Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 158 страниц)

– Я готов.

Семь отверстий в коже на правой руке затянулись только на днях, корка с них ещё не сошла, но ткань, прилегающая к ним, уже не раздражала. Яркий свет в коридоре, ведущем в приёмный покой, больно обжёг глаза, и Гедимин опустил веки. Очередной робот-уборщик прополз по коридору; газовые баллоны на его корпусе были отмечены знаком химической опасности.

– Счастливчик, – хмыкнул медик, закрывая дверь карантинного барака и с облегчённым вздохом снимая шлем. – Шансы на жизнь у тебя были очень небольшие. Там, на столе, твои вещи, можешь забрать. Не был уверен, пригодятся они тебе ещё или нет.

Гедимин повернулся к столу и изумлённо мигнул. Там в крышке от чашки Петри лежал диск-ключ, а рядом с ним – несколько цацек.

– Такие вещи мы стараемся не уничтожать, – сказал медик, посмотрев Гедимину в лицо и довольно усмехнувшись. – Ключ работает.

– Спасибо, – Гедимин прижал кулак со сжатым в ним ключом к груди. – Это… очень хорошо. Что-нибудь сделать для тебя?

– Не беспокойся, – отмахнулся медик. – У нас и так всё в порядке. Утром сняли карантин. Никто не разложился. Иди, займись своими делами. А лучше – иди спать, целее будешь.

Гедимин вышел за дверь и вдохнул полной грудью прохладный ветер с озера. В последний раз он видел этот берег грязно-серым, с чередой голых кустов над тёмной водой; сегодня на ветках пробились листья, и земля вокруг сменила цвет на светло-зелёный, с проплешинами чёрного. Небо очистилось, воздух заметно прогрелся, из-за аэродрома доносился плеск, на кустах висели оранжевые комбинезоны. «Хольгер и Линкен уже освободились,» – Гедимин вспомнил расписание утренней смены и повернул было к берегу, но остановился. «Сначала – в Лос-Аламос. Если не исключили – мне ещё догонять и догонять.»

Он вышел в переулок между госпиталем и ремонтным ангаром и увидел, что в здании форта, окружённом проволочной изгородью, появилась новая дверь. Над ней виднелся яркий знак – изображение старинной бумажной книги и стилизованные языки пламени из полосатой ленты. У входа, чуть поодаль, выстроились полукругом несколько сарматов, и проходящие по площади прислушивались и ненадолго останавливались. За их спинами Гедимин увидел человека в непривычной для Ураниум-Сити одежде – такие костюмы сармат видел только на фотографиях в сети и изредка – на ком-нибудь из произносящих речи по голографической связи. Он подошёл ближе и вклинился в редкий ряд слушателей.

– Они утверждают, что сарматы, в силу их происхождения, лишены души. Какая самонадеянность! – человек потряс вскинутым кулаком; его лицо раскраснелось от волнения. Гедимин пригляделся к его одежде и удивлённо мигнул – чужак был без бронежилета. Он огляделся и наткнулся взглядом на пару охранников, остановившихся на крыльце. Они смотрели на сарматов. «Да, броня ему не очень нужна,» – мысленно согласился Гедимин.

– Многие годы вы видели только грубость, жестокость и равнодушие, и это ожесточило вас, – снова повысил голос чужак. – Вы, как никто другой, нуждаетесь в милосердии Божием. Христос, наш спаситель, не делает различий между людьми и сарматами, и каждый, кто уверует в своём сердце, будет спасён для жизни вечной, независимо от его роста и количества пальцев. Разве у вас не течёт кровь, если вы ранены? Разве вы не испытываете боли, не устаёте, не тоскуете при расставаниях и не радуетесь при встречах? Бог готов принять всех нас.

Гедимин озадаченно мигнул – речь пришельца напомнила ему о других словах, сказанных другим существом и в другом месте.

– Постой, – он протянул руку к человеку. Тот уже договорил фразу и теперь выжидающе смотрел на Гедимина.

– Что тебя волнует, брат?

Ремонтник мигнул ещё раз.

– Я не твой брат. Я сармат, а ты – человек, – осторожно напомнил он. Воспоминание стало ещё ярче. «Да, он похож на Хосе. Так же говорит странные вещи. Хорошо, что у людей это не признак эа-формирования.»

