Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 158 страниц)

В наступившей тишине за стеной ангара загудел приземляющийся глайдер. Судя по звуку, он остановился напротив ворот. «Обед,» – Гедимин покосился на часы. «Надо поесть. Видимо, я перегрелся за работой. Так действительно все начнут шарахаться…»

– Ладно, – буркнул Йорат, выпустив из рук трубу, и пошёл к воротам. Иджес облегчённо вздохнул и укоризненно посмотрел на Гедимина.

– Я послежу, чтобы он сидел тихо, – пообещал он. – Работай. Нет ничего плохого в твоих опытах. До сих пор никто не поранился – так же будет и дальше.

25 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Защитное поле над установкой уплотнилось до полной непрозрачности, только по его поверхности пробегали редкие серебристые всполохи, а из-под купола доносился ровный гул газового факела и размеренное шипение воды, испаряющейся на раскалённых стальных стенках. Гедимин провёл рукой над жидкостью, убегающей в сточное отверстие, – ладонь прошла сквозь редеющий горячий пар. «Напора не хватает,» – сармат покосился на вентиль. Заглушка была поднята полностью. «Слишком сильный нагрев,» – Гедимин присел рядом со стальным баком, спрятанным под защитным полем; теперь гул горящего газа стал ещё громче. «Через полчаса надо будет остановить реакцию. Не следовало полагаться на мартышечьи насосы, на такие температуры они не рассчитаны…»

– Гедимин, ты здесь? – голос Иджеса сквозь респиратор звучал глухо и неразборчиво. Сармат обошёл груду металлолома и остановился, с опаской глядя на купол защитного поля и утекающий в вытяжку густой пар. Гедимин оглянулся, сквозь нагромождение труб увидел оранжевые комбинезоны, – ремонтники, не считая Иджеса, собрались у дальней стены ангара, так, чтобы между ними и установкой было максимальное расстояние. «Разумно,» – сармат одобрительно хмыкнул.

– Слежу за температурой, – сказал Гедимин, жестом приказывая Иджесу остановиться. – Нагрев слишком сильный. После обеда придётся всё отключить, пусть остынет.

– Ты сегодня не ел, – напомнил Иджес. – Тебе контейнеры сюда принести?

– Не нужно, – качнул головой сармат. – Оставь там, я потом поем.

Он отошёл от дышащей жаром установки, сел на обломок трубы, – от ворот тянуло прохладой, и это было очень кстати. «Уплотнитель отошёл,» – подумал он, ненадолго отвлёкшись от реактора и того, что в нём происходило. «Надо поправить. Закончу здесь – и займусь.»

Шипение пара стало громче. Насторожившись, Гедимин поднялся, подошёл к бассейну, но не увидел ничего нового. Влага стекала по раскалённым бокам установки и падала на дно, смешиваясь с прохладной водой; вся она испариться не успевала – всё работало, как было задумано. «Ошибка слуха,» – подумал сармат, выбираясь из облака пара в продуваемый коридор. Защитная пластина над глазами помутнела от оседающих на ней брызг, и ремонтник потянулся за ветошью, чтобы протереть её.

– Гедимин, глуши свой агрегат, – хмуро сказал Йорат; он оставил еду и подошёл ближе, к самой груде металлолома. – Он шипит, как пробитый радиатор. Сейчас это всё рванёт!

– Вода испаряется на горячем металле, – пожал плечами сармат. – Ничего странного. Вчера и позавчера установка работала так же.

– Нет, не так же, – сузил глаза Йорат. – Она шипит, воет и трещит, и раньше так не было. Вырубай её, пока не взорвалась!

– Трещит?! – Гедимин мигнул и, забыв о недовольном ремонтнике, сделал шаг к реактору. «Пробой?!»

Он успел заметить мягкий подземный толчок, услышать громкий треск, а за ним – хлопок… и грохот разлетающейся в клочья стали. Фундамент ангара, искрошив толстое напольное покрытие, вздыбился высокой волной и рухнул обратно. Стены сложились внутрь, и гору обломков вместе с шаром защитного поля накрыл проломившийся потолок. Гедимин, растянувшийся на полу и придавленный раскатившимися трубами, слышал, как шкворчит плавящийся фрил.

