Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 158 страниц)

Безымянный, отстегнувшись и потерев обожжённый бок, выглянул наружу. Солдат в экзоскелете пинком отодвинул труп от «Гарпии» и отрезал мертвецу руку с зажатым в ней бластером. Тридцать пятый задумчиво смотрел на убитого и на необычно светлую кровь, растёкшуюся по палубе. Чужой солдат был на удивление маленьким – его макушка едва достала бы любому из Eatesqa до груди. Голова лопнула под лучом бластера, но ещё можно было распознать цвет кожи на остатках лица, прикрытого респиратором. Этот человек был тёмнокожим.

«Мелкая мартышка,» – хмыкнул безымянный. «Не видел их раньше. Любопытно…»

Он осторожным пинком перевернул труп на живот и увидел пристёгнутый к спине ранец – плоский ящик из пятнистого скирлина. Это определённо был механизм, и управляющие элементы находились на широком ремне, обхватившем грудь мертвеца. Безымянный снова пошевелил его и едва успел отдёрнуть ногу – ещё секунда, и манипулятор экзоскелета раздробил бы ему голень.

– Убрался, живо! – рявкнул «броненосец» и, ударив «рукой» по захлопнувшемуся люку, схватил труп за ногу и уволок из трюма. Безымянный недоумённо хмыкнул, огляделся по сторонам – никто из уцелевших, казалось, не видел ничего из произошедшего. Две «Гарпии» жались по углам, остальные доки были свободны, – из двух звеньев в «Шибальбу» возвращалось одно.

«Приспособление для полёта,» – безымянный в задумчивости облокотился на приборный щиток. «И для дыхания. И оружие. У одной макаки… или у каждой из них? И где тогда все эти вещи у меня?»

Он разгладил скукоженную ткань на боку – она, как и кожа, должна была постепенно залечить повреждения – и посмотрел на крыло смятого «Шрайка». Его ракетомёты были целы – у него, как и у тридцать пятого, снаряды закончились раньше, чем враги. «Пригодится,» – подумал солдат Eatesqa, придирчиво осмотрев «Шрайк». «Много полезных вещей.»

23 апреля 56 года, вечер. Земля, Экваториальный Атлантис, база-космодром «Шибальба»

Световое жало резака давно погасло, но перегретое сопло остывало медленно, и безымянный пилот Eatesqa не спешил положить его к инструментам. Трофейный «Шрайк», разрезанный на куски, лежал посреди площадки… точнее, уже не лежал – ремонтники с соседних квадратов утаскивали каждую часть, едва она отделялась от корабля. Безымянный огляделся в поисках ракетомётов – один из них он отложил для себя. Их уже не было. Уцелела только одна пластина полосатой брони, и то потому, что тридцать пятый на ней стоял.

Хмыкнув, он подобрал кусок обшивки, вернул резак в общую груду (кто-то немедленно уволок его) и пошёл к своей «Гарпии». Пробоину, по крайней мере, следовало залатать.

– Эй! – двое в пятнистой броне вышли из-за корабля. – Стой! Этот?

Один из них направил на тридцать пятого фонарь. Видимого света тот не излучал, но безымянный почувствовал лёгкую щекотку. Луч скользнул по лбу и угас.

– Он, – сказал «броненосец» с фонарём.

– Я же говорил – жёлтоглазый, – хмыкнул второй.

– Ты ещё их различаешь? – поморщился первый. – Стой на месте, рядовой. Ты проявил доблесть и будешь награждён.

«Палец» стальной руки нагрелся и прижался к скирлину на груди тридцать пятого, вплавляя в тёмно-синюю поверхность серебристую полоску.

– За уничтожение пяти кораблей и храбрость, проявленную в бою, – объявил второй «броненосец» собравшимся вокруг солдатам. У некоторых из них безымянный увидел такие же полоски – у кого-то одну, у кого-то две или три.

«Храбрость?» – мигнул тридцать пятый. «Броненосцы» уже ушли, он снова остался наедине с побитым кораблём. Ожог на боку поджил, покрылся багряной коркой и постоянно зудел, а теперь ещё зачесалась прижжённая кожа под наградной полоской. Безымянный покосился на значок – расплывчатое изображение истребителя. «Должно быть, «Раптор». У «Шрайков» крылья не такие,» – подумал он, примеряя кусок брони к дыре в боку «Гарпии».

