Текст книги "Синтез (СИ)"

Автор книги: Токацин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 100 (всего у книги 158 страниц)

Глава 46

02 сентября 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Вдоль ограждения, окружающего новый завод на окраине Ураниума, медленно плыл по воздуху вооружённый дрон. Двое «джунгов» стояли у забора со стороны дороги, и их «головы» непрерывно вращались, сканируя окрестности. Гедимин, недовольно покосившись на них, привстал на пальцах и заглянул за забор. «СФАЛТ» не поскупился на строительные материалы – ограждение из массивных фриловых щитов, укреплённое стальной арматурой, было выше сармата на пятнадцать сантиметров, а Гедимин никогда не был малорослым.

– Тревога! – пролязгал ближайший «джунг», и турель на его плече провернулась, нацеливаясь на Гедимина. – Проходи мимо. Здесь нельзя стоять. Проходи мимо.

«Как и говорил Линкен – очень надёжно охраняемое предприятие,» – сармат шагнул в сторону, прячась от роботов за выступом стены. Он машинально осматривал соседние крыши, прикидывая, как удобнее пробраться внутрь, и уже повернулся к водостоку ближайшего дома, но вовремя одёрнул себя и пошёл дальше, к озеру. Завод «СФАЛТ» работал уже месяц; на складе можно было бы найти готовую продукцию и много полезных запчастей, но сейчас Гедимин – инженер «Вестингауза» и официально признанный атомщик – не хотел нарываться.

«– Подобающая экипировка и слаженная работа – вот и всё, что я могу сказать. Только это и помогает осваивать другие планеты. И к тому же – у моего народа большой опыт насаждения жизни в местах, малопригодных для этого,» – отвечал журналисту человек с круглым лицом и широкой улыбкой – именно так он выглядел на единственной фотографии, приложенной к статье. «Натан Кардосо, первопроходец Амальтеи» – было подписано под снимком. Натан в начале июня вернулся с третьей вахты на спутнике Юпитера, и Гедимин, присев на обломок фриловой плиты, читал его беседу с журналистом – это было самое интересное, что ему удалось найти среди новостей.

– Мистер Натан, насколько нам известно, ваш личный опыт тоже весьма богат. Амальтея – не первая планета, на которой вы работаете?

– Да, я начинал на Церере, работал в поясе астероидов. После войны был переведён на Марс. А теперь осваиваю Амальтею.

– Церера? Скажите, вам приходилось работать вместе с искусственнорождёнными? Многие из них трудились на поясе астероидов.

– Да ну! Я не такой дряхлый старик. Я попал на Цереру всего пятнадцать лет назад.

– Да, в самом деле… Ну что ж, тогда скажите нам, что вы думаете о заслугах искусственнорождённых в освоении Солнечной Системы? В последнее время всё чаще слышно, что без них мы не смогли бы переселиться в космос. Что вы думаете об этом?

– Хм… Я тоже слышал эти разговоры. Немного правды в них есть, это верно. Но говорить так – всё равно, что заявлять: «Бластер победил в войне!», забывая и о солдатах, которые из этих бластеров стреляли, и об их командирах на поле боя, и о стратегах штаба. При всех их заслугах, сарматы – не более чем инструмент для освоения космоса. Да, они сделали многое, но ничего такого, чего не могли бы сделать люди. Если в будущем ни один сармат не выйдет в космос, Солнечная Система всё равно будет освоена и обжита. Я, как один из солдат человечества, уверен в этом.»

Гедимин сердито сузил глаза и выключил смарт. «Значит, не более чем инструмент… Надо будет запомнить.» Он поднялся с плиты и пошёл к озеру.

Дойдя до южного края аэродрома, сармат хотел свернуть на запад, к собравшимся на берегу самкам и воде, исчерченной полосами и кольцами пены. У воды стоял Айзек с эхолокатором в руках и сосредоточенно следил за показаниями. «Любопытно,» – Гедимин замедлил шаг – пока он не знал, интересует его происходящее или нет. Незнакомый громкий голос с востока, из-за насосной станции, заставил его развернуться и на некоторое время забыть о соревнованиях.