– Глуши! – заорал он, выбираясь из-под завалов, и сам пополз к уходящему в стену кабелю. Оранжевая тень метнулась к стене, выдранный из розетки кабель упал на пол, и Гедимин услышал, как стихает под полом негромкий треск. Облегчённо вздохнув, он попытался встать, но на спину обрушился сильный удар, и сармат растянулся во весь рост.

– Доигрался? – с двух сторон его пнули под рёбра, третий удар пришёлся ниже, в живот. Гедимин вскинулся, ему почти удалось подняться, – но кто-то сел сверху, прижимая его к полу.

– Держи его! – ещё двое уселись на ноги, третий с силой вывернул Гедимину руку, так, что захрустели кости. Он дёрнулся ещё раз и почувствовал, как в шею упирается «жало» лучевого резака.

– Только дёрнись, – прошептал ему в ухо Йорат, прижимая резак к горлу сармата. – Доигрался, кретин? Доволен?

Сквозь покорёженную маску Гедимин увидел, что его обступили ремонтники. Трое сидели на нём сверху, четвёртый – Йорат – придавил коленом его правую руку. Кто-то с яростным воплем врезался в строй сарматов, но двое ремонтников повисли на нём, третий подставил подножку, – и рядом с Гедимином на пол, приглушённо ругаясь на северном наречии, грохнулся Иджес.

– Вы, уроды, с ума посходили, что ли… – прохрипел он, но Йорат бросил тому, кто его держал, лучевой резак, и Иджес замолчал. Гедимин рванулся, но всё, что у него получилось, – немного приподняться над полом. Четвёртый сармат с размаху сел ему на поясницу, и ремонтнику осталось только хватать ртом воздух.

– Доволен? – Йорат поднялся на ноги и подобрал что-то с пола. – Опыты у него…

Гедимин шевельнул высвободившейся рукой, дотянулся до обломков, но брошенный им кусок металла только чиркнул по сапогу Йората – а потом кисть захрустела под весом ремонтника, наступившего на пальцы.

– Йорат, – прохрипел Гедимин, пытаясь повернуть голову, но тот, кто сидел у него на спине, с силой надавил ладонью на затылок. – Ничего не трогай, там фтор…

– Мать твоя пробирка, – тихо и беззлобно сказал Йорат, опуская обрезок трубы на предплечье Гедимина. От второго удара по размозженным костям у сармата потемнело в глазах. Йорат наступил на рану, примеряясь, чтобы ударить ещё раз, но тут заскрежетали ворота.

– Эй, внутри! – закричал охранник, пытаясь отодвинуть створку. – Что там? Вы там живы?

Ремонтники шарахнулись в стороны. Йорат, сплюнув, отшвырнул трубу в груду обломков и попятился. Гедимин поднялся на ноги. Перебитая рука свисала под странным углом, кровь стекала по боку и капала на пол. Гедимин подхватил висящую кисть, прижал руку к груди. Острая боль быстро отступала, сменяясь глухой, тянущей. Сармат посмотрел на осколки раздробленной кости и криво усмехнулся.

– Добьёшь?

Дверь с грохотом выгнулась внутрь, и створки, не выдержав, упали. В ангар шагнули двое «Маршаллов», ещё один выглянул из-за их спин.

– Всем стоять! – гаркнул он. – Тески, мать вашу так, что здесь было?!

Он уставился на дымящиеся обломки, просевшую крышу и обрушенные стены. Двое его спутников смотрели на отступивших ремонтников, потёки крови на полу и Гедимина, прижимающего к груди сломанную руку.

– Авария, – прохрипел он. – Взрыв аккумулятора. Сильные кислоты. Ничего не разбирайте, сразу в яму.

«Броненосец» посмотрел на него, побелел под бронёй и шумно выдохнул.

– Врача сюда! – крикнул он, развернувшись к воротам. – Авария!

…Ожог на шее, смазанный анестетиком, напоминать о себе перестал в ту же секунду; неприятно ныли мышцы спины, принявшие на себя удар, но, судя по ощущениям, рёбра, а тем более – позвоночник, остались целы. Гедимин лежал на спине, вытянув в сторону правую руку. Комбинезон с него стащили, разрезав на части, и сармат-медик теперь водил по его груди и животу холодным датчиком. Широкий жёсткий обруч обхватил правое плечо, закрепив сломанную конечность, анестетик, вылитый на рану, заглушил боль, но шевелиться лишний раз не хотелось.

