Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 131 (всего у книги 158 страниц)

Глава 62

28 сентября 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Хольгер встал за спиной Гедимина, крепко взял его за плечо и настойчиво потянул на себя.

– Бери миниглайд и лети отдыхать. С реактором ничего не случится.

Ремонтник неохотно поднялся с места, и Хольгер занял его кресло и с любопытством посмотрел на монитор.

– Иди, атомщик. Через восемь часов встретимся.

Снаружи было ветрено; дождь недавно кончился – дорожные покрытия и крыши блестели от влаги, и роботы-уборщики подбирали принесённые ветром растительные остатки. На мусорном баке виднелся клок рыжей шерсти – еноты снова перебрались через ограду и начали обыскивать контейнеры. По станции бродили сарматы, по одному и целыми отрядами, из градирни доносились голоса и плеск, и указатель с запретом на купание снова куда-то исчез.

Гедимин думал, что все купальщики собрались в градирнях, но нет – берег Атабаски тоже был заполнен сарматами и занавешен сохнущими на кустах полотенцами и комбинезонами. Вдоль кустов, останавливаясь рядом с купальщиками и о чём-то настойчиво спрашивая, бродил Кенен Маккензи в широкополой шляпе и пёстрой жилетке.

– А, вот и Джед, – широко улыбнулся он, увидев Гедимина, и направился прямо к нему. Сармат покосился на кусты. Прыгать в озеро прямо с берега было глупо… в основном из-за того, что там было слишком мелко – а так Гедимин не отказался бы.

– Ты читал новости, Джед? – спросил Кенен. – Ладно, вижу, что нет. Через два года будут избирать президента Атлантиса. Уже идут обсуждения – очень много недовольных Дюкеттом из-за испорченных отношений с Севером. Лично я думаю, что он – если продолжит в том же духе – о втором сроке может не мечтать.

Гедимин озадаченно мигнул.

– А я тут при чём? – он снова покосился на кусты. «Нырнуть? Мелко…»

– При том, мой губернатор Энцелада, что сарматские территории до сих пор не выдвинули своего выборщика! – в досаде хлопнул ладонью по бедру Кенен. В другой руке он держал включённый смарт, на экране которого виднелся какой-то текст.

– Мы снова не имеем права ни избирать, ни быть избранными, – сказал учётчик, глядя Гедимину в глаза; он выглядел непривычно взволнованным. – А ведь война закончилась двенадцать лет назад! Они не должны так с нами обращаться. Я составил петицию об избирательном праве для сарматов и собираю подписи. Это очень трудно – здесь всем плевать на всё, кроме ежедневного пайка. Но ты – умный сармат. Подпиши здесь!

Ремонтник прочитал короткий текст. Ничего опасного или обидного для сармата в петиции не было. «Не понимаю, чего надо Кенену, но ладно…» – он ткнул в окошко для подписи и впечатал туда своё имя. Как он успел заметить, голосов петиция собрала немного.

– Вот, – он протянул смарт Кенену. Тот изумлённо мигнул.

– Надо же… Спасибо, Джед. Мне очень дорога твоя дружба!

Гедимин хмыкнул.

– Тогда помог бы мне с реак…

Кенен исчез раньше, чем сармат закончил фразу; его шляпа мелькнула за дальним кустом, и больше Гедимин его не видел. Ремонтник ухмыльнулся и пошёл к свободному участку травянистого откоса – там ещё можно было лечь, никого не придавив.

Сегодня облака двигались быстро, то и дело заслоняя солнце и бросая серую тень на воду. Её блеск напоминал Гедимину обычный цвет окиси ирренция – не хватало только слабого зелёного свечения. «Интересно, зачем Ведомству металл,» – думал сармат. «Есть ещё одна группа исследователей? Может быть, у них в черепных коробках будет не так пусто, как у меня…»

«Или собрать реактор из того, что есть…» – Гедимин привстал из травы и потянулся за ежедневником в кармане комбинезона. Там на одном из последних листков оставался чертёж «стержня» – многослойной конструкции из ирренция, обсидиана, плутония и поддерживающих элементов из радиостойкого рилкара. «Собрать их оптимальным способом. Заполнить промежутки циркулирующим расплавом… например, свинцом, – тем, что могло бы участвовать в синтезе и забирать лишние омикрон-кванты. Вышло бы не хуже канской схемы. В конце концов, плутоний тоже вырабатывается не тоннами…»

Он успел провести только одну линию на чистом листе, – за спиной, над откосом, что-то заскрежетало и громыхнуло, раздался громкий треск и короткий вскрик, оборвавшийся ударом. Гедимин вздрогнул и, бросив ежедневник на расстеленный комбинезон, одним движением выбрался на край аэродрома. Кричал Иджес.