– Этого сооружения здесь быть вообще не должно! – громко и сердито говорил кто-то из неплотного кольца «Рузвельтов», выстроившихся у воды. – Вы не знаете меры в вашей жажде наживы. Здесь, у Атабаски, вы построили радиоактивные заводы, а теперь ещё хотите поставить тут два реактора, чтобы они сливали отравленную воду в озеро?

Экзоскелетчики стояли плотной стеной, практически плечом к плечу; единственный широкий просвет, в который можно было увидеть говорящего, закрывали спинами двое любопытствующих сарматов. Инженер подошёл к ним, думая встать рядом, но сарматы, покосившись на него, перестроились так, что он оказался оттеснённым за спину «Рузвельта» и не видел ничего, кроме его брони.

Гедимин задумчиво посмотрел на сарматов. Они отвернулись от него и уставились в проём между экзоскелетами, но инженер видел, что оба держат руки у пояса, там, где обычно держат заточенные обломки фрила и металлические стержни. Он покосился на свои карманы – кроме запаса стержней и обломков, у него с собой была ремонтная перчатка. «Сначала попробую по-другому,» – подумал ремонтник, подходя ещё ближе к сарматам. «Возможно, сработает.» Вооружённые стычки он никогда не любил – и с каждым годом всё меньше хотел в них участвовать.

– Через два дня привезут реакторы, – негромко сообщил он. – Они уже в Саскатуне, на борту барка. Пока это только корпуса, активная зона ещё не собрана, но ближе к октябрю, когда установят крышки…

Оба сармата резко развернулись к нему. Взглянув на Гедимина, один из них вздрогнул и подался назад.

– Идём! – он дёрнул второго за руку. Тот упёрся было, но Гедимин задумчиво усмехнулся и сунул руку в карман. Первый сармат сквозь зубы помянул размножение макак и поволок второго за собой.

– Джед-атомщик! – донеслось до инженера тихое шипение. – Шевелись, не то до вечера не отвяжемся…

Гедимин ухмыльнулся и встал напротив промежутка между экзоскелетами. Теперь он видел всех, кто собрался на берегу озера. Их было меньше, чем ему сначала показалось, – невысокий человек в форменном комбинезоне «Вестингауза» и трое в лёгких куртках. Один из них, заметно старше других на вид – его волосы были не чёрными, как у спутников, а практически серыми, – отошёл к кустам и молча стоял, глядя на воду; к его одежде были прикреплены странные украшения из когтей, зубов, меха и перьев. Ещё один молчал, исподлобья глядя на представителя «Вестингауза». Говорил только третий, но его было слышно издалека.

– Вы не имеете никаких прав на эту землю! Говорите, мои предки были дикарями? Это вы – дикари! Дикие грабители, хищники… Здесь, на Атабаске, уже девять лет добывают битумоносные пески. Озеро черно от мазута! Теперь оно ещё и засветится от сбросов вашей атомной станции. Кто разрешил вам ставить её так близко к воде? Вырубать пол-леса, чтобы поставить там ваши уродливые реакторы? Даже отсюда видно эти серые… кучи навоза! Мои предки никогда не позволили бы себе так обращаться с озером. Это была их земля, духи этого места говорили с ними. А с вами говорят только слизистые чудовища, по прихоти судьбы похожие на людей…

– Эй, канук, – Гедимин тихонько постучал ногтем по обшивке ближайшего «Рузвельта». – Кто эти люди?

Из-под брони донёсся тихий смешок пилота и скрежет микрофона.

– Эти? Аборигены. «Старейший народ Атабаски», вот как. Явились урвать свою долю.

– …Пока гнев духов не заставит землю расступиться, и все ваши сооружения не провалятся в бездну! – представитель аборигенов и так говорил громко, а от последних слов у Гедимина даже зазвенело в ушах.

– Ну распелся, – пробормотал охранник. – Нечасто такое услышишь.

– Ну право же, мсьё Тейлор, – негромко заговорил представитель «Вестингауза», и Гедимин едва заметно усмехнулся, узнав голос Фюльбера. – Я отлично вас слышу. У нас всех в этот летний день много важных дел. Вы прилетели поговорить о некой сумме, не так ли? Я бы попросил вас озвучить её, чтобы наш разговор стал более… деловым.

