Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 158 страниц)

– За мой винтолёт и твои рёбра, – кивнул на них Иджес. – И для нейтрализации. Так они посидят тихо, пока мы не закончим. Цетег уже всё?

– Цетег обещал показать нам двух макак, – ответил Линкен. – До послезавтра время есть, надо подготовиться. Пока идите вниз. Я отвезу всех в госпиталь. Гедимину пора возвращаться.

Сармат удивлённо мигнул. «Да, верно. И, кажется, я вернусь до отбоя. Странно.»

…Двое медиков встали посреди приёмного покоя, скрестив руки на груди. Линкен подтолкнул вперёд одного из пленных, переглянулся с Гедимином и пожал плечами.

– Мы успели до отбоя, верно? А вот им нужна помощь. Неудачно выпали из глайдера.

Медик выразительно хмыкнул.

– Кто из вас? – спросил он, переводя взгляд с Линкена на Гедимина. Взрывник качнул головой.

– Атомщик ни при чём.

– Допустим, – проворчал медик, разглядывая пленных. – Четверо, да? Класть их в одну палату?

– Но не с Гедимином, – ответил Линкен. – Иди спать, атомщик. Тебе нужен отдых. Хорошо будет, когда ты к нам вернёшься насовсем.

Ремонтник долго лежал без сна, глядя в потолок, подсвеченный огнями аэродрома. «Если охрана «Вестингауза» под подозрением, звать её бесполезно. Сами мы не справимся. Можем убить тех двоих, но на командира так не выйдешь. Кто в «Вестингаузе» может что-то решать? Фюльбер? Надеюсь, он не из тех, кто взрывает свой завод…»

21 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ветер переменился ещё с утра; выглянув в окно, Гедимин увидел изморозь на стекле – даже фрил, стойкий к обмерзанию, отозвался на перепад температур. Когда стемнело, и ремонтник вышел на условный стук, воздух над Ураниумом был неподвижен и обжигал носоглотку, как соляной раствор. Сделав шаг за порог, Гедимин потянулся к респиратору. Из приёмного покоя донёсся недовольный окрик медика – неплотно прикрытая дверь впустила холодный воздух внутрь.

– Энцелад! – ухмыльнулся Линкен, бросая на обочину миниглайд и наступая в крепления для ног. Его открытое лицо в свете фонарей на ограде госпиталя казалось тёмно-серым.

– Там холоднее, – отозвался Гедимин, натягивая рукавицы. Обморожения он не боялся – тело сармата, подготовленное к таким испытаниям, вскоре должно было перенастроить кровообращение и восстановить подвижность пальцев – но пока переохлаждение делало его малоподвижным, и он старался беречь тепло.

– Как глаза? – спросил Линкен, поднимая миниглайд над зданием госпиталя. Воздух над Ураниум-Сити был пуст – шахтёрские глайдеры давно приземлились, дроны-наблюдатели снизились и скользили между крышами, просвечивая переулки.

– Восстановление идёт, – пожал плечами Гедимин. Сочетание темноты и бликующих огней слегка размывало контуры предметов, но большая их часть уже стала чёткой – осталось всего несколько мутных пятен. На пятницу была назначена проверка зрения, но медик предупреждал, что по её итогам Гедимина, скорее всего, не выпишут – до перепроверки в воскресенье, когда о состоянии зрительных центров можно будет сказать что-то определённое. Дожидаясь Линкена, сармат написал письма для Герберта Конара и для Крониона, – иногда приходилось отводить смарт в сторону, чтобы вывести текст из слепого пятна, но оба письма были проверены и отправлены, и больших ошибок сармат не заметил.

Миниглайд пошёл на снижение и тихо нырнул под козырёк на рельефной крыше. Гедимин удивлённо мигнул – они опустились не на барак, а на здание недостроенного цеха.

– Здесь? – шёпотом спросил он у Линкена. Тот молча кивнул и жестом направил его к чёрному пролому с уходящей вниз лестницей.

– Ну что? – тихо спросил взрывник, остановившись у светящегося монитора. На чердаке цеха всё было так же, как позавчера, – экран, разделенный на части, и двое сосредоточенных сарматов перед ним. Чуть поодаль, пристально глядя на экран и иногда передвигая рычажок на пульте управления от модели звездолёта, сидела Лилит. Вслед за рычажками смещалась и картинка, растянутая на всю нижнюю часть экрана; это был участок к востоку от барака – опушка, покрытая сверкающим настом, и чёрная стена с хаотично торчащими из неё ветками.

