Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 141 (всего у книги 158 страниц)

– Тварь! – охранник с трудом вернул утраченное равновесие и отступил немного назад, глядя на ноги сармата. – Нет, ты видел?! Уже очухался!

– Врёшь, – Джо дёрнул Гедимина за руки. – Видишь – молчит. Любой давно заорал бы. Говорил же – надо в овраге кончать. Потом бы сюда оттащили.

– Теперь стрелять нельзя, – прошептал другой. – С берега видно. Держи его выше, Джо. Подальше от света. Раздавлю ему яйца – больше не дёрнется.

Гедимин хотел ударить его коленом, но промахнулся – Джо резко дёрнул его за руки, и боль помешала сосредоточиться. «Клешня» сжалась на его мошонке. Сармат ожидал резкой боли – но не такой оглушающей, пробирающей до костей. Видимо, подавленная иннервация ненадолго восстановилась, чтобы подать последний сигнал тревоги, – ремонтник стиснул зубы, не желая радовать «макак» воплями, но вой сам вырвался из груди, мимо голосовых связок. Светодиоды на стене насосной станции мигнули, чья-то тень упала на освещённые трубы.

– Эй, вы! Что там?! – луч фонаря скользнул по воде, зацепив часть экзоскелета и бок Гедимина. Джо резко опустил сармата вниз, разворачиваясь спиной к фонарю, и ступни Гедимина коснулись опоры.

– Ниче… – закричал в ответ второй охранник, но закончить не успел – Гедимин развернулся на месте, швыряя экзоскелетчиков друг на друга. Шипы заскрежетали по металлу, «клешня», удерживающая руки сармата, разжалась, попутно содрав с его запястий кожу, но на очередную вспышку боли он уже не обратил внимания – молча, не разбегаясь, соскользнул с труб в воду и ушёл на дно.

Медленно ползти, цепляясь за камни, ему пришлось долго – пока холод воды не ослабил боль в надорванных мышцах. Руки двигались, но с трудом, каждое движение ногами неприятно отзывалось в паху. «Иннервация,» – подумал сармат, последним усилием выталкивая себя на поверхность, – в лёгких уже закончился воздух. «Она ещё там. Самое время включиться…»

Плыть пришлось на ощупь, но память и чувство направления не подвели его, – он выполз на плоский гранитный валун у восточного берега, перед обрывом с глубокими разломами, ведущими вглубь скалы. С трудом вытянув тело из воды, он посмотрел на руки. Сейчас, вдали от источников света, с неполной луной, которую затянуло дымкой, можно было различить только чёрные полосы и пятна. Липкая жидкость медленно стекала по бёдрам. Резкий запах нагретого металла висел в воздухе, – кровотечение не усиливалось, но и не останавливалось. Гедимин кое-как перевернулся, сел на камень, оглянулся на северный берег, – там по воде метались лучи прожекторов. Два дрона висели над водой вокруг насосной станции, ещё десяток размеренно прочёсывал окрестности. «Ищут,» – Гедимин стиснул зубы и рывком сполз с камня обратно в воду. Здесь было по грудь; идти было ещё больнее, чем плыть, но до берега сармат добрался. Ближайшая пещера оказалась слишком тесной, чтобы выпрямиться во весь рост, и он снова пополз.

Ему дважды приходилось останавливаться, ложиться грудью на камни и усилием воли подавлять боль. Он надеялся, что комбинезон не пропускает кровь, но резкий запах говорил об обратном, – след должен был протянуться за ним от самого входа.

Когда он остановился в третий раз, то заметил краем глаза нишу слева от себя и втиснулся туда, сворачиваясь почти в клубок. Его знобило. Сармат напомнил себе, что температура воздуха всё ещё выше нуля – ненамного, но выше, и очень скоро тело приспособится и перестанет расходовать энергию попусту. Отдышавшись, он осторожно ощупал предплечья, – рубцы оказались глубже, чем он предполагал, и всё ещё кровоточили. Попытка исследовать повреждения в промежности закончилась вспышкой боли и сворачиванием в клубок. Кажется, органы были на месте – но, по ощущениям, от них остались кровавые ошмётки. «Надо отлежаться,» – Гедимин замедлил дыхание, насколько мог, и прижался виском к камню. «Вода смоет кровь с берега. Не найдут.»

