоприбывшие заменяли отработавших – чётко и слаженно, как хорошо настроенный механизм.

– Уран и торий! – Иджес, увидев Гедимина и Хольгера, поднимающихся в диспетчерскую, широко улыбнулся и вскинул руку в приветственном жесте. – Прожарка закончилась. Запускать заново?

– Подожди, – ответил Гедимин, мельком оглядев щит управления и оценив показатели на мониторах. – Проблемы были?

– Нет, всё тихо, – качнула головой Мика, оставляя пост Хольгеру. Тот сел в кресло и вместе с ним развернулся к Гедимину.

– Расскажи им. Они передадут третьей смене.

– Первой, – буркнул ремонтник, разворачивая экран смарта. – Третья – мы. Есть сигнал от Фюльбера. Завтра в десять здесь будут макаки из Чикаго.

Сарматы переглянулись. Операторы на ближайших к диспетчерской постах едва заметно вздрогнули и посмотрели в её сторону. Гедимин запоздало заметил, что дверь приоткрыта, пожал плечами и подошёл к микрофону, предназначенному для громкой связи.

– Фюльбер просит остановить всё оборудование, кроме вентиляции и температурного контроля, – сказал сармат, пробежав взглядом по строчкам. – Инспекторам будут нужны остывшие таблетки и готовые стержни, несколько они заберут для проверки. Все рабочие всех смен могут в этот день не приходить.

– Могут или должны? – недобро сощурился Хольгер.

– Должны, – покосился на него Гедимин. – Галерея должна быть свободна, цех – отделён от основного корпуса. Эти макаки будут с охраной. И вот ещё… Фюльбер пишет, что мне придётся прийти и быть в лаборатории, на случай, если я буду нужен. Извиняется, что придётся приставить ко мне охрану, – это требование инспекции.

Мика фыркнула.

– Может, они ещё наручники на тебя наденут?

– Да лишь бы на цепь не сажали, – махнул рукой Иджес. – И надолго ты им будешь нужен? Жалко терять свободный день!

– Это макаки, – пожал плечами Гедимин. – А здесь уран, фтор и водород. Надолго не задержатся.

Он протянул руку к щиту управления и сдвинул один из рычажков на два деления. Под потолком замигал синий маячок.

– Внимание! Полный останов первой – второй – третьей – четвёртой линии через три минуты! – прогудело над цехом.

Через пять минут шум механизмов затих, и стало слышно, как тихо свистит вентиляция. Дожигатели погасли, и пламя больше не гудело над каскадами печей.

– Не успеешь запустить, а уже пора стопорить, – вздохнула Мика, протягивая Гедимину руку. – До завтра, атомщик. Sa taitzqa!

– Sa taikki, – кивнул сармат в ответ.

Минуты тянулись медленно. Почти все мониторы погасли; ещё отслеживалась температура остывающего урана и состав газов в закупоренных рилкаровых кубах. Оставшиеся без дела филки ещё не решались вслух разговаривать, но уже потихоньку обменивались жестами. Гедимин и Хольгер переглянулись.

– Пойдём приберёмся в кабинете, – сказал химик. – Рыться по ящикам, я надеюсь, макаки не станут…

09 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Стоять! – в лицо Гедимину ударил бесцветный луч фонаря-считывателя, отозвавшийся красными вспышками в прикрытых глазах. Двое охранников в покрашенных в светло-серый цвет «Шерманах» ждали его на выходе с галереи. За их спинами он увидел ещё четверых – двое стояли под лестницей, двое – у ворот. В пустом цехе ярко горел свет. Двое сарматов-уборщиков выгоняли из-за конвейеров затаившихся уборочных роботов и складывали их на тележки. В цеху стало заметно прохладнее – уран уже остыл, а вентиляция по-прежнему работала на полную мощность.

– Пошёл! – «Шерманы» крепко взяли Гедимина за плечи. Сармат не сопротивлялся.