– Прицепили камеру к роботу-уборщику, – пояснил Иджес, оглянувшись на Гедимина. – Пришлось его выпотрошить. Линкен предлагал поставить туда лазер…

– Если только в упор, – задумчиво пробормотал ремонтник, вспоминая характеристики брони «Рузвельта». – На расстоянии в полтора метра экзоскелет даже не нагреется. Хотя, если…

– Тихо, – Линкен крепко сжал его плечо. – Не время для железок. Патруль!

Гедимин по старой памяти вздрогнул и оглянулся, но вокруг не было ничего угрожающего. На экране картинка остановилась, перестав дрожать, и на блестящий наст вышли трое «броненосцев» в белых экзоскелетах. Они обошли барак и снова пропали из виду.

– Без пяти девять, – Линкен посмотрел на часы на плече Гедимина. – Цетега я урою.

Картинка сдвинулась в сторону, и на её край упала косая тень. Она отклонилась от барака к лесу, укоротилась и уплотнилась, и в поле зрения вошёл одинокий сармат. Он остановился и присел на корточки, нащупывая что-то в снегу.

– Один здесь, – прошептал Хольгер, увеличивая изображение. – Что он ищет?

С экрана донёсся металлический стук и лязг, и Хольгер сдвинул картинку обратно – в кадр входил «Рузвельт». Сармат, так и не нашаривший ничего под снегом, выпрямился и шагнул к стене.

– Где позавчера был? – вполголоса спросил его «броненосец».

– Материал не нашли, – отозвался Цетег.

– С-слизь… – донеслось из-под шлема. – Завтра, с утра, главный вход, грузовик с подарками. Так, чтоб хватило на весь цех. Ну?

– Материала м-мало, – промямлил сармат, покосившись на соседнее здание. – Скажи, пусть ждут до пятницы.

Стальная конечность качнулась вперёд, и Цетег еле успел уклониться, пропустив её над плечом. Сопло станнера сверкнуло, но тут же погасло, так и не выпустив разряд. «Броненосец», пробормотав несколько ругательств, отступил на шаг назад.

– Завтра, кусок слизи. Или пристрелю как диверсанта. Ты понял?

Сарматы за монитором переглянулись. Лицо Линкена перекосилось, и он прижал ладонь к шраму на затылке.

– Tzaat hasulesh, – еле слышно пробормотал он. – И кто здесь лижет зад макаке?!

Изображение погасло. Лилит, нажав клавишу на пульте, осторожно выглянула в люк. Спустя пятнадцать очень долгих минут Гедимин услышал тихий цокот. Робот-уборщик подполз к люку и был схвачен за «спинку», отключён и внесён внутрь.

– Завтра утром, грузовой транспорт, – задумался Линкен. – Работаем недалеко от входа. Надо будет убрать всех из здания, оставить патруль на крыше.

– Интересно, чей будет грузовик, – недобро сощурился на пустой экран Гедимин. – Найдут свой или подсунут в чужой? Второе вероятнее.

– Тебе завтра лучше быть в госпитале, – сказал ему Линкен. – Как думаешь, могут они привезти такое, что обрушится весь цех?

Сармат пожал плечами.

– Здание выглядит очень устойчивым. Но что будет внутри…

– Хольгер, держи, – Лилит вынула из робота-уборщика небольшой диск и протянула инженеру. – Запись здесь. Посмотри, что получилось?

Нижняя часть экрана снова посветлела. Сарматы сидели неподвижно, слушая разговор диверсантов по второму разу. Когда он закончился, Хольгер протянул руку к Гедимину.

– Диск диском, но я бы скопировал всё на смарты. Вместе с позавчерашней записью диверсии.

– Годная мысль, – одобрительно кивнула Лилит. – Но что дальше? Эти макаки ходят по трое.

Линкен повернулся к Гедимину. Сармат, задумчиво щурясь, глядел на смарт. Тот пискнул и отключился – запись была сделана.

