Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 158 страниц)

Через два часа он, довольно ухмыляясь, откинулся к стене и посмотрел на готовую установку. Оставалось нажать на кнопку, и сармат это сделал. «Когда дойдёт до практики, у меня будет свой уран. И всё-таки жаль, что меня не допустят к исследовательским реакторам…»

Когда он, не обращая внимания ни на время, ни на озадаченных охранников, вошёл в барак, был уже четвёртый час, и меньше всего сармат ожидал столкнуться в коридоре с комендантом.

– Твою мать… – выдохнул Гай Марци, расширенными глазами глядя на Гедимина. – Ты где…

Сармат молча развернул письмо из университета и ткнул пальцем в верхние строчки. Гай мигнул.

– Тебя приняли – куда?! В ядерный университет?! Твою же ж мать… – он встряхнул головой и отступил на шаг назад. – Они там что, все рехнулись?!

– Я буду учёным, – сузил глаза Гедимин. – Уйди с дороги.

01 ноября 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Мелкие кристаллы льда сыпались из грязно-серых облаков, но не успевали сложиться в горы на земле – ветер тут же сдувал их. Ледяную крупу несло вдоль аэродрома, она царапала борта глайдеров и стены строений, била в глаза, забиралась под капюшон. От бывшего рудохранилища до ремонтного ангара можно было добежать менее чем за минуту, но Гедимин всё равно медлил, прислушиваясь к вою ветра и шороху ледяных кристаллов, царапающих крышу. Внутри бывшего рудохранилища, отведённого для законсервированной техники, воздух двигался вяло; там было тепло, приятно пахло консервирующим составом. У Гедимина был с собой распылитель с почти полным баллоном вязкой смеси, – он не понадобился, проверка показала, что слой консерванта за два года не стал тоньше, и в нём не появилось отверстий. «Всё в порядке,» – довольно кивнул Гедимин, вытирая руки. «Можно идти.»

Вечно стоять у ворот, комкая ветошь, было невозможно – и он шагнул под колючий ветер, закрывая массивные створки за собой. Тут же пришлось накинуть капюшон, опустить на глаза прозрачную маску, и уже сквозь неё Гедимин разглядел грузовые глайдеры на посадочных полосах. Подъехавшие тягачи ждали, пока отцепят фургоны. Вокруг, не обращая внимания на ветер и снег, собралась толпа сарматов. Сквозь порошу Гедимин разглядел на фургонах угловатые клейма «Вирма».

– Эй! – крикнул, приложив ко рту ладони, один из сарматов. – Эй, Гедимин! Иди сюда быстро!

«Торкват,» – запоздало узнал ремонтник и ускорил шаг. «Что случилось? Привезли новое оборудование? Понятно… Значит, «Вирм» раскачался. Полгода не понадобилось.»

Тягачи, толкая перед собой массивные фургоны, съезжались к ближайшей сорбционной установке. Разгруженные глайдеры откатывались на дальний край аэродрома. Прибыл ещё один, осторожно подъехал к общей очереди и был встречен долгими гудками. С фургонов стаскивали брезент; подогнали ещё один генератор защитного поля – тот, который уже стоял рядом с сорбционной установкой, не справлялся. Гедимин увидел под отдираемой обшивкой блестящий серый бок огромной цистерны, шагнул к ней, чтобы присоединиться к рабочим, но Торкват дёрнул его назад.

– Чёрт, ну и погодка! – донеслось из метели, и Гедимин удивлённо мигнул – голос показался ему знакомым. – К чертям генераторы, тащите всё в ангар! Пятый контейнер не трогать! Всё в ангар! Да откройте же ворота!

Гедимин шагнул к ангару. Два рычага перешли в нужное положение – и южная стена, разделившись на части, отъехала в сторону, освободив дорогу. Ветер швырнул внутрь полтонны снега, по тающим ледяным кристаллам в ангар вползли тягачи.

– Вот вы где, – выдохнула Дагмар, вынырнув из метели, и смерила Гедимина довольным взглядом. – Хоть искать не пришлось. Это вам. Документация на установки, сольвентные чаны, замену насосов…

Гедимин удивлённо мигнул, глядя на вручённый ему тубус со значком «Вирма».