За секунды, которые понадобились сармату, чтобы пробежать пол-аэродрома, он успел увидеть, как двое сарматов возятся под замершим на месте глайдером – одним из аэродромных погрузчиков, и как на краю платформы темнеет размазанная кровь. Из конструкций над колесом погрузчика выпутывали чью-то ногу – она кровоточила, распухала на глазах, её пришлось вырезать из сапога, но к телу она всё ещё прикреплялась. Гедимин покосился на погрузчик – механизм был застопорен надёжно – и спрыгнул с платформы к лежащему в колее телу.

Это был Иджес; он опрокинулся навзничь, и ремонтник видел кровь, размазанную по правой части его головы и по дорожному покрытию, на котором она лежала. Сармат на долю секунды оцепенел, но затем увидел, что веки Иджеса дрожат, и всё тело время от времени слабо подёргивается – как после разряда станнера. Он опустился на корточки, быстро ощупал шею механика, – пульс прощупывался легко, и на прикосновение Иджес отреагировал – вздрогнул и попытался открыть глаза, но тело плохо ему подчинялось. «Станнер,» – Гедимин облегчённо вздохнул. «Череп цел.»

– Кто его так? – спросил он у сармата, забравшегося на погрузчик и копающегося в двигателе.

– Я, с-сэр, – донеслось откуда-то сбоку. Гедимин развернулся и увидел рядом с неподвижным Иджесом существо, слишком мелкое для сармата. Оно было в серо-зелёном пятнистом комбинезоне – практически замаскировалось на мокрой взлётной полосе. Сидя на корточках, оно казалось ещё меньше. Одной рукой оно оттягивало Иджесу рукав, пальцем другой пыталось нащупать пульс – там, где у сарматов все вены глубоко под мышечной тканью. Гедимин изумлённо мигнул.

– Где медики? – он снова повернулся к сармату на погрузчике. Тот неопределённо пожал плечами.

– Ну, здесь, – раздался недовольный голос из-за погрузчика. Двое в белых комбинезонах спускались с платформы. За ними осторожно сползала механическая переноска.

– Не трогать, – распорядился один из медиков, кинув взгляд на Иджеса, и сам наклонился над окровавленной головой. – Ага… Повезло. Можно поднимать его. Рассечение мягких тканей на затылке, возможно, сотрясение. Глаза проверим.

Он подогнал переноску вплотную и подсунул опущенную платформу под голову Иджеса. Тот слабо шевельнулся. Его уже почти перестало трясти, и он лежал спокойно и только слегка щурился, когда задевали голову. Распухшая ступня его не беспокоила – видимо, медики успели опрыскать её анестетиком.

– Вперёд! – один из них подтолкнул переноску к платформе. Гедимин пошёл за ней.

– Эй! А ты куда? – второй медик остановился.

– С ним, – Гедимин указал на Иджеса. Медик качнул головой.

– Я не тебе. С тобой понятно. Ты – куда – собрался?

Он смотрел мимо сармата, и тот, проследив за его взглядом, снова увидел человека в пятнистом комбинезоне. У его пояса был закреплён станнер, но он не прикасался к оружию, хотя на сарматов смотрел с опаской.

– Курсант Хендрикс! – раздался зычный голос. На соседней платформе стоял ещё один человек, тоже низкорослый, но довольно широкий, в тёмно-зелёном комбинезоне с космофлотскими знаками отличия. Судя по ним, он был в звании капитана.

– Да, сэр, – неуверенным голосом отозвался человек.

– Раненому окажут помощь без вас. Возвращайтесь на базу. Немедленно!

Человек оглянулся на Иджеса – его уже довезли до госпиталя, и теперь медик, придерживая двери, ждал, когда переноска окажется внутри.

– Курсант Хендрикс! – рявкнул капитан.

