Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 158 страниц)

– На крыше, как обычно, – ответил Хольгер. – Я зайду в душевую.

– А мне нужно заглянуть в магазинчик Грегори, – зашевелился Кенен. – Джед, тебе там ничего не надо?

Гедимин качнул головой.

– Я в информаторий. Когда собираемся?..

…«Довольно странно выглядит ситуация, когда я, находясь за тысячи миль от Ураниум-Сити, знаю о происходящем на его строительных площадках больше, чем вы, житель города. Это многое говорит об отношении к сарматам, но эту тему мне развивать не хотелось бы,» – Герберт Конар, как обычно, медленно подходил к сути вопроса – особенно если вопрос не был теоретическим и слабо касался ядерной физики. Его письмо пришло день в день – сармат и человек уже приспособились к неторопливому передвижению почты с материка на территории и обратно. «Вы совершенно правы – оборудование «Вестингауза» давно смонтировано и готово к работе. С сырьём, что очевидно, проблем тоже нет. Но запуск линии отнесён на неопределённый срок. «Вестингауз» утверждает, что на территориях нет специалистов с достаточной квалификацией, а завоз их с материка сделает производство таким дорогим, что это потеряет всякий смысл. По их словам, инженеры опасаются приезжать на сарматские территории; я бы сказал, что они опасаются работать с «Вестингаузом», и по причинам, никак не связанным с сарматами, но это лишь моё мнение…»

«Нет специалистов?» – Гедимин удивлённо мигнул. «У нас много инженеров. В центрифугах «Вестингауза» нет ничего запредельно сложного – много контроля и техники безопасности, и всё будет работать…»

Он вспомнил барак, построенный рядом с обогатительным комбинатом, и до сих пор пустующий, и пожал плечами. «Кого хотели там поселить? Люди так не живут. Сарматов они боятся. Жильё для охраны? М-да…»

…На крыше барака не было никого. Глайдер Линкена стоял под брезентом; Гедимин потрогал обшивку над двигателем – она была такой же холодной, как окружающий воздух. Сармат удивлённо хмыкнул. «Где они?» – он выбрался из-за скошенных зубцов-водостоков на край крыши и повернулся в сторону озера. Отсюда неплохо просматривался аэродром и вереницы взлетающих и приземляющихся глайдеров, помеченных названиями сарматских городов. Ни один из них не отправлялся на границу.

«Много сарматов,» – отметил про себя Гедимин, глядя на скопления существ на аэродроме. Многие встречали прилетевших, и сами междугородные фургоны прибывали заполненными наполовину, а то и на две трети. «Все города связали со всеми? Аэродром Порт-Радия уже не справляется? Это… неожиданно,» – сармат задумчиво сощурился на заснеженное озеро с пятнами прорубей. «Интересно, откроют воздушное сообщение с Африкой? Я бы не отказался от встречи с Кронионом.»

Он нашёл взглядом глайдер из Порт-Радия. Машина уже приняла всех пассажиров и теперь разгонялась по взлётной полосе. Среди тех, кто вышел на обочину, не было никого в пятнистых комбинезонах рябящей расцветки, и Гедимин растерянно мигнул. «Где Лиск?»

За его спиной что-то скрипнуло, раздался странный хрюкающий звук, и кто-то сдавленно зашипел:

– Тихо!

Сармат развернулся и увидел широко ухмыляющегося Линкена. Он держал за шиворот Кенена, свободной рукой зажимая ему рот. Учётчик таращил глаза и пятился, пытаясь высвободиться и одновременно не сорваться с крыши. Позади Линкена стояли все остальные – от Хольгера до Астиага – и кусали губы, сдерживая смех. Гедимин хмыкнул.

– Смотри, не задуши, – он кивнул на Кенена. Линкен наконец разжал пальцы, и учётчик шарахнулся назад, но тут же твёрдо встал на ноги и ухмыльнулся.

– Я хотел окликнуть тебя, Джед. Линкен почему-то решил, что ты испугаешься и сорвёшься. Никогда не замечал, чтобы моего голоса пугались.

– Голоса? – фыркнул Аэций, хватая учётчика за плечо. – Ты гляди, что он напялил!