– Миссис Кунц! – запоздало крикнул охранник за спиной самки. Она поморщилась.

– Начните с распоряжений, – продолжала она, глядя на Гедимина. – Вы – ответственный за монтаж нового оборудования на этом участке и обучение ремонтников. Первый лист в верхнем слое – достаньте и прочитайте!

Ошарашенный Гедимин послушно вскрыл тубус. Лист был невелик, имён на нём не было – но были указания, от которых он не сдержал усмешки. «В присутствии охраны разъяснить ремонтной бригаде особенности химического агента (сольвент Йонице), в том числе в ходе практических опытов…»

– Образцы сольвента в пятом контейнере, – пояснила Дагмар, с шумным вздохом оглядываясь по сторонам. – Хорошо, что вы здесь, Гедимин. Это внушает мне уверенность.

– Эй! – из-за контейнера вынырнул Торкват, выдернул тубус из рук Гедимина и внимательно осмотрел. – Здесь ошибка, миссис Кунц. Бригадир ремонтной базы – я, Торкват Марци. И отвечать за что бы то ни было здесь могу только я.

– Слушайте теска, – буркнул за спиной самки охранник. – И отойдите уже от… этого!

– Вы не обучались обращению с сольвентом, не так ли? – Дагмар повернулась к Торквату. – У меня списки всех, кто был направлен на обучение. «Вирм» в моём лице передаёт ответственность за сольвент Гедимину Кету.

Ремонтник смущённо покосился на командира. Тот пожал плечами.

– Ваше дело.

Сняв с груди рацию, он бросил её Гедимину и направился к контейнерам. Ремонтник еле успел поймать устройство. «Что с ним?» – он ошарашенно покачал головой. «Не вижу смысла.»

Ворота ангара бесшумно поползли на прежние места, стена соединилась, и охранник, выругавшись, еле успел увернуться от смыкающихся плит.

– Вы справитесь, – Дагмар внимательно посмотрела на Гедимина. – На вас всегда можно положиться.

– Мы снова работаем вместе? – сармат наконец смог произнести связную фразу.

– Нет, не в этот раз, – покачала головой Дагмар. – Мой опытный участок – на «Жёлтом озере». Жаль – без вас там делать нечего. В середине декабря я вернусь. Надеюсь, к этому времени тут всё заработает. У вас горят глаза, Гедимин. Жаль, что вы не инженер. Вас допустили к обучению?

Сармат кивнул.

– Лос-Аламос, – сказал он. – Ядерные технологии.

Самка округлила глаза, хотела ещё что-то спросить, но из метели донёсся сердитый окрик охранника.

– Пора лететь, – вздохнула Дагмар, быстрым движением хлопнула Гедимина по ладони и выскочила за дверь. Створки ворот беззвучно сомкнулись – быстрее, чем сармат успел изумлённо мигнуть. Он посмотрел на вскрытый тубус, на контейнеры, занявшие весь ангар, и на ремонтников, столпившихся вокруг.

– Здесь чертежи и схемы, – он кивнул на тубус. – Собирайтесь к верстаку. Посмотрим, что нам прислали.

08 декабря 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Тест пройден успешно,» – Гедимин довольно хмыкнул и нажал на кнопку «Перейти к следующему блоку». Вместо ожидаемого перечня ссылок он увидел крупную надпись: «Совмещение с программой «Химические технологии». Доступ открывается 10 декабря. Не забывайте об отдыхе!»

«Люди…» – качнул головой Гедимин, неохотно закрывая страницу. «Я забыл об этой их традиции. Глупо прерывать обучение на целый день каждую неделю. Ладно, завтра пойду в лабораторию.»

Слева донёсся тихий скребущийся звук. Гедимин посмотрел в окно – по стеклу водил ногтями Линкен Лиск. Поймав взгляд ремонтника, он ухмыльнулся, отошёл и помахал рукой. Сармат виновато склонил голову. «Уже ушёл. Завтра найду его. Сходим на озеро. А сегодня… надо поймать хотя бы Хольгера. Давно его не видел.»

– Уже? Так рано? – администратор – человек по имени Паскаль – встал из-за своего стола и повернулся к Гедимину. – Не прошёл тест?