– Отвези меня в госпиталь. Удобнее будет, если Фюльбер явится туда. Мне он нужен живьём, без посредников.

Линкен мигнул.

– Что, эта макака так и явится к тебе в палату? К сармату? И меня ещё называют психом…

– Это его завод, – Гедимин сузил глаза. – Должен явиться. Я могу поговорить с ним в одиночку, пока вы готовитесь встречать диверсантов.

Взрывник пожал плечами.

– Как хочешь. Я посижу с тобой до отбоя, если раньше не прогонят.

Гедимин ткнул в значок почты. Слепых пятен перед глазами стало больше – то ли от скверного качества монитора, то ли от плохого освещения на чердаке – но короткий текст уместился между ними. «Хорошо, если он в городе,» – думал сармат, глядя на значок отправленного сообщения. «Чем быстрее мы поговорим, тем лучше.»

Огни за окном госпиталя сверкнули через пять минут после того, как Гедимин вошёл в палату. В приёмном покое послышались шаги, удивлённое хмыканье медиков, приглушённый вежливый голос и лязг экзоскелета. Дверь палаты открылась, пропуская человека в обычной «материковой» одежде, торчащей из-под бронежилета.

– Служба безопасности настояла на этой детали костюма, – слегка улыбнулся он, заметив удивлённый взгляд Гедимина. – Не было времени на переубеждение. Итак, вы писали мне, мсьё главный инженер? О какой информации речь?

…Смарт тихо щёлкнул, и плоский штырь, на минуту соединивший два устройства, снова втянулся в одну из коробочек. Фюльбер защёлкнул крышку и вернул смарт Гедимина владельцу.

– Весьма любопытно, мсьё главный инженер, – он улыбнулся немного шире. – Хорошее качество. И до чего неприятно видеть вредоносные элементы в своей организации…

– У этого охранника есть командир, – сказал Гедимин. – Ты доберёшься до него скорее, чем мы. Нам не нужны ни взрывы, ни драки. Война давно кончилась.

– Несомненно, мсьё Гедимин, – кивнул Фюльбер, прикрепляя смарт к бронежилету. – Завтра утром, к сожалению, мы не сможем избавить вас от грузовика с подарками. Придётся ловить их на горячем… для большей убедительности наших и ваших показаний. Могу только посоветовать поставить больше защитных полей на входе. Когда разбирательства закончатся, вы будете награждены.

– Я лежал в госпитале, – качнул головой Гедимин. – Четверо инженеров работали за меня. Награда полагается им.

– Вы – главный инженер, мсьё Гедимин, – слегка улыбнулся «менеджер по персоналу». – Я работаю с вами. Внутренние дела вашей группы меня не касаются. Скорейшего выздоровления, мсьё Гедимин…

Он вышел. Линкен повернулся к Гедимину и недоверчиво хмыкнул.

– Прилетел. Надо же. И вроде намерен что-то делать. Ладно, хорошо будет, если эта ерунда закончится. Нашли же эти идиоты, на кого работать…

26 февраля 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Шёл восьмой час утра; за окном к свету сигнальных прожекторов медленно добавлялось сине-белесое свечение неба, медленно переходящее в золотисто-розовое. После вчерашнего бурного таяния с ручьями по аэродрому чистое небо обещало возвращение холода и лёд на дорожном покрытии. По стенам уже цокали роботы-уборщики, размывая и сбивая наледь. Гедимин сидел в приёмном покое и немигающим взглядом наблюдал за медиком. Тот перебирал файлы в недрах телекомпа и, найдя искомое, хмыкнул.

– И снова не мутант. Удивительное дело. Ладно, инженер. Можешь идти в душ, пока я отчитываюсь по выписке. Вернёшься – заберёшь свои вещи и пойдёшь на работу.

– Я уже позавчера был здоров, – недовольно сощурился Гедимин. – Зачем было держать меня два лишних дня?

– Затем, что твоя беготня по городу едва не испортила всё лечение, – угрюмо посмотрел на него медик. – Ещё немного – и пришлось бы ломать тебе рёбра и сращивать их заново. А теперь всё встало на место. Хоть скачи по крышам, хоть таскай станки. И чего ты ждёшь?