– Для Христа нет различий, – качнул головой человек и широко улыбнулся. – Мы все – братья по вере Христовой.

«Много странных вещей,» – недовольно сощурился сармат. «Как их распутать?»

– Вы верите в… бога-творца? – уточнил он. – Который умер, но всё равно останавливает бомбы?

Человек озадаченно посмотрел на него, но всё же кивнул.

– Ты где-то слышал о нём, брат. Это уже полдела.

– А где твои бусины и изображение пытки? – Гедимин посмотрел на руки пришельца. – Эту штуку обычно вертят в пальцах. У тебя есть такая?

Человек покачал головой.

– Это дикость, брат. Старые лживые обычаи. Те, кто придерживается их, давно отошли от Бога. Скорее любой из вас, чистых душой, достигнет спасения, чем их вожаки, считающие себя святыми.

– Спасения? – Гедимин мигнул. – Нам сейчас что-то угрожает?

Из двери выглянул ещё один человек, немного старше первого, и предостерегающе мотнул головой. Первый оглянулся на него и пошарил в лотке у пояса.

– Ты хочешь узнать о вечной жизни, брат? Прочитай вот это и приходи. Рад буду увидеть тебя на субботней проповеди. Мир тебе!

– И тебе, – кивнул Гедимин – прощальная формула ему понравилась. Он заглянул в брошюру – четыре листка размером с ладонь сармата – и увидел много картинок и текст с незнакомыми словами. Пробежав взглядом по строчкам, он озадаченно мигнул, свернул брошюру и сунул в карман. «Это надо читать с Кененом и Хольгером. Сам не разберусь.»

…«Гедимин «Сожженная рука» Брайан Кет, последнее занятие – 06 апреля, пропущено: 3 блока» – высвечивалось на странице обучающей программы, и сармат, досадливо щурясь, потянулся к первому из блоков. «Догонять и догонять,» – думал он, бегло просматривая оглавление. «Ладно, отложу на вечер. Надо показаться в бараке, иначе Линкен пойдёт искать.»

Он закрыл страницу и ткнул в значок почты. «Надо ответить Герберту. Он ждёт три недели. Не успел ответить ему тогда…» Его встретили три мигающие строки – два непрочитанных письма от Крониона и одно от Герберта Конара.

«Гедимин, я очень надеюсь, что вы получите это послание. Когда на апрельское письмо не пришёл ответ, я решил, что вы очень заняты, но когда вы пропали с занятий… Университету сообщили об эпидемии в Ураниум-Сити, и я нашёл вас в карантинном списке. Я знаю, в этом есть моя вина. Не следовало поощрять в вас стремление к настолько опасным опытам. Если вы всё же прочитаете это письмо, послушайте моего совета – держитесь как можно дальше от радиотоксичных веществ. Без подобающего защитного оборудования вам лучше обойтись виртуальными моделями. Надеюсь, вы ещё выйдете на связь, и болезнь никак не затронет ваш разум. С тревогой и надеждой, Герберт Конар.»

Гедимин смущённо отвёл взгляд от экрана. «Не думал, что он так встревожится. Да, наверное, университет быстро навёл справки. Я исчез на три недели. Надо ответить Герберту, успокоить его.»

Он на несколько секунд задумался, глядя на шрамы на пальцах. «Радий и стронций. Пора заняться делом. И так потерял много времени. Выяснить, где комбинат закопал хвосты. Поговорю с Кененом, пусть найдёт, кто там работал. У него получится.»

…Три недели обходиться без душевой, – в карантинной камере сармату было не до гигиены, но теперь он с остервенением тёр кожу, пытаясь вымыть из пор запах дезинфектатора. Прошло полчаса, прежде чем он бросил губку и встал под душем. Горячая, почти кипящая вода через минуту сменилась прохладной; Гедимин повернул вентиль, пустив холодную, и стоял под ней, пока не почувствовал, как слегка немеют пальцы. От двери потянуло сквозняком – кто-то заглянул внутрь, посмотрел на сармата и медленно удалился.

Ночная смена уже ушла спать, дневная ещё не вернулась, но в информатории уже не было свободных мест. Гедимин остановился на пороге, выглядывая среди играющих за телекомпами кого-нибудь знакомого, когда его хлопнули по плечам сразу с двух сторон.