– Прошёл, – отозвался сармат. – Блок закончился, новый – с понедельника.

Он досадливо сощурился, и Паскаль хмыкнул.

– И ты недоволен? Серьёзно? Тебе что, всерьёз нравится сушить тут мозги? Десять часов на урановой шахте, потом вот это, и ты ходишь тут с самой довольной рожей в посёлке?

Гедимин удивлённо мигнул. «Настолько заметно? Эта мартышка внимательнее, чем может показаться.»

– Мне нравится новая информация, – сказал он и двинулся вперёд, уверенный, что человек уйдёт с дороги. Но Паскаль остался на месте, только поднял руку и помахал каким-то обрезком бумаги.

– Забыл сказать – какой-то тип с материка хочет с тобой общаться. Вот его адрес. Моранси ему разрешил. Не знаю, что за гусь, – неблагонадёжность с тебя не сняли, но разрешение у него есть. Держи адрес.

Гедимин смог подавить дрожь в пальцах, но странное ощущение жара колыхнулось в груди. «Герберт Конар» – было напечатано на листке вместе с адресом. «Тот самый?» – на сомнения у сармата оставалось полсекунды. «Вероятность равна единице.»

Он поднялся на второй этаж, заглянул в комнату Хольгера – свет был погашен, и никого внутри не было.

– Наверху, – буркнул разбуженный сосед. – Не спится ему. А тебе чего не спится?

Лестница на четвёртый этаж сегодня показалась Гедимину в несколько раз длиннее. Он трижды останавливался, заглядывал в листок, убеждался, что прочёл всё верно, и растерянно хмыкал. «Видимо, Майкл рассказал ему, чьи были чертежи. Даже не знаю, что мне ему написать. Если охрана узнает о моих делах на свалке – расстреляет на месте. Как рассказать, чтобы понял только учёный? Надо поговорить с Хольгером…»

Хольгер, оторванный от игры, изумлённо замигал. Гедимин, не дожидаясь, пока он опомнится, показал ему листок.

– Атомщик из Лос-Аламоса? – усмехнулся Хольгер после секундной заминки. – Не знаю, как он это сделал, но тебе теперь будет с кем поговорить.

Гедимин кивнул.

– Не знаю, что ему написать, – пробормотал он, глядя в пол. – Макаки всё прочитают. Могут узнать лишнее.

– Так не пиши, что ты сделал, – пожал плечами Хольгер. – Пиши – «а что, если…». Он поймёт, а макаки – нет. Садись, напиши ему что-нибудь. Я буду тут, чтобы ты меньше волновался.

Как только открылась страница почты, сармат-инженер крепко вцепился в плечо Гедимина и ткнул пальцем в экран.

– Смотри!

Кнопка «Входящие» мигала, сообщая о новом письме. «Кронион? Слишком рано. Кто-то из механиков? Почему пишет мне, а не Иджесу?» – Гедимин растерянно хмыкнул.

– Письмо от третьего декабря, – прочитал Хольгер на подвисшей странице. – С материка!

«Гедимину Кету, сармату-механику из Ураниум-Сити, со всем возможным уважением от Герберта Конара,» – Гедимин впился взглядом в строчки. «На свой страх и риск я решил выйти с вами на связь. Официальное разрешение рано или поздно дойдёт до меня – на канадских территориях те, кто принимает решения, ещё более медлительны, чем на материке. Надеюсь, с его получением письма начнут ходить быстрее. Не знаю, когда вы получите моё послание, и захотите ли ответить. То, что рассказал Майкл, потрясло меня, признаться, я не сразу поверил, но даже если это правда на десятую часть – это изумительно. Я хочу узнать, как подобные идеи пришли вам в голову, и что вы дальше делали с ними. Была ли польза от моей помощи? Знаю, что вы вносили какие-то изменения уже после – было бы очень интересно увидеть окончательный вариант. А также узнать, какие ещё идеи вас посещают. Если мой стиль покажется вам неприятным, вопросы – неуместными, а темы для обсуждения – нежелательными, можете сообщить об этом самым прямым образом, но, ради всего святого, не прерывайте связь. Я почти ничего не знаю о сарматах, о вашей жизни на территориях, – мне интересно всё. Может быть, у вас есть вопросы по обучению? Из того, что я слышал, ясно, что вы делаете успехи, даже неожиданные для студента без специальной подготовки. Мне было бы интересно узнать, какая у вас подготовка на самом деле. А может быть, вы хотите узнать больше о моих занятиях? По словам Майкла, застенчивость сочетается в вас с бешеной жаждой знаний. Я готов помочь вам добывать их. Жду ответа. Всегда ваш, Герберт Конар. Примечание: плутоний от урана на ощупь не отличается!»

