Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 158 страниц)

– Хольгер, у вас на заводе есть высокочувствительные анализаторы? – тихо спросил он. – Вроде того, с которым приезжала самка из Саскатуна…

Инженер мигнул.

– Их нельзя выносить, Гедимин, – сказал он. – А постороннего на комбинате быстро заметят. Я подумаю, что можно сделать, но ничего не обещаю.

13 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Пузырь защитного поля, почти прозрачный, тем не менее, давал лёгкую рябь, и мелкие детали было непросто рассмотреть сквозь него. Гедимин остановился, осторожно отвёл руку от тисков и высвободил из-под купола. Увеличительное стекло лежало снаружи и, прежде чем нести его внутрь, следовало тщательно очистить его от пыли…

– Что получается? – спросил, подойдя к верстаку, Иджес. Гедимин не ответил, только сощурился от досады и усталости. Микроскопические кристаллы лучевого резака в обработке были тяжелее сивертсенита, – их диаметр не превышал миллиметра.

– Может, ну его? – с надеждой посмотрел на Гедимина Иджес. – Тебе так нужен этот резак? Электродная сварка тоже…

– Можно даже проломить трубу ломом, – отозвался ремонтник, поднося чистую лупу к тискам с зажатой в них трубкой. – Но это заметят.

– Дай знать, когда будет готово, – Торкват заглянул в тиски и хмыкнул. – Тут есть сарматы, которым интересны твои опыты. Они будут рады, если мы пригласим их на испытания.

Гедимин мигнул.

– Развлекательное зрелище? Не забудь позвать охрану.

Торкват сдвинул брови.

– Я говорю о дружественных сарматах, Гедимин. Только те, кого я знаю. Никаких чужаков и шпионов не будет.

Передатчик на его груди задребезжал, экран посветлел, высвечивая красные буквы «sata». Торкват отошёл от верстака, на ходу нажимая клавиши.

– Ремонтная база «Волчья речка». Что? Ничего не путаешь? Ладно, ладно, вызов принят. Гедимин!

Сармат обернулся на полсекунды позже – этого было достаточно, чтобы погасить свечение в глазах и стереть с лица довольную ухмылку. «Хольгер. Видимо, получилось.»

– Тебя вызывают на обогатительный завод. Поломка измерительного прибора, – Торкват выглядел удивлённым. – Бери глайдер, тебя ждут.

– Иду, – отозвался Гедимин, пристёгивая к поясу ремонтную перчатку. Полосатый «Бьюик» ждал его у ангара, но он свернул немного в сторону, к мусорному баку. Изнутри к крышке был прикреплён белесый кокон длиной в три сантиметра – обычное гнездо какого-то насекомого… если не обращать внимания на свинчивающуюся крышку. Протискиваясь в кабину глайдера, Гедимин нагнулся; закрепить кокон на липкой полоске изнутри штанины было делом двух секунд. «Заметить не должны,» – сармат опустил рычаг, и двигатель негромко загудел. «Бьюик», набирая скорость, бежал по взлётной полосе.

Дрон-наблюдатель над проходной громко лязгнул и замигал тревожными огнями, Гедимин ждал воя сирены, но огни, помигав, погасли. Массивные дверные створки одна за другой отъезжали в сторону, пока перед приостановившимся сарматом не появилась проходная, освещённая синеватыми лампами. Гедимин удивлённо мигнул. «Макакам тоже нравится черенковское свечение? Не ожидал…»

Проходная, вычищенная роботами-уборщиками до блеска, была невелика; через три метра от входа начиналась цепь турникетов и проверяющих рамок. Двое охранников в тяжёлых экзоскелетах заметили сармата и повернулись к нему, один заглянул в настольный телекомп.

– Теск-ремонтник, Гедимин Кет, – охранник направил на сармата считывающий фонарь.

– Инженер вызывал его, – буркнул тот, кто смотрел на экран телекомпа. – Пропускаем?

– Он в красном списке, – переступил с ноги на ногу первый. – Обыщи его!

– Эй, ты! Стой смирно, руки за голову! – охранник медленно подошёл к Гедимину, отстегнул от его пояса ремонтную перчатку и озадаченно посмотрел на неё. – Что это?

– Инструменты, – отозвался ремонтник.