…Гедимин вышел из госпиталя, держа под мышкой сложенный миниглайд. Линкен оставил его вчера в приёмном покое – «чтобы ты не бегал в одиночку через весь город», как он пояснил. Все заводские гудки давно отшумели, все, у кого была работа, выполняли её. Над Грузовым аэродромом гудели глайдеры, вдоль ряда резервной техники на краю Шахтёрского вышагивали охранники в тёмно-синих экзоскелетах – те немногие, кто ещё остался в Ураниум-Сити. Гедимин попытался вспомнить, когда в последний раз видел их на северной окраине, – похоже было, что там остались только сотрудники «Вирма» и «Вестингауза».

Миниглайд плавно опустился перед зданием цеха, у будущей проходной, – как мог видеть Гедимин, сейчас сарматы устанавливали вторые двери за коротким пропускным отсеком. В нём уже был остеклённый короб – будущее помещение для вахтёра. Ворота на улицу были затянуты плотным защитным полем. Гедимин приподнял его и пробрался внутрь.

Его заметили сразу – свист и скрежет в дверном проёме затихли, и уже закреплённая створка откатилась назад, открывая проход. Он поднял руку в приветственном жесте, посмотрел на растерянно мигающих монтажников и вошёл в цех. Его встретил пронзительный свист с трёх сторон, а через секунду на нём уже висели двое сарматов. Ещё двое остановились в стороне, снисходительно глядя на висящих. Гедимин осторожно повернулся вокруг оси, раскручивая их; Хольгер, наблюдающий за весельем со стороны, покачал головой, Линкен одобрительно ухмыльнулся.

– А ты сильный, – заметила Лилит, выпустив его. – От больничной скуки трудно не размякнуть!

– Мне скучать не давали, – отозвался Гедимин, пожав руки Линкену и Хольгеру и выдержав хлопки по плечам и спине. – Что успели сделать? Где нужна проверка?

За прошедшие две недели технологические линии заняли весь цех; выходные сопла трубопровода скрылись под корпусами химических реакторов, ряды биконусов и печей накрыли прозрачными куполами из рилкара, над механизмами, нуждающимися в наблюдении, поставили арки с перилами. Одну из них, практически собранную, сейчас тащил электрокран, и команда монтажников ждала её в конечной точке; многих арок ещё не хватало, и за открытыми восточными воротами виднелись вспышки, и пахло окалиной, – сборка шла полным ходом.

– Я же говорил – мы идём по графику, – довольно хмыкнул Линкен, заметив обрадованную усмешку Гедимина. – С тех пор, как нам перестали мешать. Сегодня осваивайся. Можешь посмотреть вон те участки, их собирали без тебя.

– На центрифугах готов первый контейнер гексафторида, – сообщил Хольгер. – Там надеются, что мы скоро закончим, и можно будет провести испытания.

Гедимин усмехнулся и кивнул. «Здесь всё исправно,» – думал он, глядя на цех. «С механизмами проще, чем с существами. Сразу видно, что повреждено. Да, исправно… Но проверить не помешает.»

… – А что вышло с Цетегом? – спросил Гедимин, откладывая в сторону опустевший контейнер из-под Би-плазмы. Группа инженеров собралась на пустой галерее; монтажники, обычно разбредающиеся с контейнерами по коридору, держались поблизости, и некоторые откровенно подслушивали.

– Он – ценный свидетель для макак, – пожал плечами Линкен. – Они держат его при себе, где-то в форте. Его место в бараке уже занято. Интересно, его переведут на другое или расстреляют?

– Негодный сармат, – буркнул Гедимин. – На эа-мутацию его проверяли?

– Хе… Если бы все ублюдки были эа-мутантами… – Лилит выразительно хмыкнула. – Говорят, ему платили по двадцать койнов за удачную диверсию. На что такое он их тратил?..

– А что с макаками? На заводе с ними многие поговорили бы, – напомнил Гедимин без особой надежды на устраивающий его ответ. «Обычаи макак,» – он досадливо сощурился. «В этот раз получилось их использовать. Но разбираться в них трудно.»

– Их забрали федералы. Как будто вышли через них на кого-то из менеджеров, – Линкен снова пожал плечами. – В сети пишут, что «Вирм» заплатил кому-то, чтобы устроили беспорядки на территориях и выжили оттуда «Вестингауз». Не понимаю, чем они здесь мешают друг другу…

За перекрестком двух галерей послышался звук открывающейся двери, а за ним – недовольный голос. Гедимин удивлённо мигнул и сделал шаг к перекрёстку. Сарматы переглянулись.

