Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 143 (всего у книги 158 страниц)

Он вышел из пещеры и, не оглядываясь, пошёл к сквозному проходу. Гедимин еле слышно хмыкнул. «Сэр Белый Амбал? Ну да, я же не назвал своего имени…» – он досадливо сощурился, вспомнив, что имя курсанта тоже не спросил – и знает только фамилию.

– Ушёл? – Зольт выглянул из-за перегородки, сердито щурясь. – О чём он говорил? Они уже что-то делали с тобой?

– Так, бегали по лесу, – качнул головой сармат. – Обычно я их догонял. Он прав – это было весело, и туда не тащили насильно. Он принёс тебе питательную смесь. Давай сюда руку. Может быть, вечером мы выберемся отсюда.

…Солнце давно село, но темнело медленно, и Гедимин, в полумраке устроившийся на краю разлома, был в любую секунду готов спрыгнуть вниз. Бортовые огни дронов мелькали на северо-востоке, там, где стояла база курсантов; когда по небу к западу от сармата мелькнула, мигнув фарой, чёрная тень, он поднялся на ноги и прислонился к дереву. Только один глайдер мог выписать такой вензель на посадке и втиснуться в просвет между соснами, едва не содрав с них кору.

– Атомщик! – Линкен обнял Гедимина, но Хольгер дёрнул его за плечо и укоризненно зашипел на ухо. Взрывник поспешно отпустил «избитого» сармата, тот недовольно сощурился.

– Спускаемся в пещеру, – прошептал Хольгер, оглядываясь по сторонам. – Константин, подожди нас здесь.

– Где же ещё, – сердито фыркнули за штурвалом глайдера. Гедимин посмотрел на Константина и увидел тёмные рубцы на его лице – поджившие следы ударов. Линкен, проследив за его взглядом, недобро сузил глаза.

– Получил за дело. Ты ещё за него заступись…

– В третий раз повторяю – я ничего не знал о планах Нгылека, – ровным голосом проговорил Константин. – Речь шла об аресте до разъяснения, а не о сдаче на опыты.

«Уже знают,» – Гедимин запоздало спохватился, что не сказал Хильде, в чём именно состоят проблемы, и от чего сармату приходится скрываться. Группа уже спускалась в овраг, когда он быстро рассказывал подробности. Его слушали молча, стиснув зубы, и пальцы Линкена судорожно впивались в его плечо.

– Хорошая стена, – сказал Хольгер, войдя в укрытие Гедимина и Зольта. Сармат, дремавший на полу, испуганно вскочил и схватился за камень. Хольгер своевременно пригнулся – обломок просвистел мимо его виска.

– Heta! – прошипел Гедимин. – Здесь свои.

– Ты умеешь окапываться, атомщик, – одобрительно кивнул Линкен, оглядевшись по сторонам. – Доводилось пересиживать по триста-четыреста часов и в худших дырах, и при минус ста. Смущает одно – макаки близко…

Он поставил на пол канистру. Её содержимое вязко колыхалось внутри.

– Би-плазма. Запасы Маккензи, – коротко пояснил он. – И комбинезон из его запасов. А это твой – держи.

Хольгер снял пакет и обмотки с тюка, который тащил на плечах.

– Спальный мешок. Линкен говорит, что этого хватит для зимовки на Титане. Два выхода по бокам.

Зольт, уже надевший комбинезон Кенена поверх собственного, жадно ощупал мешок, – видимо, из-за меньшего роста и больших повреждений он чувствовал холод острее, чем Гедимин.

– На случай макак, – Линкен сунул ремонтнику в руку что-то небольшое, но увесистое, с гладкой рукоятью и вытянутым соплом. – Не бластер, но сойдёт.

Гедимин благодарно кивнул.

– Долго тебе тут оставаться нельзя, – продолжал Линкен. – Завтра мы подготовим тебе нору получше. Вечером, если всё пройдёт гладко, перевезём тебя и Зольта в один из моих тайников. Что делать дальше, я не очень понимаю – но у тебя, атомщик, наверняка есть мысли. А моё дело – не дать макакам тебя добить.

– Нгылек появлялся в городе? – спросил Гедимин. – Что слышно от Ведомства?

Хольгер покачал головой.

– Когда ты пропал и не появился с утра, Константин связался со Нгылеком. А потом – когда переварил услышанное и вытер кровь – с Масангом.