– Джед! – Кенен ухмылялся так широко, что видно было не только передние зубы – он будто старался открыть рот пошире. – И ты крадёшься на цыпочках?! Э-эй, Ураниум-Сити! Видите, кто вернулся?!

– Уран и торий, – выдохнул Хольгер, крепко обнимая Гедимина. – Живой и на своих ногах? Вот это хорошая новость!

– А то, – их двоих сгрёб в охапку Линкен. – Атомщика не берут даже эа-клетки!

– Пойду за Лилит, – Кенен попытался проскочить мимо сарматов на лестницу, но Гедимин, высвободив руку, поймал его на бегу.

– Я… сам к ней зайду, – выдохнул он, потирая помятые рёбра. – Сейчас к тебе есть дело.

– Хе, – Линкен хлопнул Гедимина по плечу. – Прежний атомщик! Рад, что твои мозги целы. Пойдём к окну, поговорим спокойно.

Они вышли на лестничную площадку. В окно били красно-жёлтые лучи – солнце уже коснулось горизонта, но до темноты ещё было далеко.

– Хорошо, что вы все целы, – сказал Гедимин, глядя на сарматов; от смущения его веки дрожали, но он старался не отводить взгляд. «А мог так глупо сдохнуть,» – подумал он и сердито сощурился. «Думать надо, Гедимин. Думать.»

– Нам-то что, – хмыкнул Хольгер. – Хорошо, Линкен не пытался подорвать карантинный барак. Тут и ему было понятно, что это дурь. Мы в самом деле хотели приходить к тебе каждый день – все три недели, не только первую. Но с медиками не договоришься.

– Болваны, – сузил глаза Линкен. – Ясно же было, что ты не заражён! Алексея выпустили неделю назад, остальных – ещё раньше. Что они надеялись увидеть?!

– Что-то новое произошло в городе? – Гедимин, вспомнив о брошюре, достал её и показал сарматам. – Странные макаки появились в форте. Рассказывают про мертвеца, отводящего бомбы, и про жизнь без тела. Давно они тут?

– Нового – ничего, – отозвался Хольгер. – Ничего не построили и не разрушили. Твои механизмы я остановил ещё седьмого, найдёшь их в целости и сохранности. А эти макаки тут уже третий день. Это какая-то из церковных организаций Атлантиса. Ищут новых прихожан, как это у них называется. Новых последователей. Видимо, дела у них плохи, если они добрались до комков слизи, лишённых души.

– Саскатунские братья, – хмыкнул Кенен, листая брошюру. – Да, так и есть, – братья-субботники из Саскатуна. Ветвь христианства, если на Энцеладе об этом культе слышали.

«Энцелад,» – Гедимин довольно усмехнулся – даже старая и надоевшая шутка сейчас радовала его. «Сколько странных вещей знает и помнит Кенен Маккензи…»

– Какая-нибудь польза от них может быть? – спросил он. Кенен ухмыльнулся.

– Ни малейшей, Джед. Разве что ты интересуешься местными культами. И их угрозы, и их помощь на девяносто девять процентов мнимые. И они точно ничего не знают об обогащении урана.

– Ну и на Плутон их, – скривился Линкен. – Гедимин, ты помнишь о поправке к закону да Косты? Её всё-таки приняли. С территорий пока не выпускают, но внутри них можно летать как угодно. На Летние полёты к нам собираются сарматы изо всех канадских городов. Я уже списался кое с кем, – будет весело.

Гедимин хмыкнул. «Отойти подальше или помочь с реагентами? Знаю я их веселье…»

– Я бы выбрался к Крониону, – сказал он, с надеждой глядя на Линкена. Тот развёл руками.

– В пределах одного континента, атомщик. Не дальше. И то по разрешению охраны.

– Досадно, – буркнул Гедимин, ненадолго задумываясь.

Кенен оглянулся на лестницу и тронул ремонтника за руку.

– Эй, Джед, чего ты от меня хотел? Я немного занят сейчас…

– Да, – опомнился Гедимин. – Обогатительный комбинат, пока ещё работал, зарывал отходы в специальных шахтах. Хочу найти одну из них, чем дальше от охраны, тем лучше. Поищи кого-нибудь, кто имел к ним отношение. Пусть покажет дорогу.