– Кенен? Какая комета его сюда занесла?! – Линкен жестом попросил монтажников расступиться. На галерею, поправляя манжету белой рубашки, вышел учётчик.

– И ничего смешного, – сказал он, покосившись на зафыркавших сарматов. – Я не работаю с железом и смазкой. И надеюсь, что впредь мне не придётся ходить через цеха. Груда железа, вываленная посреди чистого коридора… А, Гедимин! Тебя выписали?

– Как видишь, – отозвался ремонтник, переступая через рельс и медленно приближаясь к Кенену. – А ты что здесь делаешь?

– Работаю, – усмехнулся учётчик. – Странно вышло, что мы пересеклись. Кабинет учёта и контроля – в главном корпусе, в стороне от цехов. Меня перевели сюда, как ценного специалиста. Похожая история, верно?

Гедимин мигнул.

– Ты никогда не хотел работать с ураном, – сказал он, разглядывая нелепый человеческий наряд, надетый на Кенена. Серебряные браслеты прижимали рукава костюма к телу, добавляя сходства с Саргоном на его последних выступлениях.

– И, как я надеюсь, мне не придётся, – широко ухмыльнулся Кенен. – Мне не приносят уран, Дже… Гедимин. Только цифры. Они, как правило, не радиоактивны. Ты не мог бы отойти? Я бы поболтал ещё, но дела не ждут.

Линкен громко хмыкнул, и учётчик едва заметно вздрогнул.

– Маккензи, ты ничего не забыл?

Кенен посмотрел вперёд, на Гедимина, по-прежнему преграждавшего ему дорогу, и нервно сглотнул.

– Я полагал, у нас нет причин для ссор. Мы разъяснили спорный вопрос, пока Гедимин лежал в госпитале. К тому же я помог вам в этой истории с диверсантами, разве нет? Мне казалось, этого достаточно, чтобы забыть все недоразумения.

Сарматы, переглянувшись, посмотрели на Гедимина. Тот, задумавшись на секунду, кивнул и шагнул в сторону.

– Ты помог. Но не ходи тут слишком часто.

Кенен облегчённо вздохнул и пошёл дальше – медленно, как по тонкому озёрному льду.

– Как только из моего коридора уберут кучу железа, у меня не будет ни одной причины сюда заходить. Можешь не сомневаться! – сказал он, обернувшись на секунду, и ускорил шаг. Гедимин только успел удивлённо мигнуть, как учётчик мелькнул на дальнем конце коридора и скрылся за поворотом.

– От него в самом деле была польза, – пожал плечами Хольгер. – Некоторые вещи у него получаются лучше, чем у нас.

– Так его взяли на завод, – протянула Лилит, переглядываясь с Линкеном. – Значит, переедет в наш барак. А раз наш этаж почти пустой… Гедимин, ты снова будешь жить рядом с ним.

Ремонтник фыркнул.

– Я – нет. Лилит из своей комнаты не съедет, Хольгер – тоже, а комендантом его не сделают.

…Галерея, ведущая к главному корпусу завода, не закрывалась даже ночью – центрифуги работали безостановочно; Гедимин выбрался к ним немного позже обычного и задержался до полдвенадцатого, но никто не пытался прогнать его в барак. Когда вместе со стремительно вращающимися колоннами начали рябить статичные стены, сармат встряхнулся и ушёл с галереи.

В бараке было тихо – ночная смена уже приступила к работе, утренняя легла спать, дневная разошлась по городу. Гедимин вернулся на первый этаж и хотел войти в комнату, но боковым зрением увидел что-то необычное и остановился. Шестая комната на этаже, обычно закрытая, была приоткрыта, и из проёма падал свет, и доносилось щёлканье клавиш. Гедимин хмыкнул. Перещёлк прекратился, и дверь прикрыли плотнее. Пожав плечами, сармат развернулся и ушёл к себе. Его ждала почти готовая модель АЭС и сны о способах использования урана – странные, путаные и нелогичные, но всё же приятные.

