Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 101 (всего у книги 158 страниц)

– Работает, – он пожал плечами. – Как всегда. Ты сегодня злой. Кто обидел?

Константин похлопал инженера по плечу.

– Увлекается, как всегда. Спросил Бьорка об устройстве реактора. Теперь оба недовольны.

Линкен фыркнул.

– Да, он такой. Сколько раз нам с Хольгером пришлось это выслушать…

– И вы так ничего и не запомнили, – закончил за него Гедимин.

– Но мы работаем с твоим ураном, верно? – Линкен широким жестом обвёл конвейеры. – Бьорк не хуже. Давай ему чёткие указания, и всё пойдёт, как надо.

…Гедимин поддел пальцем тонкую дверь в комнату Кенена, не сомневаясь, что она открыта, и удивлённо мигнул, увидев, что в клетушке темно и пусто.

– Нету? – удивлённо мигнул Константин. – Эй, кто видел Маккензи?

Учётчик нашёлся в информатории, на месте администратора; тот нетерпеливо ходил туда-сюда за его спиной и недовольно щурился. Мельком взглянув на экран, Гедимин увидел белые поля какой-то печатной формы. Отослав её, Кенен закрыл окно и поднялся со стула, вяло шевельнув пальцами в знак приветствия.

– А, Джед. Ну да, следовало ждать…

… – «Строго запрещено»?! С какой стати? – Константин изумлённо мигнул. Филк, поднимающийся по лестнице, остановился и повернулся к нему, с любопытством прислушиваясь; Гедимин жестом попросил его идти своей дорогой.

– Сочтено опасным. Или не соответствующим… чему-нибудь, – пожал плечами Кенен. – Руководство редко объясняет свои решения. Это не его обязанности.

– Ты написал ему, что Мартинес дал разрешение? – хмуро спросил Гедимин.

– Вы слишком поздно сообщили об этом, – качнул головой учётчик. – Но я указал этот факт в обращении к губернатору Оркусу. Возможно, он даст своё разрешение. Тогда запрет Арбогаста потеряет силу. Но если откажет и Оркус…

Не договорив, он развёл руками. Сарматы переглянулись.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Гедимин. – Ему-то мы чем мешаем?

Константин пожал плечами.

– Надеюсь, к Маркусу обращаться не придётся.

14 сентября 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Ещё немного, и реактор будет под крышей,» – думал Гедимин, поднимаясь по лестнице в информаторий. Обычно размышления о работе радовали его, но сейчас ему было не по себе, и даже вызванные в памяти очертания почти готовых энергоблоков не могли его успокоить.

– Ну? – спросил он, поймав за плечо пробегающего мимо Кенена. Тот едва не споткнулся на ровном месте, остановился на бегу, развернулся к Гедимину и тяжело вздохнул.

– Нет.

– Т-твою ж мать! – Бьорк, ещё не до конца поднявшийся по лестнице, остановился и ударил кулаком в стену. С потолка посыпалась пыль.

– Оркус отказал? – уточнил Константин, успокаивающе похлопав «медведя» по локтю. Кенен качнул головой.

– До Оркуса не дошло, – буркнул он. – Приёмная Арбогаста перенаправила сообщение. Обычные игры в таких… местах. Теперь у нас второй запрет от Арбогаста. И подозрение в организации бунта.

Гедимин ошеломлённо мигнул.

– Какого ещё бунта?!

Кенен развёл руками.

– Почему-то ваша идея очень его встревожила. Даже, я бы сказал, напугала.

– Ладно, с Арбогастом всё ясно, – Константин поднял руку, прерывая речь Кенена. – Как добраться до Оркуса?

– Видимо, никак, – пожал плечами Кенен. – Свои способы я использовал. Со времён Моранси кое-что поменялось в системе управления…

Гедимин фыркнул.

– Зачем было ставить туда сармата, если он хуже любой макаки?.. Ты не можешь с ним договориться? Или с «мирными служащими» в приёмной?

Кенен покачал головой.

– Я не того полёта корабль, Джед. Меня туда близко не подпустят. Извините, парни. Если всё это неофициально, я вам ничем не могу помочь.

Сарматы переглянулись.

– Арбогаста не касаются наши дела, – буркнул Бьорк. – Мы сами всё сделаем.

Константин кивнул.

– Если так – обойдёмся без властей. Глинтвейн за тобой?

Кенен усмехнулся.