02 октября 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Прошло не менее полутора часов, прежде чем Гедимин открыл глаза. Он неосторожно шевельнулся, и притупившаяся было боль в плечах и в паху снова вспыхнула, заставив его скрипнуть зубами. Холода он не чувствовал, хотя лежать на мокром камне было неприятно; вода из озера не затекала так глубоко в пещеру, но конденсат постоянно оседал на стенах и скапливался в нишах. «Идти не смогу,» – решил сармат после очередной попытки встать хотя бы на четвереньки. Раны на предплечьях перестали кровоточить, их края немного сблизились, зато напомнили о себе вывернутые плечи. «Ползти не выйдет. Передвигаться внаклонку?» Сармат снова опустил голову на камень, решив выждать ещё полтора-два часа, – в это время года рассветало поздно, и он ещё мог до света покинуть укрытие и перебраться дальше на восток. Что он будет там делать, Гедимин пока не знал.

Через пять минут по пещере разнеслись гулкие шаги, усиленный подземной акустикой гул сервоприводов и лязг неплотно пригнанной брони. Лязгало не так уж много деталей – Гедимин, прислушавшись, пришёл к выводу, что разболтано всего три пластины на одном из экзоскелетов.

«Теск, твою мать!» – мысли о состоянии вражеской техники были совсем уж неуместными, и сармат с досадой прервал их. По своду пещеры – прямого коридора, в боковой нише которого лежал Гедимин – скользнул яркий луч, за ним – ещё один. Шаги затихли, гул – нет.

– Второй след, – сказал кто-то из людей, направляя луч фонаря вниз. – Здесь он лежал. Два пятна крови.

– Больше первых двух, – заметил другой. – Дольше лежал, или кровотечение усилилось?

– Думаю, первое, – ответил человек. – Раны на руках – поверхностные, крови неоткуда течь. Он постепенно устаёт. Он где-то здесь, навряд ли ему хватило сил выбраться.

Гедимин вжался в камень и бесшумно нашарил сбоку от себя осколок гранита – слишком мелкий, чтобы стать оружием, но способный усилить удар кулака, в котором зажат. «Нашли…»

– Гедимин! – третий преследователь повысил голос – ненамного, но в пещере громкие слова звучали как крик. – Где вы? Если вы в сознании – отзовитесь!

Сармат мигнул и запоздало сообразил, что ни один из голосов ему незнаком, – никто из переговаривающихся в пещере не был Джо или его спутником.

– Сканер уловил тепло, – сказал один из людей. – Он где-то рядом. Возможно, без сознания. А вот и третий след, размазанный.

Кто-то за углом резко выдохнул.

– Стойте все, – коротко приказал он, и Гедимин изумлённо мигнул, узнав голос Иджеса. – Я пойду вперёд.

Гедимин сам не понял, как ему удалось встать – и чем он при этом думал, что забыл о высоте потолка. Свод пещеры, за ночь не поднявшийся ни на миллиметр, врезался в его загривок, и сармату пришлось с шипением упасть на руки. Иджес вкатился в его нишу на секунду позднее, чуть не ободрал бок о гранитный выступ, обхватил Гедимина за плечи и подтащил к себе. За его спиной загрохотали «копыта» – экзоскелетчики остановились у входа в пещерку, осветили её фонарями, но внутрь заходить не стали.

– Живой? Второй час тебя ищем, – прошептал Иджес, судорожно гладя Гедимина по спине. – Макаки думали, что ты на дне, насилу согласились поискать на восточном берегу. Фюльбер поднял весь город.

Гедимин мигнул.

– Фюльбер? Откуда он узнал?

– Не знаю, – ответил механик. – Когда нас с Хольгером выдернули из барака, поиски уже шли. Говорят, на тебя напали охранники? Их схватили, но куда дели – я не знаю. Ничего, Кенен с Линкеном их найдут…

Гедимин недобро сощурился. «Да, это правда. Если они ещё не на материке – их найдут.»

– Здесь кто? Люди Фюльбера? – спросил он.

– Человек Фюльбера и двое федералов, – Иджес ненадолго выпустил Гедимина и посмотрел на него; когда он увидел руки сармата, его передёрнуло. – Надо как-то выбираться, атомщик. У выхода ждёт глайдер, но… Ты идти-то можешь?