Тело Кенена от шеи до колен было завёрнуто в толстый мохнатый кокон, посередине перетянутый узким ремешком. Гедимин, удивлённо мигнув, протянул руку и потрогал шерсть – она была довольно длинной, мягкой и ровно уложенной. Учётчик отодвинулся, тщательно разгладил волоски на помятом боку и развёл руки в стороны, поворачиваясь к Гедимину боком.

– Заказал у Грегори. Мех, конечно, искусственный, но смотрится неплохо. Ну как тебе, Джед?

– Странно, – буркнул озадаченный сармат. – Зачем тебе эта штука?

– Это шуба, Джед, – с тяжёлым вздохом отозвался Кенен. – Обыкновенная шуба. Защищает от холода.

– Не знаю, от чего эта ерунда защищает, – Линкен потянул шубу за широкий отогнутый воротник, потёр его меж пальцев и показал кромку Гедимину, – но обшивка «козы» тоньше, чем это твоё… одеяние. И руки у тебя в нём не гнутся. Ты что, в этом полетишь?

– Не понимаю вашего пристрастия ходить по улице в том же, в чём возились с грязными железками, – поморщился Кенен. – Разумеется, я полечу в этом. И, разумеется, я не буду в этом работать.

– Можно, я на него сяду? – Иджес повернулся к Линкену. – Он, наверное, мягкий.

Кенен отскочил в сторону и прикрылся миниглайдом. Гедимин хмыкнул.

– Ты полетишь? Температура сегодня низкая. Трос может соскользнуть.

– Сегодня? Низкая? – Астиаг хлопнул его по плечу. – Сегодня фактически лето! Ладно, хватит болтать. Лиск, показывай, где тут можно цепляться.

Он подобрал с крыши два мотка тонкого стального троса. Только теперь Гедимин заметил, что и у него, и у Аэция за спиной миниглайды, раскрашенные под цвет комбинезонов – рябящими маскировочными пятнами.

– А я всё равно сяду на Гедимина, – заявила Лилит. Она уже забралась в глайдер и заталкивала что-то, завёрнутое в непрозрачный скирлин, в багажник. Предмет, по-видимому, был мягким и хорошо утрамбовывался, но багажник для него был слишком мал. Гедимин подошёл и толкнул свёрток со всей силы, по локоть провалившись в нишу. Лилит щёлкнула языком.

– Не продави обшивку! Иджес, можно поставить к тебе контейнеры?

Гедимин оглянулся и увидел пачку обычных ёмкостей с Би-плазмой. Рядом стояла ещё одна, метровой высоты.

– Полцентнера, – пояснила Лилит, впихивая ближайшие контейнеры в багажник. – А это привяжем сверху. Хольгер, у тебя под ногами есть место?

– Немного, – инженер забрал у неё пять контейнеров. – Остальное будет на бампере.

Гедимин мигнул.

– Что это?

– Припасы, – ответил ему Астиаг, прикручивая связку контейнеров к бамперу. – На семь дней. У тебя ведь нет синтезатора Би-плазмы на корабле?

– Собрать можно, но без закваски… – Гедимин на секунду задумался, но тут же, опомнившись, схватил его за плечо. – Какие семь дней?!

– Эй! Тихо, атомщик. Ты ведь всегда можешь отказаться, – Линкен, заметив неладное, выбрался из-за штурвала и подошёл к сармату. – У Аэция и Астиага разрешение остаться тут на все праздники. А у меня – устроить ночёвку в лесу, у Жёлтого озера. Там собрались марсиане – поставили переносную базу и сделали проруби во льду. Они меня звали, но есть дела поважнее. Я сообщил, что все мы перебираемся туда. Вернёмся первого.

Гедимин потёр висок.

– Ты хочешь ночевать в обломках?

– С твоими реакторами там так жарко, что снег плавится, – усмехнулся Линкен. – Мы взяли одеяла и еду. Воды там достаточно. Аэций, покажи, что ты привёз!

Сармат кивнул и расстегнул странно вздутый комбинезон. Между верхним и нижним слоями одежды он был обвязан плотными пакетами с чем-то твёрдым и колким, а поверх них – обмотан плотными витками разноцветных кабелей.

– Карбид? – Гедимин потрогал край пакета. Аэций кивнул и застегнул комбинезон.

– Тебе он вроде бы нужен. Я в реакторах не спец. Тут ещё графит, только он совсем раскрошился.

– Ничего, – качнул головой Гедимин. – Пригодится.