– Внутри всё цело, – сообщил медик, отключая прибор. – Спина завтра пройдёт. Ещё что-нибудь чувствуешь?

– Рука, – Гедимин повернул голову и поморщился – не столько от боли, сколько от досады.

– Будем чинить, – вздохнул медик, жестом подзывая помощника. – Дай ему воды… Отключать мы тебя не будем, вырубим только руку, так что лежи тихо. Можешь спать. Процесс долгий и – для тебя – скучный.

Он просунул под браслет на плече Гедимина толстый кусок прорезиненного скирлина и обернул вокруг руки. Обруч сместился, прикоснувшись к коже холодной стальной кромкой.

– Что это? – Гедимин повернул голову, но видно было плохо.

– Станнер, – отозвался медик. – Нормальный наркоз на сарматов не действует. Отключим нервы в руке, если повезёт – зашьём тебя раньше, чем они заработают.

– Станнер? – Гедимин попытался приподняться, чтобы рассмотреть устройство получше.

– Тебя что, целиком вырубить? – сузил глаза медик. – Не дёргайся. Нам ещё твои кости собирать. Будешь ходить со стержнями в руке. Потом рассосутся. Всё, теперь молчи. Разряд!

Обычного для станнеров треска Гедимин не услышал, но рука от плеча до кончиков пальцев внезапно онемела. Он видел, как её тщательно вытирают от крови, как разворачивают и перекладывают, как взрезают кожу и мышцы там, где их не вскрыли удары стальной трубы, и как осторожно вылавливают из раны осколки кости. Руки он не чувствовал; слегка ныла ушибленная спина, но куда сильнее болел раскалённый ком под рёбрами. Грудь стянуло невидимым обручем. «Январь, начало,» – вспомнил ремонтник, когда в последний раз чувствовал это неприятное давление на рёбра. «Когда мне выжгли мозг. А теперь… Да, вот этого я не ждал. А надо было.»

– Вставай, – сармат-медик протянул Гедимину руку. Ремонтник развернулся, опираясь на здоровую ладонь, резко выпрямился – и обнаружил себя сидящим на полу. Перед глазами всё плыло.

– Да не так быстро! – двое медиков подхватили его подмышки и поставили на ноги. Сармат несколько раз мигнул – в глазах прояснилось. «Станнер,» – недовольно сощурился он. «Не люблю станнеры.»

Правая рука в прозрачном коконе поверх мягких повязок неподвижно висела на груди – её привязали к ремню, перекинутому через шею. Гедимин попытался шевельнуть забинтованными пальцами – мышцы подчинились, но неохотно и с большим опозданием.

– Через полчаса заработают, – сармат-медик отлепил от груди Гедимина последний датчик. – Иди в палату. Неделю просидишь тут, под присмотром. Если не будешь дёргаться не по делу, всё срастётся.

– Сидеть здесь? – сармат мигнул. – Это обязательно?

– Это на случай эа-мутации, – ухмыльнулся медик. – Чтобы зараза, если что, осталась тут. Иди, отдыхай. Воду и пищу тебе принесут.

– Это называется эа-формированием, – сузил глаза Гедимин. – Вы не макаки, чтобы путать слова.

Медики переглянулись и фыркнули.

– Иди-иди, – один из них похлопал сармата по здоровому плечу. – Во всех документах это эа-мутация. Хорошо, что не просто «мутация»! У нас осталось целое слово…

Гедимин раньше не был внутри госпиталя – никогда ещё ему не доводилось заходить дальше приёмного покоя. Палата оказалась немного просторнее, чем его комната в бараке. Вместо брошенного на пол матраса была кровать метровой высоты, прикрученная к полу, – одной рукой Гедимин не смог её сдвинуть. Она стояла у окна, выходящего на аэродром, но сейчас смотреть было не на что – глайдеры стояли неподвижно, как и многочисленные нефтевозы. «Кажется, под озером нашли много битума,» – подумал ремонтник, пересчитав их. «Интересно, кто-нибудь пробовал перегонять нефть в субстрат? Интересный опыт, если не забыть откачать кислород…»