«Макака» бросила перчатку на движущуюся ленту, следом полетел аккумулятор. Высвободив руку из-под брони, охранник принялся ощупывать карманы сармата.

– Грёбаный мусорщик! – буркнул он пять минут спустя. У Гедимина оставалось ещё много карманов, а лента была усыпана обломками фрила, удобными для поддевания, взрезания и отпиливания, образцами минералов и заготовками для будущих украшений и тонкой аппаратуры.

– Хватит! – второй охранник запустил ленту, и вещи Гедимина уехали на другую сторону турникета. – Эти штуки на плечах и груди… Сними их.

– Это какие-то игрушки, – заметил первый, разглядывая украшения сармата. Пользы в работе от них не было, но Гедимин каждый раз пристёгивал их к чистому комбинезону после смены одежды, – ему нравилось, как они выглядят.

– Снимай! – рявкнул второй охранник. – Сармат, иди через рамки. Руки не опускай!

«Тут обогащают урановую руду. Чего они боятся?» – думал Гедимин, проходя сквозь пищащие рамки. На другой стороне он остановился, подобрал с ленты ремонтную перчатку и её аккумулятор.

– Остальное полежит тут, – сказал охранник. – Иди в шлюз «Альфа».

Перепутать было сложно – из шести чёрных восьмиугольных люков перед Гедимином только один, крайний слева, был открыт. В шлюзовой камере было светло и почти пусто, не считая продолговатого футляра на полу. Его крышка лежала свободно, защёлки были открыты. Гедимин шагнул к нему и услышал, как за спиной смыкаются массивные створки. Что-то замигало на боковой стене; сармат повернулся к ней и увидел чёрное табло с зелёными буквами на нём. Это приспособление было старше, чем телекомпы и смарты, и кнопки встроенной клавиатуры под ним выглядели на удивление надёжно – даже Гедимину пришлось бы постараться, чтобы отломать их.

«Готов?» – спрашивало табло, и ремонтник дотронулся до клавиш.

«Да».

«Быстро прилетел,» – Гедимин почти слышал, как по ту сторону стены усмехается Хольгер.

«Насколько серьёзные повреждения?» – спросил ремонтник.

«Ты справишься,» – ответил Хольгер. «Немного тонкой работы.»

«Что я должен знать?» – помедлив, спросил Гедимин.

«Камеры чинят макаки,» – высветился ответ, и табло почернело. Сармат, хмыкнув, обвёл шлюзовую камеру задумчивым взглядом. Глазки камер были на месте, но, судя по их отблескам, часть была отключена, часть смотрела в потолок, от одной остались только вмурованные в стену крепления. «Этого достаточно,» – сдержал усмешку Гедимин, опускаясь на пол рядом с футляром.

Анализатор лежал там; его щупы были вытянуты, один из них выгнулся под углом в тридцать градусов и лёг на второй, из-под треснувшего металла виднелись тонкие проводки. «Неосторожно,» – сузил глаза Гедимин. «С приборами так нельзя.» Он провернул предохранительное кольцо на ремонтной перчатке, выбирая самое тонкое «жало» лучевого резака, и надел респиратор. Стекло защитной маски быстро темнело, закрывая глаза от слишком яркого света. Тонкий, но прочный металл поддавался без труда, открывая доступ к миниатюрной «начинке». Гедимин ловил проводки на ощупь, голой рукой, и только потом осторожно закреплял их в зажимах, – это была слишком тонкая работа, чтобы делать её в перчатках.

…Когда выпрямленная антенна остыла, а запах окалины выветрился, Гедимин вернул на место аккумулятор – и, задумавшись на мгновение, вынул записывающий диск. Экран, освобождённый от защитных пластин, побелел, в углу проступила красная надпись. «Запись невозможна!» – предупреждал анализатор. Гедимин, подозрительно щурясь, нажал на клавишу, затем ещё раз – выдвинутые щупы распрямились, тонкие пластины на концах развернулись. «Образец не найден!» – сообщил прибор. «Работает,» – довольно кивнул сармат. «Хорошо.»

Приклеенная на липучку мягкая ёмкость была на месте, осталось отвинтить крышку и высыпать на пластины несколько крупиц ярко-зелёного порошка. Гедимин приостановился, разглядывая его, – этот цвет нравился сармату. Он высыпал ещё немного и, сомкнув пластины анализатора, очень осторожно отложил в сторону ёмкость. «Макаки не должны ничего найти.»