Гедимин ждал, что Тейлор огрызнётся или продолжит ругать станцию и её строителей, не обратив внимания на слова Фюльбера, но человек пристально посмотрел на представителя «Вестингауза», слегка скривил губы и, помедлив, кивнул.

– С тех пор, как вы пришли на нашу землю, нам очень часто приходится продавать то, что не предназначено для продажи. Может быть, это ещё одна сделка, о которой нам придётся жалеть несколько веков подряд… Итак, вы – официальный представитель компании «Вестингауз» на канадских территориях?

Разговор о деньгах «Вестингауза» был не очень интересен Гедимину. Он огляделся по сторонам, и его взгляд наткнулся на чужака, отделившегося от группы. Седой человек незаметно выбрался из кольца охраны и стоял среди кустов на берегу озера, задумчиво перебирая длинные листья и что-то напевая вполголоса. Гедимин тихо подошёл поближе; теперь он слышал немного больше, но по-прежнему не понимал ни слова.

Он старался не шуметь, но, видимо, его макушка отразилась в воде – человек замолчал и обернулся. Напуганным он не выглядел и за оружие не хватался, хотя бластер у него был, и Гедимин, мельком увидев рукоять, даже удивился неожиданно качественному мощному образцу.

– А озеро тебя помнит, – негромко сказал человек, спокойно разглядывая Гедимина. – Очень хорошо помнит. И других таких, как ты. А вот людей оно уже почти забыло. Не очень хорошо, но, видимо, на то были причины.

Сармат мигнул.

– Озеро – это водоём, – он покосился на охранников – они как будто не замечали ничего странного, но от людей всего можно было ожидать. – Вода, ил и камни. Оно не может ничего помнить.

Человек странно сощурился, будто сдерживая ухмылку; его лицо осталось неподвижным, но глаза весело блеснули.

– Не только вода, ил и камни, – сказал он, кивая на что-то за спиной Гедимина. – Ещё кое-что. И ты это знаешь. Так же, как твоя станция – не только железо, фрил и уран. Так?

Сармат изумлённо замигал и невольно оглянулся. Если бы не здания на севере, с берега можно было бы увидеть градирни – они были уже почти достроены – но обе они были закрыты крышами заводов.

– Нравится? – тихо спросил приезжий. Гедимин повернулся к нему.

– Станция скоро будет достроена. Она будет работать хорошо, – сказал сармат, глядя на озеро. Ничего, кроме воды и прибрежных камней, слегка затянутых илом, он не видел. «Ничего не понимаю,» – подумал он.

– Да, – согласился человек, протягивая руку и прикасаясь к груди Гедимина. Сармат вздрогнул.

– Сам бы не поверил, если бы не увидел, – еле слышно пробормотал приезжий. – И мы ничего не видели. Какая нелепая ошибка…

– Мсьё Джонс! – неожиданный окрик заставил Гедимина податься назад, а человека – опустить руку и едва заметно поморщиться. Охранники расступились; к берегу подошёл Фюльбер.

– Ваши спутники хотят вернуться в аэропорт. Я бы, в свою очередь, хотел пригласить вас на чашку кофе и поговорить о делах, не связанных со станцией и озером… О, мсьё Гедимин! Рад представить одного из лучших инженеров Ураниум-Сити.

Тейлор скривился и отодвинулся в сторону.

– Слизь, – еле слышно пробормотал он.

Джонс молча повернулся к нему и посмотрел на него в упор. Гедимин не заметил ни единого жеста с его стороны, но Тейлор вздрогнул всем телом и растерянно перевёл взгляд со старика на сармата.

– Я… приношу извинения, – с явной неохотой выдавил он и повернулся к Фюльберу. – Мы готовы, мистер Мартинес. Мы составим вам компанию в форте.

Охрана снова выстроилась кольцом, закрывая приезжих со всех сторон. Гедимин остался снаружи. Он успел заметить, как Джонс, уходя, на секунду обернулся; он долго стоял, растерянно глядя на озеро. «Какой-то очередной обычай, которого я не знаю,» – постояв так несколько минут, он пожал плечами и пошёл к воде, – перегревающийся мозг требовал охлаждения. «Надо выяснить.»

Короткое сообщение было отправлено ближе к вечеру; ответ на него пришёл перед отбоем, когда сармат, вдоволь насмотревшийся на недостроенную станцию с крыши, спустился в барак.