Он поморщился – слово «опыт» заставило всплыть в памяти все недавние события. «Йорат был прав,» – с досадой подумал Гедимин, устраиваясь на постели – смотреть на аэродром ему уже не хотелось. «Вся база была против моих занятий… против меня. С марта я был их командиром и думал… Гедимин, ты всё-таки идиот. Их командиром был Йорат, а ты даже не знал об этом. Они все согласились с ним, а не с тобой. Все…»

Он лёг на спину, прикрыл глаза и лежал так долго – пока невидимый обруч, опоясавший грудь, не начал разжиматься. Тогда Гедимин поднялся и вышел из палаты.

– Куда?! – медик, сидевший у телекомпа в коридоре, выпрямился и встал посреди дороги. Сармат остановился.

– Тут есть выход в сеть? – он кивнул на телекомп.

– Уже заскучал? – хмыкнул медик. – Да, есть. Но надолго не пущу.

– Я быстро, – пообещал Гедимин, пристраивая обездвиженную руку на столешницу. Этот телекомп мало отличался от тех, что стояли в городских информаториях; очень скоро перед сарматом был нужный бланк письма. «Антуану Тэ Гэ Моранси,» – набрал он и поморщился. «Когда уже эти макаки уйдут из нашего города?..»

– Эй, ты куда пишешь? – забеспокоился медик, заглянув ему через плечо.

«Освободить меня от должности старшего механика на базе «Жёлтое озеро»,» – перечитал Гедимин и, поудобнее пристроив правую руку, продолжил: «И перевести на любую из выщелачивающих установок, где нужны рабочие. Если таковой не найдётся, назначить уборщиком на любом руднике.»

– Моранси. Увольняюсь, – коротко ответил он и ткнул в экран, отсылая письмо. «Через три дня будет ответ. Когда выйду из госпиталя, на базу уже не вернусь. Хорошо было бы забрать уцелевшее оборудование и уран… А, скорее всего, всё это уже зарыто в лесу. Может быть, найду…»

– Эй-эй, – медик осторожно похлопал его по плечу. – Ты хорошо подумал?

– Не о чем тут думать, – Гедимин поднялся из-за стола и пошёл в палату. «Что там, всё-таки, взорвалось? Похоже, вода протекла на электроды… Как я мог не услышать треск? Даже Йорат услышал раньше меня… Что-то надо делать с герметичностью, иначе до обогащения дело не дойдёт. Хорошо ещё, что фтор остался под куполом…»

Он снова лёг и прикрыл глаза; спать он не планировал, но мозг отключился сам – бессонные ночи за опытами не прошли даром. Разбудил его негромкий стук в стекло, и он, вздрогнув, сел на кровати.

За изгородью из колючей проволоки, опутывающей госпиталь, стояли Хольгер и Линкен. Взрывник держал наготове мелкие камешки – один из них только что отскочил от прочного стекла. Гедимин постучал по окну в ответ. Сарматы довольно усмехнулись. Хольгер, оглянувшись, просунул руку сквозь изгородь и коснулся стекла, Гедимин приложил свою ладонь поверх его пальцев. Из-за спины Линкена выглянул Кенен Маккензи, широко усмехнулся и закивал. Гедимин приоткрыл окно – едва заметной щели было достаточно, чтобы впустить в палату звуки.

– Эй, атомщик! Как тебя угораздило? – Линкен кивнул на забинтованную руку. – Все пальцы целы? Завтра зайду и пересчитаю…

– Ошибся в расчётах, – недовольно сощурился Гедимин. – Взрыв гремучей смеси. Жаль, ангар пострадал. Но могло быть и хуже.

– Взрыв, – ухмыльнулся космолётчик. – И, как обычно, без меня. Долго тебя тут продержат? Не могу дождаться, когда ты покажешь, откуда взял гремучую смесь. Сколько ждать – неделю, две?

Гедимин качнул головой.

– Не думаю, что смогу это показать. В обозримом будущем, – сказал он. – Есть большая вероятность, что с опытами придётся покончить.