Сирена взвыла под куполом, и безымянный выпустил пластину из рук, но тут же подобрал её и принялся приваривать к крылу. Никто не взлетал, и координатор испускал только невнятное шипение и хрип. Сирена завыла снова.

– Пошёл! – крикнул безымянному один из «броненосцев». Все, отложив дела, куда-то направлялись, и тридцать пятый понял, что доделать работу ему не дадут. Нехотя сняв шлем, он смешался с толпой и побрёл по знакомому коридору.

– В информаторий, – запоздало буркнул координатор. «Опять?» – озадаченно мигнул тридцать пятый.

Толпа вынесла его в знакомый зал с огромным экраном, и «броненосцы», растолкав собравшихся, заняли места вдоль стены. Их стало меньше – двоих не хватало. Экран мигнул, приближая изображение, безымянный посмотрел на него – там была та же чёрная стена и те же Eatesqa, и Саргон Криос с тревожным блеском в глазах приветственно вскинул руку.

– Tzaat Eatesqa, воины всех планет! Я, Саргон Криос, обращаюсь к вам!

– Ну, привет, – пробубнили за спиной у безымянного, и чьи-то руки обхватили его за плечи. С сонным бормотанием незнакомый пилот уткнулся лбом ему в спину. Двое стояли рядом, как будто просто так, но тридцать пятый быстро понял – они прикрывают дремлющего от взглядов охраны.

– Нет ничего, в чём бы мы не превосходили наших противников. Люди, ничтожные потомки обезьян… – запись прокручивалась, и тому, кто говорил, не было дела до спящих и бодрствующих.

– Идиотская выдумка с рейдом, – громко и зло шептали у стены. – Мало того, что мы потеряли «Циклоп»…

– Там были северяне, – буркнул второй «броненосец». – Нарваться на «Юрия» и довести его чуть ли не до базы! Какой дебил вообще додумался…

– Сражайтесь, Tzaat Eatesqa! – крикнули с экрана, и безымянный не расслышал последние слова. Он досадливо сощурился. «А вот эта информация небесполезна,» – подумал он, вспоминая огромный зловещий корабль, поднимавшийся сквозь тучи над Атлантикой.

– Каждый воин, живой или павший, будет прославлен в веках! – запись подходила к концу, и тот, кто дремал на спине тридцать пятого, зашевелился.

– Zaa ateske! – бодро гаркнул он и выпрямился, убирая руки с плеч соседа. «На ком он спал, когда меня не было?» – подумал безымянный.

– Когда Север пригонит сюда крейсера, мы секунды не продержимся, – громко шептал соседу один из солдат в экзоскелетах. – Сдохнем ни за шмат Би-плазмы! «Юрий» – это не «Скаты», от него не отсидишься в сельве…

Армия «Шибальбы», отвернувшись от экрана, уже выбиралась из информатория. Безымянный медлил. «Мы снова получили эту странную информацию,» – покосился он на погасший экран. «В этом должен быть какой-то смысл…»

– Чего встал?! – солдат, напуганный крейсерами Севера, резко развернулся к остановившемуся пилоту. Тот подошёл слишком близко и смотрел в упор, – «броненосец» даже вздрогнул.

– Зачем нам нужна эта информация? – тридцать пятый указал на экран, и те, кто ещё не покинул зал, внезапно шарахнулись к стенам – вокруг не осталось никого. – Она повторяется каждый раз и не несёт смысла. Как мне её применить?

«Броненосец» вздрогнул – и те, кто стоял рядом с ним и скучающе разглядывал зал, разом повернулись к тридцать пятому. Тот мигнул, увидев направленные ему в грудь бластеры, – все, что были на «лапах» экзоскелета.

– Заткнись!

Бластеры зашипели, разогреваясь, но так и не выстрелили. Один из пилотов с силой толкнул «лапы» в сторону, и шипение умолкло.

– Словами отвечать разучился? – бросил пилот – и, пошатнувшись, отлетел в сторону и упал на четвереньки. Один из «броненосцев», шумно дыша, опустил станнер. Тридцать пятый подхватил упавшего, толпа заколыхалась, смыкаясь, – охранники подгоняли отстающих. Безымянный ускорил шаг, придерживая сползающее тело. Незнакомый пилот не был ранен – только оглушён, и теперь со злым шипением пытался выпрямиться.