– Никаких «идти», – вмешался один из людей в коридоре. – Ему нельзя тревожить рану. Дайте ему анестетик и готовьте носилки. Странно, что он не умер от болевого шока ещё на том берегу.

Через пятнадцать минут Гедимин снова увидел ночное небо. Он лежал на носилках – конструкции из металлических штырей и фриловых пластин, встроенной в экзоскелет – и мог растянуться во весь рост, не боясь удариться. Иджесу, идущему рядом, было сложнее, – он сгорбился и втянул голову в плечи, стараясь не задеть свод пещеры.

– Вас отвезут в госпиталь, – сказал один из федералов, когда сармата перенесли в глайдер. – К обеду вы опомнитесь достаточно, чтобы дать показания. Ваше присутствие на суде, скорее всего, не понадобится.

«Суд?» – сармат удивлённо мигнул. «Из-за раненого теска? Наверное, у «Вестингауза» претензии. Попортили ценное оборудование…» Он хмыкнул и устроился поудобнее на сидении – слишком коротком для рослого сармата, но гораздо более мягком, чем каменный пол пещеры. «Надеюсь, руки вправят. Кости целы, вывих или разрыв связок – не так опасно.»

16 октября 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Ну как? – спросил медик у Гедимина. Тот пожал плечами.

– Больше не болит. Спариваться смогу?

Медик хмыкнул.

– Ну, гидравлику тебе починили. А вот электропривод и цепь управления… Не сможешь. Иннервация примерно та же, что в верхней части бедра. У тебя сейчас руки более чувствительны, чем область паха.

Гедимин на секунду задумался – услышанное не слишком его расстроило, скорее наоборот.

– И если макаки снова так меня схватят…

– Можешь спокойно откручивать им ненужные детали. Как от экзоскелетов, так и от тел, – закончил за него медик. – Макаки ищут уязвимые точки в привычных местах – где у них, там, мол, у всех. Им будет сюрприз.

Он хлопнул сармата по плечу и вышел из палаты. Гедимин подошёл к окну и посмотрел на аэродром. За взлётно-посадочными полосами и чередой пассажирских платформ виднелось озеро – светло-серая равнина с чёрными пятнами незамёрзших прорубей. Вчера их было больше.

Гедимин взялся за выступ карниза и потянулся, разминая мышцы. Можно было побегать по палате, сделать пару прыжков с пола на потолок и обратно и покататься кубарем между койками, но на одной из них спал сармат, которому вчера вечером вскрывали череп, – так сказал Гедимину один из пробегающих мимо санитаров. Ремонтник тихо подошёл к раненому – тот лежал на боку, придерживаясь рукой за голову даже в забытьи, дышал ровно и размеренно. В браслете-дозаторе на его плече ещё оставались полные ампулы, – беспокоиться за него не стоило, но и будить его Гедимину не хотелось. Он вернулся к своей койке, сел на неё и достал смарт. «Изучать ирренций без единого атома ирренция,» – невесело усмехнулся он. «Глупое занятие.»

Дверь приоткрылась.

– Тихо и ненадолго! – буркнул филк-санитар в спину Кенену, заходящему в палату с широкой улыбкой. – Тут лежит раненый.

– Не беспокойся, мой друг, – учётчик улыбнулся ещё шире. – Неплохой сегодня день, Джед? Лёгкий морозец, безветрие, – то, что нужно для купания!

– День, а он купается, – хмыкнул Гедимин. – Ты на работе был?

Кенен вздохнул.

– Да, это всё тот же Джед, комендант Энцелада. Не бойся, все мои действия совершенно законны. Ну, как твои дела? Заживление проходит успешно?

– Руки в порядке, – отозвался Гедимин. – Но, кажется, всех беспокоят яйца. На кой они мне, если нам запрещено спариваться?!

Кенен криво ухмыльнулся.

– Никогда не знаешь, что в жизни пригодится, – сказал он, понизив голос. – Сегодня ввели проект «Слияние», завтра отменили, послезавтра опять введут. Лучше, когда всё на месте и в полной готовности… Как тут со связью, Джед? На Энцеладе знают, что в Атлантисе избран новый президент?

Сармат мигнул.

– Ещё один? – он попытался вспомнить предыдущего, но на ум приходил только покойный да Коста. Кенен испустил смешок.