26 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Круглая присоска пискнула и мигнула красным светодиодом, отделяясь от запястья Гедимина. Сармат-медик подставил ладонь и поймал её.

– Вчера я мутантом не был? – хмуро спросил Гедимин. Медик усмехнулся.

– Лаборатория утверждает, что не был. Но вчера – не сегодня. Что-нибудь странное чувствуешь?

– Скуку, – отозвался бывший ремонтник, разминая забинтованную кисть. Пальцы зашевелились ещё вчера вечером, но каждое их движение неприятно отзывалось в раздробленном предплечье.

– Значит, мозг в порядке, – хмыкнул медик. Всё, что нужно было проделать с Гедимином, уже было проделано, можно было бы уйти, – но он не спешил, сидел у кровати, разглядывая ремонтника и что-то обдумывая.

– Когда тебя выпустили из клонария, сколько было вас в партии? – спросил он. Гедимин мигнул.

– Спросить уже некого, – ответил он. – Но знаю, что мне дали номер тридцать пять.

– Это я видел, – кивнул медик. – Не уверен в достоверности… А сколько в этой партии было сарматов с жёлтыми глазами?

Гедимин пожал плечами и сощурился от боли – раздробленные кости не давали о себе забыть.

– Анестетик? – сармат-медик похлопал по карману. Гедимин качнул головой.

– От него мысли путаются. Я не знаю, кто ещё был в партии. Так и не поговорил ни с кем из них. Возможно, их всех убили.

– До мозга он, положим, не доходит, – медик посмотрел на ампулы с анестетиком и убрал их в карман. – Но настаивать не буду. Значит, убили…

Он развернулся к двери.

– Зачем ты спрашиваешь? – запоздало удивился Гедимин. – Это существенно?

– Не думаю, – медик не стал поворачиваться к нему. – Отдыхай. Пойду проверю пробы. Вечером скажу, мутант ты или нет.

Время тянулось медленно. Очень давно Гедимину не приходилось ничего не делать столько часов подряд. «Посмотрим, можно ли выспаться вперёд,» – думал он, растягиваясь на постели; пока лежать удавалось только на спине, другим перемещениям мешала сломанная рука. «Было бы удобно…»

В коридоре послышались тяжёлые шаги, где-то лязгнули, смыкаясь, створки двери.

– Куда?! – раздражённо крикнул сармат-медик.

– Поговорить, – буркнул кто-то. – Пусти меня к нему. Эй, пусти, не будь макакой…

«Иджес?» – удивлённо мигнул Гедимин. Резким движением он сел на кровати, а спустя полсекунды уже стоял у двери. Иджес вполголоса препирался с сарматом-медиком; Гедимин услышал фразу на языке Севера и хмыкнул.

– Ну вот, разулся, – после недолгой возни буркнул Иджес. – Теперь пустишь?

– Иди, но если что – охрану позову сразу же, – хмуро ответил медик.

– Уран и торий… – вздохнул сармат-северянин, открывая дверь. Гедимин отступил на шаг и смерил его задумчивым взглядом. Иджес был без сапог, в новом чистом комбинезоне; вчерашние синяки и ссадины успели затянуться.

– Пришёл добить? – негромко спросил Гедимин, машинально оглядывая комнату в поисках чего-нибудь тяжёлого. «Сначала ты думаешь, что они тебе враги, потом успокаиваешься… потом лежишь и сращиваешь кости,» – мелькнуло в голове. Иджес растерянно мигнул.

– Ты в себе? – он показал пустые ладони. – Я защищал тебя, между прочим. Помнишь?

Гедимин, помедлив, кивнул.

– Ты не ранен? – спросил он. Иджес качнул головой и шагнул вперёд. Гедимин обнял его здоровой рукой, не обращая внимания на боль в раздробленном предплечье – северянин невольно надавил на больную конечность.

– Жёваный крот! – Иджес осторожно погладил забинтованные пальцы. – Йорат – больной ублюдок. Хочешь, я уроню на него кран?

Гедимин покачал головой и часто замигал – отчего-то защипало в глазах.

– Хорошо, что ты пришёл, – сказал он, опускаясь на кровать, и хлопнул здоровой ладонью по свободному месту рядом с собой. – Пора прощаться. Я больше не ремонтник.