– Эй-эй, – кто-то несильно ткнул Гедимина в грудь. Он стоял уже у ограды госпиталя, и один из медиков мешал ему пройти. Сармат удивлённо мигнул.

– Оденься сначала, – напомнил медик. Гедимин, спохватившись, развернулся и быстро пошёл к прибрежным кустам. Он успел увидеть, как курсант Хендрикс и его командир идут по южной стороне бывшего мусорного оврага к невысоким постройкам в лесу. Эти строения были обнесены решётчатой оградой под током и неплохо охранялись, – Гедимин, пробираясь на восточный берег Атабаски, обычно обходил их стороной…

30 сентября 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Атомщик, ты пробовал космофлотский паёк? – Иджес вынул из-под койки свёрток, обёрнутый истёртой скирлиновой бумагой. Внутри было несколько плоских банок и пакетиков. Гедимин попробовал содержимое одной из них, высыпал на язык тёмный порошок из пакета, вкуса почти не ощутил, но счёл вещества питательными.

– Откуда у тебя паёк космофлота? – спросил он, убирая остатки под койку.

Иджес лежал у окна, и его постель не была прикручена к полу, – кто-то вывинтил крепления. Гедимин даже догадывался, куда механик мог их спрятать, но выдавать его не стал. Он был доволен, что Иджес так быстро приходит в себя, – он всё ещё выглядел больным и ослабшим из-за повязки на голове, и переломанную ступню пока держали в фиксаторах.

– Помнишь ту мартышку? – Иджес неопределённо мотнул головой, указывая в сторону окна. – Ты сам её видел, когда нашёл меня под платформой… Медики говорят, этот Хендрикс приходил сюда. Хотел со мной поговорить, но его прогнали. Странные у них пайки, верно? Давали бы им нормальные порции Би-плазмы…

– Горчицы бы туда, – Гедимин вспомнил безвкусный вязкий кусок, вытряхнутый из плоской банки, и непонятную горечь на языке. В пакете, скорее всего, был стимулятор – что-то на основе кофеина; вкус у него был, но сармату не понравился.

– Странно, что он пришёл, – сказал Гедимин. – Так он стрелял в тебя?

– Да, в спину, когда я оттолкнул его и повис на погрузчике, – Иджес досадливо сощурился и поправил повязку. – Наверное, не понял, что я делаю. Решил, что это нападение, или ещё что… Он не видел, что погрузчик на него едет.

– Любят же макаки стрелять в спину, – угрюмо пробормотал Гедимин. – Он тебя чуть не убил. Что вообще эти мартышки тут забыли? С ними капитан, – тут что, где-то целая рота?

– Ну да, ты что, не видел? – слегка удивился Иджес. – Курсантская рота. Академия Космофлота тренирует их здесь. Я как раз стоял и смотрел, как их ведут на базу.

Гедимин хмыкнул.

– Странное место они себе нашли. Будут тренироваться на сарматах?

03 ноября 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Пару часов свободного времени пришлось потратить на проверку водосборной цистерны и внешней системы охлаждения, подведённой к реактору. Лучше было бы заняться этим на неделю или две раньше, – но у Гедимина редко случалось свободное время, а конец октября выдался непривычно тёплым. Похолодало последние три дня – и так резко, что вода в плохо изолированном баке успела подёрнуться льдом. Но теперь проблема была решена, и сармат вернулся в «чистую» лабораторию и открыл папку с очередным заданием Ведомства.

В последние дни поручений было много, и они все были похожи друг на друга, – Ведомство занялось модернизацией мелких производств на Канадских территориях. Гедимин посмотрел на чертёж, прочитал разъяснения – пять листов мелким шрифтом – и долго изучал фотографии. Тот, кто их делал, кажется, разбирался в механизмах, – установка была заснята со всех ключевых точек, и Гедимин мог бы воспроизвести её по одним снимкам, даже без чертежа.

«Хорошая установка,» – он снова взглянул на схему и сердито сощурился. «Но монтировали её, очевидно, еноты. И чертежа им никто не дал.»

Он вырвал из ежедневника лист, набросал пару коротких строчек и вложил его в папку поверх документации.

Кто-то рывком раздвинул дверные створки и втиснулся между ними, едва не перекосив одну из них в пазу. Гедимин удивлённо обернулся и увидел Иджеса. Тот стоял в дверях, слегка покачиваясь, его заметно трясло, с комбинезона капало, жёсткие волосы слиплись от воды и торчали в разные стороны, – но сармат широко ухмылялся и выглядел довольным.