– Шутишь, Кон? Если мне не выделят денег на продукты, я ничего не буду делать. Полтонны спирта из моего кармана – это не Джеда горчицей угощать…

– Часто ты угощаешь, – фыркнул Гедимин.

– Эй! – Константин поднял руку. – Ближе к делу, Кен. У тебя что, совсем нет запасов?

Учётчик развёл руками шире прежнего; пробирающийся по лестнице филк пихнул его в бок и пробурчал что-то недовольное.

– Идём, – Гедимин отодвинул учётчика на несколько ступеней выше, на площадку, и поставил у окна. – Тебе нужны деньги на Би-плазму и пряности? Сколько?

Кенен задумчиво посмотрел на потолок.

– Двести-двести пятьдесят, если брать по минимуму. И ещё упаковка…

– Называй компоненты, – Константин включил смарт и провёл пальцем по экрану. – Подожди, Гедимин, тут нужна точность.

– Не забудь про капсаицин, – сармат косо посмотрел на Кенена и отвернулся к окну. Снаружи уже стемнело; над оградой завода загорелись фонари. Северная дорога виднелась в отдалении широкой огненной лентой.

– Двести семьдесят четыре, и ни койном меньше, – Кенен вздохнул с облегчением и отодвинул от себя смарт. – Можешь ещё раз пересчитать, если заняться нечем. Какой прок с этих твоих подсчётов?! Что двести, что триста, – благотворительностью я не занимаюсь. А у вас на двоих одного койна не наберёт… Эй! Потише!

Гедимин сдвинул руку немного в сторону, с горла Кенена на его плечо, и снова крепко сжал пальцы.

– Думай, – буркнул он. – Потом открывай рот. У меня есть деньги. Сто пятьдесят с мелочью. И будет ещё семьдесят.

Он потянулся к карману, но Константин остановил его руку.

– Отпусти Кенена. Сломаешь ему ключицу – лучше от этого не станет. У нас с Бьорком тоже кое-что есть. Мы можем дать по сотне.

Кенен отодвинулся подальше от Гедимина и потёр помятое плечо.

– Ну, парни… Если деньги у вас есть, то это другое дело, – сказал он, недоверчиво глядя на сарматов. – Тогда пора начинать. Полтонны быстро не сваришь.

– Идём, – кивнул Гедимин. – Мы всё соберём, ты займёшься делом.

…Сарматы, лениво разглядывающие полки в магазине Грегори, не обратили внимания на ещё четверых покупателей, но когда торговец вывалил на прилавок охапку разноцветных пакетов, все разговоры вокруг внезапно стихли.

– Эй, – один из сарматов осторожно потрогал пальцем плечо Гедимина – тот стоял в стороне и ни во что не вмешивался. – Куда вам столько еды для макак?

– В жжёнку, – отозвался Гедимин, разглядывая полоски на комбинезоне сармата. Это был один из строителей «Полярной Звезды» – не из бригад главного корпуса, скорее всего, с градирен или с сольвентных станций.

Сармат недоверчиво хмыкнул.

– В жжёнку? Вот это? Новое изобретение? Хольгер придумал?

Константин, услышав разговор, повернулся к сарматам и тронул Гедимина за руку.

– Можешь говорить. Всё равно мы всех соберём, – он огляделся по сторонам и жестом подозвал к себе всех строителей и нескольких филков с завода. – Двадцать восьмого мы не пойдём на дневную смену. Будет День атомщика. Будем раздавать жжёнку, разглядывать станцию и запускать петарды с крыши. Арбогаст хочет запретить нам – видимо, сговорился с макаками. Но мы обойдёмся без него.

Сарматы переглянулись.

– Кто не пойдёт на смену? Вообще все? – спросил один из них.

– Все атомщики. Кто работает на заводе «Вестингауза», кто строит станцию, – все, кто захочет, – ответил Константин. – Это наш новый обычай.

– Если мэр запретил всё это, откуда у вас деньги? – спросил другой сармат.

– Это наши, – буркнул Бьорк, заталкивая купленное в большой пакет.

– Вас трое, – сказал сармат, обводя компанию взглядом. – А нас – под три тысячи.

– Если с заводом, то все пять, не меньше, – вклинился в разговор один из филков.

– Идём-идём, парни, – Кенен, рассчитавшись и раздав всем их карты, огляделся по сторонам и заметно встревожился. – Дел ещё много.