Он несколько раз оглядывался в полёте – за кормой было подозрительно тихо. Все трое сарматов на миниглайдах летели за машиной, откинувшись назад и прикрыв глаза, и даже Кенен не издал ни звука, пока глайдер не пошёл на посадку. Едва он замедлил ход, Аэций и Астиаг отцепились и полетели вровень с ним, чуть позднее к ним присоединился Кенен. Глайдер лёг на снег на дне оврага; рыхлые ледяные кристаллы разлетелись из-под защитного поля и выстроили высокий вал там, где оно переставало действовать. Гедимин, ссадив с себя самку, выбрался из машины. Из недр корабля уже доносились потрясённые возгласы.

– Эй, на борту! Ничего не трогать! – прикрикнул на пришельцев Линкен. – Иди к ним, атомщик. Глайдер мы затолкаем.

Внутри было тепло – фторирующий реактор, несмотря на все защитные поля, основательно прогревал воздух. Запах горелой органики, окалины и окислов азота частично выветрился – вентиляцию с вечера включили на полную мощность, и внутри теперь можно было дышать без респиратора. Половину машинного зала занимал готовый к запуску турбогенератор, вторую – блестящий параллелепипед биологической защиты, проложенный свинцом. Из него торчали патрубки паропровода, охлаждающих труб третьего контура и вентиляционной системы. Аэций подошёл к блестящей стене и попытался поддеть пальцем крышку люка. Гедимин хмыкнул.

– Не сдвинешь, – он повернул затвор и взялся за него двумя руками. Массивная крышка медленно отошла в сторону. Гедимин посветил внутрь. Многочисленные рилкаровые трубы и бока гермооболочки заблестели под ярким лучом. Сквозь них проступили тёмные блоки графитовой выстилки. Сверху над пустой гермооболочкой нависал закрытый с четырёх сторон электромагнит с держателями. Сейчас он был отключен, а держатели – пусты.

– Ага, – между Аэцием и Гедимином к люку протиснулся Иджес с пучком проводов в руке. – Атомщик, задержись немного. Нужны пояснения. Я вывожу все твои штуковины на центральный щит. Покажи, что там куда.

– Сейчас, – кивнул ремонтник, закрывая люк. Аэций осторожно потыкал пальцем в биологическую защиту и покачал головой.

– Реактор! Всё-таки собрал. В одиночку. Ассархаддон бы с тебя живого не слез.

– Гедимин, одеяла в торпедном отсеке, рядом с твэлами, – предупредила Лилит, заглянув через плечо Аэция. – А Би-плазма в хвосте. Охлаждается.

– Хорошо, – отозвался сармат. – Далеко не уходи. Будем прессовать графит.

Он оглянулся на машинное отделение и задумчиво усмехнулся. «Почти настоящий корабль. Даже экипаж на месте,» – он провёл ладонью по биологической защите, нашёл взглядом Кенена и его шубу, положенную на кожух турбины, и повернулся к носовой части – там уже была практически готова командная рубка – разборный щит управления. Большая его часть ещё ни к чему не подсоединялась, но на меньшей уже горели светодиоды, и с неё можно было управлять корабельной вентиляцией (хотя Гедимин пока предпочитал крутить вентили и переключать рычаги вручную). «Ещё немного, и всё заработает. Не хватает двух сборок,» – сармат покосился на открытый люк в торпедный отсек – оттуда доносилось размеренное шипение пара. «Надо будет выделить Линкену полцентнера обеднённого урана. У крейсеров прочная броня.»

Глава 37

01 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Таймер сработал в полдевятого, и Гедимин открыл глаза и осторожно высвободил руку из-под одеяла. За спиной недовольно замычал Иджес – он уткнулся лбом в лопатку Гедимина и крепко обхватил его за плечи, и теперь сармат стряхнул его руку. Лилит, вжавшаяся в грудь сармата и придавившая к палубе его левую руку, даже не шевельнулась. Гедимин скинул с себя одеяло и сел, не обращая внимания на недовольное сопение с двух сторон. В машинном отделении было практически светло – из торпедного отсека дотягивалась подсветка счётчиков Гейгера и термодатчиков, в носовой части, ещё не отгороженной отдельной переборкой, горели светодиоды на панелях управления. Гедимин поднялся на ноги и потянулся, разминая затёкшие мышцы.