Гедимин подхватил его и прижал к себе, помогая выпрямиться. На ощупь Иджес был расслабленным, мягким, будто у него никак не получалось напрячь мышцы.

– С-станнер, – пробормотал он и ухмыльнулся шире прежнего, с трудом дотянувшись до своей груди и похлопав себя по комбинезону. – Я с-снял троих, пока они додумалис-сь з-з-засесть в ку-устах. Жжэсс… Ат-томщик, дай сесть. Хот-ть на пол.

Гедимин усадил его в кресло, и сармат откинулся на спинку. Робот-уборщик подполз к нему и принялся вытирать мокрые следы. Кроме воды и песка, в них было много сосновой хвои.

– Мог бы полежать в душевой, – недовольно посмотрел на Иджеса Константин. – Незачем тут пачкать.

Гедимин перевёл недоумённый взгляд с механика на командира, – тот, в отличие от самого Гедимина, ничуть не удивился ни появлению Иджеса, ни его состоянию.

– Где ты был? Кто в тебя стрелял? – спросил он. – Помощь нужна?

Иджес мигнул.

– Ты что, не знаешь? – он, избавившись от необходимости удерживать себя в вертикальном положении, сразу приободрился, и речь снова стала внятной. – Космофлот тренирует курсантов на восточном берегу. Бегают по лесу и стреляют. Им нужны мишени. Платят три койна в день и угощают всякой всячиной.

Теперь мигнул Гедимин.

– Они платят сарматам… чтобы по ним стрелять? – видимо, у него потемнели глаза, – Иджес посмотрел на него с опаской и даже отодвинулся.

– Из станнера, конечно! Я встал на ноги через десять минут и сейчас уже в норме, – в доказательство он согнул руку и напряг бицепс. – И можно бить мартышек палкой, сколько хочешь. Главное – догнать.

– А меня не взяли, – сердито сощурился Линкен. Хольгер хмыкнул.

– Было бы странно, если бы взяли.

«Один я не знаю про тренировки?» – Гедимин обвёл взглядом всех сарматов – никто из них ничему не удивлялся. «Да, определённо.»

– Если ты опомнился – сходи в душ, – сказал он Иджесу. – Просохни.

Константин поднялся с места и повернулся к Гедимину.

– Атомщик, я так понимаю, ты уже ознакомился с заданием Ведомства, и тебе есть что сказать?

Ремонтник молча протянул ему папку. Константин прочитал верхний листок, хмыкнул и недовольно посмотрел на Гедимина.

– «Собирать и эксплуатировать прямыми руками»? Это всё, что ты можешь предложить?

Гедимин пожал плечами.

– В большинстве случаев этого достаточно.

Константин покачал головой.

– В десяти из десяти?.. По-моему, ты просто разучился думать. Хватит переводить ежедневники! На следующем перерыве иди тренировать курсантов. Там от тебя будет больше пользы.

Гедимин дёрнулся, как от удара, стиснул зубы и с трудом заставил себя промолчать, – ничего, кроме возмущённых возгласов, на ум не шло, а они его полезность не доказали бы. Хольгер укоризненно шикнул на Константина, но ремонтник уже ничего не слышал, – он поправил двери лаборатории и вышел в коридор. Несколько минут, проведённые в хранилище, успокоили его, но интересных идей не прибавилось. Четвёртая схема будущего реактора осталась недочерченной.

Следующий перерыв в дежурстве выпал на семь часов вечера. Гедимин снял со стены миниглайд и заглянул в «чистую» лабораторию.

– Пойду, – буркнул он, посмотрев на Константина. – Наймусь в мишени.

Все сарматы, побросав свои дела, изумлённо уставились на него. Он сердито сощурился.

– Светлая мысль, – кивнул Константин. – Проветрись. Можешь сегодня уже не возвращаться.

Выйдя на улицу и увидев чёрное небо и горящие фонари, сармат запоздало вспомнил, что люди в темноте не видят – а значит, тренировки, скорее всего, уже закончились. Но возвращаться ему не хотелось, и он миновал пост охраны и полетел к строениям на восточном берегу, – где-то там был пункт регистрации новых «мишеней».