Он начал проталкиваться к двери. Сарматы переглянулись.

– Так не пойдёт, – сказал тот, кто первым заговорил о деньгах, и подошёл к кассе, протягивая торговцу карту. – Двадцать койнов. Переведи Константину Цкау.

– Не нужно, – северянин, смутившись, тронул его за плечо. – Это же наша затея.

– Мы со станции, – отозвался другой сармат. – Тоже атомщики. Это наша общая затея. Эй, канук, переведи двадцать на атомщика Дже… Гедимина.

Теперь смутился Гедимин. Он затолкал карту в карман и забрал у Бьорка пакет с пряностями.

– Вечером приходи на завод, – тихо сказал он, повернувшись к сарматам. – Все приходите. Покажу интересный эффект.

Ближайшие сарматы опасливо покосились на него и отодвинулись подальше.

– Только без реакторов, ладно? – попросил один северянин, протягивая карту торговцу. – Двадцать на медведя… Ну ладно, сами реакторы пусть будут, но рассказывать про них не надо!

Гедимин досадливо сощурился.

– Это ты назвал градирню реактором? – хмуро спросил он. Сармат замотал головой и прижался спиной к прилавку.

– Пойдём уже, – Бьорк взял Гедимина за плечо и потянул к двери. Ремонтник высвободился, оглянулся на ухмыляющихся сарматов и вышел. «Нет, не он. Наверное, тот сармат не со станции,» – запоздало сообразил он. «Зря напугал…»

27 сентября 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Рад вас слышать, коллега. Хорошие новости насчёт энергоблоков! Вы опережаете все графики. Если у «Вестингауза» не возникнут подозрения в вашей недобросовестности, в январе-феврале станция будет запущена.

Прошу прощения за короткие и редкие письма – в этом году я, кажется, облетел всю Солнечную Систему, включая Энцелад. А утром меня ждёт межконтинентальный барк до Антарктиды. Красивая местность, особенно там, где ещё остались ледники, – помню, в годы учёбы мы с друзьями любили туда ездить, хотя скалолаза из меня так и не вышло. Теперь у меня не будет времени на альпинизм – нас со всего мира приглашают на инспекцию АЭС «Коцит». Она работает уже третий год, и я до сих пор не понимаю, как её построили в обстановке такой секретности. Но вас это, наверное, не удивит. Если бы ваша группа жила в Антарктиде…

Поздравлять заранее у людей не принято, но я сомневаюсь, что смогу написать вам из Коцита. Мне нравится ваша новая традиция, и я надеюсь, что никаких проблем не возникнет. Двадцать восьмого проверьте на почте – должна прийти посылка с горчичными пирогами. В нашей городской лавочке меня уже узнают в лицо и уточняют сорт горчицы и количество перца. Надеюсь, вам понравится.

P.S.: Майкл нашёл в сети ваше фото с корпусом реактора и переслал мне. Говорят, что у сарматов бедная мимика, но вы там просто светитесь от восторга. Майкл опасается, что вы повторите тот же фокус с работающим реактором, и советует вам этого не делать. С приветом от Майкла и юной мисс Эделайн, ваш Герберт.»

– АЭС в Коците… – пробормотал Гедимин, досадливо щурясь. – Даже там уже построили. А «Вестингауз» всё тянет… кран за тросы…

– Ничего странного, – сказал Хольгер и болезненно поморщился, прикоснувшись к виску. – Австралийцы, когда надо, бывают очень… быстрыми. Тебе пришлют пироги?

– Да, с горчицей, – ответил сармат. «Надо выслать Герберту последнюю часть резака,» – подумал он. «И Эделайн сможет дособирать его. Кажется, проще построить в лесу реактор, чем переслать на материк простейший набор инструментов…»

Глайдер подъехал к обочине и остановился, выпуская сарматов на пешеходную дорогу, проложенную вокруг завода. Гедимин удивлённо мигнул – обычно попутки останавливались южнее, у ворот завода. Отойдя в сторону и пропустив спешащих сарматов, он увидел перед заводом большой отряд патрульных. Они толпились у ворот, наседая на охранников в экзоскелетах. Сквозь гул трассы были слышны обрывки ругательств.