С опаской оглядываясь на неподвижные механизмы, охранники провели его мимо всех технологических линий и вместе с ним поднялись в кабинет. Там их ждала ещё одна «макака» – «федерал» в сером комбинезоне, строением и прочностью похожем на пластинчатую броню. Он молча посветил Гедимину в лицо считывателем, кивнул и жестом указал на смотровую площадку. Один из «Шерманов», чиркнув наплечником по стене, протиснулся в проход и поманил за собой второго. Тот подтолкнул Гедимина, и сармат вышел на балкон и встал между двумя охранниками, с интересом глядя на полуоткрытые ворота.

Они полностью открылись десять секунд спустя. В цех, немного отстав от четвёрки охранников, въехал небольшой погрузчик. Этот транспорт был похож на исследовательские глайдеры космофлота – накрытый сверху несколькими герметичными колпаками из рилкара, меняющего прозрачность, снабжённый манипуляторами и грузовыми контейнерами по бортам. Он остановился, выпустив на середину цеха шестерых людей в белых комбинезонах и герметичных шлемах, и поехал дальше, к остывшим контейнерам с урановыми таблетками.

– По пять образцов с каждой линии, – сказал водителю один из пришельцев и подошёл к одной из лестниц, ведущих в диспетчерскую. Один из охранников уже сидел там, и кресло, выдерживающее вес Гедимина, под ним опасно прогибалось. Увидев на пороге инспектора, он поспешно вскочил и вытянулся в струнку.

– Выглядит лучше, чем можно было ожидать, – сказал другой человек, занимая место контролёра на второй линии и проверяя манипуляторы. – Оборудование, настроенное под человеческий рост? Неожиданно.

– Здесь работают только сарматы нового образца, – пояснил третий. Он был в более тёмном комбинезоне, чем остальные, и обходился лёгкой дыхательной маской. «Зачем?» – недовольно сощурился Гедимин. «Состав воздуха здесь такой же, как снаружи. Они и там ходят в шлемах?»

Погрузчик остановился рядом с кубом – местом временного хранения твэлов.

– Вскрыть хранилище! – приказал водитель. Человек в сером комбинезоне направился к одному из контрольных пультов и всунул узкую пластину металла в гнездо на панели. Верхняя часть короба отъехала в сторону, сигнальные светодиоды мигнули красным, но сирена не загудела.

– Цех непрерывно работает с первого апреля, – пояснил человек в сером комбинезоне. – Вскрыть все хранилища?

– Да. Я возьму образцы, – сказал водитель погрузчика. Теперь Гедимин видел, что в кабине двое, и их нагрудные нашивки немного отличаются. «Кто командир?» – задумался он, пытаясь вспомнить какие-нибудь сведения об опознавательных знаках «макак».

Погрузчик медленно и плавно извлёк стержень из короба с отверстиями. Бортовой контейнер открылся; изнутри он был выстлан пористым скирлином с длинными тонкими углублениями. Заполнив два из них, погрузчик опустил крышку и боком подъехал к соседнему хранилищу. Прозрачный куб со стержнями закрылся.

«Надо сделать себе такой ключ,» – подумал Гедимин, найдя взглядом замаскированное отверстие на опечатанной панели управления. «Давно хотел потрогать твэл.»

– Эй! Что за амбал на балконе? – резко спросил один из проверяющих. – Здесь не должно быть рабочих, разве нет?

Человек в сером комбинезоне наклонил голову.

– Гедимин Кет – главный инженер кассетного цеха, – сказал он. – Мы предположили, что вам могут понадобиться разъяснения. У вас есть к нему вопросы?

Проверяющий посмотрел на Гедимина, задрав голову, заметно вздрогнул и отвернулся.

– Нет необходимости. Он может быть свободен.

– У тесков кто больше, тот и главный? – хмыкнул другой, опасливо оглядываясь на балкон. Охранники взяли Гедимина за плечи и отсалютовали свободными конечностями экзоскелетов.

– Пошёл!

Под конвоем он снова пересёк цех, стараясь не оглядываться на инспекторов.