Широкие ворота из-за позднего времени уже были прикрыты, но узкий проход – как раз на одного экзоскелетчика или сармата – остался. Двое в «Шерманах» охраняли его, сверху кружил дрон – скорее отпугивающее устройство, чем боевая единица, с яркими бортовыми огнями. Гедимина обыскали, но пропустили быстро, и он вошёл на пустой двор, освещённый несколькими фонарями. По периметру стояли одноэтажные здания – стандартные фриловые коробки, окрашенные в яркие цвета. Одна из дверей была подсвечена красным светодиодом. На пороге сидел, привалившись к перилам ограждения, сармат в оранжевом комбинезоне и жадно пил воду из поясной фляги. Его заметно трясло, волосы и лицо были мокрыми.

– Тебе плохо? Помощь нужна? – спросил Гедимин, наклонившись над ним. Сармат мотнул головой.

– Пор-рядок… И т-ты пришёл поигр-рать? Д-давай, там з-забавно. П-покажи им! – он криво ухмыльнулся и снова припал к фляге.

– Станнер? – вполголоса спросил Гедимин. Ожогов на теле сармата видно не было – равно как и оплавлений на его комбинезоне – и ремонтник заключил, что оружие у курсантов правильно откалибровано и снабжено предохранителями.

Сармат кивнул; говорить ему было тяжело, но выглядел он довольным.

На шум из-за двери выглянул экзоскелетчик в пятнисто-зелёном «Маршалле», не увидел ничего подозрительного, смерил Гедимина оценивающим взглядом, заухмылялся и жестом позвал его внутрь.

– Ещё один? – человек с лычками капитана посмотрел на ремонтника снизу вверх, чему-то ухмыльнулся и бросил на стол номерной жетон. – Слева – стойка с оружием, над ней – инструктаж. Начало через четверть часа, площадка – сразу за шлагбаумом. И чтоб никаких снежков! У нас уже двое с сотрясением.

Гедимин сдержал хмыканье, прикрепил жетон к груди и отошёл к левой стене. «Оружие» представляло из себя предельно примитивную конструкцию – палку средней длины, один из концов которой был обёрнут ветошью. Гедимин покачал её в руке, на пробу ударил себя по голени, – удар вышел мягким, почти неощутимым, видимо, под ветошью была какая-то пористая подложка.

Правила, изложенные на листе, повешенном на стену, были просты, – курсанты со станнерами должны были забрать у Гедимина жетон в обмен на чёрную ленту, добровольно или силой, и после этого сармат выбывал из игры; через час, если жетон всё ещё был при нём, он мог уйти по своей воле или остаться на следующий заход. Оставшиеся три четверти страницы были посвящены правилам безопасности для курсантов – и снизу к ним был приписан от руки запрет на снежки. Гедимин еле слышно хмыкнул, положил миниглайд к стене и пошёл к выходу. Надо было найти шлагбаум…

…Освещения в лесу было немного – ничего, кроме звёзд и изредка пролетающих дронов. Гедимин шёл медленно, широко расставив пальцы, чтобы поменьше шуметь, и вслушиваясь в каждый шорох. Пучок света мелькнул за сосной, и сармат припал к дереву и замер. Луч скользнул из стороны в сторону, на долю секунды подсветив чей-то форменный сапог, и исчез за деревьями. Звук шагов сменился чьим-то тяжёлым дыханием. Гедимин подошёл к кустам и увидел растянувшегося в снегу сармата в оранжевом комбинезоне. К руке шахтёра была привязана чёрная лента; он лежал вниз лицом и судорожно подёргивался. Гедимин осторожно развернул его набок, сармат благодарно тряхнул головой и еле слышно шикнул.

– Увести тебя? – спросил ремонтник, опустившись рядом с ним в снег. Сармат отрицательно мотнул головой и снова шикнул. Гедимин замер на месте, прильнув к земле, – он и сам уже слышал приближающиеся шаги.

– Что там? – луч скользнул по снегу, задев край рукава белого комбинезона, дотянулся до оглушённого шахтёра и качнулся в сторону.

– Ничего, битая мишень, – ответил владелец фонаря. – Тут ещё три или четыре осталось. Не ходим по кругу, парни, тески где-то рядом!