– Пусть радуется, что я не прибил его на месте, – буркнул Линкен. – А Нгылек ещё дождётся петарды в зад.

– Так вот, – Хольгер недовольно покосился на взрывника. – Масанг таких указаний ему не давал. Взрывы были, расследование велось, но остальное – самодеятельность Нгылека. Мутировал он там или нет, без анализов не скажешь, но сегодня Ведомство отмалчивалось.

– Не трогали бы они мой ирренций, – пробормотал Гедимин, недобро щурясь на стену пещеры. – Работать не умеют, а туда же…

Сарматы ушли, на прощание осторожно похлопав ремонтника по плечам, и он снова остался в темноте вдвоём с настороженным Зольтом. Молча они поели, запили Би-плазму озёрной водой и забрались в спальный мешок. Гедимин положил под руку оружие Линкена. «Жаль, «арктус» не достать. Пригодился бы.»

– Атомщик, – прошептал Зольт, потрогав его за плечо. – А у тебя в самом деле есть план? Насчёт Нгылека, Ведомства и нашего выживания?

– Спи, – буркнул ремонтник. В голове было пусто и гулко – что при мысли о Ведомстве, что при воспоминаниях о недостроенном реакторе. «А вот Герберт что-нибудь придумал бы,» – еле слышно вздохнул Гедимин. «Трудно быть сарматом.»

24 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

«Через день макаки забегают по улицам с воплями,» – думал Гедимин, глядя на разноцветные мигающие огни вдоль стен насосной станции, над аэродромом и над фортом. Они отражались в снежной корке поверх озёрного льда, и весь северный край Атабаски рябил и переливался. «Интересно, что курсанты делают на Рождество? Навряд ли они тренируются. Если даже есть желающие, то где найти тренеров?» – сармат вспомнил, как обычно выглядят и ведут себя вооружённые «макаки» в конце декабря, и ухмыльнулся.

Двое беглецов прятались за кустами на дне оврага – не того, который вёл к ограждению базы курсантов, другого, к югу от него. Сквозного разлома, ведущего прямо на берег, при нём не было, но сам обрыв там был невысок – спрыгнуть не составило бы труда. Вокруг было тихо, уже окончательно стемнело, – оставалось дождаться глайдера.

– Если выживу, никогда не подойду к ирренцию, – еле слышно прошептал Зольт, прижимая к груди кулак. – Ни к ирренцию, ни к ядерным установкам. Слышать о них не хочу.

Гедимин озадаченно мигнул.

– Тебе не причинили вреда ядерные установки, – напомнил он. – Лучше не подходи к Ведомству.

Чьи-то бортовые огни мигнули над берегом, и глайдер, обогнув ломкие кустарники, лёг на брюхо в широком проходе между соснами. Из сарматов на борту были только Линкен и Хольгер. Карманы взрывника подозрительно оттопыривались, а Хольгер не выходил из глайдера и придерживал что-то массивное одной рукой и пальцами ноги.

– Готовы? – свистящим шёпотом спросил Линкен. Света в лесу было немного, но достаточно, чтобы различить его сверкающие белые глаза. Гедимин ухмыльнулся.

– Будет стрельба? – спросил он, прикасаясь к рукояти самодельного оружия. Это был – как он успел разобрать на свету – усиленный шокер без предохранителей, устройство, швыряющее разряды на десяток метров и способное свалить «джунга».

– Как пойдёт, атомщик, – прошептал в ответ Линкен. – Все на борт, нас уже ждут.

Ослепительная белая вспышка полоснула по глазам, и Гедимин, не успев ни о чём подумать, распластался на земле. Он выстрелил дважды – наугад, в сторону светового взрыва – прежде чем что-то обожгло его руку, и шокер выпал из онемевших пальцев.

– Heta! – крикнул кто-то; сквозь красные круги, плывущие перед глазами Гедимина, проступили силуэты в пехотной броне. Пришельцы выходили с опущенным оружием, тот, кто шёл первым, держал перед собой руки пустыми ладонями вперёд.

– Hetatza!

Теперь Гедимин узнал голос чужака – это был Масанг Юнь, и никто иной. Сармат растерянно мигнул и поднялся с земли, разминая онемевшую кисть. Ещё один след от станнера появился на тыльной стороне ладони.