По экрану побежали строчки. Увидев химические символы урана и фтора, Гедимин довольно сощурился – но прибор продолжал анализ, и следом появились обозначения примесей – азота, кислорода, водорода, натрия… В самом конце столбца высветились очевидные продукты распада – торий, свинец и радий, но на них Гедимин не обратил внимания.

Анализ проходил быстро – прибор уже определил соединения и теперь выдавал их на экран, высчитывая процентный состав. Сармат сузил глаза. «Девяносто процентов тетрафторида? Такой эффект у двухмесячной очистки? Знать бы заранее – не стал бы тратить время. Прямоточный реактор отработает не хуже.»

Очень осторожно, крупица за крупицей, тетрафторид был возвращён в ёмкость. «Будут проверять на обратном пути?» – подозрительно сощурился Гедимин, выглядывая на полу и одежде просыпанные кристаллы. Он не оставил следов – только немного металлической стружки и припоя после ремонта анализатора. Исправный прибор со втянутыми щупами снова лежал в футляре.

«Работа закончена,» – сообщил сармат, подойдя к табло. Хольгер не отходил далеко – уже через пять секунд пришёл ответ.

«Шлюз откроется через минуту.»

Гедимин остановился в полуметре от двери, дожидаясь, пока сработают пневмозатворы. Он украдкой обернулся, посмотрел на анализатор и досадливо сощурился. «Был бы очень полезный инструмент. Очень.»

Детали для будущего фторирующего реактора лежали в его тайнике – вместе с трубами, вентилями и листами металла для достройки самой лаборатории. Там же были спрятаны листки с отрывочными наметками – ни одного полного чертежа, но Гедимин достроил бы их с закрытыми глазами. «Очень много работы,» – думал он, слыша, как лязгают открывающиеся затворы. «Будет приятно к ней вернуться.»

14 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Нет, – покачал головой Гедимин. – По крайней мере, не сегодня.

– Уверен? – вполголоса спросил Иджес.

Они стояли у ремонтного ангара, дожидаясь, пока глайдер, собирающий ремонтников «Волчьей речки» по сорбционным установкам, прилетит за ними. Торкват Марци, временно оставив их наедине, отошёл к диспетчерской и обсуждал что-то с одиноким охранником и сарматами-лаборантами. На аэродроме было тихо и пусто, лишь роботы-уборщики сметали со взлётной полосы растительные остатки.

– Слишком опасно, – сказал Гедимин; ему было слегка не по себе – как будто он где-то ошибся и сам пока этого не заметил. – В прошлый раз тебя не схватили по чистой случайности.

– Если тебя схватят ещё раз – точно расстреляют, – прошептал Иджес, оглянувшись на охранника; тот стоял к сарматам спиной, его занимал только разговор с Торкватом. – А меня только посадят в карцер. Это тебе нельзя туда возвращаться.

– Это мои опыты, – отозвался Гедимин. – Никто больше из-за них не пострадает.

– Эй! Глайдер! – крикнул, обернувшись, Торкват. Он первым заметил тёмную точку на небе. Она быстро увеличивалась, и вскоре глайдер, подняв сильный ветер, опустился на посадочную полосу. Гедимин стоял неподвижно – судя по темпам снижения скорости, транспорт должен был остановиться рядом с ним.

– Увидимся утром, – он на мгновение сжал руку Иджеса. Тот хмуро кивнул.

– Осторожнее там.

Из мусорного оврага медленно выезжал бульдозер. Гедимин, дожидаясь, пока он вывернет к ангарам, разглядывал с обрыва утрамбованную свалку. Верхний слой пустых контейнеров, обёрток и прелой листвы окончательно закрыл вход в убежище. Сармат высмотрел на поверхности несколько пятен раскрошенного фрила – остатки электронных устройств, выкинутых, скорее всего, охраной. К ним с другого края оврага уже присматривался сармат-уборщик. Гедимин дождался, когда он решится спуститься на свалку и в поисках безопасной дороги исчезнет за старой спортивной площадкой – и кубарем скатился по склону, разбрасывая листья. Люк убежища на секунду приоткрылся и тут же захлопнулся за ним. Снаружи шуршали опадающие обёртки, снова маскируя вход в убежище.