Гедимин хмыкнул. Хольгер, дочитав до конца, ткнул его кулаком в плечо.

– Не слишком связно мыслит, а? Наверное, тоже волнуется. Видишь, ему интересно. Думаю, это хорошо.

– Это хорошо, – кивнул Гедимин, разворачивая форму ответа. «Я тоже не слишком связно мыслю сейчас,» – думал он с досадой, набирая первую строчку. «Но я постараюсь. Нам обоим интересно, и если меня не расстреляют по итогам переписки, – это будет самый полезный эксперимент…»

20 декабря 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Небо уже третий день было затянуто тучами; снегопад прекратился через два часа после начала рабочей смены, добавив ещё десять сантиметров снега к двадцати, которые уже покрывали лес. Роботы-уборщики ползали по трубам, счищая ледяные кристаллы; цистерны уже были очищены, и из-под снега проступили многочисленные предупреждающие знаки. Каждая ярко окрашенная труба, цистерна, промежуточный насос были видны издалека на белой поляне. Гедимин, глубоко погружаясь в рыхлый снег, медленно шёл вдоль ограды, разглядывал оборудование и едва заметно кивал своим мыслям. Запуск был ночью; сейчас обе установки работали в штатном режиме, и недавняя проверка на управляющем пункте никаких нарушений не выявила. Приземистые широкие цистерны с сольвентом, опоясанные рядами предупреждающих знаков, выглядели совершенно безвредными, как и яркие баки с кислотой и щёлочью. Но Гедимин знал, какие процессы происходят внутри – и что именно эти вещества делают с горными породами на глубине полусотни метров – и внимательно разглядывал узлы труб и кожухи насосов. «Самые уязвимые точки,» – думал он, недовольно щурясь. «То, что оставили без замены. Распад начнётся отсюда. Через полгода пойдут первые протечки. Слишком непрочные ёмкости для таких агрессивных реагентов…»

– Гедимин, о чём вы задумались? – тронула его за руку Дагмар Кунц. Он надолго задержался на пятачке, с которого были видны все ряды цистерн, – самка успела догнать его. Она остановилась рядом, скользнула взглядом по цистернам и повернулась к сармату.

– Насосы нужно было менять, – буркнул тот.

Дагмар усмехнулась.

– Ещё ни один насос не прослужил вечно, Гедимин. Вы, кажется, хотите, чтобы это поле проработало несколько тысяч лет? Рудное тело истощится уже через три года. Насосы выдержат.

Гедимин сделал ещё несколько шагов. Со следующей точки обзора можно было разглядеть внешние датчики. Их сделали крупными, видимыми издалека, и прикрыли прочным стеклом. В данный момент в шахту сбрасывалась кислота – смесь сольвента, настроенного на поиск урана и никеля, переходила в состояние поглощения.

– Среда внизу достаточно кислая, – сказал сармат, глядя на датчик расхода. – Надо уменьшить сброс.

– Инженеры рассчитали все пропорции, – Дагмар успокаивающе похлопала его по руке. – Сброс такой, каким должен быть. Вы что, заботитесь о перерасходе кислоты?

– О сохранности всего этого железа, – Гедимин кивнул на поле. – Того, что внизу. Когда рассчитывали пропорции, Вольт присутствовал?

Дагмар подняла голову и посмотрела ему в лицо.

– Вольт? Это не единственный грамотный человек в корпорации, Гедимин. К тому же он не работник корпорации. Его интересы с нашими сходятся в очень немногих точках. Однако… Вы не изменились за три года, Гедимин. Всё так же думаете только о работе.