Глава 39

13 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Пять тысяч тонких колонн-центрифуг непрерывно вращались – так быстро, что стороннему глазу их движение казалось едва различимой рябью на поверхности металла. Огромный зал наполнялся ровным гулом множества механизмов, и Гедимин, прислушиваясь к нему, не мог различить ни одного сбоя. Он стоял на открытой галерее, за прочной прозрачной стеной из рилкара, и смотрел на центрифуги, задумчиво улыбаясь. Он приходил сюда каждый вечер на протяжении месяца – обычно ненадолго, минут на десять-пятнадцать, изредка задерживался на полчаса, и филки-операторы в прозрачной выгородке уже привыкли к его силуэту на галерее и, завидев его, приветственно махали руками.

«Всё работает,» – в очередной раз отметил про себя ремонтник. Это было непривычное ощущение – вид механизма, который не требует никаких немедленных усилий; можно было стоять и смотреть, и ничего не происходило. Нечто похожее Гедимин чувствовал, приходя утром в цех. Прошло уже два с половиной месяца с тех пор, как там начались работы, и за это время сармату довелось закрутить всего несколько гаек – остальная его работа свелась к раздаче указаний и проверке работ, и в большем не было необходимости. «Так я совсем отвыкну от дела,» – думал ремонтник, прислушиваясь к своим ощущениям; сожаления он не чувствовал. Было бы досадно растерять навыки, но их он освежал, работая с моделью станции; а вид исправных механизмов, не требующих немедленных воздействий с его стороны, его только радовал.

За спиной послышался шорох.

– Огромная махина, – пробормотал Кенен, выходя на галерею и с опаской глядя вниз. – Страшно смотреть. Не люблю ходить здесь – всегда холод по спине.

– Так шёл бы мимо, – не оборачиваясь, буркнул Гедимин. Кенен Маккензи, даже бродящий в неурочное время по нелюбимым местам, был куда менее интересен, чем пять тысяч центрифуг с гексафторидом урана.

– Кажется, я пришёл в неподходящее время? – Кенен подошёл к ограждению и повернулся к Гедимину, пытаясь заглянуть ему в глаза. – Только один вопрос, и я уйду.

– Что? – спросил сармат, недовольно щурясь. «Что ещё у него сломалось?» – думал он. «Скорее всего, смарт. Что он с ним делает? Ни одна из пяти раций за два с половиной месяца ни разу не ломалась…»

– Поможешь мне в одном деле? Прибыль поровну, – обрадованно улыбнулся Кенен. Гедимин мигнул.

– Прибыль?

– Дидье Лоран – ну, ты помнишь его, из магазинчика Дидье – покупает у сарматов поделки, – зачастил Кенен, пристально глядя ремонтнику в глаза. – Платит по пять-десять койнов и даёт скидку на детали и инструменты. Интересная новость, верно? А ещё – с этой шумихой вокруг диверсантов «Вирма» – у тебя появилась толпа фанатов. Ты об этом слышал?

Гедимин снова мигнул.

– Что? Тебе примерещилось, – он досадливо качнул головой. Кенен ухмыльнулся ещё шире.

– Ничего подобного, Джед. Если бы ты вынимал голову из реактора почаще, ты бы сам это заметил. Куча сарматов в восторге от тебя. Особенно, конечно, филки. И они определённо не откажутся получить значки твоего производства. Думаю, удастся обставить очень выгодный обмен – если ты, конечно, доверишь переговоры мне.

Гедимин развернулся к нему всем телом. Кенен, замолчав, слегка переменился в лице и подался назад.

– Глупая идея. Хочешь продавать цацки – делай их сам, – ремонтник отвернулся.

– Чёрт подери! Да, кажется, ты сильно не в духе, – покачав головой, Кенен попятился к выходу. – Зря отказываешься, Джед. От этой идеи всем была бы сплошная польза. Нет ничего плохого в честном обма… обмене, конечно же. Обмене.

Гедимин молча посмотрел на него, и учётчик, ухмыльнувшись напоследок – уже не так уверенно, как минуту назад – выскользнул в коридор. Ремонтник, пожав плечами, снова повернулся к центрифугам.

«Вот скользкая макака,» – с досадой думал он. «Всюду пролезет. Если каким-то сарматам будут нужны мои цацки, они сами подойдут и обменяются. Что он там себе выдумал?!»