– Знаю, – кивнул Иджес. – Макаки сказали. Ещё утром, у глайдера. А в обед я написал заявление. Ты куда пойдёшь?

Гедимин хотел пожать плечами, но вспомнил о больной руке и досадливо сощурился.

– Пока не знаю.

Может, дело было в анестетике, а может, в бессмысленном валянии на кровати с утра до вечера, – мысли ворочались в черепе медленно и неохотно, и информация доходила с большим запозданием.

– Жаль, – вздохнул Иджес. – Уйти я ушёл, но хотел присоединиться к тебе.

– Ты… ушёл? – информация наконец дошла до мозга, и Гедимин изумлённо мигнул. – Оставил базу? Но зачем? Йорат ничего не имел против тебя…

– Он и против тебя ничего не имеет, – хмыкнул Иджес. – Собирался звать обратно. Ты бы видел их рожи с утра, когда пришла макака с новостями! Он ещё приползёт уговаривать. Но я с этим ублюдком больше дела не имею.

– Сейчас он – командир базы? – спросил Гедимин, почти не сомневаясь в ответе. Иджес поморщился.

– Макаки – идиоты, – он хотел сплюнуть, но посмотрел на ремонтника и смутился. – Да, он теперь там главный. И я там не останусь.

Что-то зашуршало под окном, Гедимин обернулся и увидел за оградой группу ремонтников. Один из них встретился взглядом с сарматом и помахал ему сложенным вчетверо листом. Гедимин сузил глаза.

– Йорат, – Иджес резко поднялся и показал в окно северянский жест. Ремонтник за оградой пожал плечами и снова помахал листком.

– Хочет говорить, – северянин посмотрел на Гедимина.

– Пусть говорит, – сармат приподнял раму на пару миллиметров. Йорат закивал и просунул в окно сложенный листок.

– Ишь ты, письмо, – хмыкнул Иджес, разворачивая послание. На отмытом скирлиновом листе было напечатано несколько строк.

– «Мы хотим, чтобы вы двое вернулись,» – прочитал вслух северянин, сглотнул просившееся на язык выражение и продолжил. – «Мы согласны, чтобы Гедимин был командиром и работал на базе. Я, Йорат Ло, готов попросить прощения за сломанную руку и побои. Но я сломаю ему обе руки, если он продолжит опыты с ураном. Отвечайте – согласны или нет?»

Гедимин пошевелил забинтованными пальцами и досадливо сузил глаза.

– Напишешь ответ?

– О чём речь, – кивнул Иджес, выглядывая за дверь. – Эй, друг…

Сармат-медик стоял у окна и хмуро смотрел на собравшихся там ремонтников, пока двое в палате пытались совладать с писчим пером.

– Разучился, – вздохнул Иджес, выводя корявые буквы. – Во всём нужна тренировка. Так, я пишу – «командуй, как знаешь, мы не вернёмся»?

– Оборудование… – запоздало вспомнил Гедимин и поморщился. – Что-нибудь уцелело?

– Из того, что взрывалось? Это всё на свалке, – махнул рукой северянин. – То, что в подвале, цело. Весь твой уран и сломанный лазер.

– Напиши, что я заберу всё это из ангара, – сказал сармат. – Как только срастётся рука. И больше туда не зайду.

Иджес просунул листок под раму, и тот выпал под ограду, на кучку жёлтых листьев. Йорат подобрал его и развернул.

– Я бы охрану позвал, – проворчал медик, настороженно глядя на сборище за окном. – Так как именно ты сломал руку?

– Накрыло отлетевшим обломком трубы, – ответил Гедимин. – Обойдёмся без охраны.

Через несколько минут в окно постучали. Листок снова просунули в палату.

– «Нам не нужны твои вещи, можешь их забрать,» – прочитал Иджес. – «Мы хотим, чтобы вы оба передумали. Гедимин, ты хороший механик. Ты не должен уходить.» Вот не знаю – он мутант или тупица?

– Анализы чистые, – буркнул медик. – Очевидно, второе. Как они с тобой справились? Впрочем… очевидно, всей толпой. Странно, что никто из них не попал в медчасть.

– Что ты пишешь? – мигнул Гедимин, заглянув в листок.