Гедимин мигнул. «А что, мне поручили что-то другое?» – он покосился на рацию в нагрудном кармане.

– Я отвечаю за свою работу, – сухо сказал он. – О чём ещё я должен думать?

Дагмар усмехнулась.

– Вам нравится такая жизнь? Урановые шахты, тяжёлая работа, научные штудии по вечерам? Вы когда-нибудь отдыхаете?

– Мы спим, – буркнул Гедимин. «Как всё-таки макаки любят задавать непонятные вопросы…»

– У вас появилась подруга? – Дагмар встала между ним и оградой, запрокинула голову, чтобы посмотреть сармату в глаза. Меховой капюшон заскользил по волосам, но самка поймала его и придержала за опушку.

– Их три, – ровным голосом ответил сармат. – Этого достаточно.

– Оу, – самка недоверчиво покачала головой. – Да… да, этого, пожалуй, достаточно. Да, отдохнуть вам удаётся только во сне. Что же, оборудование в порядке, можно считать вашу работу завершённой. На этом участке всё прошло по плану. Осталось ещё три.

– Что на «Жёлтом озере»? – заинтересовался Гедимин. Дагмар махнула рукой.

– Работа идёт. Если очень повезёт, то Рождество я встречу дома. Но пока в это не слишком верится. Ладно, идите к глайдеру. Я пойду по вашим следам.

Когда глайдер «Вирма» поехал по взлётной полосе, набирая скорость, Гедимин вошёл в ремонтный ангар и наткнулся на Торквата. Тот стоял у ворот, загородив проход, и молча смотрел на ремонтника. Гедимин кивнул, снял с себя рацию и протянул ему.

– Хорошо, – сказал Торкват, вешая прибор поверх комбинезона, и отошёл от ворот. Гедимин перешагнул порог, позволив створкам сомкнуться, и озадаченно посмотрел на командира.

– Я нарушил какой-то обычай?

Ответа он не получил.

– Да ну, выкинь из головы, – отмахнулся Иджес, подойдя к нему. – На скважинах всё в порядке?

– Пока работают, – пожал плечами Гедимин. – Проблемы начнутся через полгода. Есть срочная работа?

Торкват, отошедший к верстаку, резко развернулся.

– Кого из нас ты спрашиваешь? – медленно проговорил он. Гедимин удивлённо мигнул.

– Того, кто знает. Знаешь ты – отвечай.

Торкват на долю секунды стиснул зубы, посмотрел мимо Гедимина и указал на восточную стену.

– Ветер и снег могли повредить крышу склада. Иди и проверь её.

Крыша склада слегка потрескивала под весом сармата, но Гедимин знал, что балки достаточно прочны, и бродил по ней уверенно. Сверху её немного присыпало снегом, но большую его часть убрали роботы. Сармат поддел и сбросил вниз небольшую льдинку, прилипшую к крыше, и недоумённо пожал плечами. «Торкват сегодня странный. Ничего не понимаю.»

25 декабря 53 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Ржавое железо оглушительно заскрежетало над ухом, и Гедимину спросоня привиделось, как валятся друг на друга изъеденные коррозией стальные мачты. Он вскинулся, уворачиваясь от летящей балки, растерянно замигал, увидев перед собой матовый купол защитного поля, и провёл ладонью по глазам. «Таймер…»

Он дотянулся до дребезжащего устройства и отключил его. Было раннее утро; сверху доносились приглушённые сердитые крики – охрана ночью потеряла что-то в овраге и теперь пыталась найти. Гедимин достал канистру с водой, вылил ледяную жидкость на голову, за шиворот, долго и жадно пил, пока не почувствовал, что в голове прояснилось. «Когда я заснул? Кажется, после трёх. Или раньше?»

Он проверил температуру фторирующего реактора, щёлкнул по манометру на баке, прикреплённом к обогатительной камере, – эти агрегаты пока не нуждались в его вмешательстве. Он убедился, что печь окончательно остыла, и вскрыл её, вытряхнув на подложенный лист фрила тяжёлые светло-бурые диски; аккуратно провёл по одному из них пальцем – даже сквозь перчатку чувствовалось ровное тепло. «Трудно поверить,» – хмыкнул сармат, прикрывая лицо респиратором. «Мой собственный плутоний. Хватит на второй РИТЭГ. Но Линкену лучше не показывать. Всё равно не поверит, что это не взрывается.»