Вокруг зашевелились остальные сарматы – Хольгер снял с машины защитное поле, временно закупорившее его в ограниченном пространстве, и выбрался наружу, вытащив спрятанный гранатомёт на сидение. Линкену помог подняться Зольт. Взрывник кивнул, отодвинул его и подобрал что-то, лежащее на земле.

– Чего надо? – угрюмо спросил он у агентов Ведомства. Пока сарматы приходили в себя, их глайдер успели оцепить; теперь Гедимин видел ещё два транспорта, приземлившихся в лесу, и не понимал, как мог не заметить их на подлёте.

– Не стреляйте, – попросил Масанг, опуская руки. – Мы здесь не для перестрелок и не для того, чтобы забрать Гедимина или Зольта. Вам с Хольгером тоже нечего опасаться.

Линкен недоверчиво хмыкнул.

– Вы чуть не убили атомщика. С чего мне вам верить?!

– Ни я, ни Ведомство не имеем ни малейшего отношения к тому, что случилось с Гедимином и Зольтом, – ровным голосом проговорил Масанг. – Действия Нгылека Гьоля были противозаконны. Больше он не вернётся в Ураниум-Сити. За работой научного центра буду наблюдать лично я. И я же подтверждаю, что ни Гедимин, ни Зольт не имеют отношения к авариям в научном центре Порт-Радия и не должны нести никакого наказания.

Гедимин мигнул.

– И что теперь? Кто будет работать с ирренцием?

Масанг несколько секунд молча смотрел на него, затем, помявшись, ответил:

– Это будет решено в ближайшие несколько дней. Сейчас мой транспорт отвезёт вас двоих в госпиталь – вам нужна медицинская помощь.

…Сармат-медик повернулся к Гедимину, лежащему на матрасе, и махнул рукой.

– Можешь вставать. Ночью будут приступы слабости, но к утру всё пройдёт. Внутренних повреждений у тебя нет, пятна с кожи сойдут через день-два.

– А у него? – Гедимин кивнул на Зольта.

– Его на день оставим. Сердечный ритм до конца не выровнялся, придётся отслеживать, – ответил медик. – Тем лучше – вернётся в Порт-Радий уже без синяков.

Зольт слегка переменился в лице, но промолчал.

– Через день я буду в Порт-Радии, – сказал ему Гедимин. – Твой номер я запомнил. В какую смену работаешь?

– Во вторую, – отозвался Зольт. – Не надо прилетать. Если они захотят что-то сделать, ты им не помешаешь.

– Один раз помешал, – хмыкнул ремонтник. – Не бойся. Сейчас, похоже, они сами чего-то боятся.

Он вспомнил потемневшие, прищуренные глаза Масанга под дрожащими веками, – сармат из Ведомства очень старался держаться невозмутимо, но ему явно было не по себе, и не из-за взрывчатки в карманах Линкена.

Сарматы вышли из медчасти. «Лифэн» стоял на одной из крайних площадок – там оставили его агенты Ведомства – и Линкен долго осматривал его со всех сторон и стучал по обшивке, прежде чем сесть за штурвал.

– Боятся чего-то? – хмыкнул он, повернувшись к Гедимину. – Не чего-то, а кого-то, атомщик. И теперь я поставлю флот против истребителя, что он жив. И что очень скоро мы о нём услышим.

Гедимин мигнул.

– Ничего не понимаю.

– Нгылек расстрелян, – Линкен понизил голос. – Скорее всего, ещё вчера. Масанга сместили на место Нгылека – и, судя по его роже, расстрел ему тоже светил и светит до сих пор. Так что он будет очень аккуратен и с тобой, и с Зольтом. Не из-за того, что вы для него ценны. Из-за того, что Ассархаддон Криос шутить не любит.

Хольгер хлопнул ладонью по обшивке глайдера.

– Лиск! Ты в себе? Ассархаддон взорвался вместе с кораблём на орбите Меркурия много лет назад! Ты ещё Саргона вспомни…

Линкен ухмыльнулся.

– Саргон умер, но без лидера мы не остались. А вот Ассархаддон жив. И контролирует Ведомство. Как-нибудь спроси о нём у Масанга. Только осторожно, он и так уже крепко напуган.