Он выкинул из головы неприятные мысли и переключился на центрифуги, но через пять минут обнаружил, что думает о значках. «А ведь скоро запуск,» – он пересчитал дни, оставшиеся до конца месяца, вспомнил текущее состояние оборудования и задумчиво кивнул. «Две недели – и начнутся испытания. А потом в цех пришлют рабочих, и монтажники перейдут на другие объекты…»

Он провёл ладонью по цацкам, прикреплённым к плечу. «Надо сделать им что-нибудь на память. Они хорошо работали здесь, у меня с ними не было проблем. Что же это должно быть…» – он на секунду задумался и хмыкнул. «Твэл. Миниатюрная копия твэла. Мне всегда нравилось, как эти штуки выглядят. Сделаю сто копий. Кому не понравится, продадут Дидье.» Он задумался ещё на пару минут и едва заметно усмехнулся. «Да, так и сделаю. Надо будет достать тонких трубочек…»

30 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Впервые за три месяца в кассетном цеху стало по-настоящему тихо, – если прислушаться, можно было услышать тихое жужжание вентиляции и монотонный гул пяти тысяч центрифуг в основном корпусе завода. В диспетчерской рубке – выгородке с прозрачными стенами, приподнятой на металлических конструкциях над технологическими линиями цеха – хватило места не всем сарматам; те, кто не поместился, перебрались в кабинет главного инженера и теперь выглядывали со смотровой площадки. Лестница и боковая галерея были пусты; оба электрокрана отогнали в соседние цеха, и коридор под них освободили, а на входе зажгли предупреждающую табличку «Опасность!».

– А надо было заменить на «sata», – тихо сказал Линкен, толкнув Гедимина в бок. – Здесь работают сарматы. У нас что, нет своего языка?

Ремонтник досадливо отмахнулся. Сегодня ему было не по себе с самого утра, и он кожей чувствовал, как нарастает напряжение. Все работы в кассетном цеху были закончены, всё оборудование заняло свои места и было тщательнейшим образом осмотрено, ощупано и чуть ли не облизано, – пора было провести решающее испытание, и Гедимин с трудом скрывал волнение. «Если что, у нас будет ещё неделя,» – напомнил он себе, с сомнением глядя на громоздкие агрегаты. Каждый узел технологической линии был накрыт рилкаровой выгородкой, усиленной колпаком защитного поля; она поглотила бы энергию взрыва и приняла на себя обломки, но восстановить разрушенное оборудование она бы не смогла.

Хольгер достал из кармана пищащую рацию, ткнул в клавишу и довольно кивнул.

– У них всё готово. Ждут сигнала.

Инженеры повернулись к Гедимину. Монтажники расступились. Они не могли определиться, куда им смотреть, – на пульт и главного инженера рядом с ним или туда, где начнётся движение, – на западный край цеха, куда краны вот-вот привезут ёмкости с гексафторидом. Гедимин смотрел поверх их голов на оборудование и настороженно щурился.

– Сегодня прогоним одну линию, – сказал он. – Полный цикл растянется на сутки. Если всё пойдёт по плану, завтра запустим остальные. В график мы укладываемся. Откуда начать запуск?

Инженеры переглянулись. Повисло молчание.

– Линкен, твоя линия готова? – спросил Гедимин. Взрывник неуверенно скривил губы.

– Готова-то готова. Но начинать с меня… лучше не надо. Пусть начнёт Хольгер. Он хотя бы химик.

– Ты готов? – Гедимин повернулся к Хольгеру. Инженер кивнул.

– Как хочешь. По крайней мере, за газопровод и печи я спокоен.

– Будешь запускать? – главный инженер кивнул на пульт. Всё, что относилось к настройкам и регуляторам, уже заняло отведённое инструкцией положение, оставалось поднять пусковой рычаг – дать сигнал соседнему цеху. Гедимин с тоской покосился на него и отвёл руку за спину, уступая место Хольгеру.

– Нет, – сказал сармат, немного отодвигаясь от пульта. – Ты – главный инженер. Не могу же я тебя оттеснить. Начинай.

Линкен оглянулся, увидел, что монтажники заняли все удобные места вдоль прозрачной стены, и растерянно хмыкнул.