– И правда, разучились, – прошептал он, цепляясь за плечо тридцать пятого. – Отморозили мозги на своём Марсе.

Сбоку лязгнули двери. Тридцать пятый мельком удивился, что коридор длиннее, чем был в прошлый раз, и ведёт в другую сторону, но выстроившиеся вдоль стены охранники не давали толпе остановиться.

– Сдохнем в этой дыре, среди безмозглого мяса, – громко шептал один из них, полуобернувшись к соседу. – Вернуться бы в Агарту, отдохнуть от идиотов…

– В зеркало не смотрись, и не устанешь, – фыркнул оглушённый пилот, попытался убрать руку с плеча тридцать пятого, но пошатнулся и едва не упал. Его бил озноб.

– Не стоило, – тихо сказал тридцать пятый. – Лучше бы он в меня выстрелил.

– Из «Бааль-Мэта» в упор? – ухмыльнулся пилот. – Не говори глупостей, eateske. Тебя пристрелили бы, эти Марци – ублюдки, каких поискать…

Координатор ожил и затрещал, с трудом выдавливая из себя звуки.

– Тренировка! – объявил он наконец.

– Это кстати, – кивнул пилот, потирая висок. – Долгий путь. Пока никто не мешает, слушай сюда. Ты спрашивал, чем и зачем нам парят мозг в информатории?

Тридцать пятый мигнул – речь пилота была понятной, но странной.

– Нас воодушевляют, eateske, – хмыкнул оглушённый. – Знаешь, что такое боевой дух?

Безымянный снова мигнул.

– Я не понимаю, – сказал он.

– Понимаешь больше многих, – тихо хихикнул пилот. – У тебя, eateske, есть мозги… Саргон начал эту войну, знаешь? А теперь он где? Он давно мёртв. А знаешь, как обидно, когда ты подох, а все живы? Теперь мы будем воевать, пока все не уйдём за ним. Вот в чём смысл, eateske.

Безымянному хотелось остановиться и обдумать услышанное, но сзади напирали. Он подался к стене, подхватил пилота подмышки и помог ему выпрямиться.

– Командир Саргон мёртв? А кто командует «Шибальбой»? – спросил он.

– Спасибо, – выдохнул оглушённый, помотав головой. – Никто, eateske. Командир убит месяц назад.

Безымянный мигнул. Координатор сердито хрипел, и пробегающие мимо солдаты недовольно толкали застрявшего в спину, но он не двигался.

– Кому мы подчиняемся? – спросил он, глядя в красные глаза пилота. Тот ухмыльнулся.

– Марци, пока они не передохли, – прошептал он. – Мы будем воевать, как говорил Саргон, до последнего. Идём, пока к нам не привязались. Я очухался.

Он отпустил плечо безымянного и пошёл рядом с ним, изредка пошатываясь.

– Зачем это нужно Марци? – спросил тридцать пятый. – Мы не можем победить. Они это знают.

– Отлично, eateske, – прошептал пилот и ткнул его кулаком в бок. – Да, знают лучше нас. Они боятся, eateske. Им есть чего бояться. Когда людишки возьмут «Шибальбу»…

Он поморщился и быстро огляделся по сторонам.

– Таких, как мы с тобой, расстреляют быстро и без затей. А вот им, дружкам Саргона, это не светит. Они будут прикрываться нами, пока мы здесь есть. Слышал, как они нас называют?

Безымянный кивнул. Впереди, за широко раскрытой дверью, виднелись перекорёженные развалины – груды обломков, остовы зданий, свисающие сверху пучки проводов, и те, кто обогнал его, уже сновали там. Это была полоса препятствий; иногда над ней пролетали белесые разряды станнера, и кто-нибудь падал, оглушённый, и долго потом тряс головой.

– Эй, в дверях! – в коридор выглянул один из Марци. – Вперёд, и живо!

Пилот дёрнул тридцать пятого за руку, ныряя вместе с ним за спины столпившихся на краю площадки.

– Наперегонки? – предложил он, указав на полосу препятствий. Безымянный кивнул.

… «Двадцать один, двадцать два… Вперёд!» – тридцать пятый оттолкнулся от обломка стены. Разряд станнера сверкнул за его спиной, когда он скатывался по качающейся плите. Две тяжёлые балки с грохотом рухнули на плиту, но безымянный уже карабкался по выщербленной стене, сторонясь окон. Один из солдат, приняв подоконник за удобную ступеньку, неосторожно сунул ногу внутрь и, дёрнувшись всем телом, полетел вниз, – кусок металла, едва заметный в трещине рамы, лежал там не просто так.