– Ответ, – сказал Иджес, выводя последнюю северянскую букву.

– Он туда не пойдёт, – сказал медик, прочитав послание. – Он не макака.

– Его проблемы, – бросил северянин, проталкивая листок под раму. Гедимин стоял у окна и смотрел, как ремонтники, собравшись группой, недолго что-то обсуждают, а потом разворачиваются и уходят.

– Опять на шахту, – вздохнул Иджес. – А эти пусть командуют. А мы посмотрим.

– Йорат – хороший командир, – заметил Гедимин, отвернувшись от окна. – Он быстро всех объединил. Он справится.

– Урод он, – поморщился северянин. – Сдать его надо было.

– А он бы сдал меня, – сармат посмотрел на светло-серую «пыль», въевшуюся в кожу. Облучение, несмотря на все меры предосторожности, продолжалось, – «налёт» потускнел, но не стёрся. «Интересно, что по законам макак положено за мои опыты? Скорее всего, расстрел…»

27 сентября 55 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Кровезаборник с громким сигнальным писком отделился от руки Гедимина и упал в подставленную ладонь сармата-медика.

– Всё ещё не мутант, – хмыкнул тот, подсоединяя к прибору пустую ёмкость для крови. – Даже странно. Теперь ты, Иджес.

– Зачем? – подался назад сармат-северянин.

– Ты сидишь в госпитале – должна же от этого быть польза, – медик ловко поймал его за руку и прицепил кровесборник. – Не хочешь – выход свободный.

– Вот упырь, – покачал головой Иджес, но послушно вытянул руку, дожидаясь, пока прибор возьмёт пробу.

– Лучше некуда, – кивнул медик, принимая «насосавшийся» кровесборник. – Теперь можете поесть.

Гедимин протянул Иджесу контейнеры с пайком. Тот забрался на кровать и сел рядом с ним, раскладывая по карманам смятые исчирканные листки.

– Эа-мутация, – протянул он, будто пробуя слово на вкус. – Слушать стыдно. Интересно, как теперь принято называть мутантов Саргона?

Медик хмыкнул.

– Эа-сарматы.

Иджес поперхнулся.

– Чего?! Серьёзно?! Вот мартышки…

– Логика здесь просматривается, – заметил Гедимин. «Кронион теперь эа-сармат? Не думаю, чтобы его это волновало. Если он вообще жив…»

Иджес перевернул контейнер с Би-плазмой и подозрительно осмотрел его. Никаких значков на упаковке не было.

– Что-то нам давно не дают мутагена, – сказал он, вскрывая плёнку. – Раньше мы его ели каждую неделю. Неужели свернули проект?

– Видимо, макаки научились считать, – отозвался Гедимин. – Или у них кончились наклейки. Или, что хуже, мутаген уже отработал своё.

Он посмотрел на медика. Тот развёл руками.

– Если судить по анализам, то физиологически вы можете размножаться… естественным путём, как говорят макаки и мартышка Джеймс. Но проблемный орган находится не между ног, он здесь… – медик постучал ногтем по лбу чуть выше брови. – Координация, впрыск нужных веществ… Это сложнее настроить, чем простейшую гидравлику или образование новых клеток. Ладно, отдыхайте. Пойду поищу эа-клетки.

Дверь за ним закрылась. Иджес, отобрав у Гедимина пустой контейнер, закинул все обёртки в мусорный бак под окном и снова уселся на кровать, перебирая обрывки чертежей.

– К демонам размножение. Так ты думаешь сделать один фторирующий реактор…

– Это должно ускорить процесс, – сказал Гедимин, зажимая листок между пальцами правой руки. Их уже разбинтовали, от глубоких ссадин осталась сетка рубцов, кисть двигалась свободно – только повязка на предплечье не давала Гедимину развернуть её правильной стороной и использовать для черчения.

– Установка должна быть очень прочной и совершенно герметичной, – Гедимин провёл ещё одну линию вокруг схематичного изображения бака с подающими трубами и отходящей вытяжкой. – У нас мало фтора. Вот здесь и здесь я поставлю кассеты с тетрафторидом…

Кто-то постучал в окно. Иджес отработанным движением спрятал чертёж под комбинезоном. Гедимин поднялся на кровати и увидел, как из-за ограды ему машет перчаткой Лилит. Он вскинул ладонь с растопыренными пальцами, и самка, усмехнувшись, дотянулась до окна и ещё раз постучала. Гедимин приподнял раму – так, чтобы могла пролезть рука – и просунул ладонь в щель.