– Может, разделиться? – робко спросил кто-то. Сухая растительность захрустела под чьими-то сапогами – один из курсантов приближался к кустам.

– Назад! – крикнул другой. Луч фонаря заметался по снегу, пару раз зацепив Гедимина.

– Да тут пусто… – раздалось над головой ремонтника. Долю секунды спустя курсант, охнув, осел в кусты, – полученный от сармата тычок был несильным, но прицельным.

– Огонь!!!

Прятаться уже не было смысла; Гедимин, вскочив на ноги, швырнул обезвреженного человека в его соотрядников. Станнеры затрещали громко, но впустую, два разряда ушли в лес – каждый разминулся с сарматом на пару метров. Ремонтник наступил на шевелящуюся кучу тел. Один из курсантов зашипел от боли, разжимая руку и роняя оружие в снег, второй затих, получив по макушке мягкой палкой. Гедимин зашвырнул оба станнера подальше в кусты, огрел палкой третьего (тот уже перестал держаться за низ живота и потянулся за оружием), бросил третий станнер в ближайшую сосну и в два прыжка пересёк поляну, уходя под прикрытие сосен. То, что он искал, нашлось скоро – ещё не успели затихнуть крики «Сюда! Теск!», как Гедимин уже взобрался на особенно толстую сосну со стволом, разделяющимся на высоте на три части, и затаился там, высматривая в темноте чужие фонари. Курсанты на поляне, чертыхаясь, искали станнеры. Сармат в оранжевом комбинезоне, пошатываясь, брёл к шлагбауму; его никто не трогал, и Гедимин облегчённо вздохнул.

Одинокий луч скользнул по стволам деревьев неподалёку, потом – по заснеженной земле. Кто-то ещё охотился на сарматов – на этот раз в одиночку. Гедимин взял пригоршню снега и, скатав её в комок, швырнул к сосне в пяти метрах от его укрытия. Луч дёрнулся, шаги стали быстрее и громче, – курсант шёл на звук. «Соизмеряй силу,» – напомнил себе сармат, готовясь к точному прыжку. «А это действительно забавляет…»

…Об окончании тренировки объявила сирена, установленная на одном из дронов. Над шлагбаумом зажглись фонари, направленные в лес, и Гедимин вышел из очередного укрытия. Мимо прошли двое сарматов-«мишеней» – один поддерживал другого. За ними потянулись на выход курсанты, по пути вытряхивая снег из станнеров и шлемов. Тех, кто выходил с довольной ухмылкой и сарматскими номерными жетонами на груди, было немного. Большая часть хмурилась и недовольно косилась на «мишени». Последняя группа шла особенно медленно, вполголоса чертыхалась и судорожно приводила в порядок форму. У одного из них не было станнера – в пустую кобуру натолкали растительных остатков, но Гедимин даже в полумраке не спутал бы их с рукоятью настоящего оружия. Курсант без станнера посмотрел на него и вздрогнул.

– Белый амбал! – он толкнул соседей, и они уставились на Гедимина.

Сдав жетон и оружие, сармат вышел во двор. За спиной остались шепчущиеся курсанты, майор, начинающий «разбор полётов», и экзоскелетчики, старающиеся не фыркать в шлемы. «Странное развлечение,» – думал Гедимин, вытряхивая из карманов набившийся снег. «Надо будет завтра повторить. Днём, конечно, будет сложнее…»

05 ноября 44 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Что, опять туда же? – хмыкнул Константин, увидев Гедимина с миниглайдом наперевес.

– Тебя ещё пускают? – недоверчиво спросил Линкен. – Ещё остались мартышки, которых ты не покалечил?

– Я соизмеряю силы, – буркнул сармат, снимая с комбинезона все яркие предметы и тщательно заклеивая нашивки. Спецодежда «атомщика» была белой, под цвет снега; это в основном и выручало его.

– Белый амбал, говоришь? – Константин смерил сармата насмешливым взглядом. – Подходящее прозвище. Кажется, ты нашёл для себя полезное занятие. Что же, всё лучше, чем зря переводить бумагу и запчасти!