Красноглазый пилот давно пропал из виду – в последний раз тридцать пятый видел его за правым плечом, когда он решил проложить путь понизу, по рвам и подвалам. Но со стены была видна дальняя граница площадки – а там его пока что не было.

«Двадцать один, двадцать два, двадцать три…» – наклонный столб покачнулся и опустился на развалины, заставив два обломка стен соприкоснуться. Уцепившись за один из них, безымянный огляделся по сторонам – стена везла его к свисающим пучкам оборванных проводов. Они не были ни к чему подключены, но что-то в них было не так – и тридцать пятый, не прикасаясь к ним, скатился вниз по наклонной стене и нырнул в ров. Со дна торчали острые балки – негде было поставить ступню, но ещё можно было отталкиваться пальцами, и безымянный в два прыжка преодолел колючки и втиснулся в лежащую за ними трубу. За спиной на обломки шмякнулось что-то тяжёлое.

Выбравшись из трубы и стряхнув с себя ржавчину и песок, тридцать пятый огляделся по сторонам. Красноглазого он увидел сразу же – тот висел на поднимающемся столбе и ошалело тряс головой. Секунду спустя он оттолкнулся от опоры и, перевернувшись в воздухе, вылетел с площадки. Когда безымянный подошёл к нему, он уже выпрямился и отряхивался от пыли.

– Провода, – ткнул он пальцем в потолок. – Оборвались, чтоб им… Ты знал?

– Видно же, – отозвался безымянный. – Ты цел?

– Хороший вопрос, – хмыкнул красноглазый. Теперь, при нормальном освещении, тридцать пятый видел полосы наград на его груди – три, одна под другой, и на каждой по три схематичных истребителя.

– Хорошо, что тебя не пристрелили, – усмехнулся пилот, протягивая тридцать пятому руку. – Хольгер Арктус.

– Я запомню, – кивнул безымянный, крепко её пожав. Хольгер удивлённо мигнул.

– Эхм… я бы хотел знать твоё имя, – сказал он озадаченно.

– У меня нет имени.

Хольгер снова мигнул и пристально посмотрел в глаза безымянному.

– Точно же. Тебя недавно клонировали.

Он провёл пальцем по клейму на плече безымянного. Оно уже зарубцевалось, теперь последние багровые лохмотья отделялись от него, и номер проступал из-под них.

– Тридцать пятый, – сказал красноглазый пилот. – Ничего, если я буду тебя так называть? Если мы не сдохнем завтра, нужно будет найти имя. Неприятно будет, если тебя убьют безымянным. А, что за бред! Мне будет неприятно в любом случае.

Глава 2

24 апреля 56 года, утро. Земля, Экваториальный Атлантис, база-космодром «Шибальба»

Вой сирены разбудил его; он вскочил, растерянно огляделся и не сразу понял, что впивается в ладонь. Пятнадцать минут назад он, прихватив ремонтную перчатку, спрятался за «Гарпией», чтобы разобрать и починить координатор. Сейчас перчатки не было, прибор, зажатый в ладони, хрипел и потрескивал, мимо пробегали солдаты в экзоскелетах, и сирены выли со всех сторон. С рёвом взлетел «Циклоп», на подъёме захлопывая люки. Все, кто был под куполом, заталкивали «Гарпии» в ещё не поднявшиеся корабли, а те, кто не нашёл себе никакой машины, жались к стенам. Безымянный ухватился за крылья ближайшего истребителя и поволок его к «Циклопу». Координатор, снова впившийся в висок, заверещал.

– Тревога! Тревога! – слышно было сквозь треск и хрип. – Тревога! На взлёт!

Люк захлопнулся, едва не прищемив «Гарпии» крыло, и тут же «Циклоп» отделился от земли. С трудом устояв на ногах, тридцать пятый огляделся и подтолкнул истребитель к пустому квадрату. Остальные пятеро пилотов уже были в кабинах. Десяток солдат в пятнистых экзоскелетах выстроился вдоль стены. Они хотели бы стоять неподвижно, как обычно, но безымянный видел мелкую дрожь стальных «лап».

Он втиснулся в кресло, привычно проверил ремни и нажал на педаль. Двигатель, по крайней мере, был на месте и топливом не истекал. Тридцать пятый тронул рычаг «сивертсена» – и не услышал ничего. Генератор молчал.