– Живой? – громким шёпотом спросила Лилит, прикасаясь к его пальцам. – Натворил дел… Там ведь не аккумулятор взорвался, верно?

Гедимин посмотрел поверх её плеча на аэродром. Шёл мелкий дождь, и окно туманилось, но за взлётной полосой были чётко видны силуэты курящих охранников в экзоскелетах.

– Макаки у тебя за спиной, верно? – усмехнулся Гедимин. Лилит фыркнула, быстро огляделась по сторонам и поморщилась.

– Значит, не аккумулятор. Джед, ты полный псих!

Сжав его пальцы на прощание, Лилит отошла от ограды. Сармат смотрел ей вслед не более секунды – соскучившийся Иджес ткнул его кулаком в бок.

– Самки! Давай продолжим. Что там со фтором?

Из коридора послышался стук смыкающихся дверных створок, а затем – сердитый окрик сармата-медика.

– Пропусти нас, мы тут по делу, – сказал пришелец, и Гедимин сузил глаза, узнав голос Йората. Иджес поднялся с кровати, приподнял её за спинку и с досадой покачал головой – она была привинчена к полу прочными болтами.

– Выверните карманы, оба! – приказал медик. «Оба?» – Гедимин мигнул. «Всего двое? Интересно, кто второй.»

– Береги руку, – прошептал Иджес, прикрывая ремонтника плечом. – За окном бак. Я их задержу, ты выберешься и кинешь его сюда.

Дверь распахнулась. На пороге стояли двое сарматов в оранжевых комбинезонах со знаками старших механиков. Медик вошёл следом, переглянулся с Гедимином и похлопал по браслету с тревожной кнопкой. Ремонтник едва заметно усмехнулся. «Чем-то не тем мы занимаемся,» – подумал он. «Причём все мы.»

– Хороший вечерок, Гедимин, – слегка наклонил голову Йорат Ло. – Надеюсь, ты идёшь на поправку. В мыслях не было искалечить тебя всерьёз.

Гедимин сузил глаза.

– Чего тебе?

– Я пришёл за вами, – сказал Йорат; его веки дрогнули, но он выдержал тяжёлый взгляд сармата. – Я не выгонял тебя, Гедимин. Было бы достаточно твоего отказа от опасных и бессмысленных опытов в ангаре. Я прошу прощения за причинённый тебе вред. Если ты готов вернуться на «Жёлтое озеро»…

Гедимин покачал головой.

– Одного раза достаточно, – он провёл пальцем левой руки по бинтам на правой.

Второй ремонтник, до того молча разглядывавший сарматов, кашлянул, напоминая о себе.

– Мы встречались на Летних полётах, – сказал он Гедимину, протягивая руку. – Я Торкват Марци, старший механик «Волчьей речки». Мне стало известно, что ты ищешь новую работу. Я был бы рад, если бы ты перешёл к нам на базу.

Гедимин мигнул.

– Тогда у тебя будет шестнадцать… – он посмотрел на Иджеса и осёкся. – Семнадцать ремонтников. Что скажут мартышки?

– Двое моих рабочих согласны перейти на «Жёлтое озеро», – сказал Торкват; он выглядел немного смущённым – что-то тревожило его. Йорат пожал плечами.

– Если Моранси подпишет, пусть будет так, – буркнул он. – Мне нужны механики, раз двое из них решили сбежать.

Торкват поднял взгляд на Гедимина. «Новая база,» – думал тот в растерянности; всё менялось быстрее, чем он успевал это обдумать. «Что же, это выглядит осмысленным.»

– Договаривайся с Моранси, – сказал Гедимин, протягивая руку Торквату. – А я согласен.

– Я пойду туда, куда пойдёт Гедимин, – хмуро сказал Иджес, положив свою ладонь поверх его пальцев. – Он – мой командир.

– Когда вас выпустят из госпиталя, я буду ждать, – кивнул Торкват.