Повесив зажжённый фонарь на крепление на потолке, Гедимин отряхнулся от прилипших листьев и огляделся по сторонам. В убежище было сухо и прохладно – достаточно тепло, чтобы не коченели руки в перчатках, но вот снимать комбинезон сармат уже не стал бы. Снаружи третий день не было дождя; воздух становился всё холоднее, близилась точка кристаллизации. «С охлаждением реактора проблем не будет,» – подумал Гедимин, обматывая колени плотными повязками. Иджес всё-таки сделал «обувь для ползания», и три пары таких обмоток теперь лежали в закрытой нише у входа. В убежище было много таких ниш, Гедимин помнил их наизусть и находил в полной темноте – но надеялся, что случайный пришелец на них не наткнётся. В некоторых хранились реагенты, пригодные для производства примитивной взрывчатки, а в других можно было обнаружить контейнер с тетрафторидом урана или собранный вручную и довольно ненадёжный лазер…

Пневмомолот, завёрнутый в ветошь, лежал в одном из малых отсеков – там, где его оставил неделю назад Иджес. Гедимин осмотрел разобранный механизм, провёл пальцем по буру, – инструмент был в полном порядке, и после недолгой заминки сармат с пневмомолотом за плечами пополз к стене обрыва.

В пластах известняка темнела глубокая ниша – Иджес успел забуриться на полтора метра в склон. Лаз получился узким – только-только втиснуться, лечь на спину и дотянуться буром до потолка. Наверху гудел аэродром, грохотали проезжающие гусеничные глайдеры, – когда Гедимин опробовал пневмомолот на стенках ниши, расширяя проём, никто даже не посмотрел в сторону врага. Выждав пять минут и убедившись, что никто ничего не заметил, сармат вполз по пояс в пролом. «В вентиляционных ходах было удобнее,» – подумал он, придерживая содрогающийся пневмомолот. Известняк поддавался – не так легко, как рыхлая засыпка в замурованных туннелях, но легче ураносодержащего гранита…

Когда Гедимин смог сесть, дело пошло быстрее; он сделал передышку, чтобы выгрести ближе к выходу гору обломков камня. Когда вся гора известняка, песка и полужидкой грязи оказалась у люка, сармат осторожно приоткрыл его и выглянул наружу. Дно оврага тонуло в темноте – фонари, освещавшие соседние дома и дорогу, не дотягивались до свалки. Гедимин, стараясь не шуметь, выгреб из убежища все обломки и поворошил слой листвы и мусора, чтобы спрятать их. «Это просто камни. Они не должны вызвать подозрения,» – думал он, вытирая пол и руки мокрой ветошью. Её он выкидывать не стал – драные комбинезоны и чехлы матрасов попадались нечасто, и было много желающих забрать их себе.

По ощущениям Гедимина, до отбоя оставалось всего ничего; можно было бы вернуться в барак, но сармат не спешил. «Пройду ещё метр,» – он постоял у люка на холодном ветру, чувствуя, как остывают разгорячённые мышцы. Для человека это закончилось бы плохо – «макаки» вообще были хрупкими существами – но Гедимину не угрожало ничего, кроме слишком бдительных охранников. А они по ночам не отходили от главного поста у насосной станции…

Час спустя Гедимин смог выпрямиться во весь рост – и так и сделал. Прислонившись к стене нового туннеля, он опустил пневмомолот. Спина, руки и ноги гудели от усталости. «Основная проблема в ширине,» – досадливо щурился Гедимин, разглядывая свод – трубы водопровода всё ещё были вне досягаемости, и предстояло продвинуться ещё минимум на метр. «Нужно много места, чтобы я мог сюда пролезть. Если бы этим занимался кто-то из макак или сармат-недомерок из Филадельфии…» – уловив, куда движутся мысли, он качнул головой и тихо хмыкнул. «Вот для чего нужны рабы. Оказывается, это так просто понять…»

Он отодвинул от ниши очередную горку дроблёного известняка и выбрался наружу, придерживая пневмомолот. Снаружи было прохладно, однако Гедимин чувствовал сильный перегрев. Откинув запотевшую маску за плечи, он стянул перчатки, вытер лоб и провёл ладонью по мокрой макушке. Комбинезон и сапоги были вымазаны белесой грязью, что-то затекло под манжеты и даже за шиворот. Гедимин достал обрывок ветоши и потянулся за канистрой с водой – перед возвращением в барак следовало хотя бы попробовать отмыться. «Сразу на лестницу – и в душевую,» – думал сармат. «Гай, разумеется, увидит. Скажет, что меня на руднике опять забыли помыть. Когда он уже займётся своими делами?..»