Панель, поддетая острым обломком фрила, тихо заскрежетала – её края были оплавлены и прилипли. Заглянув под неё, безымянный озадаченно мигнул. Он не сразу понял, что за бесформенный комок со свисающими отвсюду каплями и проводками лежит внутри.

Генератор Сивертсена не просто сгорел – он расплавился и спёкся в невнятную массу, в которой поблескивали отдельные кусочки микросхем, контакты и провода со слезшей изоляцией. Безымянный хмыкнул и потыкал в него пальцем. «Выжигатель. У кораблей Севера есть такое оружие. Вот как это выглядит…»

Он отстегнулся и высунулся наружу, подняв остатки генератора за проводок. «Броненосцы» у стены, вздрогнув, направили на него оружие. Безымянный пожал плечами.

– Этот корабль лишён защитного поля, – сказал он. – Не готов к бою. Здесь есть запчасти?

Раздался громкий треск, и остатки генератора брызнули каплями расплавленного фрила во все стороны. Сопла бластеров на «лапах» ближайшего солдата загорелись красным.

– Сядь и заткнись! – рявкнул стрелявший. – Нас нашли!

«Вот оно что…» – тридцать пятый, стряхнув с ноги брызги фрила, захлопнул люк. Панель с треском втиснулась на прежнее место, прикрыв пустующую нишу. «Броненосец» повернулся к другим солдатам, но на что он им жалуется, из кабины было не слышно. Безымянный пожал плечами – происходящее вроде бы имело смысл, но ему он очень не нравился.

Координатор взвизгнул, люки «Циклопа» распахнулись, и тут же нос корабля задрался кверху, – он поспешно поднимался в стратосферу. Выпавшие из него «Гарпии» закувыркались в воздухе, с трудом выправляя полёт. Сквозь стекло кружащейся кабины безымянный увидел скользящие тени – треугольные, сплюснутые с боков и разлапистые. Потом разряд бластера вырвал кусок обшивки под стеклом, вспоров иллюминатор снизу доверху.

Безымянный выпустил две ракеты, вдавил все четыре клавиши в панель, – ждать было нечего. «Гарпия» нырнула, уходя от шквального огня, и перевернулась кверху брюхом – чужая ракета взорвалась над крылом. Координатор, захрипев, отключился. «Гарпию» несло и швыряло, лучи выдирали из обшивки кусок за куском, близкий взрыв вырвал полкрыла. На панели загорелись красным два индикатора – снарядов больше не было. Мимо промчался полосатый чёрно-белый корабль, безымянный, свисая с кресла, выстрелил ему вслед, снова перевернулся и ухватился за рычаги. По броне застучал дождь обломков – кому-то повезло ещё меньше.

Красные и белые полосы на тёмно-синем крыле мелькнули в дыму, тридцать пятый нажал на клавиши, но добился лишь двух красных вспышек на панели – бластеров у «Гарпии» больше не было. Крыша кабины зашипела, оплавляясь по швам и вминаясь внутрь, и безымянный дёрнул за последний полезный рычаг, уводя корабль ещё ниже. Чей-то снаряд разорвался под брюхом, и истребитель закувыркался, роняя куски обшивки.

Хвост чёрного дыма тянулся за «Гарпией». Тридцать пятый не видел его, но запах горящего фрила и топлива просочился и в кабину. Кое-как выровняв полёт, он посмотрел вперёд и увидел обширную красноватую равнину, торчащие из неё выступы различной формы и множество пыльно-серых объектов на горизонте. Горизонт неуклонно приближался – так же, как и земля.

Безымянный отстегнулся. Множество серых объектов быстро превращалось в скопление зданий, рыжее марево над ними – в купол защитного поля, тёмная полоска вокруг – в стену с выступающими из неё стволами зенитных орудий. «Город макак,» – поморщился безымянный. «Его тут не хватало…»

Он дёрнул рычаг, но корабль уже не подчинялся никакому управлению. Его тянуло к земле, и именно по выбранной им траектории. Тридцать пятый посмотрел вниз – тень от «Гарпии» отсюда казалась крохотной, и прыжок не обещал ничего хорошего.