«Мсьё Гедимин, не принимайте близко к сердцу. Понимаю, мсьё Джонс произвёл на вас впечатление. Он – шаман и, возможно, единственный настоящий представитель «старейшего народа Атабаски» во всей их стае оголодавших волков. Он немного расспрашивал о вас во время нашей беседы. Кажется, вы тоже впечатлили его. Но я бы не советовал искать глубокий смысл в его словах. В конце концов, даже очень обширные знания умирающих традиций полностью бесполезны в наши дни. Месье «старейшие люди» понимают это так же хорошо, как и мы. Доброй ночи, мсьё инженер.»

05 сентября 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

В полдесятого дорога на Ураниум-Сити опустела. Гедимин, уже пятнадцать минут выжидающий на крыше машзала, увидел, как из города медленно выползает гусеничный глайдер с крытым прицепом. Груз был скрыт плотно закреплённым брезентом и матовым куполом защитного поля поверх него, но размеры было легко определить – не менее пяти метров в высоту и восемь или девять в длину. За первым глайдером, сохраняя дистанцию, полз второй.

– Наконец-то, – облегчённо вздохнул Константин и достал из кармана рацию. – Бьорк, как слышно? Все готовы?

Рельсовый кран центрального корпуса отогнали на запад, ближе к разгрузочной площадке. Пути для вспомогательных механизмов были проложены ещё две недели назад; они стояли над «колодцами» гермооболочек. Обернувшись к ним и пристально осмотрев все приспособления, Гедимин снова повернулся к дороге. Глайдеры приближались. Они двигались невероятно медленно; вдоль трассы по ходу движения выстроились «броненосцы» «Вестингауза», над лесом зависло несколько десятков дронов.

– Yi» hasulesh, – еле слышно прошипел Гедимин, вглядываясь в лес. – Никаких паршивых мартышек. Если хоть кто-то там трепыхнётся…

– Спокойно! – Константин крепко сжал его руку. – Всё будет в порядке.

…Айзек с дефектоскопом в руках растерянно хмыкнул и отошёл в сторону. Гедимин встревоженно посмотрел на него. Айзек успокаивающе пошевелил пальцами, кивнул на корпус реактора, со всех сторон облепленный сарматами, развёл руками и отошёл ещё дальше.

Огромный бак из прочного сплава – восемь метров в длину, пять в диаметре – был окружён любопытными сразу же, как только его привезли, и сейчас не осталось патрубка, из которого никто ни разу не выглянул, и поверхности, по которой никто не прополз. По меньшей мере пятеро сарматов возились внутри, взволнованно перекликаясь с теми, кто уселся на верхнем боку корпуса. В другое время Гедимин прогнал бы их, но сейчас он молча стоял у реакторов и широко ухмылялся, и его глаза горели жёлтым огнём.

– Эй, атомщик! – крикнул ему Константин, помахав смартом. – Чего стоишь? Давай туда! Когда заработает, в него уже не заберёшься!

Гедимин хмыкнул, признавая его правоту, и поднялся на платформу, на которой был уложен один из реакторов. Сарматы, увидев его у входа в бак, примолкли и заторопились наружу, но инженер не обратил на них внимания. Встав на край корпуса, он развернулся лицом к выходу и поднял руки, разведя их в стороны. Ему не удалось дотянуться до краёв, и он посмотрел вверх, прикидывая, стоит вставать на пальцы, или это бесполезно. Тут же внизу послышался строенный щелчок микрокамеры – кто-то быстро снимал на смарт. Гедимин, недовольно сощурившись, опустил руки и повернулся на звук. Напротив со смартом в руках стоял Константин и ухмылялся. Щёлкнув ещё раз, он проворно спрятался за спиной Бьорка.

Через две секунды Гедимин был рядом с ним, но достать фотографа уже не представлялось возможным. Бьорк, широко расставив руки, топтался на месте; вместе с ним переминался с ноги на ногу Константин. Увидев, что до смарта не дотянуться, Гедимин остановился и заглянул за спину мутанта.

– Покажи, что вышло, – попросил он. – Я не буду ничего удалять.