Гедимин пристегнул к руке лучевой резак. Это устройство давно не было похоже на его первую грубую самоделку; оно уже застёгивалось, как настоящая ремонтная перчатка, по мощности превосходило её, а по аккуратности готовых швов и разрезов практически не отличалось. Ниша, подготовленная под новый генератор, пока была открыта, массивная заслонка отодвинута в сторону, полусобранный РИТЭГ лежал посреди коридора – не хватало только центральных элементов. Гедимин взял из ниши плоский стальной контейнер. Ещё несколько лежало там, рядом с недостающими деталями – крышками. Осталось приварить их, и можно было закончить работу, начатую ещё в августе. «Хорошо тут,» – довольно усмехнулся Гедимин, оглядевшись по сторонам. «Перебраться бы сюда на праздники. Всё равно Лос-Аламос отдыхает.»

Ближе к полудню он всё-таки вышел из убежища. Охрана уже нашла искомое – или, возможно, продолжила поиски на другом конце города, и в овраге было безлюдно. Над стадионом разносилась навязчивая мелодия, что-то стучало, скрежетало и периодически грохотало, – сарматы осваивали недавно залитый каток. Ритмичные звуки были слышны и на площади у форта, где в очередной раз поставили срубленную сосну и навешали светодиодов. На озере музыки не было, но лёд трещал, вода плескалась, а охранники орали на кого-то из купающихся. «В одежде плавать неудобно,» – пожал плечами Гедимин, повернувшись на звук. «А на пороге кристаллизации – попросту опасно.»

Перейдя пустую улицу, он зашёл в барак. «Бубенцы, бубенцы весело звенят!» – доносилось из динамика в коридоре. В тёмных комнатах было тихо. По лестничному колодцу раскатывался приглушённый грохот стрельбы – на пятом этаже опять крутили что-то о недавней войне… или об одной из войн между людьми, ещё до появления сарматов, или о какой-то придуманной войне. Потолок информатория обычно гасил такие звуки; там не было слышно стрельбы и в этот раз, зато с порога Гедимин уловил ровный гул – множество разговоров, негромких, но непрерывных.

– Эй, Джед! – Кенен, как обычно, блуждающий вокруг плотной толпы сарматов, увидел Гедимина и широко улыбнулся. – Я занял тебе место! Алексей, хватит глазеть на макак, – пропусти Джеда!

– Исчезни, – отмахнулся Алексей. Вынув из уха один наушник, он оглянулся на Гедимина, кивнул ему и снова уткнулся в экран. Сармат увидел горящий огонёк над телекомпом – работала камера, подходить не следовало.

– Tza atesqa! – криво ухмыльнулся ему навстречу Линкен. Он стоял за плечом Хольгера; тот внимательно во что-то вчитывался и на Гедимина посмотрел краем глаза.

– Пропустил речь координатора? – Линкен легонько ткнул Гедимина кулаком в бок.

– Что-то интересное? – спросил ремонтник, заглядывая в монитор перед Хольгером. – Думал, вы на озере.

– Успеется, – махнул рукой Линкен. – Тут всё весело. Вот, почитай с Хольгером.

«Террористический акт в Институте Вистара,» – гласил крупный заголовок. «Лабораторный корпус повреждён, девять человек погибли в результате нападения группировки так называемых «чистых» на исследовательский институт биологии и генетики в Филадельфии. На место трагедии прибыл координатор проекта «Слияние» Джеймс Марци…»

– Рано взорвали. Могли бы его подождать, – криво ухмыльнулся Линкен.

– Они убивают своих учёных, – Гедимин сузил глаза, ткнул в экран, перелистнув страницу. – Tzaat hasulesh!

– Эй, тише там, – обернулся сармат-администратор. – Законы да Косты никто не отменял. Я к охране не пойду, но и вы – думайте над словами.

– Учёные-учёные, – вздохнул Кенен Маккензи, втискиваясь между Линкеном и Гедимином. – Как тут говорят – враг уже у ворот. Смотри сюда.