Что-то мелькнуло за стеклом, и безымянный, выскользнув из кабины, уцепился за крыло. Второй выстрел был удачнее – нос истребителя, сплющившись, вдавился в хвост. «Гарпия», содрогнувшись, перевернулась через крыло. Тридцать пятый оттолкнулся и прыгнул, раскинув руки в слабой надежде замедлить падение. Красная земля приближалась. Чёрная тень в облаке дыма накрыла его с головой, на мгновение отступила и снова сгустилась. «Гарпия» падала следом.

Ему хватило бы пары секунд, чтобы откатиться в сторону, но он не успел. Страшный удар обрушился на ногу, и кости хрустнули. Тридцать пятый распластался на земле, содрогаясь от боли.

24 апреля 56 года. Земля, Северный Атлантис, город Нью-Кетцаль

Резкая боль отступила быстро; минут пять сбитый лётчик Eatesqa лежал, разглядывая красные и чёрные круги перед глазами, потом рискнул приподняться на локте. Раздробленная нога отозвалась тягучей болью. Она странно отяжелела, будто разбухла, и постоянно ныла – лежал безымянный неподвижно, или шевелился, она очень ему мешала. «Это совсем некстати,» – с досадой подумал он, оглянулся через плечо и увидел дымящуюся груду обломков – то, что недавно было «Гарпией». Какой-то её кусок – скорее всего, крыло – лежал на сломанной ноге и мешал её сдвинуть.

Отдышавшись после первой попытки встать, безымянный пошевелил здоровой ногой, упёрся в крыло и попытался поддеть снизу – бесполезно. Разбухшая лодыжка заныла вдвое сильнее. «Так, надо подумать,» – тридцать пятый снова лёг на тёплую землю. Думать очень мешал звон в ушах. Он имел какое-то отношение к недавнему прыжку с высоты полёта «Гарпии», но как теперь от него избавиться?..

Видимо, он и заглушил тяжёлые шаги стальных ног и лязг плохо пригнанных друг к другу деталей. Когда безымянный, собравшись с мыслями, ещё раз приподнялся, разряд бластера вспорол почву у его левого локтя, а потом невидимая тяжесть обрушилась на затылок, и тридцать пятый снова распластался на земле, глядя в чёрно-красный туман. Тело мелко содрогалось. «Станнер,» – подумал eateske, пытаясь вернуть власть над туловищем – но оно обмякло и только подёргивалось. «Макаки нашли меня. Ну вот…»

– Теск! – густая чёрная тень упала на него; незнакомый голос показался ему тонким, писклявым. – Никогда не видел их живьём… ну, то бишь, отдельно от корабля. Ну и амбал… Док, а может, пристрелить его?

– Джейкоб, не стучи зубами, машина дребезжит, – буркнул второй. – Я тебе пристрелю! Это имущество господина президента, и он его получит целым. Пятьсот койнов на кактусах не растут.

Джейкоб присвистнул и поспешно отступил на шаг от неподвижного тела. «А тень мог бы оставить,» – недовольно сощурился тридцать пятый. Теперь, когда нога притихла, он чувствовал, как от солнечных лучей вскипает на спине скирлиновый покров.

– Чур, половина моя, – сказал Джейкоб. – Док, а что за звездолёт? Какое-то ведро с болтами. Нам это нужно?

– Сейчас каждый болт на счету, – проворчал второй. – Хватит молоть языком. Сдирай обшивку, отрезай хвост. Это «Гарпия», у них хорошая броня. А про награду забудь. Ты в этой очереди даже не второй.

– Чего?! – вскинулся Джейкоб.

– Того, – отозвался тот, кого он называл доком. – Люсия снова получила письмо… второй сын, даже останков собрать не смогли. Деньги её не утешат, но дом она поправит. Ты видел эту лачугу? Деньги для Люсии, это решено. Ты работать собираешься?

Отдираемая обшивка заскрежетала, лист за листом падая на землю, потом запахло окалиной и плавленым фрилом, и крыло «Гарпии» вслед за сместившимся центром тяжести корабля ушло в сторону, освободив ногу тридцать пятого. Один из чужаков с невнятным бормотанием оттолкнул «Гарпию» подальше – она загромыхала по сухой земле – и встал рядом с безымянным. Второй, едва не поскользнувшись на обломках, перепрыгнул через них и тоже уставился на пленного. «Убивать не будут,» – думал тот без особой радости. «Теперь им что нужно?»