Кенен мигнул и наклонил голову, оценивающе глядя на ремонтника.

– Вот как… Знать не хочу, на кой чёрт эта шахта тебе сдалась, но… Не думаю, что такое место покажут бесплатно.

– Опять за своё, – покачал головой Линкен. – Вот макака…

– Эй! Я даже не намекал на свою долю! – возмущённо посмотрел на него Кенен. – Мы с Гедимином друзья. Но за других сарматов я не отвечаю. Хорошо, Джед, я буду искать. Мне с ним поговорить или ты сам?

– Вместе, – сказал Гедимин.

Хольгер задумчиво сощурился на закатный свет.

– Интересно, какую пользу можно извлечь из хвостохранилища? Урана там уже нет…

– Есть одна мысль, – отозвался Гедимин. – Небезопасно, но если получится… От помощи химика я не откажусь.

03 мая 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Густые кусты, уже покрывающиеся листьями и обсыпающие всё вокруг жёлтой пыльцой, подступали к самой воде; тут было неудобное место для купания – камни, покрытые илом, обрывались вертикально вниз на два метра, ещё шаг – и даже сарматы уходили под воду с головой. Было ещё слишком холодно, и охранники к воде не подходили, более удобное место с пологим спуском заняли выходцы со спутников Юпитера, – Гедимин видел за кустами их синевато-серые спины в тёмных волнах. Самцы плавали в подштанниках, самки, кроме выделительной системы, прикрыли ещё и грудь, и сармат досадливо щурился, глядя на белые полосы поперёк их спин. «Их кожа красиво смотрится в тёмно-синей воде. А эти тряпки – нет,» – думал он.

Он остановился, осторожно раздвинул кусты и подошёл к воде. Линкен протиснулся вслед за ним и встал рядом.

– Гедимин, проясни один вопрос, – сказал он, озадаченно хмыкнув. – Как ты собираешься выменять на горсть цацек анализатор косморазведки?

Ремонтник пожал плечами. Два кармана его комбинезона оттопыривались от насыпанных туда значков – самых простых, из галтованного щебня, обрезков толстой проволоки и сгоревших микросхем.

– Я не вникал, – отозвался он, разглядывая одну из цацек. – Но у Кенена есть какой-то план. Длинная сложная цепочка с участием подержанного глайдера и, кажется, ящика виски. Моё участие в ней ограничивается горстью значков.

Он снова посмотрел на купающихся самок. Они перевернулись на спину и теперь покачивались на воде, раскинув руки. Гедимин мечтательно сощурился – ему тоже нравилось так делать, но учёба и эксперименты оставляли мало времени на купание.

– Эй, – Линкен тронул его за плечо; обернувшись, Гедимин увидел, что его лицо странно искривилось. – Куда ты там смотришь?

– Кожа самок с Ганимеда красиво смотрится в тёмной воде, – сказал ремонтник. – Интересное сочетание цветов.

– И только? – недоверчиво хмыкнул Линкен, пристально глядя на сармата. – Твоя реакция этим ограничивается?

Гедимин пожал плечами.

– Наверное, антимутаген сработал.

– Это хорошо, – ухмыльнулся Линкен, крепко сжимая его плечо. – Я не хотел увидеть, как ты превращаешься в животное. Пусть макаки оставят свои порядки для себя. Эй! Кенен!

– Добрый вечер, – выдохнул Кенен Маккензи, раздвинув кусты. – Спускайся, Вацлав. Джед и Лиск уже заждались. Заставлять партнёров ждать – нехорошо для сделки, верно? Иди к нам.

Незнакомый сармат в униформе фрилосинтезирующего комбината спустился по берегу, придерживаясь одной рукой за куст, и остановился в полушаге от Гедимина. Взглянув на Линкена, он едва заметно вздрогнул и подозрительно сощурился.

– А… он тоже будет здесь?

Линкен криво усмехнулся.

– Ты хотел сказать – «псих с динамитом», а?

– Тише! – Кенен вскинул руки. – Мы не для этого собрались. Гедимин, это Вацлав Хойд, и он знает то, что тебе нужно.

Сармат с комбината смерил ремонтника подозрительным взглядом.