– Двери опечатать до окончательного решения, – слышал он краем уха, проходя мимо диспетчерской. – Без разрешения работы не возобновлять…

Охранники довели Гедимина до входа в барак и только там отпустили его. Он слышал тихий скрежет проворачивающихся креплений шлемов, пока ворота за ним не закрылись, и «броненосцы», подозрительно поглядывающие на него, не остались на той стороне. Рация в кармане сармата негромко загудела.

«Ориентировочный выход – шестнадцатого апреля. Неделя простоя будет оплачена в полном размере,» – гласило короткое сообщение. Подписи не было.

10 апреля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Снег, разъезженный гусеницами тяжёлых глайдеров и перемешанный с растительными остатками, превратился в грязную хлюпающую жижу; сарматы-подборщики утопали в ней по щиколотку. Гедимин, пинком отбросив кучу отломанных веток, перебросил цепь через ободранный ствол сосны и, закрепив её, отступил назад и резко вскинул руку. Дерево проехало немного вперёд и поднялось вверх, и сармат перехватил свободный конец, направляя его в захват погрузчика. Мимо проехал подборочный глайдер; из его кузова торчали обломки веток. Ближайшие сарматы забросили туда ещё по охапке, и под растительными остатками исчез не только кузов, но и кабина. Глайдер остановился и развернул манипулятор, с треском утрамбовывая обломки.

Цепь качнулась рядом с плечом Гедимина; он подобрал её и огляделся, выбирая подходящее бревно.

– Эй! – крикнули ему. – Атомщик!

На поваленном дереве с цепной пилой в руках стоял Линкен. Ненужная макушка сосны, уже отпиленная, валялась в грязи, дожидаясь подборщиков, ветки летели во все стороны, иногда задевая самого сармата, но это его не беспокоило.

– Что? – отозвался Гедимин, зацепляя уже ободранное дерево и подавая знак погрузчику. Стрела манипулятора пошла вверх, уволакивая за собой бревно. Эта древесина была нужной, и с ней обращались более бережно, чем с тонкими деревьями, сучьями и остатками кустарника – будущим субстратом для Би-плазмы. «Кажется, из неё делают стулья и койки. Там, на материке,» – вспомнил Гедимин кое-что из прочитанного в сети и увиденного в фильмах. «Странный обычай. Фрил удобнее.»

– Ты говорил, что мы будем работать на атомной станции? – Линкен махнул пилой, обведя окружающую площадку лесоповала широкой дугой. – Вот так это выглядит, да? Я-то представлял себе это иначе!

Гедимин хмыкнул и огляделся по сторонам.

Площадка, ещё с ночи расчищенная взрывом, повалившим часть леса, быстро расширялась, – комбайны работали по краям, аккуратно спиливая деревья и обдирая сучья. Беспорядочный лесоповал в эпицентре взрыва был практически разобран – только груды веток и содранной коры валялись в истоптанном снегу, но и их постепенно подбирали и растаскивали. На юг уходила широкая просека – три километра по прямой до северной окраины Ураниум-Сити. Гедимин задумчиво сощурился, вспоминая мельком увиденную карту.

– Здесь будет машинный зал! – крикнул он, ткнув пальцем в комель поваленного дерева. Линкен недоверчиво ухмыльнулся и спрыгнул со ствола, отсекая последние ветки.

– Забирай! – крикнул он, пнув дерево, и направился к следующему.

«А вон там – второй энергоблок,» – подумал Гедимин, глядя на два погрузчика, случайно зацепившие одно дерево. Он вспомнил карту в подробностях – жаль, что уже некому было слушать его разъяснения. «Послезавтра площадка будет расчищена,» – думал сармат, подбирая упавшую на снег цепь. Он давно косился на аккуратные комбайны на окраине вырубки; с них ничего не свисало, и вокруг не сновали рабочие, вынужденные заменять нехватку техники мускульной силой. «Опять макаки экономят,» – недовольно сощурился он, разворачивая тяжёлое бревно к погрузчику. Оно, по ощущениям, было вчетверо тяжелее, чем сам Гедимин; руки неприятно скользили по мокрой коре.