Гедимин, потерявший нить разговора, молча смотрел на аэродром. «Какая разница, кто там главный,» – думал он. «Пусть они вернут мне ирренций. Я и так потерял полгода.»

25 декабря 42 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Сигнал утренней побудки загудел в коридоре, и Гедимин нехотя открыл глаза и попытался встать. Удалось ему это далеко не сразу – его левая рука была придавлена Иджесом, перепутавшим её с подушкой, а справа к нему привалилась Лилит, обхватив его одной рукой за плечо. Комната Гедимина была выстлана матрасами, и все, кто на них поместился, спали вплотную, держась друг за друга. Шевеление ремонтника потревожило всех, и через несколько секунд недовольные сарматы расползлись по углам и сели, протирая глаза и заглядывая под матрасы в поисках недостающих частей одежды и инструментов.

– А, уже утро, – пробормотал Иджес, поднимаясь на ноги. – Пойду за курткой…

В дверь заглянул Кенен.

– Не могу понять, зачем вы все ввалились к Гедимину, – сказал он, глядя на сарматов. – У него и так очень тесная комната.

– Исчезни, – буркнул Линкен, раскладывая по карманам всё, что на ночь убрал в стенную нишу.

– Я тоже рад, что с Гедимином всё в порядке, – сказал Кенен. – Но я не тащу в его комнату взрывчатку! Ей-ей, тебя, Линкен, правильно называют психом…

К утреннему глайдеру на «Полярную Звезду» успели все; Гедимин снова прикрепил к комбинезону все инструменты и украшения и разложил по карманам сертификаты. Рация была на месте, и с ней ничего не сделали; пропал только ежедневник – вместо него Масанг отдал Гедимину другой, новый, совершенно пустой. За вечер Гедимин уже успел сделать в нём один несложный чертёж – многослойный плутониево-ирренциевый стержень с направленным на него источником сигма-лучей – и сейчас, открыв блокнот, задумчиво его рассматривал.

– Опять ирренций, – Иджес, заглянув в ежедневник через плечо сармата, поёжился. – Я же говорил – эта дрянь рано или поздно взорвётся и кого-то убьёт. Вот уже восемь сарматов из-за неё погибли. А двоих запытали чуть не до смерти. Я бы давно всё бросил и удрал – хоть в уборщики, только бы никакого ирренция там не было. Гедимин, а ты не думаешь уйти из центра? Я бы с тобой пошёл. Мы хорошо работали ремонтниками, пока не началось всё это… с ураном и АЭС!

Гедимин удивлённо посмотрел на него.

– Я никуда не пойду, – отозвался он и убрал ежедневник в карман. – И я бы не хотел, чтобы ты уходил. Но если так страшно…

Иджес фыркнул.

– Я не за себя боюсь, – мотнул он головой. – Вот Нгылек мутировал и чуть не убил тебя. А если завтра ещё кто-нибудь мутирует – и тебя расстреляют? Незачем было и связываться со всем этим…

– Ведомство мне не нравится, – кивнул Гедимин. – Но больше здесь наука никому не нужна. А я хочу быть исследователем. И не скрытно, в норе под свалкой, а официально. Общаться с другими учёными и быть с ними наравне. Ради этого можно потерпеть пару идиотов.

«А Герберту лучше ничего не сообщать,» – подумал он, вспомнив, что вынужденно не выходил на связь с того дня, как Нгылек встретил его на улице. «Со мной ничего не случилось, а Нгылек… кому он нужен?!»

…Выгрузку кассет из плутониевого реактора начали с утра, к обеду решили прерваться, – и все сарматы снова собрались в «чистой» лаборатории. Гедимин уходил из реакторного отсека последним и в дверях чуть не сбил с ног Иджеса. Механик стоял напротив люка, под рельсами электрокрана – сейчас кран был неподвижен и не мог ему повредить – и молча смотрел на вскрытый реактор под куполом защитного поля. Кажется, он даже не заметил Гедимина, – сармату удалось перехватить его взгляд далеко не сразу.

– Что ты делаешь? – спросил ремонтник, отодвинув Иджеса от люка и позволив массивным створкам сомкнуться. Механик вздрогнул и растерянно посмотрел на Гедимина, словно тот упал на него с потолка.

– Ничего… Смотрю на реактор, – пробормотал он.