– Ага, – кивнул он. – Где мои диски и пилки?

– Один диск и одна пилка, – ровным голосом сказал Гедимин. – Так мы договорились. Дай ему карту, Кенен.

– Как я дорожу нашей дружбой, Джед… – покачал головой учётчик, доставая из кармана смарт и тыкая в кнопки. Голографический экран развернулся, показывая очертания северного берега Атабаски и лесного массива за ним.

Гедимин развернул два комка ветоши. В одном он спрятал небольшой абразивный диск, в другом – трёхгранное полотно для напильника. Вацлав провёл ногтем по краю и хмыкнул.

– Корунд, верно? Где взял?

– Сделал. Могу научить, – отозвался Гедимин.

– Эй, – Линкен ткнул Вацлава в плечо. – Рано тянешь руки. Где шахты?

– Сначала диск и пилки, – сармат подался в сторону, не спуская глаз со взрывника.

– Ладно тебе, Вацлав, – широко улыбнулся Кенен. – Джеду можно доверять. Он слегка не в себе, это верно, но честный – этого у него не отнимешь. Покажи, где шахты, которые ты видел.

– Ну ладно, – сармат протянул руку к смарту. – Вот этот квадрат, в семнадцати километрах от посёлка. Здесь холмы – песок над материковыми породами. Шахта уходит вглубь на двадцать пять метров. Тут крышка. На углу квадрата – ещё одна, точно такая же.

– Запомнил? – Гедимин посмотрел на Линкена. Тот кивнул, пристально глядя на карту.

– Пилка и диск! – Вацлав протянул руку.

– Держи, – ремонтник, завернув оба предмета в ветошь, отдал их сармату. – Я не шутил про корунд. Хочешь, я научу его делать?

Вацлав хмыкнул.

– Незачем. Это ты – атомщик. Тебя не берёт ни лучевая болезнь, ни эа-мутация, – что тебе какие-то три тысячи градусов! А мне ещё жить не надоело. Бывай.

Гедимин мигнул. Кенен, придерживая Вацлава за плечо, вслед за ним протиснулся сквозь кусты и пошёл по дороге к форту, что-то вполголоса объясняя сармату. Гедимин и Линкен переглянулись.

– Две шахты, и, кажется, неохраняемые, – сказал взрывник, задумчиво потирая шрам на затылке. – Дело за малым. Когда вылетаем?

– Пятого охрана будет что-то праздновать, – Гедимин сощурился, вспоминая объявление на дверях форта. – Вечером им будет не до нас. Возьмём глайдер и отправимся к шахтам. Хорошо, что они далеко от рудников, но осторожность всё равно не повредит.

– Кто бы говорил об осторожности, – ухмыльнулся Линкен; его глаза посветлели и заблестели, как ртутные шарики. – Ты намерен залезть в хвостохранилище, верно? А вот я буду снаружи. Прихвати пневмомолот, придётся пробурить шурф-другой. Такие штуки строят прочно.

Гедимин кивнул. «Герберт не одобрит нашу вылазку,» – подумал он, глядя на тёмную воду. «Не говоря уже об охранниках. Только они, в отличие от него, ничего не узнают.»

05 мая 52 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Viva la Mexico!» – гласила надпись на распечатанных наскоро листах с тремя вертикальными полосами. Над аэродромом развевались два флага. Чуть ниже на верёвке, соединившей флагштоки, дребезжали на ветру связки пустых жестянок и обрезков толстой фольги. Под ними переминались с ноги на ногу двое охранников в лёгких экзоскелетах; «Шерман» стоял перед ними, потрясая кулаком, и сквозь прозрачный лицевой щит Гедимин видел, как побагровело его лицо.

– Фейерверки вам мешают, погремушки вам мешают, – донеслось до сармата недовольное бормотание. – Праздник сегодня или нет?!

Один из охранников неохотно подпрыгнул, махнул рукой чуть ниже связки жестянок и грохнулся обратно, едва устояв на ногах. Его лицо тоже было красным, и в движениях чувствовалась неуверенность.

– Ты угадал, – прошептал Линкен, покосившись на Гедимина. – Празднуют уже с утра.