Что-то зашевелилось у стены, и Гедимин, ещё не успев осознать происходящее, метнул на шорох канистру и схватил пневмомолот.

– Heta! – вскрикнули у стены. Канистра, сбитая в полёте метким ударом, отлетела в сторону и приземлилась на днище, часть её содержимого разлилась по полу, и Гедимин изумлённо мигнул, увидев по ту сторону лужи Линкена Лиска. Взрывник криво усмехнулся и показал ему пустые ладони.

– Heta sa seateske! Прости, что влез без стука. Не хотел привлекать макак.

«Seateske?» – хмыкнул Гедимин, слегка смутившись. «Контролирующий атомную энергию… Было бы неплохо.»

– Зачем пришёл? – он отложил пневмомолот и потянулся за канистрой и крышкой от неё.

Линкен поднял взгляд на Гедимина и судорожно сглотнул. Его зрачки сошлись в точки, и глаза окончательно побелели.

– Ты говорил, что у тебя есть нитроглицерин, – тихо сказал он, до хруста сжав пальцы одной руки ладонью другой. – Дай. Мне нужно увидеть взрыв.

Гедимин, принявшийся было разбирать пневмомолот, вздрогнул и внимательно посмотрел на Линкена.

– Прямо сейчас? – уточнил он, открывая одну из спрятанных ниш. Линкен кивнул.

– Готового нет, – Гедимин извлёк из ниш несколько плотно закрытых ёмкостей и рассовал по карманам. – Придётся получать на месте. Глайдер поведёшь ты.

– Идёт, – отозвался взрывник, выползая наружу, в тёмный овраг. Гедимин выключил фонарь и прикрепил его к руке. Люк, замаскированный мусором, снова слился со свалкой, но ремонтник задумчиво хмурился, поднимаясь по склону. «Я не показывал Лиску вход. Очевидно, он слишком заметен. Надо что-то придумать…»

– Никакого высшего пилотажа, – буркнул он, устраиваясь рядом с местом пилота. Вдоль взлётной полосы горели зелёные огни – путь был свободен.

– Ладно, – кивнул Линкен. – Куда летим?

– Стометровый провал в окрестностях Жёлтого озера, – Гедимин на всякий случай проверил целостность пузырьков. Фрилолитейный агрегат, пока что оставленный в ремонтном ангаре «Волчьей речки», поближе к электросетям, уже год исправно обеспечивал его ёмкостями и крышками к ним, – можно было пожертвовать одной или двумя.

Едва Ураниум-Сити остался позади, Линкен погасил бортовые огни и отключил координатор. Гедимин озадаченно посмотрел на него.

– Я помню дорогу, – сказал взрывник. – Обойдёмся без макак.

Его лицо поминутно вздрагивало; Гедимин не мог в тусклом свете приборной панели разглядеть его глаза, и ему было не по себе.

– Ты справишься с приготовлением посреди леса? – спросил Линкен, глядя вниз, в черноту. – Не нужно оборудование из ангара?

– Обойдусь тем, что есть, – отозвался Гедимин. – Садись.

– Провал не здесь, – взрывник, что-то почувствовав, покосился на него. – Ты передумал?

– Садись! – ремонтник незаметно коснулся крепления на ремне. «С Лиском неладно. Надо приземлиться…»

Луч прожектора упал на лес, очертил круг и замер на высвеченной поляне у большой упавшей сосны. Под вывороченными корнями блеснула вода.

– Я сажусь, – сказал Линкен. – Всё в порядке. Тут сыро, но глайдер не утонет.

«Бьюик» замер в полуметре над ковром мха, опираясь на пузырь защитного поля. Гедимин ступил на землю и по щиколотку ушёл в растительный покров и холодную воду под ним. Огни глайдера погасли.

– Там, – луч фонаря прочертил дорогу вдоль упавшего ствола. Она вела на небольшую возвышенность, где мох сменялся травой. Гедимин остановился на холмике, содрал слой слежавшейся хвои и поставил самую крупную ёмкость в образовавшуюся ямку. Вырвав клок мокрого мха, сармат обернул им самый маленький сосуд и, сняв перчатку, подозрительно ощупал мокрые растения.