Он показал Гедимину ладонь. На ней лежало что-то вымазанное в бурой грязи. Сармат, изумлённо мигнув, узнал кусок человечьей кожи, срезанной прямо с тела. На ней чернел сложный рисунок – голова животного с прижатыми ушами и разинутой зубастой пастью.

– Что это? – Гедимин слегка отодвинулся – смотреть на кусок «макаки» было не слишком приятно. – Из патруля?

Кенен кивнул и осторожно завернул кожу в обрезок ветоши.

– Только утром вернулся. Рождественское дежурство. У границы встретили отряд – пятнадцать макак, все с оружием. Это, конечно, неплохо… нужна будет небольшая помощь, Джед. Завтра сможешь?

– Ты рассказывай, – недовольно сощурился Линкен. – Что с макаками?

Кенен пожал плечами.

– В лесу много опасностей. Медведи, например. Ямы, присыпанные снегом. У всех были вот такие татуировки. Это знак «чистых». То есть, это не настоящие татуировки – это рисунки на коже. Но были они у всех. Не думаю, что это единственный отряд.

– Повстанцы, – хмыкнул Хольгер. – Самое время для повстанцев – через три года после их победы…

– Это всё Джеймс, – Линкен, морщась, провёл пальцем по шраму на затылке. – Без его идиотского проекта все макаки сидели бы тихо. Снимали бы свои фильмы, называли бы нас слизью, но не шлялись бы тут с оружием. Зря Саргон не расстрелял его ещё на Деймосе.

– Эй, вы, – Алексей, вынув наушники, повернулся к сарматам; его глаза ярко светились. – Джессика и Харольд передают вам привет! Особенно тебе, Гедимин. Они желают тебе стать настоящим учёным. Джессика обещает летом прислать вам всем подарки. Она хочет слетать в Ураниум-Сити и надеется, что добудет разрешение. Харольд к лету уже будет похож на разумное существо…

Гедимин мигнул.

– Харольд?

Кенен с широкой ухмылкой хлопнул его по плечу и подошёл к Алексею. Экран уже погас, и камера отключилась.

– Харольд? – повторил Линкен и на полсекунды стиснул зубы; всё его лицо перекосилось, и он снова потянулся к шраму. – Твой… sulwa? A-ah-hasu… tza-at ah-hasu…

– Заткнись! – крикнул Алексей, рывком поднимаясь с места.

Сарматы вокруг – и те, кто бродил по залу, и те, кто спокойно сидел за телекомпами – повернулись к нему.

– Эй! Мне охрану позвать? – администратор шагнул в проход между столами. – Линкен, ты забыл, что война кончилась?

Взрывник, качнув головой, тяжело опустился на стул. Обведя сарматов мутным взглядом, он посмотрел на Гедимина.

– Что скажешь, атомщик? Ты умный.

– Алексей к тебе не лез, – сузил глаза Гедимин. – Отстань от него. Что, хочешь убить его, как те «чистые»? Это глупо даже для макаки.

Линкен мигнул, его взгляд немного прояснился.

– Да, это глупо, – согласился он, облокачиваясь на стол и брезгливо щурясь на Алексея. – Его просто притравили этой… мерзостью. Это их надо убивать. Их.

Гедимин сел на стол рядом с ним, положил ладонь на его плечо. Шрам на щеке Линкена то и дело дёргался, и сармат встряхивал головой и болезненно щурился.

– Харольд Алекс Уотерс-Юнь, я полагаю? – спросил Кенен, широко, по-человечьи, улыбаясь. – И ты молчишь! Это знаменательное событие для всего Ураниум-Сити. Что бы ни говорили некоторые…

– Хватит! – Алексей резко развернулся к нему. – Тебе-то что надо?!

– Я – твой друг, – Кенен улыбнулся ещё шире. – Есть хорошая традиция в Атлантисе. Тут дарят подарки новоиспечённым отцам. Вот, держи. Достать это было непросто. Искал лучше, но охранники ничего не понимают в сигарах. Готовы курить хоть лишайник. «Ла Каста», из бывшей Мексики.