«Шёл бы ты… в Канск,» – хмуро подумал Гедимин, выходя из лаборатории. Ответить ему было нечего – новых мыслей об ирренции за время, проведённое в лесу, не прибавилось. Хуже всего, что на рабочем месте, у реактора, думалось так же плохо. То, что сармат начертил, могло сработать, а могло и нет, проверить было не на чем – плутоний ещё не выгрузили, да и после выгрузки едва ли его хватило бы на столь крупные конструкции. «Может, большая масса или сочетание множества пучков даст качественный скачок,» – думал ремонтник, пролетая над новыми заводскими корпусами «Локхида». «Проверять надо…»

… – А, снова ты, – капитан положил на стол перед сарматом номерной жетон. – Тебя ждут.

«Готов обменять жетон Белого Амбала на три любых, по выбору,» – увидел Гедимин краем глаза на узкой полоске бумаги, наклеенной на шлагбаум. Большая её часть была оторвана, но оставшееся держалось прочно.

При свете дня посторонних звуков было больше, возможностей спрятаться – меньше; Гедимин шёл очень осторожно, от укрытия к укрытию, и высматривал свежие следы. За несколько дней тренировок в лесу натоптали, а снег всё не выпадал, – местами появились широкие тропы, и понять, кто где недавно прошёл, становилось всё труднее. Зато стали заметными места использованных укрытий – сармат уже выучил их и очень неохотно к ним возвращался. Но тут пришлось – за деревьями послышались шаги и голоса.

– …И стреляйте на шорох, – вполголоса инструктировал соотрядников один из курсантов. – На любой шорох! Он где-то здесь. А я поспорил, что мы возьмём его.

Двое его товарищей угрюмо озирались по сторонам.

«Снежки запрещены. А про метание палок там ничего не говорилось,» – ухмыльнулся про себя Гедимин, дожидаясь, пока отряд пройдёт, и можно будет увидеть спины и слабо защищённые конечности. «Za ta… attahanke!»

…Уходить от погони пришлось долго – не меньше полукилометра Гедимин петлял и путал следы, иногда перемещаясь с дерева на дерево, пока голоса и стрельба не затихли в отдалении. Он мягко спрыгнул в натоптанный снег – на чью-то тропу – и огляделся по сторонам. На этот участок он ещё не заходил, а человеческих следов тут было много. «Надо проверить,» – подумал он, осторожно перешагивая через поваленные деревья. Некоторые из них распилили на части, но так и не вывезли, другие лежали нетронутыми, – своеобразная полоса препятствий, окружённая густым подлеском. «Есть где спрятаться,» – думал сармат, разглядывая молодую поросль. «И есть где свернуть ногу,» – закончил он мысль, едва не попав ступнёй в присыпанную снегом развилку между ветками поваленного дерева.

– Х-холера! – донёсся из-за кустов сдавленный вскрик. Кто-то, хрустя ветками, неуклюже протопал по снегу и тяжело опустился на упавшее дерево, – Гедимин почувствовал, как оно задрожало. Выглянув из-за пучка голых ветвей, сармат увидел пятнистую серо-зелёную форму. На дереве, сняв сапог и потирая ступню, сидел один из курсантов.

– Вот холера… – пробормотал он, собирая с земли снег и прикладывая к ноге; потом, сплюнув, сунул ступню прямо в заснеженную кочку. – Эй! Эми! Дэвид! Кто-нибудь!

Гедимин вжался в землю, прислушиваясь к звукам вокруг, но в лесу было тихо. Вдали, на главной улице, просигналил глайдер.

– Да где вы?! Э-эй! – крикнул курсант, натянул с размаху сапог, вскочил с бревна и, пробежав пару шагов, тяжело осел в снег. Обратно он возвращался почти ползком, еле слышно подвывая. Вокруг по-прежнему было тихо.

– Вот холера… – почти всхлипнул человек на поваленном дереве, держась двумя руками за повреждённую ногу. Гедимин не мог издалека понять, что с ней не так, – ничего, похожего на перелом или сквозное ранение, он не видел.

«Безоружный?» – сармат посмотрел на пустую расстёгнутую кобуру. Ни в руках, ни на дереве, ни в снегу станнера не было. «Не помню, чтобы я с ним сталкивался. Хотя… я их всё равно не различаю.»

– Эй, там! – Гедимин, уже не скрываясь, поднялся во весь рост. – Ты что, ранен?

– Теск! – выдохнул курсант, хватаясь за пустую кобуру. Сармат недовольно сощурился.

– Не бойся, не трону. Что с ногой? Идти можешь?