– А это всё равно не помогло бы, – усмехнулся Константин, протягивая инженеру смарт. – Снимки уже на главном сервере. Смотри, конечно. По-моему, вышло неплохо.

Сбоку подошёл Айзек, застенчиво хмыкнул и заглянул из-за плеча Гедимина в смарт. Там было несколько десятков снимков – сарматы в реакторе, на реакторе, выглядывающие из патрубков и залезающие внутрь. Гедимин попал в кадр дважды – когда стоял, раскинув руки, и когда, сердито щурясь, вылезал наружу. Посмотрев на своё лицо на последнем снимке, сармат слегка усмехнулся и вернул устройство Константину.

– Привезли, – выдохнул он, кивнув на реакторы, хотел дополнить сказанное, но северянин отмахнулся.

– Всё понятно. Можешь не мучиться. Айзек, твоя команда успела их проверить?

Сармат торопливо закивал.

– Никаких дефектов. Мы всё осмотрели. Верно, Бьорк?.. И Гедимин тоже всё проверил.

Константин перевёл взгляд на инженера. Тот пожал плечами.

– Стандартам соответствует. А что будет в работе…

Из корпуса реактора донёсся приглушённый сердитый возглас – кто-то перепутал патрубки и прищемил себе ухо при попытке вылезти. Гедимин усмехнулся было, но тут же нахмурился и посмотрел в другую сторону. Там в разомкнутом кольце охраны стояли люди в белых комбинезонах с отстёгнутыми шлемами. Они смотрели на сарматов и ухмылялись. Кто-то испустил смешок.

– Heta, – сказал Гедимин, жестом позвав рабочих к себе. Они выглянули из реактора, удивлённо посмотрели на инженера, на пришельцев, – и, стерев с лиц ухмылки, спустились с платформы.

Один из охранников выступил вперёд. Протяжно загудела сирена. По сигналу «броненосцы» оцепили реакторы, и к платформам приблизились люди, на ходу пристёгивая шлемы и поправляя респираторы.

– Внимание! Инспекция из Пенсильвании! – громко объявил охранник. – Полная проверка присланного оборудования! До окончания проверки подходить к нему запрещено!

…Последним на раздачу еды пришёл Бьорк.

– Ещё там, – буркнул он, посмотрев на Гедимина. Сармат молча кивнул и, обойдя прицеп с пустыми контейнерами, повернулся к реакторам. Оба корпуса лежали там, где он их оставил; вокруг толпилась охрана, из-за спин «броненосцев» виднелись белые комбинезоны.

– Вот мартышки, – хмуро пробормотал Иджес, подозрительно глядя на чужаков. – Гедимин, ты проверь всё после них. Мало ли что.

Константин стоял в стороне со смартом в руках, сосредоточенно тыкал в экран и ни на что не обращал внимания. Потратив на это занятие ещё полминуты, он отключил устройство, переглянулся с группой сарматов-северян, собравшихся рядом с ним, и подошёл к Гедимину.

– Завтра – установка?

Инженер кивнул.

– Первый блок – точно, второй – по обстоятельствам.

– И крышки уже почти готовы, – Константин кивнул на массивные конструкции из арматуры, занимающие две огороженные площадки рядом с главным корпусом. Над ними натянули защитное поле и сделали в нём арки для прохода рабочих; небольшой погрузчик стоял в проёме между двумя куполами, более сложные механизмы пока были не нужны.

– Значит, к концу года главный корпус будет готов к сдаче, – подвёл итоги Константин. – Это надо отметить, Гедимин. У вас знают о существовании Дня атомщика?

Инженер удивлённо мигнул.

– Какого дня?

– Понятно, – сказал Константин, переглядываясь с северянами. – Значит, узнают. Думаю, что без него мы не обойдёмся.

– Отдельный день для… тех, кто работает с ураном? – Гедимин безуспешно выискивал в памяти упоминания такого обычая. «Опять я что-то пропустил,» – с досадой подумал он.

– День атомной промышленности, Гедимин. На Севере его проводят каждый год в один и тот же день, – пояснил Константин, показывая инженеру красочные рисунки с изображением атомного ядра, лабораторных ускорителей, чётких очертаний градирен на горизонте и незнакомых человеческих лиц. – Двадцать восьмое сентября. Как раз то, что надо. Наш собственный праздник. Без мартышек и их мифологии. Только для сарматов-атомщиков.