– А этим тут что надо? – неприятно удивился Иджес, пересчитав по пальцам патрульных. – Ты смотри, четвёртый десяток подходит…

Ещё один отряд патрульных со станнерами, выставленными напоказ (так обычно оружие не носили – неудобно доставать и легко отобрать), подходил к заводу и рассредотачивался вдоль ограды. Стеречь им там было нечего, но на обочине осталось мало места, и плотной кучкой они уже не помещались.

– Авария? – предположил Гедимин, настороженно щурясь, и оглянулся на завод. Видимых повреждений на здании не было, дым ниоткуда не шёл, но сармат знал, что это ещё ничего не значит.

– И чем тут помогут подпорки для бластеров? – фыркнул Иджес. – Они кого-то ищут, ты смотри…

– Разойдитесь! – кто-то из охранников задействовал динамики. – Посторонние на территорию завода не допускаются!

Патрульный со значками сержанта резко вдохнул и рявкнул на охранника, но грохот проезжающего тягача с тремя прицепами заглушил его слова. Развернувшись, вооружённые сарматы отошли от ворот, но что-то заставило их командира остановиться и повернуться на север. Выкрикнув что-то неразборчивое, он быстро пошёл к Гедимину. Его отряд – и три отставших – догнали его через две секунды, и Гедимин растерянно мигнул, глядя на окруживших его патрульных.

– Чего надо? – ощерился Бьорк, слегка пригибаясь к земле. Гедимин быстро перебрал в памяти, что в его действиях за последние два месяца могло вызвать интерес у патрульных, но ничего не нашёл.

– Эй, слизь! – командир патруля демонстративно взялся за станнер; расступившиеся патрульные подняли оружие. Гедимин изумлённо мигнул.

– Это вы собираетесь устроить здесь бунт? – продолжал патрульный. – Мы за вами присмотрим. Если хоть что-то завтра будет не так, как нужно…

Он похлопал по рукоятке станнера.

– Завтра каждая смена выходит на работу в свой срок! Понятно? Кто не выходит на работу – считается бунтовщиком и подлежит карцеру. Мы проследим, чтобы никто ничего не вытворял. Понятно, слизь?!

– Закрой рот! – рявкнул Бьорк, пригибаясь ещё ниже. «Этого я свалю. С остальными что делать?» – Гедимин дотянулся до ремонтной перчатки и слегка передвинулся в сторону, прикидывая расстояние для броска. Командир патрульных что-то уловил в его немигающем взгляде и попятился.

– Назад! – крикнул он, хватаясь за станнер. – Пока не стрелять! Сегодня мы уйдём, но с утра барак будет под наблюдением. И если хоть кто-то дёрнется…

Гедимин растерянно мигнул, глядя на отступающий отряд. Патрульные уходили быстро, почти убегали, не стараясь поддерживать строй и не выпуская из рук станнеров.

– Жертвы эа-формирования… – пробормотал Хольгер, недобро глядя им вслед. – Ведь с них станется что-нибудь здесь устроить…

– Нет, – буркнул Гедимин. – Ничего не заметят. С утра все поедут на станцию, как обычно. А внутрь завода их никто не пустит. Мы сделаем всё, что намечено. А они пусть стоят на постах. Если повезёт – успеют свалить до темноты.

«Слизь,» – он недобро сощурился. «Где нахватались? Зря им доверили город. Ловили бы в лесу мартышек. Больше дела – меньше дури…»

28 сентября 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Глинтвейн был неплох. Раскоординация движений пропала через семь минут, вместе с приятным привкусом капсаицина во рту, и Гедимин, потянувшись и подобрав генератор защитного поля, вышел в вестибюль. На двери барака изнутри висела наскоро изготовленная поделка – изображение атомного ядра с тремя электронами на эллипсовидных орбитах. До конца утренней смены оставалось пять минут, и в вестибюле и на лестнице понемногу скапливались филки-рабочие с дневной смены. Увидев Гедимина, они притихли и придвинулись ближе.

– Патрульные не расходятся, – сообщил сармату Оллер Ло, выйдя из комендантской. – Оцепили барак со всех сторон.

– Лилит на посту, готова открыть ворота. Выведем всех через кассетный цех, – пообещал Гедимин.

Смарт громко пискнул; «открыто», – гласило короткое сообщение. Гедимин, кивнув, отослал ответ и жестом направил собравшихся филков из дневной смены на второй этаж. Галерею, ведущую на завод, открыли ещё с утра; сейчас по ней должны были вернуться те, кто поехал на станцию утром, – филки из утренней смены и уставшие от развлечений строители.