– Что, уже? – послышался сонный голос из-под второго одеяла, уложенного поверх клубка сарматов чуть ближе к носовой части. Из-под одеяла высунулась ступня и, нашарив сапог, ухватила его за голенище и втянула в клубок. Ступня, насколько мог видеть Гедимин, принадлежала Астиагу; через секунду заворочались и остальные сарматы, и клубок распался.

– Эй, Маккензи! – Лилит, проведя ладонью по глазам, дотянулась до канистры с водой, вылила немного себе за шиворот и, слегка покачиваясь, направилась к последнему лежбищу. Кенен и Хольгер, забрав себе третье одеяло, спрятались от сквозняков за реактором. Эта область ничем не подсвечивалась, и Лилит, уйдя туда, на долю секунды пропала в тени. Тут же из темноты донёсся возмущённый вопль.

– Пора разгрузить обогатитель, – пробормотал Гедимин, передавая канистру с водой сонному Линкену. Холодная жидкость уже практически привела его в чувство, и он вспомнил, для чего поставил таймер, – газовый баллон, прикреплённый к обогатительной установке, должен был к этому времени наполниться кристаллами гексафторида урана, и пора было заменить его пустым. Он ушёл в торпедный отсек и только краем глаза видел, как постепенно темнота за открытым люком сменилась пятнами света – у сарматов на корабле были свои дела. Ничего особенного не происходило, и всё же глаза Гедимина слегка светились, и он часто усмехался. Закончив с обогатительной установкой, он потратил немного времени на обычное развлечение – наблюдение за синеватым свечением готовых твэлов – и вышел наружу, чтобы посмотреть на реактор.

– Почти готово, – кивнул ему Иджес, пристроившийся с ремонтной перчаткой в носовой части корабля, над полуразобранным щитом управления. – Все твои вентили и клапаны…

Из-под палубы доносились скрежет и шипение. Над люком, прорезанным там, где этой ночью спал Гедимин, стоял хмурый Кенен, а рядом с ним лежали самодельные торпеды. С вечера на каждой из них кто-то написал по-сарматски «Hasesh tza aju!»; к утру краска высохла, но Кенен всё равно морщился, прикасаясь к торпедам, и брезгливо отряхивался после каждого снаряда, спущенного в люк. Когда снаряды кончились, шипение смолкло, и из люка с трудом выполз Линкен.

– Тесно, но сойдёт, – сказал он, закрывая люк. – Атомщик, у тебя ещё много урана? Ну, для брони?

– Тонны три как минимум, – ответил сармат, на секунду задумавшись. – Но его ещё надо чистить.

– Не торопись, – кивнул Линкен. – Делай всё, как положено. Хочу прикрыть реактор снаружи. А с бомбой точно не получится?

Гедимин покачал головой.

– Жаль, – вздохнул Линкен. – Очень полезная вещь. Ну, спасибо и за излучатели. Уран тоже пригодился.

Носовая часть корабля откинулась вверх, пропуская двоих сарматов. Аэций и Астиаг не полезли в люк – они обошли «Скат» с носа и вернулись в машинное отделение безопасным путём.

– Пора собираться, – сказал Астиаг, рассматривая свой комбинезон. – Как раз успеем на дневной глайдер.

– Верно, – не без сожаления согласился Линкен. – Идите мыться. Я вас отвезу, а мы ещё поработаем.

Аэций остановился напротив реактора и посветил на него наручным фонарём. Рилкаровая оболочка засверкала под ярким пучком света. Сквозь неё темнел слой свинцовой фольги, а ещё дальше – чёрный кокон графитовой выстилки.

– Хорош! – усмехнулся Аэций, хлопнув ладонью по стене биологической защиты. – Через год увидим в действии?

Гедимин недовольно сощурился.

– Возможно.

– А можешь сейчас засунуть туда все свои стержни? – Аэций поднял голову и присмотрелся к пустым захватам электромагнита. – Чтобы оценить масштаб. Они ведь не испортятся от этого?

– Могут, – отозвался Гедимин. – Это ненужное действие.

Линкен опустил ладонь ему на плечо.

– Не трогай реактор, теск. Насмотришься через год. А теперь – мыться! Дневной глайдер ждать не будет.