Гедимин снова мигнул.

– И как его празднуют… у вас на Севере?

Иджес фыркнул.

– Как-как! Ясное дело – пьют водку и играют на… – замолчав, он быстро спрятался за Гедимином. Насупившийся Бьорк тяжело качнулся вперёд, но, потеряв Иджеса из виду, остановился.

– Тихо вы, – недовольно сощурился Константин. – Забудьте глупые предрассудки. Водка – это ещё не праздник. Так вышло, что у нас нет обычаев. Значит, надо их сделать.

Гедимин задумчиво посмотрел на главный корпус – обычно это помогало ускорить ход мыслей.

– Кенен может сделать глинтвейн, – сказал он. – Это вместо водки. Я это пил. Это вкусно.

Константин обрадованно усмехнулся.

– Одна мысль уже есть. Думаешь, он согласится? Мы соберём всех, и с завода, и со станции…

Гедимин пожал плечами.

– Я поговорю с ним. Согласится.

Иджес последние две минуты молча смотрел в экран смарта, но тут, хмыкнув, протянул устройство Гедимину. Там было свежее сообщение от Линкена: «Не знаю, что за день, но готов устроить фейерверк. Нужна крыша «Новы». Скажи Гедимину, чтобы про реакторы не рассказывал. Это уже не праздник, это пытка.»

Инженер обиженно фыркнул. Константин с трудом подавил смешок и сделал вид, что перечитывает сообщение.

– Я вообще могу молчать, – буркнул Гедимин. – От этого они не поумнеют. Вчера слышал, как один называл градирни реакторами. Живёт в «Нове». Не знает ничего.

– М-да, тяжёлый случай, – вздохнул Константин, сочувственно погладив сармата по локтю. – Думаю, он там такой не один. Значит, лекции им не нравятся… Я мог бы поводить тех, кто захочет, по станции. Показать им, что здесь к чему. Они атомщики, в конце концов. Такая безграмотность – это слишком.

Хольгер, до того молча слушавший сарматов, подошёл и осторожно постучал пальцем по плечу северянина.

– Ты хочешь двадцать восьмого сделать настоящий праздничный день? Чтобы рабочим с завода и со станции разрешили оставить работу и развлекаться? Хм… Я бы начал с Мартинеса. Если тут будет охрана с бластерами, праздника не выйдет.

– Верно, – прогудел Бьорк. – Не люблю макак.

– Я напишу Фюльберу, – пообещал Гедимин. – Завтра. Надо сначала переговорить с Кененом. Он разбирается в мартышечьих порядках.

– Здравая мысль, – кивнул Хольгер. – Если что, я готов показать пару зрелищных опытов. Не совсем тематических… но Линкену и сёстрам Хепри они понравились.

…Корпуса реакторов, завёрнутые в защитное поле, остались лежать на стройплощадке. Над каждым кружил вооружённый дрон-наблюдатель. Гедимин, отходя к воротам, долго оглядывался на них. Ему не хотелось уезжать, бросив работу на самом интересном месте.

– Идём, – подтолкнул его Хольгер. – Нам ещё Кенена ловить.

Кенен Маккензи успел удрать от них в бараке, но выскочил прямо им навстречу из приозёрных кустов – Гедимин даже растерялся, наткнувшись на полуодетого учётчика, но быстро опомнился и встал между ним и висящим на кустах комбинезоном.

– А, вот вам чего, – облегчённо вздохнул Кенен, выслушав рассказ Константина, дополненный парой реплик о глинтвейне, и получив в руки свою одежду. – И было зачем так пугать меня?.. Скольких вы собираетесь напоить?

– Всех, кто работает на «Вестингауз», – Константин покосился на экран смарта. – Включая строителей и монтажников. Закладывайся на пять тысяч порций. Что-то останется – применение найдём.

– Да уж не сомневаюсь, – хмыкнул учётчик. – Значит, по самым скромным расчётам – полтонны спирта, не считая всякой всячины. Парни, вы забыли одну важную деталь: это всё официально?

Сарматы переглянулись.

– Мы это сделаем, – буркнул Гедимин. – Я договорюсь с Фюльбером. Он – разумное существо.

Кенен покачал головой.