Над фортом разносилась незнакомая мелодия, частично состоящая из звона и дребезжания. Мимо прошагал патруль – двое сарматов и «броненосец»; поверх шлема он надел широкополую шляпу, украшенную тремя лентами – зелёной, белой и красной. Гедимин остановился и проводил его удивлённым взглядом. Линкен дёрнул сармата за руку.

– Вон тот глайдер!

– Садись за штурвал, – кивнул Гедимин, втискиваясь в кабину и закрепляя ремень поперёк груди. – Помнишь о дронах?

– Не впервой, – отмахнулся Линкен. – Держись, взлетаем!

Лес внизу то густел, то редел. Глайдер летел, отключив все огни; проносясь над Стометровым озером, он перевернулся через крыло. Гедимин на долю секунды завис на ремнях, а затем его впечатало в кресло.

– Держись! – глаза Линкена азартно сверкнули. – Мы близко! Zaa ateske!

Глайдер рванулся вверх, высоко задирая нос – и перевернулся кверху «брюхом». Не успев выйти из витка, он заложил ещё один, более узкий, и ушёл в крутое пике. Гедимин, прижатый к креслу, еле успел заметить, как крыло чиркнуло по макушке сосны, и щепки и пучки хвои полетели в иллюминатор. Глайдер уже заходил на посадку над зарастающей просекой. Внизу над клочковатой травой и пятнами рыжей земли, смешанной с песком, поднималась четырёхугольная пирамида, на каждой из граней которой виднелся зелёно-красный знак химической опасности. Щит из яркого фрила ничуть не выцвел за два с половиной года.

– Tza atesq! – ухмыльнулся Линкен, выбираясь из кабины. От его резкого движения глайдер едва не опрокинулся. Гедимин, отстегнув ремни, выполз наружу и по щиколотку ушёл в рыхлый, размытый дождями песок.

– Очень хороший обзор, – он досадливо сощурился на небо. – Мы как на предметном стекле.

– Не трать время, – бросил Линкен, расстёгивая комбинезон и выпутываясь из сети с привязанными к ней брусками взрывчатки. Гедимин вытащил из кабины пневмомолот и закинул на плечо.

– Где?

– Погоди, осмотрюсь, – Линкен жестом сделал ему знак подождать и сам подошёл к пирамиде. Она была немного ниже его; массивное основание, четыре метра в поперечнике – монолитная плита строительного фрила с химически стойким покрытием.

«Узкий колодец, уходящий вертикально вниз,» – Гедимин заглянул за угол крышки и недовольно сощурился. «Как именно там хранятся хвосты? Насыпью? Зря не взяли с собой «арктус»…»

Линкен, присев на корточки, простучал костяшками основание, поддел ногтем неплотно пригнанную плитку и сощурился на уходящее солнце, что-то прикидывая про себя. Гедимин смотрел на его ярко-оранжевый комбинезон, на чистое небо над площадкой, и сердито щурился.

– Постарайся, чтобы плита не треснула, – сказал он Линкену, и тот, оторванный от размышлений, едва заметно вздрогнул. – Сдвинь её набок. Потом мы толкнём её в обратном направлении. Тут не должно остаться следов… по крайней мере, заметных с воздуха.

Линкен выпрямился, посмотрел на Гедимина и покачал головой.

– Если что-то взорвано, целым оно не будет. Наш глайдер видно сверху – отгони его под деревья. Бур оставь, куда ты с ним?

Гедимин, удивлённо мигнув, направился к глайдеру. Отогнать его под сосны было несложно – сармат даже не стал садиться за штурвал. Глайдер, приподнявшийся на пузыре защитного поля, легко покатился к деревьям, Гедимин только придерживал его за фургон и время от времени подталкивал. «Кажется, руки стали немного сильнее,» – заметил он, разворачивая глайдер в редкой тени сосен, и тут его рассеянные мысли прервал взрыв.

Громыхнуло тише, чем можно было бы ожидать; упругая воздушная волна толкнула в бок, на мгновение сармату пришлось задержать дыхание и несколько раз сглотнуть, прочищая заложенные уши. Когда он повернулся к крышке шахты, она была на месте, и даже облицовка с неё не облетела – только между её краем и полуметровым верхним кольцом колодца появилась чёрная брешь сантиметров на сорок.