Линкен вернулся через час и привёз контейнеры с Би-плазмой – сарматы в очередной раз пропустили обед. Гедимин, устроившись на кожухе турбины, порылся в карманах, нашёл почти пустой тюбик горчицы и грустно посмотрел на него.

– Не купил, – развёл руками Линкен. – Думал, ты запасся.

– Эй, парни, – Кенен настороженно сощурился на сарматов. – Помните, какое сегодня число? К отбою мы все должны лежать на своих матрасах.

– Будем, – отозвался Линкен. – Куда спешишь, Маккензи? Не нравится корабль? Или экипаж?

– Ваши планы, парни, – слегка поморщился Кенен. – Относительно этой колымаги. Ты всерьёз собрался посадить её на Мефону?

– Трое суток пути, – сузил глаза взрывник. – Хорошо разгонимся – даже меньше. Я там был, Маккензи. Правда, макаки там не выживают.

– Кенен выживет, – хмыкнула Лилит. – От него не избавишься. Вот скажи, что ты посреди ночи делал под нашим одеялом?

Учётчик недовольно сощурился. Гедимин, отложив в сторону пустой контейнер из-под Би-плазмы, повернулся к реактору. «Трудно поверить,» – думал он, глядя то на массивный полупрозрачный корпус, то на свою ладонь. За год на ней прибавилось едва заметных рубцов и даже появилось несколько шрамов. «А через год будет запуск.»

02 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Ничего не выйдет, – прошептал Иджес, повернувшись к Гедимину; глайдер уже снижался над Шахтёрским аэродромом, ремонтники толпились у люка, и некому было подслушивать сарматов, остановившихся у дальнего борта. – Сёстры Хепри очень просили помочь. Не знаю, попаду я сегодня на корабль или нет.

– Это ничего, – отозвался Гедимин. – К десяти выйдешь на окраину – тебя заберут вместе с Линкеном. Не выйдет – выберешься завтра. За сутки там ничего не изменится.

– Как же, – хмыкнул Иджес, пропуская сармата вперёд к выходу из фургона. – У тебя – и не изменится? Иногда за минуту всё становится вверх дном.

– Не в этом случае, – качнул головой ремонтник. – В ближайшие полгода ничего вверх дном не станет. Процесс движется, но он очень и очень небыстрый.

– Уран и торий! – Иджес хлопнул Гедимина по плечу и, ускорив шаг, направился в сторону стадиона. Ремонтник вскинул руку в ответном жесте и, усмехнувшись, пошёл к бараку. Сегодня у него не было причин задерживаться в Ураниуме – оставалось только переодеться, взять инструменты и подняться на крышу барака.

Двери соседних комнат были плотно закрыты. Гедимин щёлкнул пальцем по лёгкой створке, и она громко затрещала, но никто не откликнулся – в комнате Лилит было темно и пусто. У Кенена горел свет, но самого сармата на месте не было. «Уже ждут,» – подумал ремонтник и слегка ускорил движения. Свежевыстиранный комбинезон лежал в ящике поверх одеяла, как обычно; между ними Гедимин всегда клал инструменты, слишком крупные, чтобы поместиться в карманах. Он уже натягивал второй сапог, когда в дверь осторожно постучали.

– А, вот и ты, Джед, – Кенен заглянул в комнату и растерянно мигнул. – Не видел Лилит?

– Я думал, вы все уже на крыше, – отозвался Гедимин. – Ты что, один здесь?

Кенен пожал плечами и покосился на смарт, торчащий из нагрудного кармана. Сегодня учётчик оделся по-сарматски – в пятнистый комбинезон, и никакие белые манжеты из-под рукавов не торчали.

– Я смотрел фильм, – сказал он. – Наверное, не услышал, когда они уходили.

– Бери миниглайд, – Гедимин вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь. – Снег кончился. Можешь повисеть на тросе, пока Линкен не видит.

– Хорошо, – слегка приободрился Кенен, вытаскивая из своей комнаты летающую платформу. – Ещё было бы хорошо, если бы кто-нибудь отгонял от миниглайда Лилит. Я даже согласен видеть её за штурвалом, только бы она отстала от моей платформы.

Гедимин хмыкнул.

– Попроси её сам, – сказал он.