– Вот как договоритесь, так и приходите. Вы что думаете, это шутки? Полтонны спирта, мешок пряностей… Кто мне всё это оплатит?!

Сарматы снова переглянулись.

– Не думаю, что Мартинес даст нам денег, – сказал Константин. – Остаётся Арбогаст. Он обычно спонсирует все эти… развлечения?

Кенен закивал.

– В этом году – он. Или губернатор Оркус через него… Долго объяснять. Это деньги территорий. Траты на соблюдение традиций сильно урезали. А вы хотите ввести новый праздник… Без официального обращения тут не обойдётся.

– Я напишу Фюльберу. А ты возьми на себя Арбогаста, – сказал Гедимин, пристально глядя на Кенена. – Ты знаешь, как с ними говорить. Нам не нужен выходной на весь день на всех территориях. И речь Маркуса тоже не нужна. Достаточно восьми свободных часов и отсутствия идиотов с бластерами.

Кенен хмыкнул.

– Серьёзные требования, Джед. Особенно насчёт идиотов. От них отделаться тяжелее, чем от гравитации. Ну да ладно. Я напишу мэру. Только расскажите мне, что конкретно вы собираетесь устроить. Надеюсь, ядерные взрывы в программу не входят?

Пока Константин пересказывал план, Гедимин молча смотрел на озеро и мечтательно щурился. «Никаких взрывов. Есть более интересные вещи. Но нужны будут твэлы. И большая ёмкость с дистиллированной водой…»

06 сентября 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Tza! – крикнул Константин со стены реактора. – Готово. Отцепляй!

Из-под корпуса реактора Гедимин не видел, что происходит сверху, но сквозь скрежет и шипение горячего металла со всех сторон услышал лязг отцепляемых крюков. В кранах больше не было необходимости, и они подбирали тросы и отъезжали в сторону: массивный корпус реактора занял отведённое ему место и состыковался с патрубками всех систем. Гедимин протиснулся между конструкциями, освещая наручным фонарём подозрительные стыки, пристально разглядывал их и простукивал ногтем, пока не убедился, что соединения надёжны. К тому времени, как он выбрался из гермооболочки и по остаткам лесов добрался до верха стены, рабочие уже покинули первый блок и ждали его снаружи. Гедимин покосился на оранжевый шар солнца, наполовину спустившийся за лес, на фонари над площадкой – внизу было темнее, до верхней части реактора лучи ещё доходили – и жестом объявил отбой.

– Быстро справились, – покачал головой Константин, заглядывая в открытую гермооболочку. Гедимин включил генератор защитного поля и прикрыл «колодец» сверху, как всегда делал перед тем, как уйти с площадки. Второй энергоблок уже стоял под куполом – сегодня никакие работы в нём не велись.

– Завтра – второй, – сказал Гедимин, найдя взглядом последний корпус реактора, оставленный на платформе рядом со зданием. Константин кивнул.

– Что с Фюльбером? – спросил он, подойдя к инженеру вплотную. – Ответил?

Сармат растерянно мигнул – он успел забыть о планах Константина, пока занимался реактором.

– Надо проверить, – он достал смарт. Новое сообщение пришло полчаса назад.

– «Просьба необычная, но частично выполнимая. Я могу прервать стройку на восемь часов и дать охране указания ни во что не вмешиваться. Надеюсь, мне не придётся об этом жалеть. Насчёт завода: что бы там ни было, оборудование должно работать. Вы лучше меня знаете, чем чревата остановка на такое краткое время. Если решите проблему с оборудованием, с моей стороны препятствий не будет», – вслух прочитал Гедимин. Константин хмыкнул.

– Он легко согласился. Впрочем, тут ничего странного. Стройка и так идёт с опережением всех графиков. Значит, часть дневной смены останется на дежурстве. Если завод в порядке, много сарматов не понадобится. Но вот инженеры…

Гедимин качнул головой.

– Линкен не может сидеть на заводе. Если он будет работать со взрывчаткой там… – не договорив, он открыл страницу нового сообщения и быстро набрал ответ: «На заводе останусь я. Проблем не будет.»

Константин растерянно мигнул.