– Азотная кислота, – Линкен провёл пальцем по гравировке на крышке большого сосуда и криво усмехнулся, оглянувшись на Гедимина. – Доверишь мне смешивание?

– Лей, – ремонтник протянул ему пузырёк с серной кислотой и отцепил от крепления на бедре стеклянный стержень. – Лей понемногу и размешивай.

Он сделал два шага вниз по склону и опустил слишком тёплую ёмкость в ямку с холодной водой. По ощущениям Гедимина, до кристаллизации ей оставалось всего ничего – а значит, охлаждение должно было пройти успешно.

– Сколько органики тут вокруг, – Линкен, опустившись на жухлую траву рядом с сосудом с кислотами, оглядывался по сторонам, тыкал пальцем в окрестные сосны и что-то прикидывал, вычерчивая на ладони прямые линии. – Сколько целлюлозы… Нам, на Марсе, было труднее. Ты умеешь делать пироксилин?

«Точно же… Почему я не сказал ему о пироксилине?!» – Гедимин досадливо сузил глаза. «Это было бы безопаснее…»

– Умею. Но сегодня будет всего один взрыв, – он выловил охлаждённую ёмкость из-подо мха и бросил мокрые растения обратно в ямку. – Отойди к глайдеру.

Линкен отступил на пару шагов и остановился, глядя на сосуд со смесью кислот. Стержень он унёс с собой и теперь на ощупь вытирал о ствол дерева.

– Руки береги! – прикрикнул на него Гедимин.

– Я в перчатках, – вяло отозвался взрывник. – Работай.

Гедимин подобрал хвоинку, проткнул крышку последнего пузырька и закрепил его на ветке упавшей сосны – прямо над сосудом с кислотой. Когда первая капля побежала по самодельному «проводу» вниз, сармат попятился к глайдеру. Линкен поймал его за плечо и заставил остановиться.

– Не так быстро, – прошептал он. – На таком холоде не сдетонирует.

– Сейчас не зима, – отозвался Гедимин, оттаскивая взрывника от опасной ёмкости. Они остановились на склоне, в двух шагах от глайдера. Гедимин направил луч фонаря на висящий на ветке сосуд – вязкий глицерин стекал медленно и размеренно, поверхность кислоты каждые три секунды подёргивалась рябью.

– Я бы отлил немного на будущее, – Линкен вопросительно посмотрел на Гедимина. Тот мигнул.

– Ничего не трогай, – на всякий случай он придержал взрывника за плечо. – Это не пиркенит.

В тихом лесу двигатель глайдера грохотал, как пневмомолот, заглушая шорохи и скрипы в темноте. Какое-то животное подало голос – Гедимину показалось, что с соседнего дерева, и он направил туда луч фонаря.

– Покажи пробирку, – прошептал Линкен, потянувшись к фонарю. Ёмкость на ветке уже опустела; самодельный «провод» блестел от глицерина, по поверхности жидкой смеси плыли маслянистые пятна.

– Сработало? – Гедимин неуверенно оглянулся на взрывника. «Никогда не применял такие самоделки. Почему так хочется подойти и размешать?»

– Проверим, – Линкен подобрал с земли шишку и подбросил на ладони. Что-то вспомнив, он повернулся к Гедимину и толкнул его в плечо.

– Ложись!

– Что? – удивлённо мигнул сармат, но Линкен уже отвернулся и швырнул шишку по длинной дуге – а затем навалился на Гедимина, придавив его к земле. Тот вскинулся, выныривая из мха, и успел увидеть бесшумно вспухающий огненный шар. Грохот и ливень растительных остатков обрушились на него на долю секунды позднее.

Сосна, подброшенная взрывом, привстала, как будто пытаясь вернуться в обычное для живого дерева положение – и рухнула обратно, расставшись с половиной кроны. Обломки коры, хвоинки, комки земли застучали по обшивке глайдера, по шлему сармата, падающая вертикально игла воткнулась в перчатку, оцарапав кожу. Гедимин, зарытый в мох, лежал неподвижно, жмурился и судорожно сглатывал – от грохота заложило уши. Линкен до боли впился пальцами в его плечо и тяжело дышал на ухо.