– Тебе трудно уследить за переменами, Джед? Всё происходит слишком быстро, верно?.. Да, Джейсон Блэр, выдвиженец от демократов. Шёл ноздря в ноздрю с Франкой Гросси. Дюкетту ничего не светило – это было ясно уже после того, как проголосовал Север.

– Джейсон Блэр? – повторил за ним Гедимин, стараясь задержать незнакомое имя в памяти хотя бы на пять минут. – И что, он отменит законы да Косты?

Кенен рассмеялся в открытую – правда, быстро прервал веселье, когда Гедимин направил на него тяжёлый взгляд.

– О нет. Всё не так быстро делается, Джед. Для президента Атлантиса наши с тобой проблемы – далеко не первоочередные. Сейчас назревает конфликт с Австралией – пока что юридический, но может дойти и до стрельбы. Австралийцев сильно задела кража сивертсенита.

Гедимин озадаченно посмотрел на него.

– Сивертсенит не крали. Патент Сивертсена был куплен «Вирмом». Даже если «Вирм» его перепродал – разве макаки так не делают?

Кенен с ухмылкой покачал головой.

– Вроде бы всё правильно, Джед… Но на деле история с продажей патента довольно мутная. Подробности тебе неинтересны, но «Вирм» есть за что ухватить.

– Из-за одной корпорации, добывающей руду, начнётся война? – Гедимин недоверчиво хмыкнул. – Слишком глупо. Даже для мартышек.

– Посмотрим, – отозвался Кенен. – Пока это всё, что мы можем сделать. Совет безопасности снова оставил нас без избирательных прав – и это значит, что люди по-прежнему считают нас полезными механизмами, но не более.

– Будто это раньше было непонятно, – буркнул ремонтник.

– Вообще-то, Джед, результат уже неплох, – сказал Кенен. – Я не ожидал, что моя петиция попадёт на рассмотрение. Конечно, основная заслуга у губернатора Оркуса – но и ты мне сильно помог. По меньшей мере двести сарматов подписали петицию, когда я показал им твою подпись.

Гедимин мигнул.

– Почему?

– Не знаю, Джед. Может, им нравятся твои чертежи? – Кенен ухмыльнулся. – В любом случае – я тебе благодарен.

Филк-санитар заглянул в палату и неприязненно сощурился на учётчика. Раненый сармат на койке у стены зашевелился, отнял руку от головы и приоткрыл глаза.

– Пора уходить? – Кенен поднялся с кровати Гедимина и пошевелил пальцами у плеча, изобразив салют. – Надеюсь, тебя скоро выпишут. Тут двое арестованных охранников «Вестингауза» сбежали из-под ареста – и как им это удалось? – и федералы, прочесав весь лес, ничего не нашли. Странная история, верно?

Он посмотрел Гедимину в глаза и широко ухмыльнулся. Ремонтник криво усмехнулся в ответ.

– Может, на них напал медведь? – задумчиво спросил он. – Хотя – медведи не едят скирлин.

– Думаю, дело в заброшенных шахтах, – сказал Кенен. – Их так много в лесу, и большая часть ничем не укреплена. Так легко провалиться…

«Интересно, Линкен участвовал?» – подумал Гедимин, когда дверь за учётчиком закрылась, а сам ремонтник отошёл к окну, чтобы не мешать медикам, окружившим раненого. «Если бы он работал один, Кенен рассказал бы о подрыве карцера со всеми, кто внутри. А если их сначала выманили… работа Маккензи, определённо. Не повезло этим двоим. Линкен работает быстрее.»

01 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– «Найти пару толковых операторов и техника с прямыми руками», – вслух прочитал Константин пометки на очередной папке с распечатками. – Иджес, это всё, что ты можешь сказать по делу?

Механик угрюмо кивнул.

– Гедимин настраивал эти станки своими руками всего-то полгода назад. Что надо было делать, чтобы снова всё сломать?!

Гедимин в разговор не влезал – сидел за верстаком, читал статью, на которую вышел по наводке Конара, и пытался вникнуть в теории о строении вакуума. Мозг почти ощутимо скрипел и искрил. «Что-то странное они придумывают,» – решил в конце концов сармат, откладывая статью. «Или я совсем отупел от безделья.»