С тех пор, как у Линкена появился глайдер, дверь, ведущая на крышу его барака, не закрывалась; Гедимин время от времени думал, не починить ли ему замок, но сам Линкен был против. В очередной раз наткнувшись взглядом на сломанный механизм и с трудом выкинув его из головы, сармат открыл дверь и запоздало удивился тишине. Сквозь тонкую створку обычно был хорошо слышен негромкий гул разогревающегося мотора и голоса беседующих сарматов; Иджеса сегодня не было, и Кенен подошёл поздно, но Лилит и Хольгер обычно находили, что им обсудить. Но в этот раз на крыше было тихо, а выбравшись наружу, Гедимин изумлённо мигнул – стоянка была пуста. Он даже заглянул за соседний зубец кровли – там лежал чей-то миниглайд, привязанный тонким стальным тросом, но глайдера не было, как и Хольгера вместе с Лилит. Гедимин озадаченно посмотрел на Кенена – тот выглядел очень удивлённым.

– Надо же, – он слегка сощурился. – Улетели без нас. Нет, я бы не расстроился. Но как они могли забыть главного атомщика?!

Гедимин уткнулся взглядом в крышу.

– Тебя мы никогда не забывали, – сдержанно напомнил он, выглядывая из-за зубцов крыши. Глайдера не было и снаружи. Над городом пролетали дроны, грузовой транспорт, шахтёрские фургоны, – что угодно, кроме полосатой машины Линкена.

– И где их носит? – Кенен достал из кармана смарт, посмотрел на экран, сердито фыркнул и сунул устройство обратно в карман. – Вот были бы у вас смарты…

– Странно, что они вот так улетели, – медленно проговорил Гедимин, щурясь на почти уже почерневшее небо. Над городом зажглись огни, и сигнальные фонари на крыше барака, ориентируясь на освещённость, разгорались всё ярче.

– Видимо, было невтерпёж, – хмыкнул Кенен, укладывая на крышу миниглайд и вставляя ноги в крепления на левой стороне платформы. – Иди сюда, Джед. У нас есть, на чём лететь, – полетим за ними!

Гедимин внимательно посмотрел на учётчика и едва заметно усмехнулся.

– Хорошая идея, – он шагнул на платформу. – Помнишь дорогу?

Он был доволен, что смог нарастить подъёмную силу миниглайда – теперь машина могла взлететь над самыми высокими деревьями, и не было необходимости в темноте лавировать среди стволов и веток или включать фонарь и привлекать внимание дронов-наблюдателей. Их огни несколько раз мелькнули в небе; сарматы уходили под прикрытие ближайшей сосны и висели на ветках, пока дрон не улетал. Внизу мелькнул светлый кружок Стометрового озера, и Гедимин жестом попросил Кенена о посадке. Снег запорошил низину, но маскировочные ветки и тряпки ещё можно было различить – они приподнимались горбом над крышкой скважины.

– А я вчера слышал, что Линкен сам соберёт кек, – вспомнил Кенен; сам он не стал спускаться в низину – стоял на возвышенности, придерживая миниглайд за страховочный ремень, и следил за действиями Гедимина.

– Мы говорили о другой скважине, – отозвался ремонтник, заворачивая мокрый кек в защитное поле. «Или об этой?» – он на долю секунды задумался, а потом пожал плечами. «Не сделал – значит, не сделал. Я сам сделаю.»

Миниглайд вылетел из-за деревьев, растущих на склоне оврага, и Гедимин изумлённо мигнул и так и оцепенел, чувствуя, как его глаза медленно расширяются, а грудь сдавливает нестерпимо холодный обруч. Над оврагом горели десятки прожекторов. Огромный плоский транспортник завис в воздухе над «Скатом», на обрыве стоял пассажирский глайдер, вдоль скал выстроились цепью «броненосцы» в тяжёлых экзоскелетах. Ветки и камни, маскирующие корабль, были сброшены. Два «Рузвельта» стояли на «крыше», прикрепляя к обшивке корабля сброшенные транспортником захваты. Носовая часть «Ската» была откинута, внутри горел свет, а в нём мелькали размытые силуэты.

– Четыре бочки наполнены урановыми стержнями! Приём, как поняли? – гаркнула на весь лес рация в руках одного из «броненосцев».

– Извлечь и поднять на борт! – приказал тот и повернулся к соседу. Его было видно гораздо хуже, чем серо-стальную броню «Шермана», – возможно, на нём экзоскелета не было вовсе.

– Пятеро тесков и около года времени! Вы это видели?!