– Хватит, – Гедимин, собравшись с силами, оттолкнул его и откатился в сторону. «Макаки не глухие. Они это слышали. И не тупые. Нас скоро найдут. Пора уходить…»

– Сыртский бунт, – прошептал взрывник, сжимая в кулаке клочья мха. – Как вчера… не думал, что вспомню… и Джеймс тогда… он ведь тоже был…

Гедимин, зачерпнув ладонью из-под корней сосны, сдёрнул с Линкена шлем и вылил холодную чёрную жидкость ему на макушку. Взрывник в ту же долю секунды оказался на ногах, ошалелыми глазами глядя на ремонтника.

– Макаки слышали взрыв. Уходим! – Гедимин толкнул его к глайдеру. Линкен, мигнув, закивал и втиснулся на место пилота. Двигатель загудел, и ремонтник еле успел запрыгнуть в фургон и захлопнуть за собой люк – тут же «земля» ушла из-под ног. «Бьюик» взлетал стремительно – Гедимина ненадолго прижало к полу, но тут же полёт выровнялся. Открыв окошко в кабину, ремонтник взглянул на пилота. Тот, заметив движение за спиной, усмехнулся – стекло отразило его, как до этого отражало Гедимина в открытом окошке.

– Спасибо, атомщик. Теперь мне легче дышать, – он говорил спокойно, и глаза в зеркальном стекле едва заметно светились. – Я могу на тебя рассчитывать… хотя бы раз в месяц?

– Ты знаешь, как что готовить, – сказал Гедимин. – Я дам тебе кислоты. Целлюлозы тут много. Взрывай хоть каждый день.

– Нет, – отозвался Линкен, смещая курс к югу. Далеко справа мелькнули огни – глайдер промчался мимо рудника.

– Я боюсь, – сказал взрывник, не оборачиваясь. – Однажды не смогу остановиться. Или сделаю глупость. Ты вовремя охлаждаешь мозг. А я – нет. Мне не обойтись без тебя.

– Я готов помочь, – кивнул Гедимин, прикрывая окошко и опускаясь на пол фургона. Ему было не по себе. «Это не может быть эа-мутация,» – думал он. «Нас всех проверяют еженедельно. Если бы у Лиска нашли эа-клетки, он не ходил бы по городу. Нет, это не эа-мутация…»

Шёл третий час ночи, когда он, стараясь не шуметь, пробрался в душевую и, плотно закрыв двери, включил воду. Известковая жижа на комбинезоне смешалась с мелкими волокнами мха, за шиворот насыпались иголки, по щекам и шее тянулись неглубокие красные полосы – падение в хвою не прошло даром. Сармат старательно оттирал себя и комбинезон от грязи и досадливо щурился.

– Опять? – дверь лязгнула за спиной, и Гедимин обернулся. На пороге стоял комендант.

– Я соблюдаю гигиену, – пожал плечами ремонтник. – Мой комбинезон окатило грязью.

– С ног до готовы? – Гай Марци подозрительно сощурился. – Зачем трёшь руки?

Гедимин убрал ладонь с ноющего плеча – после нескольких часов работы пневмомолотом катания по мху и цепкие пальцы Линкена, похоже, значительно повредили перенапряжённую мышцу.

– Устал, – сказал он, глядя коменданту в глаза. – Я спать хочу, Гай Марци. Желательно – чистым.

– Тебя исправит только расстрел, – отозвался, неприязненно щурясь, комендант. – Завтра ты будешь в бараке за пять минут до отбоя. Или – на минуту позже – в карцере. Я тебе это обеспечу.

16 октября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Над аэродромом «Волчьей речки» разносился скрежет взрезаемого металла, шипел под катком остывающий фрил, ветер, гуляющий над посадочными полосами, разносил резко пахнущие испарения. Гедимин сидел на верхнем краю крыши, закрепляя листы покрытия; будь у неё два ската, это место можно было бы назвать «коньком», но крыша просто была наклонена в одну сторону.

– Готов? – донеслось снизу.

– Давай! – отозвался Гедимин, сползая к прислонённым к крыше лагам. Вверх по ним Иджес тянул ещё одно полотно.

– Повезло с ветром, – заметил он, передав Гедимину лист покрытия. – Над Атабаской сейчас ураган.