– А что будет, если оно всё-таки рванёт? – спросил он, понизив голос, и тут же дёрнулся в сторону – Лилит молча наступила ему на ногу.

– Придётся чинить, – пожал плечами Гедимин, поднимая пусковой рычаг. Тихий гул оживающих механизмов был ему ответом. С галереи медленно и плавно выехал прикреплённый к потолку электрокран, везущий ярко окрашенную бочку со множеством предостерегающих рисунков. Она легла в приёмное устройство, и конвейер вкатил её в закрытый со всех сторон агрегат.

– Attahanqa! – запоздало выдохнул Гедимин, глядя на зажигающиеся табло. Ему предстояло долгое ожидание – за два часа содержимое бочки только-только должно было принять форму топливных таблеток, и ещё пятнадцать часов ему предстояло медленно проползать по непрерывной цепи печей.

– Я на контрольный пункт, – сказал Хольгер, кивнув на вторую выгородку, поставленную за печами.

– Респиратор! – напомнил ему Гедимин. Сармат кивнул и ненадолго задержался у выхода, разворачивая и закрепляя защитную маску. Монтажники расступились, пропуская его.

– Мы останемся здесь, – сказал им Гедимин, скрывая довольную ухмылку. Впереди был долгий день, но начало было положено – и сармат уже понял по звуку механизмов, что опасных неисправностей в них нет, и взрыва не будет.

– Вы можете отдохнуть, – сказал он монтажникам, столпившимся вокруг него. – Наружу не выпустит охрана, но галерея пока свободна, – идите в «Нову». Оттуда вас быстро вызовут, если будет нужно.

Сарматы переглянулись.

– Ты будешь тут после отбоя? – спросил один из бригадиров.

– Я – да. А вам незачем, – ответил Гедимин. – Уйдёте с отбоем. Если всё пойдёт по плану, завтра у вас последний день? Приходите посмотреть, как работает весь цех.

– Завтра тут будет тесно, – хмыкнул сармат. – Тебе пришлют настоящих рабочих? А, это филки, много места не займут…

Сарматы заухмылялись, кто-то негромко хихикнул. Гедимин незаметно ущипнул себя – сейчас было неподходящее время для нервного хохота.

– Приходи. Место найдётся, – пообещал он. На табло зажёгся ещё один участок – гексафторид постепенно перегоняли в окись, и к работе подключился трубопровод. Гедимин проверил параметры потока, слегка подправил их и довольно ухмыльнулся. «Оно работает,» – думал он. «Я делаю топливо для реакторов. Открыто и совершенно законно. Кто бы сказал – ни за что не поверил бы.»

31 марта 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Лента конвейера остановилась окончательно. Несколько секунд над каскадом печей ещё поднимался факел дожигаемого водорода, но потом погас и он. Ровный гул по-прежнему наполнял цех – три линии из четырёх работали; водород нагнетался в печи, Иджес и Линкен в диспетчерской следили за прохождением контейнеров с «сырыми» урановыми таблетками сквозь печной каскад. Лилит в маске и респираторе стояла у контрольного пункта и разглядывала «образец» – одинокий урановый цилиндрик, последний из взятых на ручную проверку.

– Ну что, всё нормально? – спросила она у Хольгера, отложившего анализатор и вынувшего руки из герметичных перчаток-манипуляторов, вставленных в стену контрольного пункта. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Техника безопасности…» – он щёлкнул ногтем по прозрачной стене. На протяжении всего цикла никто из сарматов не мог потрогать уран даже пальцем – всё было закрыто и замуровано. «Ну да, наверное, так лучше для сохранности стержней…»

Он остановился у последнего агрегата, на участке фасовки. Механизм завершил работу, и девять практически готовых урановых стержней были уложены в отверстия специального короба – на временное хранение. Пустых ячеек было на порядок больше. Стержни складывались в короб неплотно, но равномерно; с того края, где стоял Гедимин, это уже было похоже на настоящую топливную сборку. Сармат воровато оглянулся через плечо и провёл ладонью по толстому «стеклу». Ему хотелось погладить сами твэлы, но вскрытие рилкарового короба привлекло бы слишком много внимания. «Отключить сигнализацию?» – на секунду задумался Гедимин, разглядывая короб. «Нет, ни к чему.»