Линкен, с довольной ухмылкой осмотрев крышку, взял пневмомолот и понёс его к глайдеру, на ходу кивнув Гедимину. Тот кивнул в ответ и подошёл к шахте. Луч фонаря осветил верхнее кольцо – между крышкой и поблескивающими внизу мешками из непрозрачного скирлина оставалось полтора метра свободного пространства. В световом пучке клубилась пыль.

«Attahanke…» – выдохнул Гедимин, втискиваясь в лаз. Он пролез с трудом, выпустив из лёгких весь воздух и вытянув руки над головой, и скорчился на дне, коленями на мокром скирлине, торопливо пристёгивая респиратор.

Видимо, шахта была менее герметичной, чем казалось снаружи, – стены блестели от воды, сырыми были и мешки. Гедимин сдвинулся чуть вбок, и его нога провалилась на десяток сантиметров вниз. Под пальцами заскрипело мокрое каменное крошево.

– Ну что, как макаки хранят отходы? – спросили сверху. – Резак нужен?

– В мешках, частично россыпью, – отозвался Гедимин, доставая осколок фрила и расширяя найденную прореху. Внутри минерал остался сухим, крошился в пальцах, прилипая к перчатке. «Здесь был бы очень полезен анализатор,» – вздохнул про себя сармат, сгребая пыль и крошку в мешок из плотного скирлина. Серо-чёрная грязь расползалась под ногами.

… – Думаешь, хватит? – Линкен кивнул на десяток мешков, сваленных на дно фургона. – Сколько тут радия?

– Хватит, – отозвался Гедимин, сосредоточенно оттирающий от комбинезона прилипшую грязь. Пучки травы, даже сбрызнутые водой из фляги, с этой задачей справлялись плохо, но оставлять следы из клочьев ветоши сармату не хотелось.

– Что с крышкой? – спросил он, присыпав измятую траву песком. Линкен махнул рукой.

– Поблизости дроны, взрывать нельзя. Полетели! Нам ещё твои мешки прятать.

Гедимин посмотрел на темнеющее небо. Время длинных ночей закончилось, теперь сумерки тянулись бесконечно, и даже люди-патрульные в эти часы обходились без фонарей. «Сбросить на свалку?» – сармат покосился на мешки. «Когда стемнеет, можно будет забрать.»

– Лезь в фургон, – сказал Линкен, забираясь в кабину. – Прыгнуть с десяти метров – не разобьёшься?

– Не должен, – отозвался Гедимин, закрывая за собой люк. – Завтра надо будет поставить крышку на место. Сможешь?

– Посмотрим, – буркнул взрывник. – Держись, взлетаем!

Когда внизу зажглись городские огни, Гедимин отошёл от иллюминатора и поднял мешки, кое-как скреплённые между собой. Глайдер качнулся с борта на борт.

– Sata! – крикнул из кабины Линкен, и глайдер перевернулся, швырнув Гедимина в приоткрытый люк. Крышка от меткого пинка отошла окончательно, и сармат, разбрасывая на лету мешки, рухнул на свалку с двадцатиметровой высоты. «Линкен, ты считать умеешь?!» – хотел крикнуть он, но времени уже не было – только и оставалось, что сгруппироваться и надеяться на то, что внизу, под слоем листьев и обёрток, не окажется торчащей арматуры. Полторы секунды спустя сармат уже катился по склону мусорной горы, всё глубже зарываясь в шелуху, пока не остановился, налетев на обломок фриловой плиты. Стряхивая с себя мусор, он выполз на поверхность и замигал, прикрывая глаза ладонью, – свет фонаря ударил в лицо.

– Стоять!

На краю оврага с грохотом приземлился глайдер. Гедимин поднялся на ноги, смахнул с головы полуистлевшие листья. Охранник на краю оврага посветил на него фонарём.

– Всё цело, теск? Идти можешь?

– Да, – Гедимин переступил с ноги на ногу и понял, что в падении ушиб крайнюю фалангу одного из пальцев – неопасно, но очень неприятно. Слегка прихрамывая, он выбрался на край оврага. Мешки, выпавшие из глайдера, сверху смотрелись так, будто всегда тут лежали, – их немного присыпало обёртками и раскидало по склонам мусорных холмов.