Ответа Гедимин уже не слышал – кровь оглушительно стучала в ушах. Глаза сармата сошлись в узкие тёмные прорези, и он рванул на себя штурвал, резко поднимая миниглайд к верхушкам деревьев. Свободная рука сжимала лучевой резак. «Боковой люк. Слабое место. Таран и бросок. Дальше – посмотрим,» – щёлкало в голове. Давление на грудь стало таким сильным, что сармат едва мог дышать. Внизу закричали, воздух вокруг миниглайда затрещал от частых разрядов; Гедимин дёрнул платформу вбок и отпустил штурвал, готовясь к прыжку. И тут что-то с силой ударило его в плечо.

Миниглайд качнулся и завертелся волчком. Гедимин развернулся, пытаясь отшвырнуть противника, но тот вцепился крепко, сдавив его шею. Переключатель защитного поля щёлкнул, и сармат выпал вниз, под свет прожекторов. Миниглайд над его головой с грохотом ударился о металл и высек пучок искр. Гедимин упал – тяжело, неловко, больно ударившись лодыжкой, но ещё успел вскочить и швырнуть бесполезный резак в самую яркую из белых вспышек вокруг. В следующую долю секунды они сошлись в точку на его груди, и сармат прокатился по снегу и остался лежать, содрогаясь всем телом. Разряды обжигали спину, плечи, хлестали по ногам, но сильнее всего была сдавливающая боль в груди. Мышцы не подчинялись, сокращаясь невпопад; сармат попытался встать, но не смог шевельнуться. Перед глазами плыл туман, прорезанный красными молниями.

– Не стреляйте! Не стреляйте! – отчаянно кричал кто-то. Сквозь гул в ушах Гедимин уловил и распознал голос Кенена.

– Не стреляйте!

Жжение прекратилось, но шум в ушах становился всё громче. Кто-то встал над телом сармата, закрыв его от света прожекторов. Гедимин хотел посмотреть на него, но не смог шевельнуть даже пальцем. «Реактор,» – всплыло в голове, и сармат глухо застонал – под лопатку вошёл ледяной зазубренный осколок и проткнул тело насквозь. «Не достроил. Теперь – всё.»

Он ещё успел услышать треск последнего разряда – а потом перед глазами взорвался ослепительно яркий световой сгусток, и за ним пришла темнота.

03 января 48 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Тонкая игла воткнулась под кожу и немного глубже, в грудную мышцу. Боли не было; слабое жжение быстро ушло. По коже провели холодным и мокрым. Запахло спиртом.

– Дышит, – констатировал незнакомый голос, отсоединяя от запястья Гедимина что-то жёсткое и прохладное. – Скоро очнётся. Следите за ним. Если спазм повторится, поднимайте тревогу.

Невидимая дверь приоткрылась и закрылась с негромким, но давящим на уши гулом, – скорее всего, это был массивный люк. Гедимин вдохнул поглубже – рёбра ещё ныли, но на них уже ничего не давило. Мышцы по всему телу мелко подёргивались, но неприятные ощущения быстро уходили. Гедимин попытался согнуть руку, но что-то потянуло её вбок – запястье было зафиксировано и плотно притянуто к другой руке. Сармат стиснул зубы и рванулся, переворачиваясь набок. У него почти получилось, но судорога отбросила его обратно на матрас. Кто-то подставил тёплую ладонь под его затылок и осторожно опустил его голову на мягкую поверхность.

– Гедимин, ты меня слышишь? Помнишь, кто я?

Тёплая рука прикоснулась к лицу. Сармат судорожно вздохнул и открыл глаза. Тусклый свет пары лампочек над дверью показался ему ослепительно ярким.

– Хольгер, – прохрипел он. – Живой?

Сармат склонился над ним, положил ладони на грудь. Его пальцы дрожали.

– Мы оба живы, – прошептал он. – Дыши, Гедимин. Не надо умирать.

– Дай сесть, – попросил Гедимин, пытаясь опереться на локоть. Скованные в запястьях руки не были соединены никакой цепочкой или тросом, но сармат при всём желании не мог развести их дальше, чем на десяток сантиметров друг от друга. «Магнитные наручники,» – всплыло в памяти. «Значит, плен. Почему не убили сразу?»

Хольгер помог ему подняться, придерживая за плечо, – почему-то только с одной стороны. Гедимин скосил глаз и увидел на его руках такие же браслеты.