– Константин! – он развернулся вместе со стулом, и командир «научников» от неожиданности подался назад. – Не слышал ничего из Порт-Радия? Что там делают с ирренцием? Обнаружили что-нибудь новое?

Константин покачал головой.

– Ведомство передо мной не отчитывается. А тебе, Гедимин, пора бы успокоиться. Прошло пять месяцев! Что, один лишь ирренций достоин внимания великого физика-ядерщика?

Линкен, резко выдохнув, поднялся с места.

– Ты опять? Оставь атомщика в покое!

Гедимин отвернулся.

20 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В кармане Гедимина глухо загудела рация. Через секунду гудок повторился, через две – стал непрерывным и постепенно звучал всё громче. «Кто перенастроил сигнал?» – вяло удивился сармат, закрывая последнюю защёлку на вскрытом и вычищенном агрегате. Быстрая проверка показала, что механизм работает – не совсем так, как хотелось бы его операторам, но гораздо лучше, чем до того, как Гедимин в него заглянул. «Хватит на сегодня,» – сармат вернул на место крышку, вытер руки и пошёл к выходу.

Когда он выходил из проходной, рация замолчала. «Надо снова перенастроить,» – подумал он, сворачивая к бараку. «И поставить защиту. Нечего лезть в мой смарт.»

Возвращаться в научный центр не было смысла – рабочая смена ремонтников, распространявшаяся на него, закончилась с первым гудком смарта, и скоро все «научники» должны были вернуться в барак. На улице шёл снег, над аэродромом метались лучи прожекторов, и гудела сирена, – снова кто-то из чужаков понадеялся на лётную погоду и потерялся над Атабаской. Можно было пойти туда и узнать, что случилось, можно было заглянуть к венерианцам в общественную душевую и испытать на себе температурный перепад в сто пятьдесят градусов, или зайти к Лилит и сёстрам Хепри, запускающим подлодки с северо-западного берега, – сейчас, за одиннадцать дней до Большого Зимнего Заплыва, тренировки были в самом разгаре… Сармат на секунду остановился на обочине, выбирая направление.

– Стоять! – четверо в лёгкой броне выросли как из-под земли. Гедимин узнал патрульных Ведомства и подавил секундный порыв метнуться в переулок и удрать.

– Чего? – он вопросительно посмотрел на патрульных. Сарматы обступили его, прижав к стене, и немного потеснились, освобождая место для пятого пришельца.

Это был Нгылек; на этот раз он зачем-то сдвинул зеркальный щиток шлема, и Гедимин мог видеть его глаза – почти чёрные, едва заметные прорези на неподвижном лице. Ему стало не по себе.

– Стой где стоишь, – тихо сказал Нгылек, и его лицо странно дёрнулось, как от мимолётной ухмылки. – Хочу знать одно – как это тебе удалось? Ни следа, ни зацепки, ни молекулы взрывчатки, – два яруса вдребезги, восемь трупов. Это не Лиск, ему бы мозгов не хватило. Наследил бы на весь Порт-Радий. Это ты. Рассказывай. Что делал, как удрал, зачем тебе это понадобилось?

Сармат растерянно мигнул – он мало что понял, но происходящее ему сильно не нравилось.

– Делал что? – спросил он. – Что мне удалось? Я не понимаю.

Удар шокером под дых был привычно-ожидаемым, Гедимин даже успел перехватить и крепко сжать руку Нгылека, но тут вмешались патрульные, и спустя пару секунд сармат лежал на мостовой, и его руки были скручены за спиной обрывком проволоки. Он вяло удивился, что Ведомство до сих пор не разорилось на магнитные наручники. Удивляться и вообще думать немного мешали ноющие рёбра и колени.

– Голову не трогать, – приказал Нгылек, подбирая оброненный шокер. – Поднять его.

Гедимин выпрямился, покосился на патрульных, – по крайней мере на одном из шлемов удар его кулака оставил вмятину, другому сармату пришлось переложить шокер в левую руку, а помятую правую прижать к боку.