Когда лестница опустела, Гедимин повернулся к Оллеру. Он думал, что комендант пойдёт за остальными, но тот стоял спокойно и никуда не собирался.

– Идёшь? – вполголоса спросил инженер. – В твоей форме заметят сразу. Надень личное.

Оллер качнул головой.

– Нет, атомщик. Никогда не любил большие сооружения. Мне хватит той махины, что под боком… и странно, что ещё ни разу не взрывалась.

– Ничего не взорвётся, – недовольно сощурился Гедимин. – Значит, не поедешь? Тогда пойдём на завод. Ты ходишь посмотреть на центрифуги?

Оллер хмыкнул.

– Спасибо, обойдусь так. Смотри, ничего там не взорви!

Кассетный цех был пуст – в огромном помещении остались трое дежурных, не считая Гедимина и инженера утренней смены – Лилит Тарс. Химические реакторы с утра получили загрузку; до завершения цикла оставалось больше суток, и всё работало по плану – так же, как и в других цехах.

– Рано пришёл, – хмыкнула Лилит, уступая место в диспетчерской. – Как там центрифуги?

– Вращаются, – отозвался Гедимин. – На станцию едешь?

– Загляну, – пообещала самка. – Говорят, проблемы с патрульными?

– Им нечем заняться, – пожал плечами инженер. – Решили покараулить барак. Шли бы они в лес, к повстанцам!

– Сказала бы я, куда им идти… – поморщилась Лилит. – Ладно, атомщик. Ты тут что-то затеваешь? Смотри, чтобы завод не рухнул!

Гедимин отмахнулся.

– Сама знаешь, что это безопасно, – буркнул он, заняв рабочее место и мельком взглянув на мониторы. – Осторожнее снаружи! Не нарвись на патрульных.

Через пятнадцать минут Гедимин встал, на ходу разминая пальцы, и пошёл к запасному выходу. Ему хотелось ещё раз посмотреть на центрифуги, но пока на это не было времени.

– Нужна помощь? – спросил один из дежурных, увидев, как Гедимин отключает сигнализацию на прозрачном коробе – временном хранилище урановых стержней.

– Нужен погрузчик, – ответил сармат, осторожно погладив циркониевую оболочку. На одном из складов лежали сваренные вместе обрезки ненужных труб – металлическая герметичная бочка четырёх с половиной метров в длину, и Гедимин уже знал, где лучше всего установить её, откуда подтащить шланг, и где найти борную кислоту.

– Ого! А не взорвётся? – опасливо спросил через полтора часа один из добровольных помощников инженера. Бочка, на две трети погружённая в люк, ведущий в подвал, была зафиксирована в вертикальном положении и наполнена водой. Из-за недостаточного освещения она казалась бы чёрной, если бы не холодный сине-белесый свет, проходящий сквозь неё. Пятнадцать твэлов, каждый в своём фиксаторе, стояли вертикально, хвостовиками доставая почти до поверхности; Гедимин опустил руку в воду и приподнял один из них, наблюдая за тем, как колышется светящаяся рябь.

– Полностью безопасно, – сказал он, осторожно опустив стержень на место. – Нравится?

Филки переглянулись. Один из них украдкой попробовал воду пальцем, но под взглядами других отдёрнул руку и спрятал за спину.

– Ага, – кивнул один из сарматов. – Светится… Мы пойдём, ладно?

– Идите, – согласился Гедимин. – Погрузчик сам отгоню.

Насмотревшись на свечение и закрыв бочку, он хотел идти в обогатительный цех, но, обернувшись, увидел, что за спиной стоит Линкен и молча ухмыляется.

– У атомщика всё готово, – встретившись с Гедимином взглядом, взрывник ухмыльнулся ещё шире. – Не бабахнет?

Ремонтник сердито сузил глаза.

– Пора бы знать, что нет, – буркнул он. – Как твой фейерверк?

– Почти готов, остальное в темноте доделаю, – ответил Линкен. – Не люблю, когда пялятся под руку. Внизу слишком много бабуинов со станнерами.

– Они ещё там? – Гедимин насторожился. – Не слышал шума у ворот?

– Нет, всё тихо. Кажется, оттуда их прогнали настоящие макаки, – махнул рукой Линкен. – Если к ночи не найдут себе дело, устрою им игру «убеги от петарды». Так что, атомщик, ты сейчас сильно занят?