Его расширенные от страха глаза только-только вернулись к нормальному виду. Гедимин покачал головой.

– Осторожнее тут, – сказал он. – Не хочу, чтобы ты себе навредил.

В «чистой» лаборатории уже разделили контейнеры с Би-плазмой; Константин на время отвлёкся от работы и уступил телекомп Линкену, но тот, против ожидания, не играл в «Космобой», а вместе с Хольгером читал новости. Гедимин, на ходу допивая воду, подошёл к ним и заглянул через плечо взрывника.

– Hasu! – выдохнул тот, потирая шрам на затылке. Ремонтник удивлённо мигнул.

– Грёбаные макаки, – Линкен прикрыл затылок ладонью и ткнул пальцем в экран. – Ты это видел, атомщик?

На монитор была выведена одна из статей с новостного сайта – короткая заметка о происшествии в Эдмонтоне, и её заголовок был подчёркнут красным.

– «Вторжение с севера – новая сарматская угроза»? – Гедимин, прочитав его вслух, удивлённо мигнул. Заголовок повеселил бы его, если бы не фотография, приложенная к статье, – три мёртвых сармата. Они были одеты в «маскировочные» пятнистые комбинезоны, лежали вниз лицами, и на телах виднелись рваные раны, отчасти замазанные ретушью, – судя по ним, сарматов расстреляли из тяжёлых бластеров в упор.

– «Свет и странную активность в подвале торгового центра обнаружил ночной уборщик. Наряд полиции, выехавший на проверку, был встречен стрельбой, но при поддержке спецотряда злоумышленников удалось окружить. Трое искусственнорождённых на переговоры идти отказались и были убиты в последующей перестрелке. Жители Эдмонтона встревожены происшествием и опасаются, что эта группа «тесков» была не последней. «Им удалось пройти Периметр! Скоро они начнут охотиться на людей прямо на улицах,» – уверен один из наших информаторов…» – Хольгер прекратил чтение и оглянулся на Гедимина. – Странная история. Как им удалось пройти Периметр – и, ядро Юпитера, на кой астероид они это сделали?!

– Опять дела Маркуса? – угрюмо спросил Гедимин, глядя на Линкена. Тот поморщился.

– Агентов Маркуса так просто не взяли бы. Обычные беглецы. Всем уже тошно сидеть за Периметром, в резервации, как зверьё в клетке! Был бы нормальный корабль – я сам сбежал бы. Без корабля там делать нечего.

Гедимину стало не по себе от его взгляда – сармат как будто надеялся, что ремонтник возьмёт и достанет корабль из кармана.

– У меня нет кораблей, – буркнул он. – Не лезь за Периметр. Когда-нибудь нас выпустят по закону. И мы будем там жить.

Линкен, скривившись, потянулся к затылку. Хольгер закрыл страницу с мёртвыми сарматами и быстро пролистнул ленту новостей.

– Тут есть более приятные новости, – примирительно сказал он. – Вот, например: «Совет безопасности Солнечной Системы предложил внести поправки в свод, известный как «законы да Косты». Нововведения призваны смягчить условия содержания военнопленных сарматов на выделенных им территориях. Одним из наиболее обсуждаемых предложений стало разрешение на строительство индивидуальных домов на окраинах населённых пунктов. В настоящий момент все сарматы живут в пятиэтажных бараках, построенных по общему плану и вмещающих одну тысячу обитателей каждый. Автор предложения считает, что расселение бараков поспособствует лояльности сарматов к властям и усилит их мирные наклонности.»

– Новость для Кенена, – хмыкнул Линкен. – Он-то сразу отселится. И ещё Гедимина заставит дом строить. Атомщик, вот тебе тесно в бараке? Что-то не нравится?

Ремонтник пожал плечами.

– Обычно места хватает. Иногда слишком много филков в душевой…

За соседним столом громко фыркнул Константин. Линкен уткнулся взглядом в пол.

– Когда ты не спариваешься, они всё равно мешают?

– Мелкие и хрупкие. Боюсь поломать их, – пояснил Гедимин. Константин фыркнул ещё громче.

…Кенена ремонтник встретил в вестибюле – учётчик обсуждал что-то с Оллером. Комендант, увидев Гедимина, облегчённо вздохнул и, пока Маккензи отвлёкся на него, скрылся в своей комнате.