– Говори, слизь, – прошептал Нгылек, подходя к ремонтнику вплотную. – Кроме тебя, это сделать было некому. Восемь трупов, четверо с лучевой болезнью, полгода работы в пыль, вместо ангара – кратер… Решил отомстить за свой реактор? Думал, никто на тебя не выйдет? Надо было ещё тогда вышибить тебе мозги. Полгода выжидал, так? Дождался, когда все о тебе забудут…

Гедимин видел, что шокер в его руке мелко трясётся. Половина слов Нгылека звучала бредом, но вторая точно имела смысл – и сармат вздрогнул, как от удара.

– Ангар взорвался? Тот, где работали с ирренцием? – он рванулся из рук патрульных, но двое в броне, повисшие на нём, и несколько ударов шокером заставили его остановиться. – Когда?

– А то не знаешь, – лицо Нгылека снова дёрнулось. – Долго будешь молчать? Я хочу знать, как ты это сделал.

– Я ничего не делал, – Гедимин сердито сощурился. – Я был здесь с тех пор, как ты забрал мой ирренций. Ты бы лучше сказал, что у вас там произошло.

Второй и последующие удары тоже были предсказуемыми – так же, как и то, что пинок по голени заставит ошалевшего Нгылека потерять равновесие и вывалиться с мостовой на шоссе. Проезжающий мимо гусеничный глайдер громко загудел, но не остановился. Патрульные втащили Гедимина в малоосвещённый переулок. Нгылек догнал их через секунду.

– Не хочешь говорить? – агент Ведомства скользнул по телу сармата странным изучающим взглядом. – Значит, по-хорошему не вышло.

– Можно сломать ему руку? – спросил патрульный в помятом шлеме и в очередной раз попытался выправить вмятину.

– Heta, – бросил Нгылек, шагнув вперёд. Гедимин почти успел отдёрнуть ногу – её прижали с другой стороны, и покрытый бронёй «башмак» агента опустился на крайние фаланги двух пальцев. Боль была неожиданно резкой – казалось, сустав раздробили в кашу. Нгылек перенёс вес на носок «башмака» и ткнул Гедимина пальцем в грудь.

– Как взорвал?

«Он что, мутировал?!» – от боли у сармата потемнело в глазах, он практически услышал хруст кости. «Hasu!»

– Это был не я! Нгылек, мутант, возьми сканер и проверь!

В этот раз пнуть агента ему не удалось – тот проворно отступил, но «башмак» с придавленных пальцев убрал, и в голове у Гедимина слегка прояснилось. «Что я с ним болтаю?! Он мутировал. Надо звать охрану!»

Сармат открыл рот, но крикнуть ему помешал разряд шокера в живот.

– Сканер, – пробормотал Нгылек, вытирая ногу о выступ фундамента; Гедимин увидел размазанную кровь. – Техника. Знаю, что ты с ней делаешь. Сканер покажет, что ты захочешь. Думаешь, я ему поверю?!

– Проверься на эа-мутацию, – прохрипел Гедимин, пытаясь разогнуться после третьего разряда. – Сам додумался пытать сарматов – или научили?

Похоже, Нгылек действительно раздробил ему ногтевую фалангу – по крайней мере, одну, и серьёзно повредил вторую, – согнуть пальцы никак не удавалось, и из порванного сапога сочилось чёрное и блестящее. Распрямили сармата силой – рывком дёрнули за плечи. Нгылек наотмашь ударил его по лицу и отряхнул руку.

– Значит, по-хорошему не хочешь? Ладно, завтра поговорим. Завтра ты всё расскажешь.

Он показал патрульным несколько странных жестов. Пару секунд спустя сопротивляющегося Гедимина вчетвером затолкали в глайдер, и машина взлетела с места, едва не зацепив проезжающий погрузчик. Сармат пошевелил руками – пока он дёргался и вырывался, проволока немного ослабла, и очередной рывок сбросил её на сидение. Гедимин сдёрнул с ближайшего охранника станнер вместе с кобурой; доставать было некогда – рукоять в лицо с размаху и так сработала не хуже разряда, заставив агента с воплем схватиться за лицевой щиток. «Теперь – вниз,» – щёлкнуло в голове Гедимина, и он швырнул патрульного в дверь. Фрил захрустел, непрочный металл прогнулся. Что-то протрещало за спиной, и сармат упал на сидение лицом вниз. Перед глазами вспыхивали и пропадали белые точки. «Станнер,» – подумал он, корчась в судорогах, – тело вышло из подчинения, но мозг ещё работал. «Не вышло.»