– Мэттью… – писклявый человечек проглотил какие-то слова, прежде чем заговорить снова. – Кости торчат, ты взгляни… Он не сдох ещё?

– Рот закрой и режь броню, – отмахнулся Мэттью; залязгали затворы, броневые пластины разошлись, выпустив его из боевого костюма. От чужого прикосновения нога снова заныла, безымянный вскинулся, но второй выстрел из станнера приковал его к земле.

– Это же не голень, а отбивная, – Джейкоб, не уверенный в мощности станнера, на всякий случай наступил на спину безымянного. – Может, отрезать? Он ведь не сильно подешевеет?

– Если тебе язык отрезать, ты ещё и подорожаешь, – отозвался Мэттью. – Лист брони тащи сюда. Посмотрим…

Боль вспыхнула пару раз и отступила, сменившись странным холодом и онемением. Что-то хлюпало, скрежетало и позвякивало, изредка пахло раскалённым металлом, иногда – спиртом и горелой органикой. Пошевелиться тридцать пятый не мог, и чем дальше, тем скучнее ему становилось. Изредка он, как сквозь плотный кокон, слышал приглушённые голоса:

– Так сойдёт?

– Толсто, ещё подрежь.

– Тут не развернуться…

– Так отдай резак, умелец!

– Может, так оставим?

– Тебе в аду так оставят. Пили!

– А он живой, вообще?

– Дышит.

– Чёрт! Мэттью, у него кровь пахнет железом!

– Что ещё ты успел понюхать?

Боль не возвращалась, хотя раненую ногу теребили так и сяк; если это были пытки, то какие-то странные. «Да ну их,» – подумал тридцать пятый и закрыл глаза, отключаясь.

Он очнулся от резкого запаха спирта, нехотя открыл глаза, шевельнулся – и тут же ему в грудь упёрся бластер.

– Рыпаться не советую, – тихо, но чётко проговорил Мэттью. Он стоял рядом и вытирал лицо тридцать пятого скомканным мокрым бинтом.

Безымянный осторожно пошевелил руками – они были связаны за спиной, и, судя по ощущениям, их перетянули обрывками проводов. Тридцать пятый сидел, прислонившись спиной к камню; одна его нога была подвёрнута, вторую он видел, но почти не чувствовал – всё ниже колена онемело. Штанина и голенище сапога были срезаны, забинтованную голень обхватывала жёсткая повязка из прозрачного скирлина. Безымянный пошевелил онемевшими пальцами – ему в грудь снова ткнули бластером. Мэттью был безоружен; Джейкоб стоял рядом, не вылезая из экзоскелета, и его глаза под прозрачным щитком настороженно блестели.

– Тут два «Райдо», если что, – громко сказал он, помахав стальной «рукой». – Тебя по камням размажет.

Мэттью протёр спиртом поцарапанный висок безымянного. Тот только теперь заметил, что координатор исчез. «Зачем мартышкам сломанный передатчик?» – подумал он, недовольно сузив глаза. «Всё равно чинить не умеют…»

– Пей, – человек поднёс к его губам сине-зелёный контейнер. От неожиданности безымянный хлебнул раньше, чем успел задуматься, и удивлённо мигнул – внутри была обычная вода.

– Пей ещё, – Мэттью ждал, не убирая контейнер. – И слушай. Джейкоб стреляет погано, но убежать ты не сможешь всё равно. Я поправил тебе ногу, но работать как следует она будет через неделю. Сейчас ты свалишься на втором шаге. Мы забираем тебя в Нью-Кетцаль. Будешь тихим – вреда тебе не причинят. Понятно?

Безымянный молча рассматривал лицо «мартышки». Хотя воздух вокруг не был разрежённым или отравленным, человек не снимал респиратор, и его тело было обмотано скирлином в три слоя. Тридцать пятый изучающе заглянул ему в глаза, Мэттью замигал и быстро отвёл взгляд.

– Эй, док, осторожно! – заволновался Джейкоб. – Чего он?

– Будем считать, что понятно, – нахмурился Мэттью. – Как тебя зовут, теск?

Безымянный посмотрел мимо него, на обширную красноватую равнину. Ничего, что напоминало бы о цивилизации, в обозримых пределах не было. Также не было источников воды.

– Сигналом координатора, – ответил он, прикрыв глаза. Солнце уже начинало раздражать его.

– Эй! – Джейкоб ещё раз ткнул в грудь безымянного бластером, но Мэттью на него шикнул.