– Джед, ты слышал новости? Возможно, у нас будут настоящие собственные дома! – он помахал перед Гедимином включённым смартом. Ремонтник мигнул.

– Навряд ли это примут в таком виде, – продолжал Кенен. – Но я не отказался бы и от другого предложения. Совет хочет разрешить нам выкупать несколько комнат в бараке и перестраивать их по своему вкусу. Это не полноценная собственность, но я бы рискнул вложиться. Четыре или шесть комнат – по две или три с двух сторон коридора – и поставить двери, чтобы никто не бродил там…

Он мечтательно сощурился.

– Зачем тебе столько комнат? – недоумённо спросил ремонтник. – У тебя что, есть мастерская или лаборатория? Чем ты там займёшься?

Кенен внимательно посмотрел на Гедимина и вздохнул.

– Это трудно для твоего понимания, Джед. Дай тебе дом, так ты выстроишь там реактор, а к нему – десять заводов. А что такое – жить, как свободный гражданин Атлантиса… нет, тебе объяснять бесполезно. Когда-нибудь ты попробуешь и поймёшь сам.

Глава 69

01 января 41 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Плутониевые бруски, обёрнутые свинцовой фольгой и упакованные в рилкаровые коробки – всего сорок пять штук, каждый весом в пятьсот граммов – были сложены в девять штабелей, разделённых защитным полем.

– Двадцать два с половиной килограмма, – Константин посмотрел на запасы плутония и довольно усмехнулся. – Хорошая работа, Гедимин. Пусть с риском для себя и грубыми нарушениями техники безопасности – но реактор ты доработал и выработку повысил. Ведомство это оценит.

Гедимин ничего не ответил, только глаза сузились, – меньше всего ему хотелось, чтобы его оценивало Ведомство. С того дня, как его вывезли с берега Атабаски в госпиталь Ураниум-Сити, никто из агентов в городе не появлялся, и сармат был доволен. Но сегодня они должны были прилететь – выгрузку плутония они ещё ни разу не пропустили. «Пойду с Иджесом чинить водосборные цистерны,» – думал он, прикидывая, как исчезнуть тихо и незаметно.

– Много плутония, – сказал Линкен, задумчиво погладив ближайший брусок сквозь защитное поле; Константин сердито рявкнул на него, но взрывник только лениво оглянулся и сделал крошечный шаг в сторону. – Атомщик, это ещё не критическая масса? А то мы сложили его в одном углу…

– Это не тот плутоний, – отозвался Гедимин. – Он не взрывается. И тот самый – тоже взрывается не так легко. Сколько можно повторять одно и то же?!

В коридоре задребезжало. Константин, переменившись в лице, жестом приказал сарматам исчезнуть из лаборатории и сам пошёл к лестнице. Гедимин и Линкен переглянулись. Взрывник жестом изобразил, как прячет брусок плутония в карман. Ремонтник отмахнулся.

Из «чистой» лаборатории был прекрасно слышен грохот бронированных сапог, – агенты Ведомства разбрелись по нижнему ярусу. Иногда его заглушали короткие команды Масанга. Линкен косился на дверь и болезненно морщился, потирая затылок.

– Брось их, – сказал Хольгер, тронув его за плечо. – Там просто сарматы. Ни Нгылека, ни Ригейры там нет.

– Они держали Гедимина, когда Нгылек стрелял, – тяжело качнул головой Линкен. – И стреляли в него, когда он хотел сбежать. Просто сарматы? Я бы им объяснил…

– Они считали, что помогают Ведомству бороться с преступником, – сказал Хольгер. – Выполняли приказы Нгылека – так же, как ты выполнял приказы Саргона и его генералов. Тебе что, никогда не доверяли расстреливать сарматов?

Линкена передёрнуло.

– Я никогда не убил ни одного сармата! – выкрикнул он в лицо химику; его рот странно перекосился, так, что речь стала почти неразборчивой. – Мне приказывали стрелять в макак!

Гедимин разглядывал фотографии, приложенные к статье на новостном сайте – на них были рыжеватые скалы, пучки красной травы и небольшие животные в норах на склоне холма; это была заметка о колониях грызунов, созданных на Марсе в рамках эксперимента «Плейстоцениум». Животные прижились, и последние несколько лет их численность медленно росла. Гедимин читал рассуждения о возможности завоза некрупных хищников для создания пищевой цепи и постоянно вспоминал о своих пробелах в биологии, – но даже марсианские грызуны были интереснее и понятнее громкого спора над головой. И Линкен, и Хольгер уже поднялись на ноги, и ремонтник, посмотрев на них, выключил смарт и встал.