Его долго тащили куда-то, вытряхнув из глайдера, – то на руках, то волоком по снегу – или, возможно, мокрой земле, пока не втолкнули куда-то, где горел яркий искусственный свет. Там его, проверив, насколько надёжно связаны руки и ноги, оставили лежать. Несколько минут спустя на его плечо опустилась чья-то нога, придавив сармата к полу.

– Принимайте ещё одного, подполковник Ригейра, – сказал над его головой Нгылек. – Хорошая мишень для ваших курсантов.

– Вот этот, белый? – второй говорящий определённо был человеком, а не сарматом. – Ещё один? Ладно… Поднимите его.

– Держите его связанным, подполковник, – предупредил агент Ведомства, пока патрульные ставили сармата на ноги, а он, щурясь от яркого света, пытался осмотреться. – Непременно попытается сбежать.

Человек, разглядывающий Гедимина, подошёл ближе, и сармат вспомнил, где видел схожую форму, – на тренировочной базе Академии Космофлота. Он увидел и дверь за спиной Ригейры, – там стояли двое с боевыми бластерами.

– Девять футов роста, три с половиной – в плечах, – человек разглядывал его оценивающе. – Крепкий и выносливый. Надо понимать, с этой мишенью проблем не будет?

«С этой?» – Гедимин мигнул. «Есть ещё? Нгылек притащил сюда ещё кого-то? Кого?!»

– Никаких проблем, – заверил Нгылек. – Здоровенный амбал. Он ваш до завтрашнего вечера. А может, на всю неделю.

– Очень хорошо, мистер Гьоль, – человек усмехнулся. – Первого вы забираете?

– Не сегодня, – отозвался агент. – До завтра они оба в вашем распоряжении.

– Рад работать с вами, – Ригейра слегка наклонил голову. К Гедимину подошли двое экзоскелетчиков в «Маршаллах», но патрульные не спешили отпускать его.

– Мало, – сказал Нгылек. – Зовите ещё двоих. Я не шучу, подполковник. Этот сармат опасен.

– Ничего, до завтра он не сбежит, – сказал Ригейра, поднимая палец вверх. Гедимин обречённо зажмурился. Разряд станнера ударил в левый висок, жгучая боль вспыхнула и так же мгновенно угасла, сменившись чёрной пустотой.

21 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Ноги закрепил?

– Ага. Вот это под воротник, на шею.

Рядом с Гедимином завозились, и он почувствовал на шее – сначала слева от горла, потом справа – холодные присоски. Сверху их придавили чем-то жёстким, с краями, смыкающимися поверх кадыка. Оно, как широкий обруч, обхватывало шею, прижимая к ней присоски. «Датчики?» – сармат попытался поднять руку и ощупать горло, но не смог – обе руки были вытянуты вдоль тела, прижаты к стене и закреплены в широких браслетах.

– Гора мяса, – чужая рука хлопнула сармата по груди. – Верно, кулаком стену прошибает. В такого не промахнёшься.

– Да ты стреляешь так же, как рулишь! – хохотнул кто-то рядом с Гедимином. Первый сердито засопел.

– Заткнулись оба, сержант в коридоре! – прошипел третий, ощупывая браслеты и ошейник сармата. – Не, всё держится… А слышали – раньше так тренировались на собаках?

– Чего?! На живых собаках?! Да ты сдурел. Кто будет стрелять в собаку?!

– Да, собака – это не теск, – мечтательно протянул другой. – Они мохнатые. И глаза у них красивые… Я бы никогда не выстрелил в собаку. А этот амбал пусть подёргается!

«Тренировки. Стрельба,» – Гедимин вспомнил, как прятался в заснеженном лесу и нападал из засады, и на секунду стиснул зубы. «Да. По привязанному стрелять удобнее. В бегущего макакам не попасть.»

Послышались торопливые шаги, что-то лязгнуло, и свет вокруг сармата погас, но ненадолго. После очередного лязга его лица коснулся прохладный воздух, а потом и световой пучок. Под потолком что-то задребезжало.

– Первый, второй, вперёд! – раздалось по громкой связи. Гедимин услышал топот и увидел перед собой тёмный проём, разделённый перекладинами. Когда он притерпелся к красному свету вокруг себя, то понял, что там не так уж темно – вдоль стены за перекладинами, в двенадцати метрах от сармата, были закреплены светодиоды, белые и красные. Сейчас белые были погашены.