Двое охранников стояли перед Линкеном, прижав его к кабине глайдера. На их ругань сармат молча пожимал плечами.

– Ну, он выпал, – промямлил он наконец. – Он же целый, чего орать?

– Нашли, где прыгать! – охранник толкнул его в плечо. – Что, до озера не долететь?

– Эй! – сузил глаза Гедимин; между ним и «броненосцем» было ещё метра четыре, оттолкнуть охранника он не успевал. Человек обернулся, выразительно щёлкнул предохранителем бластера и шагнул в сторону.

– Идём отсюда. Эти два придурка живы, врач не нужен. Эй, вы, гоните машину на аэродром!

Когда Линкен вернулся, все мешки уже лежали в убежище, и Гедимин взвешивал их и прикидывал, сколько кислоты и запасных электродов ему понадобится. Ушибленная фаланга пальца, обёрнутая проспиртованным клочком ветоши, уже не саднила.

– Уже работаешь? – Линкен кивнул на мешки и сел у стены, поодаль от обогатительных установок. – Учиться сегодня не пойдёшь?

– Закончу здесь – пойду, – ответил Гедимин и заглянул в одну из закрытых ниш – там он держал запас кислот. Линкен не уходил – сидел у стены, задумчиво смотрел на ремонтника и чего-то ждал.

– Мы с тобой опять в стороне от Летних полётов? – спросил он и продолжил, не дожидаясь ответа:

– Кое-кто прилетит ко мне двадцать пятого… двое хороших пилотов из Красной Пыли. Хочу устроить им небольшое развлечение.

– Там серная кислота, а там – азотная, – махнул рукой Гедимин; он сидел боком к Линкену и был доволен, что взрывник не видит его глаз. «Опять пойдёт нарываться, псих с динамитом,» – с досадой думал он.

– Нет, я не об этом, – Линкен тронул его за плечо. – Послушай. Мне нужна будет помощь. Я хочу устроить большой фейерверк, такой, чтобы на орбите заметили. Возможно, объёмный газовый взрыв… что-нибудь запоминающееся, а не обычный «бум».

– Если в городе, то лучше съешь радия, – Гедимин сунул ему под нос мешок руды. – Я в этом участвовать не буду.

– Ты не дослушал, – покачал головой Линкен. – Никто не пострадает. Мы выберемся в лес. Я думаю о взрывчатке – что лучше взять, чтобы вышло красиво.

– Поговори с Хольгером. Он – инженер-химик, – сказал Гедимин, заталкивая мешок в нишу и устраиваясь у противоположной стены, напротив Линкена.

– Говорил. Он послал меня на Плутон, – криво ухмыльнулся взрывник. – Но тебя он, думаю, послушает. Объясни ему, что я не хочу никому вредить. Обычное развлечение на праздник. Мы тоже имеем право веселиться.

– Расстреляют, – напомнил Гедимин. – В прошлый раз тебе разбили голову.

Линкен пожал плечами.

– Болеть сильнее она не стала. Я от тебя ничего не хочу, атомщик. Ты даже в лес не полетишь, мы сами справимся. Но я придумал одну штуку… Было бы очень хорошо, если бы перед взрывом в информаторий пришло вот такое сообщение, – он протянул Гедимину мятый листок. «Я здесь, макаки,» – гласила кривая надпись, а за ней шли позывные, и, прочитав их, ремонтник изумлённо мигнул и поднял взгляд на Линкена.

– Послание от Саргона? Зачем?!

– Чтобы побегали, – ухмыльнулся взрывник, проведя пальцем по шраму. – Люблю, когда макаки верещат. А от этого они завопят, не сомневайся. Всего пара слов на их смарты и телекомпы. Это очень сложно?

Гедимин посмотрел на листок, затем перевёл взгляд на стену и задумчиво покачал головой.

– Нужен будет смарт. Кенен… Он навряд ли обрадуется. Значит, ты планируешь диверсию на двадцать пятое августа…

– Да, минут через пятнадцать после полётов, – кивнул Линкен. – Мои друзья придут посмотреть, а уже потом мы устроим салют. Считай это поминовением. Ты же любишь мартышечьи обряды.

Гедимин недовольно покосился на него.

– Дурацкая затея. Догадаются – расстреляют всех.