Он протянул Алексею светло-серую палочку пятнадцатисантиметровой длины, перевязанную синей лентой. Сармат-венерианец изумлённо мигнул, осторожно взял странный предмет и понюхал его.

– Это курительная палка? Я пробовал их на Венере. Надо выйти на улицу, иначе весь дом провоняет.

– Идём, – Кенен тронул его за плечо. – Покурим и всё обсудим. Местные «чистые» пусть утрутся.

Рука Линкена под ладонью Гедимина вздрогнула и напряглась; ремонтник крепко сжал пальцы и надавил, понуждая взрывника оставаться на месте.

– Hasukemesh, – еле слышно пробормотал он. – Я пойду на озеро, атомщик. Там хотя бы чисто.

– Не трогай Алексея, – предупредил Гедимин, неохотно отпуская его плечо. – Тебе он ничего не сделал.

– Я провожу его, – тихо сказал, повернувшись к ремонтнику, Хольгер. – Не беспокойся, всё обойдётся.

– Догоню вас через час, – кивнул Гедимин.

Он сел за освободившийся телекомп, настороженно огляделся по сторонам и открыл почту.

«Гедимину Кету, с уважением, от Герберта Конара. А также всем сотрудникам службы безопасности, которые будут читать это письмо. (Специально для них: нельзя ли ускорить процесс? Такое впечатление, что наши письма идут через Северный Союз с заходом на Титан.)

Что касается вашей идеи: да и ещё раз да! На выходе вы получите рабочий корабельный реактор – одну из моделей «Звёздного кондора», в зависимости от типа теплоносителя. Этого хватит, чтобы поддерживать жизнь крейсера – или промышленного города на любой из планет Солнечной Системы.

О ртути: эта идея не так хороша, как кажется. Все попытки использовать её как теплоноситель заканчивались одинаково – протечками изо всех швов трубопровода. У нас пока нет материалов, способных удерживать её сколько-нибудь долгое время. В корабельных реакторах, как правило, применяют свинец с добавлением висмута. (Вот хорошая ссылка. У вас, как студента Калифорнийского университета, есть право на бесплатный доступ туда.)

О ваших предположениях насчёт меня, Майкла и профессора Аткинсона: нет и нет. В Лос-Аламосе – и за его пределами тоже – нет никого, способного надавить на мистера Аткинсона. Разумеется, мы предложили ему взять вас, но решение было за ним. Как вы знаете, раньше в Лос-Аламосе не обучался ни один сармат. Видимо, это и пробудило его любопытство. Он согласился дать вам шанс. Не знаю, как он, а мы с Майклом об этом не жалеем. А что насчёт вас? Было бы интересно услышать, что вы думаете об учёбе, и как она для вас проходит.»

Гедимин хмыкнул, потянулся к кнопке ответа, но, подумав, опустил руку. «Интересно, где учились сарматы-атомщики? Они были, я в этом уверен. Но спросить не у кого.»

«И последний ответ: да, это возможно и даже не слишком затруднительно, если вы не боитесь скуки. Имея запас урана, источник направленного излучения (альфа– или нейтронного, или даже пучка ускоренных ионов), простейший хроматограф и несколько лет свободного времени, можно получить многие трансурановые элементы. Можно даже попробовать синтезировать сверхтяжёлые ядра, обогнав официальных исследователей. Однако практическая польза ничтожно мала. Не спорю, когда-то это была многообещающая область исследований. Но теперь уже очевидно: ничего, кроме удовлетворения любопытства, это не даёт. Да, предположения насчёт Острова стабильности отчасти оправдались (могу развить эту тему в следующем письме, если вам интересно). Однако то, о чём вы пишете, не более чем фантазия. Конечно, я знаю семейные истории Майкла – мы вместе учились, и всё это я слышал не один раз. Но исходя из доступной нам информации – это всего лишь легенда. Федералам не следовало создавать такой ореол таинственности вокруг взорвавшегося реактора – с реакторами такое бывает, и в те времена случалось нередко. Это, конечно, было трагедией для семьи Майкла, и я очень ему сочувствую – но всё, что они вокруг этого накрутили, обычные фантазии. Никаких сверхдолгоживущих трансурановых элементов там нет и быть не может. Я в этом уверен на девяносто девять процентов…»