Над перекладиной показался силуэт человека в скирлиновом комбинезоне. Он остановился напротив Гедимина.

– Первый, второй, подготовиться!

Человек снял что-то с пояса и отступил на полшага, держа предмет двумя руками и вытянув их над барьером. Гедимин увидел учебный станнер – с такими охотились за ним курсанты позапрошлой зимой.

– Первый – сектор «альфа», второй – сектор «альфа». Огонь! – скомандовали по громкой связи. «Сектор?» – Гедимин, увидев, как курсант поднимает станнер, скосил глаз на своё тело – подсветка с лица перешла на корпус – и увидел тонкие светящиеся линии, разделившие его на четыре части, от шеи до ступней. Повернуть голову так, чтобы рассмотреть пометки вдоль бока, он не мог.

Разряд станнера прошёл вдоль левого бока, зацепив плечо и рёбра, но сармат не почувствовал ничего, кроме лёгкого жжения и последовавшего за ним онемения. «Самая малая мощность,» – не без удивления подумал он.

– Первый – сектор «дельта», второй – сектор «альфа». Огонь!

Курсант судорожно сглотнул и сместил сопло станнера правее. Второй разряд обжёг сармату грудь – заметно левее грудины. Ненадолго заныло под лопаткой, но мощность станнера была слишком мала, чтобы нарушить сердечный ритм.

– Отбой! – скомандовали по громкой связи. Курсант щёлкнул предохранителем, развернулся на каблуках и побежал дальше по коридору. Красные светодиоды погасли, загорелись белые.

– Третий, четвёртый, вперёд!

…После двадцатого попадания в глазах у Гедимина мутилось, но отползти он, закреплённый на щите, не мог – оставалось разглядывать курсантов и думать, как быстро удастся потерять сознание. За перегородкой справа от него – там, где останавливался для стрельбы первый из каждой пары – кто-то сдавленно стонал, а после выстрелов – вскрикивал. Услышав его впервые, Гедимин вздрогнул всем телом, – кричащему было больно всерьёз. «Он меньше,» – определил ремонтник через несколько минут. «Видимо, слабее.»

Очередной разряд ударил его в солнечное сплетение, и он стиснул зубы, – меньше всего ему хотелось выдавать свою боль. «Меткая мартышка,» – подумал он, щурясь на силуэт за перекладинами. Сначала его сильно удивляло, что кто-то промахивается, потом – что некоторые смотрят на него со страхом, как будто сами висят на щите, а он в них стреляет, а потом – уже ничего.

Через полчаса красный свет погас, и сармата оставили в покое. Он закрыл глаза, попытался расслабить мышцы, – от постоянных разрядов они будто окаменели, и постоянное напряжение усиливало боль. Гедимину казалось, что он прополз под камнепадом.

За перегородкой послышались шаги. Сармат прислушался. Там кто-то тихо стонал. Раздался плеск воды. Стоны прекратились.

Через несколько минут открылась дверь в помещение, где находился Гедимин. Снова зажёгся свет – в этот раз белый – и двое в белых комбинезонах подошли к сармату. Один пощупал его запястье.

– Этому воды. Он здоровее того. Продержится до вечера.

– Кто… – попытался спросить Гедимин, но ему в рот сунули шланг, закреплённый на горлышке бутылки. Он успел сделать пару глотков, прежде чем сосуд отобрали, и люди быстро пошли к выходу. Двери снова лязгнули, и наступила тишина, только за перегородкой кто-то тяжело дышал.

«Если высвободить руки…» – сармат напряг предплечья, пошевелил скованными запястьями в разные стороны и помянул про себя ядро Юпитера. Это были магнитные браслеты – с третьим магнитом, фиксирующим их, где-то за спиной Гедимина. Никаких дополнительных креплений, способных разломать фриловую доску, на которой его растянули, не было; поднять руки и размахнуться для удара не давало притяжение – преодолеть его сармат не смог, как ни пытался. «Надёжная конструкция,» – Гедимин попытался отжать нужный элемент на браслете одной рукой, но только туже застегнул его на запястье. «Где не надо, там макаки стараются.»