– Heta! – негромко сказал он. – Хватит уже о Саргоне. Сами разойдётесь, или мне растащить?

Двери лязгнули от небрежного пинка, и Гедимин, забыв о спорщиках, сердито сощурился на вошедших. Первым шёл Константин, за ним – Масанг и один из патрульных.

– Осторожнее с дверью, – буркнул ремонтник. – Незачем её бить.

– Больше не повторится, – глаза Масанга под прозрачной маской слегка сузились, и Гедимину почудилась насмешка. – Рад, что застал вас на месте. Шестнадцать с половиной килограммов плутония в «красном отсеке» – в вашем полном распоряжении. Вы сами определите, сколько может забрать Ведомство со следующей выгрузки. Я надеюсь, для начала вам хватит того, что есть.

Гедимин изумлённо мигнул, перевёл взгляд на Константина, – тот был совершенно серьёзен.

– Во-вторых, – продолжал Масанг, – мы оставили для вас в хранилище запечатанный контейнер. Двести пятнадцать граммов ирренция, как и плутоний, в вашем распоряжении. Мы ждём восстановления сфер и продолжения экспериментов с синтезом, как взрывным, так и… менее опасным. Ни в этом году, ни в следующем ирренций у вас изымать не будут. Можете работать спокойно.

Гедимин силой заставил себя открыть глаза и перестать мигать – лаборатория вокруг уже рябила.

– Никто больше не полезет мне под руку? – медленно спросил он у Масанга. Тот кивнул.

– Работайте.

Он повернулся к выходу.

– Эй! – крикнул Гедимин ему в спину. – Что тогда взорвалось в ангаре? Вы узнали?

Масанг обернулся и качнул головой.

– Наши агенты не узнали ничего. Самопроизвольный взрыв ирренция… Всё, что я могу сказать, – сдетонировал он не от взрывчатки.

Гедимин не стал дожидаться, когда агенты Ведомства уйдут. Он пошёл в хранилище сразу же и даже не отключил камеры. Посреди опустевшего помещения – в прошлом июле отсюда вывезли даже постаменты сфер – стоял рилкаровый контейнер, окружённый защитным полем. Он весил гораздо больше двухсот пятнадцати граммов – свинцовый рилкар и автономный генератор поля были тяжелее, чем ирренций, лежащий внутри. Гедимин просунул руку сквозь щит и погладил холодный рилкар. «Скоро начнётся синтез,» – думал он, и его глаза медленно загорались жёлтым огнём. «Новые сферы. Новые опыты. Герберт обогнал меня на полгода. Надо навёрстывать.»

01 мая 41 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Последний из восьми хрупких, изъеденных излучением и распирающим изнутри газом, слоистых пластов выпал из защитного поля и, рассыпаясь на лету в пыль, исчез в приёмной воронке разделителя. Дробилка даже не запнулась на нём – практически бесшумно размолола его, и через считанные минуты из входного устья ванны выплыло облако густой серой мути. Зелёные блики задрожали на тёмном пласте рилкара, прикрывающем ванну. Вода, насыщенная углекислым газом, забурлила, то выкидывая сгустки мути на поверхность, то сбрасывая вниз рыхлый белесый осадок, подсвеченный зеленью и синевой. Гедимин с трудом заставил себя отвести взгляд от свечения и медленно опустил руки, всё ещё обёрнутые двумя слоями защитного поля.

«На дезактивацию!» – нетерпеливо помахал ему Константин. Сармат посмотрел на свои ладони – на белых перчатках не было ни единой серой пылинки, но это ещё ничего не значило. Он развернулся и прошёл под дозиметрической рамкой. Она испустила протяжный писк.

Гедимин вернулся в лабораторию нескоро – он отмывался тщательно, даже сполоснул ладони однопроцентным раствором меи, и всё это время он прислушивался к звукам снизу – так, что от напряжения звенело в ушах. Когда он спустился, его глаза немного посветлели, – кажется, всё было в порядке.