– Нет, – отозвался Гедимин. – Тебе что, нужна помощь?

– Мне – нет, – ухмыльнулся Линкен. – Со своими делами мы все справляемся. А вот чего ты давно не делал… Когда ты в последний раз дрался?

Инженер удивлённо мигнул.

– Недавно же разбирались с повстанцами, – напомнил он. – Тебе мало?

Линкен фыркнул.

– И с тех пор – ни разу? Тебя скоро любой филк тычком уложит. Ты стал дряблым, как шматок Би-плазмы. Эти штуки пригодны для драки?

Он кивнул на бочку с твэлами. Гедимин, взяв его за плечо, осторожно отодвинул от ёмкости.

– Не трогай. На складе есть ненужные трубы. Если так не терпится покалечиться…

…Он успел уклониться от удара в пах, но обломок трубы врезался в его бок, и сармат, хватая ртом воздух, отшатнулся к стене. Удар смягчил слой ветоши, намотанный поверх металла, но Гедимин отчётливо услышал треск собственных рёбер.

– Давай! – крикнул Линкен, отбрасывая трубу и нанося удар в солнечное сплетение. Отреагировать Гедимин не успел – только вяло ткнул взрывника в незащищённую скулу и тут же упал на колени. С навалившимся приступом слабости справиться было непросто – сармат хотел вскочить и ответить, но, пока боролся с дурнотой и размякшими конечностями, уже оказался лежащим лицом в пол. Линкен, заломив ему руки, уселся сверху.

– Вот что я и говорил, – сказал он, выворачивая сармату плечо. – И проку от твоего роста и мышц? Одна видимость. Будь я повстанцем, ты уже лежал бы с распоротым горлом.

«Левая рука,» – слабость отпустила, и Гедимин наконец собрался с мыслями и, притворно обмякнув, планировал дальнейшие действия. «Рывок и переворот…»

Он дёрнулся всем телом, отталкиваясь от пола и проворачиваясь вокруг оси. Левая рука, высвобожденная из захвата, коснулась стены, и сармат вскочил на ноги. Линкен уже стоял, радостно ухмыляясь, с трубой в руке. Её конец, обмотанный ветошью, летел Гедимину в грудь.

«Видимость?» – перехватив оружие, сармат пролетел немного вместе с ним – и, резко выпрямившись, продолжил удар – теперь занятый конец трубы летел в противоположную сторону, а с ним – потерявший равновесие Линкен. Гедимин добавил им ускорения и шагнул следом.

– Heta! – ухмыляющийся взрывник ловко пригнулся, коснувшись ладонью земли. Это был знак к прекращению поединка, и Гедимин остановился.

– Другое дело, – сказал Линкен, потирая локоть. – Но мог бы и раньше проснуться. Повстанец ждать бы не стал. Ну что, ещё раз?

– Хватит, – Гедимин выпрямился и осторожно ощупал живот и ушибленный бок. Кости как будто были целы, но брюшные мышцы болели, и правое подреберье ощущалось очень неприятно.

– К медику? – Линкен уже не улыбался. – Внутри болит?

– Пока снаружи, – пожал плечами сармат. – Теперь моя очередь. Что находится в этой бочке, и как оно устроено?

Взрывника передёрнуло. Гедимин ухмыльнулся.

– Да ну тебя… – проворчал Линкен, хотел что-то добавить, но насторожился и развернулся к закрытой двери цеха. – Ты слышал?

Из-за сомкнутых створок доносился частый писк. Смарт, оставленный у стены, задрожал и испустил громкий гудок.

– Дневные вернулись, – сказал Гедимин, подобрав устройство. – Хватит игр. Ищи свою взрывчатку, а я пойду встречу их.

… – Так возникает этот интересный эффект, – Гедимин замолчал, прикрыл светящуюся ёмкость крышкой и обвёл взглядом небольшую группу сарматов, собравшуюся у выхода. – Всё понятно? Нужны разъяснения?

Сарматы переглянулись. Те, кто стоял ближе к двери, осторожно выбирались наружу. Тот, на кого упал взгляд Гедимина, растерянно хмыкнул.

– Да, сложный процесс… А тебе не опасно так близко стоять?

Сармат качнул головой и еле удержался от раздражённого вздоха.

– Не опасно. Идите есть. Если кто-то здесь ещё не был, скажите, что можно зайти.