– Тридцать сантиметров, – криво усмехнулся Хольгер, перехватив его взгляд. – А твои настроены на десять. Я пытался их выломать…

– Так не выйдет, – качнул головой сармат. Перед глазами ещё вспыхивали искры – разряд в затылок не прошёл даром – но память постепенно поддавалась. «Прекратятся судороги – сниму,» – мысленно пообещал он, неприязненно сощурившись на браслеты.

Света двух тусклых лампочек, прикрытых толстым стеклом, было достаточно, чтобы рассмотреть себя и комнату вокруг. Кроме браслетов и подштанников, на сарматах не было ничего. На коже Гедимина – на груди и на животе – виднелись слегка припухшие, но быстро светлеющие розовые полосы недавних ожогов. Он сузил глаза и почувствовал неприятное ощущение в левом виске – что-то прилипло к коже и теперь оттягивало её. Кое-как он дотянулся до виска и нащупал небольшую нашлёпку пластыря. Резко выдохнув, он развернулся к Хольгеру. Сармат молча кивнул и провёл пальцем по наклейке на своём виске.

– Сканер? – сузил глаза Гедимин. – Что с тобой делали?

Хольгер мотнул головой. Его веки дрожали.

– Меня взяли утром. Они уже с утра знали… Спрашивали. Угрожали. Потом надели сканер. Сканировали. Долго. Прочитали всё. Они всё знали, Гедимин. Я… Я ничего не мог сделать. Хотел вырваться…

Он замолчал и дотянулся до широкого розового рубца на плече. Гедимин молча кивнул. Теперь он вспомнил всё – разряд, отключивший мозг, и эксперименты со сканером ничуть не затронули недавние воспоминания. Он снова видел прожектора над лесом, магнитные захваты на обшивке «Ската» и чужие силуэты на палубе. «Реактор,» – он сжал пальцы в кулак и крепко прижал к груди. «Не успел достроить. Двух сборок не хватило…»

Он неловко поднял скреплённые руки и положил ладони на плечо Хольгера.

– Ничего, – коротко сказал он и попытался усмехнуться. – Где нас держат?

Если бы не лампы над круглой дверью и матрасы на полу, эту комнату было бы не отличить от строгого карцера. Снаружи не проникало ни звука. Гедимин невольно покосился на стену справа от себя и сам же себя одёрнул. «Это была галлюцинация. Сегодня обойдёмся без неё.»

– Где-то на территории «Вестингауза», – ответил Хольгер, напряжённо щурясь. – Одно из помещений внутри их завода.

«На территории «Вестингауза»? Не в форте и не в карцере? Странно,» – подумал Гедимин. За разговором он пытался вывернуть руку так, чтобы дотянуться пальцами до соседнего браслета, но добился только розовой полосы на лучезапястном суставе, – край браслета неприятно надавил на кожу.

– Где остальные? – спросил он и слегка сощурился – в груди снова зашевелился холодный стержень. «Теперь ясно, почему мы никого не нашли. Забрали даже глайдер… Линкен, наверное, уже мёртв. Живым он не дался бы.»

– Не знаю, – качнул головой Хольгер. – Я никого не видел. Возможно, их взяли позднее. Если Линкен ещё не пытается взорвать завод… или он пока ничего не знает, или уже расстрелян.

Гедимин кивнул.

– Иджес был жив. Когда мы с Кененом… – он поморщился. – Интересно, Кенен знал?

– Думаешь, он? – взгляд Хольгера вмиг прояснился и стал острым и цепким. – Он мог?

Сармат пожал плечами.

– Я не вижу смысла. Но… – он криво усмехнулся. – Это со мной бывает. Дай руку.

Хольгер растерянно мигнул.

– Нет, запястья, – Гедимин на долю секунды прикоснулся к дрожащей ладони сармата и крепко взялся за браслет. – Делай, как я скажу. Второй рукой нажми здесь и здесь. Зафиксируй, чтобы не проворачивался. Вот так…

Что-то внутри браслета захрустело. Гедимин крепко сдавил его двумя пальцами и выкрутил, как не слишком толстую жесть. Металл лопнул, напоследок выпустив несколько искр из оборванного провода. Второй браслет открылся сам, и Хольгер бросил его на пол и брезгливо потёр запястье.