– А друзья? Тоже сигналом?

– У них вообще бывают друзья? – громким шёпотом спросил Джейкоб.

Безымянный вспомнил Хольгера, короткий разговор с ним и крепко сжатую ладонь. «Жив? Нет, скорее всего, расстрелян.»

– Тридцать пятый, – сказал он.

– Врёт, – снова встрял Джейкоб. – Их больше.

– Нет, не врёт, – «док» провёл пальцем по клейму. – Так и есть… У него нет имени. Вообще нет.

Спрятав опустевший контейнер, он подошёл к пустому экзоскелету и запрыгнул внутрь. Машина неуклюже заворочалась, залязгали прикреплённые к спине трофеи – дюзы от «Гарпии» и груда кусков обшивки. Одна из «лап» сжалась на плече тридцать пятого и рывком подняла его на ноги.

– Держи! – приказал он Джейкобу, и ещё один захват сжался на втором плече «теска». Он выпрямился. Стоять было неудобно – онемевшая нога подгибалась, голень снова заныла.

– Выше! – оба захвата поднялись, и безымянный обнаружил, что сидит на сцепленных вместе «лапах» – второй паре «рук» экзоскелетов. Джейкоб недовольно засопел.

Безымянный ожидал, что они взлетят, но, похоже, реактивные ранцы на спинах были привешены для вида. Громыхая трофеями и лязгая собственной бронёй (тридцать пятый старался не смотреть на неё – механизмов, сохранившихся так плохо, он пока ещё не видел), «броненосцы» зашагали к городу. Джейкоб, откинув шлем, глядел то на пустыню, то на пленника, и задумчиво сопел.

– Док, а он, что, так и будет безымянным? – спросил он наконец. – Вот чёрт… Надо назвать его как-нибудь. Это же хуже, чем быть собакой! У моей собаки и то есть кличка…

– Я тебе что, поп? Где я возьму имя? – пробурчал Мэттью. – Пусть Райан думает.

– Он придумает… – скривился Джейкоб.

Стена с дугообразными выростами, поддерживающая защитное поле, выглядела не лучше, чем экзоскелеты. Целые куски были вырваны из неё, и припорошенные красной пылью люди сваливали их в груды, пытаясь заделать бреши. Пыль текла и по улицам, не прикрытым от ветра сплошным рядом строений, и по крышам и навесам над ними. Небольшое животное с чёрной шерстью – скорее всего, собака – валялось в яме посреди дороги, катаясь в пыли. Услышав шаги железных ног, она вскочила и залаяла, но тут же заскулила, прижимаясь к земле, и умчалась в переулок. Безымянный рассматривал здания… если их можно было так назвать – с виду они не казались пригодными для какого бы то ни было использования. Множество одноэтажных строений, выстроенных ровными рядами вдоль дороги… под слоем пыли на ней ещё угадывалось покрытие из чешуйчатого фрила, имитация древней мостовой.

Между зданиями был широкий просвет, а за ним – ограда, присыпанная сверху битым стеклом. В воротах, куда свободно могли пройти двое «броненосцев», стоял с бластером наперевес караульный.

– Райан здесь? – спросил, не останавливаясь, Мэттью. Часовой сам отошёл в сторону, приветливо помахав рукой.

– Да, где ему быть… Что вы притащили?

– Пятьсот койнов, – буркнул Джейкоб. – Только не тебе.

Строение, перед которым они остановились, – когда-то оно было выкрашено в белый, но от пыли порыжело, – как и другие местные здания, было одноэтажным, но куда более основательным. Его стены не норовили упасть, и крыша не сползала набок – и двери были достаточно высокими, чтобы человек в экзоскелете прошёл в них, ничего не отломав.

– Постой тут, – сказал Мэттью Джейкобу. Стальные клешни заскрежетали, одна из них просунулась под правую руку тридцать пятого и обхватила его бок, вторая взяла его под левую руку. Он повис на вытянутых конечностях экзоскелета, почти касаясь ногами земли, пошевелил онемевшими руками и почувствовал, как ему в спину утыкаются сопла бластеров.

– Тихо, – буркнул Мэттью.

Бронированная дверь громыхнула за его спиной. Внутри было тихо и прохладно, откуда-то тянуло сквозняком и горелой органикой, и два не слишком громких голоса разносились по всем коридорам так, что слышно было каждое слово.