Линкен, незаметно подошедший сзади, выразительно фыркнул.

– Атомщик, ты всё пропустил. Они все успели зайти сюда, пока ты мучал тех, кто не увернулся. И они не останутся с тобой и стержнями наедине – ни за собственный крейсер!

Гедимин развернулся к нему и смерил взрывника тяжёлым взглядом. За его спиной с глухим стуком сомкнулись створки ворот – похоже, больше никто не хотел смотреть на урановые стержни.

– Ну ты-то остался. Повторить? – сармат недобро сощурился. Линкен ухмыльнулся и сделал шаг назад, прикрываясь руками.

– Heta! Только не про распады и электроны. И про реактор не надо. Я только и понял, что там не уран светится. А что – всё равно не запомню.

Гедимин вздохнул и резким движением откинул крышку бочки. Вид черенковского свечения и длинных твэлов, погружённых в воду, настраивал его на благодушный лад. Он снова покосился на веселящегося Линкена – уже без желания взять его за шиворот и вдолбить представления о строении атома так, чтобы они навсегда впечатались в мозг.

– Когда уже вернётся Константин? Позову Бьорка, он тебя зафиксирует, а я продолжу объяснения, – мечтательно сощурился инженер.

– Атомщик, тобой только повстанцев пытать, – покачал головой Линкен, заглядывая в бочку с другой стороны. – А долго оно так будет светиться?

Гедимин хотел ответить, но грохот и лязг за воротами, в кассетном цехе, заставили его развернуться к двери.

– Стоять! – донеслось снаружи. Затрещали разряды станнеров. Гедимин, стиснув зубы, выдернул из бочки твэл и шагнул к открывающимся дверям. Он успел занять место в узком коридоре – раздвижные створки уже трещали под ударами и через две секунды распахнулись. Краем глаза сармат увидел, как Линкен отступает к стене и быстро забирается вверх по лестнице; в коридоре уже стояли патрульные со вскинутыми станнерами, и Гедимин, забыв об удравшем взрывнике, двинулся вперёд и взмахнул твэлом.

– Назад!

Кто-то из вломившихся успел выстрелить; разряд прошёл у локтя Гедимина, оставив на коже онемевшее пятно. Второй стрелок выронил станнер и шарахнулся назад, хватаясь за руку, – удар четырёхметровым твэлом был слабее, чем рассчитывал ремонтник, но вполне удачно достиг цели. Патрульные попятились. Урановый стержень раскачивался перед ними, выписывая плавные восьмёрки от пола до потолка. Держать его в руке было приятно, смотреть на озадаченные и испуганные лица чужаков – приятно вдвойне.

– А ну стой, слизь! – опомнился командир отряда, и отступившие было патрульные снова схватились за станнеры. – Оружие на пол, лицом к стене!

– Это урановый стержень, – Гедимин сузил глаза и сделал маленький шаг вперёд. Твэл качнулся в воздухе перед носом патрульного, и тот еле успел отдёрнуть станнер.

– Давай, стреляй, – сказал ремонтник. – Заденешь – рванёт.

Патрульных было много; в коридор поместились не все, из-за их спин выглядывали другие, и у каждого был станнер. В узком проёме все промахнуться не могли, кто-то должен был попасть. Гедимин сделал ещё полшага вперёд, вычертив свободным концом твэла зигзаг. Ближайший патрульный схватился за скулу. Чей-то станнер отлетел к стене и с дребезжанием упал на пол.

– Огонь! – крикнул командир.

«Глупо,» – успел подумать Гедимин, пригибаясь к полу и пропуская над собой первые разряды. Один из них зацепил плечо, и сармат, уже не пытаясь удержать твэл в дрожащей руке, швырнул его в патрульных и шарахнулся к стене. Прыгнуть вперёд он не успел – над головой что-то взорвалось с оглушительным грохотом и фонтанами искр во все стороны. Гедимин услышал испуганные крики.

– Назад! Уходим, живо, живо! – орал кто-то из патрульных, и его голос быстро удалялся. Услышав, как лязгнула закрывшаяся дверь, Гедимин выпрямился и изумлённо мигнул – в коридоре не осталось ни одного патрульного. В цеху что-то громыхнуло – второй взрыв был более раскатистым и вызвал ещё больше испуганных воплей.