– Вот что… Мы принесём тебе всё, что надо. Жаль, что ты не сможешь показать сарматам станцию…

– Возьмёшь в помощь Хольгера и Иджеса. Втроём справитесь, – отозвался Гедимин. – Я на заводе кое-что подготовлю. Пока светло, покажешь сарматам станцию, а потом отведёшь их ко мне. Это будет… занимательно.

Его смарт громко пискнул – в этот раз Фюльбер не стал тянуть с ответом.

– «Отлично. Я полагаюсь на вас, мсьё Гедимин. На станции официально проводится проверка безопасности. Вся охрана будет выстроена вдоль периметра. Единственное, на чём я настаиваю, – на допуске мсьё Линкена внутрь исключительно в строгих наручниках и с пустыми карманами. В остальном полагаюсь на ваш здравый смысл. Доброй ночи.»

Константин ухмыльнулся.

– Этот человек хорошо знает нашего общего друга…

– Линкену неинтересны атомные электростанции, – недовольно сощурился Гедимин. – Если бы ему показали атомную бомбу… Ладно, я своё дело сделал. Идём вниз, скоро конец смены.

Увидев в коридоре Гедимина, Кенен не стал прятаться – он сам вышел навстречу со смартом в руках. Сармат про себя отметил, что учётчик так и не сменил старое, сотни раз чиненное, устройство на что-нибудь более новое и удобное для пальцев.

– Я тут сделал список, – сказал Кенен, разворачивая голографический экран. – Спросил на заводе, кто согласен праздновать. Выходит, что несогласных всего четверо на все три смены.

Константин насторожился.

– Что с этими четырьмя? Ранены, больны?

– Нет, это компания лодочников, – ухмыльнулся учётчик. – Очередные заплывы по штормовому озеру. Я предупредил их, что двадцать восьмого погода будет нелётная, но…

Он пожал плечами. Гедимин задумчиво кивнул.

– Я слышал о заплывах в шторм. Лилит и сёстры Хепри там?

– Нет, они не хотят пропустить гуляния, – усмехнулся Кенен. – Так что не бойся. Но… я обескуражен. Полтонны спирта, не считая пряностей…

– Ты готовишь жжёнку на весь город, – напомнил Гедимин. – Гораздо больше, чем полтонны.

– Ну-ну, – пробормотал учётчик, отключая смарт. – Что с легитимностью нашего мероприятия? Что ответил мсьё Мартинес?

– Он согласен, – сказал сармат. – Двадцать восьмого вы свободны. А я останусь на заводе. Что слышно от Арбогаста?

Кенен покачал головой.

– Хоть он и сармат, но всё-таки мэр, – криво усмехнулся он. – Меньше трёх дней не отвечает. Но если Мартинес согласился… Думаю, с Арбогастом проблем не возникнет.

09 сентября 47 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

– Так что у тебя вышло с Бьорком? – спросил Константин, отойдя от шумной трассы за ограду завода. Большую часть звуков с дороги она поглощала, и можно было говорить, не прижимаясь друг к другу вплотную.

– Он сильно обижен. Даже не захотел идти с нами. Что ты ему сказал?

Гедимин недовольно сощурился.

– Я не хотел его обидеть, – буркнул он, поднимаясь на крыльцо здания. Хотя большинство сарматов добиралось до барака «Новы» в обход завода, Гедимин, как и раньше, ходил через кассетный цех, по дороге обмениваясь парой слов с Линкеном, инженером дневной смены.

– Я задал несколько простейших вопросов. Он не смог ответить. И при чём тут я?

Константин вздохнул и придержал его за плечо.

– Ты считаешь его плохим крановщиком?

– Нет. Но эта работа – немного сложнее перетаскивания балок, – отозвался Гедимин, обходя вдоль стены технологические линии и нагруженный гексафторидом кран, загружающий сырьё в химические реакторы.

Константин хмыкнул.

– Не надо так увлекаться, Гедимин. В самом деле, чтобы засунуть несколько мелких конструкций в одну большую, не надо быть выпускником Лос-Аламоса. Бьорк справится.

– Я не требую с него знаний выпускника. Но понимать, что он делает, надо?.. Как тут, Линкен?

Взрывник поднял руку в приветственном жесте. С тех пор, как этот жест запретили, прошло почти десять лет, но Линкен не собирался переучиваться.