– Видишь? – усмехнулся Хольгер, выглянув из-под защитного поля. – Ничего не взорвалось.

– Я так и сказал с самого начала, – проворчал Линкен, поворачиваясь к Гедимину. – Зольт – неплохой теск, но в ирренции не понимает. А там все такие были. Взорвали ангар по собственной дури, обвинили тебя. У тебя когда-нибудь взрывались сферы? Или, может, на выгрузке что-то бабахало?

Гедимин покачал головой и неуверенно улыбнулся.

– Ирренций – необычный металл, – сказал он, глядя на дозиметр. Сегодня – как и два месяца назад – никаких всплесков сигма-излучения не было, хотя само оно из-под защитного поля просачивалось.

– Изучить бы место взрыва до того, как там покопались… – он вздохнул.

– Тебе что, облучения не хватает? – вскинулся Константин. – Ожог от станнера не так приятен, как лучевой?

Гедимин недовольно покосился на него. «Тут не с кем говорить о таких вещах. Одни не понимают, другие издеваются,» – угрюмо подумал он и подошёл к защитному полю.

– Сколько?

Хольгер, заканчивающий предварительные измерения, выглянул из-под купола.

– Триста двадцать – триста двадцать пять. Отложить для тебя то, что нужно для реактора?

Гедимин покачал головой.

– Хочу провести ещё один цикл. В июле – посмотрим.

– Боишься, что Ведомство передумает? – криво усмехнулся Хольгер. – По опыту прошлого года… я бы не советовал им отбирать у тебя ирренций.

– Хочу набрать побольше материала, – сердито сощурился Гедимин. – Ведомство пусть само о себе думает.

Он отошёл от защитного поля и вернулся к верстаку. Часть рабочего места занял Линкен – он придвинул второй стул и, зажав в тисках какую-то плоскую деталь, примерялся к ней с лучевым резаком. Гедимин заинтересованно хмыкнул.

– Что ты делаешь? – он посмотрел на край стола, где на расстеленной ветоши лежал разобранный электродвигатель – почти рабочий, если не считать нехватки нескольких деталей, и достаточно миниатюрный, чтобы уместиться в корпусе одной из моделей подлодок. Сам корпус лежал рядом.

– Ничего. Скорее всего, – буркнул Линкен, глядя на деталь почти с отвращением. – Как вы с Иджесом это делаете?! У любой самки выходит, у меня – какая-то дрянь…

Гедимин мигнул.

– Ты что, собираешь свой корабль? – недоверчиво спросил он, оглядываясь на грузовую шахту. Едва услышав о выгрузке ирренция и запуске разделительного агрегата, Иджес поднялся по ней и надёжно закрыл её за собой, – Линкену было нечего опасаться, что его подслушают.

– Надо выйти наконец в заплыв, – сказал взрывник и с опаской покосился на ремонтника. – На своём корабле. Я думал, это проще, но…

Он вынул деталь из тисков и бросил в кучу запчастей для подлодки. Гедимин, не успевший перехватить его руку, неодобрительно покачал головой.

– Не кидайся. Поцарапаешь или погнёшь.

– Из всего, что нужно, у меня хорошо получаются одни торпеды, – криво ухмыльнулся Линкен, перекладывая детали на ветошь. – У кого есть ненужные подлодки?

Гедимин пожал плечами.

– Если хочешь, я помогу тебе с кораблём, – сказал он. – До июля у меня нет никакой сложной работы. Стержень почти готов, ирренция мало…

Линкен мигнул.

– Лилит, сёстры Хепри, Мика, Иджес… Ты не разорвёшься, механик? У тебя и так есть, с чьими кораблями возиться.

Гедимин сердито сощурился.

– Все они давно работают без меня. И очень неплохо. Дай сюда то, что ты выкинул.

«Подводный корабль типа «Готланд-Европа»,» – Гедимин пропустил сквозь пальцы части двигателя и задумчиво посмотрел на них. «Ещё одно нарушение австралийского патента. Самое то, чтобы на пару месяцев дать мозгу отдых. Надеюсь, Линкену понравится.»

…Иджес наотрез отказался спускаться на нижний ярус – как ни уверял Гедимин, что разделитель надёжно экранирован, механик только отмахивался.

– Лучше ты посиди здесь, со мной, – буркнул он после очередной попытки уговорить его. – Тут не облучишься.