– Диверсия! Взять их! – закричал кто-то. Снова послышался треск станнерных разрядов. Гедимин подобрал твэл и, пошатываясь, вышел в цех. Разглядеть, что происходит, он не успел, – послышался гневный рёв, звуки ударов, визгливый скрежет входных ворот – кто-то раздирал их, не дожидаясь, пока сработает открывающий механизм, – и удаляющийся топот, перемежаемый приглушёнными угрозами.

«Уран и торий…» – Гедимин, прислонившись к стене, криво ухмыльнулся и посмотрел на твэл, сжатый в руке. «Кто пустил сюда этих идиотов? Надо проверить, нет ли раненых…»

– Атомщик? Живой? – Линкен, свалившийся откуда-то сверху, взял его за плечи и крепко встряхнул. – Как ты их! Были бы макаками – точно обделались бы!

– Я? – Гедимин удивлённо мигнул и оглядел цех пристальным настороженным взглядом; все механизмы продолжали работать, и никаких следов аварии не было видно. – Что взорвалось?

– Петарды, – Линкен похлопал себя по оттопыренным карманам. – Запустил пару, не дожидаясь вечера.

– Эй, у стены! Все целы? – из-за конвейерной ленты вышел Константин. Бьорк шёл за ним, потирая руки и широко ухмыляясь.

– Атомщика зацепило, – ответил Линкен. – Ты всё пропустил. Он гонял отряд патрульных урановым стержнем. Видел, как удирали?

Константин хмыкнул и посмотрел на твэл в руках Гедимина.

– Стержень цел?

Ремонтник вздрогнул и медленно провернул твэл в пальцах, пристально глядя на оболочку. Теперь он видел небольшие вмятины, оставшиеся у дальнего конца – видимо, от столкновения с рукоятью станнера и чирканья по стене.

– Hasu! – выдохнул сармат, прижимая к груди кулак. Линкен вырвал стержень из его пальцев и испуганно заглянул Гедимину в глаза.

– Эй, атомщик! Ты чего?! Перестань! Это пойдёт в брак, только и всего. Мы и так перевыполняем все планы по качеству. Я сейчас пошлю отчёт…

Константин обхватил Гедимина за плечи и мягко оттащил в сторону, пропуская в коридор Линкена с «бракованным» твэлом.

– Спокойно, сармат. Любой может перестараться. Не надо ничего чинить. Ты ставил опыты с черенковским свечением? Покажешь?..

…Гедимин (почти уже успокоившийся) сидел на крыше барака, глядя в сверкающее небо. Петарды Линкена взрывались не сразу, оставляя за собой широкий огненный след. Белые и жёлтые шары расплывались на полгоризонта, прежде чем рассыпаться. Сармат смотрел на вспышки, доедал горчичный пирог и рассеянно перебирал в пальцах урановые таблетки. Их следовало вернуть на завод, и Гедимин сам не помнил, как они у него оказались, но слезать с крыши ему не хотелось. «Потом верну,» – решил он.

– Бабуинов не видно, – доложил Иджес, свесившись на секунду с крыши. – Ни у барака, ни у завода, ни на дороге.

– Пусть валят на орбиту Седны, – буркнула Лилит, привалившись к боку Гедимина. – О чём думаешь, атомщик? Сегодня был твой день.

– Неплохой обычай, – сказал Константин, допивая остатки глинтвейна. – И всё прошло довольно гладко, не считая вторжения на завод. В следующем году надо будет повторить.

Сарматы переглянулись.

– Только надо кое-что подправить, – сказал Линкен. – Дать Гедимину твэл и заклеить рот.

Ремонтник недовольно покосился на него, но вставать ему было лень, и к тому же Лилит пристроила голову на грудь…

– Завтра спрошу о применении твэлов, – пообещал он. – Бьорк тебя зафиксирует, а я задам пару вопросов.

Над крышей взлетели ещё три петарды. В их свете далеко на юге проступили очертания градирен и длинного главного корпуса. Станция ждала.

29 декабря 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Два светодиода неярко мигали в самом углу крайней панели, чуть выше круглой серой кнопки, отмеченной перечёркнутым крестом. Гедимин замкнул контакты и вернул на место прикрывающую их пластину. Светодиоды погасли. Сармат повернулся к открытой двери и поднял руку. Тот, кто стоял в коридоре между двумя герметичными воротами, сделал шаг вперёд. Светодиоды вспыхнули, и над щитом управления взвыла сирена.