– Такой ремонт делают летом, – сармат недовольно сощурился на облака, собирающиеся на юге. – При сухом воздухе. Что им помешало подождать ещё полгода?

– Слишком много едкой пыли на крышах, – хмыкнул Иджес и потрогал свой респиратор. – Пока ты плавил фрил в ангаре, лаборанты обошли все здания. Они собрали пробы и отправили в Саскатун. И вот теперь мы перестилаем крыши. Эй, Торкват!

Распылитель фрила, совмещённый с катком, приостановился, его водитель нетерпеливо отмахнулся и поехал дальше.

– Это работа для строителей, – фыркнул Иджес, перемещая лаги на метр в сторону. – Готов?

– Подожди, ещё два самореза.

…Фонарь ещё в начале работы перевесили ближе к известняковой «стене», чтобы она освещала нишу; ещё один источник света был у Гедимина, работающего в узком туннеле. Первый фонарь он оставил для Иджеса – тот работал с нижним участком трубы, укрепляя стены и устанавливая подпорки.

– Что там? – Иджес заглянул в нишу. Гедимин, опираясь на вырубленные в скале ступеньки для ног, ощупывал стыки в самом верху, где самодельная труба врастала в городской водопровод. Напыление фрила-утеплителя отчасти прикрыло их – сарматы только очертили яркими линиями места соединений, чтобы проще было найти их при необходимости.

– Верхний вентиль открыт, – отозвался Гедимин, проворачивая рукоятку. Его ладонь, плотно прижатая к трубе, едва заметно вздрогнула вместе с ней – вода, рухнув вниз, наткнулась на вторую заслонку.

– Открываю средний, – Иджес дотянулся до второй рукоятки. Ждать пришлось дольше – ниже по течению стояли фильтры, и вода текла сквозь них медленно и понемногу.

– Закрываю, – Гедимин перекрыл верхний вентиль и вслед за Иджесом выбрался из ниши.

– Бочку неси, – он наклонился над краном, закрепляя на нём кольчатую кишку, плотно затянул верхнее кольцо. Бочка стояла невдалеке – стандартная, из-под горючего, со швами на боках, – на свалку редко выкидывали целые вещи.

– Готово, – Иджес перекинул кишку через край ёмкости и остановился рядом, придерживая её. – Открывай!

«Ничего не течёт,» – Гедимин посветил в нишу, ещё раз ощупал стыки. «Сойдёт.»

Вода ударила в дно бочки. То, что успело пройти сквозь фильтры, вылилось быстро, ещё пять минут сарматы ждали, пока докапают остатки – и после этого Гедимин, закрыв все вентили, отцепил кишку и вылил накопившуюся в ней воду в бочку.

– Две трети есть, – прикинул Иджес, заглянув в ёмкость, и, зачерпнув немного, понюхал и лизнул. – Анализатора у меня нет, но выглядит чистой.

– Осторожно, – напомнил Гедимин, с подозрением глядя на воду. Посторонних запахов он не чувствовал, видимых примесей не наблюдал, – но набрал немного в склянку и спрятал в нише. «Завтра нужно будет проверить осадок и испарение.»

Пока он отодвигал бочку с прохода и плотно закупоривал её, Иджес открыл нижний и средний вентили и заглянул в трубу.

– Работает, – хмыкнул он. – Настоящий рабочий водоотвод прямо под носом у макак.

– Ещё бы потолок поднять… – Гедимин, забывшись, попытался выпрямиться и теперь недовольно щурился, потирая затылок. Бочка, на две трети наполненная водой, стояла в нише, – для охлаждения пламенного реактора, даже с замкнутым циклом, этого не хватило бы, но для отливки фрила, работы с металлом и мытья рук – вполне.

– Тут уже можно что-то делать, – заметил Иджес, устраиваясь у сухой стены и освещая фонарём углы лаборатории. – Поставить небольшой станок. Лить фрил. Резать металл. Шлифовать камни. Тут даже лазер есть.

– Мне тут нравится, – Гедимин сел рядом. От дыхания сарматов воздух в убежище стал тёплым – или, может, ремонтник сам перегрелся и поэтому ощущал жар, но ему хотелось вылить на себя ведро воды. «Осталось разобраться со стоками,» – он задумчиво посмотрел на стену. «Если выливать всё под свалку, как быстро это заметят?»