– Подвернул, теперь не наступить, – человек медленно убрал руку с бесполезной кобуры. – А тут ещё ты…

Гедимин усмехнулся.

– Могу довести до шлагбаума. Своих ты здесь долго будешь звать.

– Ну да, – вздохнул курсант. – Я уже глотку надорвал. Что, правда доведёшь?

– Донести будет проще, – хмыкнул сармат, окинув щуплого человека оценивающим взглядом. – Сиди тихо, я сам подойду.

Он успел сделать всего два шага – обогнуть кустарник и выйти на открытую местность. В следующую долю секунды что-то с двух сторон ударило его под лопатки и превратило мышцы в дрожащий ком Би-плазмы. Сармат ничком рухнул в снег.

С двух сторон зашуршали под ногами остатки растительности, с третьей – захрустело ветками поваленное дерево: кто-то встал с него и подошёл к упавшему, и никаких стонов и подвываний Гедимин не услышал.

– Да! – над телом сармата кто-то хлопнул в ладоши. – Мы его взяли! Хендрикс, тебе бы в кино сниматься. Я чуть сам не поверил!

Другой курсант смущённо хмыкнул. Он стоял совсем рядом с Гедимином и теперь наклонился над ним. Сармат почувствовал, как его голову поворачивают набок, а лицо – отряхивают от снега.

– Бёрд от зависти повесится, – хихикнул третий – судя по голосу, самка. Она держала Гедимина за руку и, оттянув рукав, привязывала что-то к запястью.

– Может, обменяться? Три жетона… – задумчиво сказал первый.

– Облезет, – буркнул Хендрикс. – Во-первых, нет у него трёх жетонов. Во-вторых, эту мишень взяли мы. Но вы молодцы, кануки! Как теперь из-под него жетон вытаскивать?

Он попытался просунуть руку под грудь Гедимина, но не смог приподнять его.

– Дай сюда палку, Чарли, – сказал он, выпрямившись. – И вот этот сук… Ну вот, теперь просунь под него и дави.

Гедимин почувствовал, как под него проталкивают мягкий конец палки – его бывшего «оружия». Тело сармата приподнимали рычагом; сквозь размякшие мышцы он, казалось, упирался прямо в рёбра, и Гедимин отполз бы, если бы тело ему подчинялось. Под его грудь быстро просунули руку, сдёрнули жетон и опустили сармата обратно в снег. Он услышал удаляющиеся шаги.

«Ловко…» – сармату было слегка досадно. «Откуда они знали, что я на это поведусь?»

Через несколько секунд бесполезных размышлений в мозгу немного прояснилось – заодно тело начало отходить от воздействия двух станнеров, и сармат смог открыть глаза. «Хендрикс? Видимо, тот, который подстрелил Иджеса на аэродроме. Тогда он мог меня запомнить. И кое-что сопоставить. За двое-то суток…» – Гедимин досадливо сощурился и попытался привстать, опираясь на руку. Лежать в снегу было неудобно, и холод вместе с талой водой начинал просачиваться под комбинезон. «Чем-то не тем я занимаюсь,» – заключил сармат, укладываясь обратно в ожидании, когда судороги прекратятся, и можно будет встать.

… – А! Знаю, Хендрикс уже приходил, – ухмыльнулся капитан, забирая у Гедимина чёрную ленту. – Приходи вечером. Нам нужны сложные мишени.

– Некогда. Работать надо, – буркнул Гедимин, разворачиваясь к выходу. Под лопатками уже не жгло, и ноющая боль в груди унялась, но неприятная слабость во всём теле ещё чувствовалась. Выйдя за пределы базы, он сел на миниглайд – стоять всю дорогу не хотелось – и полетел к АЭС. В памяти снова всплыла картинка, увиденная как бы со стороны, – сармат на пересечении двух разрядов, сходящихся в одной точке. Он потёр грудину и задумчиво сощурился на дорогу. «Два луча… А интересно, кто-нибудь сводил вместе два пучка омикрон-излучения? Или сигма-лучей? С мишенью или без неё… Там нет частиц, которые могли бы столкнуться. Только кванты. Что будет? Интерференция? Или… там не только кванты? Было бы неплохо проверить. Я ведь ничего толком не знаю об ирренции. Никто не знает. А туда же – строить реактор…»